Сказание о затмении Сириуса. Глава 7

…Мы боимся Зимы. Боимся холода. Боимся замерзнуть, чувствуя боль от этих колючих, напоминающих вьющиеся цветы, ледяных узоров. Боимся остаться навек, скованными льдом, среди этого безмолвного, убийственного холода, заставляющего сердце сжаться, навсегда его остановив. Мы боимся холодных метелей, кусающих щеки, которые разрывают живую, тёплую плоть до крови, и даже будь эта красная и соленая жидкость, с запахом железа, даже свыше сорока градусов, она в одно мгновение застынет на леденящем ветру…
Мы боимся зимы, но… Не той. Мы должны боятся холода не того, который остановит нас в движении, а который, будет кусать нас изнутри, словно дикий зверь. Мы должны боятся ту зиму, что находится, и разрастается ледяными, режущими душу узорами внутри нас…

      Май стоял у окна, смотря в окно, которое было разрисовано ледяными узорами. Но даже эти узоры не могли скрыть трещины на стекле, которые расходились по нему аккуратной паутиной. Из-за этого, во всем замке почти мгновенно стало холодать, поэтому юноша, находясь в комнате у девушки, создавать тепло, чтобы Амалия не замерзла и смогла отдохнуть.
      Его равнодушный взгляд, застывший с некоторых пор на сосредоточенном лице, смотрел в отражение. Огненный цветок теперь стал являться не только во снах. Его безумный и скрипящий голос, заставляющий содрогаться все внутренности, шептал ежедневно бессмысленные и несвязанные с другом другом фразы. И вот снова, смотря в отражение в оконном стекле, Май слышал это:
«Ты никогда не… Очнешься? Хм, изумрудный шлейф или… Хах, А я говорил ведь? Я говорил, что… Он поет о смерти… Да, да, да. Поёт о них… Слышишь его колыбель?.. Слышишь?!»
— Май? Я… Давно мы тут? — Амалия открыла глаза и немного чувствуя дрожь в теле, сказала — Почему стало холодно?
»… Очнулись те, кто… Я помню их. Да-да. Ты готов? Готов услышать то, что они кричали тогда?.. А если…»
— Окна не выдержали той силы, которую ты… Издавала. — Май с легкой улыбкой обернулся, смотря на девушку, укутавшуюся в одеяло. Он подошел к кровати девушки и сел на край, после чего трясущейся рукой (странно, возможно, это дрожь в теле? или…) к плечу Амалии, стараясь передать тепло и не обжечь её кожу. Почувствовав тепло, девушка
слабо улыбнулась и молча кивнула в знак благодарности, а затем по её щекам потекли слезы. Май лишь больше нахмурился, и хорошо зная девушку, не стал ничего говорить, а просто крепко обнял. Он знал, что зачастую объятия гораздо важнее слов. Он чувствовал всхлипы девушки вместе с тем, как содрогалось её маленькое тело.
— Спасибо… — прошептала она хрипло, — Я… Я не знаю. Мне кажется, что я уже ничего не понимаю: ни того, что теперь правда, а что нет, ни того, что вообще происходит вокруг… Даже не понимаю, что я такое! — слезы начались литься ручьем.
— Тс-с-с… Я, кажется, догадываюсь, кто может ответить тебе на эти вопросы. И сейчас мы пойдем к нему, только… После того, как ты успокоишься, хорошо?
— Хорошо.

      И без того темная, напоминавшая фамильный склеп комната стала ещё более туманной и мрачной от погоды, которая наводила хаос снаружи замка. Буря утихла и её место заняла мертвая тишина разрушенного леса.

      Обсидиан, быстро листая, наверное, сотую книгу почувствовал, как в глазах начало темнеть, а дыхание гулким эхом отдавалось в ушах, вместе со звуком быстротекущей крови. Книга упала на пол после того, как маг почувствовал, что ноги его не держат. Оперевшись спиной об книжный шкаф, он скатился на пол, задыхаясь. Тишину, которая стояла в этой комнате, нарушалась прерывистым дыханием и звуком капель. Дотронувшись до носа, он увидел черную, словно уголь, кровь. От запаха железа и соли, Обсидиану стало ещё хуже, и, превозмогая желание бессознательно рухнуться на пол, он стал направляться в ванную.

       Вся кожа мага стала бледна, как мел, а по лицу катились капельки пота. Кровь теперь шла и из глаз, растекаясь ниже, словно черная краска, загрязняла белое полотно.
Темные и обычно аккуратно заглаженные волосы были растрепаны, а под глазами виднелись фиолетовые синяки. Решившись наконец промыть лицо холодной водой, он с ужасом смотрел, как кровь окрашивала воду в угольный цвет, узорами, словно это кто-то рисовал акварелью на воде.
       Когда же он вновь решил посмотреть в зеркало, то увидел, как по шее, вместе с током крови, пульсируют черные полосы. Кисти рук также были полностью окрашены в этот цвет, и линии расходились по ним, словно ветви красивых деревьев, мерцая, как светлячки.
Не выдержав собственного, жалкого вида, Обсидиан ударил рукой по зеркалу, которое тут же разлетелось на множество осколков. Багровая кровь из руки медленно, как стук часов, капала на холодный кафель.

      Скрестив руки на груди, Май медленными шагами вместе с Амалией шли по холодному замку. Идя по этому месту юноша чувствовал, словно за ними всё это время кто-то следит, где бы они не шли. Но чувство преследования он старался побороть и идти вперед. Но тут он услышал звук, словно что-то разбивается. Звуки летящих предметов, которые разбивались повторялись снова и снова. Амалия с ужасом в глазах посмотрела на Мая:
— Что-то случилось, нужно скорее поторопиться! — и произнеся эти слова, девушка помчалась на звук. Но поняв, что Май даже не шелохнулся, девушка на мгновение остановилась, обернувшись, — Почему ты не идешь? — в ответ юноша лишь пожал плечами и сказал:
— А зачем?
— Но… Он же наш друг? Разве мы не должны помогать друг другу? — Амалия почувствовала, как её передернуло от ещё одного звука разбивающегося стекла. — Делай, что хочешь. — Амалия быстрыми шагами направилась в комнату к Обсидиану.

      Девушка быстро распахнула дверь и ахнула от увиденного. В воздухе витали мелкие кусочки пыли, смешанные с тошнотворным запахом крови, от которого девушка начало мутить. Вся мебель в комнате была перевернута и разломана на части. Некогда белые обои были изодраны, а местами в стене проглядывали удары разбившихся предметов.
На полу было множество осколков всего, что когда-то находилось в этой комнате в целом состоянии: осколки оконного стекла, осколки фарфоровых и хрустальных ваз, осколки зеркал и витрин шкафов… И всюду по полу были капли крови, которая, почему-то, местами была почти полностью черного цвета. Но где же среди этого хаоса был сам Обсидиан?

      Амалия медленно шла, наступая на кусочки зеркала, которое трескалось под её ногами, словно ледяная корка, покрывающая озеро или реку зимой. Она испуганным взглядом всматривалась в этот разгром, надеясь, что вот-вот она моргнет, и это в миг исчезнет. Как и события последних дней… И они снова станут жить счастливо в этом доме, вокруг лжи и улыбок, проживая тут свою жизнь, словно…
— Изгои. — тихо произнесла девушка мысли вслух.
— Вам нужно было уходить тогда, когда я вас просил об этом. — Сказал Обсидиан, который появился словно из ниоткуда. Из носа мага капала темная жидкость, которую, как показалось девушке, он уже ни раз вытирал, так как на щеке остались следы. Золотые глаза были наполнены слезами и вдруг он вскричал: — Почему вы не ушли?! Это что, так сложно? — капелька крови капнула на пол, — Просто взяли и пошли, куда глядят ваши глаза! Но нет же… Ты всё испортила! Ты понимаешь, в какой теперь мы опасности? Все мы?
— Но… Я просто… Я… Я не хотела, — на глазах девушки стали появляться слезы, которые только прошли.
— Так, не плачь, не хватало ещё одной такой волны. — отрезал Обсидиан, который вновь вытер текущую из носа кровь. — Я должен был знать, что такое произойдет, рано или поздно, так что, виноват только я.
       маг посмотрел надолго в окно, которое было наполнено трещинами и местами стекло полностью было отвалено. Он старался успокоить своё убыстренное сердцебиение и желание разбить что-то снова, но, к его сожалению, он уже разбил слишком многое, а если быть точнее, то всё. Головокружение со временем полностью прошло, как и пульсация темных вен, которые он старательно прикрывал воротником рубашки, которая была окрашена местами в багровый цвет. Кода же наконец-то сердечный ритм вернулся в норму и боль в груди не беспокоила мага, он развернулся и посмотрел на девушку, которая так и продолжала стоять по-середине комнаты, сдерживая слёзы. Сделав вздох, маг слегла махнул рукой, после чего разрушенные предметы в комнате стали медленно возвращаться в целостность.
      Обсидиан медленно подошел к девушке, которая имела темные волосы, и начал говорить:
— Я сейчас приведу сюда Мая и мы поговорим все вместе в спокойной обстановке. Надеюсь, что ты захочешь меня выслушать после… После того, что я сказал. — он внимательно посмотрел на девушку, — как ты себя чувствуешь?
— Иди за Маем.

***

Обсидиан, скрестив руки на груди и оперевшись об стол, ждал, пока девушка полностью придет в себя, сидя на небольшом диване. Май в это время стоял у окна, смотря затуманенным взглядом куда-то вдаль, думая о своём.
— Как ты назвал то… Что ты такое? — девушка подняла голову, которая была спрятана в коленях и посмотрела на мага.
— Ain Taitarys, что в переводе с древнеэкхтарийского: «Те, кто рожден в слезах».
— А теперь по-подробнее, ибо я вообще перестал понимать то, что происходит вокруг уже так несколько дней. — Май с упреком произнес это, даже не поворачиваясь в сторону собеседников. Он лишь стал смотреть в отражение на то, как маг подбирает слова, чтобы ответить.
— Самые первые из нас были рождены в месте, о местонахождении которого все уже давно забыли, но сам я не оттуда… По земному манеру можно сказать, что я инопланетянин, но раньше человек называл таких как я, ну… Богами. Возможно, вам стоит рассказать о том, как наш народ появился? — он посмотрел вокруг, ожидая какой-то реакции.
— Ну, давай, — ответила ему девушка, нахмурив лицо. Почему-то всё то, что она узнала о Обсидиане всё больше и больше её настораживало.
— Поскольку я вырос на легендах, то вот вам одна из них. Она называется «Сказание об озере памяти»…
      Эти события происходили задолго до того, как нашу огромную Вселенную, именуемую Ain Meins — что с древнеэкхтарийского языка означает «Та, что явилась из пепла», заполнили разумные расы, кроме одной… Так называемые планеты уже были собраны из частичек звёзд, но они были пусты и безжизненны… Но было одно место, которое Всемирное Межгалактическое Общество называет «Cereira». По описанию легенд, это был небольшой островок, ну, или маленькая планетка, на которой жизнь вовсю процветала и развивалась, в то время, как вся остальная часть Ain Meins загнивала во тьме. На Cereira жила невероятно развитая цивилизация, которая называлась Ain Taitarys, чьим потомком я являюсь.

      Это было население невероятных существ, очень похожих на людей, наполненных магической силой. И тем племенем с самого его зарождения правила принцесса, имени которой никто до сих пор не знает. Существует мнение, что именно она и наполняла Cereira своей магической силой, а также тех, кто там жил.

      Только… Никто и никогда не видел принцессу в лицо, но каждый житель знал о её существовании, как многие люди знают о том, что Земля круглая, а сердце не имеет той формы, в котором его изображают.
— Как же они могли верить в ту, которой никогда не видели? — спросил Май.
— Потому что каждому нужна надежда и вера во что-то лучшее. — отрезал холодно Обсидиан, а затем продолжил:

— Также, о принцессе знали благодаря серебряным дождям, шедшим в тех местах, где жило племя. Одно из мнений такое: возможно, благодаря именно этим дождям планета единственной была пригодна для жизни, и, не какой-нибудь жизни в холоде, голоде и мраке, нет! Все съедобные… «Фрукты и овощи» росли не по дням, а по часам! Никто никогда не знал, что такое голод, что такое жить, боясь не проснуться. Теитарийцы жили в понимании, гармонии, дружелюбии и счастье. Никто из них никогда не враждовал между собой, никто никогда не убивал и не грабил… Если бы данный народ был жив и в наше время, возможно, что наша Вселенная имела бы совершенно другой вид… Если бы только… — голос Обсидиана обрел хрипоту, смешанную с глубокой печалью.
— Мы бы могли жить другой жизнью, если бы однажды на Cereira не возник сильный пожар.       Никто из жителей не знал, откуда он пришел и никто не смог потушить огонь. Бушующее пламя сжигало всё на своем пути с адской силой, оставляя за собой только пепел. Даже многочисленные поливы не могли затушить его, поэтому всё племя тейтарийцев исчезло в огне…
       Но перед своей кончиной каждый житель, верующий в могущественную силу принцессы, молился ей, чтобы всё закончилось, чтобы вновь пошел серебряный дождь, наполненный волшебной силой, который наверняка смог бы потушить страшное пламя… Но принцесса так и не явилась на мольбы своего народа.
      Когда последний теитариец погиб, огонь утих и вместо цветущей местности, вместо прекрасной и чарующей своей красотой планеты Cereria… Осталась лишь голая, мертвая земля, покрытая пеплом.

      Никто не знает до сих пор, когда и как произошло это событие… Но легенда рассказывает, что после пожара на планете пошел дождь. И было достаточно лишь мельком взглянуть на его капли, напоминающие жидкие звезды, чтобы понять, что он — из серебра.
      Ливень шел несколько месяцев, а может и лет, до тех пор, пока вместо мертвой земли планету не покрыла вода. Её количество со временем стало уменьшаться до тех пор, пока в одном из уголков планеты не осталось серебряное озеро.
И однажды на его дне образовался силуэт, который со временем обрел черты, похожие на человеческие. Из воды явилась Она — принцесса планеты Cereria. Её облик был словно сделан из хрусталя, а черты не поддаются описанию, так что, это я пропущу…

      Принцесса упала на колени, и провела рукой по земле. На её запястьях остались следы пепла, которым когда-то были цветы, деревья, а также и сами теитарийцы. Из глаз покатились слезы, и вместе с девушкой вновь начало плакать небо. И тогда, принцесса, взглянув вверх, прочувствовала всем сердце свою внутреннюю опустошенность и встав с земли, она вновь вернулась в озеро, которое поглотило её и поглотило.
      Дождь, который лил не прекращая, был наполнен могущественной силой, которую называют Эфир. Это один из пяти элементов, который появился вместе с зарождением вселенной.
      Вся природа, словно по волшебству, становилась вновь цветущей. И народ некогда живший на этой земле, стал также зарождаться из пепла, словно феникс. Только… Теперь у каждый теитариец обрел свою силу, свое отличие: один мог управлять растениями, заставлять их расти в разы быстрее, другой — водой, создавая из ниоткуда водные фигуры и капли дождя.
      Эта прекрасная и продвинутая цивилизация однажды исчезла с данной планеты, исторические источники так и не могут найти объяснения данному явлению, но вот, что интересно: то озеро, которое поглотило принцессу, имеет целебные свойства. Оно способно возвратить то, что было когда-то утрачено, то, что более всего необходимо тебе сейчас.
— И ты хочешь сказать, что это озеро до сих пор существует? — спросила девушка, чувствуя то, что Леон их ведет к чему-то определенному.
— Да. — только и ответил Обсидиан, немного улыбнувшись. — И, поэтому, я хотел, чтобы вы покинули этот дом.
— «Поэтому» — это почему же? — спросил Май, с подозрением смотря на мага.
— Потому что я чувствую, что что-то изменилось. — Обсидиан чуть повысил голос, чтобы показать всю важность данного разговора, — Что-то громадное, сильное и опасное движется в нашу сторону… Из-за меня. А я… Я очень сильно ослаб и чувствую, что больше не смогу вас защитить, поэтому мне нужно найти то озеро, чтобы вернуть силу. Так что, я должен отправиться туда, а вы должны бежать отсюда, как можно скорее. — Он опустил взгляд в пол, губы его дрожали, также сильно, как и руки.
      Тишину в комнате нарушал лишь гулкий ветер, бушевавший за окном. Раздавшийся внезапно звук грома, заставил девушку встрепенуться. Темноволосая ещё раз переварила в голове то, что сейчас услышала и резко встала, смотря с гневом на темного мага:
— Дорогой Леон, или как там тебя уже зовут, неважно… — Амалия разозлилась, — Во-первых, лично мне надоело, что ты считаешь, будто мы маленькие и слабые и не сможем сами за себя постоять! — Девушка стала нервно загибать пальцы на руках, — Во-вторых, мне надоело, что ты берешь и решаешь за нас то, что нам делать, а что не делать, куда нам идти или не идти! И в-третьих, хочешь ты того или нет, но я пойду с тобой, и мне всё равно, что ты скажешь об этом. Май, что ты думаешь?
— Давно мечтал хорошенько проветриться. — Май широко улыбнулся девушке, чувствуя, как его распирает от гордости за Амалию.
— Вы даже не представляете, что вас ждет за этими дверьми, а тем более, в том месте, куда я собирался идти… — Обсидиан с напором смотрел девушке в глаза. Но Амалия не собиралась отступать. И спустя несколько минут тяжелых взглядов друг на друга, Обсидиан сделал глубокий вздох — А-а-а-а-а! Ладно-ладно, мы идем все вместе! Довольны?!
— Конечно! — Вскричала девушка от восторга.
— Ещё бы. — улыбка не спадала с лица Мая, который в это время слушал чарующий шепот в голове:
«Ты будешь гореть на кострах, слушая песни невинных. Гореть, но никогда не сгорая, ведь ты… Монстр? Или лучше… Май?»