К. Н. П

  Везли папу и других солдат, человек тридцать, в тентованом грузовике – «ГАЗ-69», долго.
А началось, как рассказывал папа, ночью. Никто ничего не знал. Объявили тревогу. Сонных солдат загрузили в грузовики и повезли в неизвестном направлении.
Военная тайна! Перед отправкой, прапорщик Твердохлеб, начальник солдатской столовой, бросил им в машину мешок солонины и мешок чёрного хлеба.
Позаботился, чтобы с голоду не умерли.

     Двое суток, с двумя остановками на туалет, везли солдат. Наконец грузовик остановился. Раздалась команда:
   - «С машины!»

   Построились. Огляделись. Кругом сопки. Климат тёплый. А на календаре - дальневосточный декабрь.
Подошёл к папиному взводу прапорщик Твердохлеб и пояснил ситуации. Оказалось, что привезли солдат, прямо с кроватей в Приморский край. Будут солдаты строить К.Н.П. – «командно – наблюдательный – пункт» для командующего К.Д.В.О. –«Краснознамённого  дальневосточного округа».

 -А строить этот пункт надо втихаря, - так и сказал прапорщик Твердохлеб, -
чтоб ни одна сволочь нас не заметила. В километре от нас китайская граница.
-Возражения есть. Нет. Тогда вперёд!

   Премудрость, этой стройки заключалась в том, что соорудить К.Н.П. надо было из снега.
И находиться это К.Н.П. должно было на вершине самой высокой сопки. И в том, что снега там мало, прапорщика Твердохлеба – это не волнует.
 Раздали всем солдатские плащ - палатки. Разбили на пары. И вперёд, с песней про себя, искать снег.

   А условия этого конкурса были такие, кто первый натаскает свои сто палаток снега на вершину, тот приступает к ужину, в виде двух банок тушёнки, подогретой на невидимом костре.
   Нужное количество снега с трудом нашли в трёх километрах от будущей стройки, в овраге.
Как он там сохранился в такое тепло, одному богу было известно. И солдаты – муравьи взялись за дело. 

   Двое суток продолжалось строительство  снежной пирамиды. Как древнеегипетские рабы, солдаты таскали плащ – палатки со снегом для будущего К.Н.П.
Время обеда определялось стами палатками снега.

   Папа с напарником уже получили по шесть банок тушёнки. Я подсчитал, - папа перенёс триста палаток снега!               
   Подкреплялись солдаты, заработанной тушёнкой, в большой армейской палатке. Посередине неё, как в чуме, был разведён костёр.
На костре служивые разогревали банки. Маскировка была соблюдена. Условный «неприятель», а подразумевалась китайская сторона, не видел, как в палатке солдаты вычищают хлебом китайскую тушёнку.

  Когда солдатские учения – мучения закончились, пожаловал командующий.
Поднялся на сопку. Поглядел в бинокль на сопредельную сторону.
Потом, как рассказывал прапорщик Твердохлеб, выпил с офицерами французского коньяка, за победу, и укатил по своим генеральским делам.

  Полчаса находился командующий на К.Н.П. И папа, возьми да ляпни, во время перекура в солдатском кругу, что абсурднее армии ничего он ещё пока не видел.

 А прапорщик Твердохлеб проходил мимо. И как раз во время. Услышал он это, и так ехидно, по - прапорщецки,
-Рядовой, Шапорев, ко мне! Это чем же тебе наша советская армия не нравится? Кто позволил обсуждать действия командующего?

 -Так, я это сказал, в смысле гениальности задуманного учения. Непредсказуемости наших манёвров.
Серьезно сказал папа, а солдаты повалились со смеху, что ещё больше разозлило прапорщика.
 -За свою гениальность, рядовой Шапорев, получаешь три наряда на службу, Не слышу?   
 
- Есть три наряда на службу!
Ответил папа, чувствуя желудком, как переваривается неприятельская тушёнка.