Доверчивость

Молодая женщина открыла глаза и с удивлением обнаружила, что ничего не изменилось: она стоит на остановке в ожидании автобуса. Что произошло? Этот вопрос крутился у неё в голове, но ответа на него не было, потому что никак не могла вспомнить, как оказалась здесь и почему. Что заставило её бежать из дома в столь ранний час в выходной день? Куда она собралась ехать? И самое главное, зачем?
А потом она растерялась ещё больше, потому что не могла узнать местность, где оказалась в силу каких-то обстоятельств. Если это был город, то какой именно? Куда делись привычные многоэтажные дома? Может, они где-то там, за лесным массивом? Ей показалось, что витиеватый орнамент на фрагменте чугунной ограды, видневшейся сквозь деревья за её спиной, она уже где-то видела, только вот где, не помнила. То ли вылетело из головы, то ли вообще не знала, то ли нечто похожее когда-то встречалось, но не зацепилось, пролетело мимо. Как ни странно, это её совсем не расстроило. 
Она решила, что подобная забывчивость простительна: на фоне происходящего это  показалось мелочью, на которую не стоило отвлекаться. Само потом вылезет из лабиринтов памяти. Так всегда бывает, переключаешься на что-то другое, и тут же всплывает потерянное звено. Может, и всё остальное всплывёт позже? Эта мысль подарила ей надежду. Не успокоение и понимание, а что-то, вроде, света в конце туннеля.      
От центральной грунтовой дороги в нескольких метрах от остановки шло ответвление: выложенная булыжником мостовая. Куда по ней можно было проехать, женщина не знала - густые заросли кустарника скрывали от неё обзор.
«Что за прихоть такая, основную дорогу не заасфальтировали, а странный «аппендикс» от неё булыжником замостили, - подумала она. - Скорее всего, где-то там въезд в частное владение. Деньги. Всё упирается в них. Вот и таблички с номерами автобусов нет, и это, похоже, никого не волнует. Привыкли. Хотя, вполне возможно, что это была конечная остановка единственного автобуса, который связывал некую деревню с данным пунктом назначения. А я-то что здесь делаю? Мне уж точно ни в какую деревню не надо. Или надо»?   
Женщина попыталась успокоиться.
«В конце концов, я не одна здесь», - подумала она и направилась к мужчине, который разглядывал её, как некое экзотическое существо.
- Мой вопрос может показаться странным. Но… как долго я стою здесь? – спросила она.
- Вы только что проявились…
- Что значит  «проявилась»?
- А то и значит. Вас не было и вдруг вы – есть. Да не пугайтесь вы, шучу, это нервное. Я просто не видел, как вы пришли на остановку, я отворачивался, смотрел в другую сторону.
- А они? – женщина кивнула на пожилого мужчину и бабушку с внучкой, которые были похожи на старообрядцев или любителей древнерусской одежды, хотя парень тоже не далеко от них ушёл.
«Может, они из какой-нибудь секты»? – мелькнула у неё мысль.
- Они здесь были всегда, - улыбнулся мужчина, но, увидев растерянность на лице женщины, произнёс: - Видите ли, я и сам не понимаю, как оказался здесь. Ещё минуту назад я спал у себя в квартире, и вот теперь стою здесь и, если честно, не ведаю, куда я собрался. Да ещё вырядился в расшитую рубаху, широкие полотняные штаны и весьма странные штиблеты, которых у меня отродясь не было. Когда поменял пижаму на то, в чём стою перед вами, не помню. Самое смешное, до того, как вы обратились ко мне, я пытался вспомнить, что за дела заставили меня сюда прийти. Это попахивает сумасшествием. А теперь вижу, что я не один такой. Значит, с нашей психикой всё в порядке. Может, это нам снится? Вы куда собрались ехать? И, кстати, в каком музее позаимствовали сей сарафан, кофту, сандалии и косынку? Кокошник не нашли? А лапти? К нашим костюмам они бы подошли больше. Хотя обувь всё же надёжней. Я так думаю. Или лапти удобней? – спросил он. 
- Не знаю, - призналась женщина. – Я ничего не понимаю. Разумного объяснения у меня нет. Да и местность вокруг незнакомая. Я хочу домой.
- Женя.
- Что?
- Меня зовут Женя, - улыбнулся он. – Вы красивая, только не подумайте, что я клеюсь к вам. В ваших глазах можно утонуть. Не смущайтесь, это не комплимент, это правда. Может, мы на ярмарку народных промыслов собрались или на фестиваль народных песен и танцев? Как у вас со слухом, творчеством и плясками? У меня – не очень, во всяком случае, всё на уровне любителя. Может, нас пригласили в массовку на съёмки какого-нибудь исторического фильма? Извините за поток вопросов, на которые вы, похоже, не сможете ответить, поскольку, вы сами ищете на них ответы. Мы оказались в равном положении неведения. Моя чрезмерная болтливость – это нервное, я думаю. Нет, почти уверен. Вас это не раздражает? Хотя любой ваш ответ ничего не изменит. И успокоение по заказу не приходит. Как мне к вам обращаться? Вы не хотите назвать своё имя?
- Вера. Вы думаете, что-то изменится оттого, что мы познакомились с вами? Может, правда, это сон? Но сон ли это на самом деле? – спросила она и вдруг услышала голос своей сестры:
- Верка, очнись! – а затем ощутила, как её подхватил вихрь, отчего она непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела Соню, склонившуюся над ней.
- Где я? – спросила Вера.
- У себя в спальне. Ты разговаривала во сне. Вот я и решила разбудить тебя, - сообщила Соня.
- И что я говорила? – Вера села, натянула одеяло до самого подбородка и замерла в ожидании ответа сестры.
- Ты сказала, что хочешь домой, будто заблудилась во сне, а потом сообщила своё имя кому-то и спросила, изменится ли что-то от вашего знакомства, сон ли это?
- Сон, Сонечка, это был сон. Теперь я уверена, что всё это мне приснилось, - облегчённо вздохнула Вера и рассмеялась. – Ну вот, на мне ночная рубашка, - она откинула одеяло. – Всё в порядке.
- Господи, что случилось? – в голосе сестры Вера уловила скрытую тревогу.
- Я видела такой реальный сон, что почти уверовала, что всё происходит на самом деле. Я оказалась на остановке в незнакомой местности, в древнерусском сарафане, расшитой кофточке и косынке. На ногах были какие-то сандалии, об этом мне сообщил попутчик, вернее, тот, кто мог бы стать моим попутчиком, если бы пришёл автобус. А вообще, автобус ли мы ждали? Может, за нами должна была приехать карета или простая деревенская телега? Это было бы в логике моего сна. Я была настолько растеряна, что вначале вообще не обратила внимания на свою одежду, а вот во что были другие люди одеты, меня поразило, впечатлило. Нет, удивило.
- А ты можешь нарисовать место, где оказалась во сне? – спросила Соня.
- Легко, - улыбнулась Вера. - Только зачем? Думаешь, у меня психологические проблемы, и мне необходима твоя профессиональная помощь?
- Ко мне уже два пациента обратились с необъяснимым феноменом. Они во сне попадали на остановку автобуса, но не знали, куда надо ехать и возвращались, вернее, просыпались до прихода какого-либо транспорта. Вроде, ничего особенного, но сон оказался настолько реальным, что ощущение тревоги не покидало их и после пробуждения. Описать это место они толком так и не смогли. Сказали, что в лесу где-то. Во что были одеты, не знали, потому что не видели себя со стороны, а может, и не до этого им было. Страх вылез на первый план и заслонил собой здравый смысл. Господи, о каком здравом смысле я говорю, если сама ситуация во сне лишена его. А вдруг ты попала на ту же самую остановку? Хотя никто из моих пациентов не мог объяснить, почему место возле дороги они приняли за остановку автобуса. Они просто были уверены, что им надо было куда-то ехать. Всё же у художников наблюдательность развита лучше обычных людей. Ты могла заметить детали, которые ускользнули от моих пациентов.
- Это ещё не факт, что они узнают местность из своих снов. И самое главное, они все могли попадать на разные остановки. Или ты думаешь, что у слишком доверчивых людей сны сходятся в одной исходной точке? Или только у восторженно-наивных натур подобное может случиться?
 - Мои пациенты недоверчивы и далеко не наивны. Конечно, им присуща некая неуравновешенность, вспыльчивость, раздражительность, иначе, зачем бы им приходить ко мне на приём. И, тем не менее, ничего общего у них не наблюдается: ни в профессиональном плане, ни в возрастном. Живут они в разных районах, даже темпераменты у них различные, не говоря уж о проблемах, из-за которых они попали ко мне на приём. Но, возможно, всё же есть что-то, чего я не знаю, не вижу, и, возможно, это что-то не внешнее. Короче, должна же быть причина, почему разные люди видят один и тот же сон?
- А может, это внушённый кем-то сон определённой группе людей по одному им известному признаку? Тогда возникает вопрос из серии здравого смысла: зачем? Детективной историей попахивает, а не психологической.
- Один, и даже два случая можно отнести к разряду случайностей, но когда таких случаев четыре…
- А кто четвёртый? – спросила Вера.
- Тот парень, с которым ты познакомилась во сне.
- Но там была ещё бабушка с внучкой и пожилой мужчина. Конечно, они могли быть там, как сказал мой знакомый из сна «всегда», то есть находиться в качестве массовки, декорации. А может, им тоже снился странный сон в то же самое время? Просто им не приходит в голову такая блажь, как бежать к психологу за помощью: мало ли какая ересь может присниться. А здесь вполне приличный сон. Кстати, что говорит сонник по поводу ожидания автобуса и намерения куда-то ехать?
- Причём здесь сонник? Это не просто сон, а сон с эффектом присутствия. Попробуй изобразить всех людей на той злосчастной остановке. Я, конечно, не уверена, что это мои пациенты. Но всё же. Это станет началом нашего поиска, - предложила Соня.
- А может, в моём случае это всё же результат стресса? Я же не каждый день развожусь с мужем. Хотя я испытала облегчение, а не стресс. Да и развелась я не вчера. Может, только через полгода пришло осознание того, что случилось? Может, и твои пациенты подсознательно пытаются убежать от каких-то проблем только не знают, где именно скрыться. Вот и возникает образ остановки. Они даже не знают, где находятся и куда едут. Нет таблички с номерами автобусов, значит, должен прийти особый автобус, который увезёт их от проблем. Как тебе моя версия?
- Имеет право на существование. Но всё же, когда у нескольких человек происходит одно и то же, это уже некая закономерность, необъяснимая, фантастическая.
- Или тебе хочется, чтобы она была таковой? – спросила Вера.
- Меня волнует не сам их сон. Сны о поездке куда-то видят многие. А вот сны, которые настолько реальны, что пугают людей, не так много. К тому же, возможно, они все попадают в одно и то же место недалеко от рощи, лесопарка или молодого лесного массива. А вдруг в реальности существует такое место? И через сны кто-то хочет им что-то сообщить. Может, надо съездить туда? – спросила Соня.
- Из серии пойти туда, не знаю куда? Лес может быть везде. Хотя мне показалось, что орнамент ограды я уже где-то видела. Это единственная зацепка. А вообще прикольно. Представляешь, мы наяву собираемся там все вместе, а потом за нами прилетает инопланетный корабль, который организует бесплатные экскурсии для бедолаг с психологическими проблемами на свою планету, а потом возвращает на место исцелёнными. Я, правда, не знаю про свою психологическую проблему. Недоверие ко второй половине человечества, может быть проблемой?
- Конечно. С любой проблемой разбираться надо. И не на ходу, а в спокойной обстановке. Если честно, меня до сих пор удивляет, как ты могла попасть в расставленную твоим  бывшим мужем паутину? - спросила Соня.
  - Легко, как видишь. А виной всему моя чрезмерная доверчивость, восторженность. Не стоит путать с доверием. Ведь «доверие – это уверенность в чьей-либо добросовестности, искренности, в правильности чего-нибудь, и основанное на этом отношение к кому-нибудь или чему-нибудь». По-моему, именно так написано в толковом словаре. Сонь, как думаешь, доверчивость – достоинство или порок?
- Доверчивость – это просто доверчивость, качество, которым обладают очень чистые души. И это не самая плохая черта характера. Так мне кажется. Хотя словарь гласит, что доверчивый – это легко доверяющий, питающий ко всем доверие. Но нельзя же всем доверять. Вокруг так много непорядочных людей. Должно же быть различение, кто есть кто, некое чувствование, достойный ли это человек, порядочный ли, честный ли. Наивная ты, Верка.
- Не спорю. Ты права, у меня как раз этого различения и не было. Я, правда, не уверена, что оно сейчас у меня есть. Но, по крайней мере, я повзрослела, правда, это не значит, что поумнела, - засмеялась Вера. – К тому же я страстно желала встретить неординарного человека. Как там Ричард Бах писал? Бойтесь своих желаний, они могут исполниться? Виктор показался мне таким необычным, когда мы познакомились. Во всяком случае, в моём окружении не было подобных мужчин. У него врождённая удивительная способность располагать к себе людей. Я не сразу увидела это. Он через общение прощупывал человека, выяснял его слабые и сильные стороны, короче, психолог-самородок…
- Манипулятор он, а не психолог, если в своих интересах использовал слабости людей, - вздохнула Соня.
- Возможно. Мне же он показался скромным и добропорядочным. Я даже не сразу поняла, как умело он во время общения вставлял рассказы о других людях, чтобы рассказать о себе самом, причём весьма лестное и удивительное. Так я узнала, какую роль играет классическая музыка в его жизни, почему так важны для него Моцарт и Бах, почему его пугает музыка Скрябина. Он столько знал о композиторах, будто только вчера расстался с ними. Тонкий ценитель хорошей поэзии. Когда он рассказывал о достаточно знаменитых знакомых, то умело вплетал в истории о них стихотворения Рильке, Ахматовой, Бродского, Блока, Рубцова и Есенина. Так я узнала о его поэтических приоритетах, какие книги читает по вечерам. Виктор как бы вскользь цитировал полюбившихся ему авторов. Возникало ощущение, что перед тобой весьма образованный, тонкий ценитель литературы, музыки и живописи. А как он говорил о театре и опере! Это надо было слышать. К тому же он увлекался оккультными науками, и мог так рассказать о Вселенной, о мудрости, о сознании и подсознании, что его повествование просто завораживало слушателя. Это теперь я понимаю, как умело он расставлял крючки, на которые я попадалась. А потом вообще иллюзорный образ вытеснил реального человека.
- Ты была, как непуганая лань. На мир смотрела сквозь розовые очки,  поэтому и не раскусила его сразу, но он и меня смог обвести вокруг пальца, - грустно улыбнулась Соня. – Если бы я раньше увидела его нутро, успела бы предупредить тебя. Где он сейчас, кому голову морочит?
Вера пропустила вопрос сестры мимо ушей. Она не хотела ничего знать о своём бывшем муже, словно Виктор ушёл не к другой женщине, а в параллельную реальность, населённую призраками. Зато она отыскала массу положительных моментов в самом расставании с ним. К тому же, когда она вспоминала о непорядочности мужа, ей страстно хотелось поступать не как он, отчего проявляла великодушие, благожелательность и даже сердечность к тем людям, которые её не заслуживали. Она иногда с грустью признавалась, что ей нравится игра в положительного героя. Являлась ли она им на самом деле, Вера не знала.
Но когда достаточно долгое время человек держит себя в определённых рамках, наступает момент, когда приходит понимание, что затянувшаяся Игра стала второй натурой. Разбираться, хорошо это или плохо, Вера не хотела. И не считала себя лицемеркой. Ей просто нравилось быть хорошей, проявлять безупречную честность, добропорядочность, доброжелательность на фоне всеобщей лжи.
- Сонь, а может, я слишком хотела быть счастливой? А на грешной земле человек и не должен быть счастлив? К тому же внутри меня, оказывается, всегда сидело желание быть ещё и исключительной. Я, правда, об этом никому не говорила, а может, и не подозревала даже. А вот Виктор «раскусил» меня, критиковал с пеной у рта мнимую идеалистку. Это  раздражало меня безмерно, пока в один прекрасный момент не поняла, что он прав, во мне, действительно, сидит  претензия на исключительность, которую я смогла увидеть. А это уже был шанс работать с тем, что имеешь. Казаться и быть – это не одно и то же.
- Указывать другим на их недостатки проще, чем работать со своими, - заметила Соня.
- Знаю. Но к этому надо прийти. И вообще, у нас с тобой есть работа на сегодняшний выходной, - напомнила Вера. – Завтрак сегодня моя очередь готовить, - сказала она, набрасывая на плечи халат.
- Опоздала. Иди, умывайся и приходи на кухню. Я испекла блинчики по бабушкиному рецепту. К тому же мне заведующий отделением нашей клиники вчера вечером торжественно вручил два билета на лекцию своего знакомого. Отказаться было неудобно. Начальство с женой и старшей дочерью пожалует, о чём мне было сказано. Что за птица будет выступать, не знаю. Но что-то мне подсказывает, что нам надо там быть.
- Верю. Всех отсутствующих в чёрный список занесут? Или у тебя особый интерес наметился? – улыбнулась Вера.
- Не издевайся. Это всего лишь на час, к тому же совсем недалеко от дома…
- С тобой – хоть на край света. И совсем не обязательно было умасливать меня. Хотя за блины спасибо.
- Ты же ещё не пробовала их…
- Думаешь, могу не успеть? – засмеялась Вера. – Кстати, во сколько выход?
- Через три часа.
- Значит, успею наброски сделать.
Вера подошла к окну.
- Знаешь, у меня ощущение весьма странное, будто я не смотрю на липовую аллею в нашем дворе, а ныряю в неё, и она меня принимает, будто тёплая вода. Бр-р-р, - вдруг произнесла Вера, - у меня закружилась голова. Мне кажется, что что-то произошло с моим восприятием окружающего мира после посещения остановки из другой реальности.
- Пока не доказано, что это другая реальность, будем считать это ярким сновидением. А вообще ничто в жизни не проходит бесследно, - сказала Соня.
- Считать мы с тобой можем всё, что угодно, - вздохнула Вера. – А истина, вполне возможно, где-то там…  прячется за гранью. А вот с последней твоей фразой соглашусь, печати прошлого не стираются так легко, как бы нам хотелось, и, вопреки всему, влияют на нас незримо или явно.
Соня обняла сестру. И было в этом жесте что-то по-матерински трогательное, отчего Вера украдкой вытерла выступившие слёзы. После завтрака Вера, действительно, успела сделать несколько эскизов того места, куда она попала во сне, а так же портретные зарисовки людей, ожидающих прибытия автобуса. Соня долго всматривалась в рисунки, а потом призналась, что людей видит впервые, а вот местность ей кажется знакомой, да и фрагмент орнамента чугунной ограды – видела не один раз.
- Точно. Это заброшенная дорога за пределами парка. Оттуда можно было добраться до несуществующей уже деревни, которая была собственностью графа, в имении которого теперь расположен городской парк. Правда, сейчас всё выглядит иначе, но место узнаваемо. Да и ограда сохранилась, мастер постарался, я нигде подобного орнамента не видела больше. Надо поискать информацию в старых книгах у деда в кабинете в его загородном доме. Значит, надо запланировать поездку в гости. Отец тоже будет рад нас видеть. Как всегда тайком будет вытирать слёзы, потому что мы с тобой похожи на маму, которую он очень любил. Хорошо, что отец помирился с дедом после смерти матери. Бабушка говорит, что они по вечерам по-прежнему обсуждают какие-то исторические статьи, монографии, биографические казусы великих людей. Я видела у деда где-то описание имения и иллюстрации с картин именитых художников. В советское время, возможно, там, где ты оказалась во сне, когда-то ходил автобус, и остановка была. Может, вы во сне не только в это место попали, но ещё и в прошлом очутились? Вспомни свой наряд. И, значит, никакое это не другое измерение, - проговорила Соня. – Кстати, по эскизам одежды можно определить время, в котором её носили…
- А если эта одежда полвека пролежала в бабушкином сундуке? А потом её достали, чтобы поехать на какой-нибудь фестиваль народных промыслов, как предположил Женя из моего сна. Что тогда?
- Что-что? Всё может быть. Я как-то не подумала об этом, - призналась Соня.
- С дедом надо поговорить. Он всё же историк, да и хобби у него необычное: всю жизнь собирал истории, легенды, поверья, рассказы о нашем крае. Мы ему покажем, что я несколько часов ваяла по памяти, а он уж сам расскажет, что к чему. Время, может, и другое, а вот моё предположение о другом измерении пока не стоит сбрасывать со счёта. А вдруг самая фантастическая версия окажется реальной? – улыбнулась Вера.
- Ты неисправимая фантазёрка. А тебе не кажется, что нам пора на лекцию в клуб? – Соня показала на настенные часы, собрала со стола Верино творчество: рисунки, наброски, фрагменты ограды, эскизы, сложила их в отдельную папку, облегчённо вздохнула и услышала:
- Я готова к выходу в свет, стою у входной двери. И долго мне тебя ждать?
- Меня радует твоя оперативность, - сообщила Соня.
- Меня – тоже, - улыбнулась Вера.
Дорога заняла у сестёр всего несколько минут: зал, в котором должна была состояться лекция, был в старом клубе, что находился в соседнем дворе. Соня изъявила желание сесть поближе к сцене, Вера не стала с ней спорить, если учесть, что только на первых двух рядах остались свободные места, хотя они пришли минут за десять до начала лекции. Вера слегка прикрыла глаза и почти сразу же раздались аплодисменты, возвестившие о начале мероприятия. Она посмотрела на молодого человека, стоящего на сцене, с некоторым удивлением, потому что вместо лица видела нечто расплывчатое, неопределённое.
«Возможно, причина не только в моём восприятии или странном освещении. Он будто спрятался в свою скорлупу и сидит там, наблюдая за нами. Нет, не совсем так, скорее, он похож на путника, застывшего среди поля, измотанного и утомлённого, пытающегося найти тропу, по которой можно выйти на широкую дорогу», - подумала девушка и вдруг услышала голос этого самого «путника».
- Информация имеет смысл только тогда, когда она передаётся кому-то…
«Теперь, по крайней мере, ясно, почему он вылез на сцену», - мелькнула мысль в голове у Веры.
Но вот молодой человек замолчал, в зале раздались аплодисменты, и лицо выступающего стало медленно «проявляться»: вначале засветилась улыбка, а уж потом всё остальное «нарисовалось» на нём. Вера даже слегка привстала, потому что узнала Женьку, с которым познакомилась во сне. Он помахал ей рукой, но большинство слушателей приняли его жест на свой счёт, а он улыбнулся.
- Тебе не кажется, что он очень похож на твоего попутчика из сегодняшнего сна? – спросила Соня шёпотом. – Я всю лекцию прослушала, ни одного слова не помню, всё пыталась вспомнить, где видела этого научного сотрудника. То, что это не мой пациент, поняла сразу. И только минут пять назад меня осенило, что ты его сегодня рисовала.
- Кажется, он тоже узнал меня, - шёпотом ответила Вера.
Лектор же вдруг сообщил слушателям, собравшимся в зале, что недавно осознал, что улыбка – это не мимолётное движение губ, это отражение того, что скрыто ото всех, её можно только ощутить, почувствовать.
- Ведь не для кого не секрет, что можно научиться красиво изгибать губы, потратив определённое время на тренировку перед зеркалом, и прищуривать при этом глаза, - но это ещё не улыбка, это просто форма без содержания. Я видел разные улыбки, но улыбку подлеца, труса, предателя, лжеца, злорадствующего завистника не хотел бы я видеть на ваших лицах. Да и глаза при этом становятся маленькими, холодными, злыми, скупыми, расчётливыми и подозрительными глазками. Знаете, горькая улыбка, болезненная отличается от улыбки радости. Внешность бывает обманчива. Однажды, когда я возвращался с похорон друга, и ничего не видел перед собой, потому что слёзы стояли в глазах, я с кем-то случайно столкнулся. И только после этого увидел девушку с хрупкой, почти мальчишеской фигурой, с огромными печальными глазами на болезненно бледном лице. Такое маленькое, растерянное и беззащитное создание стояло передо мной. Время вдруг застыло, и мы с ней всего лишь на мгновение стали центром безмолвной Вселенной. Но вот она улыбнулась, глаза её засияли, и всё лицо преобразилось. Это была сестра моего погибшего друга. У неё была печальная и одновременно ободряющая улыбка уверенного в себе и очень сильного человека. А потом улыбка стала горькой, безнадёжной и одновременно всё понимающей и недоумевающей, через которую стала видна её противоречивая натура. Молчание было вокруг меня, но я знал, что порой оно красноречивее любых слов. Я мог бы рассказать вам об улыбке любящей матери, об улыбке дружеской поддержки, сочувствия и сопереживания, но оставлю эту тему, потому что всему своё время… А со временем лучше не шутить. Чревато, - добавил он, подошёл к краю сцены и  спрыгнул,  оказавшись лицом к лицу с Верой.
- Привет! Странно. Не ожидал сегодня ещё раз встретить тебя. Извини мою бесцеремонность и то, что без разрешения перешёл на «ты» по праву знакомства в необычных условиях. Это было утром, а будто вечность прошла. И где ты была более реальной, не могу сказать. Может, ущипнуть себя? Ты же не будешь отрицать, что мы познакомились во сне?
- Не буду, - сказала Вера. – Это моя сестра Соня, а это Женя, про которого я тебе сегодня утром рассказывала. Я тоже не ожидала, что попаду на твою лекцию. И мне тоже показалось, что мы с тобой очень давно знакомы, так что обращение на «ты» оправдано.
- Случившаяся чудесность, похоже, вас не смущает? – спросила Соня.
- Я не могу объяснить того, что произошло, поэтому остаётся только принять, - улыбнулся Женя.
- А вы знаете, где находится остановка, на которой вы встретились? – спросила Соня.
- Нет. И я бы не был так категоричен в определении. А остановка ли это была? Столб был, но никакой таблички с номерами не было. Сегодняшняя утренняя ситуация – больше смахивает на запредельность.
- Место, в котором вы оказались, очень похоже на то, что находится с другой стороны от центрального входа в наш городской парк, - сообщила сестра Веры. – Это давно заброшенная остановка. Там когда-то ходил автобус до деревни, которой уже нет. На её месте сейчас, наверное, одни развалины да лес. Во всяком случае, там никто не живёт.
- И что это даёт нам? – спросил он.
- Не знаю, - сказала Соня. – Просто вы не первые, кто попадает туда. Но так же, как и вы, они не могут объяснить цель. Их просто испугал весьма реальный сон. Конечно, можно было бы предположить, что это была некая реальность, в которой вы оказались, но я бы не стала торопиться. Случай неординарный. Сон, явь, прошлое, настоящее, - всё перемешалось. Я хотела бы как-нибудь пообщаться с вами. Мне кажется, всё же есть некая невидимая нам причина такого странного явления, - сказала Соня, а потом извинилась, сообщив, что у неё запланирована встреча с одним весьма интересным человеком в кафе через дорогу, и она уже опаздывает.
- Я был рад познакомиться с вами, - сообщил Евгений.
- Я тоже, - улыбнулась Соня. – Пока-пока, до встречи, - протараторила она и побежала к выходу.
- Я знаю одно волшебное место возле реки в парке, где живут стихи и сказки, - произнёс Женя и улыбнулся. – Я покажу его тебе. И я знаю, что ты согласишься. Не так ли?
Он увидел растерянность на лице Веры.
- Когда созреешь до подвига, сообщишь мне, - он протянул визитку. – Там мой телефон. До встречи, - он слегка коснулся её руки.
- Извини, я онемела от неожиданности. Сегодня слишком много необычного уже случилось. У меня мелькнула мысль, а не будет ли посещение ещё одного таинственного места перебором? Знаешь, когда меня сестра пригласила на лекцию некого научного сотрудника Гаврилова, мне и в голову не могло прийти, что это будешь ты. И потом я до последнего момента почему-то не видела твоего лица. Из-за освещения, должно быть.
- Или чтобы не сбежала раньше времени. Знаешь, я занимаюсь прогнозированием будущего. Перспективное и весьма интересное направление. Но даже я не мог предвидеть этой ситуации. Хотя у меня масштабы иные: в пределах отдельно взятой страны или всего человечества земли. Чего ты испугалась? Это никак не связано с экстрасенсорикой, магией или колдовством. Это элементарный просчёт на основании известных данных, уже случившихся событий. И самое главное, что я всё тот же Женька, несуразный, попадающий впросак, с которым ты познакомилась во сне на несуществующей в настоящем остановке автобуса. Ау! Очнись, пожалуйста. Так мы сходим в парк?
- Да, конечно, - сказала Вера. – Знаешь, мне только что пришла в голову странная мысль, что, может, все эти люди оказывались в прошлом на остановке из-за тебя? Может, это как-то связано с твоей научной работой?
- Не знаю. Я думаю, у нас будет время обсудить это и докопаться до истины. Прогнозирование будущего связано с прошлым. Но я не волшебник, я только учусь, - улыбнулся Женька. – К тому же, не уверен, что когда-либо сталкивался раньше с потенциальными пассажирами, оказавшимися на остановке из нашего общего «сна». Вопросов много, и вот так набегу, второпях, вряд ли стоит искать ответы на них. Время скрывает истину, и оно же открывает её. Итак, мы идём или ты уже передумала? – спросил он. – Руку давай.
- Боишься, что исчезну или убегу?
- Боюсь, что потеряешься в парке. Ты большой ребёнок. Наивный и очень добрый. Правда. Я так ощущаю тебя. Не обижайся только.
- Не буду, - пообещала Вера и протянула Женьке руку.
Они вышли на улицу. Запах цветущей черёмухи что-то пробуждал внутри,  волновал, вытаскивал из сокровенных сундуков памяти давно забытое ощущение счастья просто оттого, что светило солнце, зеленела трава, пели птицы. И они всё это могли ощущать, видеть и слышать, вдыхать ароматы. Это просто весна так воздействует на людей, скажет кто-то. Возможно. А вдруг есть ещё что-то, о чём люди не знают, а оно есть?
Женька вёл Веру заброшенными тропами. Ей в какой-то момент показалось, что это и не парк вовсе, а огромный сказочный лес. Особенно, когда они оказались на поляне, вокруг которой росли деревья с вывихнутыми стволами, способными поразить воображение любого человека. Вера остановилась и прошептала:
- Будто некий великан вылепил в спешке эти деревья, воткнул в землю, а смысл содеянного никому не открыл. Что за чудо? И это наш парк?
Женька кивнул. Она прислушалась. Тишина в парке среди «танцующих» деревьев показалась ей вначале изумительной, а потом пришла мысль, что во всём этом есть некий подвох. И сразу тишина стала гулкой и коварной. Неожиданно послышался смех ниоткуда и сразу отовсюду. Девушка растерялась. А молодой человек улыбнулся, глядя на неё. Мелькнула мысль, что  стоявшая перед ним девушка - загадка, которую он вряд ли когда сможет разгадать.
- Ты это слышал? – спросила Вера с тревогой в голосе.
- Странные деревья словно притянули странных птиц, умеющих копировать различные звуки…
- Пересмешники? Откуда они здесь? – спросила Вера.
- Спроси что-нибудь полегче. Главное, что это не голоса запредельности. Мы уже почти пришли, - сообщил он. – Вон там, возле крутого берега реки, - он неопределённо взмахнул рукой, - то самое место, которое я хотел показать тебе. Года три назад, осенью, я сидел там с девушкой, которая появилась из ниоткуда. Она просто пришла, села рядом и стала молча смотреть, как медленно течёт вода в реке. Мне в какой-то момент показалось, что река нашёптывает нам что-то сокровенное, что невозможно было расшифровать. И сердце моё при этом ликовало и пело, пело и ликовало, я ощутил такую любовь внутри себя не к конкретному человеку, а вообще ко всему. Я при всём желании не смог бы описать её величие и красоту. Мне было радостно. Представь, мягкий шелест ветра, шёпот реки и она – в белом платье, с ниткой бус из рябины: реальная и нереальная одновременно, очень похожая на девушку, которую я когда-то любил ещё в школе. Мне показалось, что я задремал, а когда очнулся, её рядом уже не было. На следующий день я вновь пришёл туда и снова не слышал, как девушка подошла ко мне, и вновь сердце запело песнь любви. Но в этот раз она не села рядом со мной. Девушка будто проявилась возле меня, улыбнулась и молча пошла дальше. А я смотрел ей вслед, не в силах произнести ни единого слова. Это уже позже пришла мысль, неужели ей не холодно в летнем платье осенью в лесу, и что она делает здесь. А потом пришло осознание, что это, возможно, действительно, моя бывшая одноклассница, которая погибла через месяц после выпускных экзаменов, что её уже десять лет нет на этом свете, а она всё такая же молодая и красивая бродит по лесу. Шальная мысль о жизни после смерти посетила меня, испугала и обрадовала одновременно. Мне было всего семнадцать с небольшим, когда её не стало. Я не был трусом, но почему-то не отважился пойти на её похороны. У меня до сих пор стоит перед глазами картина, как её отец накануне похорон сидит во дворе на скамейке и плачет. Когда плачут дети, это понятно, когда взрослые – страшно. Её звали Настя. Так вот она словно растворилась среди берёз. Была и – нету. Она вначале проявилась, потом, как дуновение ветра, прошла мимо. Я видел, как ветер играет с её волосами, то поднимает их, то закручивает, то поглаживает. А потом её белое платье превратилось в облако тумана, в котором исчезла она сама. И только жёлтые кружочки берёзового дождя падали на землю, пытаясь скрыть едва заметные следы, где она только что прошла. А потом я пытался восстановить в памяти её лицо и не смог. Я до сих пор не уверен, а она ли это была или явилась, словно из другого мира, другая девушка, чем-то похожая на Настю. Если это был призрак, что он хотел сообщить мне? Я никогда не смогу понять до конца, что же случилось на самом деле. Зимой сюда не добраться. Ранней весной на следующий год я вновь оказался здесь. Была странная погода. Я с каким-то маниакальным упорством приходил на это место изо дня в день. Но ничего не случалось. В какой-то момент возникло ощущение, что даже деревья напуганы моим упорством. В тот год каждый день был то холодный дождь, то мокрый снег. А я ходил по лесу в поисках её следов, а в душе была тоска по теплу. В неподвижном воздухе слышались шорохи и вздохи, радостные звуки пробуждения. Мягкая растерянность природы перед великой тоской ощущалась в воздухе. А однажды я услышал птичий гомон и успокоился. Мне кажется, что давнее событие находится в какой-то невидимой связке со вчерашней нашей встречей. Возможно, мы с тобой попали в иное бытие. Туда, где живут призраки. Или это моё желание говорит сейчас. Что-то в прошлом не отпускает меня. Прогнозировать будущее можно только исходя из событий прошлого. Может, и направление своих исследований я выбрал из-за боли, что осталась где-то там. Извини. Скорее всего, то, что произошло с нами, не было сном. Возможно, корни события находятся гораздо глубже. Так глубоко, что отыскать их будет не легко. Но я ощущаю, что их просто необходимо найти, чтобы понять, что же от нас хотят, какой помощи ожидают. Слишком много всего произошло за относительно короткий промежуток времени: призрак, который явился мне дважды, забытая Богом и людьми остановка, наша встреча, когда сон и реальность переплелись, когда время решило то ли подшутить над нами, то ли ребус загадать, то ли приоткрыть свою тайну.
- Мы с сестрой хотим навестить дедушку, он историк, к тому же всю жизнь собирал легенды, поверья, необычные события, всевозможные чудесности, мистические истории, связанные с прошлым родного края. 
- Скоро и это место останется лишь в коллекции твоего деда. Часть лесопарка хочет выкупить один состоятельный человек под застройку его коттеджами. И будут здесь стоять, словно под копирку сделанные, дома, дома, домики, обнесённые высокими заборами.
- Может, нельзя этого допустить? Может, будет нарушено в самом пространстве что-то, о чём мы и понятия не имеем? – спросила Вера.
- Всё может быть. Только я об этом не ведаю. Знаешь, можно всё видеть и быть при этом слепым. Я не способен творить чудеса, - сообщил он с грустью в голосе. – А жаль. Смотрю, с какой скоростью стали ваять здания в последнее время, одно выше другого. Вроде, для людей стараются. Тогда почему каменные джунгли меня не радуют? Почему я задыхаюсь среди этих типовых зданий? Да и мир от этих построек почему-то меняется не в лучшую сторону. Мне иногда кажется, что исчезает истинная красота, что существовала века и тысячелетия. Природу жалко. Хотя, когда архитектору удаётся соединить воедино целесообразность и красоту, начинаешь понимать, что его воображение выходит за общепринятые рамки восприятия окружающего мира. Но фантазёров не любят и не понимают. Мы живём в рациональном мире, где всё продаётся и покупается. Кто-то сказал, что рациональное убивает эмоциональное. Наш мир пытаются сделать продажным. Ладно, нам пора возвращаться. Я не буду напрашиваться в гости, но если ты сочтёшь возможным встретиться со мной после посещения твоего дедушки, я буду тебе благодарен. Номер моего телефона на визитке.
Когда они вышли через центральные ворота из парка, Вера опомнилась:
- Я же хотела побывать на том самом месте, где когда-то была остановка.
- Если этого не случилось, значит ещё не время, - заметил Женька. – Торопиться надо медленно, как любит повторять мой дед. Не всё сразу. А вдруг мы разочаруемся? Вдруг там всё уже давным-давно заросло деревьями?
- Старые дороги так быстро не зарастают, - возразила Вера. - Ну, во всяком случае, мне так кажется. И дело не в разочаровании. Оно возникает, когда происходит несовпадение ожидаемого с действительностью. Значит, не надо ничего ожидать, придумывать. Наша задача исследовать феномен.
- Я завтра с утра отправлюсь в центральную библиотеку, покопаюсь в архивах, может, найду название деревни, кто жил там, кто был управляющим имением. Я знаю, что были станционные смотрители, может, и смотритель дороги от имения до деревни существовал. Кто-то же должен был следить, чтобы дорогу весной не развезло окончательно, а зимой, чтобы снегом не заносило так, что сани не могли проехать. Это мои мысли вслух. Короче, что смогу раскопать в архивах, поведаю вам.
- Спасибо, - произнесла Вера и попросила не провожать её, потому что ей надо было побыть одной, чтобы увидеть ситуацию под другим углом зрения.
Евгений молча смотрел Вере в глаза, пока она не смутилась.
- Изучаешь? – резко спросила Вера.
- Нет. Любуюсь, - произнёс он, что было правдой и ложью одновременно, потому что он увидел удивительное сочетание ранимости, желания любить и быть любимой в ней, и это поразило его и почему-то испугало. - Я люблю рассматривать человеческие лица. Они такие разные, понятные и непонятные одновременно. Их можно «читать», как самую увлекательную книгу. Но когда я вижу агрессию на них, недовольство, обиду, раздражение и злость, они становятся уродливы, словно вылезает нечто изнутри, что искажает лицо.
- Я не буду спрашивать тебя о том, что ты увидел в моём лице. Разберись вначале с собой.
«Она как магнит с двумя полюсами, одновременно притягивает и отталкивает меня», - подумал Евгений. 
- Торопишься, - сказала Вера и почти побежала к остановке трамвая.
Он хотел спросить, что она имела в виду, но настолько растерялся, а когда пришёл в себя, Вера была уже достаточно далеко от него.
На следующий  день Евгений отправился в центральную библиотеку, где работала его одноклассница Елена Назарова, и попросил её посодействовать в возможности изучить некоторые архивные документы. Она достала из стола связку ключей и сказала:
- Только до вечера. Завтра вернётся из отпуска наш заведующий и тогда тебе придётся идти официальным путём. Делать запрос…
- Понял, - улыбнулся Женька. – С меня коробка конфет.
- Боюсь, конфетами не отделаешься, - засмеялась она. – Ужин в ресторане, и ключи твои.
- Согласен.
Женька долго просидел в архиве, копаясь в старых документах. Он устал, ему казалось, что все усилия напрасны. В какой-то момент он подумал, что поторопился с обещанием Вере, что вряд ли что-то отыщет стоящее среди пыльных коробок и шкафов, в которых хранились не менее пыльные документы. Но почему-то не мог уйти с пустыми руками.
И вдруг его упорство было вознаграждено. Он не только узнал название некогда существовавшей деревни, нашёл несколько жалоб управляющего имением, но и обнаружил  миниатюрный семейный портрет графа, в имении которого теперь находился городской парк. С портрета неизвестного художника на него смотрела женщина, лицо которой ему показалось знакомым, хозяин усадьбы, двое его сыновей: двадцати лет и восемнадцати и младшая дочь, лет пяти. Он стал вглядываться в лица молодых людей и чуть не вскрикнул, потому что старший сын великосветской четы был удивительно похож на него самого. Что-то сжалось у него внутри.
«Это просто совпадение. Такое случается, - подумал он. – И это ничего не значит».
Но мысль уже бежала дальше. Евгений вдруг понял, что должен встретиться со своим дедом, с которым вот уже несколько лет не виделся, и простить, что по его вине отец так и не женился на его матери. Он уехал за границу с новой избранницей, которой мирно почивший дядя отписал родовое гнездо, и остался в этом «гнезде» навсегда. Но при этом и сам дед остался как бы за бортом. Его по каким-то причинам не захотели приглашать жить в старинный замок невестки-аристократки. Женька был почти уверен, что видел когда-то в семейном альбоме деда фотографию женщины с портрета.
Он сфотографировал находки на телефон, вернул ключи Елене, которая вдруг заявила, что не сможет пойти с ним в ресторан, потому что у неё ревнивый муж.
- Тогда моё первое предложение остаётся в силе. Конфеты – за мной.
Он вышел на улицу и почти сразу же позвонил деду. Женька не ожидал, что дед так обрадуется. Будто два друга встретились после долгой разлуки, и через общение пытались заново узнать друг друга. Пока Женька думал, как бы заговорить о встрече, дед сам пригласил его в гости.
            Это был вечер воспоминаний, откровений и позднего раскаяния деда, что вмешался в жизнь сына.
- О его карьере думал. А оно вон как вышло. Заграничных внуков только на фотографии созерцаю. А общаюсь исключительно по праздникам по телефону на английском языке с ними. Они родного языка своих родителей не знают. Няньки, прислуга, кухарка, садовник, дворецкий, сторож и кто его знает, скольких ещё захребетников оплачивают. Лёгкие деньги, - вздохнул дед. - Со временем начинаешь уставать от одиночества. Дурные предчувствия, как правило, накатывают на меня в затихший полдень перед грозой, когда ещё ничего не случилось, но в воздухе уже витает предгрозовая стихия, как сейчас, - дед подошёл к окну. - Но это не связано с погодой.  Тебя что-то очень сильно взволновало, поэтому ты оказался здесь. Нет-нет, я рад тебя видеть. Но ты же пожаловал ко мне не ради меня. Я, как бы это помягче сформулировать, побочный продукт обстоятельств, которые заставили тебя прийти ко мне. Рассказывай.
Женьку поразил парадокс: светящийся предзакатный воздух на фоне потемневшего неба, когда вот-вот должен был хлынуть дождь. Молчание затягивалось. Дед не торопил его. Послышался тихий, однообразный шум дождя, который превратил комнату, в которой они сидели, в уютное гнёздышко. 
- Есть некая история семьи, к которой и я каким-то образом тоже принадлежу, но которую я не знаю. Есть некая тайна, о которой, возможно, не принято говорить. Я не собираюсь лезть туда, куда меня не пускали все эти годы. Просто я искал информацию о прошлом в связи с совсем другим делом и натолкнулся на один портрет. Вот, - Женька показал деду фотографию. – Мне показалось, что я видел как-то у тебя в альбоме фотографию с портрета этой женщины. Кто она?
- Это моя прапрабабушка. Анна Барская. Из древнего и очень известного княжеского рода. Она вышла замуж за графа Ивана Ростовцева, имение которого превратили в городской парк, родила ему троих детей. Титул и усадьбу наследовал старший сын Евгений. Средний – Яков, стал генералом с большой буквы. О его деятельности и подвигах мне мало что известно. Я не занимался сбором информации о нём, как и о старшем сыне. Поскольку эти ветви ушли далеко от нашего рода и затерялись где-то во времени. Младшая дочь – Соломея, моя прабабушка, вышла замуж за сводного брата живописца Фортуни из Испании, одарённого, очень богатого архитектора Пьера, который рано ушёл из жизни. А Соломея вернулась на родину с двумя детьми, стала жить в уютном загородном доме, который ещё при жизни построил Пьер. Фамилия деда претерпела изменения, он стал Фортунатов, одарённый инженер, в семье которого и вырос мой отец Григорий, химик. У моего отца непростая судьба, был репрессирован по доносу сослуживца, позже реабилитирован. Квартиру и всё имущество конфисковали. Моя мать со мной вместе оказалась в комнате в коммуналке. Знание четырёх языков помогло ей устроиться в издательство переводчиком, так что мы смогли выжить.   
- Значит, я имею какое-то отношение к хозяину усадьбы, в которой теперь городской парк? – спросил Женька.
- Конечно. Это твой прапрапрадед по отцовской линии. Хотя официально мой сын не вписан в графу «отец» в твоём свидетельстве о рождении. Это имело бы значение, если бы ты вдруг решил претендовать на земельные участки, сохранившиеся постройки и другое имущество графа. Но ты же понимаешь, что всё его имущество после революции стало государственным. Остаются гены, которые никто у тебя забрать не сможет, да ещё и удивительное фамильное сходство со старшим сыном графа.
- Меня назвали в его честь?
- Не думаю, - улыбнулся дед. – Это имя тебе дала твоя мать. Это некое мистическое совпадение. Я ничего не знал о твоём существовании. Ты появился на свет, когда твой отец уехал с молодой женой за границу. А я случайно через полгода встретил твою мать с коляской. Вот тогда-то я и осознал степень своей неправоты, но было уже поздно. Твоя мать женщина гордая, от помощи отказалась, но общаться с тобой не запретила и подарки, которые я покупал для тебя, принимала. Знаешь, - дед ещё раз внимательно посмотрел на сделанный Женькой снимок семейного портрета своих предков, - должен признать, что сходство твоё с Евгением поразительное.
- Соглашусь. Меня это вначале испугало. Мелькнула мысль о фотомонтаже, но потом сообразил, что это портрет, сделанный маслом. И, возможно, написал его какой-нибудь известный художник очень давно. Там есть и автограф, но я не силён в живописи и не уверен, что распознаю, кому он принадлежит, - Женька ещё раз посмотрел на фотографию семейного портрета. -  Будто кто-то поместил меня в их окружение. Я тоже почти уверен, что есть во всей этой ситуации что-то невероятно-запредельное, - произнёс он, вспомнив о сне с эффектом присутствия возле усадьбы своих, как теперь выяснилось, предков, но рассказывать деду об этом не стал. - А у тебя есть ещё какие-нибудь фотографии предков? – поинтересовался он.
- Где-то пылятся на чердаке в старом сундуке. Но мне бы не хотелось сейчас лезть туда. Давай как-нибудь в другой раз, ладно? – произнёс дед.
- Ладно, - согласился Женька, потом хотел, было, напомнить про альбомы в шкафу, но  промолчал.
Ему показалось, что дед по какой-то причине просто не хочет ворошить прошлое, к тому же ещё и боится чего-то, но задавать вопросы, которые бы поставили деда в неловкое положение, не стал, и засобирался домой.
Дед не стал его задерживать. Дождь давно закончился. Он посмотрел в окно. Туман заполз на лужайку перед домом, улёгся серым одеялом, будто хотел исказить реальность.
- Я вызову тебе такси. Вечер после дождя, когда вокруг туман, не лучшее время для прогулки, - и, увидев протест в глазах внука, добавил: - Отсюда до остановки придётся идти через лес. Уважь старика. Мне так спокойней будет.
  Уже дома Женька попытался проанализировать услышанное от деда, вывести некие следствия из невидимых причин, но одно почему-то не хотело вытекать из другого. Было слишком много неизвестных. Потом он вспомнил, что Вера и Соня обещали поговорить со своим дедом, историком по образованию и коллекционером странных историй по призванию. Оставалось только ждать.
Он вдруг сообразил, что не может позвонить сёстрам, потому что, как правило, раздавал свои визитки налево и направо, а телефоны других людей его не интересовали. Вот и Вере вручил свою визитку и даже не спросил, как связаться с ней. Это его величеству должны все звонить, проявлять интерес к его особе и работе.
- Вот же самовлюблённый козёл, - произнёс он вслух. – Страдай теперь.
Приезд Веры и Сони в загородный дом родных стал настоящим праздником. Бабушка тут же затеяла печь пироги, дед сам отнёс вещи внучек в их комнату, сообщил Вере, что ещё в конце лета в мастерской увеличил окна, сделал несколько стеллажей, поставил ещё один мольберт и сколотил новый стол.
- Тебе понравится.
- Спасибо. Я всю дорогу мечтала запереться в мастерской и сотворить какое-нибудь чудо.
- Только не сегодня, - произнёс отец. – Мы так долго не видели вас. Хочется пообщаться.
- Мы же почти каждый день звоним вам, - сказала Соня.
- Но ты же понимаешь, что живое общение – это совсем другое. К тому же бабушка печёт пироги, дед после вашего вчерашнего звонка просмотрел уйму записей, фотографий, приготовил какие-то папки, разложил пронумерованные альбомы. А когда я поинтересовался, что бы это значило? Он ответил, что пришло время разгадывать загадки прошлого, - произнёс отец.
- Я говорила, что мой узконаправленный интерес к прошлому связан с моей работой, с проблемами моих пациентов, о которых я не вправе говорить даже с близкими мне людьми. А вот узнать о конкретном месте, легендах и необычных случаях, которые произошли когда-то, можно. Мне бы это очень помогло в распутывании психологических проблем, - произнесла Соня. – Только без обид. Если всем интересны истории, которые собрал дедушка, то после ужина я приглашаю присоединиться к нашей беседе.
- Встречаемся в гостиной? – спросил отец. – Учти, я не собираюсь сдаваться. И надеюсь, что помимо твоего узконаправленного интереса, мы вправе затронуть и другие, не менее важные темы.
- Есть события, которые так давно произошли, что затерялись в череде других событий. О них уже никто или почти никто не помнит, а если и помнит, то сам себе не верит, когда пытается рассказать о них другим людям. Но я оказался хитрее всех, потому что реальные события назвал просто легендами, мифами и невероятными историями нашего края. В один прекрасный день я отправился в архив. Это тоже было связано с моей работой, всё же я историк. Я искал там сведения о герое гражданской войны, который родился в нашем городке, и случайно натолкнулся на один документ. Именно он перевернул всю мою жизнь. Да, ещё я обнаружил там миниатюрный портрет, который, как и документ, сфотографировал. Это стало началом моей необычной коллекции.
- Интригующее начало, - сказала Вера.
Дед улыбнулся, отчего всё его лицо преобразилось: морщинки возле глаз задвигались, словно в странном танце, потом вновь затихли. Дед смущённо посмотрел на внучку и вздохнул:
- Тщеславия не избежал.
Он подошёл к окну. На небе луна с поджатым боком косилась на землю.
- Дождь подкрадывается. Ещё ничто не говорит о перемене погоды, а я уже ощущаю. Появилась ломота в коленях, значит, быть дождю, - уже как-то буднично и очень спокойно произнёс дед.
- Ужин готов, - возвестила бабушка и пригласила всех в столовую.
- Вечер сегодня обещает быть необычным, - произнёс отец.
- Милый, в нашей жизни столько необычного случается, а мы проходим мимо и даже головы не поворачиваем. А когда кто-то обращает на это необычное наше внимание, мы чаще пугаемся, нежели радуемся, - произнесла бабушка.
- Ты хочешь сказать, что сегодня будет вечер пугалок? – засмеялся отец.
- Посмотрим, - вмешался дед.
После ужина они все собрались в гостиной.
- Ну-с, с чего начнём? Думаю, с первого документа в моей коллекции и фотографии.
Он открыл одну из коробок, достал два фотодокумента и протянул их вначале Соне. Она молча прочитала текст. Все увидели недоумение на её лице и тоже захотели прочитать, что же так удивило Соню. Она так же молча протянула текст Вере, потом стала рассматривать фотографию с портрета и не удержалась от восклицания:
- Не может быть!
- Да, - протянула Вера и передала документ отцу.
После того, как бабушка прочитала содержание злосчастного документа, Вера спросила:
- Значит, наш род тянется от Петра Ростовцева, брата графа, в усадьбе которого теперь городской парк, и Сони Версеньевой, воспитанницы князя Заботкина?
- То есть родословная нашего рода каким-то образом связана с графом? А художники, врачи, комиссары и музыканты, учёные и строители появились гораздо позже? – поинтересовалась Соня.
- Да, - сказал дед. – Но вы же приехали не для того, чтобы нашу родословную изучать? Хотя я практически собрал все звенья. Дерево получилось достаточно пышным и необычным. Его рассмотрением мы займёмся в другой раз.
Вера кивнула и стала рассматривать фотографию. Она тоже чуть не вскрикнула от удивления, когда увидела на портрете помолодевшего, улыбающегося Женьку. А потом вскочила с места, побежала в комнату, и через минуту вернулась с папкой, в которой лежали наброски, написанные после необычного сна.
- Прежде, чем мы продолжим наше исследование, я должна рассказать о необычном сне с эффектом присутствия и что я там увидела. Вот, - она протянула деду папку. – Это мои зарисовки.
- Пожилую чету вижу впервые, - сказал дед,- а вот девочка чем-то напоминает младшую дочь графа. Сходство некое прослеживается.
- Может, девочка оказалась в вашем сне с бабушкой и дедушкой тоже не случайно. Может, они так же, как и вы с Евгением, из нашего времени. И о своих предках  ничего не знают. Меня больше поразило удивительное сходство старшего сына графа и твоего знакомого – будто один человек. Да ещё и имена совпадают. Удивительно, - произнёс дед, а его сын и жена согласились с ним после детального изучения рисунков Веры и портрета. 
В наступившей тишине дед ощутил напряжение и решил снять его лирическим отступлением от темы.
- Я всегда искал рациональное в запредельном. Пытался всё объяснить с точки зрения здравого смысла. Я даже отправился в путешествие в глубинку, когда узнал, что там в гостинице в одном из номеров висит «странное» зеркало из усадьбы барина, который сбежал за границу после революции. А уже в наше время его усадьбу отреставрировали и решили сделать из неё гостиницу-музей. Так вот, я попросил предоставить мне номер с зеркалом, о котором прочитал заметку в газете. Мою просьбу уважили. Я просто жаждал разоблачить персонал в привлечении посетителей за счёт распускания слухов о мистических явлениях. Мы же знаем, насколько люди падки на россказни о привидениях и всевозможных запредельных явлениях. Их хлебом не корми, дай только соприкоснуться с чем-то мистическим. Номер оказался самым обычным, насколько позволяло здание, перестроенное под совсем иные нужды. Я долго вглядывался в висевшее напротив кровати викторианское зеркало. И ничего необычного не обнаружил. Я не поленился снять его со стены, чтобы исключить всевозможные технические приспособления. Потом снова водрузил зеркало на место и решил не выключать настольную лампу, что находилась рядом с моей кроватью, ибо в темноте фантазия в купе со страхом могут даже из тени сотворить всё, что угодно. И вот среди ночи я просыпаюсь от толчка в бок. И вижу, что зеркало стало мутнеть, появилось некое туманное облачко. Я вдруг понял, что сейчас твёрдая поверхность может раствориться, и откроется дверь в иной мир. Я прислушался к дробному стуку, доносившемуся неизвестно откуда, и вдруг осознал, что это мои зубы выдают барабанную дробь, а пальцы трясущихся рук стучат по прикроватному столику. Здравая и единственно верная мысль пролетела рядом, слегка задержавшись, чтобы я смог её уловить: нервы сдают, пора лечиться. И сразу же пришло успокоение. Я услышал, как пурга швыряется в стёкла окон снежной крупой, свистит, шипит и ухает. А в зеркале, как в окне, проявился летний лес и бегущая по тропинке девушка. Мне даже показалось, что в предутренней тишине я слышу её смех. Я закрыл лицо руками, а когда вновь посмотрел на зеркало, ничего особенного не обнаружил: в нём отражались предметы моего номера и я сам, растерянный и немного бледный. Опровержения не получилось. Но и объяснения тому, что произошло ночью, у меня не было. И тогда я понял, что в мире много необъяснимых явлений, но это не значит, что их нет. Кстати, через три года я вновь оказался в тех местах, решил вновь поселиться в той же самой гостинице. И каково же было моё разочарование, когда я узнал, что неуклюжий электрик, менявший лампочки  в люстре в том номере,  не захотел передвинуть лестницу, решил, что и так справится, а лестница накренилась. Короче, она врезалась в зеркало, которое разбилось вдребезги, а сам незадачливый работник каким-то образом отлетел, от ещё целого зеркала на кровать и совсем не пострадал. Кто-то предположил, что он просто задел зеркало лестницей, разбил его, а в оправдание придумал необычную историю. Но думаю, что он ничего не придумал. Короче, зеркало погибло, словно живое существо, спасая молодого человека от травм. Основной удар пришёлся бы ему на лицо, он мог бы повредить глаза, стать уродом. Но это уже мои домыслы. Мне казалось, что необычная история должна была иметь и необычный конец.
Дед увидел повеселевшие лица родных людей и облегчённо вздохнул. 
- Я должна рассказать ещё кое-что. После встречи во сне мы пересеклись с Женькой на его лекции, а потом он пригласил меня в парк. Короче, он поведал мне странную историю про призрак девушки, с которым он встречался в парке не один раз, - начала Вера, а потом более подробно рассказала то, что услышала от Женьки.
- Я так и знал! – воскликнул дед. – Это погибшая невеста старшего сына графа. Мистика! Вы представляете, какая запараллеленность прослеживается? У современного Евгения тоже погибает девушка, которую он любил. И звали её Настя, как крестьянскую избранницу сына графа. Естественно, что граф не мог позволить сыну жениться на бедной красавице. Ему сосватали девушку из знатного рода. Узнав о свадьбе своего любимого, Настя бросилась с обрыва…      
- Я бы всё же хотела вернуться к призраку девушки, предположительно бедной невесте Евгения, - сказала Соня. – Наш знакомый сталкивается с ней в наше время. Что по поводу призрака говорят легенды?
- Старший сын графа так тосковал по своей любимой, что, в конце концов, однажды увидел её возле обрыва. Естественно, о случившемся он поведал родным. Историю эту они не восприняли всерьёз. Заговорили о душевном расстройстве. Именно поэтому отправили его вместе с молодой женой за границу, где бы его могли излечить тамошние светила. А о встрече с призраком у меня достаточно много свидетельств. Вот, - дед дотронулся до пухлой папки. – Здесь и запись из дневника горничной, который почему-то оказался в архиве, и рассказ дворецкого, записанный молодым писателем, который потом использовал этот эпизод в своей повести. Есть воспоминания детей управляющего имением, и байки крестьян, которые тайком ходили в барский лес по грибы, да по ягоды.
- Теперь в твоей коллекции будет ещё и история нашего знакомого, - произнесла Вера.
- Если только речь идёт об одном и том же призраке, - сказал отец.
- А у меня есть портрет Насти, - произнёс дед. - Евгений хотел сделать своей любимой подарок ко дню помолвки, которая так и не состоялась, правда. Он выписал из столицы известного художника, заплатил, видно, очень хорошо, потому что столичное диво не возмущалось, что пришлось сидеть в крестьянском подворье. Настя несколько дней позировала ему. Портрет, как ни странно, сохранился, он висит в нашем краеведческом музее. Называется «Невеста», - сказал дед и показал фотографию.
С него на присутствующих смотрела очень красивая девушка с огромными голубыми глазами, в белом платье, с бусами из нанизанных на нитку ягод рябины. Казалось, что ветер слегка взъерошил её длинные белые волосы, отчего она стала ещё привлекательнее.
- Надо переслать Женьке этот портрет и спросить, не эту ли девушку он видел в лесу? Только вот незадача, её можно назвать призраком весьма условно, потому что она выглядела, как живой человек, - сказала Вера.
- Да, но и Настенька, с которой сталкивались люди в лесу, не была тенью, - сказал дед.
- Ладно, в любом случае, мне надо позвонить Евгению, - произнесла Вера, достала из кармана платья визитку и набрала номер.
Женька не сразу ответил. Ему не хотелось говорить с незнакомым человеком.
«Но ведь я не знаю телефон Веры. А вдруг это она звонит»? – подумал он и ответил.
- Я сейчас тебе перешлю фотографию одного портрета. Мне важно знать, похожа ли эта девушка на твою незнакомку, о которой ты мне рассказывал, – произнесла Вера.
- Я нашёл в архиве семейный портрет графа Ростовцева. И, как ни странно, я являюсь потомком от родовой линии его младшей дочери. Более подробно расскажу при встрече, - сказал Евгений. – Да, его старший сын на несколько лет уезжал с женой за границу. У него было тоже трое детей: две дочери – Мария и Настя, и сын Иван. О судьбе среднего сына графа мало что известно. Знаю, что он был знаменитым военным. А вот по линии младшей дочери больше сведений. Мой дед мне вкратце рассказал родословную нашего рода, - произнёс Женька. – Моё сходство с одним из сыновей графа вписалось в это объяснение. И из разряда мистического совпадения сразу перешло в разряд генетического.
- Мы пока ещё в поиске. Итак, фотографию посылаю. Перезвонить можешь по высветившемуся номеру, - сказала Вера. – Жду, – и выключила телефон. 
 Минут через десять Женька почти кричал в трубку:
- Она! Это она. Откуда у тебя её портрет?
- Из нашего краеведческого музея. Портрет под названием «Невеста», известного художника. Его заказал Евгений, старший сын графа, ко дню помолвки, которая так и не состоялась. Крестьянская девушка Настя, узнав о свадьбе любимого, прыгнула с обрыва в реку и утонула. Течение там было слишком бурным. Тело утонувшей девушки так и не нашли. Говорят, что с тех пор она и бродит по лесу в поисках любимого. Может, хочет знать, всё ли у него хорошо? Извини, думаю, у нас ещё будет время, чтобы обсудить, осмыслить и разобраться в найденной информации. До свидания, - сказала Вера.
- Она погибла осенью? – спросил Женька.
- Да.
- И её точно звали Настей?
- Да.
- Нет, всё же здесь попахивает мистикой, - сказал Женька.
- Я не парфюмер, в запахах разбираюсь не очень хорошо, - что-то в голосе Женьки задело Веру, и сама того не желая, она ответила ему достаточно резко. – Пока что мы можем говорить только об удивительном, но всё же совпадении. Извини. Конечно, появление призрака девушки уже можно назвать мистикой. Попробуем разобраться, если получится, - уже мягко добавила Вера. – Ты не переживай. Совпадение некое есть, но истории совершенно разные, время и обстоятельства – тоже. 
 - Итак, что мы имеем? – спросила Соня. - Потомки графской линии странным образом пересеклись во сне.
- Для полноты картины ты не могла бы показать ещё две фотографии людей, которые видели «странный сон»? – обратилась Вера к сестре.
- Нет. Я вначале должна показать им твои наброски. Выяснить, не видели ли они изображённых на них людей в своих снах. То ли это место? Я должна буду объяснить, что подобное случилось и с другими людьми. Что мы пытаемся найти причину. А уж потом спрашивать, можно ли  показать их фотографии вам. Ход моих мыслей понятен?
- Вполне, - за всех ответил дед. – Из дневника горничной я так же узнал, что младшая дочь графа видела пророческие сны. Она ни раз удивляла обслугу, когда её рассказы о том, что должно с ними случиться, сбывались. Если будет интересно, можете почитать. Обладали ли другие дети каким-нибудь даром, не ведомо. Какие необычные способности скрывались под умением графини никогда не возмущаться, всегда находиться в равновесном состоянии, горничная либо не знала, либо графиня умела их скрывать. Правда, я нашёл одну очень странную фразу в её дневнике, что графиня, не захотевшая идти вместе со всеми на озеро, каким-то образом оказалась там раньше всех. Первая мысль, меня посетившая, может, она умела летать или перемещаться сквозь пространство и время? А позже нашёл план имения, где был отмечен подземный ход, идущий к озеру. Граф же обладал тем, что мы называем теперь здравым смыслом. Он любые необычные вещи, происходящие рядом, либо не замечал, либо находил им весьма простое объяснение. Любые разговоры о мистике и суевериях пресекал. Но мы же знаем, если человек отрицает что-то, это вовсе не значит, что этого «чего-то» не существует. Я, например, не понимаю природу сна, который два разных человека видят одновременно.
- Но и телепортацией это назвать нельзя, потому что совершенно не помню, как оказалась там. Событие сна начинается сразу на остановке, - сказала Вера. – Скорее всего, это очень яркий сон.
- Кстати, - вдруг засмеялась бабушка. – Однажды ваш отец вместе с вами приехал к нам в гости, когда вы были маленькие. Мы сидели в гостиной, ваш отец рассказывал что-то. А я так устала, что невольно задремала. И вижу сон, что мы точно так же сидим в гостиной, и ваш отец говорит, что Вера периодически исчезает у него на глазах, а потом сразу же проявляется вновь. Что, якобы, она рассказывает о каком-то замке, где живёт маленький принц, что играет с ним, а потом всё исчезает. Я ахаю, а ваш отец говорит, что       должен признаться, что мысли других людей для него открыты. Я сижу, ртом воздух глотаю, а ваш дедушка заявляет, что каким-то невероятным образом он пару раз оказывался в другом месте, стоит лишь это место чётко представить. «И куда тебя носило»? – спрашиваю я его. А он говорит, что в читальный зал самой большой столичной библиотеки. «Я читал там то, что мне было необходимо, аккуратно ставил книгу на место и возвращался. По крайней мере, экономлю деньги и время. Это же не криминал. Я учёный, а чтобы работать в этом месте, мне нужно иметь доступ, место, где жить на время работы, и опять же деньги, чтобы оплачивать жильё и питание». А у меня паника, что его отловят, как бандита, за незаконное проникновение и посадят в обезьянник.  А здесь ещё и Сонечка сообщает, что умеет вещи двигать с места на место, что у неё развлечение такое. Я запереживала, пытаюсь ей сказать, что вещи тяжёлые, надорваться можно, а она смеётся. И стала демонстрировать, как пирог с тарелки к ней в руки сам прыгает. Вот и осталась я в гордом одиночестве, думаю. А дед объявляет, что я умею лечить руками. На этих словах я просыпаюсь и заявляю:
- Нас бы всех в средневековье сожгли на костре. Семейка Адамсов какая-то.
- За что нас жечь? – спрашивает ваш отец. – Я же никаких секретов не выдал. А то, что группа чудаков пытается изобрести машину времени, так пока безрезультатно.
- Она же ничего не слышала, спала, как младенец, - засмеялся дед, и только тогда я сообразила, что мне всё это приснилось. - Сон, действительно, был настолько ярким, что я решила, что всё происходило на самом деле. Наверное, этому явлению есть какое-нибудь научное объяснение.
- Возможно, ты права. Скажи, тебя испугал твой сон? – спросила Вера.
- Нет. Когда я рассказала его, мы все вместе посмеялись, - сказала бабушка.
- Тебе ведь не приходило в голову обращаться к врачам по этому поводу? – поинтересовалась Вера.
- Нет, конечно. Милая, ты меня не правильно поняла. Я имела в виду, что, возможно, есть специалисты, изучающие сновидения. Мне даже попадались книги…
- К учёным обращаться я не буду, - сказала Вера. – У нас Соня психолог. Разберёмся сами. Я так думаю.
- Давайте к реальности вернёмся. Может, и причина высветится. Мне статья вчера одна попалась на глаза, – произнёс отец. – Хотят ополовинить наш парк. Кому-то он покоя не даёт.
- И что делать? – спросила бабушка. – Не воевать же с ними.
- Вот бы поставить прозрачный защитный барьер, сквозь который люди и все живые существа могли бы беспрепятственно проходить, а технике и любым техническим приспособлениям – не было бы доступа. Чтоб ни одно дерево не смогли спилить. Не смогли ничего изменить, настроить и испортить в нашем парке, - размечтался дед.
 - И кто ставить будет? Может, ты знаешь, как создать этот твой защитный барьер? – спросила бабушка. – Ещё одного Манилова нам только не хватало.
- Нет, конечно. Это я фантазирую.  А может, внушить главе администрации, что этот парк охранять надо?  - спросил дед.
- Под гипнозом, что ли? Так лучше демонстрацию протеста устроить. С лозунгами и плакатами. Я думаю, что мы такой переполох устроили в пространстве, что всё само как-то разрешится, - заявила бабушка.   
 - И ты веришь в это? – спросил дед.
- Нет. Я знаю, что всё будет хорошо, - сказала бабушка и посмотрела на Веру. – Тебе картину надо написать. Они у тебя творят чудеса.
- Ей спать надо, а не сидеть всю ночь в мастерской, - проговорил отец.
- Я не собираюсь сидеть в мастерской, - улыбнулась Вера, - я писать буду. Эта мысль мне всю дорогу сюда покоя не давала. Так что я оставлю вас. Вы общайтесь, а мне работать надо, - она встала и почти побежала по лестнице в мастерскую. – Зря, что ли, дед старался?
- Ночь на дворе. И какие бы ни были окна, светлее от этого в мастерской не станет. Это же элементарный здравый смысл, -  сказал отец.
- А искусственное освещение на что? - спросила она и скрылась в мастерской.
- Не мешай девочке. Зачем тогда вы с дедом на днях дополнительные светильники там устанавливали? – спросила бабушка. - Для дизайна или чтобы ей удобно было работать? А мы ещё можем пообщаться, если Сонечка не очень устала.
Вера поставила холст на мольберт, села на пол возле него и попыталась сосредоточиться. Она закрыла глаза, яркое пятно разрасталось, пока не превратилось в некий образ.
- Поймала, - прошептала Вера и открыла глаза.
Она писала одержимо, со  всей присущей ей строгостью, будто от этого зависела сама её жизнь. Борьба жизни со смертью, здравого смысла с безысходным отчаянием.
Резкие, почти ожесточённые мазки сочетались с едва заметными мазками, но всё равно наполненными кипением страстей. Радость и любовь, скорбь, желание и отчаяние переплелись, слились воедино, создав атмосферу чего-то запредельного. Сквозь дождь из листьев среди тоскующих берёз, в дымном облаке едва проступал женский силуэт. Ещё и не явь, но уже и не совсем призрак. Из-за деревьев она наблюдает за пустующим пока местом возле обрыва, замерла в ожидании. Сколько времени она там стоит? Минуту? Час? День или целую вечность? Время, похоже, для неё давно ничего не значит. Его просто нет в её мире. Откуда-то угадывается  её желание  взять за руку любимого и увести его по тайной, ей одной известной тропе за грань иллюзорной реальности.
Кто определит, что реально, что иллюзорно? Ощущение трепета передаётся зрителю. И вы уже уверены, что её ожидание будет вознаграждено. Вы прислушиваетесь. Кажется, что звук рождается из ниоткуда. Вначале появляется слабая вибрация струны, завораживающая, но не пугающая, потом звук стихает, чтобы прорваться вновь.
Вера опустилась на пол рядом с картиной. Звук, неизвестно откуда взявшийся и неизвестно что сообщающий ей, будоражил, словно искал что-то у неё внутри и никак не мог найти. Оцепенение прошло, но она продолжала сидеть в ожидании чего-то. Звучание повторялось через определённые паузы. Она не понимала, что хочет от неё этот стонущий призыв, идущий откуда-то из глубины только что написанного осеннего пейзажа, где деревья всё роняют и роняют своё убранство. Обессиленная, она легла на пол и провалилась в сон.    
Она лежала в полудрёме, а солнце танцевало на её веках. И вдруг она увидела место, которое только что изобразила на полотне. Только это был мягкий летний закат, а не осенняя свистопляска. Молодой человек сидел возле огромного дуба, а девушка в светлом длинном платье бегала по лугу, раскинув руки, как  парящий орёл или белый лебедь. В какой-то момент её ликование передалось и ему, он сорвался с места и побежал вслед на ней. Вера вдруг осознала, что знает этих молодых людей. Она вчера видела их на фотографиях деда. Евгений и Настенька. Граф и крестьянка. Они были связаны невидимой нитью, которая не оборвалась и после смерти девушки. Её тело так и не нашли. Евгений приходил к обрыву и часами сидел неподвижно, уставившись в одну точку, пока однажды Настенька не явилась ему. Призрак девушки до сих пор бродит по лесу. Не успокоенная душа.
Утром Вера спустилась в столовую и объявила, что написала картину, и теперь душевное равновесие вновь вернулось к ней.
- Мне надо сегодня встретиться с Евгением, - сказала Вера.
- Мне – тоже, - заявила Соня.
- Короче, вы сбегаете, - подытожил отец.
- Они делают то, что считают правильным, - сказала бабушка.
- Я сегодня во сне видел смотрителя, - сообщил дед. - Он улыбался. Значит, что-то, действительно, изменилось, - он поднял кулак вверх и произнёс: - Рот фронт! Победа за нами!
- Не чуди, дед, - засмеялась бабушка. – И как ты определил, кто перед тобой? И кого ты смотрителем называешь? Управляющего имением? Лучше такси вызови девочкам. У них был вчера напряжённый день и ночь не простая. Вот сейчас позавтракают, и можно будет им ехать.
  Вера позвонила Женьке и назначила встречу в кафе. Когда они пришли туда вместе с Соней, то увидели Евгения в обществе симпатичного молодого человека, который с некоторой бравадой произнёс, что понимает, что человеку нужно раньше, чем он это произнесёт.
- Весьма редкая способность, я тебе скажу, слышать без слов. Я думаю, что на это способно только любящее сердце. Для общения в социуме простым людям слова просто необходимы. А что делать, когда тебе надо самого себя понять?
- Это ты меня спрашиваешь? – удивился молодой человек.
- Тебя, - подтвердил Женька. – Молчать?
- Но понимание и согласие – не одно и то же, - сказал молодой человек.
- Я не предлагал тебе соглашаться с самим собой, - похоже, Женька вошёл во вкус, ему доставляла удовольствие игра в словесный пинг-понг.
- Но молчание, как говорится, знак согласия. Или ты просто хочешь меня запутать?
- Боже упаси. Ты сам давно запутался. Распутать хочу. А впрочем, ты прав, по существу, и я тоже не знаю себя, не вижу со стороны, не слышу, не наблюдаю за собой, поэтому и тешу себя иллюзией о собственной исключительности. Гусак, как есть гусак. Извини, - произнёс Женька и пошёл к сёстрам.
- Кто? – крикнул молодой человек ему вдогонку.
- Я.
- Тогда извинения приняты. Ты классный чувак. И девушки у тебя изумительно красивые.
Женька улыбнулся, поздоровался с Соней и Верой, после чего поинтересовался, не хотят ли они пойти в парк.
- Бродить без цели по парку не в моём характере, - произнесла Соня.
- Почему без цели? Разве вам не интересно побывать на заброшенной остановке? – спросил он. – Хотя вы свободные люди. Вы вправе сами принимать решение.
- Иметь свободу – не главное, важно, как ты распорядишься ею, - произнесла Соня. – Надо просто чаще вспоминать физический закон, что любое действие равно противодействию и распространять его на другие вещи…
- Соглашусь, хороший закон. Любое действие равно противодействию, - задумчиво повторил Женька. - Но почему тогда лошадь тянет телегу, а не наоборот? – засмеялся он, а Соня пожала плечами и тихо произнесла:
- «Движенья нет», - сказал мудрец упрямо.
    Другой смолчал и стал пред ним ходить.
    Сильнее бы не смог он возразить».
Женька открыл дверь и  жестом пригласил девушек выйти на улицу, будто они уже согласились отправиться с ним на заброшенную остановку.
- Выбираю ли я что-то или мне это только кажется? – спросил он.
Соня с интересом посмотрела на него, а Вера пожала плечами.
- Возьмём ручей, который течёт по неровной поверхности. Возможно, ему тоже кажется, что он прокладывает себе путь, а на самом деле это местность диктует направление. Ты можешь представлять себе какие угодно варианты выбора, но всё равно всё сойдётся на единственно возможном варианте. И что тогда получается? Выбора нет, и никогда не было. Всё уже решено в будущем. Всё уже есть. Всё. Предопределённость. И тогда получается, что не мы делаем, а с нами делается.  Всё уже состоялось, просто я не в курсе. Странно от этой мысли, честно. Хотя последнее время всё чаще мы слышим об иллюзии выбора. И всё-таки я ловлю себя на том, что живу ожиданием необыкновенных событий, любви, замысла, и мне не так важно, что где-то всё уже прописано.
Они шли какое-то время молча.
- Знаете, что «теория» у древних греков означало не только исследование, но и мистическое видение. И всё равно лишь практика – высший критерий истинной теории, - произнесла Соня.
- Ты считаешь меня пустым теоретиком? – спросил Женька, а Соня покраснела.
- Нет. Если честно, просто поддерживаю разговор, иначе ты задавишь нас своим интеллектом, - улыбнулась она.
И от этого её лицо всё засветилось как-то. Женька даже остановился поражённый.
- Я увидел тебя, - вдруг прошептал он.
- Это хорошо или плохо? – спросила Соня.
- Пока не знаю, - признался он.
- Подождите! – услышали они.
- О! Да это мой недавний собеседник, - проговорил Женька.
- Извините, можно мне с вами? Я не нарушу вашего уединения? – спросил он.
- Ты откуда свалился такой? – спросила Вера. – Нас трое. О каком уединении ты говоришь? К тому же  парк – это не наше частное владение.
- Конечно. Я волен гулять, где угодно. Но я спросил разрешения сопровождать вас, - он посмотрел на Веру. – Я видел ваши картины. Они поразили меня. Они звучат. Все по-разному, но звучат. И я не сошёл с ума. Я слышал. Ваши картины раскрылись на меня. Понимаю, - вдруг смутился молодой человек. – Звучит странно. И как бы я не уверял вас, что нормален, само заявление не слишком нормально. Но я говорю правду. Извините.
- Не извиняйтесь. Услышать их пение способна только очень чистая душа, - сказала Вера. – Да-да, я тоже слышу, как они звучат. Просто у меня никогда не хватало смелости сказать об этом. Вот, - вздохнула Вера.
- Пётр, - сообщил он. – Ростовцев.
- Вы случайно не дальний родственник хозяина усадьбы, где сейчас находится парк? – спросила Соня.
- Не думаю. Мои предки крепостные из деревни Ростовцы, что находилась в пятистах километрах отсюда. Там полдеревни с такой фамилией жили. Скорее, я однофамилец, - улыбнулся он.
- Не думаете или не знаете? – попыталась уточнить Соня.
- Ну, какие аристократические корни, когда мой отец был краснодеревщиком, дед и прадед тоже по дереву работали, плотничали, а по женской линии - мать белошвейкой была, прабабка своих и чужих детей нянчила, в людях жила, потому что одна осталась. Её мужа забили до смерти за какую-то провинность. Так неграмотная и осталась. Мою бабку читать и писать местный священник научил, потому что пела в церкви. Там же и рукоделию выучилась, а потом и дочь приобщила. Заказы им делали люди знатные. Мой отец был не от мира сего. Он казался странноватым, порой хмурым или чрезмерно весёлым, но всё это объяснялось очень просто, как говорила моя мать. Гении не вписываются в общий ряд. Думаю, она была права. Жаль, что он так рано ушёл из жизни. Я, пожалуй, первый в роду получил высшее образование. Математика – моя страсть. Итак? Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам?
 - Ты уже идёшь с нами, - сказал Женька. – И думаю, что не случайно. Скажи, мысль можно ощутить? Если да, то, как и чем? Мысль – материальна, но не вещественна. - Евгений, ты сегодня всё время задаёшь каверзные вопросы. А сам-то ты что думаешь по этому поводу?
- В том-то и дело, что ничего, - улыбнулся Женька.
Они вышли за ворота с другой стороны парка, прошли по булыжной мостовой, потом по грунтовой дороге и оказались на том месте, которое изобразила Вера на своих эскизах.
- А вот и наша остановка, - сказал Женька.
Он увидел табличку на столбе с надписью: «Заповедная зона. Охраняется государством».
- Её здесь не было, - сообщил он.
- Правильно, - сказала Вера.
- Дед был прав, когда заявил, что что-то изменилось в пространстве, - произнесла Соня.
- Я прочитал сегодня в газете, что мэр нашего города подписал охранную грамоту, что никто не имеет право вести здесь строительные работы и вырубать лес. Короче, это место стало заповедным, как и гласит сия табличка, - сообщил Пётр.
- Кто-нибудь знает, куда ведёт эта дорога? – спросила Вера.
- В деревню, некогда принадлежащую графу. У неё такое странное название - «Гремучая», - сказал Пётр. - Надо поискать при случае истоки, почему её так назвали.
- Из-за шахты, может быть, в которой периодически гремели взрывы газа. А потом её затопило, наткнулись на подземную реку. Хотя у деревни и до этого было такое название. Есть ещё одна версия, что деревня славилась певцами. Есть третья версия, что название дали этой деревне из-за водопада. И четвёртая, что из-за гремучих змей. Выбирайте любую версию, - сказал Женька. – Короче, никто ничего толком не знает.
- Откуда информация? – спросил Пётр.
- Из архива.
- Лет пятнадцать или чуть больше назад мой одноклассник, снимавшийся  вместе с родителями в массовке в каком-то фильме в той деревне, столько небылиц рассказал мне, что я уговорил свою бабку отправиться туда в летние каникулы.
- А как вы добирались? – поинтересовалась Вера.
- На катере. Автобусы туда уже не ходили. После съёмок там остались декорации и несколько старых, но ещё достаточно прочных пустующих домов. Кто-то оказался слишком предприимчивым, арендовал катер и устраивал экскурсии на место былых съёмок. Тогда это было в диковинку. Желающих хоть отбавляй.  И мы с бабкой в их числе. Была часовая экскурсия и суточная. Но сами понимаете, мне хотелось увидеть призраков или что-то необычное. Я потребовал суточного пребывания там. Ночлега в гостинице нам никто не обещал. Можно было спать под открытым небом в спальнике или в одном из заброшенных домов. Утром на катере увозили смельчаков обратно. Со временем желающих получить острые ощущения становилось всё меньше и меньше. А к моменту, когда мы там с бабушкой появились, мы были в гордом одиночестве. Бабушка попыталась достучаться до моего здравого смысла, но попытка не увенчалась успехом. Я жаждал подвига, чтобы потом в классе с гордостью рассказывать страшные истории. Если мой одноклассник год назад здесь не только снимался в кино, но ещё и ночевать как-то остался, и при этом не сдрейфил, смогу и я. Логика простая. Не помню, почему мы отправились туда с последним рейсом. Должно быть, опоздали или слишком долго собирались. Так вот, мы добрались туда, когда уже стемнело. Всю дорогу я смотрел на воду, мне почему-то запомнились волны на реке, больше похожие на мелкие складки на тёмной ткани. Ночные звуки завораживали: стрекот цикад, шелест листьев, хлопанье крыльев невиданной птицы, вернее, птицы, которую я не смог определить в темноте, печальный вой собаки и скрип калитки в заброшенном доме. Мне показалось, что кто-то смотрит на меня из темноты окон. Я тряхнул головой, скидывая наваждение. Я понимал, что разыгравшееся воображение может исказить восприятие происходящего. Мне почему-то показалось, что кто-то, в добавление ко всему, наблюдает из-за деревьев за мной. Я долго стоял неподвижно. Бабушка рядом со мной тоже стояла не двигаясь, не нарушая тишину. Она молчала. А мне почему-то не по себе стало от взгляда этого «кого-то», хотя я и не видел его глаз. Я поднял глаза к небу и увидел там застывшие дымные облака. А вокруг статичные, как на картине, деревья. Ветер словно покинул эти края. Я нашёл объяснение, что это просто морок сумерек. И сразу же всё преобразилось. В соседней избе загорелся свет, на крыльцо вышла старушка в древнерусском сарафане.
- Маклаша, неужто это ты пожаловала к нам? Чего стоишь, как не родная? Твою избу надо обметать по углам. Не гоже ночью туда идти. Заходите, мы вас так давно ждали. Серафима вот уже и стол накрыла.
Я открыл рот, чтобы спросить, как они узнали, что мы приедем, и откуда они знают мою бабушку. И вдруг увидел побледневшее бабушкино лицо и промолчал.
- Спасибо, сестрица. Но мы хотели бы по деревне пройтись.
- Ночь на дворе, - возразила женщина в древнерусском сарафане. - Какая прогулка?
Я подумал, что это часть шоу. Наряженные артисты принимают участие в театральном представлении. Мне хотелось зайти в избу, но бабушка вцепилась в мою руку и никуда не отпускала от себя.
- А как ваш дом оказался здесь? И почему дом нашего деда, в котором мы с мужем жили когда-то, рядом стоит? – вдруг спросила бабушка дрожащим голосом, и только тогда я понял, что происходит что-то не то.
- Как-как? Он всегда стоял здесь, - улыбнулась «сестрица».
- Но это же другая деревня, - настаивала бабушка. – А сёстры мои давно умерли.
- Ты что не видишь, что мы живы-здоровы? Заходи, - вновь пригласила женщина в древнерусском сарафане.
- А одежда откуда у тебя такая? – поинтересовалась моя бабушка. – Это же сарафан нашей прабабки, что я нашла в сундуке на чердаке. Я его в музей отнесла.
  Женщина проигнорировала бабушкин вопрос. Похоже, она просто не знала, что ответить.
- Внука тогда отпусти. Мы его покормим. Постель Серафима приготовила.
- Он ещё слишком мал, чтоб вкушать запредельность, хоть и любознателен не в меру, - вдруг заявила бабушка, а до меня вдруг стало доходить, что мы общаемся с призраками.
- Так мы ему покажем вход…
- Нет, - резко сказала моя бабка. – Ты же знаешь мою силу. Запечатаю дверь, и не сможете навещать наш мир.
Что происходило потом, не могу сказать. Забыл напрочь. В голове какая-то каша.  Проснулся я почему-то в старой лодке, укрытый бабушкиной шалью. И никакого дома, в котором поселились бабушкины сёстры, рядом не было, как не было и её дома.
- А где твои сёстры? - спросил я.
- Умерли давно.
- А с кем ты вчера разговаривала? – спросил я.
- Пригрезилось тебе всё это. Здесь место такое.
В это время из избы, что стояла чуть поодаль, вышла молодая женщина с ведром и улыбнулась:
- Катер через двадцать минут будет. Уезжайте, - она положила что-то на землю и сказала: - Возьми, и не теряй больше. - А потом подошла к калитке дома и исчезла.
- На земле лежал кулон, который моей бабке подарила её прабабушка. Но об этом я позже узнал. От матери. Бабушка потеряла его при переезде. А потом приплыл катер, мы вернулись домой и больше никогда не вспоминали об этой поездке. А через несколько лет я узнал, что «дома-призраки» каким-то невероятным образом «врывались» в постройки заброшенной деревни, что кто-то из любопытных потерялся там. Кто-то фотографировал эти дома, а когда проявлял плёнку, оказывалось на их месте просто туманное пятно. К тому времени я прочитал немало свидетельств о других местах: о деревне Малёвка и её окрестностях, про пермский треугольник. Так вот, там рассказывались случаи попадания людей в фантомные деревни. Перед этим они попадали в туманное облако, а потом соображали, что грунтовая дорога отличается от прежней. Деревни-призраки проявлялись на месте давно исчезнувших деревень. Один случай меня просто поразил. Два молодых человека, заблудились в лесу, вышли на поляну к такой деревне, людей, правда, там не видели. Но было ощущение, что они только что вышли. Они зашли в одну избу, печь была ещё тёплой. На столе – горячая картошка. Они поели, вернулись на тропу, по которой шли, сон сморил их, а когда проснулись, никакой деревни не было. Их нашёл лесник, вывел к стоянке их лагеря. И он же им сказал, что деревни там нет вот уже лет сто. Но в нашем с бабушкой случае фантомные дома оказались не на месте некогда разрушенных домов, они переместились не только во времени, но и в пространстве. Бабушкина деревня была за сотни километров от той, в которой мы очутились. У меня нет разумного объяснения тому, что произошло в ту ночь. Может, кто-то ещё сталкивался с нечто подобным, возможно, были и такие, которые смогли грань запредельности переступить и выйти обратно. Я знаю только, что катер был настоящий, да и всё остальное не похоже было, что мне привиделось, как утверждала моя бабка. Может, там образовался или всегда был вход в другое измерение, пространство или запредельность? Правда, когда я пытался что-то выяснить у бабушки, она сразу же глохла и начинала говорить совершенно о другом. Поэтому я до сих пор не знаю, было ли это на самом деле или мне просто всё приснилось.
- Или ты придумал эту историю только что, - сказала Соня.
- Зачем? – удивился Пётр. – В мире ещё столько не изученного, не расшифрованного, столько загадок и тайн, - он достал старинный кулон и протянул его Соне. – Бабушка сказала, что это ключ в запредельность, чтобы на всякий случай он всегда был со мной, чтобы можно было вернуться. Такими вещами перед смертью не шутят.
  - Извини, - сказала Соня. – Кулон, действительно очень древний, но брать его в руки я не буду. Спрячь, - она повернулась к Женьке и тихо произнесла: - Пойдём отсюда. Я сыта по горло чудесностями. Мы за несколько дней вытащили из прошлого столько странных историй, что, думаю, пора остановиться.
- Нет-нет, это хоть и странные факты, но рабочие. И на их базе можно сделать прогноз… - начал Женька.
- Избавь меня, прошу, от прогнозирования будущего, - сказала Соня.
- Почему? – удивился Пётр. – Это же научный подход, где в основе всего – здравый смысл. Я читал о некоторых изысканиях Евгения Гаврилова. Он, практически, ещё ни разу не ошибся. Ты не понимаешь, о чём просишь гениального учёного. Это же его работа.
- Я в адвокатах не нуждаюсь, - произнёс Женька, взял Соню под руку и произнёс: - Человеческое счастье хрупкое и недолговечное, а многие тайны на самом деле скрыты в простом и будничном. Но к этому прийти надо. Знаешь, я понял главное, если ты перестал удивляться сиянию солнца, его восходу и закату, перестал испытывать восторг от пурпурного неба, что отражается в озере, когда с берёз на его берег падает дождь из жёлтых листьев, если ты перестал смотреть на звёзды с замиранием сердца, - это тревожный синдром. Нельзя позволять  гнетуще-болезненной тоске брать верх над тобой, надо бороться из последних сил с апатией…
- Никогда не думала, что ты станешь моим личным психологом, - улыбнулась Соня.
- Я долго шёл к тебе. И чаще по непроторенной дороге. Плутал, но всё равно шёл. Я нашёл тебя, понимаешь? 
Он хотел сказать, как она стала ему дорога, что он любит её, но почему-то промолчал. 
- Я тоже тебя люблю, - прошептала Соня, - с момента нашей первой встречи. Я думала, что ты очарован Верой, боялась перейти ей дорогу.
- Лебедь! Смотрите, в небе – лебедь. Он кружится над нами! – закричала Вера. – Это добрый знак, – она помахала ему рукой. - Надо уходить отсюда. Бежим, - предложила она Петру, потом повернулась к Соне и Женьке и сообщила им: - Мы ко мне в мастерскую. Я вижу её.
- Кого? – растерялся Пётр.
- Она дышит мне в лицо.
- Кто? – Пётр ничего не мог понять.
- Новая картина, - засмеялась Вера. - Кстати, минут через десять будет дождь. Нам всем лучше поторопиться.
- А как ты её назовёшь? – спросил Женька.
- Доверчивость.
- Насчёт дождя не беспокойся, я вызвал такси к выходу из парка, - сказал Пётр.
- Так до него ещё добежать надо, - засмеялась Вера. – Нам суждено промокнуть. Не так ли, прогнозирующий будущее?

Январь 2019 года