Высоко над радугой. Глава тринадцатая

      В голове было столько мыслей, и они так хаотично носились по кругу, что казалось, ещё чуть-чуть, и она лопнет. Опустившись в кресло, я машинально включила компьютер, рассеянно водя мышкой по столу, открывая и закрывая папки и документы и прокручивая колёсико вверх-вниз. Мозг отказывался переварить случившееся. Бред какой-то.

      — Мэгги, сделай мне кофе. — Отключив коммутатор, помассировала виски, чувствуя, как начинает пульсировать боль. Провела рукой по волосам, вспоминая, что большинство шпилек осталось в лифте. Соорудила подобие причёски и прикусила губу, возвращаясь к Стиву и его поцелую.

      Зачем он это сделал? Это был главный вопрос, который появился, когда утихли разбушевавшиеся гормоны. Хотел показать, что я всё ещё его жена? Но раньше за ним подобных собственнических замашек не замечалось. Да и вообще — он мог целовать меня в любое время, каждый день на протяжении пяти лет, что изменилось сейчас? Почему он вдруг захотел именно меня? Щёки ярко вспыхнули, стоило вспомнить, как сильно он меня хотел. Как прижимал, дыша так сладко, что от одного этого звука я завелась с полоборота. В это было трудно поверить, но… Неужели он действительно обратил на меня внимание как на женщину? Или это просто попытка пометить территорию?

      Вошла Мэгги, неся на подносе кофе, и я поспешила принять сосредоточенный на работе вид, сухо кивнув ей. Отчего-то показалось, что взгляд у моего секретаря слишком уж понимающий и насмешливый. Или это расшалившиеся нервы заставляют видеть то, чего нет на самом деле?

      Что будет, когда мы вернёмся домой? При этой мысли я подавилась кофе, пролив несколько капель на платье. По одному из подсолнухов расползлось тёмное тёплое пятно. Алан! За всем этим я совершенно забыла про Алана и про то, с каким настроением выходила из дома всего час назад. Целую жизнь назад, как сейчас казалось. И как мне теперь смотреть ему в глаза? Позавчера я провела у него ночь, и что теперь? Готова бежать к мужу, стоило поманить? Ну, уж нет! Стивен может сколько угодно играть в свои, одному ему понятные игры, но пока между нами не будет ясности, я не собираюсь ставить крест на отношениях с Аланом! Ни за что!

      Кое-как успокоившись, я, наконец, смогла погрузиться в работу и даже просмотрела несколько отчётов и внесла правки в доклад, с которым собиралась выступить на ближайшей конференции фармацевтов. Состояться она должна была в конце недели и должна была стать первым выходом в свет со Стивеном после так и не разгоревшегося скандала. Тяжело вздохнув, я подпёрла ладонью щёку и посмотрела в открытый на экране документ. В голове снова вспыхнула недавняя сцена в лифте, и глаза Стива так близко… Внизу живота с готовностью завозились бабочки. Раздражённо фыркнув, я поднялась и подошла к окну, разглядывая город под ногами.

      На город опустился промозглый туман. В полупрозрачной дымке тонули очертания первых этажей, и только небоскрёбы возносились вверх, взмывая в серое небо. Казалось, что мир вокруг погрузился в сон. Неужели сейчас конец весны?

      — Миссис Нортон, к вам мистер Хамфри.

      Голос Мэгги вывел из задумчивости. Алан. Волна тепла разнеслась по телу, согревая, и я улыбнулась, подойдя к столу и нажав кнопку коммутатора.

      — Пусть войдёт.

      Он был настоящий, не придуманный. Прямой, честный, не строящий коварных планов по удержанию рядом. Разве что немного по завоеванию, но эти планы я с лёгкостью ему прощала.

      — Я смотрю, тебя вдохновили мои цветы, — с улыбкой произнёс он, медленно подходя и кладя руки мне на талию.

      — Меня вдохновляешь ты. — Задрав голову, я смотрела на него, понимая, что соскучилась за эти полтора дня.

      — Ты какая-то бледная. — Алан с беспокойством смотрел на меня. — И растрёпанная. У тебя всё в порядке?

      — В полном, — не переставая улыбаться, я положила руки ему на грудь, слушая, как размеренно стучит чужое сердце. Вздохнула, прижалась к нему щекой, прикрывая глаза. Настоящий. Он настоящий. Не выдуманный мной образ, составленный из воспоминаний и фальшивых признаний.

      — Может, сходим куда-нибудь сегодня? — Я предложила сама, малодушно решив прийти домой попозже.

      — Я только за! — Алан даже слегка отодвинулся, заглядывая в глаза. — Ты точно сегодня странная. Я слышал, Стивен вернулся на работу. Он что-то наговорил тебе? Или сделал?

      — Всё в полном порядке. — Улыбка вышла какой-то нервной. — Куда пойдём?

      — До вечера я придумаю. — Он недоверчиво покачал головой, но больше спрашивать ничего не стал. Просто поцеловал, заставив на время забыть о том, другом поцелуе. И пусть этот не вызывал такой шквал эмоций, зато он был нежным. И проникал прямо в сердце, заставляя его биться размеренно и гулко.

      Алан давно ушёл. Наказав Мэгги послать кого-нибудь домой за новым платьем, я вернулась к работе, на время забыв обо всех мужчинах в моей жизни. И только к вечеру, когда офис начал пустеть, а сотрудники потянулись к выходу, один из них напомнил о себе, заглянув в кабинет.

      — Мэгги уже ушла. А я заказал столик в небольшом ресторанчике. Ты голодна?

      — Зверски! — рассмеялась я, вспомнив, что кроме трёх кружек кофе за весь день в мой желудок так ничего и не попало.

      Ресторан и впрямь оказался уютным, даже камерным. Десяток столов, отличная кухня и тихая музыка — идеальное завершение сумбурного дня. Весь вечер Алан не спускал с меня глаз, а от его улыбки я чувствовала, как поднимаюсь в воздух и парю где-то под потолком. Потрясающее чувство лёгкости и расслабленности рядом с ним уже стало привычным. Ему хотелось довериться, рассказать обо всём на свете. По пути домой я представляла, как было бы приятно возвращаться вместе с ним. Или знать, что он ждёт дома. Каково это могло бы быть, если бы мы официально были вместе? Жили вместе? Сразу вспомнился Алан на кухне, готовящий завтрак. Задумчиво улыбнувшись, я тихо вздохнула. Если не попробуешь — не узнаешь, так обычно говорит Мелисса. А как пробовать, если дома тебя ждёт не любящий муж, а Цербер, спущенный с цепи?

      Напоминание о Стиве обожгло и отрезвило. Что он скажет на моё позднее возвращение? Уже почти одиннадцать, будет ли он спрашивать, где я была? Захочет ли обсудить поцелуй в лифте? Или замкнётся, сделав вид, что ничего не было? Поднимаясь в квартиру, я обмирала от страха, представляя, как встречусь с ним глазами.

      Но дома никого не оказалось. Он попросту сбежал! Истерично хихикнув, я прошлась по комнатам, проверяя одну за другой, пока не дошла до его спальни. Ничего. Уехал ночевать к одной из пассий? Видеть меня рядом оказалось настолько противно, что предпочёл ночевать где угодно, только бы не дома? Стало обидно. Обида и горечь — привычные чувства, ассоциирующиеся с мужем. Сплошной негатив с проблесками истерики. Нужно ли это мне?

      Ноги подкосились, и я медленно опустилась на застеленную кровать, рассеянно гладя покрывало. Слёзы вскипели на глазах так стремительно, что я не успела их сдержать. Чувство жалости к себе и обиды на весь мир больно хлестнуло, заставило скривить губы. С трудом проглотив горький, оцарапавший горло комок, я вышла из его спальни.

      Уже лёжа в кровати, я снова и снова возвращалась мыслями к Стиву. Где он сейчас? Празднует с друзьями освобождение из домашнего заключения? Или сплетается в жарких объятиях с очередной экзотической красоткой? На него не похоже — не прийти ночевать и не предупредить. А что, если с ним что-то случилось?.. Резко сев в кровати, я испугано дёрнула выключатель и схватила телефон. Что, если я лежу здесь, ругая его, на чём свет стоит, а он лежит где-то беспомощный, избитый? Ледяной озноб обжёг спину, собираясь липким комком в животе.

      Набирая номер и слушая длинные гудки, я неосознанно принялась кусать губы, стараясь отвлечься. Ещё один гудок. И ещё один. Может, он просто не слышит? Музыка играет слишком громко, вокруг все смеются, и телефон наверняка поставлен на беззвучный… Сердце колотилось, как заполошное, выскакивая из горла.

      — Слушаю. — Он ответил, когда я уже собиралась дать отбой и от неожиданности растерялась, не зная, что сказать. — Доротея?

      Голос Стивена звучал неуверенно и приглушённо. На заднем плане тихо играла музыка. Неужели действительно поехал к одной из подружек?

      — Ты забыл, что должен предупреждать, если не ночуешь дома? — холодно напомнила я. При мыслях о другой женщине всё сочувствие и беспокойство как ветром сдуло.

      — Я ничего не должен, Дороти, — медленно, с расстановкой выговорил Стивен. — Я отдыхаю. Ты отдыхаешь. У нас цивили… циливи… цивилизованные отношения! Ты это любишь повторять.

      Да он, кажется, в стельку пьян! Еле ворочает языком!

      — Где ты? — спросила скорее машинально, чем в надежде услышать правду.

      — У друга, — буркнул Стив. Помолчал и добавил: — Хотя надо бы у подруги! Может, потом к ней и поедем.

      — Потом? — Это начинало становиться забавным. Я представила, как Стив, подпирая подбородок рукой, смотрит прямо перед собой мутными, небесно-голубыми глазами, морща лоб и через силу шевеля губами.

      — Да-а, — пробормотал он, — потом. А ты уже дома?

      — Проспись к среде, Стив, — я покачала головой, против воли улыбнувшись. — Завтра поговорим.
      
      
      Ланча с Мелиссой я ждала не меньше, чем мои сотрудники ждут конца рабочей недели. Не терпелось поделиться, рассказать о ночёвке у Алана и о том, чем она закончилась. Подруга слушала, не перебивая, пока расправлялась со своим обедом, а я, вернувшись воспоминаниями в ту ночь, с удивлением чувствовала, как эти самые воспоминания вызывают сладкую, вполне ощутимую дрожь. Так некстати пробудившаяся чувственность давала о себе знать. Как я раньше столько лет жила без этого томления? Будто проснулась от долгой зимней спячки!

      — А ты покраснела! — заметила Мелисса, отодвигая тарелку и бросая хитрый взгляд исподлобья. — Хорош?

      Я согласно кивнула. Правда, в следующие минуты Мелисса разочарованно выдохнула — когда узнала, что ночь так и не пришла к своему логическому завершению.

      — Знаешь, а это даже неплохо, — вдоволь посокрушавшись, задумчиво проговорила она. — Теперь ты для него — как надкусанное яблоко — сладкий сок уже коснулся губ, но до насыщения и полного удовлетворения очень далеко.

      — Звучит как-то замысловато, — с сомнением протянула я. Мелисса пожала плечами, делая маленький осторожный глоток горячего кофе.

      — Но ведь ты меня поняла.

      Про Стивена я рассказать не смогла. Точнее, про то, что он не ночевал дома, а пил где-то у друзей, рассказала. Но про поцелуй и эмоции, которые он вызвал, отчего-то говорить было стыдно. Словно что-то очень сокровенное. Что-то, за что она будет меня ругать.

      — Значит, гипс ему уже сняли, — заключила Мелисса. — И что думаешь? Снова окунётся в привычную жизнь?

      — А куда он денется? — произнеся это вслух, я вдруг поняла, что так и будет. Что никаким волшебным образом он не изменится. И я снова зря питаю какие-то надежды, в которых стесняюсь признаться даже себе.

      — Ты уже говорила с адвокатом?

      — Пока нет, — это был ещё один пункт, выполнение которого я всё оттягивала. — Завтра позвоню. — На самом деле, я уже назначала ему встречу, но тогда Стивен попал в больницу, и стало сразу не до этого.

      — Позвони сегодня, — мягко сказала Мелисса, накрывая мою руку своей пухлой чёрной ладонью. — Ты же знаешь — он всё равно не примчится по одному твоему зову. А так ты хотя бы назначишь встречу и заставишь уже вращаться колёсики тяжёлого механизма под названием развод.

       — Ты сегодня подозрительно красноречива, — проворчала я с улыбкой, соглашаясь с доводами.

      Уже в офисе первым делом сказала Мэгги, чтобы назначила встречу с адвокатом. Причём, именно с Дугласом — нашим семейным поверенным. Никакой утечки быть не должно. И вообще, я пока просто консультируюсь. Успокоив себя таким образом, я вздохнула. Чувство было такое, словно я уже попросила начать готовить развод за спиной мужа. Неприятное чувство. Сродни предательству.

      Квартира встретила приглушённым светом и запахом апельсинов. Стивен нашёлся в гостиной, под мягким клетчатым пледом. Бледный и растрёпанный, он походил сейчас не на того уверенного в себе бизнесмена, каким был вчера в лифте, а на нашкодившего подростка, страдающего от первого в жизни похмелья.

      — Лучше молчи, — прохрипел он, подняв на меня красные глаза.

      — Молчу, — сдерживая ехидную улыбку, я прошла к себе. Остановилась на пороге и обернулась: — Ты ведь уже подготовил речь на конференцию? Ты выступаешь перед фармацевтами, помнишь?

      Сдавленный стон в подушку был мне ответом. Конечно, он всё забыл.
 ржание работ.