Адентия филологии

Будучи вынужденным снова и снова обращаться к темам, связанным с филологией, я не могу упустить из виду всю объективную забавность самоопределения данной дисциплины.
    Дело в том, что филологам страшно хочется записать свою деятельность в число наук. Их можно понять- кто из нас не хотел бы на вопрос «кем ты работаешь?» гордо отвечать «я- ученый». При этом желательно еще показывать справку или корочку, - в этой стране небольшие документы в твердой обложке производят на обывателя неизгладимое впечатление.
    Да, «наука» и «ученый» звучит гордо. Однако в этой краткой работе мне хотелось бы поделиться с вами своим небольшим наблюдением, касающимся отношения филологии (и, в особенности, её раздела- литературоведения) с тем автором-писателем, которого она вроде как должна изучать и наставлять на путь истинного мастерства. То, что я имел возможность наблюдать, я решил назвать «адентией филологии» от латинского «a»- не и «dente»- зуб. По-русски это звучит как «беззубость филологии».
    Известно, что филология, затрагивая проблему изучения того или иного произведения, обращает пристальное внимание на слова как образующие единицы текста. Они (филологи) долго и тщательно разглядывают каждое буквосочетание, силясь понять, что же через него хотел донести автор. Как правило, отчаявшись познать мысли человека на расстоянии, филологи прибегают к старому народному методу гадания на кофейной гуще (или на текстах стихов Пушкина, если речь идет о стиховедах). Почему же их попытки никогда не увенчиваются успехом?
    Нет, не только потому что гадание- не совсем разумный подход к изучению чего-либо. Шутка вот в чем: сочиняя свои классификации авторских приемов, техник, характерных особенностей пунктуации и так далее, филологи составляют колоссальные объемы справочников, пособий, памяток и трактатов с целью, очевидно, показать всем на примере хорошего по их мнению автора, как нужно писать «хорошо». На данной стадии мы не видим противоречия с реальностью: действительно, логично будет предположить, что существуют некие общие литературные и лингвистические законы, открытые «хорошими» авторами и выделенные филологами, следование которым должно обеспечить «хорошесть» вашим произведениям. Подобно коктейлю: если смешать нужные ингредиенты в нужных пропорциях, можно ожидаемо получить нужный напиток с нужным эффектом.
    Но филологи, увлекаясь этим «коктейльным принципом», забывают о том, что они- не бармены с Карибских островов. И выходит следующая ситуация: «рецепт» произведения выявлен и записан в бесконечные пыльные тома очередным Белинским. Но тут приходит новый автор и делает все по-своему, не менее, а иногда даже более эффективно, чем его предшественник.
    Условно, выходит такой диалог:
    Филологи: «Вот тут, автор, ни в коем случае нельзя ставить запятую».
    Автор: «Где? Вот тут, что ли?»
    Ф: «Да, именно зде… Ой! А ты ее уже поставил!»
    А (нахально): «Ну да. И чо?»
    Ф (испуганно): «Ничего-ничего… Скажем, что это- авторская пунктуация… Ты не нарушитель, ты- новатор. Молодец, автор!»
    Надеюсь, аналогия понятна. Если нет, то вот еще одна: отношения автора и филологов похожи на отношения избалованного ребенка и мягкого родителя- последний, хоть и пытается диктовать какие-то свои правила поведения, неизменно оказывается послан своевольным чадом далеко и надолго.
    Вот в чем мы усмотрели «беззубость» филологии. Причем эта «адентия» проявляется в вопросах не только пунктуации, но и строфики, жанра, стиля, рифмы и так далее. И в вопросах словообразования, конечно! Несчастные филологи по определению вынуждены покорно плестись за автором, всё переписывая и переписывая свои «фундаментальные» труды по литературоведению, лингвистике и прочим забавным гуманитарным дисциплинам.