Рассказ 2. Первая кровь

«На черном ночном небе сияют ослепительно яркие звезды. Слегка веет прохладой. Эта прохлада впрочем, как и вся эта ночь несла в себе нотку странной сухости. Она иссушала даже сам ночной воздух по идее имеющий приятный эффект свежести. Но кругом царила именно такая прохлада. Прохлада, которая постепенно сменилась духотой не предвещавшей ничего хорошего.

Место, которое мертвой картиной стоит перед глазами неизвестного сновидца напоминает пустыню без песка, словно это погибшее русло усохшей реки. Земля здесь сухая, отчего и растрескалась. Местами встречаются давно утерявшие жизнь сухие речные водоросли. Слившись со столь же мертвой землей, они стали схожими с ней по цвету и структуре.

Это душное кладбище так же стало пристанищем и для окаменелых останков пресноводных рыб и прочих речных существ. Они, скорее всего даже не поняли, когда настал миг их гибели.

В течение всей ночи до самого рассвета одна из многочисленных трещин мертвой иссушенной земли разрасталась и приобретала все большие размеры. С каждым часом она становилась на полметра больше, увеличиваясь в размерах своего диаметра.

Через некоторое время, когда появились розовые облака их начало освещать утреннее ясное Солнце. Они плавно перешли из гаммы розовых полутонов и обратились в белоснежные сгустки атмосферного газа. Солнце буквально залило своим слепящим светом эту мертвую пустыню, что усугубило ее и так невыгодное положение, которым являлась сама атмосфера этого места.

Земля накалилась до невыносимых температур, еще и так что сновидец ожидал увидеть скорейшее таяние этого кладбища, которое почти плавилось от неземного жара. Адское пекло не щадило сновидца несмотря на то, что он наблюдает за происходящим вне реальности – находится во сне и почти в выси небес. Пот градом валил по всему телу, а в особенности затронул лицо, по щекам которого он обрушивался вниз прямо на «раскаленную сковороду» (сухую почву). Она словно агрессивная змея шипела каждый раз, когда на нее попадала влага. Все эти незначительные для мертвого обжигающего русла реки капельки мгновенно исчезали до того прежде чем попасть в недра вечно жаждущей земли, которой не суждено было утолить свою жажду никогда.

Сновидец не сводил своих глаз с той самой ужасно гигантской трещины, которая росла всю эту ночь. И в итоге увидел то, чего подсознательно все-таки ожидал. Из этой трещины начало что-то подниматься на поверхность. Это что-то было совсем непонятным и вылезало из своей обители ужасно медленно.

Это существо явно достигало гигантских размеров. Оно напоминало большущий кусок шевелящейся ржавчины, но было сотворено отнюдь не из железа. Да! Оно двигалось как живое. И в то же время сновидец понимал, что в этом существе ну никак не могло теплиться ни капли жизни.

Существо постепенно выползало на огненный солнечный свет, отчего начало казаться красно-оранжевым. В частности, благодаря переломам солнечных лучей и полному отсутствию теней. В связи с этим этот самый цвет в действительности давал повод думать, что это заржавленное железо, которое движется по непонятным сновидцу причинам.

Это ржавое существо начало напоминать какой-то очень вытянутый прямоугольник. А через некоторое время из трещины вышло еще четыре подобных существа и меньшего и большего размера.

В мысли сновидца прокралось ощущение того, что эти существа являются составляющими одного целого, а именно – кисти руки, костлявые пальцы которой медленно рождались в этот нереальный мир. Это неестественное рождение огромного ржавого скелета из земли начало сопровождаться землетрясением, толчки которого все больше нарастали. Они заставляли трещину идти далее вдоль этого пустынного ада.

Костлявая рука скелета начала более активно пробираться наружу. Она разрывала своими огромными пальцами сухую землю, оставляя глубочайшие борозды. И если на них смотреть с высоты птичьего полета, так как это делает сейчас сновидец, то можно четко увидеть четыре огромные полосы, будто гигантские когти оставили свои следы на земле.

Что-то из-под земли, какая-то сила, которая воздействовала на скелет под неким давлением, выталкивала гиганта из своих законных владений желая подарить ему жизнь и свободу. От этого положение, связанное с землетрясением еще более усугубилось. Началась сверхъестественная тряска. Она сопровождалась стальным громом, которым являлось ничто иное, а крик рождающегося существа.

Буквально несколько мгновений и земля не выдержала такого давления изнутри и этот клочок земли просто взорвался. После того как куски мертвой иссушенной земли разлетелись вдоль мертвой пустыни из разрушенной трещины помимо огромной скелетообразной кисти начал виднеться просто неимоверно гигантский «ржавый» череп.

Его темя покрыто как довольно большими трещинами, так и мельчайшими трещинками, что ужасало бы глаз любого кому бы довелось увидеть нечто подобное. Но это были далеко не все метаморфозы, которые пришлось лицезреть сновидцу. У этой гигантской головы скелета не было глаз. А вместо них имели место быть лишь большущие темные и холодные пещеры, с которых вскоре вылетела многочисленная стая летучих мышей.

Ноздри напоминают две огромные мрачные впадины, а трещины на темени черепа походят на реку Нил, обозначенную на глобусе. На огромном «ржавом» глобусе. У гигантского скелета никак не получается полностью выйти из земли. Его теперь уже ничто не выталкивает и даже не держит, а будто тянет обратно видимо, передумав рожать на этот свет монстра.

Он снова и снова пытается своими огромными пальцами ухватиться за землю и освободиться от нежелательного и угнетающего его заточения, но каждая его попытка заканчивается провалом. Огромные рытвины от его костлявых пальцев оставались на сухом илистом дне мертвого русла давно погибшей реки, все больше и больше увеличивая свое количество.

Обессилев, монстр упал обратно в огромную расщелину, которую сам же и сотворил. Он не смог выбраться из недр земли, которые одновременно и отторгали и принимали его обратно.

После того как огромный череп исчез за краем расщелины монстр оставил это место прозябать в одиночестве. Оставил он и множество глубоких рытвин, которые совсем недавно разрыл своими костлявыми руками, а так же саму чудовищную трещину, из которой начала исходить леденящая тьма.

Она сумела поглотить весь этот пустырь не оставляя ни малейшего осколочка данной местности вне холода и мрака. Мрака, который оказался способным одолеть адский зной и погасить безжалостное солнце...».

Это странное и довольно устрашающее сновидение заставило человека лицезревшего его пробудиться – открыть глаза, чтобы вновь окунуться во мрак, который настиг сновидца уже в реальном мире. Во мрак, обозначающий реальную ночь. Ночь, что не успела плавно перейти в утро за все то время, что человек витал в кошмарном мире метаморфических иллюзий.

Этим сновидцем является маленькая девочка, которой уже совсем скоро исполнится десять лет. Она очнулась с великим страхом в глазах, предчувствуя ужасающие последствия данного сна, что явился ей столь угрожающе не просто так. Какие-то очень важные перемены должны произойти в ее жизни. Перемены, которые ей будет трудно принять, а их побочные эффекты придется преодолеть, как препятствия на пути к чему-то очень светлому...

День, который бывает только раз в году по идее, является долгожданным и самым счастливым. Особенно для ребенка, которому исполняется десять лет. Но день рождения для такой девочки как Камилла это самый ужасный праздник.

Спокойная и тихая девочка абсолютно ничем не примечательная чувствует себя очень одиноко в любом месте, где бы она ни находилась. Худенькая невзрачная серая мышка, а для многих и белая ворона она испытывала большие затруднения в общении со своими сверстниками.

Также она была скрытной и со своими родителями. В школе девочка учится хорошо и поэтому ее родители за нее спокойны. Они даже рады тому, что она такая тихая и неприметная. Они считают это ее достоинствами, так как эти качества не вызывали у них беспокойства. Подружек в изобилии у Камиллы не наблюдалось. Лишь только одна девочка находится рядом с ней всегда, а она в свою очередь делится с Камиллой всем и считает ее лучшей подругой.

Накануне дня рождения Камиллы ее мама спросила, кого она хочет пригласить. Девочка довольно неохотно перечислила половину своих одноклассников. Мать Камиллы поспешила в магазин за покупками, на ходу разговаривая по мобильному телефону с родителями одноклассников дочери, а девочка осталась дома одна и ждала прихода своей подруги Тани.

Вскоре раздался звонок в дверь, и девочка поспешила ее отворить. На пороге ждала Таня. Девочки скорее побежали в комнату Камиллы и начали беседовать о завтрашнем празднике.

– Как ты думаешь, они придут? – спросила свою подружку Камилла не уверенная в том, что все получится.

– Знаешь, я не хочу наговаривать, но мне кажется, что нет! Они нас не любят. Мы для них странные! – ответила Таня.

– Но почему они к нам так относятся? – с досадой в голосе спросила Камилла. И этот вопрос часто терзал ее маленькое сердечко темными ночами и не давал уснуть безмятежным сном.

– Не знаю. Наверное, потому что мы для них слишком спокойные и тихие. Ну что насчет меня так они не дружат со мной, потому что я бедная. Потому что у моих родителей нет денег, чтобы купить мне хорошую одежду! – с горечью в дрожащем голоске ответила Таня.

– У нас с деньгами вроде как все нормально, но мою одежду ты тоже прекрасно видела. Она ни чем не лучше твоей одежды. Может это из-за того как мы выглядим? – недоумевая рассуждает девочка.

– Скорее всего, из-за этого. Они же все как разоденутся. На прогулки на каблуках уже ходят, а мы, видимо не соответствуем их представлениям о моде! – будто разгадав загадку, подметила подруга Камиллы.

– Но все же я считаю, что это не повод так к нам относиться! – возмущенно сказала Камилла. И возмущению ее не было предела.

– Может быть, им просто нужно кого-то обижать? Мы слишком тихие и не можем дать им отпор. Вот они и издеваются. Слабых никто не любит! – предположила девочка.

Она тоже не понимала отчуждения одноклассников. Это и заставило Таню выдвигать различные теории их неприязни.

– Но это не слабость! Я просто не хочу ни с кем ссориться или драться! – объяснила Камилла, явно не понимая поведение своих одноклассников.

– Давай не будем о них говорить! Придут – значит придут! Если нет, мы не будем из-за этого расстраиваться. Ладно? – спросила Камиллу Таня, пытаясь ее заранее успокоить.

– Хорошо! – немного повесив нос, ответила Камилла.

Вскоре девочки услышали, как кто-то открывает входную дверь ключами. Это оказался отец Камиллы. Девочки очень ему обрадовались.

Он некоторое время спустя усадил их за стол на кухне. Они с удовольствием кушали шоколадные пирожные с чаем, которые буквально только что купил для них заботливый отец Камиллы. Настроение девочек улучшилось и теперь они с большой радостью предвкушали завтрашний праздник.

Через несколько часов домой вернулась и мама с пакетами в руках доверху заполненными покупками. После чего Таня попрощалась со своей подругой и ее родителями и отправилась домой.

Родители девочки были чрезвычайно рады видеть Камиллу веселой и счастливой. Мать Камиллы крутилась на кухне весь вечер – готовила угощения детям, а ее папа видимо прятал подарки для Камиллы в шкаф. Камилла, заметив это, решила набраться терпения и узнать, что лежит в коробочках завтра, когда родители их вручат.

Девочка, радуясь, вприпрыжку последовала в свою комнату. Она открыла шифоньер, где висело ее нарядное платьице именинницы прекрасного нежно-розового цвета. Оно вышито мелкими блестящими цветочками на воротничке и обшито прозрачными сверкающими бисеринками.

Она погладила его своей тоненькой ручкой, предвкушая тот миг, когда она наденет его на свой день рождения. И все, наконец, увидят какая же она красивая – как принцесса!

К сожалению, это платье было единственным красивым из всего ее гардероба, как считала сама девочка. Остальная одежда была в черно-белых тонах или серо-коричневых оттенках, ориентированных лишь на школу. Именно поэтому эта одежда не отличалась яркостью и оригинальностью фасонов.

Одежды предназначенной не для школы у нее просто не было. Потому как ее родители считали, что она ей просто не нужна. А черно-белые тона подойдут на все случаи жизни.

Камилла считает свою одежду слишком уж мешковатой для ее тоненького длинного тела. А также она считала ее ужасно тусклой по сравнению с одеждой ее одноклассниц.

Девочка сняла вешалку с платьем и приложила его к себе, смотрясь в большое зеркало, стоящее напротив шифоньера.

Ей до безумия нравились плавные мерцающие переливы бисера и прелестные блестящие цветочки. А также ее явно завораживал нежный цвет просто волшебного платья. И она мечтала, чтобы вся одежда в ее шкафу стала такой же.

Даже при виде такого платья она немного взгрустнула. Но неловко улыбнувшись самой себе стоящей по ту сторону зеркала, она повесила вешалку с платьем обратно в шифоньер.
После этого она легла в кровать, возле которой на тумбочке стояла маленькая лампа в виде милого котенка. Немного погодя она погасила свой милый детский ночничок и закрыла глаза, устроившись удобнее в своей теплой кроватке…

Внезапно ее глаза открылись. Из-под низа по матрацу что-то начало стучать. Это заставило девочку подпрыгнуть от страха. Стук никак не прекращался, и она четко ощущала своей спиной, что что-то из матраца хочет выбраться на волю.

Камилла поспешила включить свой кошачий ночник. После чего она увидела на своем матраце нечто ужасное: через простынь отчетливо виднелся быстро движущийся из стороны в сторону бугор. Он продолжал пробиваться на свет, который пролила на эту комнату «кошачья лампа». Именно этот бугор и стучал по спине девочки.

Скорее всего, она уже никогда в жизни не забудет это ощущение страха пришедшее из-ниоткуда. Дикий страх словно рвался на волю из самого сердца ее кровати.

Некоторое время, блуждая по простыни бугор все же, сумел ее разорвать. Он явил взору маленькой девочки свою сверхъестественную сущность. Она предстала в виде мохнатой и когтистой черной руки, которая указала своим противным и устрашающим пальцем на окно.

Этим жестом противная рука дала Камилле понять, что за окном стоит нечто очень важное – то, что она обязательно должна увидеть. При этом девочка безумно испугалась и даже хотела завопить во все свое горло равно так, как может.

Но этого не произошло. Потому как словно точно такая же ужасная, но не восприимчивая ее взору рука перекрыла ее дыхание и не дала возможности даже пикнуть. При этом насильно поворачивая голову девочки в сторону окна, отчего Камилле становилось не просто жутко...

Как только невидимая рука перестала надавливать на ее щеки, губы и голову Камилла увидела то, что жаждала показать ей ужасная рука – рука, вырвавшаяся на свободу из матраца ее кровати.

В правом углу оконного стекла, девочка увидела мерзкую морду, что была полностью покрыта волосами и смотрела на нее черными получеловеческими глазами. Она пыталась что-то унюхать в ночном заоконном воздухе своим мерзким поросячьим пятачком, который плотно «впечатался» в морду существа вместо носа.

Это в данном существе было не единственным отличием. Потому как на его мохнатой голове виднелись небольшие по длине, но довольно толстые рожки. Пара белоснежных рожек спиралевидно выделялась на темном фоне ночной улицы.

Это никто иной, а сам черт. Он зловеще помахал девочке своей рукой. Точно такой рукой, что вырвалась из-под матраца. И только после этого девочка сумела выдавить из себя крик ужаса. Этот крик заставил черта исчезнуть из пейзажа за окном. На его месте теперь виднелось лишь отражение перепуганной до смерти девочки.

Но на этом потусторонние проделки не окончились. Родители, услышав крик своей дочери, тотчас же ринулись к ней в комнату, спотыкаясь в темноте о предметы мебели, а также разбивая посуду, что некогда стояла на столиках в коридоре. Ее они задели руками в поспешном стремлении очутиться рядом с Камиллой.

Войти в дверь им никак не удавалось. Потому как, просто прикрытая до этого момента дверь спальни девочки захлопнулась и закрылась на ключ. Он же все это время торчал в дверном замке. При этом самого инициатора данных проделок видно не было.

Потом по комнате начали парить учебники и тетради. Кружась в дьявольском вихре, они ускорялись с каждой секундой.

Родители звали свою дочь и просили, чтобы она открыла дверь, которую отец семейства уже начал выбивать своим плечом. Но девочка лишь стояла посреди комнаты и кричала от того что вокруг нее кружили ее школьные принадлежности. Изредка они намеревались врезаться в свою обладательницу.

Только тогда когда тетради и книги с довольно громким звуком рухнули на пол, ключ в замке щелкнул и дверь отворилась. С порога в комнату ввалился отец Камиллы, который предпринимал попытки «плечевого взлома». И следом вбежала взбудораженная мать, которая уже успела зареветь все свое лицо, сделав его мокрым до самого кончика носа.

Посреди комнаты стояла Камилла и продолжала плакать. Вокруг нее на полу были разбросаны все ее книги и тетради, которые она уже вряд ли использует. Это потому что все их листы истрепались и просто выдирались из переплетов, хаотично расположившись по всей комнате, при этом заняв даже кровать, простынь которой была разодрана, а из матраца даже виднелся пух.

Мать сразу же водрузила дочь в свои объятия, чтобы успокоить, а отец, поднимаясь с пола ошарашенно спросил: «Что здесь произошло?» На что Камилла пока была не в состоянии ответить. Ведь она и сама не понимает, что это было и почему все это произошло. Не дождавшись от дочери никаких объяснений, потому как она была не в силах что-либо разъяснить, родители позаботились о том, чтобы привести ее кровать и всю ее комнату в порядок. После чего они еле-еле сумели уложить ее в постель, чтобы она хоть немного поспала, а сами отправились наводить порядок в коридоре, где они «похозяйничали» ранее, когда спешили на помощь к дочери.

Девочка лежала в кровати, но все еще не спала. После такого она боялась сомкнуть глаз. А в то время как родители убирали битую посуду, она сумела отрывочно услышать их обеспокоенный разговор, в котором они сошлись единым мнением – после завтрашнего праздника показать Камиллу какому-то врачу! Но какому именно врачу девочка не смогла понять. Уж больно слово для нее было незнакомое – ПСИХИАТР!

Утро принесло Камилле новое потрясение. Когда девочка открыла глаза, она увидела что ее простынь немного запачкана кровью. Камиллу снова обуял испуг и страх, который вылился наружу криком. В комнату незамедлительно ворвались ее родители растрепанные и непричесанные – только что вскочившие из постели в своих ночных рубашках.

Когда мать поняла, почему же закричала Камилла, она жестом показала своему супругу что ему лучше уйти, а сама поспешила успокоить свою дочь и заверить ее в том, что ничего страшного не произошло. Когда девочка немного успокоилась, мать ее умыла и переодела в праздничное платье, отчего Камилла почувствовала себя счастливой и даже забыла о прошлой страшной ночи и об утреннем неприятном инциденте. Ведь теперь она такая красивая и нарядная ждала своих одноклассников и надеялась с ними подружиться. После чего как ей казалось, все плохое должно было остаться в прошлом и больше никоим образом не тревожить ее даже во снах.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Неожиданно – потому что для гостей было слишком рано. Но открыв входную дверь, Камилла на пороге квартиры увидела свою лучшую подругу Таню, что ее очень порадовало.

Таня, только едва заступив за порог, громко и торжественно поздравила свою подругу с Днем Рождения, а также незамедлительно вручила ей скромно оформленную подарочную упаковку, которой была немного небрежно обмотана сама коробочка с подарком.

Камилла искренне обрадовалась скромному и недорогому подарку, полученному от своей подруги Тани, и, обняв ее крепко-крепко, предложила пройти в ее комнату, чтобы как следует рассмотреть подарок.

Это происходило в то время, когда в соседних комнатах мать Камиллы накрывала праздничный стол, а отец готовил видеокамеру, чтобы запечатлеть этот праздник.

После того как Камилла получила от Тани кучу лестных комплиментов о ее платье девочка захотела открыть полученный подарок. В процессе распаковки подарка Таня решила ей кое-что пояснить.

– Ты ведь знаешь, что моя семья не богата. Но хоть мне и пришлось немного сэкономить на упаковке я все же, затянув потуже свой пояс, сумела скопить некоторую сумму денег. Те деньги, которые дают мне родители каждый день на школьный обед я месяц откладывала и смогла купить тебе подарок, который выглядит намного лучше, чем его упаковка! – будто оправдываясь за столь неприглядную подарочную упаковку, разъяснила Таня.

– Спасибо тебе огромное! – сказала Камилла и открыла, наконец, свой подарок, в качестве которого выступил набор декоративной детской косметики. О нем в таком возрасте мечтает каждая девочка. Камилла поцеловала свою подругу в щечку и крепко обняла ее, почти рыдая от счастья.

Она выскочила из комнаты как метеор, держа в руках подарок. Она с гордостью показала его своей маме, будто подчеркивая, что теперь и у нее есть своя косметика. Мать очень порадовалась за дочь и одарила ее нежным поцелуем в лоб, а затем она ушла из комнаты, где должен проходить праздник на кухню.

Камилла вернулась в свою комнату и позвала подругу в тот самый праздничный зал, который был уже почти готов. Не хватало лишь гостей.

Они вместе направились в комнату с красиво сервированным столом, за которым мигом устроилась Таня. Она заняла место по правую сторону от именинницы, которой подобает сидеть во главе стола.

Камилла настолько обрадовалась такому подарку, что решила поставить его на самое видное место в этой комнате, чтобы все ребята, которые сегодня придут на ее праздник увидели предмет ее гордости.

Когда же прошло все то оставшееся время до начала праздника, в дверь раздался еще один звонок. На него отреагировали обе девочки, отправившись к двери, чтобы встретить гостей. Как только дверь отворилась, в дом ворвалась шумная толпа детей, намного превышающая число гостей приглашенных на праздник.

Родители Камиллы не обратили внимания на шумную ораву детей и все также продолжали заниматься последними приготовлениями к празднику. А в это время все эти дети, многих из которых абсолютно никто не приглашал, хаотично рванулись к столу и начали сметать все, что только было съедобно. После чего они начали раскидывать остатки по всему столу и размазывать их по ковру, а также бить посуду и безобразничать, на что снова не обратили никакого внимания родители именинницы, посчитав, что дети просто играют и радуются празднику.

Кто-то из гостей пришел с коробочками-подарками, а кто-то и с пустыми руками, но все до единого только лишь обижали именинницу своими гнусными поздравлениями типа: «С Днем Рождения, Мышь!», «С Днюхой, Длинная!», «С праздником, Тощая!» Это ужасно задевало ее неокрепшую душу, но она надеялась уладить эти негативные взаимоотношения и подружиться с ними. И поэтому она разворачивала каждый принесенный ей подарок с надеждой на то, что она найдет там хоть малую долю их благосклонности и дружелюбия.

Но этого не произошло. Потому как каждая коробочка, которую даже не пытались хоть как-то украсить, хранила в себе унизительный подарок. В качестве подарков выступили многочисленные рулоны туалетной бумаги. Еще и далеко не лучшего качества...

Вскоре невоспитанные дети решили устроить себе новую забаву и силой усадили Камиллу и Таню на стульчики. Предварительно они хорошенько обмотали их подаренной туалетной бумагой.

Девочки, конечно же, сопротивлялись и звали родителей Камиллы, но их крики о помощи сливались с шумными улюлюканьями жестоких детей, что заставило родителей девочки подумать о том, что детям просто весело, а сам праздник уже в полном разгаре.

Вскоре толпа жестоких одноклассников обратила внимание на набор с косметикой, который так бросался в глаза каждому. Жестокие дети решили использовать его по назначению сразу и до самого конца. Итогом этого решения были замурованные в куски туалетной бумаги девочки, словно мумии, восставшие из своих гробниц.

Лица их были щедро размалеваны детской косметикой, которая содержала в себе ярко розовые и голубые цвета. Теперь на стульях сидели вовсе не девочки, а два разукрашенных попугая, что запутались в нескольких рулонах туалетной бумаги.

Разукрасив девочек, словно огородное пугало толпа одноклассников громко хохотала, при этом записывая все происходящее на свои мобильные телефоны, а бедным девочкам больше ничего не оставалось, кроме того как плакать.

Несколько позже Камилле стало не по себе: у нее закружилась голова, а в глазах появились размытые пятна, которые со временем начали двоиться. Лица всех этих жестоких детей, что обошлись с ними подобным образом, начали понемногу искажаться в уродливых гримасах. Они в свою очередь заплывали черной пеленой, пока их невежественные лица не превратились в рожицы. Они обратились в кривые мерзкие мордочки, принадлежащие маленьким чертяткам с самыми настоящими рогами, копытцами вместо ступней и огромными когтистыми руками, а также хвостиками, торчащими из штанишек и юбочек сзади.

На этот раз крик Камиллы перекрыл вопли «жестоких чертей», и родители, услышав его, поспешили вбежать в комнату, что нужно было сделать намного ранее. Толпа детей, увидев взрослых, поспешила убежать из дома, оставив после себя ужасный беспорядок, и не дав толком родителям Камиллы хоть как-то возразить или что-либо предпринять.

После того как толпа маленьких невеж покинула их дом родители Камиллы наконец смогли освободить девочек от уз туалетной бумаги. Сразу после этой «процедуры» мать Камиллы отвела девочек в ванную комнату, чтобы помочь им отмыть их лица и хоть как-то привести их в порядок: из образа крашеных кикимор обмотанных туалетной бумагой в облик обычных девочек.

Отец был просто в ярости. Он поспешил оповестить родителей безобразников о том, что они наделали. И пока он ругался по телефону, девочек пыталась успокоить мама Камиллы. Она предпринимала попытки выяснить у них, почему эти дети так повели себя, но девочки лишь захлебывались слезами и ничего не могли толком объяснить, так как их всхлипы перемешивались с нечетко произнесенными словами, исходящими из дрожащих губ и нервных голосков.

Когда девочки относительно успокоились, Камилла неожиданно приняла решение вбежать в свою комнату и закрыться в ней. Мама пробовала войти: стучала в дверь, чуть ли не оторвала ручку, а так же просила, чтобы дочь ей открыла, но все без толку.

Отец все еще ругался с родителями хулиганов по телефону. Поэтому оставив надежду на то, что Камилла сейчас откроет дверь своей комнаты, мать решила проводить ее подружку домой. Там ей придется объяснить состояние Тани ее родителям. Ведь девочка была все еще напугана. И вряд ли она еще на протяжении нескольких часов сможет забыть об этом.

Мать Камиллы, возвратившись в дом в довольно хмуром настроении, обнаружила своего супруга в состоянии подавленности и грусти – грусти, которая проявлялась в том, что он сидел за кухонным столом и курил одну сигарету за другой.
Он наполнял пепельницу, что стояла около него на столе все новыми и новыми окурками. При этом глаза его выдавали некую печальную нотку гнева, досады, сожаления и еще раз грусти.

– А ведь ты бросил! Разве нет? – спросила обессиленным голосом его жена.

– Бросил! Но эти маленькие чудовища вновь заставили меня вернуться к этой пагубной привычке... – раздраженно ответил ей супруг.

– Камилла не выходила из своей комнаты? – не обратив внимания на раздраженность мужа, продолжила спрашивать женщина, в которой сейчас говорила обеспокоенная мать.

– Нет! Сидит и плачет. А ты как? Рассказала об этом родителям девочки? – поинтересовался курящий мужчина, который немного пожалел о своей резкости и раздражительности по отношению к своей супруге, что он проявил немного ранее.

– Да. Они были возмущены, но понимают, что мы в этом не виноваты. Они сказали, что некоторое время Таня не будет общаться с Камиллой. Они решили, что именно из-за Камиллы дети так повели себя и что должны хорошенько приглядеться к нашей дочери и решить, возможна ли дальнейшая дружба между девочками. Но это, совершенно ни в какие ворота не лезет! У нас замечательная дочь: хорошо учится, не якшается в дурной компании! Они не справедливы к ней. Лично я сочла это за оскорбление! – возмущалась женщина, которую вымотал сегодняшний день.

– А я все высказал родителям этих маленьких чудовищ. Это где такое видано, чтобы кто-то, придя в чужой дом, устроил черт знает что, да еще и обидел человека, который его пригласил к себе в гости на свой праздник. Но они такие же, как и их дети. Некоторые из них выслушав до конца, послали меня к чертовой матери, а остальные только при первой произнесенной мною недовольной фразе просто бросали трубку, заранее зная, что за «говно» преподнесли нам их дети! – негодовал оскорбленный отец, рассказывая о результатах своих «телефонных переговоров» жене.

– Может снова попробовать поговорить с Камиллой? Может сейчас она откроет дверь? – поинтересовалась мнением супруга очаровательная белокурая женщина.

– Нет, София! Она сейчас не откроет. Оставь ее пока. Пускай немного придет в себя. Завтра утром мы оба постараемся выяснить, что это было, а сейчас пойдем лучше уберем весь этот кошмар, который наделали эти маленькие засранцы! – сказал расстроенный мужчина, уложив последний окурок в пепельницу.

На это невольно бросила взгляд его жена, обратив внимание еще и на то, что ее муж стал выглядеть еще более худощавым, нежели есть на самом деле. Вооружившись ведром наполненным водой, а так же швабрами и тряпками они вместе направились в комнату, которая была от пола до потолка измазана и заляпана остатками еды, а по ковру были разбросаны еще и осколки посуды – дорогостоящего сервиза, который Алексей подарил своей жене Софии на одну из годовщин их совместной жизни.

Камилла же этим временем лежала в своей постели, все так же закрывшись в комнате. Она уткнулась лицом в подушку и плакала. Плакала так, что подушка промокла насквозь. Когда ее глаза начали болеть от слез, она постаралась их больше не лить. Девочка привстала с постели, утирая оставшиеся капельки слез со своего лица. Когда обзор больше не застилала соленая водная пелена, она встала со своей постели и направилась к зеркалу, чтобы посмотреть, во что превратилось ее праздничное платье, которое до сих пор надето на ней.

Ее единственное прекрасное платье, которое ей так нравилось больше не являлось таковым. Теперь оно все сплошь было залито газированной водой, измазано праздничным тортом, что так цинично и жестоко были опрокинуты на девочку ее гостями.

Маленькие вышитые цветочки на воротничке потеряли свой блеск и были почти полностью содраны. Бисер с каждой секундой проведенной девочкой у этого зеркала обрывался с истерзанного платья, падая на пол, после чего укатывался под кровать девочки или «путешествовал» по всему полу комнаты. В некоторых местах швы платья были сильно надорваны и обнажали фрагменты тела девочки.

«Платье невозможно восстановить!» – подумала девочка. Сняв его с себя, она выкинула его в плетеную корзину для мусора стоящую рядом с письменным столом, за которым она каждый день кроме каникул делала школьные домашние задания...

Сейчас уже около восьми часов вечера, но девочка морально устав переоделась в пижаму и легла в кровать, чтобы уснуть и не думать о том, что ее День Рождения был безнадежно испорчен. За это время она так и не открыла дверь и не поговорила с родителями. Она заперлась на ключ изнутри и так же сидела в своей комнате.

Она уснула, но спала неспокойно. Ее и без того нестабильный неровный и раздражительный сон был нарушен очередными стуками в спину исходящими из-под матраца, что повторилось уже во второй раз ровно в полночь. Камилла не ожидала повтора этих странных стуков и поэтому снова испугалась.

Под простыней снова хаотично «бегал» ужасный бугор, но на этот раз никакая рука не оборвала простынь и не высунулась на лунный свет. Он залил ее комнату, не требуя от девочки того чтобы она включила свой кошачий ночничок для того чтобы, она смогла разглядеть взбесившуюся простынь. Под ней явно что-то поселилось.

Девочка уже знала, чего хочет от нее то самое существо, поселившееся в ее матраце. Поэтому она медленно, испытывая неописуемый ужас, повернулась к окну ожидая увидеть за ним до боли знакомый пейзаж. Она с ужасом думала, что в его главенствующей позиции, несомненно, будет фигурировать то самое лицо монстра напоминающего ей черта.

Но на этот раз она его не увидела. Камилла увидела лишь мельком прошмыгнувшую черную тень – скорее всего того же самого беса, который этой ночью не захотел так открыто показываться ей на глаза, а пожелал оставить после себя зловещую загадочность, что вселяла в девочку предчувствие чего-то намного более ужасного, чем просто его мерзкий внешний вид.

Но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы заставить десятилетнюю девочку до смерти перепугаться и закричать что есть силы. На крик Камиллы вновь ринулись ее родители, но дверь комнаты, как и в прошлый раз, была заперта: на этот раз – по вине самой девочки. Ведь она закрыла ее на ключ сегодня днем – тогда когда выбежала из ванной комнаты и уткнулась в подушку со слезами.

Теперь уже, исходя из обстоятельств, Камилла решила отворить дверь и броситься в объятия к своим родителям, чего ей сделать не удалось. Да, она открыла дверь, но теперь эту самую дверь удерживала нечистая сила, которая не желала впускать в комнату «посторонних», что могут помешать ЕЕ планам.

Родители девочки просили отворить им дверь, при этом пребывая в некотором смятении и нарастающем чувстве страха. Девочка сквозь слезы пыталась объяснить им через эту же дверь, что она ее уже открыла и не знает, что удерживает дверь и не пускает их внутрь.

Отец девочки пытался чуть ли не выдрать ручку двери, но, не сразу сообразив, он начал таранить дверь своим плечом снова. Матери ничего не оставалось, как кричать от страха и от неизвестности не зная того что сейчас происходит с ее дочерью – там внутри в ее комнате, где она явно не одна и ей угрожает опасность.

Попытки отца выбить дверь все так же не возымели успеха, и он решил сделать передышку. А тем временем в комнате Камилла начала наблюдать изменения, которые происходили с маячившим по простыне бугром. Девочка заметила, что этот самый бугор перестал двигаться и на некоторое время замер, но через пару секунд он начал расти в высоту и в ширину, при этом сохраняя целостность простыни.

Как только этот выросший бугор достиг нужной высоты, на простыне начали образовываться маленькие круглые дырочки, словно выжигаться. И из них даже повалил дымок, который заполонил эту комнату запахом гари присущей самой Преисподней.

Следом за дымом из этих дырочек просунулись небольшие черные и довольно острые коготки, которые разорвали простынь в клочья. Теперь уже девочка перепугалась не на шутку, а ее крик стал еще более пронзительным.

Перед глазами девочки предстал самый настоящий бес – точно такой же бес, какого она видела в прошлый раз, но только теперь он находился не за окном, а внутри – в самой комнате, где от девочки его больше ничего не отделяло, даже оконное стекло.

Теперь же он стоит прямо напротив нее посреди ее комнаты и явно замышляет какую-то дьявольщину. Медленно поцокивая по полу своими копытцами и дьявольски сверкая черными мерзкими глазками, он подошел к девочке и протянул ей свою когтистую мохнатую руку. Его шерсть была настолько черной, что если бы не яркий лунный свет, который продолжал освещать ее комнату без посторонней помощи «кошачьего ночника», то во тьме ночи этого бесенка выдали бы лишь его белоснежные спиралевидно закрученные в прямое основание рожки.

Панический страх, который уже довольно давно засел в душе девочки, перешел в стадию оцепенения. Оно не позволяло Камилле произнести даже малейший звук, проявляющийся в банальном писке. Она начала еще более пятиться назад в сторону двери, что делать было уже бессмысленно, так как она стояла к ней спиной впритык.

В это время отец Камиллы уже сумел перевести дух и вновь начал пытаться протаранить своим плечом эту дверь, но все так же безрезультатно. Учуяв дикий страх девочки посредством своего поросячьего пятачка, бес лукаво улыбнулся, оголив при этом свои мелкие зубки в несколько рядов.

Не оставив девочке путей к отступлению он загнал ее в угол между стеною и дверью. В нее все так же ломился отец Камиллы. Полностью обвязав девочку своим бесовским хвостом, он взял ее на руки и утащил в «недра» матраца скрыв за собою следы вторжения в этот мир, при этом, не дав шанса девочке даже вскрикнуть напоследок...

Дверь, наконец, отворилась, причем сама по себе. Отец девочки вновь рухнул на пол в очередной попытке выбить эту самую дверь, а мать вбежала в комнату при этом, переступив через мужа, даже немного задев его: она наступила на кисть его правой руки, отчего тот слегка вскрикнул, что выглядело по-мужски, а не по-женски. Не обнаружив в пустой комнате абсолютно никого и даже своей дочери, они запаниковали еще сильнее, чем раньше.

Все было на своих местах. Никаких следов насилия или сопротивления – простынь абсолютно цела, прочна и гладко застелена. Даже бисер, некогда ранее осыпавшийся с платья девочки на пол, больше не возлежал там, в хаотичном беспорядке – его там просто не было. Окно было плотно закрыто. И все же перепуганные родители в ужасе ринулись к нему, чтобы посмотреть вниз, ожидая увидеть там трагичную сцену – Камиллу, выпавшую из окна девятого этажа на твердый холодный асфальт их двора...

Но они не успели сделать этого. Потому как их внимание отвлекла дверца шифоньера, из которой выпала рука девочки находящейся в бессознательном состоянии. Камилла находилась на дне этого самого шкафа, в котором на вешалках хранится вся ее одежда. Одежда, которую она ненавидит из-за ее унылости и бедности цветовой гаммы.

Родители Камиллы бросились к своей дочери и обнаружили ее спящей, а на ее лбу они заметили две пропорционально насаженные ссадины, как будто кто-то специально их там сделал.

Отец ринулся за аптечкой, а мать пыталась собственноручно привести ее в чувства – разбудить. И ей это удалось. Очнувшись, девочка крепко обняла маму и больше не хотела ее отпускать. На расспросы родителей о том, что же с ней случилось, она не ответила, а лишь сказала, что очень хочет спать в их комнате – с ними, потому что боится оставаться одна.

Родителям ничего не оставалось, как перестать задавать ей вопросы и выполнить ее просьбу. Но перед этим ссадины на ее лбу были обработаны, а саму девочку переодели в другую пижаму, которая была не изодрана когтями принадлежавшими тому мерзкому и страшному существу.

Уже лежа в кровати между матерью и отцом, убедившись, что ее папа крепко сомкнул свои веки и видит уже далеко не первый сон, Камилла мягко разбудила маму своей худенькой ручкой, нежно погладив ее плечо мокрой от страха ладошкой.

Женщина вздрогнула, испуганно отойдя ото сна, но не издала ни звука. Она уже, будучи полностью свободной от «объятий Морфея» (бога сна) шепотом заговорила со своей дочерью, чтобы не нарушить сон ее супруга.

– Что случилось доченька? – спросила слегка испуганная мать.

– Первая кровь... – как-то странно сказала Камилла, употребив странные слова. При этом ее глаза стали мутнеть, чего мать Камиллы никак не могла разглядеть во мраке.

Но зато она смогла почувствовать своей кожей, как дочь сжимает ее плечо своими тонкими пальцами все сильнее, при этом припуская в кожу свои ноготки, причиняя боль.

– Камилла что ты делаешь? Мне больно! – все так же шепотом сказала женщина, в плечо которой уже успела вонзиться колющая боль и жгучие неприятные ощущения.

– Дьявол заберет меня! Ему нужна лишь первая кровь... Три дня! Мама три дня... Спаси меня! – сказала Камилла голосом, который принадлежал не ей, а будто тому самому Дьяволу, о котором она говорила.

– Что ты говоришь «Солнышко»? Никто тебя не заберет! Почему ты говоришь таким голосом? Прекрати баловаться! – пытаясь успокоить свою дочь, при этом напутствуя не шалить, сказала все еще напуганная мать, не ожидавшая подобного поведения от Камиллы.

– Во мне другой мир... Он скоро выйдет наружу... Его вдохнули в меня... Если через три дня ты не уничтожишь его, он выйдет наружу! – все тем же ужасающим голосом продолжала вести странный разговор Камилла, от которого уже несколько раз чуть не проснулся ее отец.

Заметив, что папа ворочается и в любой момент может открыть глаза, Камилла перестала говорить и закрыла свои глаза.

Это заставило ее мать подумать, что девочка спит, а все это время она просто бредила во сне после неприятных и тяжелых для нее событий произошедших на ее празднике...

Наутро родители Камиллы обнаружили, что в их кровати девочки нет. Они подумали, что она пошла в школу и поначалу думали, что все возвращается в обычное русло, но как только они оказались у выхода их дома они обнаружили, что абсолютно вся обувь их дочери стоит на месте, а школьный ранец так и стоит в углу с самых выходных.

Это их смутило и испугало. Ведь Камилла никогда не прогуливала школу. А даже если это и так, то она забрала бы эти улики с собой. Но, исходя из того, что ее обувь все так же аккуратно восседала на обувной полке, они поняли, что Камилла дома.

Они ринулись в ее комнату, чтобы убедиться там ли она, но там ее не было. На кухне ее тоже нет. Потому как во время завтрака уж ее бы они там увидели. В ванной комнате и в уборной ее также не обнаружили. И их начали посещать довольно странные и страшные мысли, которые вновь заставили их с ужасом приблизиться к окну находящемуся в комнате девочки, чтобы проверить это устрашающее предположение. Но им снова было не суждено взглянуть в это окно. Потому как снова их внимание привлек шифоньер, дверца которого снова заскрипела, а оттуда уже в сознании Камилла, как ни в чем не бывало, выползла словно змея.

Родители ужаснулись от увиденного зрелища. Ведь в девочке изменилась не только ее манера передвигаться, но и еще кое-что. Глаза ее почернели. Да так что нельзя было разглядеть разницы между белком, который теперь таковым не является и зрачком, который в свою очередь растворился в черноте тьмы поселившейся в десятилетней девочке.

Вторым пунктом в списке ее преображения были самые настоящие белоснежные рожки, изогнутые в спиралевидных конусах. Но самым ужасным было то, что голос ее стал потусторонним неживым и очень грубым – с ноткой противнейшего писка. Он заставил ее родителей плотно прикрыть ладонями свои уши.

Она извивалась на полу как змея, пищала и шипела, при этом выдвигая свои просьбы родителям в грубой форме и со зловещей искрой в голосе, будто это не она говорит вовсе, а кто-то другой – тот, кто вселился в бедную девочку, тот чье имя – «Бес».

– А-а-а-а! Мама! Я хочу есть! Принеси мне мясо! Папа! Я хочу пить! Принеси мне крови! – требовала девочка совершенно не девичьим голосом и даже не человечьим.

Родители, сообразив, что дочь нужно как-то успокоить схватили ее и попытались уложить в кровать, но она лишь смеялась и изворачивалась и они выпустили ее из рук, что дало ей возможность уползти под кровать.

Мать начала упрашивать девочку выйти из-под кровати, а она все твердила одно и то же, не забывая о хрипучей тональности в голосе, сквозь которую изредка, но все же пробивался ее настоящий голосок. Именно своим настоящим голосом она просила у родителей помощи, а не крови.

Отец решил снова предпринять действия – на этот раз, чтобы хотя бы вытащить дочь из-под кровати. Он нащупал ее руками и крепко схватив начал вытягивать наружу, но она естественно не желала этого и извивалась, как могла, при этом пару раз очень больно и до крови укусила своего отца, на болезненные вопли которого она хохотала как ненормальная.

В тот самый момент, когда он сумел вытащить свою дочь, оставалось лишь несколько усилий чтобы уложить ее на кровать. При этом ее следовало бы и привязать, на что мать нашла вполне пригодное решение.

Это она и воплотила в жизнь, изорвав простынь, впоследствии которой и была привязана к кровати девочка.

Она уже, будучи привязанной и связанной по рукам и ногам продолжала издавать странные звуки, вселяющие в ее родителей ужас и страх.

Писки и вопли чередовались друг с другом, сквозь которые можно было услышать даже рычание, а это происходило именно тогда, когда кто-нибудь из ее родителей приближался к ней слишком уж близко.

– Мама!!! Р-р-р-р!!! Ты что забыла? Я просила тебя дать мне мясо!!! Р-р-р-р!!! Я хочу есть! Принеси мне чью-нибудь голову! Р-р-р-р!!! Того кто посмел обидеть меня вчера! Р-р-р-р!!! – сквозь рычание говорила девочка, требуя на обед голову одного из своих одноклассников.

– Папа!!! Р-р-р-р!!! Почему ты не несешь мне ее кровь? Р-р-р-р!!! Я хочу пить! Я хочу испить кровь того кто вчера пострадал так же как и я! – требуя от отца крови своей подруги Тани продолжала рычать Камилла, которая впрочем была уже и не Камилла вовсе.

– Алексей что же это происходит? – обращаясь к своему мужу, спросила мать девочки, которая, как и ее отец продолжала игнорировать ее кровавые просьбы.

– Я не знаю! Я не понимаю! Словно этот мир сошел с ума! Но нам надо что-то делать! Надо что-то предпринять! – ответил своей супруге шокированный мужчина, который не знал, как объяснить все происходящее.

– Но что мы можем сделать? – продолжала расспрашивать своего мужа напуганная и растерянная женщина, но он и сам не знал ответа на данный вопрос.

– Нужно куда-то обратиться. Может она сошла с ума? – предположил отец, пугаясь собственных слов.

– Нет! Алексей нет! Мы не отправим ее в эту больницу! Она не больна! Это всего лишь стресс! Одноклассники ее обидели, но это пройдет! Это обязательно пройдет! Мы будем рядом! Мы поможем ей! Но мы не отдадим ее! Никому! Это наша дочь и мы сами будем справляться с этим! – не желая верить в эту версию, причитала мать.

– Это нельзя так оставлять! Ей нужна помощь! – не успел договорить Алексей, как его дочь перебила его самым наглым и отвратительным образом – она плюнула ему в лицо, причем кровью, что заставило родителей паниковать еще больше, а она продолжала рычать и хохотать.

Внезапно раздался телефонный звонок, заставивший родителей Камиллы вздрогнуть. Алексей нервно попросил жену подойти к телефону, при этом, не произнося ни слова, а лишь только жестами прогоняя ее с уголка кровати их дочери, где София сидела совсем недавно прямо напротив него.

В то время как София отвечала на телефонный звонок, Алексей решил пойти в ванную комнату, чтобы перевязать свои руки. Потому как после укусов его дочери кровь из них продолжала неспешно литься.

Очень нервная и напуганная женщина подняла трубку и поняла, что звонят из школы девочки по поводу ее сегодняшнего отсутствия. Сказав, что Камилла просто приболела, она нервно усмехнулась, что было не к месту, и положила трубку. При этом она забыла попрощаться со своим телефонным собеседником, который теперь находился в некотором смятении, все так же оставаясь по ту сторону телефонного провода.

Как только София положила трубку намереваясь вернуться к своей дочери, которая нуждалась в ней в этот самый момент, снова зазвонил телефон, но на этот раз трубка не была снята. Женщина направилась именно туда куда намеревалась. Зато автоответчик записал все то, что хотел сообщить им человек пытающийся дозвониться до семьи, один из членов которой послужил вместилищем для беса...

Ночь обещала быть довольно длинной – как для Камиллы, так и для ее родителей. Они посменно каждые два часа караулили девочку у кровати. Под вечер ее странное поведение усугубилось тем, что Камиллу сначала одолел нестерпимый зуд, а потом ужасная лихорадка, которая сопровождалась жуткими судорогами и пеной вытекающей из ее рта в больших количествах.

Родители вытирали ее рот марлей от густой белой пены, что извергалась из нее словно жгучая лава, вырвавшаяся на свободу из жерла вулкана, который спал не одну тысячу лет. Ее белоснежные рожки крепли на глазах, что казалось, они теперь окончательно стали частью ее тела. Глаза были все так же черными, но эта тьма стала намного яростнее, чем прежде. Где-то в середине ночи мать обнаружила, что все тело ее дочери покрывается маленькими гнойничками, которые та пыталась расчесать трениями ноги об ногу, чем причиняла себе жуткую боль.

София пыталась протирать эти гнойные новообразования антисептическими средствами, но Камилла скалила на нее зубы всякий раз, когда мать касалась ее тела пропитанной этим средством ваткой, а из этих гнойных мест сразу же начинал валить дымок, источающий мерзкий запах. Устав от нового образа жизни, ритм которому задавала Камилла ее мать устало и беспомощно посмотрела на свою, как ей казалось больную дочь. Она попросила своего супруга остаться с дочерью пока она в свою очередь немного передохнет и сможет выпить хотя бы чашечку кофе.

Как только аромат свежезаваренного кофе достиг органов обоняния уставшей женщины, раздался телефонный звонок. Ответить на него пришлось, конечно же, ей. Она сняла трубку и услышала хриплый голос старой женщины, который невнятно бубнил сквозь замучивший ее хронический кашель.
 
– Здравствуйте София! – поприветствовал женщину хриплый голос старухи, доносящийся из телефонной трубки.

– Здравствуйте! А мы знакомы? Кто говорит? – полюбопытствовала София.

– Нет! Но я многое знаю о вашей семье – то чего вы не знаете, но обязательно должны знать! – пробубнила старая женщина, изредка перебивая саму себя сильными, но короткими покашливаниями.

– И что же? – немного встревожившись, спросила София, при этом, испытывая страх, что этой старухе каким-то образом известно о болезни ее дочери. А ведь заботливая мать в свою очередь хотела бы скрыть этот факт от ушей и глаз общественности.

– Вы не прослушали сообщения, которые я оставила? Я просила вас перезвонить мне, а еще лучше прийти ко мне домой. Я даже адрес оставила. Это не телефонный разговор. Вы должны выслушать меня до конца. А по телефону у вас будет множество возможностей бросить трубку... – сказала старая женщина хриплым голосом, после чего сама сделала то, чего ожидала от Софии – бросила трубку. Старуха посчитала, что она выложила ей всю необходимую информацию, а дальше уже дело за заинтересованным в этом деле лицом.

– Алло!!! Алло!!! – кричала в трубку София, но по ту сторону телефона уже никого не было.

Прослушав сообщения на автоответчике, София запомнила адрес, который ей оставила не назвавшая своего имени больная старуха и оповестила о необычном телефонном звонке своего супруга. Он все это время караулил свою взбесившуюся дочь. Она подробно рассказала Алексею о тревожном телефонном звонке, и они решили, что София все же должна наведаться к этой старухе и расспросить ее обо всем, что терзает их сердца...

…Добравшись до старого частного дома, адрес которого оставила в сообщении старуха София остановилась у покосившейся ржавой калитки, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Когда, наконец, это произошло, она решилась отворить калитку. Но, не успев до нее даже дотронуться, она услышала знакомое нездоровое покашливание, доносящееся у нее из-за спины.

– Вы все-таки пришли! – проговорил хриплый голос, заставивший молодую женщину обернуться и увидеть не только совершенно незнакомую старуху, которая стояла у нее за спиной с пакетом молока только что купленного в местном магазинчике.

Потому как это была та самая старуха, которая названивала им в дом по телефону и не представилась.

– Да. Я решила вас выслушать... – ответила на вопрос София, многозначительно взглянув на старую женщину, при этом сделав акцент на тот факт, что она до сих пор не знает даже имени этой загадочной старой женщины, которая откуда-то знает о том, что случилось с ее дочерью.

– Проходи в дом. Сейчас я все расскажу! – отперев калитку перед долгожданной гостьей, прохрипела маленькая искривленная жизнью старушка, облаченная в старенький износившийся халатик, а также домашние выцветшие тапки и слегка надорванную косыночку на голове.

Проходя в небольшой покосившийся домик через двор, София обратила внимание на то, что его заполонили множество разных кошек, которые имели одну схожую черту, вернее манеру поведения: они все злобно уставились на гостью и шипели, смотря в место прямо над ее головой.

Старушка тоже обратила внимание на такой не радушный прием целого семейства кошек, но она была ничуть не удивлена. Она лишь оповестила пришедшую гостью о том, что они шипят не на нее, а на сущность, нависшую у нее прямо над головой. Данное известие одновременно ошарашило и даже напугало Софию, но в то же время это казалось ей полнейшим бредом.

Когда София, наконец, оказалась в доме она села в небольшое старое кресло. Там она ожидала хозяйку дома, что отлучилась для того чтобы накормить своих кошек только что купленным молоком. Она размышляла о том, стоило ли приходить сюда или же нет.

Именно в тот момент, когда София захотела удалиться из этого дома, посчитав данный визит ошибкой, старушка вошла в эту несколько мрачноватую и обделенную излишествами комнатку. Она заговорила с ней, заставив вновь опуститься в кресло.

– Меня зовут Надежда. Если вас до сих пор волнует тот факт, что я вам не представилась! – проговорила старушка, пытаясь заглушить приступ кашля. Она прикрыла старой морщинистой кистью свой рот, который судорожно искривился в припадке этого самого кашля.

– Меня вы уже знаете! Правда, я не могу понять... Откуда? – сказала София, начиная свой допрос.

– Это совершенно не важно! Я должна вам рассказать об истинно важных вещах. Позвольте мне сделать это и не отвечать на вопросы, на которые вы все равно не услышите от меня ответов! – немного раздраженно пояснила старуха.

Она не желала тратить время впустую на болтовню. Она считала излишними расспросы о том, откуда она владеет подобного рода информацией.

– Ладно. Но тогда зачем вы меня позвали? Вы же хотели рассказать мне о том, чего я не знаю. Вот я и задаю вопросы! – ответила София, при этом изобразив выражение лица человека непонимающего суть происходящего.

– Хочу начать с главного. Ваша дочь Камилла не больна. Она одержима! Бесом! – начала переходить к сути старуха, но ее перебила шокированная мать девочки по имени Камилла.

– Этого не может быть! – затараторила София, но теперь уже ее прервала старушка.

– Выслушайте меня, пожалуйста! – слегка грозно посмотрев на Софию, сказала старушка, одарив ее таким же не менее грозным взглядом.

– Простите! – коротко прошептала молодая женщина шокированная данным заявлением.

– Так вот! Как я уже говорила, ваша дочь одержима бесом. И случилось это потому, что ее душа ослабла от неудач в общении со сверстниками. Этим решил воспользоваться сам Дьявол! Для того чтобы очернить ее душу и впустить в ее сердце мрак. А как именно я сейчас расскажу. В тот период, а именно момент жизни, когда у девочки проступает первая кровь, то есть наступает менструация, у Дьявола появляется шанс забрать в свой мир невинную душу и впустить в ее тело часть иного мира, который выступает в образе беса.

Но подобного рода шанс ему выпадает лишь благодаря тому, что душа истончена жизненными проблемами и переживаниями. Вам следовало уделять ей больше внимания и общаться с ней.

Но я позвала вас сюда не для того чтобы упрекать или обвинять. Я хочу помочь. Ее можно спасти. Если только с тех пор как проступила ее первая кровь, не прошло трех дней. Я чувствую, что она практически перешла в тот мир, но шанс на ее спасение еще есть. Скорее всего, завтра наступит последний день, когда ее еще можно будет спасти.

Но для того чтобы это сделать вам нужно будет проявить всю свою любовь. Она обязательно пробудится в вас. От отчаяния... Только так вам откроются врата к ее сердцу. И только тогда вы сможете протянуть руку помощи не только ей, но и вашим родным, близким и знакомым... – закончила свой монолог старуха, которая пыталась отпечатать его в голове женщины, сидящей напротив – матери Камиллы явно не понявшей ни слова вылетевшего со старых треснувших губ.

София даже не стала задавать ни единого вопроса, множество их которых она совсем недавно намеревалась взвалить на старушку. Оцепеневшая женщина не могла выдавить из себя ни словечка. Лишь только ноги невольно заставили ее подняться из старого кресла и даже не попрощавшись покинуть дом старухи, которую ничуть не оскорбил данный поступок Софии, а был воспринят как ее собственное желание, которое она не озвучила. Но оно все же осуществилось...

…Следующее утро преподнесло родителям девочки новый сюрприз, который ужасал своей совершенно непредсказуемой неожиданностью. Камилла покрылась густой черной шерстью и плакала привязанная к кровати, потому что ей явно было от чего-то очень больно.

Полностью скинув с девочки одеяло, мать ужаснулась еще более чем когда-либо. Камилла плакала от того, что она прищемила свой бесовской хвост. Она придавила его своим весом лежа на спине.

Этот кошмар нашел свое пристанище на ее теле всего за одну ночь. В то время как из гнойничков росла бесовская шерсть, ее копчик обращался в хвост самого черта, на конце которого даже кисточка сформировалась...

В течение всего этого дня им тоже пришлось с ней повозиться то и дело, пытаясь вырваться к телефону, чтобы оповестить своих работодателей о том, что они не в состоянии явиться на работу, при этом рискуя ее потерять. Потому как они не могли толком объяснить причину своего отсутствия.

Камилла продолжала закидывать их приказами, чтобы они привели к ней ее подругу Таню. На что они ей ничего не отвечали, ничего не обещали и ничего не отрицали. Но их молчание бесило ее еще более чем отказ, который она вполне должна была услышать. И поэтому она скалила на них свои зубы, которые стали очень мелкие острые и выстроились у нее во рту в несколько рядов.

Вскоре матери стало жаль свою дочь, которая до сих пор изредка, но рыдала от того что ее бесовской хвост был придавлен ее собственным весом. София уговорила Алексея развязать девочку и переложить ее на живот, после чего опять совершенно не желая этого по вынужденным обстоятельствам нужно было связать ее.

Мужчина согласился облегчить страдания своей дочери и направился к ней. Подойдя ближе к ее рукам, он увидел, что они обросли когтями – настолько острыми, что ему даже представить было страшно, что же будет, если вдруг она пусть даже нечаянно заденет кого-то из них. Его страхи, к сожалению, воплотились в реальность сразу, как только он отвязал одну ее руку. Она полоснула его своими черными когтями, которые по остроте и опасности не уступали лезвию бритвы.

Кровь уже с его руки брызнула фонтаном, но он продолжал отвязывать ее вторую руку, чтобы перевернуть взбесившуюся девчонку на живот и связать ее снова. Ему это конечно удалось, но какой ценой...

Кровь не останавливалась, и поэтому пришлось вызвать скорую помощь и ехать в больницу. Пока машина скорой помощи ехала к ним на вызов София своими усилиями пыталась остановить кровь, которая не переставала течь из его руки. Заставив мужа другой рукой зажать покрепче бинт на ужасном порезе, она закрыла на ключ комнату Камиллы, чтобы туда никто не вошел. Как только врачи прибыли они вместе направились в больницу, оставив Камиллу в квартире совершенно одну...

Уже будучи в больнице Алексей попросил Софию не оставлять квартиру без присмотра утаивая от врачей наличие в их семье ребенка. На что женщине пришлось согласиться и оставить его одного сразу после того как она убедилась в том что с ним все будет в порядке.

Как только ему наложили швы, мужчина отключился и уснул. Это говорило о том, что это надолго. Успокоившись за судьбу своего мужа, София направилась домой, а произошло это уже глубоким вечером, который обещал в самом скором времени незаметно обратиться в ночь...

Женщина вернулась домой совершенно разбитая, усталая и сонная. Ведь всю предыдущую ночь она не спала. Она делила все тяготы связанные с ее дочерью вместе с мужем, для которого все окончилось больницей. А также тот визит у старой женщины – он тоже оставил отпечаток на самочувствии Софии.

Из-за дикой усталости она медленно направилась в сторону комнаты Камиллы, где она должна была ждать привязанная к кровати. Но, уже войдя в комнату, женщина обнаружила, что дочери там нет. Окно раскрыто, повсюду разбросана одежда...

В ночной тишине она услышала цокот копыт, который звучал на улице, будто лошадь медленно шла по пустынной асфальтовой дороге.

Женщина медленно подошла к окну и увидела черта крепко стоящего на своих копытцах прямо посреди дороги. В этом чертенке София узнала свою дочь Камиллу, хоть на данный момент она и была полностью похожа на беса.

Ее некогда обыкновенный человеческий нос после того как оброс ужасной черной шерстью превратился в поросячий пятачок. И на этом ее обращение почти свершилось.

Теперь ей была необходима кровь, которую она должна испить у того человека, что понимал ее больше всех. Поэтому она направляется именно к своей подруге Тане...

Заметив свою мать в окне, Камилла зарычала на нее, не забыв одарить ее своей «волшебной» улыбкой с острыми зубками в несколько рядов. После чего громко зацокав своими копытцами, она молниеносно исчезла из виду.

Женщина хотела броситься ей вслед, хотя понимала, что ни за что в жизни не угонится за ней. Но она была полна решительности и в тот момент, когда она хотела отворить входную дверь чтобы выйти из дома, ее отвлек телефонный звонок.

Сначала она не хотела обращать на него внимания, так как сейчас у нее есть дела намного важнее телефонного разговора, но в ее сердце будто кольнуло что-то и это заставило ее ответить настойчивому человеку, который не переставал трезвонить.

Голос, который начал тревожно доноситься из телефонной трубки сообщил ей, что ее муж исчез из палаты и вполне возможно его кто-то выкрал, так как в палате присутствуют следы насилия и борьбы. Это заставило женщину бежать из дома, но не вслед за Камиллой, а в больницу. В надежде на то, что ее муж все еще там и что все это только нелепый розыгрыш и не более того...

Добравшись до больницы, она пулей влетела в палату, где должен был лежать ее муж, но те слова, которые она услышала по телефону, к сожалению, оказались правдой. Окно в палате разбито. На полу лежат осколки стекла. Простынь на его кровати в крови и совершенно изодрана, а также старый больничный матрац, что и без того достаточно ветхий обзавелся новой огромной прорехой, из которой вываливался старый пух. Она в панике и ужасе водила руками по этому матрацу, будто надеялась найти в нем своего мужа, что абсолютно невозможно, если рассуждать логически, но логикой в данный момент она не руководствовалась – была просто не в состоянии это сделать...

А в это время, подруга Камиллы – Таня готовилась ко сну. Сделав все свои школьные домашние задания на завтрашний день, она начала укладывать свои учебники и тетради в ранец. Взглянув на часы, висящие на стене ее комнаты, девочка поняла, что очень сильно засиделась с этими уроками, но не делать их она тоже не могла.

Управившись со своим ранцем, девочка направилась в ванную комнату, где она переоделась в пижаму и умылась перед тем, как лечь спать. Как только все водные процедуры перед сном были окончены, она радостно побежала в объятия своего мягкого одеяла и буквально через пару минут уснула, крепко закрыв глаза. И вскоре ей даже начали сниться сны, но ее разбудил стук...

Что-то в ее матраце начало стучать по ее спине. Она подумала, что это всего лишь пружина выскочила. Потому как ее кровать, равно как и матрац были очень старыми. В связи с этим она снова закрыла глаза и продолжила свой сон, который в ту же секунду вновь прервался. Стуки участились и стали намного сильнее. Это уже она сочла крайне ненормальным.

Таня вскочила с кровати и увидела хаотично движущийся бугор, который образовался на ее простыне из самых недр матраца. Вскоре бугор оборвал простынь, и оттуда вышла черная мохнатая рука с острыми когтями. Она начала указывать одним из своих пальцев (указательным) в сторону окна. Таня автоматически повернулась в ту сторону, на которую указывал когтистый мохнатый палец. Девочка увидела в правом углу окна по ту сторону ее комнаты чертика, который махал ей своей когтистой рукой и лукаво улыбался.

Черт зашевелил своими нечеловеческими губами, но через стекло его столь же нечеловеческий голос был почти не слышен. Лишь грубые рявканья и рычания были услышаны, а то, что более или менее можно назвать словами, Таня разобрать не смогла. Тогда черт поманил девочку пальцем, призывая ее подойти ближе к окну и открыть его, чтобы впустить в комнату это исчадие ада...

Девочка на удивление долго сохраняет самообладание и даже не пытается вскрикнуть от страха или же запаниковать. По крайней мере, физически ее страх никак не проявляется, даже если он и есть где-то глубоко в ее душе. Она вместо того чтобы поддаться страху и выполнить все, о чем просит ее черт, наоборот отошла от окна подальше.

Она не желала впускать в свою комнату нечисть. При этом она не боялась никаких последствий – вроде того что он может взбеситься и выбить стекло к чертям собачьим. Но и на такую смелую девочку как Таня у черта есть своя управа. Если он не может завладеть девочкой в своем истинном обличье, то он пойдет на хитрость. Он покажет ей лицо человека, в которого он вселился. А именно лицо Камиллы, которой он на время вернул ее голос.

Она просила у подруги помощи. Просила открыть это окно. На что девочка не выдержала и отворила его, что было ошибкой. Потому как это была всего лишь уловка беса. Он использовал еще не до конца умерщвленную сущность бедной девочки в своих зловещих целях.

После того как черт опустил оба свои копыта на пол окно наглухо захлопнулось так что стекла его задребезжали. Лицо Камиллы исчезло, а вместо него снова появилось бесовское рыло, которое уже разинуло свою острозубую пасть, чтобы испить крови бедной девочки...

Внезапно и Таня и сам черт учуяли запах гари, который доносился из матраца девочки. Оттуда повалил дым и что-то начало выбираться из того мира в этот. Вскоре стало ясно, что из Преисподней найдя в себе силы, выбрался отец Камиллы, которого она, не осознавая в облике беса, затащила туда силой, выкрав из больничной палаты...

– Я не позволю тебе забрать эту девочку! – кричал Алексей, выходя из дымящегося матраца, отчего бес завизжал словно свинья, которую притащили на бойню и вот-вот зарежут.

Мужчина был весь в ожогах и сам дымился. Словом он действительно вернулся из самого Ада! Схватив свою дочь, которая обратилась в беса, он затащил ее в тот самый матрац, что является в данный момент неким проходом между адом и реальным миром.

Он сделал это в надежде на то, что хотя бы эта девочка – Таня не попадется в лапы Дьявола, так как уже попалась его собственная дочь, которая привела его в эту темную обитель. И все это чтобы коротать там целую вечность, варясь в котле, который время от времени, но очень старательно помешивают точно такие же чертенята, как и его обращенная дочь.

Но черт среагировал на этот выпад молниеносно. Он не забыл прихватить с собою в ад и Таню, которую он окутал своим бесовским хвостом с кисточкой. После чего все трое свалились в один огромный котел, в котором бурлила кровь.

Эта кипящая кровь обжигала тела девочки, мужчины и даже черта, который тоже испытывал адскую боль, заживо варясь в котле. И Алексей, и Таня уже смирились с мыслью о том, что им не вернуться назад, но они из последних сил пытались выбраться из громадного «бассейна с подогревом».

Их попытки всегда оканчивались неудачей. Потому как стоило им подобраться к каемке котла, как один из чертей мешающий это варево огромной стальной ложкой схожей по виду с веслом обязательно отправлял их обратно посредством своего копыта. Он опускал его на их головы и надавливал вниз, чтобы они сорвались в бурлящие потоки крови, которая находилась в этом котле в объеме сотен и сотен литров...

Черт, в которого обратилась Камилла, никак не хотел смириться с тем, что он тоже свариться в этом котле вместе со своими жертвами. И поэтому он все так же норовил испить крови Тани.

Через некоторое время с него начала слазить его густая черная шерсть, отчего он вопил. Понимая, что время на исходе и что он может свариться, если не успеет испить первую в своей новой жизни кровь, то тоже сгинет вместе с ними.

Он подобрался к Тане очень близко. И теперь она не могла никуда деться от него. А Алексей как назло был слишком далеко от них в этот момент. И, похоже, его сейчас больше волновало то, как ему выбраться отсюда...

Черт раскрыл свою акулью пасть и был готов вонзить сотни своих зубов в горло девочки, но Таня все еще не сдавалась и схватила своими руками черта за его рыло.

Обваренный свиной пятачок с легкостью отошел от так называемого лица черта, а на его месте начало виднеться лицо Камиллы, которая еще была жива и дышала, несмотря на то, что этот бес почти овладел ею.

Девочке ничего другого и не оставалось кроме как сдирать шкуру с этого рогатого существа. И как только бесовская оболочка была повержена, в котел рухнуло бессознательное тело Камиллы, в душе которой больше не было этого зерна тьмы.

Черти мешавшие котел увидели произошедшее, что заставило их куда-то стремительно удалиться. Алексей тоже понял, что все обошлось и поэтому, найдя в себе силы помочь Тане вытащить Камиллу из бурлящего котла с кровью, он подсадил и саму девочку и вылез из него сам. Казалось что самое ужасное позади, но Камилла не приходила в сознание...

Алексей и Таня все в ожогах в этот момент перестали чувствовать физическую боль и жар ада. Теперь их боль перешла на новый уровень, более высокий и сложный уровень – душевная боль от потери. Боль утраты была настолько сильна, что затмила все вокруг. И казалось она ужаснее, чем сама Преисподняя, в которой они находились...

Внезапно оба обратили внимание на то, что адская земля под их ногами начала дрожать, будто намечается грандиозное землетрясение. Но как оказалось, это было вовсе не оно.

Перед их изумленными глазами предстал сам Дьявол. Его облик был прост, но в то же время ужасал сознание: Дьявол – ни кто иной, а огромный ржавый скелет с множеством трещин в черепе. Это тот самый скелет, который некогда явился Камилле в одном из ее кошмарных снов. Он завопил стальным сверхъестественным голосом, который предрекал живым людям, попавшим в ад не по правилам еще большие неприятности.

Скелет увидел Камиллу мертвой, что привело его к великой досаде, и он снова завопил. После чего он протянул свою большущую костлявую руку покрытую ржавчиной к бездыханному телу девочки. Другой своей свободной рукой он взял из котла с кровью некую полужидкую полутвердую субстанцию все того же красного цвета и влил это полу-желе в рот мертвой девочки. Через пару мгновений она очнулась – все та же Камилла, которой она была до обращения.

Скелет начал ликовать от того что ему удалось сохранить ценный экземпляр, который он намерен использовать в качестве вместилища – теперь уже для самого себя. И поэтому на этот раз его вопли отражали радость.

Камилла будто очнувшись от долгого сна, наконец, поняла, где она находится, и завопила во все горло: «М-а-а-а-м-а-а-а!». Именно этот крик – этот зов услышала ее мать, которая все еще сидела в палате больницы и словно полоумная искала в матраце своего мужа, находясь в полнейшем отчаянии. И это как оказалось, не было лишено логики. Матрац начал дымиться. А точнее из дырки матраца начал валить дым, что заставило женщину заглянуть в его недра и даже просунуть в него руку.

В этот самый момент, когда она просунула руку в дымящуюся дырку матраца, в Преисподней происходили следующие события. В эту нечистую обитель ворвался свет больничных ламп, который словно ослепил скелета, из-за чего он выронил Камиллу из своей костлявой руки. И если бы отец вовремя не подоспел и не поймал свою дочь, она бы разбилась, упав на сухую землю Преисподней с большой высоты...

Камилла вновь закричала: «М-а-а-а-м-а-а-а!» Это окончательно убедило Софию в том, что старуха была права, а она не сходит с ума и то, что там находится ее дочь, а возможно и муж. Женщина протянула ей свою руку как можно глубже – так, чтобы пересечь полу-реальное пространство Преисподней и чтобы Камилла смогла ухватиться за нее.

Так и произошло. София вытянула из матраца свою дочь, следом за которой появилась ее подруга Таня, а потом и Алексей, которого она уже мысленно хоронила. Но на этом ничего не кончилось.

Скелет намеревался войти в реальный мир. И поэтому его громадные пальцы начали высовываться из матраца больничной койки. Дыма в палате стало слишком много, из-за чего сработала пожарная сигнализация и с потолка на вырывающийся в этот мир скелет начала литься вода, что ему совершенно не понравилось.

Из матраца теперь начала высовываться голова скелета, вернее его треснувший череп. Камилла не хотела, чтобы он вырвался из Преисподней, и поэтому она схватила первое, что попало ей в руки и начала бить его прямо по этим трещинам. Остальные, сообразив, что ей не мешало бы и помочь тоже обзавелись подручным оружием и принялись долбить его по ржавой голове.

Как только они сумели проломить ему череп, они обнаружили, что в его полости отнюдь не пустота. Там горел адский огонь, который потушила вода, льющаяся с потолка среагировавшей пожарной сигнализации.

Как только этот огонь погас, скелет был повержен и силы его начали покидать. Он все еще пытался ухватиться своими костлявыми пальцами за края кровати, но эти попытки не имели успехов. И окончательно обессилев, он во всех смыслах этого слова погас и рухнул в Преисподнюю – в тот самый кровавый котел, кровь в котором больше не бурлила, а начала покрываться льдом.

Проход в ад закрылся, а в мокрой пропахшей дымом палате слегка обожженные, но счастливые от того что они все-таки выжили, на полу сидели Камилла, ее родители, и ее подруга Таня. Их лица были испачканы в саже, и от них ужасно неприятно пахло кровью, в которой троим из них пришлось изрядно попариться.

Теперь же у них возникли новые проблемы. К примеру, как объяснить врачам, пожарным и полиции, что они не совершали поджог. Но это им казалось мелочью по сравнению с тем, что они уже сумели пережить…

Именно в тот миг, когда Камилла и остальные были спасены старуха, восседавшая в своем старом кресле, в своем старом доме словно выдохнула от облегчения.

– Благодарю тебя Боже! – сказала старушка, пристально вглядываясь в потолок, после чего она испустила дух, посчитав, что ее миссия выполнена, а грехи ее прощены. Ведь именно свои грехи, которых было немало на ее веку, она и пыталась искупить.

Автор: Светлана Непсо