Любовь, верность, деньги…
Ненужное зачеркнуть…
- Ну, что? Вы смогли уже подобрать что-нибудь, достойное моего внимания? Или до сих пор без толку мечетесь по Москве, как слепые котята? – ворчливо произнес Михаил Васильевич, который сегодня был раздражен сверх всякой меры – время поджимает, а эти козлы не могут справиться с таким простым делом! Ну, ничего нельзя доверить! Всё надо делать самому, а где взять время и силы?!
Двое мужчин, которые за прошедшие дни так и не смогли справиться с заданием, что дал им их босс, вытянулись перед ним по струнке. Причем, один из них крепко прижимал к себе тоненькую пластиковую папку, в которой лежали скромные результаты их поисков.
Дело в том, что задание, которым они сейчас занимались, было строго конфиденциальным и, несмотря на кажущуюся простоту, довольно заковыристым. Шеф приказал им найти в Москве девушку, которая полностью соответствовала бы тем определенным параметрам, что он перечислил. Среди них – возраст, внешность, семейное положение, уровень образования, воспитание и обязательное отсутствие привязанности к другому мужчине. В общем, это должна быть симпатичная, хорошо воспитанная девушка лет двадцати - двадцати двух, студентка, которая всё свое время отдает учебе, а не проводит его, «оттягиваясь» каждый вечер в кабаках и ночных клубах. К тому же девица, вернее, её семья, должна сильно нуждаться в деньгах - так сильно, чтобы не пришло в голову отказываться от выгодного предложения выдать дочку замуж за обеспеченного молодого человека, и даже заставить её родных закрыть глаза на некоторые не слишком добродетельные качества его характера, если о таковых вдруг станет известно им ещё до свадьбы.
Они уже подыскали несколько вполне достойных кандидатур. Да, оказывается, даже сейчас есть в Москве девушки, которые хорошо воспитаны, образованны и интересны внешне. К тому же все свои силы эти молодые леди тратят на то, чтобы получить достойное образование, и не расходуют драгоценное время на сомнительное удовольствие потусоваться в ночном клубе, где каждый вечер «зажигает» безбашенная золотая молодежь, шикующая на деньги богатеньких папаш. Но, к сожалению, ни одна из этих девушек не «показалась» их боссу, хотя, судя по всему, молодой человек не собирался на всю жизнь связывать себя узами Гименея. По крайней мере, пока. А нужно всё это было лишь для того, чтобы получить деньги, в которых Михаил Васильевич нуждался сейчас так же сильно, как в воздухе, воде и хлебе насущном. А отец, этот старый сквалыга, наотрез отказался давать ему деньги, хотя для него необходимая сыну сумма была бы каплей в море – ну, что ему какая-то сотня тысяч долларов, когда на кону стоит жизнь единственного сына и наследника!
Отказ отца был, скорее всего, мерой воздействия на своего непутёвого отпрыска, который никак не хотел перебороть в себе пагубное пристрастие к азартным играм. Именно игра и поставила Михаила Васильевича в безвыходное положение – тех денег, что он получал, подвизаясь в компании отца, едва хватало на жизнь, и отдавать многочисленные карточные долги было не из чего. А время поджимало. Очень серьезные дяди, которым надоели бесконечные пустые обещания и торжественные клятвы молодого человека рассчитаться с огромным долгом, предупредили его, что совсем скоро поставят клиента «на счетчик». А там уже недалеко и до путешествия в автомобильном багажнике, и до негустого подмосковного леска, где наследник отцовских миллионов получит свою пулю в темечко – в назидание другим, чтобы неповадно было водить за нос крутых парней с волынами подмышкой!
И вот, когда панический ужас уже не давал уснуть по ночам и преследовал бедолагу, как блоха бездомного кота, в голову молодому человеку пришла блестящая идея. Оказывается, просить денег у отца совсем не обязательно! Он и сам даст их, причем столько, сколько у него попросят. И на эти деньги сын сможет расплатиться с долгами, а потом ещё несколько лет припеваючи жить в каком-нибудь тихом уголке старой Европы, как говорится, ни в чём себе не отказывая. А за это время, глядишь, наследство и само свалится в руки – ведь не вечен же отец, хоть и выглядит в свои пятьдесят три молодцом – никто не дает ему и сорока пяти!
Итак, план Михаила Васильевича был прост, как пять копеек, и состоял в следующем. Он подыскивает девушку, которая придется по вкусу его отцу – а уж вкус отца Мишенька хорошо знал! Потом он быстренько женится на этой девице, и живет с ней в законном браке, ну, скажем, два месяца. И вот с несчастной случается беда – её похищают коварные злоумышленники. В квартире Андриевских в тот же вечер раздается телефонный звонок – необходимо приготовить выкуп, иначе, обещают бандиты, Михаил Васильевич будет получать жену по частям. Сумму выкупа назовут немаленькую – минимум миллион. Баксов, конечно. Ну, или евро. А чего мелочиться-то?!
Несчастный супруг от горя рвет на себе волосы, и пытается покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна четвертого этажа своей московской квартиры. К счастью, его вовремя спасают подоспевшие друзья, и звонят отцу, чтобы сказать о том, что произошло в семье сына. Отец, узнав, что любимая невестка пребывает в руках отморозков, и вот-вот станет трупом, если те не получат за неё выкуп, быстренько отслюнивает миллион американских рублей, и, уложив их в кейс, везет сыну, который в это время уже бьется в истерике, не зная, чем помочь бедняжке-жене. Ну, а дальше – всё по схеме. Деньги бесследно исчезают, а девица в доме больше не появляется. А зачем? Она сделала свое дело, и больше никому не нужна…
- …Вот, у нас есть ещё несколько кандидаток, - сказал один из мужчин, стоящих у его стола, и протянул боссу папку с досье.
- Ну, посмотрим, что тут у нас…
На сей раз кандидаток было две. Одна из девушек окончила музыкальную школу, и теперь училась в Гнесинке, по классу фортепиано – эту кандидатку Михаил отмел сразу. Ещё не хватало, чтобы жена приволокла в квартиру рояль, и бренчала на нём каждый вечер, доводя мужа до белого каления! Вторая училась на последнем курсе в художественном училище. Молодой мужчина задержал взгляд на фотографии будущей художницы. Узкое лицо с большими серыми глазами, которые чуть испуганно смотрят в объектив. Волосы аккуратно собраны сзади, и не скрывают высокого лба. Небольшой прямой носик. Губы немного тонковаты, не по сегодняшней моде… Всё это очень смахивает на красавицу из девятнадцатого столетия. Так и видишь эту девицу на балу или пленэре, в пышном платье с кринолином, туго обтягивающем осиную талию, смущенно выслушивающей комплименты многочисленных поклонников.
- А вот это, пожалуй, как раз то, что мне надо! – воскликнул Михаил, и взял в руки листок с досье девушки. – Так. Жанна Владимировна Нечаева, двадцать два года. Живет с матерью-инвалидом, отец военный, погиб сразу после рождения дочери. Значит, перебиваются с хлеба на квас. Комната в коммуналке… Что ж! Думаю, отец будет доволен моим выбором. Девчонка просто обязана ему понравиться…
…В то время как в кабинете Михаила Васильевича Андриевского шел этот разговор, Жанна сидела на старенькой табуретке в прихожей своей коммунальной квартиры, и с ужасом разглядывала сапоги, в которых ей предстояло ехать сегодня в училище. Сапоги эти «дышали на ладан», и были у девушки единственными.
- Что, Жанночка, сапожки твои совсем развалились? – озабоченно спросила мать, выйдя в прихожую, чтобы проводить дочь.
- Нет, мамочка, думаю, что вполне смогу проходить в них до конца зимы, - бодро сказала дочь, не желая расстраивать мать – денег на новую пару сапог в семье всё равно не было.
- Не надо меня обманывать, девочка! Их давно уже пора выкинуть на помойку!
- Ну, а даже если и так! Зачем тратить деньги на новые сапоги? Вполне можно обойтись и без них. У меня есть ботинки, они совсем ещё крепкие!
- Но они осенние, в них нельзя ходить зимой! Ещё не хватало тебе простудиться, и слечь с воспалением легких перед самой сессией!
- Я могу отдать их в мастерскую. Там наклеят резиновую подметку, тогда и ногам будет тепло, и ходить не так скользко. У нас многие девочки так делают. А стоит это совсем недорого, - попыталась успокоить Жанна мать.
- Господи! – в отчаянии заломила руки мать. - Как же надоела эта нищета! Сколько же можно пересчитывать последние медяки в кошельке, и не иметь возможности купить самое необходимое своей единственной дочери!
- Ну, подожди немножко, мамочка! Совсем скоро я окончу училище, буду работать…
- Да, милая. Я подожду… А что ещё мне остается?!
Жанна надела сапоги, которые треснули на сгибе, и совсем не спасали ноги от снега и сырости, надела пальтишко, купленное тогда, когда она ещё училась в школе, и, чмокнув мать в щеку, побежала на метро – профессор, который вел у них сегодня первую пару, терпеть не мог студентов, опаздывающих на занятия, и не принимал никаких объяснений, беспощадно выгоняя их из аудитории.
В пять часов вечера девушка вышла из училища, и пошла по направлению к метро. Она торопилась – очень хотелось есть, а денег на столовую, как всегда, не было.
- Ну, ничего! – думала она. – Сейчас приеду домой, и мамочка досыта накормит меня горячей отварной картошечкой с квашеной капустой!
При воспоминании об этой самой простой и самой дешевой еде рот Жанны наполнился слюной, а в животе громко заурчало. Она прибавила шагу.
Вдруг рядом с ней остановился автомобиль.
- Девушка, простите ради Бога! Вы не могли бы подсказать мне, где здесь находится художественное училище? – спросил молодой мужчина, высунув голову из окошка.
- Конечно, могу! Хотя… Я знаю, как пройти туда пешком. А вот на машине… Кажется, там одностороннее движение! Впрочем, не знаю. Но можно и дворами, это совсем близко.
- Очень вас прошу, проводите меня! А за это я отвезу вас домой, или туда, куда вы направляетесь. Дело у меня там совсем пустяковое, я за пять минут управлюсь.
- Ну, что ж! – не нашла причины для отказа девушка. – Пожалуй, я покажу вам, как проехать. И никуда везти меня не надо. Я живу тут совсем недалеко, и на метро доберусь.
Жанна села в автомобиль, и удивилась его удобству – иномарка Михаила была дорогой, отец не поскупился на подарок единственному сыну. Они быстро доехали из училища, и молодой человек вышел из салона автомобиля.
- Я на одну минуту! Пожалуйста, не уходите! Я прошу вас!
- Хорошо, я подожду. Не могу же я оставить вашу автомашину открытой!
- Вот именно, её тотчас же умыкнут злоумышленники, - улыбнулся мужчина, и быстро вошел в двери.
Там он несколько минут постоял у расписания, для вида переписав себе что-то в блокнот, и уже через пять минут открывал дверцу своего автомобиля.
- Ну, вот, я уже освободился! А теперь командуйте, куда ехать. Я весь к вашим услугам, мадмуазель!
- Я живу на Новослободской…
Девушка назвала именно тот адрес, который был написан в досье. Это порадовало. Значит, она настолько наивна и простодушна, что готова назвать свой адрес человеку, которого видит впервые в жизни. Надо сказать, в наше время такой поступок можно назвать довольно опрометчивым, и даже глупым…
По дороге Михаил заметил кафе, и затормозил около входа.
- Думаю, нам пора познакомиться. Меня зовут Михаил. А вас?
- Жанна. Жанна Нечаева.
- Предлагаю закрепить наше знакомство чашечкой кофе в этом кафе, Жанночка. Я был тут однажды. Кофе в заведении замечательный, как и пирожные. Вы как? Свободны сегодня?
- Но меня ждут… Извините…
- Вы назначили свидание? Тогда простите…
- Нет-нет, это не свидание! Просто дома меня ждет мама. Я не сказала ей, что задержусь. А маме нельзя волноваться, она очень больна, и лишние стрессы могут вызвать обострение болезни.
- А зачем же изобрели телефон?
- Но у меня нет телефона!
- А дома есть?
- Дома есть.
- Тогда диктуйте номер!
Михаил достал свой мобильник, быстро набрал цифры, которые ему продиктовала Жанна, и отдал телефон девушке. Та сказала матери несколько слов, и вернула телефон.
- Ну, вот! Теперь всё в порядке…
Уже через пять минут молодые люди сидели за столиком в полупустом в это время дня кафе, а на столе, кажется, было всё, что указано в папке меню – такого изобилия еды Жанна не видела никогда.
- Ну, вот! Советую попробовать всё, что тут стоит. А то знаю я, как молоденькие девушки изводят себя всевозможными диетами. Вот и вы наверняка не обедали сегодня! Хотя, должен заметить, ваша фигура не нуждается ни в каких ограничениях!
- Честно говоря, я и в самом деле не успела сегодня пообедать, - призналась девушка, чуть покраснев от своей невинной лжи.
- Тогда приступаем!
Михаил с энтузиазмом накинулся на еду, хотя совсем недавно плотно пообедал, и, глядя на него, взяла вилку и нож Жанна. Всё было необыкновенно вкусно!
Потом Михаил довез девушку до дома, и сказал, что обязательно встретит её в то же самое время у училища на следующий день. Жанна не стала отказываться. Молодой человек был симпатичным, и, видимо, совершенно не нуждался в деньгах, что немаловажно в наше время. Хотя, последнее, что интересовало Жанну в мужчинах – это их благосостояние. Её родители уже в детстве объяснили ей, что главное в отношениях между мужчиной и женщиной – это родство душ, а не наличие в кармане толстого кошелька, и она была совершенно согласна с этим. Хотя, если к родству душ приложить ещё немного денег, то будет совсем хорошо!
Далее события развивались стремительно. Жанна встречалась с Михаилом почти каждый день, и уже через неделю была приглашена в загородный дом отца.
- Должен же я познакомить своего отца с девушкой, которую хочу назвать своей женой! – прошептал молодой мужчина Жанне, целуя её.
- Боюсь, что знакомство со мной не доставит ему удовольствия! – вздохнула девушка, очень закомплексованная своим бедственным материальным положением.
- Ты ошибаешься. Мой отец любит скромных девушек. Ты обязательно понравишься ему, я просто уверен в этом. Так что, завтра я заеду за тобой в два часа. Договорились?
- Хорошо, я буду ждать!
И вот, на следующий день Василий Константинович Андриевский был приятно удивлен, увидев рядом с сыном очаровательную, скромно одетую девушку, бледные щечки которой зарозовели от волнения при его появлении.
- Здравствуйте! Как вас зовут, милая? – спросил он.
- Здравствуйте, меня зовут Жанна.
- А я Василий Константинович, отец Михаила. Очень рад знакомству.
Мужчина улыбнулся, и одобрительно посмотрел на сына. Девушка была именно такой, какой он хотел бы видеть свою невестку, и не имела ничего общего с теми развязными девицами, которые во множестве посещали квартиру его непутевого сына, чтобы провести с ним ночь, и исчезнуть без следа.
- Кажется, Мишка, наконец-то, берется за ум, - с удовольствием подумал он про себя, и улыбнулся. Будущее единственного сына очень волновало его. - Ведь парню уже двадцать семь, а он до сих пор так и не повзрослел. Может быть, создав семью, он будет помогать мне, и входить в курс дела. А то, ведь только и делает, что штаны протирает в офисе, да тискает по углам молоденьких девчонок-секретарш!
За обедом они почти не говорили, отдав должное кулинарным изыскам поварихи. А когда на десерт подали кофе и пирожные, пришло время и поболтать. И тут Василия Константиновича ждал приятный сюрприз. Девушка была умна, начитана, и очень интересно рассказывала то, что знала о художниках – и русских, и зарубежных.
Провожая Жанну, Василий Константинович поцеловал девушке руку, и пригласил её приезжать к нему в дом запросто, в любое время, как к хорошему старому знакомому.
А Михаил ликовал – основная часть его плана удалась влегкую, отец без ума от этой молоденькой курочки. Теперь остались сущие пустяки – жениться, и через пару месяцев убрать девицу, получив за неё такие бабки, каких не стоит ни одна баба на свете. Ведь известно, что красная цена им всем – пятачок за пучок… И тогда – сам черт ему не брат!!!
Уже через две недели после их первой встречи Жанна пригласила Михаила к себе домой, чтобы познакомить с матерью, заранее предупредив, что они не купаются в роскоши.
- Господи, да разве дело в том, как и где живут люди?! – успокоил он девушку. – Я ведь люблю тебя, и ничто на свете не заставит меня расстаться с тобой! Ты мне веришь?
- Конечно, верю, дорогой! – ответила девушка. Молодой мужчина был очень убедителен, и за короткие четырнадцать дней сумел проникнуть в её сердце, и прочно обосноваться там, хотя столь быстрое развитие событий немного удивляло и тревожило её.
Мать Жанны встретила их на пороге квартиры. Будущий муж дочери вручил ей роскошный букет роз и торт, а женщина пригласила их в комнату, где был накрыт стол для чаепития.
- Ну, вот. Так мы и живем, - сказала Ирина Владимировна, и неожиданно подняла глаза на будущего зятя. И вдруг ей показалось, что на его лице промелькнуло нечто, похожее на отвращение. Но продолжалось это всего лишь секунду, и поэтому женщина подумала:
- Этого не может быть! Мне просто показалось… Судьба не может так зло подшутить над моей девочкой!
За столом речь пошла о предстоящей свадьбе. Молодые хотели подгадать так, чтобы расписаться в зимние студенческие каникулы, которые наступали уже совсем скоро.
- Так что, если вы не против, дорогая Ирина Владимировна, мы с Жанночкой распишемся через три недели. Заботы о свадьбе не должны вас волновать – все затраты я беру на себя. И единственно, о чём бы я хотел попросить, это нанести в ближайшую субботу визит в дом моего отца. Он будет просто счастлив познакомиться с вами.
- Хорошо, Мишенька, мы приедем, - ответила та, а сердце почему-то неприятно бухнуло в груди.
Но женщина заставила себя не думать о плохом.
- Да что это я, прямо готова каркать, как ворона, предвещая несчастья! Ведь Михаил любит Жанну, иначе, зачем бы он стал на ней жениться? Что с нас взять? А моя девочка совершенно счастлива, и вся светится от этого счастья! Нечего Бога гневить – Он услышал мои молитвы! Теперь моя дочь заживет по-человечески, и не будет нуждаться ни в чем…
…Три недели пролетели быстро, и вот уже к дому невесты подъехал белый лимузин, и Жанночка выпорхнула из подъезда в пышном белом платье, накинув на себя шубку, подаренную женихом. Кстати, отец щедро финансировал все покупки для будущей жены сына, и сам заставлял его покупать ей одежду. Но платья и туфли молодой жене Михаил покупал только по необходимости. Больше он любил покупать Жанне драгоценности. Ведь тряпки потом придется выбросить за ненадобностью, а дорогие побрякушки можно продать, и вернуть хотя бы часть потраченных на них денег.
Свадьба была очень пышной, многочисленные гости поздравляли молодых и кричали «Горько!». Тогда они вставали, и Михаил крепко целовал свою молодую жену, пунцовую от смущения.
Около двенадцати ночи молодые супруги покинули ресторан, и отбыли домой, чтобы переодеться, и ехать в аэропорт. Василий Константинович не поскупился и на отдых молодых супругов – следующие четырнадцать дней им предстояло провести на одном из островов в океане, на белом песке пляжа, под жарким солнцем и ярко-синим небом. Их номер в отеле был лучшим, еда в ресторане - очень вкусной, а прислуга из кожи вон лезла, чтобы угодить своим постояльцам, проводящим здесь свой медовый месяц.
Через две недели Жанна и Михаил вернулись в Москву, где ещё лежал снег, а неяркое солнце середины марта своим появлением нечасто баловало людей, уже уставших от зимней стужи и темени.
В аэропорту их встречал Василий Константиныч, который, увидев своих детей, сразу обнял, и прижал их к себе.
- Ну, как отдохнули?
- Отдохнули просто замечательно! – сказала Жанна. – Спасибо вам за эту сказку, Василий Константиныч! Я как будто побывала в раю!
- Я рад, что смог вам угодить, молодые люди. А теперь я приглашаю вас к себе. Кстати, Ирина Владимировна тоже будет с нами, я пригласил и её.
- Ой, как здорово! – захлопала в ладоши девушка. – Я так соскучилась по мамочке!
Василий Константиныч бросил взгляд на сына. Тот смотрел на жену, которая радовалась, как ребенок, и улыбался. Его можно понять – всё шло по плану – именно так, как он и задумал.
- Ну, кажется, у них всё хорошо, - перевел дыхание отец. Всё-таки в глубине души он побаивался, сможет ли сын по достоинству оценить ту изумительную девушку, которая согласилась стать его женой…
…После обеда молодые ушли, чтобы немного отдохнуть – ночной перелет был тяжелым, и они нуждались в отдыхе. А мать Жанны и Василий Константиныч разглядывали фотографии, которые привезли их дети, и уже совсем по-родственному обсуждали их.
Поздно вечером молодожёны вернулись в квартиру Михаила, где теперь им предстояло жить. Конечно, отец предлагал детям остаться в его большом доме под Москвой хоть на несколько дней, но они решили, что будет лучше сразу уехать к себе, и Василий Константиныч не стал настаивать.
…Наконец, жизнь молодой семьи вошла в свою колею. Утром Жанна вставала пораньше, и готовила мужу завтрак. Потом Михаил ехал на работу, а она – в училище. Вечером супруги встречались дома. Приходящая домработница готовила им ужин, они быстренько перекусывали, и шли в свою спальню – их медовый месяц продолжался, и ночи по-прежнему были наполнены страстью и нежностью…
- Господи, ну разве могла я подумать, что мне так повезет в жизни! – думала молодая женщина, глядя на спящего рядом супруга, и голова её кружилась от любви и нежности к этому мужчине, так изменившему её жизнь.
Она до сих пор пребывала в состоянии этакой эйфории, любовном дурмане, когда кажется, что все люди на земле счастливы, довольны жизнью и благожелательны, а предмет их страсти не имеет никаких изъянов, как и ангел небесный. Её не насторожило даже то, что теперь иногда муж стал допоздна задерживаться где-то, не предупредив её заранее об этой задержке.
- Но почему он должен всё время быть подле меня? Разве я могу требовать от него такого? - оправдывала мужа Жанна, тем более что после этих исчезновений Михаил обязательно дарил ей какую-нибудь драгоценность, а в постели становился ещё более пылким, как будто чувствуя свою вину перед ней…
…А время шло. Уже и братец-апрель постучался в двери, на деревьях набухли почки, а тополя покрылись темно-красными сережками, наполняющими воздух запахом весенней свежести. И вот, когда земля уже совсем подсохла, Михаил решил, что пора пришла. Конечно, не будешь же тащить труп в лес, проваливаясь по колено в грязь! А вот сейчас – самое оно…
Он снова пригласил в кабинет самых верных своих людей, и сказал, что пора приводить план в действие.
- За это я плачу вам по тридцать штук зелени, - сказал босс, внимательным взглядом оглядывая своих помощников – двух крепких мужчин возрастом чуть за тридцать, с коротко стрижеными затылками и мощными накачанными загривками, которые топорщили воротники темных пиджаков.
- Не вопрос, шеф! Всё, как договорились. Только денег надо бы прибавить. Ну, что такое тридцать тонн зелени в наше время? Ни квартиру не купишь, ни приличную тачку не возьмешь! - сказал один из них – тот, что был чуть умнее своего приятеля.
- Ну, насколько я знаю, квартиры вы себе уже купили, и тачки подогнали, причем нехилые. А тридцать тысяч долларов – деньги очень приличные! Между прочим, столько за год у нас в стране получает менеджер среднего звена. А вы такие бабки срубите за один вечер. Дело-то, в принципе, совсем плёвое! Так – небольшая пешая прогулка при луне, только и всего!
Потом подумал секунду, и решил, что лучше немного уступить. В конце-концов, одному ему будет сложно сделать всё чисто, и не оставить следов. И злить этих дуболомов по пустякам не стоит. Неизвестно ведь, что придет им в голову! Хотя, шантажа со стороны своих будущих подельников он не опасался – ну, почти не опасался. Лежал в его сейфе материалец на них. Не ахти какой, конечно, но года на три строгого режима потянет, это уж как пить дать.
- Ладно. Тридцать пять тысяч – и ни копейкой больше! – пошёл на уступки Михаил, и легонько стукнул ладонью по столу, как бы скрепляя договор.
– Вот, это дело! – обрадовались мужики. Только убивать мы не подписывались, шеф! Лично нам эта девчонка ничего плохого не сделала! А вот могилу вырыть и труп закопать – сделаем, не вопрос! Это как два пальца обоссать!
Раздраженный Михаил Васильевич с силой грохнул кулаком об столешницу, сморщился от боли и потер ушибленную руку. Но делать было нечего – в конце-концов, всё имеет свой предел, и преданность этих людей тоже.
- Ладно, - примирительно сказал он, подумав минуту. – Подготовите яму и поможете мне спрятать труп, а разделаюсь с ней я сам! Подумаешь, проблема – беззащитную девчонку на тот свет отправить!
- Это другое дело, - закивали головами довольные мужики. Ещё бы! Босс получит с папеньки кругленькую сумму. Да за такие-то деньги не грех и самому постараться! А они за тридцать пять тонн зелени грех на душу брать не будут – не на тех напал, приятель!
- Итак, надо назначить день. Отец через неделю приезжает из командировки, думаю, через день после его приезда мы всё и сделаем.
Михаил Васильевич внимательно взглянул на календарь, пошевелил губами, отсчитывая семь дней, и продолжил:
- Это будет двадцать первое апреля. На том и порешили!..
…В оставшиеся несколько дней супруг был особенно внимателен к Жанне. Всё-таки, как ни говори, жалко девчонку! Попала она как кур в ощип… А не надо лезть туда, где живут богатые и знаменитые! Сидела бы себе дома, при мамаше, в своей жалкой коммуналке, и проводила бы вечера за просмотром центрального телевидения, плача над бразильскими мыльными сериалами! Тогда, глядишь, и жива бы осталась. А тут люди не наблюдают на телеэкране, как живут другие, а живут сами, испытывая самые острые удовольствия и получая запредельные дозы адреналина. Отсюда – и все заморочки, и стремление получить как можно больше. Причем, любой ценой. Ну, а на сей раз ценой будет её жизнь. В принципе, не такая уж и большая плата, если учесть, какие удовольствия он получит взамен…
…Вечером двадцатого апреля, перед тем, как лечь с женой в постель, Михаил сказал:
- Завтра тебя ждет небольшой сюрприз, детка!
- Правда? И ты не скажешь мне, что это за сюрприз, милый?
- Но если я скажу, то это уже не будет сюрпризом, ведь правда? – улыбнулся супруг.
- Действительно.
- Всё, что требуется от тебя, это не задерживаться в училище. Я буду встречать тебя в пять, как обычно. Мы посидим в ресторане, а вечером совершим небольшое, но замечательное путешествие. Поверь, дорогая, тебе не захочется возвращаться…
- Ты меня заинтриговал, дорогой. Я уже с нетерпением жду завтрашнего дня и этого путешествия!
- Вот и отлично. А сейчас мы идем в постель. Ты не забыла, что сегодня ровно два месяца, как ты стала моей женой?
- Ну, как я могла забыть об этом?! Вот, я даже купила тебе подарок!
Жанна метнулась к комоду, и через секунду протянула ему красивый галстук.
- Изумительная вещица! И у меня есть небольшой подарок для тебя, - сказал любящий супруг, и надел на ручку жены золотой браслет, купленный накануне на деньги, данные ему отцом.
- Ты слишком балуешь меня, Миша!
- Ну, как не побаловать такую женщину? Ведь ты – это просто подарок судьбы, моя золотая рыбка, - прошептал Михаил, и заключил жену в объятия. Сегодня он до утра будет заниматься с ней любовью. А почему бы не насладиться этим молодым красивым женским телом в последний раз?..
…На следующий день в пять часов вечера Михаил ждал жену в переулке, неподалёку от училища, сидя в своей автомашине. Мужчина курил, и раздражённо поглядывал на часы – Жанна опаздывала уже на десять минут, и это было не здорово.
- Я не вынесу, если что-то сегодня пойдет не так, - уже начиная волноваться, думал мужчина. – Ну, где же эта курица? Почему она не идет? Неужели почувствовала что-то, и дала дёру?
И тут же увидел легкую фигурку жены, которая быстро перебежала проезжую часть, и, сделав несколько шагов по асфальтовой дорожке, села рядом с ним на сидение.
- Ты что так долго? – спросил он, целуя молодую женщину в щеку.
- Извини! Сегодня профессор никак не хотел отпускать нас.
Она не стала говорить о том, что сегодня обсуждались дипломные работы студентов, и её картины была признаны лучшими в группе. А старенький профессор назвал её талантливой художницей. Ведь Миша может подумать, что она хвастается, а это нехорошо…
- Ладно. Проехали, - тяжело вздохнул Михаил, и повернул ключ в зажигании. Теперь она здесь, рядом с ним, и нет уже никакой разницы, почему она задержалась…
Уже через полчаса они остановились около ресторана, где на их имя был заказан столик.
Михаил быстро сделал заказ, и официант ушел, чтобы вернуться через несколько минут с подносом, полным вкусной еды.
- Зачем ты заказал коньяк? – удивленно спросила Жанна, увидев на столе бутылку спиртного. - Ты же за рулём, тебе нельзя пить!
- Забыл сказать, что дальше машину поведет мой водитель. А мы с тобой будем сидеть на заднем сидении.
- Ну, что ж! Если так, то тебе вполне можно и пропустить рюмочку-другую!
- Конечно! Ведь для этого есть отличный повод!
Они выпили, и, немного закусив, пошли танцевать. Оркестр заиграл танго, и несколько пар уже скользили по паркету под томную музыку, крепко прижавшись друг к другу…
…Время пролетело незаметно. На землю опустились сиреневые сумерки, стало довольно прохладно, а на небе появились первые, едва заметные звездочки. Скоро совсем стемнело, и только самый край неба на западе, куда укатилось солнце, ещё был чуть розоватым.
Жанна и Михаил вышли из ресторана, и увидели, что около их автомобиля стоят двое мужчин.
- Это мои водитель и охранник, - сказал Михаил, даже не называя их имен. А зачем ей знать их? Ведь через час, самое позднее через два, она уже будет мертва…
- Здравствуйте, - сказала Жанна, и мужчины кивнули головой ей в ответ, стараясь не глядеть в глаза – они не были безжалостными отморозками, и убийство беззащитной, ни в чём не повинной женщины не доставляло им удовольствия, а было лишь самым простым и быстрым способом заработать деньги. К сожалению, другого способа заработать, как только выполнять задания своего шефа, они не знали…
Через минуту все четверо сидели в автомобиле, и тот резво катил по шоссе куда-то за город.
Молодые супруги сидели, тесно прижавшись друг к другу.
- Знаешь, я хочу сказать тебе одну вещь, - прошептала Жанна на ухо мужу.
- Говори!
- Кажется, у нас будет малыш…
- Я так рад, дорогая! Только… это уже не сможет ничего изменить!
- Что значат твои слова? Что изменить?
- Просто я уже не смогу быть счастливее, чем сейчас, милая, что бы ты мне ни говорила! – сразу нашёлся мужчина.
- Я тоже очень счастлива, Миша! У меня есть всё, о чем только может мечтать женщина!
- И у меня тоже скоро будет всё. Во всяком случае, я очень на это надеюсь! – ответил тот, имея в виду совсем не жену и будущего ребенка, как предположила Жанна...
Когда они приехали на место, уже наступила тихая весенняя ночь. Автомобиль остановился, и все четверо вышли из машины. Жанна огляделась. Несмотря на то, что на небе ярко светила луна, было довольно темно, а по обеим сторонам шоссе стоял темный лес. Было в нем что-то пугающее, и молодая женщина вздрогнула от нехороших предчувствий.
- Господи, ну, зачем мы приехали сюда, Миша? Что может быть интересного в этом лесу? И какой сюрприз ожидает меня здесь? Уж скорее бы оказаться дома, в своей постели…
- Нет, сначала мы всё-таки пойдем, и посмотрим, что я приготовил тебе! – сказал Михаил, и обнял жену за плечи.
- А может быть, не надо туда ходить? Что-то мне совсем не хочется никаких сюрпризов! Поехали лучше домой! Уже поздно, а нам завтра так рано вставать…
- Что же, я напрасно так долго готовился? – усмехнулся тот, и сделал первый шаг по направлению к лесу. Следом двинулись двое мужчин. Жанне оставалось только подчиниться, и делать всё так, как хочет супруг…
…Они шли совсем недолго, и углубились в лес не более чем на тридцать-сорок метров, когда перед ними появился небольшой холмик свежевырытой земли, а рядом – яма, очень похожая на могилу.
- О, Господи, что это, Миша?
- А ты не догадываешься? Это место, где ты окончишь свои дни. Причем, прямо сейчас.
- Ты хочешь убить меня? – ахнула молодая женщина. - Но… за что? Что я сделала не так?
- Всё так, девочка! Поверь, ничего личного! Просто иначе отец никогда не даст мне денег. А они очень нужны мне, ну, просто необходимы! И не ты, а я буду лежать в могиле в самом ближайшем будущем, если я не смогу достать их. Это ведь совсем не дело! В двадцать семь лет почить в бозе! А так… Отец, как только узнает, что тебя похитили злоумышленники, не пожалеет денег на выкуп. По крайней мере, я сильно на это надеюсь! Очень уж ты пришлась моему старику по вкусу! Так что прощай, дорогая, и как говорится, мир праху твоему!
Неожиданно в руке Михаила оказался нож, и он вонзил его сначала в живот, а потом и в сердце девушки, которая не успела даже закричать. Хотя… Что толку кричать?! Кто здесь, в этом ночном лесу, сможет прийти ей на помощь? Ведь не эти же дядьки, которые стояли теперь рядом с ямой, держа в руках лопаты. И было понятно, почему они держат их, тихонько матерясь про себя и часто сплевывая сквозь зубы.
Острый нож вошел в живот девушки неожиданно легко, не встретив там никакой преграды, и по телу разлилась невыносимая тягучая боль. Следующий удар пришёлся в грудь, и метил в сердце, но чуть-чуть не достал до него, потому что лезвие ножа немного изменило направление, задев ребро. Но все равно – раны были слишком опасными, чтобы выжить. Девушка тихонько вскрикнула, и упала на землю, пачкая молодую траву своей кровью. Муж нагнулся над неподвижным телом Жанны, и быстренько снял с неё подаренный накануне браслет, золотую цепочку с кулоном, сережки и обручальное кольцо – чего зря пропадать добру! Покойникам золото и бриллианты ни к чему. А двое помощников легко подняли неподвижное тело, бросили его в яму, и стали сноровисто закапывать её, скидывая лопатами рыхлую землю с бровки…
…Когда автомобиль Михаила только приближался к тому месту, где должно было произойти убийство, следом за ним, не приближаясь и не отставая, катил автомобиль с надписью «ДПС» на боку. Это отнюдь не было слежкой, и уж тем более погоней. Просто старший лейтенант и сержант возвращались с дежурства домой. Они сильно устали, немного продрогли на свежем весеннем ветру, и теперь мечтали лишь о сытном домашнем ужине, и мягкой постели. Ну, а старлей ещё и о теплом теле жены рядом. Сержант пока не был женат, он только недавно вернулся из армии, где служил в десантных войсках, и пришёл работать в полицию.
Мужчины лениво перебрасывались фразами, не зная, чем занять себя в дороге. Но вдруг внимание сержанта, который сидел сейчас на месте пассажира, привлекло то, что автомобиль, ехавший впереди них, вдруг остановился, и из него вышли четыре человека, причем трое из них были мужчины, а одна – женщина.
- Интересно, что это они остановились вдруг посреди дороги? – вслух подумал сержант.
- Может, поломались? – предположил старлей.
- Ага, и даже «аварийку» не включили! Смотри, кажется, в лес направляются! И что им там надо, ночью, а? Ведь не видно ничего.
- Приспичило отлить, наверно! – пожал плечами старлей, которому совсем не светило разбираться тут, среди леса, с тремя мужиками.
Один раз он уже попытался вступить в бой с преступниками, и получил неслабый удар ножом, после чего долго и упорно лечился. Этот случай напрочь отбил у него охоту ввязываться в историю, и, будь он один, их автомобиль наверняка промчался бы мимо. Но рядом сидел сержант, молодой парень, косая сажень в плечах, с пистолетом в кобуре, который наверняка захочет самолично выяснить, зачем эти четверо поперлись в лес ночью, бросив дорогой автомобиль на пустынном шоссе, где его на раз-два могут угнать, или оставить без колёс любители поживиться за чужой счет.
Когда их автомобиль поравнялся со стоящей на обочине иномаркой, сержант действительно попросил:
- А ну-ка, притормози, Вить! Хочу посмотреть, чем таким можно заниматься в лесу среди ночи! Не подснежники же они там собирают!
- Не ходи, Сань! Себе дороже! Сейчас ведь и на пулю напороться можно! Хочешь заработать себе лишнюю дырку в башке?
- Да брось ты! Мы ведь тоже не лыком шиты! А пистолет и у нас имеется! – ответил сержант, легко выскочил из затормозившего автомобиля, и стал удаляться в лес следом за подозрительной компанией.
Старший лейтенант остался в машине, но с каждой секундой волновался всё больше. Вот ведь, оставил напарника одного! А нормальные мужики так не поступают! Ещё прослывешь трусом, и вовек не отмоешься! А трусом старлей не был. Он просто был осторожным, и не любил опасных приключений, которые вполне могут окончиться мордобитием, поножовщиной, а то и пулей. Кто сейчас смотрит на то, что на тебе форма полицейского?! Разукрасят так, что и мать родная не узнает, а то и вовсе отправят в мир иной!
Прикинув и так, и этак, молодой мужчина всё-таки решил подстраховать своего бесшабашного приятеля, и вышел из машины, с удовольствием вдохнув вкусный воздух, напоенный весенней свежестью и запахом недавно оттаявшей земли. Кинув взгляд на темный автомобиль, брошенный на обочине шоссе, он с трудом разглядел в потемках, что номер на ней заляпан грязью, и прочитать его невозможно. Но не стал подходить ближе – сейчас ему важнее быть там, где его напарник, и, если что, прийти к нему на помощь.
В то время как старлей только входил в лес, сержант уже стоял за деревьями совсем рядом с мужиками и девушкой, и слышал каждое слово, что сказал любящий муж своей супруге, которая была приговорена к смерти.
- Прямо триллер какой-то, - подумал растерявшийся сержант, судорожно соображая, как ему поступить – звонить, и вызывать подмогу, или же выйти из-за деревьев, выстрелить в воздух, чтобы не дать случиться убийству, и тут же быть застреленным самому.
Пока он принимал непростое решение, девушка вскрикнула, и упала на землю, муж на несколько секунд склонился над ней, вероятно, снимая драгоценности, а потом выпрямился, убирая что-то в карман. Все произошло очень быстро. Ещё через мгновение несчастная оказалась в заранее выкопанной яме, и двое из трех мужчин сноровисто закапывали эту яму, стараясь управиться побыстрее, да свалить с этого места. А третий стоял, и равнодушно смотрел, как подельники закапывают тело его жены.
- Кажется, я опоздал. Да что же это творится-то! – подумал молодой полицейский, и, достав пистолет, выстрелил в воздух.
Поняв, что в этом лесу они не одни, двое мужчин, которые закапывали труп женщины, тут же бросили свое занятие. Со скоростью молодого сайгака, прямо с лопатами, они сиганули прочь, ломая кусты и матерясь, и через секунду растворились во тьме, а третий мужчина, пользуясь той же темнотой, исчез за деревьями, и оказался за спиной сержанта.
- Всем стоять! Полиция! – запоздало крикнул сержант, и вдруг почувствовал, как в его тело впилось что-то острое. Стало невыносимо больно и горячо, и мир померк для него навсегда – во второй раз нож убийцы попал именно туда, куда требовалось…
…Когда к месту трагедии подбежал старший лейтенант, там уже не было никого из живых. В темноте он с трудом разглядел тело своего напарника, лежащее на земле, и попытался нащупать пульс на его шее. Но пульс не прощупывался. Тогда он вызвал подмогу, и подошёл к яме, в которой лежала полузасыпанная землей женщина. И вдруг услышал оттуда еле слышный стон.
- Эй, да девушка-то ещё жива! Вот гады! Прямо живьем человека в землю закопать хотели…
Старлей снова схватился за телефон, и на этот раз вызвал «Скорую помощь».
Скоро в лесу стало шумно. Молодую женщину достали из ямы, подоспевшие медики перевязали ей раны, и уехали, включив сирену, предупредив, что вряд ли смогут довезти раненую до больницы живой. Потом забрали и труп молоденького сержанта. Больше делать здесь было нечего – машина, на которой приехали преступники, давно исчезла, орудия убийства не нашли - дело явно становилось очередным «глухарем». Это только в кино каждый преступник получает у нас по заслугам. К сожалению, в жизни всё происходит совсем не так! И вряд ли кто-нибудь ответит за смерть молоденького сержанта и той девушки, которую заживо закапывали в могилу в этом весеннем подмосковном лесу…
…Михаил и его подельники быстро запрыгнули в машину, и уже через несколько секунд их автомобиль исчез.
- Ну, слава Богу, кажется, оторвались! – сказал его водитель.
- Да, вот уж, угораздило на ментов нарваться! – поддержал водителя телохранитель.
- Ладно вам! Всё позади! О том любопытном менте я позаботился. И наш план остается в действии. Вы помните всё, что должны сделать? – напомнил Михаил.
- Да, шеф! Надо позвонить вам домой из автомата.
- Вот-вот! И думайте о том, что совсем скоро всех нас ждет хорошая награда!..
…Приехав домой в одиннадцатом часу вечера, сын сразу набрал номер отца.
- Пап, у меня беда! – простонал он в трубку, делая вид, что едва сдерживает рыдания.
- Что случилось, сынок? Надеюсь, ты не заболел?
- Нет, со мной всё в порядке.
- Тогда что же произошло? Говори быстрее, не томи!
- Жанночка не вернулась из училища! Я звонил ей, но телефон отключен. А только что мне позвонили… и…
- И что?!
- Её похитили, папа! И требуют выкуп! Сказали, иначе я буду получать свою жену по частям!
- Сколько денег они хотят получить, эти похитители?
- Много, мне никогда не собрать столько, даже если я продам всё, до последнего носового платка! О, Боже! Ну, как я буду жить без неё! Да и захочу ли без неё жить?!
- Подожди паниковать! Назови сумму!
- Два миллиона евро! – выпалил Михаил, и сам удивился своему нахальству.
- Неслабо! – крякнул в трубку Василий Константиныч. Даже для него быстро собрать такую сумму наличными было непросто. – Чувствуется, похитители хорошо знают наши возможности. Значит, они где-то рядом!
- Значительно ближе, чем ты думаешь, папочка, - усмехнулся про себя сын, но ничего не сказал, и только вздохнул тяжело.
- Они назначили время, когда надо платить деньги?
- Завтра вечером. Сказали, если денег не будет, ей отрежут палец…
- Деньги будут! Обязательно. Так и скажи этим людям, если они ещё раз будут звонить. Может быть, обратиться в полицию, и попросить помощи у них?
- Ну, тогда мы не получим её никогда! Ты же знаешь, для полиции главное – это поймать похитителей. А что будет с заложником, для них дело десятое!
- Да, ты прав. Этим можно всё испортить. Сейчас я звоню домой директору банка, и завтра прямо с утра он будет собирать наличные. Держись, сынок! Может быть, мне приехать, и побыть с тобой?
- Не надо, папа. Со мной мой приятель, я уговорил его остаться у меня на ночь.
- Хорошо. Если что, звони!
- Обязательно!
Сын положил трубку, и нервно потер руки. Кажется, жизнь улыбалась ему, показав все тридцать два зуба! Отец проглотил наживку, и даже не заподозрил подвоха…
…На следующий день Михаил получил из рук отца объемистую сумку, доверху набитую пачками денег, и тем же вечером, сев в машину, поехал «отдавать выкуп похитителям». В итоге из сумки в карманы подельников перекочевали семьдесят тысяч евро, что было несколько больше, чем та же сумма в долларах, но шеф решил не мелочиться. Двести тысяч евро он приготовил своим кредиторам – за такое долгое ожидание они потребовали двойную оплату, и он согласился. Остальные деньги как следует припрятал, и вернулся домой.
Не успел Михаил открыть дверной замок, как раздался звонок телефона. Звонил отец.
- Ты уже вернулся, сынок?
- Да, папа! Я сделал всё так, как они сказали!
- И что? Она с тобой, наша девочка? Они отпустили её?
- Нет. Они приказали ждать.
- О, Господи! Неужели её убьют?!
- Не говори так! Я не переживу этого… Моя бедная жена!
- Ну, подожди паниковать! Не всё ещё потеряно! Время есть…
- Да-да, я понимаю, - сказал Михаил, и очень натурально зарыдал в трубку…
…Шли дни, а от похитителей не было вестей. Стало понятно, что Жанна не вернется. Наверно, у бандитов что-то пошло не так. Может быть, она узнала кого-то из них, или попыталась убежать, а они вернули, и убили её…
Через неделю после похищения, когда стало абсолютно ясно, что Жанны нет в живых, Василий Константиныч позвонил её матери, и честно рассказал обо всём. После этого известия больное сердце женщины билось недолго, и Ирина Владимировна уже на следующий день умерла в больнице от обширного инфаркта.
Семья Андриевских достойно похоронила родственницу.
А у несчастного мужа началась затяжная депрессия. Уже через неделю после похорон тещи Василию Константинычу позвонил телохранитель сына, который теперь неотлучно находился рядом с ним, и сообщил, что Михаил попытался выброситься из окна, и он с трудом удержал несчастного молодого человека от этого отчаянного шага. Отец тут же примчался, и застал сына в самом плачевном состоянии – с трясущимися руками, синяками под глазами и блуждающим взглядом.
- Ну, зачем ты так, Миша? Жанночку уже не вернешь. Тебе придется забыть о ней, сынок, и попытаться жить дальше.
- Я всё понимаю, папа. Но я так любил её! И теперь мне очень тяжело видеть вокруг себя её вещи, тяжело ложиться в постель, и не ощущать её тепла рядом…
- Я хорошо понимаю тебя, сынок. Думаю, тебе будет лучше переехать ко мне, за город.
- Да какая разница? Ведь она бывала и там.
- Тогда чего же ты хочешь? Может быть, тебе надо уехать за границу, и там залечивать свои душевные раны?
- За границу?.. А что? Это неплохая идея. Я подумаю над этим, папа.
- И сообщи мне, когда примешь решение. Я позабочусь обо всём.
- Спасибо. Я очень признателен тебе за это!
- Ты же теперь единственный человек, которого я люблю, сынок!
- Да, вот как получилось! Все оставили нас – и мама, и моя бедная Жанночка!
На глазах у сына снова показались слезы.
- К сожалению, ничего нельзя исправить. Смерть не спрашивает нас, когда забирает наших близких. Крепись, сын! И помни, что только время залечивает душевные раны, и позволяет человеку жить дальше.
- Да, я постараюсь не раскисать, папа… Но это так тяжело для меня, если бы ты только знал!..
…Этим же вечером Михаил позвонил отцу, и сказал, что решил уехать из страны на некоторое время.
- Ну, что ж! Я тебя понимаю. Деньги я буду переводить на твою кредитку, этих денег тебе вполне хватит на жизнь и на удовольствия.
- Мне так стыдно! Я до сих пор пользуюсь твоими деньгами!
- Не говори так! Всё, что у меня есть, всё равно будет твоим. Надеюсь только, что твое поведение теперь, после этой трагедии, изменится, и не будет столь же легкомысленным, как прежде!
- Конечно, за эти недели я многое понял, отец. Обещаю, что тебе не придется больше краснеть за меня!
- Я рад, что услышал от тебя эти слова, сын. Хочется думать, что они не пустой звук. Ты скоро вернешься, и будешь осваивать науку управления людьми. Ведь совсем скоро мне шестьдесят…
- Всё так и будет папа! Я приеду, и займусь делами. А пока буду ходить в музеи и театры, пить кофе в маленьких кафе, и бродить по улицам Парижа.
- Да, пожалуй, это именно то, что тебе сейчас нужно!..
…Через неделю господин Андриевский-младший отбыл во Францию, куда заранее были переведены деньги, которые он обманом выманил у отца. Там его ждала именно та жизнь, о которой он мечтал – богатая, беззаботная, полная острых ощущений от игры и самых пикантных удовольствий, которые могли подарить богатому иностранцу за деньги местные прелестницы…
…А молодую девушку, раненную в лесу, привезли в больницу одного из городков Подмосковья, что был поблизости, быстро прооперировали, и поместили в палату реанимации, почти не надеясь на то, что та выживет – слишком серьезными были ранения, и слишком много крови она потеряла. Но шли дни, а девушка была жива. Правда, в себя так и не приходила. А через неделю она вдруг открыла глаза, и тихо спросила:
- Где я?
- В больнице, милая, - ответила пожилая медсестра, которая в это время была в палате, возясь с капельницей. – Ну, как ты?
- Очень больно, - сказала девушка, и закрыла глаза.
- Сейчас я тебе укольчик сделаю, немного полегчает. Это хорошо, что ты в себя пришла. Мы и не надеялись, что ты выкарабкаешься. Очень уж плоха была!
- А что со мной случилось? Ничего не помню…
- Ножом тебя ударили, два раза. Один раз в живот, а второй – прямо в сердце. Только убийца-то, видно, неопытный был, в ребро попал, вот лезвие до сердца чуток и не достало. В общем, девонька, в рубашке ты родилась. Кстати, а зовут-то тебя как?
- Не помню…
- Вот незадача! Значит, амнезия… Ну, ничего! Это скоро пройдет, ты не расстраивайся. Иногда такое бывает. Вот, родные в розыск подадут, от них-то ты и узнаешь, как тебя зовут, где живешь, и сколько тебе лет…
Но время шло, а она так и не могла вспомнить о себе хоть что-то. И никто из родных или друзей на горизонте не появлялся.
- Странно как-то! Мы же давно её данные в полицию отправили, – удивлялись сотрудники больницы. – Неужто не ищет никто? Или у неё родственников совсем нет? Как будто в безвоздушном пространстве жила! Нет её, и не вспоминает никто. Чудеса, да и только! А девочка-то ухоженная – платье дорогое, туфельки кожаные тоже больших денег стоят, да и пальчики с маникюром. Не уличная попрошайка, не голытьба. И вот, поди ж ты, видно, никому не нужна!..
…Жанна выздоравливала. Очень медленно, с большим трудом, она потихоньку избавлялась и от боли, и от ощущения ледяного ужаса в груди, который не оставлял её ни на мгновение. Девушка не помнила, что с ней произошло, но точно знала, что это было очень страшно.
Когда больная совсем оправилась от ран, врачи рассказали, что она была на шестой неделе беременности, но потеряла ребенка – он не вынес того, что произошло с его матерью.
Жанночка поплакала – ей было жаль и своего ещё не рожденного ребенка, и себя, оказавшуюся здесь – без друзей, без родственников и без отца того малыша, которого она носила в себе. Ведь не от случайного же попутчика она забеременела! Не в её это характере! Наверняка, она любила того мужчину, который стал её возлюбленным. И где они теперь - родные, друзья, и этот возлюбленный? Почему забыли о ней, и не приходят навестить?!
Месяца через два врачи посчитали, что девушка вполне оправилась от ран, и её можно выписать. Но куда идти бедняжке?! Ни кола, ни двора, ни собственного имени у бедолаги! Разве что, в дурку её определить, как обычную «потеряшку». Только ведь такой жизни и врагу своему не пожелаешь! Поживешь среди той публики месяц-другой, глядишь, и у самой крыша поедет…
- Оставайся здесь нянечкой, девочка моя! А что? Будешь работать две смены, а ночевать в бельевой. Не на улицу же тебе идти, бомжевать! – предложила ей пожилая санитарка тётя Соня. - Тут и питаться будешь. А денежки, какие заработаешь, на комнату станешь копить. Глядишь, и соберешь понемногу на собственное жилье! Ну, как?
- Я согласна, теть Сонь! Деваться мне всё равно некуда. И никого, кроме вас, я не знаю…
Стала Жанна работать. Палаты уберет, полы помоет, тяжелых больных обиходит, горшки вынесет. Ловко у неё всё получалось! Видно, не в царских чертогах девчонка родилась, всякого повидала! Так и жила – целый день крутится, как заведенная, присесть некогда, даже ест кое-как, на бегу. А потом на несколько часов её в бельевой запирают, чтобы выспаться могла, да утром опять за работу, и так до самой ночи.
И имя ей тут придумали. Мудрить не стали – превратилась Жанна Андриевская в Машу Иванову, так и в справке написали, которая теперь была её единственным документом – удостоверением личности.
Полиция в расследовании дела так и не продвинулась ни на шаг. Сержанта Саньку с почестями похоронили, старлею дали нового напарника, а Жанна так и не узнала, что парень погиб, и ценой своей жизни спас её, иначе закопали бы яму, и тогда всё…
…Вот так и лето промелькнуло, наступила слякотная осень, быстро надоевшая людям своими холодными ветрами, моросящими дождями, вечерней теменью и огромными лужами под ногами.
На заработанные деньги Жанночка купила себе кое-что из одежды, и теперь иногда могла выходить из здания больницы, чтобы глотнуть холодного осеннего воздуха, и просто пройтись по улицам незнакомого городка, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Ведь почему-то она оказалась именно в этом городке! Но всё вокруг по-прежнему было чужим, и не верилось, что когда-то она жила здесь, ходила в школу, дружила с девчонками-одноклассницами, и встречала родителей с работы.
Потом она вспомнила всё, что произошло в её жизни за эти полгода. Вспомнила сразу, увидев одного человека, которого знала раньше.
В этот день она мыла полы в коридоре. Несколько больных собрались в холле возле телевизора в ожидании очередной серии бесконечного мыльного сериала, без которых не мыслит своей жизни большинство наших жителей, особенно женщин. Сериал ещё не начался, шло какое-то ток-шоу. Жанна кинула взгляд на экран, и увидела там отца своего мужа, Василия Константиновича Андриевского! Он что-то говорил в микрофон, и ведущий передачи одобрительно кивал головой, а сидящие в зале люди аплодировали ему. Но слов Жанна не слышала. У неё перед глазами в одно мгновение промелькнула вся её жизнь в семье Андриевских, которая закончилась жуткой сценой в подмосковном лесочке, где муж безжалостно убивал её, не пожалев даже своего не рожденного ребенка, чтобы получить деньги отца на собственные развлечения.
Голова девушки вдруг закружилась так сильно, что она вынуждена была поставить швабру с намотанной на неё мокрой тряпкой, которую возила по полу, и прислониться к стене, чтобы не упасть.
- Что с тобой, Машенька? – спросила у неё одна из медсестер, проходивших мимо. – Тебе плохо?
- Так, что-то голова закружилась! – ответила Жанна.
- Ты бы поменьше тут вкалывала! – зашептала женщина. - А то, одна пашешь за пятерых, а остальные няньки в потолок плюют, да чаи целыми днями гоняют, бесстыжие! Поберечь себя надо, милая! Считай, врачи с того света тебя достали, не забывай об этом!
- Так ведь уволят меня, Светлана Павловна, если плохо работать буду! А куда я пойду – без дома, без документов?
- Не уволят! Больные за тебя горой стоят, да и все тут видят, как ты стараешься.
- Ладно. Пойду, отдохну немного.
- Вот и правильно. А работа – не волк, в лес не убежит!
При упоминании о лесе по телу девушки прошла болезненная судорога. Она очень ярко вспомнила, как входило лезвие ножа в её живот, и как нестерпимая тягучая боль разлилась по телу, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть…
…Вечером, когда разошлись врачи и ушли последние посетители, Жанна попросила у дежурного врача разрешения позвонить по телефону.
- Да звони, не жалко! – сказал пожилой врач, с интересом глядя на девушку – может, вспомнила, наконец, бедняжка, кто она такая! Потом, чтобы не смущать Машеньку, он вышел из ординаторской, и пошел на лестницу покурить.
Жанна набрала свой домашний телефон, и с нетерпением ждала, когда мама или кто-нибудь из соседей поднимет трубку.
- Алло! – зазвучал вдруг чей-то голос.
- Здравствуйте! Попросите, пожалуйста, Ирину Владимировну!
- А вы кто ей будете?
- Знакомая, - сама не зная, почему, сказала Жанна.
- Знакомая… Умерла она, Ирина Владимировна! Как дочка пропала, так от инфаркта через день и кончилась!
- Умерла… А где её похоронили?
- Не знаю, милая. Вроде, зять хоронил, ему и звони.
- Зять?! – ахнула Жанна.
- Не буду врать, может, и не зять, не знаю. Приезжали тут двое мужчин – один молодой, другой постарше. Одно могу сказать - они всё и оформили, и денег на поминки не пожалели. Весь дом на эти деньги два дня гудел.
- А… комната?
- А что комната? Комнату соседи заняли, по ордеру, всё законно. Вещи тоже разобрали, кому что. Да и какие там вещи?! Срамота одна. Сейчас люди мебель и получше на помойку выбрасывают!
- Спасибо вам.
- Да не за что.
Из трубки понеслись короткие гудки отбоя, а Жанна ничего не замечала. Она сидела, глядя вниз, в одну точку, и из глаз её капали слёзы на только что вымытый ею пол ординаторской. Вот и не стало её мамочки. Одна она на всём белом свете. Одна…
Именно в таком виде и застал её тот врач, который разрешил ей позвонить. Он взял из рук девушки трубку, положил на рычаг, и погладил её по коротко стриженой голове.
- Ты поплачь, поплачь, милая. Иногда человеку надо поплакать, чтобы не сойти с ума…
…С трудом отработав свою смену, Жанна закрылась в бельевой, и прилегла на тюки белья, приготовленного для прачечной. Ей надо было подумать.
- Что же теперь делать? Мама погибла, собственный муж чуть не убил меня, просто чудо, что я осталась в живых. И единственный человек, который ко мне хорошо относится – это Василий Константиныч. Он один мог бы мне помочь выбраться из этого ада. Но он – отец этого монстра. И ни за что не поверит в то, что я расскажу ему о сыне. Значит, и к нему мне путь закрыт. Тем более что муж обязательно повторит попытку убить меня, если узнает, что я осталась жива. Значит, единственно, что мне остается, это работать здесь, и поскорее забыть о том, что произошло. Та страница жизни перевернута для меня навсегда. Что было, то прошло, и уже никогда не вернется назад. С этим надо смириться, и жить дальше. Всё. Я – Маша Иванова. А Жанна Андриевская пропала. Она умерла. Так же, как и её нерождённый сын или дочка…
…Василий Константинович Андриевский был совершенно убит последними событиями.
- Вот и кончилась светлая полоса в моей жизни! Всего два месяца и чувствовал я, как это прекрасно, когда рядом – счастливый сын, и его жена, славная девочка, которая сумела всех нас согреть своим душевным теплом, – думал он.
Но недолго музыка играла – Жанночка исчезла, сын уехал из страны, и теперь жил в Париже, даже не думая возвращаться назад, а отец опять один. Но что он мог поделать? Конечно, он написал заявление в полицию о пропаже своей невестки, и даже пару раз ездил на опознание, с ужасом думая о том, что это может быть именно она, Жанночка. Но трупа Жанны так и не нашли. Хотя в том, что девушка мертва, никто уже не сомневался – ну, зачем похитителям, сполна получившим свои деньги, оставлять заложницу в живых! Ведь её надо где-то содержать, кормить, охранять! А она наверняка будет предпринимать попытки сбежать. Кто ж согласится на такую мороку?!
Но пока труп молодой женщины не был найден, в душе Василия Константиныча всё-таки тлел крошечный огонёк надежды – может быть, найдется ещё Жанночка, и снова зазвучит в его доме её голос и тихий смех, от которого так тепло становилось на душе. Но время шло, и с ним эта надежда становилась всё меньше и призрачней. И только во сне Жанна часто приходила к нему, плакала и просила о чем-то. Только он никак не мог понять, о чем, и сильно мучился от этого. Но потом и сны стали сниться всё реже, и в них она уже ни о чем не просила, только тихо сидела рядом, и смотрела на него грустными серыми глазами. А когда он хотел прикоснуться к ней рукой, сразу таяла, как дым, и бесследно исчезала.
- Наверно, она и в самом деле уже там, откуда не возвращаются, - тяжело вздыхал Василий Константинович, задумавшись вдруг прямо у себя в кабинете, полном людей и деловых бумаг…
…И вот, через полгода после того, как девушка пропала, свекор Жанны, наконец, решился признать смерть Жанны свершившимся фактом. Он приказал сделать на кладбище могилу и поставить гранитный памятник своей невестке, указав датой смерти дату её похищения. А сам поехал в церковь, заказал молебен и поставил там свечу за упокой её души…
…Сейчас, когда он остался совсем один, работа уже не так увлекала его. Ну, для кого он будет зарабатывать всё новые и новые деньги? Сын вряд ли подарит ему внука, а ему самому и тех денег, что он уже заработал, с лихвой хватит на три жизни. Поэтому он уже не выкладывался так, как делал это ещё год назад, и перестал проворачивать рискованные операции, которые позволяли ему получать огромные прибыли. Его жизнь потеряла остроту, теперь это была размеренная жизнь обеспеченного человека, который многое может позволить себе, но ничего не хочет. Хотя, нет. В его жизни ещё оставались женщины. Они появлялись в его доме, и совсем скоро исчезали. Он и сам не понимал, чего искал. Все его дамы были молоды и красивы, и согласны на всё для богатого, импозантного, и ещё не старого мужчины. Но…
Потом он, наконец, понял, чего хочет! Та женщина, на которой он остановит свой выбор, должна быть хоть чем-то похожа на ту девушку, жену сына. Он так сильно привязался к ней за те два месяца, и до сих пор не может забыть её удивительный смех, больше похожий на звон серебряного колокольчика…
…Снова в город пришел апрель. Робко зазеленела трава в саду, на грядках расцвели первые крокусы и вот-вот должны распуститься листья на деревьях. Весна! Время надежд, время любви, время томительного ожидания перемен к лучшему…
Именно в конце апреля у Василия Константиныча выдалось несколько свободных дней, и он решил съездить во Францию. Хотелось посмотреть, как там живет сын, чем занимается, и хватает ли ему тех денег, что он посылает. Он посылал ему приличную сумму, их должно с лихвой хватать на всё. Но в принципе, его содержание могло бы быть и значительно большим - отец боялся, что Михаил снова начнет играть. А ему этого не вынести! Так что, он переводил на кредитку сына ту сумму, которая позволяла сыну существовать безбедно, но и без излишней роскоши.
Приехав в Париж, он без труда разыскал тот отель, в котором снимал номер молодой человек, и удивился тому, что номер сына в этом отеле - дорогой люкс, в котором вполне могли бы остановиться президенты, арабские шейхи или нефтяные короли.
Быстро подсчитав, во сколько обходится Михаилу такой гостиничный номер, Василий Константиныч недоумевал:
- Ничего не понимаю! Если он столько денег тратит на гостиницу, то на что же он живет?!
С этими мыслями он поднялся на нужный этаж, и постучал в дверь номера. Но ему никто не открыл.
- Вряд ли вы сможете сейчас разбудить господина Мишеля, - сказала ему проходящая мимо молоденькая горничная, путая русские слова с французскими.
- Это ещё почему? – спросил Василий Константинович, а сердце заныло в груди от нехороших предчувствий.
- Он только в семь утра вернулся в отель, причем был не очень трезв, и поэтому его сейчас даже стрельбой из пушки не поднимешь с постели!
- Понятно. А вы не могли бы открыть дверь его номера? Я его отец, и приехал издалека, чтобы повидаться с ним!
- Извините, месье! Думаю, что ваш сын не поблагодарит меня за это! Дело в том, что он в номере не один…
- Понял. Я зайду позже. Очень прошу вас не говорить ему о моем приезде. Пусть это будет для него приятной неожиданностью!
- Конечно, я ничего ему не скажу! – улыбнулась девушка, и быстро сунула в карман своего фартучка купюру, которую ей протянул мужчина.
Василий Константиныч вернулся на первый этаж, и снял на два дня номер для себя. Причем, надо заметить, что стоимость этого номера была значительно ниже, чем у его бездельника-сына…
…Михаила он увидел за обедом. Тот сидел в ресторане отеля за столом, уставленном дорогими блюдами и напитками. Рядом с ним сидела девица, явно зарабатывающая на жизнь торговлей собственным телом.
Василий Константиныч подошёл к их столику, сел на стул, и сказал:
- Ну, здравствуй, сынок!
Судя по тому, как сразу побледнело лицо молодого человека, тот был до смерти напуган его приездом, но быстро взял себя в руки, и спросил:
- Папа? Как ты тут оказался?
- Вот, выдалось несколько свободных дней, решил проведать тебя, и посмотреть, как ты тут живешь. Вижу, ты хорошо устроился.
- Да, неплохо.
- Ты что, устроился на работу?
- Нет, откуда ты взял? – вытаращил глаза сын.
- Как откуда? Оплачивать такой номер может разве что миллионер. А ты, насколько мне известно, миллионером пока не стал. Вот я и подумал, что ты устроился на высокооплачиваемую работу. Потому что обычный клерк не может позволить себе снимать номер-люкс в пятизвездочной гостинице целый год!
- Прости, папа. Это всё казино! Я сорвал хороший куш, как только приехал сюда. Хотя, деньги скоро заканчиваются, и мне придется съехать отсюда в гостиницу поскромнее.
Пока они разговаривали, проститутка из-за стола незаметно исчезла, повинуясь красноречивому взгляду клиента.
- Значит, ты снова играешь. Ну, что ж! – тяжело вздохнув, сказал отец. – Кажется, я увидел всё, что хотел, и теперь могу возвращаться домой. Честно говоря, хотел завтрашний день побыть с тобой, и отметить годовщину…
- Какую ещё годовщину? – удивленно спросил Михаил, уже и думать забывший о той девочке, с которой два месяца делил свою постель.
- Ты даже не помнишь, что в этот день год назад похитили и убили твою жену, - покачал головой отец.
- А, это… - довольно равнодушно протянул молодой человек.
- Да. Именно это! Как я вижу, ты уже полностью излечился от тоски по ней. Впрочем, я не буду ругать тебя, или давать советы. Ты волен делать со своей жизнью всё, что угодно! И мне глубоко наплевать, где ты окажешься совсем скоро…
Расстроенный Василий Константиныч встал из-за стола, и, не прощаясь, вышел из ресторана. И в эту же ночь улетел из Парижа, обменяв билет, так и не побывав ни в Лувре, ни на Монмартре, хотя и не был там ни разу в жизни.
Рано утром, прилетев в аэропорт, он взял со стоянки свою автомашину, и поехал в Москву. Сильно ныл затылок, и больно щемило сердце. Вероятно, у него поднялось давление. А чему тут удивляться? Ведь перед этим он не спал всю ночь и сильно нервничал. Нелегко узнать, что твой единственный сын каким был, таким и остался – бесполезным прожигателем жизни, никчемным и пустым человеком. Ничтожеством, одним словом…
…Вероятно, сознание мужчины на несколько секунд отключилось, потому что очнулся он только после сильного удара о дерево. К счастью, вокруг было много людей, и его достали из автомобиля ещё до того, как взорвался бензобак.
«Скорая помощь» приехала быстро, и, увидев перед собой окровавленного с ног до головы мужчину, не рискнула везти его в Москву, где их ждали многочисленные утренние пробки, а отвезла в небольшую больницу небольшого подмосковного городка, которая находилась в десяти минутах езды от места происшествия.
К счастью, сам Василий Константиныч пострадал не так сильно, как его автомобиль, несмотря на обильное кровотечение. Его раны были скорее страшными, чем опасными. Так что, глубокие порезы от разбитых стекол и покореженного металла ему зашили, на сломанную ногу наложили гипс, а многочисленные ссадины промыли и заклеили лейкопластырем.
Так как больной был в сознании, и имел с собой достаточно денег, чтобы оплатить расходы, поместили его в отдельную палату, в которой было всё необходимое, и которую никогда не открывали для простых смертных – не годится обычному совку с пустыми карманами нежиться на белоснежных простынях в одноместной палате! Таким, как они, тесный шестиместный «номер» с застиранным серым бельём на постели - самое оно! Даже если лежат там лежачие больные, которые нуждаются в судне, и очень стесняются этого…
…Машу разыскала сверх меры взволнованная старшая медсестра.
- Маш, бросай тут всё, и иди в триста вторую! И побыстрее! – приказала она.
- Так триста вторая закрыта, что мне там делать, Клавдия Петровна?
- Пациента привезли, видно, богатого. Вот и пришлось открыть. А ты теперь за него отвечаешь. Ну, полы протрешь два раза в день, судно подашь, вымоешь, если попросит, или ещё что… Если угодишь – не обидит! Вроде, мужик неплохой, и денег полны карманы!
- Молодой?
- Да нет. По паспорту пятьдесят три, а на вид лет сорок пять, не больше. Ну, богатые всегда моложе выглядят, с этим не поспоришь. У них там массажи, сауны, психотерапевты всякие… Да что это я заболталась тут с тобой! Живо к нему!
Женщина схватила Машу за руку, и потащила её к палате, где лежал важный пациент.
Маша открыла дверь, взглянула на мужчину, который лежал на высокой кровати с закрытыми глазами, и сразу захлопнула эту дверь, привалившись к ней спиной.
- Ты что, Маш? Плохо тебе? – испугалась старшая. Девчонка была единственным человеком, которому она могла доверить уход за важным пациентом. Остальные няньки и в подметки ей не годились! В их почтенном возрасте уже пора и о душе подумать, а они всё работают, как будто впереди у них ещё одна жизнь! Да разве это работа?! Так, фикция одна…
- Нет. Просто не могу я ухаживать за этим человеком! Простите, Клавдия Петровна!
- То есть, как это не могу?! – зашипела та, чтобы не услышал пациент за дверью. – А кто же будет этим заниматься? Тётя Соня, что ли, из которой песок сыплется? Ты что? Работать отказываешься? Уволю, к чертовой матери! Так и знай! Ишь, совсем распустилась, бездельница! Или ты сейчас же идешь к нему, или пиши заявление об уходе! Вот!
Во время страстной речи старшей медсестры Жанна стояла, опустив голову. Но когда ей предложили написать заявление, поняла, что деваться ей некуда, и подняла глаза.
- Не кричите, Клавдия Петровна! Я уже иду…
- Давно бы так! А то не могу, не буду, подумаешь, мамзеля какая! Можно подумать, мужика голого никогда не видала…
От этих слов глаза девушки стали огромными, а лицо покрылось густым румянцем стыда. Ведь она даже не подумала о том, что ей предстояло делать, а боялась только того, что Василий Константиныч узнает её…
…Жанна открыла дверь, и вошла в палату. Лежащий на постели мужчина открыл глаза, и, увидев её, снова закрыл их, думая, что у него от лекарственных средств начались галлюцинации. Но потом снова открыл глаза. Видение не исчезло! Перед ним на стуле сидела Жанна. Она была в белом медицинском халате и шапочке.
- Жанна? – тихо спросил он.
- Нет, вы ошиблись. Меня зовут Маша, - улыбнулась девушка.
- Не может быть! Ты – жена моего сына, Жанна. Я узнал тебя!
- К сожалению, это не так. Я Маша Иванова. И я никогда не была замужем.
- Но ты так похожа на неё, девочка!
- Ну, что ж! Такое иногда случается. Я здесь нянечкой работаю. Так что, вы скажите, если что надо – я сделаю.
- Хорошо. Сейчас мне надо, чтобы ты просто посидела рядом, Машенька.
- Ладно, я посижу.
Василий Константиныч смотрел на такое знакомое лицо девушки, ставшее ещё более худощавым, на большие серые глаза в окружении длинных ресниц, и на короткие волосы, виднеющиеся из-под белой медицинской шапочки.
- Ты остригла свои чудесные волосы? А тебе так шла коса…
- Вы ошибаетесь. У меня никогда не было косы. Я всегда коротко стриглась. Извините, можно я пойду? У меня очень много работы. Но я обязательно зайду к вам минут через десять-пятнадцать. Хорошо?
- Конечно, иди, Маша.
Девушка ушла, но и в самом деле вернулась через несколько минут.
- Вам что-нибудь нужно?
- Да. Помоги мне встать. Мне нужно в туалет!
- Но вам прописан строгий постельный режим! Не волнуйтесь, я сейчас всё сделаю!
- Господи, это так стыдно! Неужели мне не могли прислать сиделку постарше?!
- Вы не должны стесняться. Ведь вы больны, а в мои обязанности входит уход за вами. Не переживайте, в таком положении может оказаться каждый.
Маша откинула одеяло, и увидела на теле больного огромные синяки и кровоподтеки.
- Господи, где это вас так?!
- Автомобильная авария. Кажется, я потерял сознание, и врезался в дерево. Меня успели вытащить до того, как мой автомобиль взорвался.
- Значит, всё могло быть значительно хуже, и вам ещё повезло, что вы оказались здесь. Хотя, конечно, эти синяки и перелом очень болезненны, я понимаю…
За разговором мужчина и не заметил, как всё уже было сделано, а его синяки снова оказались скрыты одеялом.
- Ну, вот и всё. Я опять оставлю вас, и приду чуть позже. Другие больные тоже нуждаются в уходе.
Шло время, а Маша так и не уходила домой.
- Ты почему домой не идешь, Машенька? – спросил Василий Константиныч.
- А я по две смены работаю.
- Что так?
- Деньги очень нужны. Кое-что купить надо, - ответила девушка, не вдаваясь с подробности.
- Понятно. Только ведь, работая санитаркой, больших денег не заработаешь!
- А мне много и не надо. Главное, не сколько получаешь, а сколько тратишь. Ведь, правда?
- Ну, в общем, можно и так сказать, - хмыкнул мужчина, почему-то вспомнив о своем сыне.
- Так что, я часов до одиннадцати к вам заходить буду. А потом спать пойду…
…На следующий день во время обхода Василий Константиныч сказал лечащему врачу, что ему необходимо поговорить с главным врачом больницы.
- У вас есть претензии к нам? – испугался врач.
Недовольный больной мог доставить ему большие неприятности.
- Нет, что вы! Никаких претензий! Просто у меня к нему есть разговор, это личное.
- Хорошо, я передам Павлу Герасимовичу вашу просьбу, как только закончу обход.
- Я буду ждать!..
…А Маша с раннего утра опять была на ногах, торопясь переделать как можно больше дел, чтобы иметь возможность уделять больше времени важному больному.
Врач выполнил свое обещание, и после обеда в палату Василия Константиныча пришел пожилой мужчина, представившийся как главный врач больницы.
- Так, о чем вы хотите со мной поговорить? – спросил тот после взаимных приветствий.
- У меня есть к вам конфиденциальное дело. Я мог бы, конечно, поговорить и с кем-нибудь другим, но мне не хотелось бы огласки, это может повредить девушке.
- Вы меня заинтриговали, Василий Константиныч! Я весь внимание!
- У вас в больнице работает санитарка – Маша Иванова. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне всё, что о ней знаете. А если это имя вам незнакомо, то разузнайте о ней от своего имени, только не поднимайте при этом шума.
- Ну, конечно, я её знаю! Кто же не знает тут Машу Иванову?! Да и Машей-то она стала только здесь, у нас!
- Так, расскажите мне всё, что знаете!
- Очень печальная, знаете ли, история…
- А я в этом и не сомневался…
И Павел Герасимович подробно рассказал всё, что знал о девушке, привезенной к ним из леса с двумя ранениями, которая так и не вспомнила за этот год, кто она такая.
- И где же она живет?
- Да тут и живет, где же ещё. Поспит немного в бельевой, и опять за работу.
- Вы не помните, когда девушку привезли сюда, у неё были длинные волосы? – спросил Василий Константиныч, который теперь и без того был уверен, что разыскал свою Жанночку, но хотел убедиться в этом ещё раз.
- Да, была коса. К сожалению, её пришлось остричь - девушка слишком долго не приходила в сознание, и волосы сильно спутались.
- Понятно. А теперь ещё один вопрос, последний. С такими ранениями, как у меня, можно лечиться дома?
- Да. Думаю, что дня через два вы вполне можете поехать домой. Правда, желательно, чтобы дома было, кому ухаживать за вами.
- Это не проблема, доктор. Спасибо вам!
С этими словами Василий Константиныч сунул в карман эскулапа несколько зеленоватых купюр, а у того не хватило сил отказаться. Заработать за несколько минут никчемного разговора такие бабки – это же сказочное везение! Нечасто в их заштатную больницу привозят богачей, которые так просто расстаются с деньгами…
…Когда Маша в следующий раз зашла в палату к Василию Константинычу, тот сказал ей, что выписывается уже через день, и теперь вся загвоздка в сиделке, которая ему просто необходима.
- Я хочу предложить тебе пожить у меня. Я буду хорошо платить. К тому же у тебя будет только один больной, а не несколько десятков. Скажи мне, ты согласна, Машенька?
- Неужели у вас нет родственников, которые могут ухаживать за вами, Василий Константиныч?
- К сожалению, нет. Сын живет во Франции, и не хочет возвращаться, а невестка, так похожая на тебя, погибла год назад…
- Наверно, вам лучше найти квалифицированную медсестру. Я же ни укол сделать не смогу, если понадобится, ни капельницу поставить…
- И всё-таки, я ещё раз повторяю свою просьбу. Подумай хорошенько!
Маша ничего не сказала, и только отрицательно покачала головой. Ей не выдержать такой пытки! Ну, как объяснить ему это?
- Ну, что ж! Не вышло в этот раз, так выйдет в следующий, - подумал мужчина, когда Жанна вышла из палаты. – Уж я ни за что не оставлю её здесь! Не дело это – моей девочке ночевать в бельевой, на тюках с грязным бельем, и питаться больничной бурдой, которую и едой-то назвать можно с большой натяжкой!
Когда Жанна зашла к нему в палату в следующий раз, он продолжил свои попытки убедить её уехать вместе с ним. Но Маша опять не согласилась.
- Я живу здесь уже целый год, и никто не выгоняет меня. А ваше лечение скоро закончится, вы поправитесь, и мои услуги будут вам не нужны. И куда мне идти тогда? Ведь назад меня могут и не принять. Они и так держат меня здесь по доброте душевной. Ведь у меня нет никаких документов…
- А почему так получилось, что ты потеряла документы? – спросил у девушки Василий Константиныч, как будто ничего не знал о ней.
- Я не хочу говорить об этом. Так уж вышло…
- Ну, вот что! Я не хочу больше слышать твоих отказов! Ты поедешь со мной, и будешь жить в моем доме, девочка! А я сделаю всё, чтобы у меня тебе было хорошо.
- И вы не пожалеете об этом, Василий Константиныч?
- Нет, не пожалею. Поверь, это мое самое горячее желание – видеть тебя счастливой…
- А может быть, я счастлива как раз здесь, среди этих простых людей, выполняя каждый день одну и ту же тяжелую работу? По крайней мере, здесь у меня нет времени задумываться над своим будущим. Ну, а вечером у меня хватает сил лишь на то, чтобы добраться до постели.
- Эти люди просто пользуются тем, что у тебя безвыходное положение. Ведь ты одна работаешь за пятерых! И кроме работы не видишь ничего. А тебе надо хорошо отдыхать и полноценно питаться. К тому же и приодеться не помешает! Ведь молодая девушка совсем! Сколько тебе?
- Двадцать три исполнилось… Кажется…
- Вот! Всего двадцать три. И у тебя всё впереди. А что у тебя впереди, если ты ничего не видишь, кроме тряпки и швабры? Соглашайся, девочка! Прошу тебя!
- Вы уверены, что уже через месяц не пожалеете о том, что взяли меня к себе в дом?
- Совершенно уверен, уж об этом ты можешь не волноваться.
- Ладно. Думаю, хуже, чем здесь, мне уже не будет!
- Вот мы и пришли с тобой к соглашению. Отлично! Завтра часов в двенадцать за нами придет машина, я договорился…
…В эту ночь заснуть не могли оба. Василий Константиныч думал о том, что надо сделать для Жанночки, чтобы ей было хорошо у него, а Маша думала, что, наверно, совершает ошибку, согласившись переехать в дом свёкра. Ведь если Михаил увидит там живую жену, он обязательно повторит попытку убить её, и уж на этот раз не промахнется…
На следующий день носилки с Василием Константинычем погрузили в специальный автомобиль для перевозки больных, Жанна села на сидение рядом с ним, и машина помчалась в подмосковный поселок.
Уже через час с небольшим они были дома, и Василий Константиныч лежал теперь на своей постели. А предупрежденная за день до их приезда молоденькая горничная показала Жанне её спальню. Та находилась в другом конце коридора от той комнаты, которая была спальней её и Михаила. Сейчас эта комната была закрыта на ключ.
- Ой, молодая хозяйка вернулась, - шепталась прислуга, увидев Жанну.
А та поздоровалась со всеми, и сказала:
- Меня зовут Маша Иванова, я буду сиделкой Василия Константиныча до тех пор, пока он не встанет на ноги, и нуждается в уходе.
Все дружно закивали головами, как и просил хозяин по телефону.
- Вот и славно, вот и хорошо, - говорили вокруг. – Добро пожаловать к нам, Машенька!
В обед её вкусно покормили, а потом горничная отнесла поднос с едой хозяину – таково было его указание. А Жанна пришла, чтобы покормить его.
- Ну, как вы, Василий Константиныч?
- Всё хорошо. А ты как, Машенька? Уже успела освоиться, хоть немного?
- Да. Люди здесь приветливые, комната удобная, а еда очень вкусная.
- Вот и хорошо. Я рад, что тебе у меня понравилось…
…Шли дни. Работы у Жанны здесь почти не было – все заботы о больном взяли на себя другие люди. А её обязанностью было покормить его, да посидеть рядом, забавляя разговором. Но разве можно это назвать работой после того, что ей пришлось вынести в больнице?!
Уже через несколько дней в доме появились костыли, и Василий Константиныч уже довольно бодро ходил, опираясь на них. Лечивший его врач снял швы с порезов, потом осмотрел ногу, и сказал, что кость срастается хорошо, и через пару-тройку недель гипс можно будет снять, и заменить легкой лангетой, на которую можно будет наступать.
- Отлично! – сказал Василий Константиныч. - Тогда я, наконец, смогу выезжать! Надо же нам съездить в магазин, и купить Машеньке новую одежду! А то, девочке совсем нечего надеть!
- Вам не стоит думать о таких пустяках, Василий Константиныч! – смутилась Жанна. - Куда мне выходить? У меня же нет ни родных, ни знакомых…
- Ну, сейчас нет, а потом появятся. По крайней мере, знакомые и друзья. Кстати, от моей невестки здесь осталось несколько платьев. Ты можешь пойти в её спальню, и посмотреть их. Думаю, они тебе подойдут. И если понравятся – они твои! Вряд ли бедняжка Жанночка вернется…
- Хорошо, я сейчас же пойду, и посмотрю! – сказала Жанна, с трепетом думая о том, что увидит ту комнату, в которой провела несколько ночей в объятиях своего мужа, который с самого первого дня их знакомства уже знал, что убьет её.
Жанна вошла в спальню, и увидела, что всё здесь осталось так же, как и в день их отъезда. На стуле сиротливо висел позабытый ею шифоновый шарфик, подаренный Михаилом, а в платяном шкафу висело несколько платьев, на всякий случай оставленных ею здесь.
- Наверно, не стоит мне забирать эти вещи, и тем более, носить их. Ни к чему возвращаться к тому, что прошло, и закончилось так печально.
Она закрыла дверцу шкафа, и повесила забытый шарфик на стул, оставив всё, как было.
- Ну, что? Ты была в комнате Жанночки? – спросил вечером Василий Константиныч.
- Да, была, - ответила девушка. – К сожалению, из её вещей мне ничего не подошло.
- Ну, что ж! Не расстраивайся! Скоро мы купим тебе всё, что нужно, - сказал мужчина, и пристально посмотрел на неё.
Он не понимал, почему Жанна не захотела носить свои же вещи. Ведь он помнил, как они нравились ей. В чем же дело? Хотелось бы знать. Может быть, с этими вещами связаны тяжелые для молодой женщины воспоминания… Вполне может быть. Но какие?.. Ведь все в доме любили её…
…Незаметно пролетел апрель, заканчивался май, на пороге стояло знойное лето. Синяки и ссадины у Василия Константиныча совсем исчезли, он уже забросил костыли, и легко передвигался, опираясь во время ходьбы на легкую трость.
Теперь они с Жанной много времени проводили на воздухе. Грех сидеть дома в такую погоду, если можно присесть на тенистой лавочке в саду, полюбоваться цветами или поплавать в бассейне, когда жара станет совсем невыносимой!
Как и обещал, Василий Константиныч и Жанна навестили в Москве один из бутиков. В результате этой поездки девушка стала обладательницей всего, что необходимо молодой женщине, и теперь удивлялась, как она могла целый год обходиться без всего этого.
На обратном пути они заехали в парикмахерскую, где Жанне привели в порядок волосы. Стричь их девушка не захотела, и поэтому молоденькая мастерица только слегка подровняла их, и посоветовала сделать челку, которая немного округлит осунувшееся личико клиентки.
- Делайте всё, что считаете нужным, - сказала Жанна, и закрыла глаза. А когда открыла их, то не узнала себя – та прическа, которая была у неё теперь, очень шла ей – пушистые волосы красиво обрамляли узкое лицо, а густая челка закрывала лоб.
Удивился и Василий Константиныч, когда увидел её.
- Да ты настоящая красавица, Машенька! Тебе очень к лицу эта прическа! И вообще…
Мужчина замолчал. Что он мог сказать? Что еле сдерживает себя, чтобы не прижать её к себе, и не испугать этим до смерти? А зачем ей знать об этом? Девочка и так достаточно страдала, чтобы терпеть ещё и его объяснения в любви. Теперь он сделает всё, чтобы ей было хорошо. Он будет баловать её, и выполнять все её желания, что бы она ни попросила. Правда, надо заметить, что за прошедшие месяцы она не попросила ничего…
Господь исполнил его заветное желание – вернул ему Жанночку. Что ещё он может попросить? Её любви? Но ведь так не бывает… Молодость тянется к молодости, и с этим ничего не поделаешь! Конечно, сейчас жадные до денег девчонки идут на всё, чтобы заполучить в мужья богатенького «папика». Они готовы выйти замуж за старого маразматика или еле ползающего паралитика, чтобы, помучившись некоторое время, наконец, избавиться от него, получить богатое наследство умершего супруга, и зажить так, как хочется. Может быть, если он пообещает ей очень много денег, Жанна, скрепя сердце, и согласится стать его возлюбленной. Ему это надо? Нет. Лучше он просто будет знать, что она тут, рядом, его ненаглядная девочка, чем видеть, как она тяготится их отношениями, и отводит глаза, говоря ему о любви, а её тело напрягается, чтобы не оттолкнуть его от себя, когда он занимается с ней любовью.
- Может быть, позвонить сыну, и сказать, что его жена нашлась? Но это значит, что я заставлю её лечь в постель с незнакомым мужчиной. Ведь она так и не вспомнила о своем прошлом. Пойдет ли она на это? Может быть, просто сбежит из дома, и опять будет мыть полы в какой-нибудь сельской больнице, и спать на тюках с грязным бельем, предпочтя быть бедной, но независимой? Нет, пусть сначала она вспомнит всё! И тогда, если захочет увидеть мужа, я тотчас же позвоню Михаилу. Хотя… Не факт, что тот сразу бросит свою разгульную жизнь, и вернется домой, к жене. Что-то уж слишком быстро он забыл о своей любимой женщине…
И опять у мужчины появилась мысль, которую он гнал от себя всеми силами:
- И всё-таки, откуда у него столько денег? Не может быть, что он выигрывает их в казино! Так не бывает! В казино всегда выигрывает лишь само казино! А, впрочем, почему же не бывает? Вероятно, есть и такие счастливчики, – уговаривал он себя, в глубине души догадываясь, откуда взялись у сына шальные деньги, которые он с такой легкостью тратит на игру и проституток. А если его деньги оказались у сына, то и…
Но его мозг отказывался воспринимать это. Да, его сын – не подарок. Но он не мог… Он же любил свою Жанну! Он хотел уйти из жизни, потеряв её!
- Но ведь всё это я знаю только со слов его друга... Господи, только не это! Спаси меня, Боже, от такого разочарования! Пусть мой сын будет просто пустышкой, прожигателем жизни, но только не убийцей…
Эта мысль, которая уже полностью оформилась у него в голове, теперь мучила его, и не давала уснуть по ночам. А если он засыпал, то во сне ему снились кошмары. В них он видел сына с окровавленным ножом в руке, и бедную Жанночку, которая не умерла лишь случайно. И однажды ночью эти сны заставили его застонать. Громкий стон услышала Жанна, которой в эту ночь почему-то не спалось.
- Ой, наверно, Василий Константиныч заболел. Может быть, ему необходима моя помощь! – подумала она, и направилась к двери в его спальню. Но потом долго стояла у двери, не решаясь войти. Это же неприлично – молодой женщине входить ночью в комнату к спящему мужчине! Но потом, наконец, решилась, и толкнула дверь. В конце-концов, она здесь сиделка, и просто обязана помочь больному, если тот в этом нуждается!
В комнате было темно. Только полная луна, заглянувшая в раззанавешенное окно спальни, чуть освещала лежащего на постели мужчину. На лице его Жанна увидела настоящую муку.
- Да что же это? Почему он так страдает? И ещё узнать бы, что у него болит – тело или душа?
Молодая женщина подвинула стул поближе к кровати, села, протянула руку, и положила её на лоб больного, пытаясь определить, есть ли у него жар. Но лоб был теплый.
- Значит, это не простуда. Но тогда что? – терялась в догадках Жанна, и попыталась убрать руку со лба мужчины.
Но тот, очевидно, почувствовав её присутствие, или ощутив на своем лбу прохладную ладошку девушки, вдруг перестал стонать, и с его лица исчезло страдание. Жанна не стала убирать свою руку, и так и осталась сидеть рядом.
- Пусть поспит спокойно хоть полчаса, - подумала она, и другой рукой погладила его по волосам. И вдруг он открыл глаза.
- Кто здесь?
- Это я, Маша, - сказала Жанна. – Вы так стонали во сне! Я подумала, что вы заболели…
- Это ты, Машенька! Так хорошо, когда ты гладишь голову своей рукой. Все ужасы тут же исчезают, а на душе становится спокойно.
- О каких ужасах вы говорите, Василий Константиныч?
- Ничего особенного! Это просто дурные сны, от которых хочется поскорее проснуться.
- Расскажите мне о них! В детстве моя бабушка учила меня разгадывать сновидения. Может быть, я смогу что-нибудь сказать.
- Я расскажу, обязательно, но как-нибудь потом. Ладно?
- Ну, хорошо. А сейчас постарайтесь уснуть! Вам надо много отдыхать, чтобы восстановить силы после болезни!
- А ты посидишь рядом, хоть немного? – попросил мужчина.
- Конечно! Я побуду здесь до тех пор, пока не увижу, что вы крепко уснули, и вам не снится очередной страшный сон.
- И когда же ты будешь спать сама?
- Не волнуйтесь за меня. Мне вполне достаточно поспать четыре часа, и я буду в полном порядке.
- Да, в молодости человеку многое по плечу. Не то, что нам, старикам! – вздохнул мужчина.
При этих словах Жанна тихонько засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
- Да какой же вы старик, Василий Константиныч?!
- Мне ведь уже пятьдесят три, девочка!
- Ну, и что? По-моему, пятьдесят три – это прекрасно!
- Да. Это намного лучше, чем восемьдесят три, - улыбнулся мужчина, а потом закрыл глаза.
Уже через пять минут он спокойно спал.
Посидев ещё немного рядом с ним, Жанна встала, поставила стул на место, и пошла к себе, пожелав ему шепотом спокойной ночи…
С тех пор, услышав стоны мужчины, Жанна бежала к нему в спальню, и всё повторялось - Василий Константиныч просыпался от своих жутких сновидений, немного говорил с ней, и засыпал снова, уже не мучаясь от страшных снов, потому что она была с ним, его девочка, она сидела рядом и берегла его покой…
…А лето шло, и жара набирала силу. Как всегда, под Москвой заполыхали пожары, и накрыли город и его окрестности серым покрывалом из дыма и копоти. И от них некуда было деться – смог разъедал легкие, заставлял глаза людей слезиться, и вызывал кашель и даже удушье у аллергиков и астматиков.
- Ну, когда же всё это кончится, наконец! – думали все, робко надеясь на дождь, который изо дня в день обещал Гидрометцентр. Но дождя все не было. Животные и растения изнывали от жары, а люди не находили себе места, нервничали, и часто срывались по пустякам, на которые раньше не обратили бы никакого внимания.
Наконец, небо затянули тяжелые облака, а духота сгустилась до такой степени, что, казалось, будто до неё можно дотронуться или подержать в руках. Но время шло, а ничего не происходило. Только легкий ветерок, который иногда обвевал разгоряченные лица людей, теперь абсолютно стих, а стрелки всех барометров застыли на самой низкой отметке, обещая скорое ненастье.
И вот, поздно вечером, когда люди уже лежали в своих постелях, за окном пронесся порыв ветра, срывающий листву с деревьев, и сразу же над землей прокатился сильный раскат грома. На Москву надвигался мощный грозовой фронт.
Услышав гром, Жанна подскочила на своей постели, и страхе прижала кулачки к груди. Она очень боялась грозы – когда-то, в детстве, она отдыхала в деревне у бабушки, и видела, как от молнии загорелся соседний дом. Он полыхнул, как спичка, занявшись сразу со всех сторон. А из него с ужасными воплями выбегали люди, объятые огнем, и соседи сразу кидались к ним, чтобы сбить пламя. Это было так ужасно! Забыть о том пожаре девушка не могла до сих пор, и во время грозы была совершенно невменяемой от страха.
- Господи, что же делать? – воскликнула Жанна, и, глянув в окно, увидела, что вокруг уже полыхают молнии, а гром не прекращается ни на секунду, напоминая несмолкаемую пушечную канонаду.
В отчаянии она вскочила с постели, и выбежала из своей спальни в коридор – такой же темный и безлюдный.
- Что же делать? – опять воскликнула девушка, ничего не соображая, а ноги сами несли её туда, где ей смогут помочь пережить этот ужас.
В этом доме было лишь одно место, где Жанна могла почувствовать себя защищенной, и она бежала туда, не думая о последствиях, и о том, как будет выглядеть её неожиданное появление…
Молодая женщина без стука рванула на себя дверь, и увидела, что мужчина спокойно стоит у широко распахнутого окна, накинув на себя халат, и любуется на буйство стихии. А кружевные занавески, надутые пузырем, полощутся на ветру, как паруса сказочного корабля.
Услышав, что открылась дверь спальни, он обернулся, и увидел испуганную Жанночку в одной ночной сорочке – она даже не подумала о том, что надо бы накинуть на себя что-нибудь.
- Что случилось, девочка моя?
- Я боюсь грозы, Василий Константиныч! Я очень боюсь!
- Ну, что ты, милая! – кинулся к ней мужчина. – Не бойся ничего, я же с тобой! Слышишь?
Он обнял её, прижал к себе, и гладил по узенькой спине, пытаясь успокоить. Но девушка продолжала дрожать, и шептала:
- В детстве я видела, как от молнии загорелся дом в деревне, и как из него выбегали горящие люди. Господи, как это было ужасно!
- Ничего не бойся, молния не ударит в этот дом, у него хорошая защита!
Но, кажется, девушка не понимала слов – её бил озноб, а из глаз лились слезы.
Василий Константиныч быстро закрыл окна и задернул шторы – ни к чему Жанне видеть всё это! В комнате стало совсем темно, звуки грозы стали не столь громкими, а стука дождевых капель по истосковавшейся по влаге земле и совсем не было слышно.
- Пойдем, я уложу тебя, Жанночка! Теперь моя очередь - я посижу у твоей постели, и покараулю твой сон!
Мужчина уложил её на свою постель, укрыл одеялом, а сам сел в кресло рядом. Но нервное напряжение девушки не проходило. Он слышал, что она плачет до сих пор, и как стучат от сильного нервного перевозбуждения её зубы…
- Надо же что-то делать с этим, - подумал он, и включил настольную лампу.
Потом подошёл к столику, на котором стояли напитки и хрустальные стаканы, и плеснул в один из них немного бренди.
- Кажется, это именно то, что ей сейчас нужно! Она выпьет пару глотков, и сможет, наконец, расслабиться, и уснуть.
Сев на кровать рядом с Жанной, он заставил её приподняться, и крепко обняв, влил ей в рот обжигающую жидкость, от которой она сразу закашлялась.
- Ну, что мне сделать для тебя, детка? Только скажи…
- Просто побудьте рядом, как сейчас. Когда вы рядом, мне уже не так страшно!
Вдруг окна комнаты осветила яркая вспышка молнии, и тут же раздался очень сильный раскат грома, больше похожий на взрыв – судя по всему, эпицентр грозы находился прямо над ними.
- О, Боже! – закричала Жанна, и изо всех сил прижалась к мужчине, который целовал её заплаканные щеки, и шептал ей что-то очень ласковое и успокаивающее. И страх вдруг прошел. Появилось совсем другое чувство. Оно было неожиданным, но очень приятным, и сразу принесло облегчение. Теперь, позабыв о грозе, и молниях, полыхавших вокруг, она наслаждалась поцелуями мужчины, и была совсем не против, когда он нашел её губы, и целовал их, крепко прижимая к себе худенькое тело девушки.
- Господи, что же я делаю! Ведь это же отец моего мужа! – подумала вдруг Жанна, но сил на то, чтобы вырваться из его сильных рук, не было. Да она и не хотела вырываться! После целого года полного забвения она хотела почувствовать себя любимой и желанной. Причем именно с ним, и ни с кем другим. Кто может винить её за это?!
…Жанна даже не представляла, что мужчина может быть таким ласковым, и секс может доставлять женщине такое удовольствие. Это было умопомрачительно! Весь мир исчез, он остался где-то там, далеко, за пределами её сознания. Гроза, до сих пор бушевавшая за окном, с раскатами грома и вспышками молний, уже не волновала её, ведь рядом с ней был он…
Потом измученная своими страхами и переполненная эмоциями Жанночка сразу уснула, уткнувшись ему в подмышку, а Василий Константиныч так и не смог сомкнуть глаз всю ночь.
Сначала была радость. Судьба сделала ему такой подарок! Его Жанна сама пришла к нему, и с такой страстью отдавала ему свое тело. Но потом он подумал, что её страсть – это просто последствия того сильнейшего нервного перевозбуждения, в которое её привела гроза. Она проснется утром, и… Даже трудно сказать, что будет потом!
- Господи! Только бы она простила! Только бы не уехала от меня! Второй раз мне не пережить этой потери, - думал он, крепко прижимая к себе спящую Жанночку…
…Гроза закончилась довольно быстро, и на улице стало тихо, но дождь лил почти всю ночь, не переставая. Воздух теперь снова был свеж и прозрачен, удушающая жара и смог, наконец, отступили, и дали возможность людям наслаждаться летом.
Василий Константиныч хотел, было, встать, и настежь открыть все окна, чтобы пустить в комнату долгожданную прохладу, но так и не решился снять со своей груди руку девушки, которой она до сих пор обнимала его. Пусть хоть она поспит этой ночью!
По мере того, как время приближалось к восьми часам утра, увеличивался и его страх. Что будет, когда она проснется, и вспомнит то, что произошло между ними?!
Наконец, Жанна открыла глаза, удивленно осмотрелась вокруг, и увидела мужчину, лежащего рядом, который вопросительно смотрел на неё. И вдруг её губы тронула легкая, чуть заметная улыбка.
- Доброе утро, Василий Константиныч! Кажется, гроза уже прошла?
Тот облегченно выдохнул воздух, который невольно задержал в груди, и сказал:
- Да, но дождь шёл почти всю ночь.
- А вы так и не уснули сегодня, ведь правда?
- Как я мог? Я охранял покой своей девочки! Ведь она была так напугана грозой…
- Пожалуй, надо открыть окно!
- Да, я уже думал об этом. Но очень не хотелось будить тебя.
- Я сейчас!
Жанна накинула на себя ночную сорочку, легко вскочила с постели, и открыла окна. Комнату сразу наполнил прохладный воздух, который после духоты казался даже холодным – на улице вряд ли было больше пятнадцати градусов выше нуля.
- Ой, как холодно! – воскликнула девушка, и уже через секунду прыгнула в постель, под одеяло, и прижалась к теплому боку мужчины. А его губы уже нежно скользили по её шейке, заставляя её тихонько смеяться, и руки ласкали девичье тело, которое было таким податливым и желанным, и снова просило его о любви…
- Ты не сердишься на меня, Машенька? – спросил он, когда они лежали, отдыхая от своих приятных занятий.
- Мне было очень хорошо с вами, Василий Константиныч. Я не помню своего прошлого, но могу точно сказать, что мне никогда не было так хорошо.
- Надеюсь, ты не собираешься покинуть меня после того, что случилось между нами?
- Как вы могли подумать такое? Я счастлива быть рядом с вами…
…С этой ночи жизнь этих двух людей резко поменялась. Они уже не представляли себе, что могли как-то жить друг без друга.
Утром Василий Константиныч уезжал на работу, и Жанна с нетерпением ждала его, а когда он приезжал, то кидалась ему навстречу, как будто они не виделись целую вечность.
- Что происходит? – иногда думала девушка. – Я была уверена, что люблю своего мужа. Но, живя с ним, не чувствовала и сотой доли того, что чувствую рядом с его отцом! Ведь это, наверное, грешно! Я развратная женщина! Быть замужем за сыном, и спать с его отцом – это же нонсенс. Бог не потерпит этого! Да? А не грешно везти беременную жену в лес через два месяца после свадьбы, чтобы там убить её?!
Потом она выкинула эти мысли из своей головы, и просто наслаждалась тем счастьем, которое ощущала в присутствии мужчины. Без него она не могла жить. Теперь Жанна думала, что встреча с Василием Константинычем в больнице была подарком судьбы. И за этот подарок она должна день и ночь благодарить Бога. Потому что не каждой девушке на жизненном пути встречается такой мужчина, с которым тяжело расстаться даже на один миг. И, провожая его утром, думаешь только о том, чтобы скорее кончался день, и он снова был рядом, её любимый…
- Ну, что я ещё могу сделать для тебя, Машенька? – спрашивал у неё Василий Константиныч, привозя очередной подарок. – Чего ты хочешь, милая? Скажи, и я всё сделаю!
- Я хочу поехать в церковь в эту субботу.
- Мне поехать с тобой, или ты хочешь остаться с Богом наедине?
- Конечно, я хочу, чтобы вы были рядом. У меня нет от вас секретов!
- Тогда скажи, чего же ты хочешь попросить у Господа нашего?
- Я буду не просить, а благодарить Создателя за то, что Он дал мне возможность узнать настоящую любовь мужчины, а не довольствоваться всю жизнь её суррогатом.
- Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты моя! Мне кажется, что всё происходящее – это сон, и сон этот вот-вот закончится, я открою глаза, а тебя нет в моей постели!
- Не надо думать об этом! Надо просто наслаждаться тем, что имеем. Ведь никто не может знать того, что ожидает нас впереди…
При этих словах брови девушки сошлись на переносице, а уголки губ опустились.
- Наверняка моя девочка вспомнила что-то, и расстроилась, - подумал мужчина. - Ну, зачем я завел этот разговор, и трачу время напрасно! Ведь давно уже мог бы целовать её…
Несмотря на то, что они уже больше месяца спали в одной постели, Василий Константиныч никогда не видел её тела. Прежде чем лечь в постель, Жанна тщательно занавешивала окна и выключала свет. Сначала он недоумевал. Но потом понял, что девушка стесняется своих страшных рубцов на груди и животе, оставленных ножом похитителя…
…В субботу с утра он повез Жанну в церковь. Она долго молилась, потом купила три свечи, и поставила две из них за здравие, и одну – за упокой души своей бедной матери, которая умерла, как только узнала, что дочери больше нет на свете.
Ей очень хотелось побывать на кладбище, где похоронена её мамочка, и положить цветы на дорогую могилу. Но спросить, где похоронена Ирина Владимировна, она не могла. Ведь тогда пришлось бы признаться, что она вспомнила о том, кто она, и кое-что объяснить. А её любимый никогда не должен узнать, что произошло с ней в тот вечер! Иначе, сердце его может не выдержать, и она никогда не простит себе его гибели.
- Никогда он не услышит от меня, что его сын – убийца! Лучше я сама отрежу себе язык, чем произнесу эти слова!..
На следующий день, в воскресение, Василий Константиныч был дома. Такое бывало очень редко – управление компанией требовало массу времени и сил, тем более что многое он упустил за время болезни. И вот теперь в первый раз смог устроить себе настоящий выходной.
- Ну, что? Чем ты хочешь сегодня заняться, детка?
- Я как вы.
- Честно говоря, я бы с удовольствием поплавал в бассейне, потом немного полежал бы в шезлонге на солнышке, а после обеда прилег бы вздремнуть. Плохо спал сегодня. Бессонница замучила, проклятая!
При этих словах мужчины Жанна улыбнулась. Уж она-то хорошо знала причину его бессонницы! Он всю ночь не выпускал её из своих объятий, даря молодой женщине самые острые наслаждения и наслаждаясь сам.
- Я с удовольствием составлю вам компанию, Василий Константиныч! Пойду, надену купальник!..
…Они долго плескались в теплой воде, потом загорали на солнце, и пошли в дом только тогда, когда горничная позвала их обедать.
- Мы отлично провели время! – сказала Жанна, которая за эти дни успела хорошо загореть, и даже чуть-чуть поправилась.
- Мне тоже понравилось, - ответил мужчина, которому было всё равно, чем заниматься, лишь бы она, его ненаглядная, была рядом…
После обеда они поднялись к себе, и удобно расположились на постели.
- Ну, что? Спать? – спросила девушка.
- Угу, спать, - прошептал в ответ её любимый, и стал расстегивать одну за другой пуговки на её легком шелковом халатике, под которым не было ничего.
- Прошу вас, не надо, Василий Константиныч!
- Ну, почему? Ведь ты же моя… И я хочу видеть тебя всю в солнечном свете, а не ловить в потемках…
- Я не могу, простите!
- Ты думаешь, я не знаю, чего ты боишься?
- Но откуда…
- Глупая! Я выяснил о тебе всё ещё в больнице. Я сразу понял, что ты – никакая не Маша Иванова, а моя драгоценная Жанночка, которая исчезла из дома год назад. Узнал я и о твоих ранениях, и о шрамах, которые портят твое тело, и о том, что ты потеряла ребенка…
- Значит, я зря пыталась обмануть вас…
- Думаю, у тебя были на это веские причины, детка.
- Вы не осуждаете мой поступок, Василий Константиныч? Я же до сих пор остаюсь женой Михаила, а оказалась в вашей постели.
- Как я могу осуждать тебя? Это же я виноват во всём! Но отпустить тебя в ту ночь было выше моих сил! Ведь я влюбился в тебя сразу же, как только увидел! Боже, как я завидовал своему сыну! Это же счастье - видеть рядом с собой такую женщину!
- Я никогда не вернусь к мужу. И не будем сегодня говорить о нём.
- Да, не будем. Он сейчас далеко отсюда, и вряд ли скоро вернется домой.
- А как только он вернется, я исчезну.
- Но почему? Он обидел тебя, детка? Скажи мне, что он сделал?
- Ничего не сделал. Просто я не хочу, чтобы вы поссорились из-за меня, а это неизбежно.
- Имей в виду - второго твоего исчезновения мне не пережить, Жанна!
- Ну, зачем мы сейчас говорим об этом? Вы, кажется, хотели что-то увидеть… Я готова, - сказала Жанна, и расстегнула последние пуговки на халате…
И окружающий мир надолго перестал существовать для этих двоих, были только они, и та радость, которую они так щедро дарили друг другу…
Потом они окунулись в сон, и проснулись в только седьмом часу вечера.
- Ого! Мы хорошо поспали! – сказала Жанна, сладко потягиваясь. - Интересно, как мы уснем ночью?
- Я не собираюсь спать ночью!
- Но вам же завтра на работу, необходимо отдохнуть, восстановить силы…
- Это кто тут говорит о моих силах?! – воскликнул мужчина, и Жанна снова оказалась в кольце его рук.
Он никак не мог насытиться этим телом, которое так охотно отвечало на его ласки, и готов был проводить в постели с любимой женщиной все дни и ночи. Другие могли бы сказать, что это какое-то умопомрачение. Но он ни за какие деньги не согласился бы избавиться от него. Он безумно любил женщину, которая сейчас лежала рядом с ним, а женщина любила его. И это было прекрасно!
…Они встали с постели только тогда, когда горничная постучала им в дверь, и сказала, что ужин уже ждет их на столе.
- Ну, что ж! Заправиться, пожалуй, не помешает, - сказал Василий Константиныч, быстро натягивая на себя одежду.
- Вполне согласна с вами, - сказала девушка.
- Ты разрешить мне называть тебя Жанной, или я по-прежнему должен звать тебя Машенькой?
- Как хотите.
- Я хочу, чтобы ты снова стала моей Жанночкой…
- Хорошо. Пусть будет так. Но только для вас. Для остальных я буду Машей. Вы же знаете, я не могу отказать вам ни в чем, Василий Константиныч.
- Тогда попробуй сказать мне «ты», дорогая, и назвать Василием.
- Я постараюсь… Только не сразу, ладно? Мне нужно время. Я слишком привыкла звать вас по имени-отчеству.
За ужином они говорили о том, что надо бы съездить на квартиру Михаила, и забрать оттуда документы Жанны и кое-что из её вещей.
- А зачем мы будем это откладывать? Давай, поедем туда прямо сегодня, - предложил Василий Константиныч. – Это не займет у нас много времени! Дни сейчас длинные, мы засветло успеем вернуться назад.
- Хорошо, - согласилась Жанна, и побежала к себе переодеваться.
…Они поднялись на четвертый этаж, вошли в квартиру, где Жанна прожила с мужем два месяца после свадьбы, и открыли дверь.
Квартира была чисто убрана. Видно, уборщица постаралась. Но… Тут не было ни одной вещи, которая принадлежала Жанне! Любящий муж как будто хотел поскорее вычеркнуть её из своей памяти, выбросив всё, что ей принадлежало.
Жанна с трудом разыскала в ящике с документами свой паспорт и свидетельство о браке.
- Хорошо, что хоть паспорт сохранился! Не надо бегать по инстанциям и писать объяснения!
- Но в полицию всё равно пойти придется. Надо сообщить, что ты нашлась. Ведь ты до сих пор числишься в списках пропавших без вести!
- А без полиции никак нельзя обойтись?
- Это я беру на себя. Думаю, что некоторая сумма поможет мне уговорить их не вызывать тебя к себе в отделение для дачи показаний.
- Было бы здорово. Хотя, ведь я же не сделала ничего плохого! И у органов правопорядка не должно быть никаких претензий ко мне!
- Какие же могут быть претензии к тебе?! Вот, если бы они поймали твоих похитителей…
- Да, но, к сожалению, в этом я ничем не могу им помочь. Память не хочет возвращаться ко мне полностью. Я забыла тот страшный день, и не помню людей, которые выкрали меня. И до сих пор не могу понять, как оказалась в больнице, ведь, насколько я поняла, меня выкрали именно затем, чтобы убить…
- Ладно. Не будем об этом больше! Я завтра же, не откладывая, займусь этим делом.
- А я съезжу в училище. Сейчас самое время написать просьбу о восстановлении!
- Конечно, девочка моя! Тем более что учиться тебе осталось совсем немного!
- Да, если бы не обстоятельства, у меня сейчас уже был бы диплом. Ведь мне осталось только защититься, у меня даже дипломная работа готова… Если только Михаил не выбросил мои работы!
Жанна встала на стул, и открыла дверцу антресоли. Там, на самом верху, лежали её картины.
- Слава Богу, они на месте!
- А хочешь, я съезжу в училище, и поговорю с ректором. Может быть, там пойдут нам навстречу, и смогут оформить твой диплом, так сказать, заочно…
- Было бы замечательно! Очень не хочется слышать охи и ахи по поводу моего чудесного появления, давать объяснения и писать заявления.
- Тогда предоставь и это дело мне!
- Но как вы сможете сделать такое? У нас очень строгие преподаватели!
- К сожалению, в наше время всё продается и покупается. И всё имеет свою, вполне определенную цену. Так что, не переживай! Думаю, они пойдут тебе навстречу!
- Спасибо вам!
- Тебе не за что благодарить меня! Это я благодарен судьбе, что встретил тебя там, в больнице, и уговорил приехать ко мне. Я ведь очень люблю тебя, Жанна. Я никого не любил так, как тебя!
- Я тоже нахожусь в состоянии постоянного праздника. И благодарна той грозе, которая толкнула меня к вам в объятия…
…Кстати, дело оказалось совсем не таким сложным, как думала девушка.
Приехав в училище, Василий Константиныч переговорил там с деканом, и объяснил ситуацию, не вдаваясь в подробности.
- Ну, конечно, мы помним Жанночку Нечаеву! И знаем, что с ней случилось. Бедная девочка! Так, говорите, она хочет защититься? Что ж! Студенткой она была отличной, побольше бы нам таких, и художницей талантливой. Так что, пусть привозит свои работы. Мы соберем комиссию, которая оценит их, и выдадим ей диплом.
- А если работы привезу я?
- Ну… Если вы настаиваете, то почему бы и нет? Только вот, за диплом она должна расписаться сама, тут уж ничего не поделаешь.
- Хорошо. Я очень признателен вам за понимание, - сказал Василий Константиныч, кладя на стол конверт.
На следующий день он отвез в училище работы Жанны, а уже через неделю она поехала туда сама, чтобы получить диплом об окончании художественного училища.
- Ой, Жанка! Привет! – вдруг услышала Жанна знакомый голос.
Обернувшись, она увидела свою однокурсницу.
- Лорка, ты? – обрадовалась Жанна.
- Ну, я! А ты что здесь делаешь?
- Вот, получала диплом. Так сказать, в виде исключения. А ты?
- А я тут подрабатываю. Сейчас в приемной комиссии дел много, вот и попросили немного помочь. Да и для меня деньги лишними не будут.
- Я очень рада тебя увидеть. Как ты живешь?
- Нормально. Недавно у меня бабушка умерла, дом в деревне оставила. Там и собираюсь обретаться. Буду картины писать. Места там дивные! С одной фирмой договорилась, они будут мои работы на реализацию брать. Так что, всё пучком! Ну, а ты, как я вижу, в полном шоколаде! – усмехнулась подруга, разглядывая нарядное платье Жанны и дорогую сумочку в её руках.
- Да. Можно считать, моя жизнь удалась!
- Я тут видела тебя с импозантным дядечкой. А это кто?
- Это мой любимый мужчина.
- Любимый мужчина? – удивилась Лора. - А муж? Ты ведь, кажется, вышла замуж незадолго до того, как исчезла!
- Вышла… Но всё это уже в прошлом. Теперь у меня другой мужчина, и я счастлива с ним.
- А где же он сейчас?
- Наверное, разговаривает с деканом.
В это время в коридоре показался Василий Константиныч, и подошёл к девушкам.
- Здравствуйте, леди, - произнес он.
- Знакомьтесь! Это моя подруга Лариса, а это – Василий Константинович… мой очень близкий друг.
- Мне очень приятно познакомиться с подругой Жанны, - сказал мужчина, и поднес протянутую руку девушки к своим губам. А потом сказал Жанне:
- Я уже закончил тут все дела, и теперь буду ждать тебя в машине.
- Хорошо, я скоро приду!
Василий Константиныч ушел.
- Симпатичный мужчина, этот Василий Константиныч. Только ведь он намного старше тебя!
- Ну, и что? Он – самый лучший, и я не променяю его ни на кого другого!
- Ну, что ж! Не буду тебя задерживать. Запиши мой адрес. Вдруг захочешь экзотики, и заглянешь на огонёк. Я там одна буду жить. А в деревне ещё несколько старух, да два деда-пенсионера. Зато тишина и покой. А виды какие - закачаешься…
- Конечно, запишу. И приеду обязательно!
Лора продиктовала ей свой адрес и мобильный телефон. Девушки расцеловались на прощание, хорошо понимая, что если и встретятся ещё раз, то очень нескоро…
…Время шло. Быстро промелькнуло лето, потом осень. Наступила зима.
Наконец, произошло событие, которое ещё больше изменило жизнь Василия Константиныча и его Жанны. Дело в том, что молодая женщина была беременна…
- Что будем делать, Василий Константиныч? – спросила растерявшаяся Жанна, когда вернулась от врача.
- Как это что? Малыш обязательно должен родиться. А мы постараемся сделать так, чтобы ему было хорошо с нами!
- Почему-то очень тревожно на душе.
- Не волнуйся ни о чём! Ну, чего ты боишься? Поверь, я сумею защитить свою любимую женщину!
- Но я жена другого! Мой муж может вернуться в любой момент, и…
- Значит, надо развестись.
- А можно?
- Да. Пожалуй, не надо затягивать с этим! Неизвестно, что взбредет в голову моему сыну! Возьмет, да и приедет!
При этих словах мужчины Жанна заметно вздрогнула.
- Правда, когда я был у него, он домой не собирался.
- И всё равно, надо поторопиться.
- Тогда бери паспорт, свидетельство о браке, и поехали в суд сегодня же!
Переговорив с судьей, Василий Константиныч сумел уговорить его развести Жанну и Михаила как можно быстрее.
- Понимаете, муж этой молодой женщины уже давно не живет с ней. Более того, сейчас он проживает во Франции, и, кажется, не собирается оттуда возвращаться. А у неё тоже другая семья, и она ждет ребенка от другого мужчины…
- Ясно. Через неделю состоится заседание, это вас устроит?
- Да, вполне.
- Тогда возьмите у секретаря повестки. Думаю, незачем посылать их по почте мужу истицы, всё равно он не получит их, потому что не проживает по данному адресу.
- Вы правы, так будет значительно лучше, - сказал Василий Константиныч, и положил на стол судьи конверт, который тут же исчез в складках мантии служителя Фемиды.
Выйдя из кабинета, Василий Константиныч сразу увидел Жанну, которая с нетерпением ждала его в коридоре, сидя на лавке и сжав руки в кулачки, как делала всегда, когда сильно нервничала.
- Ну, вот и всё, детка! Судья назначил слушание дела о твоем разводе через неделю. Уже через неделю ты будешь свободна. И тогда я смогу спросить: ты согласна стать моей женой?
- Это самое большое мое желание – стать вашей женой!
Василий Константиныч взял Жанну за руку, и повел прочь из зала суда. У него в душе разливалось чувство удовлетворения – наконец-то всё встанет на свои места, и Жанночка станет его законной супругой! Жалел он только об одном – надо было сделать всё это раньше. И о чем только он думал все эти месяцы?!
- Ну, ничего! Всё будет хорошо. Уже через неделю, прямо из здания суда, мы поедем в ЗАГС, и подадим заявление на регистрацию. Наш ребенок должен родиться в законном браке!
При мысли о том, что скоро он будет держать на своих руках крошечное детское тельце, в душе его разлилось очень приятное чувство. И вообще, теперь он постоянно находился в состоянии этакого нервного подъема, любое дело было ему по плечу, и весь он был в предвкушении тех радостей, которые ожидали его впереди.
- Вот ведь, как устроена жизнь, - часто думал он. – Мужчина чувствует себя счастливым только тогда, когда рядом с ним любимая женщина. Ведь сейчас в моей жизни всё осталось по-прежнему – та же работа, тот же дом, и тот же непутёвый сын. И только эта маленькая женщина рядом. И без этой женщины я не был счастлив, хотя никогда не чувствовал недостатка в дамском обществе. Вот, отними у меня Жанну, и снова всё вокруг будет темно и уныло, и исчезнет цель в жизни. А сейчас... Они нуждаются во мне, моя Жанна и мой ребенок, которого она скоро родит мне, моя дорогая жена. Я должен обеспечить им покой и безопасность, и сделать всё, чтобы им было хорошо со мной.
- О чем ты так задумался, Васенька? – вдруг услышал он голос Жанны. – Я тебя зову, зову…
- Как ты сказала? Васенька? Ну, наконец-то! Я думал, что на всю жизнь так и останусь для тебя Василием Константинычем… А зачем ты зовешь меня, Жанна?
- Так ведь ужин на столе, пора и поесть.
- Конечно, пойдем. Тебе надо хорошо кушать, детка, уж я позабочусь об этом!..
…А через неделю состоялся суд. Ответчик, муж молодой женщины, на заседание суда, конечно, не явился, но и без него судья принял мудрое решение, и развел супругов. Василий Константиныч и Жанна вздохнули с облегчением. Теперь они могли поехать в ЗАГС, и подать заявление на регистрацию брака, что они и сделали сразу же, получив на руки постановление суда о разводе. Им и ждать не пришлось – свидетельство о расторжении брака им выдали сразу же. Деньги делают людей сговорчивыми, и они выполняют свои обязанности с удовольствием, если труд их тут же оплачивается симпатичными хрустящими бумажками, на которые столько всего можно позволить себе, любимому!
Итак, прямо из суда Василий Константиныч и Жанна поехали в ЗАГС, и заполнили нужные документы.
- Ну, что? Теперь домой? – спросила Жанна.
- Нет, пожалуй, сейчас мы заедем за обручальными кольцами. И потом, я должен купить тебе свадебный подарок. Думаю, будет совсем неплохо, если ты выберешь себе что-нибудь сама.
- Ни за что! Сам отдувайся! Но обручальное кольцо, конечно, надо примерить.
- Ладно! Куплю то, что мне понравится. То и будешь носить!
Кстати, сейчас на Жанне не было ни одной золотой вещицы, даже обручальное кольцо с её пальчика пропало. И в квартире, принадлежащей сыну, тоже не было драгоценностей, которые щедрой рукой оплачивал отец.
- Этот подонок забрал всё, даже обручальное колечко Жанны! – подумал он, впервые назвав так сына.
Остановившись у ювелирного магазина, они вошли в широкие стеклянные двери, и Жанна растерянно огляделась вокруг - она никогда не заходила в ювелирные магазины! Да и что ей было там делать – плохо одетой, и совсем без денег?! Ловить насмешливые взгляды продавщиц, которые наметанным взглядом сразу определяли, будет ли посетитель их покупателем, или просто так зашел в магазин, чтобы скоротать время и поглазеть на витрины.
Василий Константиныч взял её за руку, и подвел к прилавку с обручальными кольцами.
- Ну, что тебе тут нравится?
- Ты уж, пожалуйста, сам, - прошептала девушка, совсем смешавшись под внимательным взглядом продавщицы, которая решала про себя, кем приходятся друг другу эти двое – девушка чуть за двадцать и импозантный мужчина лет на тридцать старше неё.
Скользнув взглядом по лоткам с золотыми изделиями, Василий Константиныч показал пальцем на то, что пришлось ему по душе, и посмотрел на Жанну. Та кивнула головой в знак согласия. Примерив кольца, Василий Константиныч взял чек, и пошел к кассе, чтобы оплатить его.
Купив обручальные кольца, они стали обходить зал, любуясь на красиво оформленные витрины, полные блеска золота, платины и драгоценных камней.
- Ну, что? Тебе ничего не приглянулось, Жанночка?
- Я же сказала – сам, - сказала Жанна, остановившись перед одной из витрин, и разглядывая кольца.
- Ладно.
Василий Константиныч проследил, куда направлен взгляд молодой женщины, и, подозвав продавщицу, показал на то кольцо, которое так внимательно разглядывала Жанна.
- А ну-ка, примерь!
- Оно такое дорогое, - растерялась девушка, разглядев на бирке цену с многочисленными нулями.
- И всё-таки…
Жанна надела колечко на палец. Оно сразу заиграло в свете многочисленных светильников, и её лицо засветилось удовольствием.
- Вот, это именно то, что мне надо, - сказал мужчина продавщице, и та выписала чек.
Взяв чек, мужчина оплатил его.
- Ну, теперь можно и домой, - сказал он, пряча коробочки с кольцами в карман. – Платье и всё остальное мы купим тебе завтра. Моей маленькой девочке нельзя слишком сильно утомляться!
- Да, что-то голова болит немного, - сказала Жанна, у которой, действительно, разболелась голова – наверно, за всю свою жизнь она не видела столько денег, сколько заплатил сегодня за подарок для неё её любимый мужчина...
Они сели в автомобиль, и поехали домой. Жанна положила голову на плечо мужчины, а тот гладил её по волосам, и приговаривал:
- Сейчас приедем, пообедаем, и потом моя Жанночка будет отдыхать.
- А ты?
- Ну, и я тоже. Мне сегодня совсем не до работы…
…Так шли дни. В платяном шкафу Жанны на плечиках висело белое платье, внизу стояла коробка с белыми туфельками, а на пальчике рассыпался разноцветными искрами подарок жениха – то колечко, которое он сам выбрал для неё.
Жанна настояла на том, чтобы их свадьба обошлась без банкета – незачем людям знать о том, что они супруги, и перемывать им косточки! Много желающих найдется посудачить о них! Ведь невеста почти на тридцать лет моложе жениха, и прежде была женой его сына. Наверняка и без того по поселку бродит множество слухов. Вообще, странно тут всё. Сын и его жена исчезли, в дом Андриевских зачастила полиция, через год Жанна неожиданно появилась в доме свекра, и сразу оказалась в его постели, бесстыжая, а теперь, судя по всему, ещё и беременна от него. Ну, а бедный Михаил, наверно, ни сном, ни духом, что тут творится, чем занимается его отец, и какие ветвистые рога наставила ему женушка!
Конечно, доброхотов, готовых «открыть глаза» несчастному мужу на неверную жену, в их поселке найдется достаточно. Людей хлебом не корми, только дай почесать языками! Поэтому они расписались в ЗАГСе, и вернулись к себе, где их ждал роскошный стол и холодное шампанское, а потом счастливый супруг подхватил свою жену на руки, и понес её на второй этаж, в спальню, чтобы провести с ней ночь. Со своей законной супругой Жанной Андриевской…
…Наконец, быстро промелькнула зима, кончился март, который в этом году был необычно теплым, на пороге стоял апрель. Талия Жанночки уже заметно округлилась – она была на восьмом месяце беременности.
Жанна так и не завела себе подруг в поселке, почему-то считая местных дам сплетницами и напыщенными снобами, и была недалека от истины. Чтобы молодая жена не скучала в его отсутствие, муж превратил одну из комнат дома в изостудию, где она могла рисовать, если захочет.
Жанна, соскучившаяся по любимому делу, проводила в своей мастерской целые дни, и горничная с трудом могла уговорить её прерваться хоть ненадолго, и спуститься вниз, чтобы пообедать. Заставить её отойти от холста мог только приход мужа. Тогда ей было не до картин! Она встречала его в холле, и кидалась на шею, как будто не видела несколько месяцев, а не провожала на работу утром, выскочив на улицу в накинутой на плечи теплой шали, чтобы увидеть, как он садится в машину, и уезжает, и долго махать ему вслед рукой...
Иногда Василий Константиныч думал о том, что жена, наверно, быстро заскучает от такой жизни – они никуда не выезжали, и гостей к себе в дом тоже не приглашали. Жанна как будто боялась чего-то, и была против шумных застолий. Ну, а теперь, когда ребенок скоро родится, было уже не до выездов в свет. Разве что, к доктору выберутся, да в ближайший супермаркет заедут, чтобы купить что-нибудь малышке. Ультразвуковое обследование показало, что у супругов будет девочка…
Конечно, мужчина предпочел бы бывать с молодой женой в театрах и ресторанах, посещать выставки и концерты, и вообще, вести светскую жизнь. Но Жанна сжималась в комок, когда он заговаривал с ней об этом, и отрицательно качала головой. Да, она боялась! Очень боялась! На этих тусовках всегда бывают репортёры желтых газет, которые так падки на дешевые сенсации. Она и её муж вполне могут попасть на страницы прессы, а та, не дай Бог, попадет в руки Михаилу. И это чудовище сразу явится, чтобы убить её!!! Но она ни за что не призналась бы в этом мужу. Ему совсем ни к чему знать о её страхах.
Ну, а чем ещё мог потешить молодую женщину любящий супруг? Разве что, отойти от дел, и проводить рядом с ней и будущим малышом все свои дни и ночи. Но ведь такое, наверно, тоже быстро надоедает. Даже вкусную еду не будешь есть каждый день! Она быстро приестся, и вскоре перестанет быть любимой. Помните, как в фильме «Белое солнце пустыни»? Муж говорит жене, глядя на полную миску черной икры:
- Опять эта икра! Хоть бы хлеба купила…
…К сожалению, их спокойная, размеренная жизнь, больше похожая на выдуманную идиллию, подходила к концу…
…В это же самое время Михаил Васильевич Андриевский сидел в своем гостиничном номере, и подсчитывал то, что осталось у него в кошельке, выложив остатки наличности на стол. Судя по всему, его беззаботная жизнь заканчивалась. Ну, сколько он может прожить здесь ещё, ведя прежний образ жизни? Ну, от силы несколько дней. И всё. Кончится даже мелочь в кошельке.
Конечно, те деньги, что он украл у отца, были весьма приличной суммой. Они могли послужить неплохим начальным капиталом человеку с головой, и совсем скоро начали бы приносить неплохой доход их хозяину. Сам Василий Константиныч, начиная свое дело в далеких девяностых, не обладал и десятой частью той суммы, что была у сына, и сумел высоко подняться. Но если бездумно тратить деньги в казино, покупать дорогих проституток и годами жить в дорогом номере пятизвездочной гостиницы, никаких денег не хватит. Растаяли, как прошлогодний снег, и миллионы отца, оплаченные жизнью молодой жены – уже через неделю впору будет, разве что, расплатиться за номер, оплатить счета в ресторане, да купить билет на самолет.
Теперь у него оставалось три пути. Первый – устроиться на работу, и за несколько тысяч евро в месяц просиживать в пыльном и душном офисе с утра до ночи, чтобы за вечер спустить их в выходные в ближайшем казино. Второй - влиться в мир криминала, чтобы в конце-концов сесть в тюрьму или получить нож под ребро. Был и третий путь - вернуться в Москву, и кинуться в ноги отцу.
Поразмышляв и откинув прочь первые два варианта, как требующие от него больших умственных и физических усилий и не сулящие баснословных дивидендов, он решил, что надо вернуться домой, к отцу. Конечно, тот не встретит его на пороге своего дома, широко раскрыв отеческие объятия. Судя по тому, какие слова кинул ему на прощание, когда приезжал в Париж, чтобы повидаться, отец очень обижен на него. Но ведь он, Михаил, его единственный сын! И с этим отцу придется считаться, как ни крути. Другого-то наследника нет, и не будет! Так что, простит его папочка, никуда не денется! Не сразу, конечно. А ему и не надо сразу. Честно говоря, разгульная жизнь Михаилу поднадоела, и теперь он вполне может пару месяцев побыть белым и пушистым на радость родителю. А там уж как карта ляжет. Надо будет подумать, что можно предпринять. Ну, на то человеку и голова, чтобы думать!
Итак, уже в начале апреля он заказал билет на самолет, рассчитался за номер, и оплатил ресторанный счет. Впереди у него была Москва. Вернее, тот небольшой подмосковный поселок, где находился дом его отца. Ну, а что ему делать без денег в своей квартире?! Нет, только к отцу! И побольше слез, и пепла на голову. Старики это любят! Отцовское сердце быстро растает, и всё будет по-прежнему. До тех пор, пока другая блестящая идея не посетит голову сына. А, в принципе, что долго думать, и изобретать вечный двигатель? Сколько лет отцу? Пятьдесят четыре? Пожил уже на белом свете, хватит! Пора и в мир иной, папуля! Надо только подумать, как лучше сделать так, чтобы подозрение не упало на него, иначе все труды пойдут насмарку, да ещё и в тюрьме придется посидеть за убийство. Нет, такого ему не надо! Он будет умным. Одно убийство уже сошло ему с рук, сойдет и второе. Это уж и к гадалке не ходи! Жаль только, что исчезли в неизвестном направлении его помощники. Ну, да ничего! Он и сам, если что…
С такими мыслями молодой человек летел в Москву, а потом ехал в такси, судорожно подсчитывая в уме, хватит ли денег рассчитаться с водилой – пробки могли сильно задержать их в пути, и увеличить стоимость поездки, о которой они заранее договорились. А брать взаймы до вечера деньги у прислуги не хотелось. Не барское это дело – брать взаймы у холопов!
К счастью, в полуденное время машин на дорогах было не слишком много, и денег у него хватило, хотя и впритык. Глядя, как мужчина вытаскивает из кошелька последнюю мелочь, чтобы наскрести на скромные чаевые, шофер одарил его насмешливым, презрительным взглядом. Уж он повидал таких «гавриков» на своем веку! Форсу у мужика много, а в кошельке один пшик!
Итак, Михаил стоял около дома своего отца. Тут ничего не изменилось за те два года, что он провел за границей. Только тот охранник, который сидел в сторожке рядом с воротами, был ему незнаком.
Мужчина решительно нажал кнопку звонка.
- Кто? – спросил мужской голос.
- Открывай! Я Михаил Андриевский, сын Василия Константиныча!
- Но я вас не знаю. Подождите минуту, я спрошу у старшего.
- Как это не знаешь?! Открывай сейчас же! Понабрали тут дебилов! – заорал Михаил Васильевич, но калитка всё равно ещё несколько минут оставалась закрытой.
Потом она распахнулась, и мужчина быстро пошел к дому, не оглядываясь по сторонам и не здороваясь с окружающими, тихо матерясь про себя. Как же он был зол!
Охранник едва успел позвонить Жанне, и шепнуть в трубку, что приехал сын хозяина, а тот уже по-хозяйски рванул на себя в дверь, и нос к носу столкнулся… со своей женой!!!
Сначала он не поверил своим глазам, и думал, что это просто материализовались его мысли. Почему-то в последние дни перед отъездом в Москву он часто вспоминал Жанночку. Но молодая женщина не исчезала, как сделало бы любое привидение, а стояла перед ним и казалась абсолютно живой.
- Но… Такого же не может быть! – подумал мужчина, и прикоснулся к ней, чтобы убедиться, что перед ним женщина из плоти и крови, а не фантом, неизвестно как появившийся тут.
- Вы кто? – спросила женщина.
- Я? Я сын хозяина дома, Михаил. А ты… Моя жена, Жанна?
- Нет, я Маша, жена вашего отца, - ответила Жанна, глядя прямо в глаза бывшему мужу, упорно делая вид, что не узнала его. Это было единственным средством защиты для неё сейчас – надо хоть немного сбить его с толку. Иначе… Страшно подумать, что сделает с ней этот человек! Она и пикнуть не успеет…
- Жена отца? – ещё больше удивился мужчина, разглядывая беременную женщину, стоящую перед ним. – Вот это новость, не скрою! И что, скоро произведешь ему наследника?
- Это уж, как получится.
- Вот именно, как получится, Машенька! Заметь, тут есть, кому наследовать папочкины миллионы! Ты на чужое губу-то особо не раскатывай!
- Если это всё, что вы хотите мне сказать, то я пойду к себе. Что-то мне нехорошо!
- Да-да, иди, милочка! У нас ещё будет время поговорить и обсудить всё на досуге. Мы видимся с тобой отнюдь не в последний раз.
При этих словах тон мужчины был откровенно угрожающим.
- О, Боже! Этот человек снова готов убивать! Он опять пойдет на всё, чтобы избавиться от меня и моего ребенка!
Жанна стала подниматься наверх, с трудом поднимая сразу отяжелевшие ноги. Её тошнило, кружилась голова, а перед глазами переливались разноцветные круги. Это были верные признаки того, что у неё резко повысилось кровяное давление.
Конечно, не мешало бы прийти к себе, принять лекарство, и прилечь. Но времени совсем не было. Пока этот садист ещё не опомнился, надо бежать! Иначе ей и её ребенку не выжить. Михаил придумает что-нибудь, и они с малышом исчезнут, как и в прошлый раз. Да, надо бежать! Василий сам разберется с ситуацией. Это же его родной сын! А если она останется, то может тем самым спровоцировать скандал между ними, и даже драку, в результате которой один из них может погибнуть. И, скорее всего, это будет её любимый! Потому что он не сможет убить родного сына, а вот сын вполне может пустить пулю отцу в висок, и выдать это за самоубийство. С него станется! Опыт-то уже есть, рука не дрогнет…
Обдумывая всё это, Жанна быстро кидала вещи в сумку, которую сможет нести сама. Остальное она купит потом. На её банковской карточке скопилась приличная сумма. Муж балует её, и каждый месяц кладет на карточку деньги на мелкие расходы, а она ничего не тратит. Зачем? Всё, что надо, они покупают вместе с супругом. Вот, разве что, новую сорочку своему любимому на Новый год купила, да кое-что для будущей дочки, так это сущие пустяки!
Собрав большую дорожную сумку, она положила в сумочку, подаренную Василием, документы и адрес своей подруги Ларисы, который та дала ей. Сейчас в самый раз затеряться в небольшой деревушке, где почти не осталось жителей! Но как же трудно уезжать отсюда – из этого дома, от своего любимого мужчины. Просто сердце разрывается на части! А что поделаешь? Из деревни она сможет вернуться, а из небытия не возвращаются. Никогда…
Она взяла свой мобильный, и позвонила водителю.
- Володя, зайдите ко мне в комнату! – сказала она. – Вы должны помочь мне кое-что вынести!
- Уже иду, Жанна Станиславовна!
Через минуту она услышала стук в дверь. Это был Владимир.
- Володя, возьмите сумку, и отнесите её в машину. Я выйду через минуту.
- Вы уезжаете? – удивился тот. Апрельский день уже клонился к вечеру.
- Да. Так надо. К сожалению…
Водитель подхватил сумку Жанны, и стал спускаться с лестницы, стараясь производить как можно меньше шума. Почему-то он был уверен, что хозяйка уезжает неспроста. Что-то произошло. А если учесть, что приехал сын хозяина, то не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – причиной отъезда молодой жены Василия Константиныча стало именно появление в доме его отпрыска.
К счастью, в это время Михаил сидел за столом в столовой, с завидным аппетитом поглощая домашнюю еду, и поэтому не заметил их исчезновения, а лучше сказать, бегства.
Жанна села в автомобиль, и вздохнула с некоторым облегчением.
- Куда теперь, Жанна Станиславовна?
- На Савеловский вокзал, Володя! И побыстрее, прошу тебя!
- Не мое это, конечно, дело – вмешиваться в дела хозяев. Но куда это вы собрались, на ночь глядя? – спросил водитель, который уже лет семь верой и правдой служил семье Андриевских.
- Когда человека ставят перед выбором между плохим и очень плохим, он из двух зол выбирает меньшее, - сказала Жанна, тяжело вздохнув.
- Да это-то я уже понял! А главное зло сегодня из-за бугра прибыло. Я правильно мыслю?
- Не надо так, Володя. Скажем так - просто я не хочу быть причиной ссоры отца и сына.
- А я не хочу, чтобы вы стали жертвой преступника! Молодая женщина поезде, вечером, одна… Такую ведь каждый обидеть сможет!
- И что ты предлагаешь? Остаться? – невесело усмехнулась Жанна.
- Нет. Только я вас до места доставлю. Далеко ехать-то?
- Не очень. Километров девяносто от Москвы.
- Так это мы живо! – сказал Владимир, и нажал на газ…
…На землю уже опустился тихий вечер, когда они, наконец, после долгих поисков нашли деревню, в которой обосновалась подруга Жанночки Лора.
Та, увидев дорогую автомашину, остановившуюся у её крыльца, выглянула за дверь, накинув на плечи теплый пуховый платок – несмотря на то, что на дворе стоял апрель, вечера были ещё холодными.
- Гостей принимаете? – спросила Жанна, с трудом выбираясь из машины с помощью шофера.
- Ой, Жанка! Приехала всё-таки! Какая же ты молодец! А я тут буквально умираю от скуки и одиночества…
Она пригласила гостей в дом. Следом за Жанной вошел Владимир, который нес в руках сумку хозяйки и многочисленные пакеты с продуктами, купленными в супермаркете по дороге.
Дом был небольшой, но Лора сумела сделать его единственную комнату уютной, украсив стены своими картинами.
- Ух, ты! Как красиво! – воскликнул Владимир, оглядываясь. – Это вы сами рисовали?
- Сама. Только вы бы так не говорили, если бы увидели картины Жанночки. Вот уж, у кого талант! Жан, а ты надолго ко мне?
- Думаю, что не на один день, Лорик. Если можно, я поживу у тебя немного.
- Ну, конечно, можно! Тут ты и ребеночка своего родишь!
- Вполне может быть, - тяжело вздохнула Жанна, а Лора не стала расспрашивать подругу, поняв, что та не от хорошей жизни кинулась к ней в деревню, будучи в интересном положении.
- Ой, да что же это я? – засуетилась хозяйка дома. - Сейчас чай будем пить!
- Ну, а я, пожалуй, назад. А то ведь, хватятся, - сказал водитель, с интересом поглядывая на симпатичную Лору. Уезжать из этого домика почему-то очень не хотелось.
- Вот уж, нет! Без чашки чая я вас не отпущу, и не мечтайте! – ответила девушка, ставя на плитку чайник, а на стол – чашки, вазочку с домашним вареньем и нарезая хлеб для бутербродов.
- Володя, я хотела бы вас попросить…
- Говорите, Жанна Станиславовна, я всё сделаю!
- Вы не говорите никому, где я! Пожалуйста! Скажите, что на вокзал отвезли, на Белорусский. А на обратном пути машина сломалась, вот поэтому и задержались.
- Ладно. Найду, что сказать! Вы не переживайте! Только вот, как же хозяин-то…
- Его и жалею! Не надо, чтобы из-за меня схватились сын с отцом! Не дело это…
- Вот ещё, приехал, на нашу голову, - заворчал Владимир…
Они выпили горячего чаю, уставшая Жанна прилегла на постель хозяйки, а Лора вышла на улицу проводить её водителя.
Этот симпатичный молодой мужчина тоже пришелся ей по душе, и на прощанье они обменялись телефонами. А в выходные Владимир обещал обязательно приехать, и побыть с дамами подольше. Ну, надо же помочь им по хозяйству – дров наколоть, воды натаскать, баню натопить… Ему-то, при его силе, это сущие пустяки – так, забава, одним словом!
…Проводив Володю, Лора постелила себе постель на широком диване, а свою кровать отдала Жанне. Она не стала расспрашивать подругу о том, что произошло в её жизни. Захочет, так сама расскажет. А не захочет, так… Видно, очень ей сейчас плохо, бедняжке…
… Василий Константиныч вернулся домой, и удивился тому, что Жанна не встречает его, как обычно, в холле.
- Интересно, где же моя девочка? Может, плохо чувствует себя? – подумал он, и вдруг вздрогнул. Перед ним стоял Михаил, и улыбался.
- Ну, здравствуй, отец!
- Здравствуй, сын. Что же ты не предупредил о своем приезде?
- А должен был предупредить?
- Нет. Просто я послал бы за тобой машину в аэропорт!
- Сам добрался. Зато сколько нового и интересного для себя я тут узнал!
- Например?
- Ну, например, моя жена Жанна живет здесь, и почему-то называет себя Машей и твоей женой!
- Может быть, поговорим об этом в моем кабинете? Не надо, чтобы кто-то услышал наш разговор! Он не для посторонних ушей.
- Хорошо, пойдем, - пожал плечами Михаил, и мужчины пошли в рабочий кабинет Василия Константиныча, плотно закрыв за собой дверь.
Они сели в кресла друг напротив друга, и Василий Константиныч начал рассказ.
- …Я разыскал Жанночку случайно, когда после автомобильной аварии оказался в больнице небольшого подмосковного городка. Она работала там санитаркой – мыла полы в палатах и ухаживала за лежачими больными. Работала девочка по пятнадцать часов в сутки, а ночевала в бельевой, на тюках с грязным бельем. Там ей и дали имя Маша, ведь у неё не было с собой никаких документов, а своего настоящего имени она не помнила. Она вообще ничего не помнила о себе!
- Что, до сих пор так и не вспомнила, что с ней случилось? - с некоторым замиранием в сердце спросил Михаил. Ведь если она вспомнила, кто всадил ей нож в живот, то он ненадолго задержится в этом доме…
- Нет, не вспомнила. Этот ужас скрыт для неё до сих пор. И это хорошо. Девочке несладко пришлось – у неё на теле следы от двух тяжелых ранений…
- Интересно, как же она смогла выжить?
- Ну, а кто ж знает?
- Да, кто знает, - вздохнул сын. - А теперь – о самом интересном. Почему она представилась твоей женой?
- Потому что мы полюбили друг друга. Она же не нужна тебе! Ты даже не вспомнил о жене, когда я заговорил о ней там, в Париже. Ты вычеркнул её из своей жизни, как ненужную вещь! Недавно я заезжал в твою квартиру – там нет ни одной вещи Жанны. Они что, так раздражали тебя?
- Да, мне тяжело было видеть одежду Жанны, и я выкинул её. Ты же знаешь, как я страдал!
- Нет, не знаю. Теперь я уже ни в чем не уверен. И потом, я до сих пор не знаю, откуда взялись у тебя деньги на широкую жизнь в Париже.
- Я же сказал, что взял джек-пот в казино!
- Да, и я опять должен принимать твои слова на веру! Знаешь, почему-то больше не хочется!
Михаил вдруг понял, что проигрывает отцу в споре. А ведь имел такую сильную позицию! Вот, вернулся домой, а тут – такое непотребство! Отец в открытую, не стесняясь, живет с его женой! Тут-то и потребовать бы с папули «компенсации морального вреда»! Да куда там! Он же сам виноват и остался! Видите ли, не носил траур по этой девчонке! Ох, а если бы папочка ещё узнал, кто постарался отправить его любимую Жанночку в мир иной!
- Может быть, прекратим этот бесцельный спор, папа? У меня сегодня был тяжелый день – длинный перелет, дорога домой, а потом ещё и свидание с прошлым… Думаешь, это легко?
- Да, давай закончим на этом. Тем более что я ещё не видел жену. Ты не знаешь, где она?
- Я видел, как она поднимается к себе в комнату. Сказала, что хочет немного отдохнуть.
Василий Константиныч встал с кресла, и поднялся на второй этаж. Заглянув в спальню, он обнаружил, что там никого нет.
- Да где же она?! – воскликнул мужчина, и быстро спустился вниз, чтобы расспросить прислугу.
К своему ужасу он заметил, что исчезла небольшая кожаная сумочка жены, без которой она не выходила на улицу.
Расспросив горничную и повариху, он так ничего и не узнал – Жанночка исчезла!
- А ведь она предупреждала меня, что исчезнет, если вернется Михаил! Господи, только не это! – схватился за сердце мужчина, и сел на диван в холле, чтобы хоть немного успокоиться. А потом разыскал начальника охраны.
- Егорыч, где моя жена? Я не могу найти её дома! – спросил он у пожилого мужчины, который уже несколько лет работал у него.
- Так, уехала она, Василий Константиныч. Сначала Володя, шофер наш, сумку с вещами вынес, а потом и она сама из дома вышла. Быстро так шла. Видно, торопилась куда-то!
- Понятно… А где сейчас Володя?
- Так, не вернулся ещё. Но звонил, что скоро будет. Пробки везде – ни пройти, ни проехать. Вы же знаете…
- Как только приедет – сразу ко мне!
- Сделаем!
- Даже если он приедет поздно ночью. Понял?
- Понял, чего ж не понять… Одно слово - жена пропала…
Василий Константиныч знал, что Жанна исчезла не просто так. Она испугалась! Испугалась его сына, который приехал сегодня нежданно-негаданно.
- Ей было стыдно, что она изменила мужу? Или всё значительно сложнее? Скорее всего, последнее… Да что же он за человек, мой сын? И что скрывает Жанна, оправдываясь своим беспамятством?..
В это время Михаил лежал в своей комнате на светлом покрывале кровати, даже не сняв ботинок, и размышлял. Всё было не слишком хорошо. Отец не доверяет ему! Больше того, он, кажется, почти уверен в том, что те два миллиона, которые дал на выкуп Жанны, сын «заныкал». Значит, больше ему денег не видать! И не то, что двух миллионов, а и каких-нибудь жалких нескольких тысяч баксов, на которые он мог бы поиграть вечер-другой, теперь он вряд ли дождется! И что ему делать? Валяться на постели, и ждать смерти папули? А тот и не думает умирать! Вон, носится по лестнице взад-вперед в поисках жены, как молодой горный козёл! Козёл и есть…
Вдруг в груди молодого мужчины поднялась сильная антипатия к отцу. Нет, это была не антипатия. Это была настоящая ненависть к нему! Ведь отец был единственной преградой к деньгам. Умрет он, и всё сразу станет на свои места! Деньги хлынут к нему непрерывным, неиссякающим потоком. Но как же Жанна и её бэби, которого она вот-вот родит? Наверняка часть наследства отца достанется им! Ну, пусть только попробует качать права – наследница! Увидит, чем всё это может для неё закончиться!
Итак, решение убить отца было окончательным и бесповоротным. И теперь оставалось только решить, как он сделает это, и когда. И надо ли разыскивать своих помощников, или он сможет справиться сам – в конце-концов, он почти на три десятка лет моложе этого старика, к тому же в союзниках у него внезапность нападения. Тот наверняка не ждет от него этого приятного сюрприза…
Такие сильные душевные переживания заставили его изнеженный организм отключиться – молодой человек уснул. Но и во сне ему снилось то, о чем думал весь вечер, и он без конца разнообразными способами убивал отца, испытывая от этого ни с чем не сравнимое удовольствие…
…А Жанне было не до сна. Она лежала на чужой постели, в чужом доме, за окном завывал ветер, и раскачивал единственный на улице фонарь, заливавший всё вокруг каким-то мертвенным, неестественным светом.
- Ну, вот и закончилось мое счастье! – думала Жанна, тяжело вздыхая. - Теперь Михаил не даст нам жить спокойно. Тем более он понимает, что я могу вспомнить обо всём в любой момент. Да, у него нет другого выбора, как только убить меня! К тому же теперь он боится, что мой ребенок будет претендовать на наследство… Нет, возвращаться к мужу нельзя ни в коем случае! И как я буду жить без него? Я так привыкла к тому, что он всегда рядом, мой любимый!
Молодая женщина с трудом повернулась на другой бок, к стенке, и залилась слезами. Хорошо, что Лариса уже заснула, и не слышала её рыданий…
…В это время вернулся Владимир, и Егорыч сразу же приказал ему идти к хозяину.
- Егорыч, дай хоть в себя прийти! Три часа за рулём, по такой-то погоде!
Погода и в самом деле не располагала для поездок на автомобиле. К вечеру сильно похолодало, а ночью, когда он возвращался назад, подморозило, и асфальт на шоссе покрылся тонкой ледяной коркой.
- Иди-иди! Василий Константиныч просил, как вернешься, тут же к нему, не задерживаясь. Переживает человек, сам понимаешь!
Владимир вошёл в дом, и сразу увидел хозяина. Очевидно, тот ждал именно его.
- Ну, наконец-то! Пойдем в мой кабинет! Ты всё расскажешь мне, и очень подробно…
- Да нечего особенно рассказывать-то, Василий Константиныч!
- Подожди! Сначала поплотнее закроем дверь, и сядем.
Мужчины сели в кресло.
- Ну, говори! Где Жанна? Куда она попросила отвезти её?
- Я отвез её на вокзал.
- Куда???
Василий Константиныч почему-то был уверен, что Жанна снимет на несколько дней номер в одной из гостиниц Москвы, и он сейчас же поедет к жене, чтобы вернуть её.
- На Белорусский вокзал. Кажется, она собиралась навестить какую-то подругу.
- Но у неё нет подруг за городом! До какой станции она купила билет?
- Я не знаю. Мы доехали до вокзала, я помог Жанне Станиславовне донести сумку до касс, и она отослала меня.
- Вот и всё, - расстроенно сказал Василий Константиныч, и откинул голову на спинку кресла. – Произошло именно то, чего я так боялся. Она опять исчезла! А вместе с ней и наш ребенок!
- Я думаю, жена обязательно к вам вернется, - постарался успокоить шефа водитель. - Она очень любит вас, Василий Константиныч…
- Тогда зачем же уехала? Думала, что я не смогу защитить её…
- Наверно, просто не хотела, чтобы у вас начались ссоры с сыном. Ситуация, конечно непростая – двое мужчин, и одна женщина… Решение такого треугольника всегда чревато большими неприятностями.
- И что же мне теперь делать? – спросил Василий Константиныч у мужчины, который был, по крайней, вдвое моложе него.
- А что тут поделаешь? Придется ждать. Вы же сами понимаете, что такая ситуация не может продолжаться долго.
- Но может получиться так, что я не увижу, как родится мой ребенок!
- Это не главное. Главное, что вы увидите, как он будет расти…
- Ты прав. Наверно, я и а самом деле слишком многого хочу от жизни… Ладно, иди, отдыхай! Егорыч сказал мне, что ты несколько часов простоял в пробке.
- Да, было дело!
- Ну, иди. И никому ни слова!
- Обижаете, шеф! Уж если прислуге и удастся что-нибудь пронюхать, то уж никак не от меня!
Василий Константиныч отпустил водителя, и поднялся в спальню. Ужинать не хотелось, и даже вспоминать о еде было противно. Немного постояв под теплым душем, он лег в постель, которая ещё пахла духами Жанны.
Он думал, что не сможет всю ночь сомкнуть глаз, но неожиданно уснул. Только во сне ему снились кошмары – его любимую женщину убивали, а он ничем не мог ей помочь, и очень мучился от этого.
Проснувшись утром, он почувствовал себя совершенно больным, и не поехал в офис, а вызвал на дом врача. Тот явился к нему почти сразу же, и, послушав сердце и измерив давление, сказал, что лучше бы ему лечь в больницу.
- Вы что, сильно понервничали накануне? – спросил доктор, который очень хорошо знал своего пациента.
- Да, на это были веские причины.
- Ну, если не хотите, чтобы сердце подвело вас в самый неожиданный момент, вы должны всё-таки полежать в стационаре недельку-другую. Знаете ли, пятьдесят четыре – коварный возраст для мужчины. Так что, подумайте хорошенько, прежде чем говорить нет.
- Я подумаю, доктор!
- И сразу звоните мне! Я пришлю за вами машину из нашей клиники.
Выписав рецепты и сделав на всякий случай укол несговорчивому больному, врач ушел.
К вечеру Василию Константинычу стало ещё хуже. Грудь сжало так, что невозможно было набрать воздуха в легкие, а в голове гулко бухал церковный колокол.
- Эй, кажется, так и до инфаркта недалеко! И на кого же я оставлю своих любимых девочек? - подумал мужчина, и набрал номер клиники.
Уже через полчаса к дому подъехала карета «Скорой помощи».
- Это что ещё за номер? – подумал Михаил, незаметно выглядывая из-за занавески окна своей спальни. – Кто это нуждается в нашем доме в неотложной медицинской помощи?
К своему удивлению, молодой человек увидел, что в помощи нуждается его отец, которого к машине вынесли на носилках два санитара.
Увидев отца, который лежал на носилках с закрытыми глазами, Михаил немного растерялся. Отцу плохо, а он даже не знал об этом! И ни одна сволочь не сообщила! Правда, тот не вышел вчера к ужину, а сегодня не завтракал, но кто же знал, что он плохо себя чувствует!? Сын тогда предположил, что отец просто не захотел с ним встречаться, и будет завтракать позже. А тут… Кажется, его самые смелые мечты сбываются! Папаша-то совсем плох! Ведь не стал бы он ложиться на носилки, если бы был в состоянии выйти из дома самостоятельно! Значит, вполне вероятно, ему даже плана убийства не придется разрабатывать! Отец сам скоро «сыграет в ящик»! По телу Михаила прокатилась волна приятного возбуждения, на мгновение вдруг показалось, как будто сейф отца уже открыт, и он может выгрести оттуда всё его содержимое…
А потом сын вспомнил, что у него нет даже копейки. Ведь он так и не успел вчера попросить у отца денег! И теперь ему придется сидеть дома, и пялиться в экран телевизора, вместо того, чтобы поехать вечером в клуб и немного развлечься.
Почему-то о том, что надо бы навестить отца в больнице, или хотя бы по телефону справиться о его самочувствии, Михаил даже не подумал…
…А Василия Константиныча привезли в клинику, и положили в палату интенсивной терапии, сразу прикрепив к нему кучу датчиков. К счастью, ничего страшного с ним не произошло, но если бы ещё немного помедлить, то могло бы произойти то, что потом очень трудно исправить. Но и сейчас не было и речи о том, что он быстро покинет эти стены.
Он смирился. Всё равно никто не ждет его дома! Сын даже не зашел к нему сегодня, чтобы спросить, почему он не вышел к завтраку, да и сейчас наверняка пьет у себя в спальне, вместо того, чтобы переживать за отца.
- Неужели ничего не осталось у него в душе? Ну, пусть не любви, но хотя бы простого человеческого участия! Господи, и кого же мы родили с тобой, Марина! – подумал мужчина, вспомнив о своей жене, которая умерла несколько лет назад. – А ведь как радовались этому ребенку – симпатичному карапузу, который с самого рождения имел всё, что только захочет! Наверно, избаловал я его. И теперь пожинаю плоды…
Сердце снова дернулось, и болезненно сжалось в груди.
- Нет, не буду думать об этом… Лучше подумать о чем-то приятном. О жене… О моей Жанночке… Только вот где она сейчас? И удастся ли нам ещё увидеться на этом свете?
Вот ведь как всё повернулось… Счастье их оказалось хрупким и недолговечным, как карточный домик, который рушится от малейшего ветерка!
От таких мыслей Василию Константинычу стало совсем невмоготу, он протянул руку к кнопке вызова медсестры, и нажал на неё.
Молоденькая девушка в белом халатике появилась уже через мгновение.
- Что у вас случилось, Василий Константиныч? – спросила она.
- Мне плохо, - прошептал он.
- Сейчас, я позову врача! – сказала медсестра, и метнулась в коридор.
Через несколько секунд в палате появился врач. Он взял руку больного, и нашел у него пульс, который был частым и прерывистым.
- Капельницу! Быстро! – приказал врач медсестре, и та быстро воткнула иглу в вену Василия Константиныча.
- Доктор, мне бы поспать, - попросил пациент. – Дурные мысли лезут в голову…
- Сейчас боль пройдет, - сказал доктор. – И вы спокойно заснете до утра. Думаю, завтра вам будет уже значительно лучше. Только постарайтесь не думать о неприятностях. Дурные мысли могут и абсолютно здорового человека довести до приступа.
- Да как же не думать? Это же моя жизнь…
- Сейчас для вас главное – это выкарабкаться из того состояния, в котором вы находитесь. А всё остальное – потом! Помочь своим близким вы всё равно пока не можете, а вот навредить себе – легко. Так что спите, Василий Константиныч! Сон для вас сейчас – это лучшее лекарство. А придёт утро, и многое покажется вам совсем не таким, как сейчас.
- Если бы, - тяжело вздохнул мужчина, и закрыл глаза.
Медсестра и врач вышли из палаты, чтобы прийти сюда через несколько минут. Этот больной вызывал у них опасения – состояние его было нестабильным. Совершенно ясно, что у этого мужика, ещё не старого и очень крепкого на вид, какие-то крупные неприятности. Именно это и явилось причиной его сильнейшего сердечного спазма…
В то время как отец лежал под капельницей, испытывая сильную боль в груди, сын размышлял, что же можно предпринять, чтобы избавиться от родителя.
- А может быть, это даже хорошо, что он сейчас в больнице? Надо навестить его там, и посмотреть, нельзя ли потихоньку нажать на какую-нибудь важную кнопку, чтобы вырубить старика. Вот это было бы здорово! Раз – и готово! Никто и никогда не догадается, почему мой папочка «склеил ласты»!..
…На следующий день Михаил заявился в палату к отцу. Тот встретил сына довольно равнодушно – сильные успокаивающие средства приглушили его эмоции.
- Ну, как ты, папа? – спросил сын, незаметно оглядывая палату с многочисленными аппаратами, которые назойливо пищали и вычерчивали синусоиды на экранах.
- Сегодня мне уже лучше.
- А что с тобой случилось? И почему я ничего не знал о том, что тебя увозят в больницу?
- Всё произошло очень быстро. А ты в это время отдыхал у себя в спальне, и прислуга не решилась будить тебя!
- Вот ещё, новости! Отца увозят по «Скорой», а прислуга не решается постучать в мою дверь! Нет, я обязательно поговорю сегодня с этой девчонкой, новой горничной, и научу её правильному поведению!
- Оставь в покое хотя бы прислугу, Михаил, - сказал отец, и закрыл глаза.
Разговор с сыном начал раздражать его, и в груди снова появилась тупая давящая боль. Она была ещё не такой сильной, как вчера, но и Михаил пока не собирался уходить! Он сидел на стуле рядом, и внимательным взглядом обводил комнату. И вдруг заметил в углу красный глазок видеокамеры.
Через минуту в палату вошла медсестра. Она сделала пациенту укол, и заметила, что его лицо опять хмурится от боли.
- Молодой человек, кажется, вашему отцу стало хуже. Я прошу вас уйти!
- Хорошо, я уйду, - сказал Михаил, и, не попрощавшись с отцом, вышел в коридор.
Он понял, что расправиться с папочкой в больнице не удастся. Наверняка, камера пишет всё, что происходит в палате, и вычислить, кто пытался убить больного, будет совсем несложно. Да и не факт, что, нажав на какую-то кнопку, он может лишить отца жизни, ведь он не специалист по медицинскому оборудованию. Впрочем, он не был специалистом ни в одной из областей науки или техники! Так что, дело на несколько дней откладывается. Но, может быть, это и хорошо. Пока отец в больнице, у него есть время на то, чтобы обдумать всё до мелочей. Только вот, денег он опять у отца не попросил. Забыл! Значит, придется сидеть безвылазно дома, благо у отца в баре собран замечательный запас напитков на любой вкус. К тому же эта девица, горничная, которую он собирался отчитать сегодня, молода и свежа. Надо будет как следует отругать её, а потом сменить гнев на милость. И девчонке наверняка не устоять! Он уже ярко представил, как тискает молодое тело, зажав девушку в углу комнаты, она сопротивляется из последних сил, и её сопротивление ещё больше распаляет его. Постепенно он всё-таки заставляет её подчиниться. Ведь он – хозяин, а она кто?..
А что? Заиметь любовницу в собственном доме совсем неплохо! И деньги на ночных бабочек тратить не надо, и долго ждать не придется – девица всегда под рукой. А потом, когда девчонка надоест ему, он припугнет её, даст немного денег, выставит за ворота и забудет о её существовании уже через несколько минут. Что ему жизнь какой-то плебейки! На её место он найдет себе сотню новых горничных! Подумаешь, проблема, в наше-то время…
…Его план удался влегкую.
Приехав домой, он вызвал к себе горничную, как следует отчитал за то, что та не сообщила ему о болезни отца, и пообещал, что выгонит её с работы. Ведь скоро он будет хозяином в этом доме! Отец очень болен и слаб, ему одному не справиться с делами! Поэтому он, Михаил, будет главным в этом доме!
Девушка стояла перед ним пунцовая от обиды и страха. Вот, выгонит её этот хлыщ, и куда она пойдет?! Где она ещё найдет такую хорошую работу и такую славную хозяйку? Да и деньги тут платят очень приличные. Ещё несколько лет, и она сколотит себе небольшой капиталец, а там, может быть, сможет начать свое собственное дело. Да, видно, не судьба сбыться её мечтам! Всё в этом доме изменилось в одночасье с приездом молодого хозяина!
Но вдруг голос мужчины поменялся. Он стал почти ласковым. Мужчина говорил о том, что умеет быть благодарным, и сможет отплатить ей добром за такую малость, как небольшая женская ласка, в которой он сейчас так нуждается.
После этих слов Михаил подошел к девушке, и стал расстегивать пуговки на её платье. Та стояла, не зная, что ей делать. Кричать? Да кто же сможет помочь ей в этом доме, где именно этот мужик сейчас хозяин?! Вырываться? Ага, вырвешься из этих стальных пальцев! А если и вывернешься, то окажешься прямиком на улице. Поэтому она стояла, глядя, как разлетаются вокруг детали её одежды, и молила Бога, чтобы всё закончилось побыстрее.
Он, действительно, скоро отпустил её, и она, наспех одевшись, побежала вниз. У неё в доме были обязанности, и никто не снимал их с неё.
Девушка пришла на кухню, чтобы, как обычно, помочь поварихе. Та внимательно посмотрела на неё, и спросила, разглядывая свежий синяк на её нежной шейке:
- Ну, что этот тип, кажется, добрался до тебя, Катерина?
Лицо Кати вспыхнуло, а глаза наполнились слезами. Она не могла говорить, и только кивнула головой. Было очень стыдно!
- Да, теперь он не оставит тебя в покое!
- Что мне делать, Клавдия Ивановна?
- А что делать? Или терпи, или беги из этого дома без оглядки! Лично я советую бежать. Не нравится мне этот парень, ох, не нравится!
- Да было бы куда бежать! А то ведь… Рекомендаций он мне не даст, это уж к гадалке не ходи, на работу без них меня не возьмут. Разве что, на панель податься! И какая мне разница – с ним или с другими! В общем, куда ни кинь, везде клин!
- Ну, ты сильно-то не тужи, девка! Не ты первая, не ты последняя. Может быть, всё и обойдется!
Но ничего не обошлось.
Вечером, когда девушка помогала поварихе мыть посуду после ужина, сын хозяина появился на кухне. Увидев Катю, он её поманил за собой, коротко кивнув головой, и быстро ушел, вполне уверенный в том, что она явится.
- Я пойду? – спросила девушка.
- Иди, чего уж там! – сказала повариха, тяжко вздыхая. – Сама посуду домою!
Утром Катя появилась на кухне сама не своя.
- Что ещё случилось-то? – спросила Клавдия Ивановна.
Девушка молча расстегнула пуговицы на платье, и женщина увидела на у неё на груди синяки и следы укуса.
- Ах ты, Боже мой! Вот садюга! Да… Видно, не напрасно хозяйка из дома исчезла, как только он заявился! Уж она-то лучше всех знает, на что способен этот человек! А тебе одна дорога, Кать, – бежать надо! Такому ведь и убить ничего не стоит!
- Да, пожалуй, ещё одной такой ночи мне не выдержать, - сказала Катя, и побежала в дом для прислуги. Там она собрала свои пожитки, взяла деньги, которые успела накопить за то время, что проработала здесь, и исчезла…
Когда Михаил вечером появился в столовой, чтобы съесть свой ужин, еду ему подавала повариха.
- А что горничная? Совсем позабыла о своих обязанностях? – сразу разозлился он. – Где девчонка?
- Так она сегодня не появлялась, - сказала Клавдия Ивановна, расставляя на столе еду. – Приболела, наверно.
- Ну, пусть только появится! – пообещал мужчина, принимаясь за пышный омлет.
Он совсем не удивился, что Катя избегает его. Ведь он выместил на девушке всю злость, что накопилась в нем. Хотя, кажется, немного перестарался – не стоило избивать её всю ночь! Нет, ну, всё идет не так, как хотелось бы! Конечно, девчонка в этом не виновата. Но что поделаешь? Попала под горячую руку. Он с удовольствием вспомнил, как вздрагивало её тело от его ударов, и как бедняжка умоляла пощадить её, и как эти жалобные женские стоны возбуждали его желание…
…Катя так и не появилась вечером в его спальне, как он приказал ей, отпуская её от себя утром.
- И где же эта негодная девчонка? – с раздражением подумал он, и, накинув на себя пальто, пошёл в домик для прислуги. Но девушки не было и там.
- Сбежала, сука! – подумал он. – И эта сбежала!
Он стукнул по столу кулаком так, что оттуда свалилась хрустальная ваза с цветами, и осколки её разлетелись по всей комнате…
…Катя бежала по двору, пытаясь быстрее миновать открытое пространство – не дай Бог это чудовище увидит её, и вернёт!
- И куда это ты так торопишься, Катерина? – спросил у неё водитель Василия Константиныча, Владимир, который стоял около машины и возился в моторе. – Как будто на пожар бежишь!
- На автобус мне надо, и как можно скорее!
- Так, скорее только на машине. Садись, прокачу!
- А хозяин заметит? Что тогда?
- Мой хозяин сейчас в больнице, а этого типа, сыночка его, я и знать не хочу! А ну, садись, да поехали!
Катерина юркнула в автомашину, и пригнула голову, чтобы её невозможно было заметить.
- Ты чего, Кать, и правда, боишься кого?
- Ухожу я отсюда, Володя.
- Что так?
- Михаил Василич достал…
- Дела… И куда же ты сейчас?
- Не знаю. Но и оставаться мне тут нельзя. Убьет он меня! Не выдержать мне ещё одной такой ночи…
- Вот гад! – сказал мужчина, и нажал на газ. Автомобиль заурчал, и выехал за ворота. – Знаю я одно место, тебе там рады будут. Пожалуй, туда и поедем.
- Хорошо бы… Только я и сама не знаю такого места, где мне бы обрадовались…
…Пока машина мчалась по шоссе, Владимир пытался развеселить девушку, рассказывая анекдоты и веселые случаи из жизни. Но всё было напрасно – Катя сидела, опустив голову, и еле сдерживала себя, чтобы не разреветься. Потом она посмотрела в окно, и увидела, что автомобиль, проехав по Москве, снова выехал за кольцевую.
- И куда ты меня везешь? – ахнула Катерина.
- А вот сейчас увидишь, - сказал Владимир, и свернул с шоссе на узкую проселочную дорогу.
Проехав ещё минут десять, он остановил мерседес около небольшого сельского домика, из трубы которого весело вился голубой дымок.
В окне домика вдруг появилось женское лицо, и через секунду на пороге стояла незнакомая Кате молодая женщина.
- Не ждала, Лорочка? – спросил Володя. – А я вот тут ещё подружку вам привез…
В это время Катя вышла из машины, и взяла из неё свою сумку.
- Сегодня не ждала. Но гостям мы всегда рады! – сказала Лора, и открыла дверь, впуская в дом гостей.
Катерина вошла в комнату, и увидела женщину, которую совсем не ожидала увидеть здесь. Перед ней стояла её исчезнувшая хозяйка, Жанна Станиславовна.
А та, увидев свою горничную, вдруг кинулась к ней, они обнялись, и вдруг обе зарыдали навзрыд.
В это время Владимир целовал свою Лору в сенях, не в силах выпустить её из своих объятий. Но потом подумал, что полураздетая девушка может простудиться, и сказал:
- Пойдем в дом, милая. Холодно здесь! Ещё простудишься…
- Да, пожалуй, надо идти, - сказала Лора, ноги которой, обутые в домашние шлепанцы, совсем озябли.
Они вошли в комнату, и увидели, что Жанна и Катя стоят, крепко обнявшись, и рыдают в голос.
- Дамы, дамы! Перестаньте лить слёзы! Ведь всё хорошо! – сказал Владимир, и поставил на лавку пакет со снедью. – Вот, это вам. Теперь, думаю, до субботы продержитесь, а там и я приеду.
- Спасибо, Володя, - сказала Жанна, и расплатилась с ним. Денег у неё было достаточно.
Володя быстро уехал, а три женщины сидели за столом, на котором весело пофыркивал самовар, правда, не деревенский, на еловых шишках, а современный, электрический.
- Ну, рассказывай, девочка! Что у тебя случилось? Хотя… Я примерно знаю, что ты сейчас скажешь. Это ведь Михаил виноват в том, что ты ушла из дома, да?
Катя кивнула головой.
- Ну, и не переживай! Поживешь тут с нами, - сказала Лора. – Втроем-то веселее!
- Я помогать вам буду! – чуть повеселела Катя. – Я же всё умею!
- Вот и хорошо! Вон, скоро у нашей Жанночки ребеночек родится, твоя помощь очень понадобится!
Вечер скоро закончился. Лора полезла на чердак, и достала раскладушку. На ней и устроили девушку, постелив на неё тёплое одеяло – в старом домике сильно дуло с пола.
Девушки стали переодеваться на ночь, чтобы лечь спать. Вот тут-то подруги и увидели, как разукрашено тело бедной Кати!
- Ах, подонок! – воскликнула Лора. – Он и с тобой вытворял такое, да, Жанна? Поэтому ты и сбежала?
- Нет. Со мной мой супруг был очень нежен. По крайней мере, первые два месяца. А потом он меня просто убил…
В первый раз она рассказала, что случилось с ней весенним вечером почти два года назад.
После её рассказа все сидели молча, думая каждая о своем. Катя – о том, что ещё дёшево отделалась, и осталась жива, а Лора – о том, что богатый муж – это ещё отнюдь не синоним счастливой жизни. И что лучше любить обычного водителя, который носит тебя на руках, чем быть женой богатого садиста и убийцы.
С приездом Кати жизнь молодых женщин поменялась. Девушка взяла на себя почти все заботы по дому, потому что не привыкла сидеть без дела, а у Лоры и Жанны появилось время на рисование, и они с удовольствием стояли у своих мольбертов. А когда сдали работы, то оказалось, что смогли хорошо заработать на этом – их картины с удовольствием покупали…
…Через несколько дней после того, как «Скорая» привезла Василия Константиныча в больницу, он заговорил о том, что ему надо быть дома. Хороший уход и дорогие лекарства сделали свое дело. Сердце теперь работало нормально, и не пыталось выпрыгнуть из груди, разорвав грудную клетку. Но, как сказал доктор, раньше середины апреля и думать об этом нечего.
- Да что вы, батенька! Ни о какой выписке не может быть и речи! Мы вас тут подлечим, а потом – в санаторий на пару недель, я настаиваю на этом. Вот тогда я буду уверен в результате лечения!
- Не могу я больше здесь находиться, доктор. У меня появились проблемы, которые требуют моего присутствия дома.
- Ну, насчет проблем могли бы и не говорить. Судя по тому, в каком виде вас сюда привезли, я и так понял, что без проблем здесь не обошлось. Только ведь здоровье-то, оно важнее! Подумайте об этом!
- Нет, зачем мне здоровье, да и сама жизнь, если рядом не будет моей любимой женщины?!
- Она что, ушла от вас?
- Не от меня. Она ушла из дома, и я очень хочу понять, почему.
- Может, разлюбила?
- Нет, не может! Я бы обязательно почувствовал, если бы такое случилось. К тому же совсем скоро у неё должен родиться ребенок.
- Ребенок? Но… Вам же пятьдесят четыре, батенька! Не поздновато ли для новорожденного?
- Зато моей жене двадцать четыре…
- Тогда я хорошо понимаю вас.
- Ничего вы не понимаете, доктор! Всё значительно сложнее и страшнее, чем вы думаете. Про себя вы, наверно, посмеиваетесь надо мной. Вот, женился на молодой женщине, и совсем крыша съехала у мужика! Но тут всё совершенно иначе. Наверняка, сейчас моей девочке грозит смертельная опасность, поэтому она и исчезла. Скажите одно – что я должен сделать, чтобы завтра же выйти отсюда?
- Ничего особенного. Просто вы подпишете документ, что делаете это на свой страх и риск, и снимаете с нас всякую ответственность за ваше здоровье. И тогда можете уезжать, хотя я вам очень советую этого не делать. Ну, хотя бы не забывайте принимать пилюли, которые я вам пропишу.
- Хорошо, я всё подпишу, и обещаю пить лекарства…
В то время как отец рвался домой, чтобы начать поиски Жанны, его сын тоже не сидел, сложа руки. Ему в голову опять пришел гениальный план. Он не будет убивать отца – подозрение сразу упадет на него, чего бы он ни предпринимал. Он сделает умнее. Он посадит его в тюрьму, надолго! Всё элементарно просто. Единственно, что для этого надо, так это найти у себя на теле место, куда можно выстрелить, чтобы не повредить важных органов. Ведь наверняка же есть такое место!
Итак, теперь настольной книгой Михаила стал анатомический атлас, в котором он внимательно рассматривал строение человеческого тела. И вскоре обнаружил именно такое место…
…Иван Егорыч, начальник охраны Василия Константиныча, в его отсутствие тоже не бездельничал. Он решил, что поставит в кабинете хозяина дома скрытую видеокамеру. Ну, не доверял он сыночку своего шефа, и, зная его подлый характер, решил подстраховаться. Ведь пропадет чего из хозяйского кабинета, и все будут виноваты, кроме него! А там ведь и документы, и сейф с деньгами, и заряженный пистолет в ящике письменного стола.
Камера эта реагировала на движение, и записывала всё, что происходило в комнате. Работать без подзарядки она могла довольно долго, тем более что в отсутствие хозяина, кроме горничной с пылесосом, туда никто не входил.
Михаил почти всё свое время проводил в собственной спальне, перенеся туда весь запас спиртного, что был в доме. В кабинет отца он не заходил. По крайней мере, пока.
Поставив видеокамеру, Егорыч никому не сказал о ней, а сам сразу загремел в больницу с почечной коликой…
…На следующий день отец неожиданно вернулся домой. Михаил даже предположить не мог, что тот выпишется так быстро. Но потом подумал, что это даже хорошо – сидеть дома, в четырех стенах, и заливать мозг алкоголем, ему уже поднадоело!
- Привет, пап! – сказал он, встретив отца на пороге дома. – Ну, как ты?
- Всё в порядке. Что тут нового?
- Да ничего! Ах, совсем забыл! Начальник охраны, Иван Егорыч, кажется, тоже загремел в больницу.
- А что с ним?
- Говорили, что почки!
- Да, я знаю. Бедняга давно страдает мочекаменной болезнью. Ну, а сам ты как?
- Скучаю. Вот, поиздержался, теперь вынужден сидеть дома. Ты не можешь дать мне немного денег?
- Не вопрос, сынок. Только скажи, что ты собираешься с ними делать!
- А что? Без отчета никак нельзя? Может, чеки принести?
- Да нет, ты взрослый человек, Миша. Какой отчет? Только вот играть я тебе не разрешу. Тем более что все казино в Москве закрыты, а те, что остались, сильно засекречены.
- Какие казино?! Я давно завязал с игрой! Просто мне кое-что надо купить.
- Ладно. Пойдем в кабинет. Я должен посмотреть в сейфе, много ли там осталось!
- Ну, сколько бы у тебя ни осталось, папа, это всё-таки значительно больше, чем осталось у меня!
- Да в этом-то я и не сомневаюсь. Иначе, ты бы не появился здесь!
Вдруг Василий Константиныч ясно понял, что если бы давал сыну больше денег, то не увидел бы его здесь сейчас, и его милая Жанночка была бы рядом, да и он не свалился бы с сердечным приступом. И потосковал о сделанной ошибке. Надо было просто покупать свое счастье! А он хотел перевоспитать взрослого сына, и вот что из этого получилось…
Отец подошёл к сейфу, повернувшись к Михаилу спиной, набрал код, и открыл дверцу. И вдруг свет померк в его глазах…
…Очнувшись, Василий Константиныч почувствовал на себе тяжесть.
- Господи, да что же случилось? – подумал он, и вдруг застыл от ужаса. На нём лежало окровавленное тело сына. А рядом валялся пистолет…
Очевидно, охранники или кто-то из прислуги услышали выстрел. Дверь кабинета отворилась, и вошедший охранник застыл в недоумении.
- Ну, что ты стоишь? Помоги мне выбраться отсюда, и быстрее звони в полицию и «Скорую помощь»! - сказал хозяин, тщетно пытаясь сдвинуть отяжелевшее тело сына, чтобы встать на ноги. При этом Михаил едва слышно застонал.
- Слава Богу, он жив, - подумал Василий Константиныч, с помощью того же охранника вставая на ноги и сразу опускаясь в кресло, стоящее неподалёку. Сил на то, чтобы стоять или сделать несколько шагов, не было…
Уже через пятнадцать минут дом был полон людей. Михаила перевязали, положили на носилки, и вынесли из дома. Пистолет положили в целлофановый пакет и взяли на экспертизу, а Василия Константиныча попросили одеться, чтобы ехать в полицию на допрос.
Он не знал, что произошло, но почему-то сразу понял, что это сын так подставил его, и на пистолете окажутся именно его отпечатки пальцев, и доказать, что сам он был пострадавшим, потому что получил удар по голове, будет очень сложно. Это в телесериалах дотошные эксперты ищут волоски, копаются в помойных бачках и что-то ищут, ползая по полу с лупой. А тут-то чего искать? Дело простое, как три копейки. Отец с сыном поспорили, их спор вскоре перешел врукопашную. Но пятидесятичетырехлетнему хозяину дома было не устоять против крепкого мужика, которому нет и тридцати, поэтому отец достал пистолет, и выстрелил.
Кстати, именно такую версию выдал следователю и Михаил, когда пришел в сознание в больнице. Честно говоря, предположить что-то другое было и в самом деле трудно. На сейфе были отпечатки пальцев только его владельца, а все деньги лежали на месте. Ещё бы! Зачем же красть деньги у самого себя?! Ведь теперь все они принадлежат именно ему, Михаилу, а отец надолго загремит на нары. Всё получилось отлично - именно так, как он хотел…
Он был прав. Василий Константиныч домой не вернулся, и вызвал своего адвоката. Все обитатели дома Андриевских застыли в недоумении. Что-то здесь было не то! Но из песни строку не выкинешь! Охранник сам видел, что раненый сын лежал на полу, а под ним лежал хозяин дома. И рядом валялся пистолет. И, хотя все склонялись к тому, что во всём виноват именно сын, ничего не могли сказать в защиту хозяина. То, что произошло в кабинете на самом деле, оставалось для них тайной…
…В этот же день Владимир позвонил Лоре, и сказал, что у него есть известия для Жанны Станиславовны.
- Я приеду сегодня, - сказал он. – Пожалуй, такие известия нельзя передавать по телефону.
- Конечно, приезжай! – обрадовалась девушка, для которой каждый приезд симпатичного молодого мужчины был настоящим праздником.
Вскоре мерседес Владимира затормозил у знакомого домика, где его уже с нетерпением ждали три женщины.
Как всегда, он привез им запас провизии – когда-то ещё удастся вырваться! Не ходить же дамам в местную лавочку за несколько километров по апрельскому бездорожью! Хотя, надо сказать, что апрель в этом году был теплее обычного, и дороги уже неплохо просохли. Лишь кое-где на обочинах ещё сохранились глубокие лужи, полные талой воды, но и они быстро исчезали под теплым весенним солнцем.
- Что случилось, Володя? Что-нибудь с мужем? – спросила Жанна, которая сердцем чуяла, что случилась беда. Но того, что произошло, она не предполагала.
- А дело у нас вот в чем, - начал невеселый рассказ мужчина…
- Господи, что же теперь будет? – воскликнула Катя, когда Владимир замолчал.
- Ничего хорошего ждать не приходится. Пистолет принадлежит хозяину. Михаил ранен. Тут уж ясно, кто прав и кто виноват…
- Я не верю! Это всё он, этот любитель красивой жизни за чужой счет! Сначала он положил себе в карман два миллиона, расплатившись за них моей жизнью, а теперь получит остальные деньги отца, посадив его в тюрьму! – сказала Жанна, вытирая пальцами слёзы, которые непрерывным потоком лились из её глаз.
- Давайте думать, что делать, милые дамы! Ведь слезами горю не поможешь! – вздохнул Владимир. – Хотя, что мы с вами можем сделать?!
- Я могу открыть глаза правосудию, и рассказать, что за человек мой бывший муж! – сказала Жанна, хотя ещё день тому назад ни за что не решилась бы рассказать свою историю кому-нибудь, кроме подруг.
- А я расскажу, как он изнасиловал и избил меня! – сказала Катя, у которой с тела ещё не успели сойти синяки.
- Тогда собирайтесь, я отвезу вас в отделение. Чего медлить? Время сейчас дорого!
- Да, мы сейчас, через десять минут, будем готовы! – ответили девушки, и бросились натягивать на себя одежду, исчезнув за ситцевой занавеской.
- Надеюсь, ты тоже с нами? – спросила Жанна у Лоры.
- Ну, если я вам нужна…
- Конечно, нужна! – хором воскликнули Жанна и Катя, а Владимир облегченно вздохнул. Ему не нужно будет расставаться с Ларисой, несколько дней та будет жить в доме Жанны Станиславовны, а там - кто знает…
…Они приехали в дом Андриевских поздно ночью, решив отложить свой визит в полицию на завтра. Конечно, в такое позднее время все следователи уже спят в своих постелях. Думать о том, что сегодня же она сможет увидеться с мужем, тоже было глупо – Жанна понимала это. А мобильный телефон у него, наверняка, отобрали, прежде чем поместить в камеру.
Она всё-таки набрала знакомый номер, но на звонок никто не ответил.
- Пожалуй, позвоню адвокату! Он же должен знать, как и что!
С трудом разыскав в кабинете мужа телефонную книгу, женщина отыскала домашний телефон семейного адвоката Андриевских. Набрав номер, она с нетерпением ждала, когда тот поднимет трубку. Наконец, ей ответит приятный баритон.
- Алло!
- Добрый вечер! Это Евгений Александрович?
- Да, это я! С кем имею честь?
- Я – жена Василия Константиныча, Жанна Андриевская!
- Ну, слава Богу, нашлась! – громко вздохнул мужчина. - Хоть одна положительная эмоция для моего бедного клиента!
- Что, всё так плохо?
- Да уж, хорошего мало, могу прямо сказать. Уже доказано, что стрелял именно Василий Константиныч. Других отпечатков на пистолете нет. Так что, вы понимаете…
Что-то показалось Жанне странным в этих словах мужчины, но она решила, что подумает об этом потом.
- Понимаю. Я хотела бы рассказать вам кое-что. Сначала думала поехать прямо к следователю, а потом решила посоветоваться – не навредит ли мой рассказ мужу.
- И очень правильно сделали, дорогая Жанна! Можно, я буду называть вас так?
- Конечно, можно, Евгений Александрович!
- И когда же мы встретимся?
- Я готова встретиться с вами в любое время дня и ночи! Тем более что сегодня я всё равно вряд ли смогу заснуть.
- Тогда я выезжаю прямо сейчас! – сказал адвокат, и отключился, не попрощавшись.
Жанна положила трубку телефона на рычаг, и подумала:
- Что там говорил Евгений Александрович по поводу пистолета? На нём отпечатки пальцев только моего мужа. Но такого же не может быть! Я помню, что его держал в руках Иван Егорыч, он его чистил совсем недавно, да и я сама как-то выпросила у мужа, чтобы тот дал мне подержать оружие в руках… Он тогда ворчал, что не дело это – баловаться с заряженным пистолетом, но всё-таки дал мне в руки оружие. И куда же делись наши отпечатки? Очень интересно…
Адвокат, пожилой мужчина с огромной лысиной и тяжёлыми очками в роговой оправе на мясистом носу, приехал уже около одиннадцати ночи. Жанна с нетерпением ждала его, меряя шагами холл.
- Здравствуйте ещё раз, Жанна! – сказал мужчина, припадая к её руке.
- Здравствуйте, Евгений Александрович. Я благодарна вам за то, что вы принимаете в нашем деле такое участие.
- Это моя обязанность! К тому же я очень уважаю вашего мужа.
- Это хорошо. Значит, вы сделаете для него всё, что можно.
- Даже не сомневайтесь в этом! Итак, что вы хотите сообщить мне по этому делу?
- Я хочу сообщить вам, что прежде, чем стать женой Василия Константиныча, я была женой его сына.
- Вот это да! И почему же так случилось, что вы оставили сына, и стали женой отца?
- Вот затем, чтобы рассказать вам всё, я и попросила вас приехать сюда…
…Рассказ молодой женщины не занял много времени. Уже через несколько минут пожилой адвокат сидел за столом, подперев голову ладонями и прикрыв глаза. Ему было трудно представить себе, что пережила эта женщина…
- Если хотите, я могу принести вам справку из больницы, что я, действительно, работала там год в должности санитарки.
- Не надо, детка. Я думаю, трудно выдумать такое. А теперь скажите мне - Василий Константиныч знал, кто виновен в вашем исчезновении и в том, что вы едва не умерли?
- Нет, не знал. Никто не знал об этом до самого последнего времени. Да и теперь я рассказала вам всё лишь для того, чтобы спросить – это может хоть как-то помочь моему бедному мужу? Понимаете, положение сейчас таково, что уже не до секретов! Мне надо вытащить мужа оттуда, куда сын старается его запихнуть. И для этого я пойду на всё! Если надо будет, я сама убью этого подонка! Вот, смотрите, что он сделал со мной!
С этими словами она расстегнула платье, и показала свое изуродованное тело.
- О, Боже…
- И вы думаете, это всё? После приезда сына мой муж на несколько дней попал в больницу с сердечным приступом. Так в это время Михаил изнасиловал нашу горничную!
Жанна встала, вышла из комнаты, и через минуту снова вошла, ведя за собой молодую девушку.
- Вот, посмотрите!
Катерина спустила кофточку с плеча, и показала синяки и ссадины, которые ещё не успели исчезнуть с её тела.
- Надеюсь, вы обратились в поликлинику, и зафиксировали эти телесные повреждения?
- Нет. Я просто убежала из дома!
- Ну, почему? Надо было идти в полицию…
- Я очень боюсь его.
- Ладно. Сейчас вы ложитесь в свои постели, милые дамы, и стараетесь уснуть, приняв перед этим успокаивающие капли. А я этой ночью буду думать, как лучше выстроить защиту. Ну, а завтра с утра вы, Катя, поедете в поликлинику и зафиксируете побои.
Катя согласно кивнула головой.
- А когда я смогу увидеть мужа? – спросила Жанна.
- Это я могу вам устроить, - сказал адвокат, и встал с кресла. – Итак, мы не будем сдаваться, мы будем защищать свои позиции до последнего!
Евгений Александрович возвращался домой, и прокручивал в голове то, что услышал от женщин.
Конечно, то, что жена Михаила ушла от него, и вышла замуж за его отца – это повод для того, чтобы выяснить отношения. И сын наверняка расскажет следователю, что сделал отец за его спиной, пока он был за границей.
Значит, надо опередить его, и выдать свою версию развития событий! Жанна должна рассказать, что сделал с ней супруг, и почему она развелась с ним! А ведь Михаил уверен, что она ничего не помнит… Но тут – её слова против слов мужа, и ни одного свидетеля…
В общем, рано утром адвокат позвонил Жанне, и сказал, что ожидает её у следователя. А она должна будет рассказать ему всё, что говорила вчера…
- А Катю брать с собой?
- Да, конечно! Обязательно!
- Тогда мы в поликлинику, а потом – к вам!
- Договорились! А я пока постараюсь уговорить следователя разрешить вам свидание с мужем…
…Наконец, она увидела своего супруга, и кинулась к нему.
- Жанна, ты здесь, дорогая… Где же ты была? И почему исчезла так неожиданно?
- Я жила у подруги. Ну, не могла я остаться в твоем доме.
- Из-за сына?
Жанна кивнула головой.
- Что он натворил? Скажи мне…
- Это он подстроил так, что мы оказались в лесу, он ударил меня ножом, и только случайно я осталась в живых. Ты же понимаешь, что, увидев меня в доме, он опять попытался бы меня убить! И я решила исчезнуть на время. А теперь… Видишь, твоему сыну снова понадобились деньги, и он не придумал ничего лучшего, как отправить тебя в тюрьму!
- Я не могу в это поверить! Это просто не умещается у меня в голове!
- Он и рассчитывает именно на это! Не веришь ты, не поверит и следователь. Но скажи мне, ведь ты не делал этого? Ты не стрелял в своего сына! Я знаю! Расскажи мне, что произошло с вами в кабинете!
- Михаил попросил денег, я повернулся к сейфу, чтобы открыть его, и получил удар по голове. Ну, а когда очнулся, лежал на полу, а раненый сын лежал на мне…
- Покажи мне затылок!
Василий Константиныч наклонил голову, и Жанна увидела у него на затылке кровоподтек.
- У тебя здесь гематома. Ты говорил об этом следователю?
- Говорил. Но тот уверен - она образовалась оттого, что я ударился обо что-то при падении.
- О, Боже! Как хорошо всё просчитал твой сын!
- Да, уж в недостатке изворотливости его не обвинишь!
- Вся надежда на адвоката.
- Жанна…
- Да, милый!
- Ты… До сих пор любишь меня?
- И ты сомневаешься в этом?! Да я вся извелась, не видя тебя! Ты – мое единственное счастье. Ты, и наша дочка…
Муж прижал её к себе, чтобы получше запомнить её тепло и запах её волос. Ведь неизвестно, когда теперь придется им увидеться! Да и придется ли вообще…
В комнату вошел полицейский, и сказал, что время их свидания подошло к концу.
- Запомни! Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя отсюда! – сказала Жанна, целуя мужа на прощание.
А он думал – ну, что может сделать эта маленькая беспомощная женщина, которая сама нуждается в заботе и защите…
Жанна вышла из комнаты, где происходило свидание, и увидела адвоката, который ждал её, сидя на стуле.
- Ну, что? Вы увиделись с мужем?
- Да. Мы поговорили. Кажется, он уже смирился с тем, что сядет в тюрьму… А как там Михаил? Надеюсь, его состояние вы вызывает опасения у врачей?
- Нет, с ним всё в порядке. Пуля не задела ни одного жизненно важного органа, и после операции он чувствует себя совсем неплохо.
- О, я в этом и не сомневалась! Смотрите, что я нашла вчера в его комнате!
Жанна достала из сумочки «Атлас строения человека».
- Интересно, очень интересно, - сказал Евгений Александрович, и стал пролистывать книгу, которая покорно открылась на той странице, где её открывали чаще всего.
Достав из объемистого портфеля лупу, адвокат стал рассматривать рисунок, на котором было нарисовано расположение внутренних органов человека, и, наконец, обнаружил то, что искал – крошечную точку, оставленную шариковой ручкой.
- А девочка-то молодец! – подумал мужчина. – Кажется, всё произошло так, как она и предполагает! Бьюсь об заклад, что пуля попала именно в то место, которое помечено на рисунке!
- Я покажу эту книгу следователю.
- Да-да, я и сама хотела попросить вас об этом. Думаю, что она заставит его изменить свое мнение о том, что преступником является мой муж.
- Ну, по крайней мере, значительно пошатнет его. Особенно, если точка на рисунке совпадет с местом ранения, в чем я почти не сомневаюсь. А сейчас пойдем, следователь ждет тебя, детка. Рассказывай всё, как есть. Михаил всё равно не будет скрывать, что ты «наставила ему рога», так что нам надо представить свою версию событий.
- Хорошо, я расскажу всё…
Жанна вошла в кабинет к следователю.
- Здравствуйте, я Жанна Станиславовна Андриевская.
- Здравствуйте, присаживайтесь, Жанна Станиславовна. Я следователь Новиков Виктор Николаевич. Так что вы хотите сообщить мне по данному делу?
- Ну, прежде всего, я уверена, что мой муж не стрелял в своего сына. Это всё построил сам Михаил. Дело в том, что один раз такое уже сошло ему с рук. Я ведь была его женой два года назад. Но…
…Далее шёл подробный рассказ того, что произошло, и на стол следователя легли те документы, которые были у Жанны.
- Значит, вы утверждаете, что ваш первый муж хотел вас убить, и получить деньги отца на ваш выкуп?
- Да, он сам рассказал мне об этом, потому что уже считал меня покойницей.
- Но что же помешало ему закончить дело?
- Не знаю. Во всяком случае, ранения, которые он нанес мне, были почти смертельными, а рядом с ямой наготове стояли его помощники с лопатами, они должны были закопать меня. Но что-то пошло не так. Я не знаю, что…
- И вы могли бы показать то место, где всё это происходило?
- Да, могла бы. Я как сейчас помню тот вечер, нашу остановку на шоссе, и столбик у шоссе, на котором было написано сорок четыре – это значит, сорок четвертый километр.
- Пожалуй, неплохо бы съездить туда, и посмотреть! Мало ли что…
- Прошло уже два года…
- Всё равно. Думаю, что никому не придет в голову закапывать яму в лесу!
- Я очень на это надеюсь! Да, и ещё одно. Наш адвокат сказал, что на пистолете обнаружены отпечатки только моего мужа. Мне показалось это странным. Незадолго до этого оружие чистил начальник охраны мужа, а потом я сама держала его в руках. Куда же делись наши отпечатки? Может быть, убийца протер пистолет, а потом вложил его в руку невиновного человека? Как вы считаете?
- Ну, вряд ли это может послужить веской уликой, но как одна из нестыковок… Ладно, я распоряжусь о машине!
- Не надо! У меня здесь автомобиль с шофером, мы вполне можем ей воспользоваться!
- Вот и славно. Можем ехать прямо сейчас!
Они спустились вниз, и сели в автомобиль – Владимир, Жанна, следователь и ещё один сотрудник полиции в штатском с чемоданчиком в руке. Как поняла молодая женщина, этот человек попытается найти хоть какие-то улики в том лесу, где Михаил чуть не убил её…
…К сожалению, быстро добраться до места не удалось. В Москве их задержала пробка, и на место они приехали, когда апрельский день уже клонился к вечеру.
Увидев столбик с надписью «44 км», Владимир затормозил, и остановился. Все четверо – трое мужчин и Жанна – вышли из автомобиля, и пошли в сторону леса…
…По иронии судьбы, следом за их мерседесом опять катил автомобиль патрульно-постовой службы. В нем ехал всё тот же старлей, который теперь стал капитаном, и его новый напарник, сидевший за рулем.
- Нет, ну, ты подумай, Лень! Прямо мистика какая-то! Помнишь, я рассказывал тебе, как погиб мой бывший напарник?
- Помню, конечно!
- А теперь полюбуйся-ка! Опять! Три мужика и женщина! И опять туда же! Им что, там медом намазано, в этом лесу?
- Так, может, им отлить надо? – предположил молоденький сержант.
- Всем сразу? Сомневаюсь! А ну-ка, притормози! Пойдем, посмотрим, что там! В прошлый раз мне после тех событий звездочку на погоны добавили. Может, опять подфартит!
- Так пошли, я не против, - сказал сержант, и выпрыгнул из машины вслед за капитаном, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет. Судя по всему, дело на сей раз предстояло нешуточное. Вполне возможно, что и пострелять придется!..
…Зайдя в лес метров на тридцать, Жанна без труда узнала то место, где муж ударил её ножом.
- Вон, видите? Это там! – показала женщина на еле заметный холмик.
Все подошли поближе, и заметили рядом с холмиком яму, на дне которой собралась талая вода. Глубина и размер этой ямы говорили о том, что выкопана она была именно для того, чтобы похоронить там человека, это сомнений ни у кого не вызывало. Эксперт обходил окрестности, в надежде обнаружить ещё хоть что-нибудь, как вдруг послышался окрик:
- Всем стоять! Полиция!
Следователь обернулся, и увидел двух полицейских в форме дорожно-патрульной службы, которые стояли, на всякий случай, спрятавшись за деревьями.
- Мужики, вы что? Мы тоже из полиции, вот мое удостоверение!
Капитан вышел из-за дерева, и взял протянутое удостоверение.
- Так, и чего вы потеряли здесь, в лесу?
- Эта гражданка уверяет, что именно здесь муж пытался убить её два года назад, - показал следователь на Жанну.
- Помню я тот случай, - вдруг произнес капитан. – У меня ещё напарник тут погиб. А девушку мы потом из могилы полуживой вытащили. Врачи сказали, что вряд ли выживет. Значит, ошиблись?
Капитан посмотрел на Жанну, и улыбнулся.
- Да, я выжила. Значит, это вас я должна благодарить за то, что осталась жить?
- Не меня, а моего друга, который тоже получил здесь удар ножом в сердце. Вот ему повезло значительно меньше!
Следователь почесал коротко стриженый затылок, и задумчиво произнес:
- Дела…
- Ну, теперь вы понимаете, что за человек мой муж?
- Да. Думаю, тюрьма от него не уйдет. Убийство, покушение на убийство, изнасилование… Только вот как это поможет вашему мужу…
- А книга с пометкой? А протертый пистолет?
- К сожалению, этого недостаточно… Ведь в этом случае именно сын является пострадавшим лицом, и суд наверняка встанет на его сторону.
- О, Господи!
- А теперь нам пора ехать, - сказал следователь, и они пошли к машинам, оставленным на шоссе. - Ну, а вы, капитан, приедете ко мне, чтобы дать показания, прямо завтра.
- Нет проблем, - сказал тот, и автомобили разъехались в разные стороны – один в сторону области, а другой – в Москву...
…Вечером женщины собрались за столом, чтобы обсудить дела.
- Ну, что мы ещё можем сделать? – спросила Лора.
- Я могу сказать в суде, что он грозился убить меня, - сказала Катя.
- Думаю, этого не потребуется, - вздохнула Жанна. - Михаил и без этих слов сядет, и надолго. Но от этого моему мужу не легче. Наши показания, конечно, очень важны, но… Они почти не проливают света на его дело. Вся надежда на адвоката. А пока мы можем только ждать.
- Надо ехать ко мне! Здесь не безопасно! – сказала Лора. – Неизвестно, когда сюда явится сынок твоего мужа! Кстати, закрой хорошенько сейф! В нем деньги, и наверняка Михаил захочет их забрать.
- Да, обязательно. Я сделаю это прямо сейчас, - сказала Жанна, и стала подниматься на второй этаж, в кабинет мужа…
…На следующий день Владимир отвез девушек в ту деревушку, где находился домик Лоры, и снова заполнил холодильник продуктами, на радость Катерине, которая готовила еду.
За те несколько дней, что Лора прожила в доме семьи Андриевских, он сумел объясниться с ней. И теперь дело шло к свадьбе. Но говорить об этом подруге Лора не стала – той незачем знать, как счастлива Лариса, в то время как Жанна извелась от переживаний. Она скажет об этом потом, когда всё объяснится, и её обожаемый Василий Константиныч снова будет с ней…
Прошло ещё несколько дней, на пороге уже стоял май, и деревья подернулись дымкой молодой листвы, когда у Жанны зазвонил мобильный телефон, и адвокат сообщил ей, что заседание суда назначено на пятое мая.
- Ну, вот! Скоро всё и закончится, - сказала Лора. – Ведь самое страшное для человека – это неизвестность!
- Да, ты права. Но вдруг его осудят?! Как же мы без него, а?
- Не осудят! Не может такого быть! Ты выброси дурные мысли из головы, тебе ещё месяц ребенка носить! – прикрикнула на Жанночку Лариса…
Но Жанна не слышала слов подруги. Она закрыла лицо руками, и тихо плакала…
…Наконец, настал день суда. И именно в этот день произошло много событий.
Женщины встали утром, и, быстро позавтракав, стали собираться, чтобы ехать в суд. Машина Владимира уже стояла возле калитки, на радость местным собакам, которые деловито обнюхивали её, а потом лаяли, чтобы прогнать из деревни чужака, отвратительно пахнущего бензином.
И вот, когда все уже вышли из дома, Жанна вдруг почувствовала первые схватки, и обняла свой живот, как будто боялась потерять ребенка.
- Что, Жанночка? – спросила Лора, глядя на лицо подруги, искаженное болью.
- О, Боже! Кажется, началось… Что же делать?
- Давай, садись быстрее, Володя отвезет тебя в роддом!
- А как же суд?
- Ты едешь в роддом, я останусь с тобой, а Катя поедет в суд, чтобы дать показания. Другого выхода я не вижу…
Катерина метнулась в дом за сумкой с вещами, собранными заранее именно для такого случая, и они быстро сели в машину – неизвестно, сколько времени уйдет на дорогу!
К счастью, Катя успела на суд вовремя, и теперь сидела в коридоре в ожидании вызова.
А в зале Василий Константиныч допытывался у адвоката:
- Ну, где же моя жена, Евгений Александрыч? Почему я не вижу в зале Жанночку? Она что, не смогла приехать, чтобы увидеть меня?
- Не волнуйтесь, с вашей женой всё в порядке, - похлопал его по руке адвокат. – Просто ваша дочка попросилась на выход немного раньше срока, и сегодня утром водитель отвез её в роддом.
- Вот! Я так и знал! Она так нервничала, что роды начались раньше срока! Моя бедная девочка… Я ведь обещал, что буду рядом, и вот, я здесь, а она там…
- Будем надеяться, что всё закончится хорошо…
В это время прозвучали слова секретаря суда:
- Встать, суд идет!
Все поднялись со своих мест, и в зал вошел судья – пожилой мужчина в длинной черной мантии. Заседание началось…
…В этот же день Иван Егорыч, наконец, вышел на работу, и приступил к своим обязанностям. Он уже с самого утра был наслышан о том, что произошло в доме, и теперь ему не терпелось просмотреть записи видеокамеры, которую он оставил в кабинете шефа.
Увидев эту запись, он быстро сел в автомобиль, и помчался в Москву, моля Бога, чтобы успеть попасть в зал суда до вынесения приговора…
…А в это время Михаил рассказывал о том, как отец отнял у него самое дорогое, что он имел – молодую жену, которую как-то смог разыскать после того, как её похитили злоумышленники. Он коварно воспользовался тем, что молодая женщина потеряла память в результате тяжелого ранения, и вступил с ней в интимную связь.
- Представляете, ваша честь! – восклицал он, кидая на отца гневные взгляды. – В то время как я два года провожу вдали от дома, чтобы хоть немного забыть боль утраты, мой отец находит мою любимую женщину. И, вместо того, чтобы вернуть её мне, он пользуется тем, что молодая женщина потеряла память, и заставляет её сожительствать с ним! Я возвращаюсь домой, и что же я вижу? Моя жена теперь стала любовницей отца. Мало того - она ждет ребенка от него! Скажу честно, у нас с отцом произошел тяжелый разговор. Но я и не собирался действовать силой! Поверьте, я уважаю старость… А он… Он вытащил пистолет, и… Остальное вы знаете, ваша честь!
При этих словах зал осуждающе зашумел – не дело это, так поступать с родным сыном! Мало того, что украл у него жену, так ещё и пытался убить! Чудовище, одно слово! И нет ему пощады!
А на глазах у молодого мужчины появились слезы, которые он быстро смахнул пальцами. Но они всё равно были замечены, и дали ему хорошую фору…
- Кажется, мое дело плохо, - тяжело вздохнул Василий Константиныч. – Теперь я нескоро обниму свою жену, и увижу дочку, которая вот-вот родится. Если вообще когда-нибудь смогу вернуться к ним…
…Потом выступали свидетели, долго и очень убедительно говорил адвокат. В результате долгого судебного разбирательства образ страдальца несколько поблек. И теперь уже зал шумел от негодования, услышав, как «пострадавший» убивал ни в чем не повинную жену, молоденького сержанта-полицейского, и как издевался над беззащитной горничной, насильно затащив её в свою постель.
Все признали, что на Михаила надо заводить уголовное дело в связи с изнасилованием горничной, убийством полицейского, и покушением на убийство жены, но вины отца за его ранение это никак не уменьшало. К сожалению… И, хотя симпатии всех теперь были на стороне ответчика, закон не снимал с него ответственности за то, что он стрелял в своего сына.
Но тут в зале появился, наконец, начальник охраны.
- Что это такое? Почему в зал врываются посторонние? – заворчал судья. – Охрана, выведите этого мужчину немедленно!
- Ваша честь, я начальник охраны господина Андриевского. У меня есть неоспоримые доказательства его невиновности!
- И вы готовы предоставить их суду прямо сейчас?
- Поэтому я и здесь, господин судья…
- Ну, что ж! Пожалуй, я готов вас выслушать. Почему-то я не очень верю словам этого молодого человека. Один раз он предоставил суду ложные сведения. А человек, солгавший однажды, вполне может сделать это ещё раз. Хотя, закон на его стороне. По крайней мере, пока…
- У меня есть дискета с записью. Когда Василий Константиныч попал в больницу с сердечным приступом, я поставил в его кабинет скрытую видеокамеру. Знаете, там сейф с деньгами, документы, и всё такое. Мало ли, кому придет в голову заглянуть туда в отсутствие хозяина, чтобы разжиться деньгами! Ну, а потом сам я попал с почечной коликой в клинику. И вот что тут записала видеокамера в мое отсутствие…
Иван Егорыч передал дискету девушке-секретарю, а та вставила её в видеомагнитофон. Тут все и увидели, как сын бьет отца по голове, и стреляет в себя, долго примериваясь, прежде чем нажать на курок. Потом вытирает свои отпечатки с пистолета, вкладывает оружие в руки отца, и сам падает на него, зажав рукой рану, чтобы не истечь кровью до приезда «Скорой». Всё! Дело сделано!
- Что вы можете сказать по поводу этой записи, пострадавший? Скажу прямо, она не делает вам чести…
- Ненавижу, - прошептал сын еле слышно, и отвернулся…
Позже его, уже как подследственного, вывели из зала суда.
А Василий Константиныч был оправдан, и освобожден из-под стражи. Когда он выходил из зала, все присутствующие встали… Люди были довольны, что в этом зале только что свершилось правосудие, и убийцу смогли вывести на чистую воду, несмотря на все его хитрости.
- Куда теперь, Василий Константиныч? – спросил у шефа водитель.
- Домой, Володя. Мне надо принять душ и переодеться. А потом я еду к Жанне. Моей девочке, наверно, сейчас нелегко!
…Вечером того же дня Василий Константиныч вошел в отделение, где рожала его жена. Он успел как раз вовремя – ребенок вот-вот должен был появиться на свет. Увидев его, Жанна заплакала, и крепко схватила мужа за руку – одуряющая боль снова накатилась на неё, не давая передохнуть…
…Через час громко закричала малышка, а счастливая мать закрыла глаза, но так и не выпустила руку мужа из своих пальцев.
Уже в палате, когда счастливый муж и отец сидел рядом, не в состоянии уйти от своих любимых, Жанна сказала:
- Я так счастлива, дорогой! Не знаю, может ли быть человек счастливее, чем я сегодня! Кажется, сбылись все мечты – со мной мой муж и моя дочка. Разве это не чудесно?!
- Да, кажется, наши неприятности уже позади.
- А… Михаил? Что будет с ним?
- Он ответит за всё, что сделал. Думаю, что мы очень долго не увидим его!
- Ты не сердишься на меня за то, что я рассказала, как поступил твой сын? Поверь, я ни за что не рассказала бы, что он сделал со мной, если бы он не попытался упрятать тебя за решетку. Тогда я посчитала, что все способы для твоего спасения хороши. Ты простишь меня за это?
- Тебе надо было раньше рассказать мне всё. Я сумел бы принять меры!
- Или сразу умер бы от инфаркта… Я не могла так рисковать твоим здоровьем!
- Ты права. Узнать такое о собственном сыне – это слишком суровое испытание для отца. А знаешь, ведь два года назад он убивал не только тебя. Ещё он отправил на тот свет мальчишку-сержанта, который пошел вслед за вами. Сержант понял, что неспроста трое мужчин ведут женщину в лес… И, к сожалению, оказался прав.
- Да, именно поэтому я и осталась в живых! Этот молоденький сержант ценой своей жизни смог спасти меня, спугнув моих могильщиков.
- Да. Кстати, их тоже будут искать, и накажут за соучастие. Хотя, вряд ли сделать это будет так просто. Наверняка они сейчас далеко от Москвы.
- Ну, и хватит об этом! Поцелуй меня! Я так соскучилась по тебе…
- Мне тоже было плохо без тебя. Но ведь мы больше не расстанемся, правда?
- Никогда! Помнишь, как мы поклялись тогда, в церкви? «Пока Бог не разлучит нас»...
…Через неделю счастливый отец забирал жену из роддома, с трудом пытаясь разглядеть личико своей крошечной дочери среди бесчисленных рюшей и кружев.
Приехав домой, они передали малышку в руки няни, а сами сели за накрытый стол, чтобы немного отметить такое событие. И сегодня за этим столом сидели те люди, которые так помогли этой семье снова обрести свое счастье – переживали за них, выступали свидетелями в суде, рискуя навлечь на себя гнев молодого хозяина. Ведь если бы не пленка Ивана Егорыча, неизвестно, как решилось бы дело, и что было бы тогда с горничной Катей и охранниками… Поэтому сегодня тут были все – и Лора с Владимиром, и Катерина, и Иван Егорыч, и даже адвокат Евгений Александрович, который тоже приложил много усилий, не считался со временем, и сделал всё, чтобы выручить своего подзащитного из беды.
Тут и оказалось, что «сельский сезон» творчества Ларисы тоже закончен. И теперь она будет жить в Москве, вместе со своим женихом Владимиром, который вскоре собирается стать её законным супругом.
Катерина оставалась горничной в их доме, но её счет в ближайшем отделении банка значительно пополнился. Да и была она теперь не столько горничной, сколько подругой хозяйки.
Не остались без награды и все остальные участники развернувшейся в этом доме драмы.
- Ну, за что выпьем? – спросил Иван Егорыч, вставая и поднимая свой бокал.
- У нас сегодня много поводов для радости, - сказал хозяин дома. – И главная радость - это то, что я снова здесь, и со мной моя жена, и маленькая дочка. А чего ещё может желать мужчина? Он обнял Жанночку, которая сидела рядом с ним, и поцеловал её в раскрасневшуюся щеку.
- И ещё я хочу поблагодарить всех, кто помог мне выбраться из той беды, в которой я оказался по вине своего сына. У этого бездельника совсем снесло крышу, из-за денег он готов был на всё. Спасибо вам, вы – верные друзья!..
…Вечером, супруги, наконец, остались одни в своей спальне.
- Как же я рада, что ты снова со мной, - прошептала Жанна, обнимая супруга.
- Я тоже очень счастлив, дорогая. Скажи мне только – почему ты убежала сразу же, как только Михаил вернулся? Неужели ты думала, что я не сумею защитить тебя от твоего убийцы?
- Я знала, как коварен твой сын. Да ты и сам в этом убедился! Он очень ловко подставил тебя. А если бы я осталась в твоем доме, то он обязательно убил бы меня, и представил дело так, как будто ты сделал это из ревности. Я не хотела рисковать. Но если бы ты знал, как я тосковала о тебе! И давай, больше никогда не вспоминать об этом! Вернее, не говорить об этом вслух. Потому что забыть такое просто невозможно, я же понимаю…
…Они проговорили долго. Потом Жанна посмотрела на часы, и сказала:
- Ой, как быстро летит время! Мне пора кормить Иришку. Несмотря на то, что она родилась почти на месяц раньше срока, у твоей дочери отменный аппетит!
Принеся девочку к себе в спальню, она накормила её, и снова отнесла в детскую уже спящего ребенка.
- Вот, теперь вся наша жизнь будет подчинена режиму, - улыбнулась Жанна, снова появляясь в спальне.
- Ну, и чего там теперь в соответствии с режимом? – спросил муж, обнимая её.
- А то ты сам не знаешь, - прошептала Жанна. – Теперь я хочу только одного – задохнуться в твоих объятиях…
…Жизнь покатилась вперед, принося то новые радости, а то и огорчения. Ну, а как же без них-то? Ведь человеческая жизнь и хороша тем, что никогда не знаешь, что ждет тебя впереди, и за каждым поворотом тебя поджидает что-то новое, и часто неожиданное. Самое главное, чтобы не случилось в этой жизни того, что невозможно поправить. Ну, а остальное можно перенести! Особенно, если у тебя крепкий тыл, и дома ожидает любимая жена и маленькая дочка, которая растет не по дням, а по часам, и уже произнесла свои первые слова…
…Время шло, годы летели незаметно, листья на деревьях то желтели и падали на землю, то распускались вновь. А в семье Андриевских не было особых катаклизмов. Всё шло по хорошо накатанной колее. Муж рано утром уезжал в свой офис, а жена шла в студию, чтобы заняться любимым делом. Потом просыпалась Ирочка, и Жанна занималась с ребенком. Ну, а там и вечер, глядишь, уже стучит в окно. Останавливается у дверей автомобиль, супруг открывает дверь, и жена кидается ему на шею, точно так же, как это было и год, и два тому назад…
…Василий Константиныч всё-таки настоял на том, чтобы жена начала выезжать. Он знакомил её со своими друзьями и компаньонами в бизнесе, водил в театры и рестораны, на выставки и в клубы. Жанна послушно посещала все мероприятия, хотя не была в восторге от этого. Она до сих пор предпочитала шумным сборищам тишину своего дома, а обществу этих напыщенных мужчин и капризных избалованных женщин – общество собственного мужа. Но если Василий говорил ей, что это надо, она послушно надевала на себя вечернее платье и те украшения, что он дарил ей, а потом наносила макияж, который делал её неброское лицо по-настоящему красивым. Особенно хороши были большие серые глаза, обрамленные длинными ресницами. Да и фигура Жанны после родов изменилась. Она стала более женственной, и на ней идеально сидели те платья, которые ей тоже выбирал супруг. Сама она была равнодушна к одежде, и дорогим вечерним платьям по-прежнему предпочитала обычные джинсы и футболки.
…Со дня их знакомства прошло уже семь лет. Они пролетели, как одно мгновение. На пороге стоял юбилей хозяина дома – его шестидесятилетие.
- Как ты считаешь, дорогая, мы соберем гостей дома, или снимем зал в ресторане? – спросил Василий Константиныч супругу, когда та расчесывала волосы перед зеркалом, чтобы заплести их в косу и лечь спать.
- Как скажешь, милый. Только… Ты же знаешь, что у меня нет опыта по организации банкетов. Боюсь, что мне не по силам принять дома такое количество гостей!
- Ну, это ерунда! Единственной твоей задачей будет блистать своей молодостью и красотой. Остальное сделают другие люди, это их работа. Кстати, я пригласил одного очень важного гостя. Он согласился приехать, и одно это уже замечательно.
- Что за гость?
- Это чиновник, от которого многое зависит в моем бизнесе.
- Понятно…
- Ты уж постарайся уделить ему побольше внимания. Говорят, мужик капризен и очень самолюбив. Ему, наверняка, польстит, что такая женщина, как ты, обратила на него свой взгляд.
- Как скажешь, милый! Только, по-моему, ты преувеличиваешь мои способности очаровать мужчину. У меня совершенно нет опыта в таких делах…
- Ты себя недооцениваешь, дорогая, - шепнул муж ей на ушко, целуя её…
…Больше о предстоящем празднике они не говорили, но подготовка к нему шла своим чередом…
…Стоял самый конец августа. В саду пышно цвели цветы. Они наполняли воздух благоуханием, а своей яркой красотой как будто хотели послать последний привет уходящему лету.
В это утро неяркое солнце прогрело воздух до плюс двадцати. Такая температура устраивала всех. Летняя духота уже надоела, и этот день с глубоким, уже по осеннему ярко-синим небом, так и манил прогуляться по саду, и вдохнуть чудесный аромат цветущих роз.
Именно в этот погожий день конца лета в дом Андриевских съезжались гости. Именинник и его жена стояли в дверях, и встречали прибывающих. Вместе с ними стояла их шестилетняя дочь, которая была копией своего отца, и взяла от матери только большие серые глаза, да длинные ресницы.
Одним из последних подъехал дорогой автомобиль, и из него вышел мужчина лет сорока - сорока пяти.
Он обнял виновника торжества, сказал несколько теплых слов, и вручил юбиляру коробку с подарком.
- Вот, познакомься, дорогая! Это Арсений Петрович, - сказал муж Жанне, и та поняла, что это и есть тот человек, о котором он говорил ей.
- Очень рада познакомиться, меня зовут Жанна, - сказала молодая женщина, и протянула руку для приветствия, а мужчина прижал её к своим губам. - Пойдемте в дом, Арсений Петрович! Кажется, там всё уже готово для банкета…
- Да, я немного задержался, простите! Всё дела.
- Я понимаю, - улыбнулась Жанна. – Но теперь о делах надо ненадолго забыть. Договорились?
- Ну, глядя на такую красивую женщину думать о делах просто невозможно, - шепнул ей мужчина.
При этих словах щеки молодой женщины покрылись нежным румянцем, отчего она стала ещё привлекательнее.
Гости расселись за столом. Зазвучали тосты и поздравления, все желали юбиляру счастья и здоровья – в общем, всё, как всегда.
Потом разгоряченные спиртным мужчины и возбужденные шампанским женщины вышли в сад, на свежий воздух, где тоже стояли столы с напитками и сладостями, и вечер продолжался.
- А чем вы занимаетесь, Жанна? Ну, когда не заняты домашними делами и воспитанием дочери? – спросил Арсений Петрович, прогуливаясь с Жанной по дорожке сада. Надо сказать, что в этот вечер он ни на минуту не оставлял молодую женщину своим вниманием.
- Я рисую.
- Вы художница?!
- Да, несколько лет тому назад я окончила художественное училище.
- А можно мне посмотреть ваши работы?
- Конечно, можно, Арсений Петрович. Не думаю, что они вызовут у вас восторг, но, говорят, некоторые из них получились совсем неплохо!
- Тогда, может быть, не будем откладывать, и сделаем это прямо сейчас?
- Ну, если вы настаиваете, то почему бы и нет…
Жанна обернулась на мгновение, и поискала глазами мужа. Он стоял в окружении гостей, и весело смеялся чему-то, делая вид, что не замечает того, что происходит.
Арсений Петрович взял её под руку, и они пошли по направлению к дому.
А Василий Константиныч почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Вот, его Жанночку уводит этот красивый хлыщ, который на двадцать лет моложе его! А он стоит тут, в окружении этих людей, и смеется старым анекдотам и сальным шуточкам, которые отпускают приятели по поводу его молодой жены! Это же настоящая пытка! И он сам обрек себя на эту пытку! Он сам приказал жене быть с этим человеком полюбезнее. Но он же не знал, что ему проще проиграть эти торги и не получить выгодный заказ, нежели знать, что чужие руки прикасаются к его любимой женщине, лаская её, и она принимает эти ласки, потому что об этом попросил её он сам!..
- Господи, дай мне силы пережить всё это! – молил он Бога, едва сдерживая себя, чтобы не побежать следом за ними…
…Поднявшись наверх, Жанна открыла дверь в студию.
- Ну, вот! Заходите, Арсений Петрович! Здесь я и пишу свои картины. Только осторожнее, не испачкайте краской свой смокинг!
Мужчина вошел в комнату, залитую светом заходящего солнца, и огляделся. Готовых картин там было немного, в основном это были незаконченные полотна. Честно говоря, он не ожидал, что молодая женщина настолько талантлива. Он думал, что увидит незатейливую мазню, которой тешит себя от безделья жена богатого бизнесмена, и вдруг увидел картины, которые с удовольствием повесил бы у себя в доме! А в своем доме он хранил только шедевры. Его статус, его богатство и тонкий вкус знатока живописи позволяли ему покупать только самое лучшее, не экономя на искусстве…
Одна из картин, стоящая на мольберте, была прикрыта куском материи.
- А там что? Или это секрет?
- Если хотите, я покажу вам. Это подарок. Я хочу подарить картину своему мужу. К сожалению, я не успела дописать её к юбилею, но, думаю, что сделаю это через несколько дней. Мне осталось совсем немного!
Одним движением молодая женщина сдернула ткань с мольберта.
На холсте был изображен Василий Константиныч. Он сидел в кресле, и держал на коленях свою дочь, одной рукой обнимая её. Другая его рука свободно лежала на подлокотнике. Рядом с ним, на невысокой скамеечке, сидела женщина. Это, конечно, была сама художница. Свои ладони она положила на руку мужчины. А её глаза смотрели на мужа с такой любовью и нежностью, что у Арсения Петровича мороз прошел по коже.
Он повернулся к женщине, и спросил:
- Вы так любите своего супруга?
- Да. Он – это моя жизнь…
…Когда Арсений увидел в дверях молодую красотку рядом с импозантным, но уже стареющим мужчиной, он сразу решил, что заведет с ней ни к чему не обязывающий роман. Наверняка она скучает в обществе своего мужа, который на тридцатник старше её, и будет рада оказаться в объятиях молодого темпераментного мужчины, который сможет доставить ей много приятных мгновений. Но теперь понял, что всё не так просто. И ему не добиться её! Это особенная женщина. Она будет ласково улыбаться, чуть прищуривая свои огромные серые глаза, может быть, даже пококетничает с ним немного, но никогда не согласится на интрижку! Такие женщины по мелочам не размениваются! Они целиком и полностью растворяются в любимом мужчине, и других мужиков не видят в принципе. И тут вдруг понял, что всеми путями постарается завоевать её, чего бы это ему ни стоило. А стоить это будет недёшево, тут и к гадалке не ходи! Его супруга, которая второй месяц отдыхает за границей, сумеет превратить его жизнь в один бесконечный кошмар. А если дело дойдет до развода, постарается как следует обобрать его. Но он пойдет и на это! В конце-концов, денег можно заработать ещё, а вот обладать такой женщиной дано далеко не каждому мужчине… Интересно, а её муж знает, какое чудо засыпает рядом с ним в постели? Или считает её такой же, как и все остальные женщины, что явились к нему на юбилей – эти разодетые в пух и прах пустышки, на уме у которых только деньги, дорогие тряпки, да молодые любовники - с ними они изменяют своим мужьям, занятым добыванием денег для них же?..
…Подойдя к одному из пейзажей, вероятно, подсмотренных художницей где-то неподалёку от дома, он сказал:
- Я хотел бы видеть этот пейзаж у себя в доме. Вам не слишком трудно будет расстаться с ним, Жанна?
- Считайте, что он ваш, Арсений Петрович. Арсений… Какое красивое имя! Оно звучит, как музыка…
- Вам нравится мое имя?
- Очень.
- Я рад. Так, когда я могу приехать за картиной?
- В любое время. Мы с мужем редко выезжаем, и в основном проводим вечера дома.
- Тогда я позвоню, и мы договоримся о цене.
- Ну, какая цена, Арсений Петрович? О чем вы? Я дарю её вам, и делаю это с большим удовольствием.
- Но вы потратили на неё столько времени и сил! А любой труд должен быть достойно оплачен!
- Не надо об этом! Мне будет приятно знать, что моя скромная работа украшает одну из стен в вашем доме, пусть даже это будет всего-навсего стена в прихожей.
- Ошибаетесь. Я повешу её в кабинете, над своим рабочим столом. Жанна… Скажите, могу я рассчитывать получить ещё что-нибудь из вашей мастерской? – спросил мужчина, явно имея в виду отнюдь не картину.
- Всё остальное уже давно имеет своего хозяина, Арсений Петрович! – ответила Жанна, прекрасно понимая, что хочет сказать мужчина.
- Жаль. Вполне вероятно, что некоторые картины смотрелись бы в моем доме значительно лучше…
Они вышли из мастерской, и пошли вниз, к гостям. Навстречу им шёл Василий Константиныч.
- Вот ты где, девочка моя! – облегченно вздохнул он, глядя на супругу. Со времени её исчезновения не прошло и десяти минут. А это слишком маленький срок даже для такого мужчины, как Арсений Петрович, чтобы обольстить его Жанну.
- Мы с Арсением Петровичем поднимались ко мне в мастерскую. Он хотел посмотреть мои работы.
- Ну, и как? Вам понравилось?
- Я в восторге! Кстати, одну из картин я получил в подарок. Должен заметить, ваша жена так же талантлива, как и красива.
- Да, в этом я не могу с вами поспорить.
- У меня есть друг, у него художественная галерея. Думаю, мне удастся уговорить его организовать небольшую выставку её работ. Мне кажется, что люди должны увидеть их!
- Это было бы отлично! – сказал Василий Константиныч, понимая, что всё это будет сделано не просто так – этот мужик знает, чего хочет! И, скорее всего, получит то, чего добивается…
…Его губы ещё улыбались гостю, но в душе уже поселилась тоска. Он видел, как подходят друг другу эти двое – молодые и красивые. И как хорошо им будет вместе. Этот мужчина не привык отступать, а Жанна не сможет устоять, хотя и будет сопротивляться до последнего. А он не вынесет измены… Он так привык к безоблачной жизни с этой женщиной! За годы, прожитые вместе с женой, он просто забыл, что она – не его собственность, что у неё есть глаза, чтобы видеть молодых мужчин, и уши, чтобы слушать их комплименты и признания. И с этим ничего не поделаешь. Впрочем, он всегда сможет уйти, и освободить её от своего присутствия. Это будет его последний подарок любимой женщине. Чтобы сделать ей приятное, он откажется от нескольких лет жизни, которые ещё есть у него впереди. Она будет богатой и свободной, и сможет выйти замуж за молодого мужчину, который придется ей по душе. И у неё за спиной люди, наконец, перестанут шушукаться о том, что она вышла за старика, чтобы пользоваться его деньгами!..
…Наконец, кончился и этот вечер. Многочисленные гости разъехались, супруги поднялись к себе в спальню, и мужчина сразу лег в постель.
- Ну, как ты, милый? – спросила Жанна, глядя на мужа. – Сильно устал сегодня?
- Да нет, не очень, - покривил душой тот, хотя после этого приема и своих болезненных переживаний был выжат, как лимон.
- А я устала. Честно говоря, я до сих пор с трудом выношу эти шумные сборища!
- Но скоро твое тридцатилетие, и я хочу тоже отметить его!
- А я бы лучше посидела с тобой вдвоем. Потрескивающие свечи, бутылка шампанского в ведерке со льдом, тихая музыка и ты – это всё, что мне надо, чтобы почувствовать себя на седьмом небе от счастья.
- Мы ещё подумаем над этим, - сказал супруг, и закрыл глаза. Почему-то сегодня он не мог смотреть в глаза Жанне.
А та, заплетя волосы в косу, выключила свет и юркнула к нему под одеяло.
Мужчина почувствовал, как горячее женское тело приникло к нему, и губы ищут его губ, а руки Жанны обнимают его.
Вдруг все его страхи исчезли. Теперь он и сам обнимал свою жену, а она шептала, что любит его, и что с трудом дождалась, когда он снова будет с ней, и она почувствует на себе его тело.
- Или моя жена выдающаяся актриса, или этот хлыщ действительно ничего не добился от неё, - подумал он, погружаясь в круговерть страсти, которая стала значительно острее оттого, что он пережил и передумал сегодня.
И всё-таки, мысль о том, что этот мужчина не оставит его жену в покое, так и поселилась в его голове.
На следующий день, приехав домой, он не обнаружил жены в холле, как это было обычно. А потом увидел, как она спускается вниз, смеясь чему-то, и рядом с ней идет его соперник. Да, теперь Василий Константиныч мог уже смело назвать так этого мужчину.
- Ой, ты уже приехал, дорогой! – воскликнула Жанна, увидев мужа.
- Да, вот, сумел вырваться немного раньше.
- А Арсений Петрович приехал за своей картиной!
Тут Василий Константиныч увидел в руках у Арсения упакованную в бумагу картину.
- Ну, да! Теперь он будет искать бесконечные поводы, чтобы увидеться с моей Жанночкой, и совсем скоро она влюбится в него! Уж он сумеет этого добиться! – подумал он, зная, каким сердцеедом слывет этот красивый мужик в обществе.
- Я пойду, похлопочу об ужине, - сказала Жанна, целуя мужа в щеку, а мужчины пошли в кабинет хозяина дома, чтобы выкурить по сигарете и выпить по глотку бренди.
За ужином разговор шёл о погоде и о других столь же малозначительных вещах. А после ужина, побыв ещё немного, гость откланялся.
- Ты что-то невеселый сегодня, Васенька, - сказала Жанна, когда муж сел в кресло в гостиной. – Устал сильно?
- Да, что-то голова болит. Наверно, к перемене погоды, - ответил тот.
- Дай, я помассирую тебе затылок!
Жанна встала сзади, и начала гладить его голову и шею, и вскоре приятное тепло разлилось по телу мужчины, а боль отступила.
- Как хорошо! – сказал он, и откинул голову на подголовник. А жена села к нему на колени, и теперь гладила его лицо, попутно целуя его.
А в его голове опять была мысль, что это неправильно, что не его должна целовать Жанночка, и не на его коленях должна сидеть… Поэтому он снял с себя её руки.
- Ты что, Вася? – удивилась женщина. Обычно ему очень нравилось, когда она вот так ласкалась к нему, и это всегда заканчивалось одним и тем же – они оказывались в своей спальне, и до изнеможения занимались любовью.
- Хочу сегодня лечь спать пораньше.
- Ну, а я, в таком случае, пожалуй, пойду в мастерскую, поработаю! – сказала Жанна. Приезд Арсения не дал ей сегодня закончить картину, которую молодая женщина писала для того, чтобы подарить мужу, и она хотела хоть немного наверстать упущенное. Иначе, она здорово запоздает со своим сюрпризом!
- Ну, вот! Моя жена уже не хочет идти со мной в спальню, - накручивал себя супруг, всё ближе подводя себя к последней черте…
…На следующий день, приехав из офиса, Василий Константиныч не обнаружил жены дома.
- А где же Жанна? – спросил он у горничной, которая встречала его.
- Жанна Станиславовна уехала. Сказала, часам к восьми приедет!
- И куда она уехала?
- Что-то говорила о Третьяковской галерее. За ней тот мужчина заезжал, которому она картину подарила.
- Ну, понятно, - сказал Василий Константиныч, а про себя подумал: - Теперь это называется посещением Третьяковки…
Жанна вернулась домой около восьми, и отказалась от ужина.
- Мы перекусили в ресторане, - сказала она.
- Ну, а чем ещё вы занимались?
- О, я провела целую экскурсию. Сегодня это были итальянцы. Знаешь, дорогой, если мы останемся совсем без средств, я вполне смогу подрабатывать экскурсоводом! Во всяком случае, Арсений Петрович сказал, что у меня очень неплохо получается!
- Что-то он зачастил к нам, ты не находишь?
- Вася, но ты же сам… - растерялась от слов мужа Жанна.
- Я всё помню! – сказал супруг. – Ну, и когда ты будешь рассказывать ему о русских художниках-передвижниках?
- Не знаю. Он сказал, что позвонит. Очень может быть, что завтра.
- Отлично! По крайней мере, я не буду волноваться, куда ты пропала.
- Ну, куда я от тебя, Васенька?
Жанна хотела обнять мужа, но тот снял со своих плеч руки жены, и сказал:
- Извини, Жанна, мне надо поработать!
С этими словами он пошел в свой кабинет, оставив жену в недоумении – так он поступил с ней впервые.
- Что ж! Пора кончать эту драму. Хотя… Какая драма? Так, дешевый водевиль, и только.
Мужчина вынул из сейфа свой пистолет, а потом подумал, и достал из ящика стола лист бумаги и ручку. Он должен как-то объяснить свой поступок Жанне! Не надо, чтобы она винила себя в его гибели. Ведь это он виноват во всём! Он один! Он старше, и он должен был понимать, на что идет, делая двадцатилетнюю девочку своей… К тому же это письмо будет доказательством того, что он добровольно ушёл из жизни. Иначе, бедную Жанночку затаскают на допросы в полицию. Это будет последнее, чем он может помочь ей… Завещание уже написано. Кстати, часть денег он всё-таки завещал сыну, который скоро должен выйти из тюрьмы. Эти деньги помогут ему встать на ноги. Конечно, если у него будет желание на них вставать. А всё остальное он оставил жене и дочери, своей ненаглядной Иришке, которая теперь будет расти без отца. Вот кого действительно жаль! Никакой отчим не заменит девочке родного отца. Но с этим уже ничего не поделаешь. По крайней мере, он обеспечил ей безбедную жизнь. Она получит хорошее образование, и выйдет замуж за того, кого полюбит. Он очень надеется на это. И ещё очень надеется, что любви Жанночки хватит и на его дочь. Наверняка в новом браке у неё ещё будут дети, ведь она ещё так молода…
…Он думал, что написание нескольких прощальных слов жене не составит труда, и не займет много времени. Но шли минуты, а он так и сидел над пустым листком, не зная, с чего начать, и как в нескольких словах объяснить, что ты вынужден уйти из жизни…
…А Жанна пошла в спальню, и попыталась заснуть, но сон не шёл. Почему-то в голову лезли нехорошие мысли. Она вспоминала своего мужа - каждое сказанное им слово, каждый его жест и понимала, что что-то в их жизни изменилось. Причем, изменилось в день его юбилея. Именно тогда, когда она познакомилась с Арсением. Муж замкнулся в себе, стал холоден, а сегодня вообще оттолкнул её от себя. Такого ещё не бывало никогда.
- Если так пойдет и дальше, то жизнь вообще может пойти вразнос, - подумала Жанна.
Она не могла допустить развала своей семьи! Она любила мужа, ей было хорошо с ним, и ничего менять в своей жизни Жанна не собиралась. Она-то не собиралась. А он? Интересный и богатый мужчина вполне мог стать приманкой для какой-нибудь мелкой хищницы, у которой в голове только деньги, и которая пойдет ради них на любую подлость!
- Надо выяснить всё до конца, и как можно скорее. Может быть, что-то во мне ему разонравилось. Тогда я должна узнать, что именно, и попытаться исправиться, если ещё не поздно. Нет, надо идти к нему! Причем сейчас же! Но он же остался в кабинете, чтобы поработать с документами! Ну, и пусть! Нет такой работы, которую невозможно отложить, когда в семье назревает что-то нехорошее…
…Жанна вошла в кабинет мужа, и первое, что бросилось ей в глаза – это пистолет, лежащий на столе. Сам Василий Константиныч сидел, склонив голову над чистым листом бумаги. Черные брови мужчины были сведены на переносице, а сильные пальцы чуть подрагивали от волнения.
- Вася…
Мужчина вздрогнул, и обернулся. У двери стояла Жанна. Её лицо было бледно, а губы дрожали.
- Что ты хочешь сделать? Ты хочешь оставить меня, да?
- Уходи, Жанночка! Я всё объясню тебе в письме.
- Подожди. Прежде, чем ты сделаешь это, выполни одну мою просьбу. Последнюю.
- Говори, для тебя я готов на всё, девочка.
- Сначала убей меня! Я всё равно не смогу без тебя жить.
Жанна взяла пистолет, и, сняв с предохранителя, протянула его мужу.
- Ты что, сошла с ума?! Тебе нет тридцати, и у тебя маленький ребенок! На кого же ты оставишь свою дочь?
- То же самое я могу сказать и тебе. У тебя жена и маленький ребенок. На кого ты оставляешь нас, Васенька?
- Думаю, ты быстро забудешь обо мне, милая. Я уже немолод…
- Какие глупости! Молод - немолод, здоров – нездоров, силен или немощен! Я твоя жена! Ты нужен мне! Любой! Я люблю тебя! Тебя одного! Что мне надо сделать, чтобы ты мне поверил?
- Мне показалось…
- Что? Что тебе показалось? Что я кокетничаю с этим Арсением Петровичем? Но ты же сам приказал… И как только ты скажешь мне, что тебе это больше не надо, все наши встречи сразу прекратятся. Поверь мне!
- Думаю, он так не считает!
- Да какое мне дело до других мужчин и их планов, если у меня есть свой, единственный и неповторимый!
- Наверно, я не должен был на тебе жениться, милая. Тридцать лет – это слишком большая разница для супругов. Скоро я буду старой развалиной, а ты – цветущей женщиной.
- Давай не думать о далеком будущем, давай наслаждаться настоящим! Мне так хорошо с тобой, мой дорогой супруг!
- Мне тоже хорошо с тобой, Жанночка! Так хорошо, что я не смогу отпустить тебя к другому мужчине. Вот и подумал, что лучше уйти. Насовсем.
- Для кого лучше?! Знаешь, пойдем, я кое-что покажу тебе. Хотела сделать это завтра утром, но…
- Что там ещё такое?
- Я хочу сделать тебе подарок. Ведь я так ничего и не подарила тебе на твой юбилей!
- Глупая! Ты – самый лучший подарок, который я получил от жизни!
Жанна положила заряженный пистолет на стол, взяла мужа за руку, и повела в свою мастерскую, где уже законченный портрет стоял в ожидании хозяина.
- Это тебе! – сказала Жанна, и сдернула покрывало с холста.
А муж глядел на картину, и думал о том, что чуть, было, не сделал самую большую ошибку в своей жизни. Непоправимую ошибку! А жизнь так прекрасна! Сегодня жена ещё раз сумела убедить его в этом.
- Мы не знаем, что будет с нами уже через год. Да что там год! Мы не знаем, что будет с нами уже через секунду. И пока ещё бьется сердце, надо жить – жить в полную силу, и отдавать всю свою любовь тем, кто нам дорог. И она вернется к нам от наших детей и любимых, осуществив свой круговорот.
Так думал мужчина, обнимая свою жену, которая смотрела на него сейчас точно так же, как делала это на подаренной ему картине – с любовью и нежностью.
…Жизнь продолжалась…
* * *
Нет, не тебя так пылко я люблю
© Copyright: Татьяна Стрельцова 2, 2019
Свидетельство о публикации №219020401654
Свидетельство о публикации №219020401654
Рецензии