2. Впервые под открытым небом

Сокровища изумрудных гор. Часть 2

Первой находкой Гнома стала трещина в потолке. Сквозь нее-то луч и проникал в пещеру. Гном полез наверх, чтобы найти источник света. Долго и упорно карабкался он вверх, протискиваясь сквозь темные узкие ходы, похожие на норы, пока, наконец, не оказался в новой пещере, значительно превосходящей размерами ту, из которой вылез.
Гном знал много наук и особенно уважал те, что помогали в практических делах. Из химии он знал, как превратить в золото свинец, а из физики – как сделать полезные инструменты, например устройство для раскалывания орехов. Читая же астрологию, он часто недоверчиво хмыкал и ехидно посмеивался, представляя астрологов паучками, плетущими паутину, соединяя прошлое и будущее, и несчастных мух, попадающих в эти хитросплетения. А что касается принадлежности к одной из четырех стихий, как бы ни мудрствовали астрологи, гном точно знал, что принадлежит к земной стихии, так же как все его соплеменники. Поэтому, первым делом, он решил измерить шагами длину и ширину пещеры в которой оказался.
Выполнить эту легкую задачу оказалось не так-то просто. Вокруг было столько новизны, отвлекающей внимание, что Гном сбивался уже на счете «четыре». Поначалу яркий свет, заливающий все вокруг, слепил глаза, привыкшие к полумраку. Но постепенно детали панорамы приобрели четкость и объем. Необычайно высокие своды пещеры оказались чудесного лазурного цвета, выгодно подчеркнутого деталями декорации в виде красивых хлопьев пены. А стелящийся под ногами мягкий зеленый ковер с изысканным цветочным узором, не шел ни в какое сравнение с домоткаными ковриками, украшавшими гномью пещеру.
- Наверное, хозяин этой пещеры очень богат, - пробормотал Гном, - если смог приобрести столько дорогой голубой краски. Надо признаться, что и вкус у него отменный. Вот только дырка в его потолке еще больше, чем в моем, и свет сквозь нее льется потоками, а не тонкой струйкой.
Все вокруг было настолько непривычно и непонятно, что Гном потерял последние остатки внутреннего равновесия, в поисках которого, он и отправился в этот рискованный вояж. К тому же проснувшийся голод начал грызть его изнутри, и от этого экскурсия по незнакомой местности стала приобретать гастрономический характер. Внимание Гнома привлекло басовитое жужжание каких-то крупных насекомых, летающих над зеленым ковром. Этот звук ласкал слух и вызывал ассоциации с чем-то сладким и медовым.
- Шерстяные ковры являются кормом для моли, - начал Гном логические рассуждения, - но не похоже, что этот ковер из шерсти, а летающие мохнатые толстячки, питающиеся цветами, вплетенными в этот ковер, не похожи на моль. Я тоже, в общем-то, не худенький и довольно мохнатый. Не следует ли из этого, что и я могу подкрепиться этими аппетитными ароматными цветочками?
Согласившись сам с собой, Гном принялся срывать и жевать пестрые цветочные головки. Эта еда оказалась не очень вкусной и совсем не сытной, но на время приглушила урчание в животе, которое уже начало превосходить по громкости жужжание шмелей всех вместе взятых.
Гном жевал и размышлял о том, как неправы были гномы-философы, чьи мудрые трактаты он когда-то внимательно прочитал. Богатство, любовь, власть – главные вожделенные цели всех разумных существ, - эту идею Гном раньше воспринимал, как догму, хотя и не все в ней понимал. Теперь же ему от всей гномьей души хотелось плюнуть непрожеванными цветами в глаза сочинивших эти глупости напыщенных лжецов.
- Гвавная фель в фивни – эфо еда, - воскликнул Гном, с набитым ртом, погрозил в пространство указательным пальцем, а затем горько и смачно сплюнул. Он и не подозревал, что открытую только-что истину готов подтвердить голодный Лис, наблюдающий за лакомой добычей, притаившись в ближайших кустах.