Сёстры и братья часть 1 глава 2

Георгий Максимилианович
- К уставшим людям, опоздавшим в лето, которым хочется забытого тепла, превысив многократно скорость света, немая осень с мягким пледом подошла... - сказал Иосиф Виссарионович Сталин. - Прошлая осень выдалась невероятно тёплой и радостной… Моя последняя осень!
- Бог с Вами, Иосиф Виссарионович! - перекрестилась Валентина Истомина. - Вам ещё жить и жить!
- Жданов тоже так рассуждал, - напомнил он. - А умер совсем молодым… Накануне раскрылось детали убийства моего официально назначенного преемника. У него был инфаркт, но лечащие врачи еврейской национальности назначили ему интенсивные физические нагрузки.
Сталин вспомнил, как сообщил эту новость Георгию Максимилиановичу Маленкову, ставшему вторым человеком в государстве.
- Останови на Смоленской площади! - велел водителю, когда они проезжали мимо знаменитой высотки.
Маленков  ехал с ним и тоже вышел из машины. Он занимал позиции второго человека в партии и государстве.
- Посмотрим, как получилось у строителей… - усмехнулся Сталин.
Согласно проекта, центральная часть величественного здания венчалась прямоугольной башней. Здание было практически завершено, когда год назад он проезжал мимо и заметил, что отсутствует шпиль. Он помнил, что на остальных высотках этот архитектурный элемент был запроектирован.
- Пусть будут все такие востроносенькие… - сказал Иосиф Виссарионович архитектору, когда того спешно привезли в Кремль.
Облегчённая вершина гигантского сооружения не выдержала бы тяжёлую каменную надстройку. Владимир Гельфрейх попробовал возразить, что это технически невозможно сделать, но ему напомнили:
- Если Вы не сделаете это, то поручим другому архитектору.
Решили установить декоративный шпиль, смонтированный из окрашенных охрой стальных листов. Из-за этого высотка на Смоленской площади стала единственная, чей шпиль не увенчан звездой.
- Цвет отделки здания немного не совпадает с окраской шпиля, - заметил вождь, когда автомобиль остановился на углу Арбата.
- Но это мелочи! - заверил его Маленков.
Сталин молча кивнул головой, думая о другом. 
- Жданов убили... - неожиданно сказал Иосиф Виссарионович спутнику.
Записки кардиолога Тимашук о «неправильном лечении Жданова» недавно попали в его руки. Он пояснил удивлённому Георгию Максимилиановичу:
- Результаты вскрытия, фальсифицировали, ибо делали вскрытие «свои» люди. В дальнейшем в лечебное дело подложили фальшивые кардиограммы.
- Убийство произошло в момент атомного шантажа, - понял Маленков, - и митинговой войны за еврейский Крым.
Началось «Дело врачей». Страна прочла сообщение ТАСС:
- «О раскрытии террористической группы врачей-отравителей». 
Сталин дал главе спецслужбы Игнатьеву минимальный срок для подготовки процесса и сформулировал лаконично:
- Если врачи не признаются, вы будете там же, где они.
Арестованные доктора Виноградов, Коган, Вовси дали необходимые показания против жены Молотова Полины Жемчужиной. Её привезли на Лубянку, начались допросы.
- Вопрос о Молотове предрешён... - судачили партийцы.
В наступавшем ужасе была совершенно новая деталь, появился и поощрялся открытый антисемитизм. Это должно было пробудить фанатизм толпы и новый размах террора. Целый день грозно звучали голоса радиодикторов. Из всех репродукторов нёсся гневный текст:
- «Советский народ с гневом клеймит преступную банду убийц и их иностранных хозяев...»
Последовал новый виток антисемитской истерии. В конце февраля по Москве поползли зловещие слухи:
- Евреев будут выселять в Сибирь.
Люди знали, что слухи, которых вождь не желал, прекращались быстро, их распространителей немедленно сажали. Слух становился пугающе массовым. Но, как и во времена нацизма, многие евреи себя успокаивали:
- Вы представляете, сколько нужно вагонов?.. Он попросту не сможет!
- Он сделал Кагановича третьим человеком в государстве… - помнили они. - Мехлис был в дни войны главой Политуправления армии.
- Да и внук Сталина сын еврея...
В строгом секрете разрабатывалась операция «Белая куропатка», предполагавшей депортацию ста тысяч евреев Москвы, Ленинграда на остров Шпицберген в Северном Ледовитом океане. Для акции снарядили двадцать пароходов. 
- Депортация совершить в июне следующего года! - приказал Сталин.
Воплощением мирового зла пропаганда объявила Америку. На совещании партийных работников он сказал, что настал наиболее выгодный момент для наступления на капиталистическую Европу:
- Война в Корее показала слабость американской армии. Лагерь социализма получил военное преимущество, но это преимущество временное... Основной задачей лагеря является мобилизация политических и военных сил для решающего удара по капиталистической Европе... Возникла реальная возможность установить социализм по всей Европе.
Советская армия, закалённая в войне, была самой мощной в мире. 
- Скоро у меня будет водородная бомба! - но глава Советского Союза знал, что американцы шли следом за ним.
Треть человечества была под его знамёнами, много миллионов людей сочувствовали победителю Гитлера.
- Однако все эти преимущества временные, - понимал Иосиф Виссарионович. - Нужно сплотить союзников!
Он открыто формировал могучий лагерь социализма: Чехословакия, Венгрия, Румыния, Польша, ГДР, Болгария, Югославия. Всюду сажал покорных ему коммунистических правителей.
- Нужна координация! - Иосиф Виссарионович создал Коминформ - законнорождённое дитя Коминтерна, рычаг управления лагерем социализма, постоянно действующее совещание коммунистических партий.
После многолетнего перерыва собрался XIX съезд партии и делегаты, съехавшиеся со всей страны, наслаждались бабьим летом.
- Пора подвести итоги и наметить перспективы! - решил Сталин.
16 октября в Свердловском зале Кремля он вышел из задней двери вместе с остальными членами Президиума, с суровым деловым лицом. Началась овация, но Иосиф Виссарионович жестом остановил её. Пленарное заседание вёл Маленков, он прочёл отчётный доклад. Все делегаты знали, что вождь плохо себя чувствовал, но на пять минут выступления его хватило. Потом состоялся Пленум Центрального Комитета КПСС. На нём физически слабый Иосиф Виссарионович внезапно выступил со страшной речью:
- Я стал стар, приближается время, когда другим придётся продолжать делать то, что делал всю жизнь.
Говорил сурово, без юмора, без листочков. Цепко и внимательно всматривался в зал. Тон его речи, и содержание вызвали оцепенение. Пленум продолжался два часа, из них полтора заняла речь Сталина.
- Но пока мне поручено, значит, я делаю, - сказал он резко и свирепо.
Иосиф Виссарионович потребовал бесстрашия и твёрдости:
- Нужно жить, как Ленин, который гремел после революции в неимоверно тяжёлой обстановке, гремел, никого не боялся, гремел!
Он говорил, имея в виду поведение некоторых товарищей. Затем набросился на Молотова с обвинениями в трусости и капитулянтстве.
- Наступает решающее время, а он спрятал голову в песок! - вождь говорил о Молотове долго и беспощадно, приводил примеры.
Сталин подверг резкой критике его деятельность на посту министра иностранных дел. При этом подчеркнул:
- Молотов человек, преданный делу партии. Но нельзя пройти мимо недостойных его поступков.
Он дал английскому послу согласие на издание буржуазных газет.
- Разве не ясно, что буржуазная печать будет оказывать вредное влияние на умы и мировоззрение советских людей? - сказал Иосиф Виссарионович.
Оказалось, что Молотов внёс предложение передать Крым евреям. Сталин чётко сформулировал позицию по данному вопросу:
- У нас есть еврейская автономия. Разве этого не достаточно? Пусть развивается эта республика. Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым. Молотов мирится, что его супруга информирует о важных решениях Политбюро враждебных нам лиц. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо.
Далее он подверг критике деятельность Анастаса Микояна.
- Молотов и Микоян, - заметил Иосиф Виссарионович, - побывавшие в Америке, вернулись под большим впечатлением о мощи американской экономики. Я знаю, что они храбрые люди, но испугались подавляющей силы, какую видели в Америке. Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьёзными уступками американцам в предстоящих переговорах о подошедшем сроке погашения займа Ленина и передачи Крыма евреям.
В зале стояла страшная тишина. У всех членов Президиума были окаменевшие физиономии. Они ждали, не шагнёт ли Сталин после Молотова и Микояна ещё на кого-то. Лица обвиняемых были белыми и мёртвыми.
- Я устал… - уничтожив их, Иосиф Виссарионович заговорил о старости и о том, что уже не в состоянии вести дело, которое ему поручено.
Оставаясь Председателем Совета министров, он попросил освободить его от должности генерального секретаря партии. Сталин говорил, глядя внимательно в зал.
- Это ловушка! - на лице Маленкова появилось выражение человека, осознавшего смертельную опасность.
Маленков сделал умоляющий жест, его выразительно воздетые руки были мольбой к присутствующим отказать в просьбе Иосифа Виссарионовича. Из-за спины Сталина раздались его торопливые слова:
- Нет! Просим остаться!
Зал дружно загудел:
- Просим, просим остаться...
Затем состоялись выборы. Он реорганизовал Политбюро в расширенный Президиум, но внутри образовал узкое Бюро.
- Оно выполнит функции прежнего Политбюро, - понял Маленков.
После съезда ослабли позиции близких к евреям руководителей партии: Молотова, Кагановича, Ворошилова, Микояна. Вместо них вождь приглашал на Ближнюю дачу Маленкова, Берию, Хрущёва и Булганина.
- Нужно подготовить все необходимые документы, чтобы 19 февраля 1954 года передать Крым из РСФСР в состав Украинской ССР… - сказал им Иосиф Виссарионович во время очередного ночного обеда. - Под видом празднования трёхсотлетия воссоединения Украины и России.
- Зачем? - удивился Хрущёв.
- Украина, как республика учредитель ООН является признанной всем мировым сообществом независимым государством в составе СССР, - пояснил он. - В этом году кончается срок выплат по нашим векселям по полученному в 1924 году заёму от «Джойнт» - Объединенного комитета американских фондов помощи евреям, пострадавшим от империалистической войны. Украина же никаких залогов не давала.
- Гениально придумано! - воскликнул Георгий Максимилианович. - Так и сделаем!
- Векселя будут аннулированы без компенсации, - закончил речь Сталин, - и проект «Крымская Калифорния» лопнет окончательно. Давайте выпьем вина!
 

Николай
Карта в игре совершенно не шла, поэтому мысли офицера российской армии Николая Михайловича Пржевальского витали где-то совершенно далеко.
- Где же мне найти деньги на экспедицию в Среднюю Азию? - мучился он. - Вот где можно собрать богатый урожай новых данных об этих загадочных местах и прославиться. Иначе я всю жизнь буду ездить, куда пошлёт российское правительство.
Пржевальский с детства был убеждён в том, что ангел хранит его, а потому шёл всегда к осуществлению своих целей с завидной смелостью.
- Мне суждено совершить что-то великое! - говорил он сверстникам.
За карточным столом собрались все знакомые ему люди и ставки были минимальные. Ему было скучно, и офицер намеревался пойти спать.
- Завтра нужно писать отчёт об экспедиции, - скривился игрок. - А чем глупее начальство, тем меньше оно сомневается в своей мудрости.
Николай не мог долго сидеть на одном месте и постоянно рвался путешествовать, объясняя для себя эту постоянную тягу к перемене мест:
- Бог заблудился в себе и чтобы найти дорогу обратно, создал людей. Только человек силой воображения способен сложить мозаичный образ Бога. Каждая наша история, маленький камушек, из которого складывается вселенная. И эти истории интереснее, если видишь много нового, а это можно сделать, только путешествуя по миру!
Но экспедиции дело затратное, нужная сумма не всегда находилась. Поэтому Пржевальскому иногда приходилось играть в карты на деньги.
- Надо признать, у него, получается! - знали его товарищи. - Даёт о себе знать великолепная зрительная память.
По окончании курса в Московской гимназии Пржевальский определился унтер-офицером в Рязанский пехотный полк. Получив офицерский чин, перешёл в Полоцкий полк, с которым принимал участие в подавлении польского бунта 1863 года. Затем он поступил в Академию генерального штаба. Появились его первые сочинения:
- «Воспоминания охотника» и «Военно-статистическое обозрение Приамурского края».
В возрасте двадцати пяти лет он стал членом Императорского географического общества и выдвинул смелую идею:
- Русским, чтобы добиться спокойствия на Амуре, следует овладеть его притоком Сунгари и занять Маньчжурию.
Занимая должность преподавателя истории в варшавском юнкерском училище, Николай усердно изучал эпопею африканских путешествий и открытий, знакомился с зоологией и ботаникой, составил учебник географии.
- Но как же хочется совершить путешествие! - признался он дяде.
- Бог любит бедных людей, но помогает богатым, - пошутил Каретников. - Найди способ стать богатым и у тебя всё получится!
В 1867 году Пржевальский по реке Уссури дошёл до станицы Буссе, поплыл на лодке на озеро Ханка. С ним был напарник Филипп Козлов.
- Река широкая! - они остановились около левого берега.
Вокруг стояла суровая тайга. Вдруг увидели, что чуть в стороне лежала медведица с медвежатами. Козлов приподнялся, поднял весло, прикладывая его наподобие ружья и, целясь в медведицу. Она бросилась в воду и поплыла по направлению к ним. Плыла быстро, загребая сразу двумя лапами, фыркая на каждом гребке.
- Да, как плывёт! - изумился Николай.
Времени зарядить настоящее ружьё у них не осталось, и они поняли, что эта тварь сожрёт их секунд через тридцать. Схватились за вёсла и начали грести, будто от каждого гребка зависела жизнь. 
- Эта зверюга не оставит нам ни малейшего шанса… - бормотал Филипп. 
Зверюга плыла быстрее их, несмотря на нечеловеческие усилия, расстояние между ними медленно сокращалось. Она бы сожрала путешественников, но у неё материнское чувство превысило жажду мести.
- Оставила бедных деточек на берегу одних, - понял Пржевальский.
Медведица резко развернулась и спокойно «собачьим» стилем поплыла к берегу. Они не переставали грести в резвом темпе, до тех пор, пока весёлая семейка не скрылась за поворотом реки. Гребля происходила, практически молча, не считая всяких сопений и причитаний:
- Давай!.. Давай.
Через пару минут, после того, как кончилась гонка, Николай  посмотрел на спутника и, на удивление мирно сказал:
- А, знаешь, почему она повернула? Мы так испугались, что испортили воздух, и ей дышать стало нечем.
Козлов сидел за карточным столиком рядом с Пржевальским, который вспомнил забавный случай, происшедший с ними недавно, и указал глазами на зашедшего в накуренную комнату солидного мужчину.
- Людей портят не столько деньги, сколько их отсутствие… - офицер скорбно вздохнул, переключаясь на недостаток средств, и рассеянно наблюдая, как к ним присоединился новый игрок.
- Как ставить карту? - спросил тот, явно не зная правил игры.
По виду это был богатый торговец пушниной, которых немало приезжало в недавно присоединённый к России богатый дичью край.
- Это очень просто, - вернулся Николай в реальность, - выдерни наудачу какую-нибудь, положи её на стол, а на неё наклади, сколько хочешь денег.
Он взял новую колоду карт в левую руку, крепко сжал, заклейка с треском лопнула. Потом жестом фокусника начал тасовать карты, «переливая» колоду из левой руки в правую.
- Я из другой колоды буду метать две кучки! - объяснял Пржевальский. - Когда карта, подобная твоей, выйдет на мою сторону, то я беру твои деньги, а когда выпадет на твою, то ты получишь от меня столько же, сколько ставил на свою карту. Сторона банкомета правая, сторона понтера левая.
Опытные игроки вскрывали колоду, заклеенную крест-накрест, с особым шиком. По тому, как игрок брал карты в руки, сразу виден навык, его принадлежность к клану «своих».
- Чтобы избежать плутовства, для каждой игры распечатывают новую колоду… - закончил он обучение. - Колода полагается банкомёту.
Зимой он исследовал Южно-Уссурийский край, пройдя за три месяца более тысячи вёрст и вернулся к посту Турий Рог на западном берегу озера Ханка. В новом поселении собралась пёстрая компания, коротающая вечернее время за игрой в карты.
- Если у тебя есть деньги, то ты мудр, красив собой, а также можешь
хорошо петь… - подумал Пржевальский. - Осталось только их найти.
С появлением купца игроки договорились  делать большие ставки. Они играли за четырёхугольным столом, покрытым зелёным сукном, который называли ломберным. Возле каждого игрока лежали мел и щёточка.
- Фантастическая картина карточной игры… - Николай любил состояние лёгкого возбуждения в ожидании чего-то особенного.
Мелком на зелёном сукне стола, делались расчёты, записывали ставки, ненужное стиралось щёточкой. Возле каждого игрока находились стопки золотых монет и ассигнаций, на столе зажженные канделябры, за окном ночь.
- Начнёмс, пожалуй! - громко сказал Козлов и игра началась. 
Все игроки оживились, словно почувствовав возможность сорвать большой куш. Использованную колоду, после прохождения пульки, кидали под стол.
- Потом лакеи соберут колоды и продадут их в свою пользу мещанам, - знал Филипп, - для игры в дурачки и прочих забав.
Когда под стол, вместе с использованными картами, падали деньги их не принято было подбирать, считалось дурным тоном.
- В приметы я не верю, - Пржевальский нагнулся, чтобы поднять небольшого достоинства ассигнацию, которую уронил.
Его соперник купеческого достоинства, запалив у свечи ассигнацию, посветил ему, чтобы облегчить поиски.
- Значит, денег у него куры не клюют, - догадался Николай. - Пора начинать играть по-крупному!
Игрокам по натуре в жизни часто везёт. До утра он выиграл у него крупную сумму. Она позволила ему коренным образом изменить свою жизнь и приступить к подготовке первого Среднеазиатского похода.
- Не стоит возвращаться в прошлое, там уже никого нет! - часто шутил Пржевальский. - Зато всегда можно вернуться в те места, где тебе было хорошо!
Весной 1868 года он снова отправился на озеро Ханка. Они вдвоём шли вдоль пологого берега небольшой речки, впадавшей в озеро. Вдруг Козлов остановился и тихо сказал:
- Не шумите, посмотрите туда!
Впереди виднелась небольшая песчаная коса, между ней и берегом метра два. В реке стоял медведь и ловил рыбу. Ударял лапой по воде, когтями цепляя рыбину, и выкидывал за спину.
- Ну, силища-то дурная, медвежья, - засмеялся Пржевальский. - Рыбина перелетает через косу, она тоже метра полтора, и опять падает в воду, между косой и берегом, и уплывает.
Медведь так штук с десяток перебросил, повернулся, а рыбы нет. Разобидевшись на жизнь звериную, как начал он рычать благим матом и бить, что есть силы по воде лапами, от злости подпрыгивать.
- Ну, точно, как человек! - громко засмеялся напарник.
Медведь их не видел, кусты скрывали их друг от друга. Неожиданно разгневанный неудачной охотой зверь сделал гигантский скачок в их сторону и столкнулся нос к носу с людьми.
- Это нам наказание за издевательство над медведицей… - побледнел Козлов.
Имея двух с половиной метровый рост и семьсот килограммов веса, медведь не бросился сразу в атаку.
- Тихо, тихо… - прошептал Николай. - В пору, когда реки забиты рыбой, а лес ягодами и грибами, они становятся немного ленивыми.
Вместе с картинками гибели в голове Филиппа промелькнули и варианты спасения. Он встал на четвереньки и громко выкрикнул, подражая собаке:
- Гав, гав… гав!
Это действие напугало медведя, он начал пятится. Получив преимущество, Козлов решил его развить. Подпрыгнул, попробовал вильнуть задом, изображая нервное подергиванье хвоста, и оскалил зубы.
- Медведь шлёпнулся на зад! - изумился Пржевальский. - Хотя собаку, наверное, никогда не видел…
Филипп, залившись душераздирающим лаем, кинулся к нему. Когда оставалось полметра, медведь  подскочил с места и, обильно удобряя почву дерьмом, бросился откуда пришёл. Прыжки его были огромны и достигали в длину четырёх метров, он бежал и оглядывался, словно боясь, погони.
- Нам всегда нужно в походах так действовать! - одобрил действия напарника Николай. - Смело, решительно и изобретательно.
Вскоре он принял участие в усмирении в Маньчжурии китайских разбойников, за что был назначен старшим адъютантом штаба войск Приамурской области. Результатами его первой поездки были сочинения под названием:
- «Об инородческом населении в южной части Приамурской области» и «Путешествие в Уссурийский край».
В 1871 году исполнилась его давняя мечта, и Пржевальский предпринял первое путешествие в Среднюю Азию, отправляясь с востока из Пекина. Путь его в Тибет лежал через юго-восточную окраину великой центральноазиатской пустыни.
- Вот и пригодились выигранные в карты деньги! - радовался он, обходя ночью отдыхающий походный лагерь. - Только вскоре они закончатся…
С той памятной ночи, когда он буквально разорил незадачливого купца удачной игрой, Николай Пржевальский к картам никогда не притрагивался, но всегда безоговорочно верил в свою удачу и счастливую звезду. 

 
продолжение http://www.proza.ru/2019/02/09/2154