Потусторонняя жизнь, или вечность с точки зрения к

Дон Барбус был так стар, что однажды затерялся среди книжных стеллажей. В последний раз библиотекарь Мануэль видел сверкание монокля, "приклеенного" к глазу профессора, три года назад. И с тех пор никто не мог напасть на его след: ни доблестная полиция, ни ловкие студенты, ни работники библиотеки, ни молодая жена. Он испарился, словно пятно от травы после стирки в модном отбеливателе. Дон Барбус числился "пропавшим без вести", и поэтому многие события творились без его участия, но от его имени.
В университете кто-то читал его лекции и экзаменовал простаков и ушлых. Родственники накрывали стол перед обедом, учитывая и его пропавшую персону. Часовщик Карлос раз в месяц заходил в кабинет профессора и проверял работу многочисленных антикварных часов, поющих и звенящих на все лады. Толстый мопс, любимец дона Барбуса, самостоятельно гулял по парку и, задирая лапку на очередное дерево, выдерживал драматическую паузу, давая возможность человеку-призраку похвалить сие достойное деяние. В общем, все старались изобразить в красках бытие того, кто растаял, рассыпался, телепортировался, "дал дуба", "примерил выходной костюм" и так далее. Версий пропажи было много, но ни одну из них невозможно было считать истиной в последней инстанции.
Пролетел ещё год, и в университет пришло пополнение - профессор права дон Балди и его кот Элефантус. И если о профессоре говорили, что он выглядит, как камергер высочайшего двора, то о коте молчали с придыханием, ибо величие последнего вызывало мысли о монаршей мантии. На лекциях они появлялись ровно в полдень. Сначала входил дон Балди, обводящий студентов оценивающим взглядом, а спустя десять минут появлялся Элефантус, прыгающий барсом на кафедру. Как бы то ни было, но знания они давали солидные, подкреплённые многолетним опытом. Такая идиллия продолжалась до той поры, пока несносный Виктор, студент третьего года "заточения", не задал вопрос о легитимности привидений. Дон Балди назвал его, конечно же не вслух, юным сотрясателем кокосовых пальм, состроил улыбку из категории "мечта прокурора" и спросил:
- Какие права могут быть у того, кого не существует?
И победоносно поднял вверх указующий перст.
- А если найдутся свидетели? - нахально выкрикнул оболтус, оглядывая своих товарищей.
- Только свидетельство уважаемых всеми лиц будет считаться достойным внимания, - ответил профессор.
И тогда студиозус поведал, что уже два месяца, как сталкивается в библиотеке с самым настоящим призраком. И хотя облик привидения был своеобразным, в нём вполне можно было узнать черты дона Барбуса. Аудитория заклокотала, словно овощной суп в кастрюле, закрытой крышкой.
- Тихо! - рявкнули вместе профессор и Элефантус. - Когда ты видел его в последний раз?
- Насколько я понял, призрак проявляется только по вторникам - в тот самый день, когда и у реального дона Барбуса были лекции, - сказал Виктор.
- Вторник - завтра. Значит, пойдём в библиотеку втроём.
- А, понимаю, - улыбнулся студент. - Я, Вы и Ваш кот.
- Неверно, - без тени улыбки промолвил дон Балди. - Кот, я и твоя несуразная личность.
На следующий день, когда  библиотекари ушли пить кофе с гренками, экспедиция вступила под кроны "баобабов", в толстых стволах которых сосредоточились гипотезы и аксиомы, вольные пересказы и точная декламация, глупости умников и заумности дураков. Виктор провёл их в дальний угол, где под слоем пыли лежали книги-утопии. Элефантус чихнул, а его хозяин ехидно бросил:
- Так где же...
Но не договорил, потому что старые книги, валявшиеся без должного присмотра, зашевелились и превратились в кого-то, чьё лицо с глубокими морщинами состояло из страниц, покрытых кляксами и крошками от пирогов, чья фигура была воплощённым шедевром футуристов. И только монокль, приклеенный к "глазу", убеждал, что это не галлюцинация, а пропавший без вести дон Барбус. За свою долгую жизнь он настолько пропитался ДУХОМ КНИГ, что те решили обеспечить ему вечность, своеобразно понимаемую обложками, абзацами и точками.
Дряхлый профессор не вернулся к обычной человеческой жизни с обедами, обещаниями и расставаниями, но обрёл в родном университете статус "Антинаучной закономерности". Теперь по вечерам очередного вторника он читает всем желающим лекции о потусторонней жизни книг. И каждый раз в первом ряду сидят Виктор, дон Балди и Элефантус. А, вернее, кот, храбрый профессор и дотошный студент.