Два крыла

Прошёл уже год, как Мальчику сказали, что в нём сокрыта Тьма. Заставили расправить крылья, а потом ткнули пальцем в почерневшее местами оперение. И сидит он на старом шершавом камне, ищет в себе Тьму и Свет. Никак не может решиться по какому пути идти...

Свет. Радость таят в себе белоснежные перья. Быть может, не его она, а таких же крылатых. Но радость эта отражается и умножается в лучах солнца, наполняет граненый стакан души доверху, переливаясь через край. Музыку рождает ветер, коснувшись этих крыльев, такую музыку, что сердце мира изменяет свой ритм, чтобы хоть раз сойтись с ней в унисон. Так прекрасны светлые крылья... и так страшно смотрится на них кровь, пролитая хлесткими ветками, острыми камнями и темными перьями. И не убежать от этого, свет никогда не убегает, лишь со скорбной печалью смотрит на солнечных зайчиков, попавших в железные капканы. На алые капельки, которые, несмотря на время, так ярко блестят на солнце.

Тьма. Свободу таят в себе смоляные перья, так как ночь стирает любые грани. В каждом темнокрылом своя Тьма. Не отразить её, и не приумножить. Лишь принять в себя, спрятать в ней свои страхи или спрятаться самому. Тьма эта делает крылья острыми как металл и быстрыми как стрела. Оглушающий гром порождают смоляные крылья, разрывающие воздух, гром и чёрные молнии, впивающиеся в сердце мира. Какое упоение может подарить полёт наперегонки с бушующими ветрами! Как прекрасны чёрные крылья… и как жаль, что некому оценить их красоту. Свет не смеет приблизиться ко Тьме, и нет ничего вокруг кроме Тьмы. Не вырваться из неё, тьма не сдерживает подобно клетке, а раскрывает, принимая всего без остатка, обращая в гранит крохотные капельки, стекающие с ослепших глаз. И нет красоты без Света.

И увидел Мальчик в себе Свет и Тьму. Но не мог принять лишь одну часть себя, отвергнув вторую. Стала половина его перьев чёрными, как смоль. Другая же половина засияла новым светом. Взлетел он, и все ветра мира остановили своё дыхание, так как не знали, как быть им, как нести на себе силу грома и красоту музыки одновременно. Не смогли ветра решить, кому будет дозволено обладать обоими дарами сразу, и сошлись в битве, разбившей горные цепи и разлившей чаши морей. Первыми в битве той стали двое: Бореас и Гармсиль. И понесли они Мальчика над полями и океанами, проносясь по миру разрушительным ураганом, затихавшем, как только касались ноги его земли и начинавшемся вновь всякий раз, как отрывался он от тверди.

Прилетел Мальчик к темнокрылым и был высмеян ими. Презирали они свет, так как боялись его. Как коршуны налетели они на Мальчика, и окропились белые крылья его кровью.

Прилетел Мальчик к светлокрылым и был отвергнут ими. Невыносимо им было видеть, как сияние их перьев блекнет, жадно поглощаемое Тьмой. В гневе пролетел он сквозь толпу, задевая приподнятые в попытке защититься руки своими крыльями, и окропил чёрные перья их кровью.

И ушёл он от всех. За то, что сумел он найти себя, теперь не мог он найти себя в глазах других. Ветра были его друзьями, а горы - семьей. Так прошли тысячи лет, прошли почти незаметно, так как время крылатых измерялось не в годах, а в событиях, изменивших их сердца и крылья. Многое пережили те земли и небеса. Потускнели перья светлокрылых, и не видно их стало, ни в лучах солнца, ни в сиянии луны. Поблекли перья темнокрылых, и не видно их стало, ни в дневном свете, ни в объятьях ночи. И только два крыла, белоснежное и смоляное, не потеряли свой цвет…


Я встретил его недавно. Стоял у подъезда старой, обшарпанной пятиэтажки, ждал знакомую, когда он подошёл к старой лавке, на которой наверняка любят посидеть местные всевидящие старушки. Постоял пару минут, разбавляя морозный воздух едким табачным дымом. Нет, он ничего мне не рассказывал, просто Всезнание даёт некоторые преимущества перед обычными людьми. Молча докурил, а затем подошел к домофону и неторопливо выудил ключи из внутреннего кармана пуховика. И прежде, чем он открыл дверь и зашёл, я успел разглядеть на связке ключей маленький брелок с чёрным и белым крыльями.