О чём молчит удав

17:23. Город

Воздух завибрировал на недоступных человеческому уху частотах, оказался непривычно плотным и стал осязаем. Но Большой город не позволил почувствовать, прислушаться, остановиться, выключить двигатель автомобиля, кофемолку, пылесос, магнитолу или снять наушники. Затруднённое дыхание и головокружение списали на магнитные бури, на перепад давления перед дождём. Никто не ощутил беспокойства, никто не встревожился так, как забеспокоились птицы, срываясь с насиженных мест и сбиваясь в непривычно большие стаи.

Домашние коты разных пород и мастей разом запросились на улицу и, получив свободу, находили друг друга, сходились под вековыми деревьями, располагаясь странными кругами, заглядывая друг другу в глаза.
Собаки раздражали своим беспокойством хозяев: скулили, драли пол, кусали обувь и, наконец, просто выли, задрав голову кверху.

Старый удав в зоопарке неожиданно проснулся, хотя был сыт и мог пролежать неподвижно ещё неделю. Он поднял голову, насколько позволяло его туловище, и бросился всем телом на стеклянную стену. Первый удар стена террариума выдержала, но на ней образовалась трещина. Второй бросок змея заставил трещину разбежаться по углам, разветвиться, расшириться. Третья попытка старого удава увенчалась успехом, он выбрался из «дома», в котором потерял счёт времени. Змей, с проворством не свойственным его возрасту, выбрался через открытую фрамугу на улицу и стремительно скрылся в кустах…


17:42. Стас

Непонятно отчего я вскочил с дивана, на котором мирно дремал под детективный сериал, и сел, встряхнув головой, прогоняя то ли неприятный сон, то ли заполнивший меня дискомфорт. Заглянув на кухню, выпил минералки. Состояние непривычного беспокойства не покидало, и я постучался в спальню к Аське. Они с Никитой открыли сразу, да к тому же были одеты. Я заметил тревогу и в их глазах.

Мы вышли покурить на балкон. Вернее, затянулись сигаретой Ася и Никита попеременно. Я же просто стоял и смотрел через перила, поскольку как ни старался присоединиться к их увлечению, так и не смог научиться. Табачный, или, вернее, химический дым ничего кроме отвращения не вызывал.

Я первый увидел котов под громадным вязом во дворе и показал их друзьям.

- Занятное зрелище, - произнёс вяло Никита. – Может собрание у них?

- Ага, заговор против ЖКХ планируют, - пошутила Аська.

- Ну, необычно как-то… Может конец света?

- Стас, прекрати всякую чушь нести, - рассердилась Аська. - Ты когда перестанешь здесь ошиваться и свалишь, наконец, из нашей жизни?!

Я ушёл с балкона, громко хлопнув дверью, вновь прошёл на кухню, включил чайник, достал салат и стал его поедать прямо из миски. Но вдруг мне чётко увиделась копчёная колбаса и банка тушёнки в любимом рюкзаке. Заглянув в него, еды, разумеется, не увидел, но остался доволен: все остальные вещи, как всегда, лежали по местам. В саржевую тряпицу был завёрнут бабкин именной пистолет – награда за её работу в органах. Я стащил его в отместку, когда старуха вновь обозвала мою маму недососланной интеллигенткой и нахлебницей. Старуха разозлила меня. Пистолет из рюкзака я ни разу не доставал. В отличие от героев боевиков, оружие не вызывало во мне уверенности и восторга. Но сейчас я развернул тряпицу, пистолет казался холодным и мерзким. Взяв его двумя пальцами, как девчонки берут лягушек, а потом, словно испугавшись его значимости, я быстро завернул и спрятал на дно рюкзака.

Колбаса и консервы вскоре тоже перекочевали из холодильника в рюкзак. С полки в шкафчике я достал соль, сахар, спички и пару упаковок круп. Всё добро отправил к колбасе. Это было не воровство, наоборот, в тот миг мне показалось, что я делаю нечто важное и правильное. Ребята застали меня поглощающим салат.

- Ты что, чайник решил спалить? – заорала Аська. И только тут я понял, что всё это время не слышал свиста. Меня подавляло наваждение чего-то неизбежно страшного, поэтому даже не ответил на грубость, а только пожал плечами.
Аська психанула и ушла к телевизору. Никита потянулся за ней.


18:15. Аська

Конечно, я почти любила Никиту. Он кавайный*! Мама не против нашей дружбы, потому что папа у Никиты крутой. И хотя Никита давно живет вдвоём с мамой, недостатка в средствах они не испытывают, получают огромные алименты. С Никитой отец встречается часто, и его предок не скупился. Родители были уверены, что сын должен учиться в Англии. Никита - нытик, но всё же наследник.

А Никита любит меня, и потому мы сидим за соседними партами в обычной школе. Мне, наверное, он тоже нравился, хотя – хиляк, и его чмырят.

Мы мечтали расписаться осенью, когда нам исполнится по восемнадцать, чтобы вдвоём изучать историю искусств, туризм или гостиничное дело в Лондоне.

Но вчера отец  Никиты обозвал меня «убогой провинциалкой» и предложил слиться за деньги…

Я решила обсудить ситуацию вечером с Никитой. Сможет ли он надавить на папашу или мне лучше свалить и не искать неприятностей на задницу. Мама думает, что одинока из-за меня, и мечтает пораньше «снять обузу с шеи». Поэтому на её мнение мне начихать, она - взрослый ребёнок с розовыми мечтами…

Неопределённость раздражала, и я оторвалась на не вовремя подвернувшемся Стасе.
Жаль, что сам Стас не подходит на роль жениха, он - красавчик, но сэдбой**.
Да и живёт Стас с предками у бабки Зины, конченной стервы. Желчностью и придирками старуха вынуждает его родителей как можно реже появляться дома: мать берёт репетиторство и бегает по ученикам, а отец настраивает компьютеры на дому у заказчиков, хотя оба и работают преподавателями ВУЗа.

Правда их подработка стала необходима и по другой причине: им сократили часы, и прожить на мизерную зарплату втроём стало невозможно. Так говорит моя мама. В силу своего воспитания предки Стаса обладают ангельским терпением: не спорят, не хамят, не обижают бабку Зину. Стас же может послать жёлчную старуху. Конечно, бабка обижается, пьёт сердечные капли. Но Стас знает, что старуха прикидывается, и уходит на улицу. Он всегда знает, когда его обманывают…

Стас странный: курить, пить пиво или чего покрепче, баловаться наркотой или гопничать не может. Он – батявка***.

Года два назад он набрёл на круглосуточное интернет-кафе. Заправляли им тройняшки, они сменяли друг друга. А непосвящённые думали, что общаются с одним и тем же человеком. Братья оказались нормальными пацанами, они пригрели Стаса. В свободное время он драил полы и делал, что приказывали. Домой братья его не гнали, а даже выделяли столик с компом в дальнем углу, рядом с диваном. На последнем разрешали спать. Иногда ему подкидывали монетки.

Стас странный, и потому не стал геймером. Зависал на сайтах, где писали о путешествиях и разных местах. Он разглядывал фотки и мечтал отправиться в поход, поэтому везде таскался с рюкзаком, в который сложил всякую необходимую ему дрянь.
В поход он решил идти в конце июня.
````````
Кавайный* - приятный, милый или пушистый и пр.
Сэдбой**- вечно грустный и мечтательный тип.
Батявка***- гуляющий человек, без какой либо цели или смысла.


18:25. Стас

Как ни странно, но предки не поднимали кипишь, когда я не ночевал дома. Во-первых, они сами рады были свалить куда-нибудь, а, во-вторых, знали, где меня искать – я посылал СМС. Утро я не любил, возвращаться на квартиру к бабке Зине было противно. Но надо же принимать душ, менять бельё и одежду. Хотелось поесть и маминой стряпни, она всегда оставляла что-нибудь вкусненькое для меня. А вот учиться я любил, троек у меня не было. Учителя географии, биологии и истории требовали от меня дополнений по темам. И я получал удовольствие от внимания одноклассников, рассказывая им по пол-урока прочитанные копирайт-статейки. В остальном ровесники меня игнорировали…

С недавних пор по вечерам я на несколько часов подвисал у Аськи. Вначале пошёл по просьбе Никиты, за компанию. Сосед по парте влюбился в первую красавицу класса и терялся в её присутствии. Я же был его «костылём», подпоркой, а по совместительству и жилеткой, когда у Аськи портилось настроение, и она выгоняла нас вон. Месяца через два я, вдруг, понял, что Аська мне тоже нравилась. Но друзья уже считали себя парой, и моя роль изменилась – я стал щитом. Тётя Лена, мать Аськи, уверовала, что в моём присутствии с «детьми не произойдёт ничего постыдного». Ага, так оно и выходило в спальне, пока я варил и пил кофе на кухне, а тётя Лена ужинала в ресторане с новым знакомым - Олегом Петровичем, пожалуй, самым богатым типом в нашем городе.

Я с удовольствием «сторожил» влюблённых. У тёти Лены тепло, сытно, никто не учил жизни, и я мог таращиться в плазму до одури.


18:27  Никита

… Покурить всласть не удалось, вернулась мать Аськи со своим ухажёром. Тётка Ленка сияла от счастья: её Олежек устраивал пикник с вылетом на природу! Он предлагал отправиться на Глубокое озеро на вертолёте. Аську они, разумеется, брали с собой, тётя Лена не хотела оставлять дочку один на один со мной. Аська категорически отказывалась лететь без меня, видимо, назло матери. А Стаса выставить за дверь не решились. Хотя, на мой взгляд, он был лишним.

Олегу Петровичу большая компания пришлась не по душе, но расстраивать «дорогую Леночку» он не мог, поскольку имел на неё планы.

Я оценил наличие больших денег, отец оказался прав: всю дорогу до взлётной площадки нам горел «зелёный». Десять минут на крутой тачке, и мы на месте. Вертолёт взлетел тут же.

Может послушать отца и смыться в Англию? Сегодня мне впервые захотелось стать «золотым наследником» и сбежать от мелочной Аськи. Мой отец покруче Олега Петровича, и найдёт богатую невесту для меня!


18:47. Предгорье

…Странное багрово-фиолетовое солнце клонилось по апельсиновому небосводу к земле. Атмосфера, вдруг, засветилась мелкими лимонными точками. Земля вздохнула, её почва дрогнула и сместилась на несколько метров, а потом вздыбилась и треснула. Трещина увеличивалась, расползалась, углублялась. За считанные минуты она превратилась в многометровый провал с глубиной больше километра. В неё хлынул бурлящий поток воды. Воздух сгустился ещё больше, а затем внезапно разредился, вызвав шквальный порыв ветра…

 
18:51. Игорь

Ветер подхватил мой вертолет и крутанул вокруг оси. Затем ещё раз и ещё. Я потерял управление. Машину несло в потоке воздуха, как жёлтый листок осенью. За несколько минут мы пролетели над Глубоким озером, над фермерскими полями, рекой, холмами. Скорость была чудовищной.

Впереди маячили горы. А под нами простиралась бездна – огромная трещина чем-то похожая на Большой Американский каньон. Вертолёт уже не вращался, но мне не удавалось поднять машину выше, и я понял, что вскоре рухнем в бездну или разобьёмся о скалы.

Внештатная ситуация, отсутствие связи с диспетчером, не привели меня к панике, но здорово испугали. И хотя на тренажёрах мои экстренные посадки были успешными, реальность ужасала. Обвернувшись назад, я взглянул на Олега Петровича. Он был белый как мел, зрачки расширены, губы что-то шептали, пальцы вцепились в сумку-термос. Голова его спутницы оказалась откинута назад, влево – она явно потеряла сознание, но Олег Петрович не поддерживал подругу…

Вертолёт я пилотировал недавно, и сейчас искал моральной поддержки. Но на Олега Петровича уже не надеялся, молодая парочка сзади, вцепившись друг в друга, визжала в унисон. Только парнишка, сидящий рядом в кресле второго пилота, крепко держался за подлокотник, но смотрел осмысленно. К нему я и обратился, чтобы немного успокоиться:

- Делать то что?

- Сажать!

- Как? Этот осёл меня не слушает! И нет даже малой площадки, - этот факт я скорее проговорил вслух для себя.

Но парнишка закрыл глаза, затем, через пару секунд открыв их, оглядывая горы, спросил:

- Ты не видишь нигде зарослей кустарника?

- Вон, левее одинокой скалы, что-то похожее, - ответил я.

- Сможешь снизиться и сесть на них?

- Я смогу выключить двигатели, винты станут работать в режиме авторотации, а там…

- Всё получится!

- Этот режим используют при аварийной посадке. У меня аварий не было…

- Пробуй, - уверенно произнёс парнишка…


19:37. Стас

Мы рухнули. Вертолёт завалился на бок. Посадка оказалась жесткой. Я больно ударился головой. Пилоту тоже досталось. В салоне стонали и даже кричали. Но живы были все. Игорь отстегнулся, свалился на меня. Но тут же перебрался на своё кресло, привстал на поручень, оттолкнул дверь вверх и смог её открыть. Потом подтянулся, вылез наверх и, нагнувшись к нам, приказал:

- Быстро бежим. Все через мою дверь. Топливо есть, может рвануть!

Я отстегнулся, надел рюкзак, схватил красный ящик – аптечку, который во время падения упал мне на колени, и последовал за Игорем. Спрыгивая в кусты терновника, исцарапался весь, но обрадовался тому, что стою на твёрдой почве.

В проёме двери, рядом с Игорем появилась голова Олега Петровича. Игорь прокричал:

- Высаживайте пассажиров, шеф.

Олег Петрович странно посмотрел на Игоря, потом кивнул и исчез в салоне. Вскоре появился вновь и подал сумку-термос. Мы переглянулись с Игорем, Олег Петрович был явно не в себе, и пилот уточнил:

- Людей выводите, шеф!

Олег Петрович вновь скрылся в салоне и тут же появился с рыдающей Аськой. Затем вылез мелко дрожащий Никита. Игорь помог ребятам выбраться. Я принимал их внизу. Тётя Лена всё ещё была без сознания, и Игорь с Олегом Петровичем едва вытащили её из салона, а потом попытались спустить вниз. Она завалилась на меня и оказалась довольно грузной - я не смог выбраться из-под неё сам. Спрыгнувший Олег Петрович взвалил подругу на плечо и стал продираться через кустарник. Он вёл себя как зомби.

Мы пошли следом и уже укрылись за деревьями, когда вертолёт рванул. Олег Петрович неожиданно скомандовал:

- Рота, уходим в горы, - и быстро стал карабкаться вверх, прочь от горящего вертолёта и бездны, со стороны которой доносился устрашающий гул.

Примерно через полчаса Олег Петрович, тяжело дыша, положив тётю Лену на траву, упал рядом с ней. Аська с Никитой присели невдалеке. Игорь опёрся руками о колени, переводил дыхание. Оглядывался по сторонам, он явно что-то высматривал. Я спросил, чего он ищет.

- Нужна вода, - ответил Игорь. – И что-то, чтобы привести Елену Андреевну в чувство.

Я посмотрел вокруг и только тут заметил, что крепко сжимаю аптечку в руке. Оказывается, я всё-таки захватил её после того, как с меня сняли тетю Лену. Красный ящичек увидел и Игорь:

- Класс! – произнёс он, взял аптечку и пошёл к Олегу Петровичу. Но шеф был всё ещё не в себе. Мы сами нашли аммиак, и сами привели тётю Лену в чувство. Я выудил там же зелёнку и вату и стал обрабатывать порезы и ссадины себе, Аське и Никите. Затем передал зелёнку Игорю, и он обработал ранки у Олега Петровича и тёти Лены, понимая, что пренебрегать первой помощью нельзя. Неизвестно когда мы выйдем к людям.

Из сумки-термоса, которую, оказывается, тоже нёс я, достали бутылку питьевой воды и по очереди, припадая к горлышку, опустошили её.

Наконец, Олег Петрович осмысленно произнёс:

- Надо идти дальше. На ночёвку станем, перебравшись через хребет.

Мы послушно поплелись следом за ним. Тётя Лена шла сама, поддерживаемая с одной стороны Игорем, а с другой стороны Олегом Петровичем.


21:34. Никита

Из-за этого выпендрёжника, Олежика Петровича, мы чуть не погибли! Я хотел позвонить отцу, чтобы он забрал меня из этой глуши, но связи не было. Интернет тоже не ловил. Престарелая невеста Ленка Андреевна забирала на себя всё внимание, и мне приходилось поддерживать Аську. Она оказалась жуткой истеричкой. Хорошо, что я узнал об этом раньше, чем женился на ней! Стас придурился как обычно и выбрал лёгкое – нёс аптечку и сумку. Я проголодался, а кормить нас не собирались.

И потом, кто дал им право командовать?!

Игорь просто бесил меня! Пилот! Я ему бы велосипед не доверил! Терпение кончилось, и я взбунтовался: выхватил у Стаса сумку-термос, сел и, достав бутерброды с красной икрой, стал их быстро поедать. Мне удалось схомячить три штуки, пока этот сброд опомнился. Стас смотрел с унижающим сожалением. Игорёк побагровел. А Аська, стерва, выдернула сумку и с размаху заехала ею мне по лицу.

В глазах потемнело. Я услышал голос Олега Петровича:

- Пора становиться на ночлег. Дети устали и хотят есть.

Лучше бы он меня обозвал, чем пожалел, новоявленный богатей!
Костра мы не разжигали, устали, видите ли, все. А могли бы, ведь стало прохладно и страшно среди деревьев, причудливых теней и оглушительной тишины. Мы поужинали тем, что было в корзинке, запили соком и легли спать.

С Аськой я не разговаривал. Её своей курткой прикрыл Игорюша – жених недоделанный. Стас и раньше мог спать где угодно, ему любой корень – постель. Бомжара! Олежек молчал, Ленка тоже. Вскоре они уснули, обнявшись, как молодожёны. А я не спал. Меня удивляла красная луна. Большая краснющая луна!


05:17 следующего дня. Лес

Шелест, хруст веток, негромкий топот вокруг. Бегут животные: по бревну две ласки; мимо них, повизгивая, семейство диких кабанов; следом, мелко семеня, ежи. Взлетая и садясь на землю, передвигаются куропатки. Причём лиса, двигаясь несколько в стороне, не охотится, а вытянув вперёд морду, быстро перебирает лапами. Птицы улетели раньше. Не видно комаров, жуков, молчат цикады. Бездна, медленно расширяясь, уничтожает скалы и деревья. Камни обрываются и с громким звуком катятся вниз, плюхаются в мутную воду, которая постоянно поднимается. Деревья, кустарники, травы наклоняются, корни некоторое время удерживают стволы, ветви и листья в наклонённом положении, а потом не находя опоры в уже обваливающейся почве выскальзывают из привычных мест, и растения летят вниз…
…Удав, посмотрев на странное солнце, вновь отправляется в путь, к одному ему ведомой цели…


05: 47. Аська

Меня разбудил чей-то трёп. Стас снимал шкуру с оленёнка! Олег Петрович помогал ему. А потом они распотрошили несчастное животное. Никита стоял рядом и наслаждался картиной – маньяк! А мне было жалко детёныша. Я отвернулась и увидела, что мама ещё спала. Она свернулась калачиком, подложив кулачок под щёку. Сейчас она выглядела слабой и беззащитной. Наверное, Олег Петрович потому и заботится о ней. Я раньше считала её капризной и не замечала её… ранимость.
Игорь пропал, я заволновалась. Наконец, он появился бледный и виноватый.

- Простите, Олег Петрович, не переношу крови с детства.

- Ничего, Игорь, бывает.

- А как же ты служил? Защитничек! Ты бы и врага не убил? – с сарказмом спросил Никита.

Игорь пожал плечами:

- Там всё проще: в тебя стреляют, ты стреляешь. А животное убить у меня не выходит.

Я впервые заметила разницу между Игорем и Никитой. Никита – мажор, любит деньги и себя. Игорь простой, честный, понятный парень. Он по-настоящему понравился мне.
Костёр разожгли, видимо, давно, вскоре запахло жареным мясом. Проснулась мама. Олег Петрович раскладывал оставшиеся продукты из сумки-термоса, Игорь присоединил к ним шашлык. Завтрак оказался вкусным, мы все проголодались.

Стас почти не ел, странный. Олег Петрович и Игорь подкладывали нам с мамой лучшие кусочки. Один Никита поглощал пищу жадно, торопился, противно чавкал. Мерзость!
Он же и выпил сам остаток сока и воды, не оставив никому ни глотка.

Мама с удивлением разглядывала Никиту. Олег Петрович сделал вид, что ничего не произошло. Игорь завёлся и готов был отшлёпать Никиту. Стас опять «выпал» из реальности. А мне очень хотелось вцепиться бывшему жениху в рожу, потому что хотелось пить! И я обозвала Никиту козлом.

Стас, посмотрев на меня, залез в свой рюкзак и достал оттуда литровую бутылку воды. Никита протянул руку, но я откинула её, прошипев, что ему хватит. Впрочем, Стас и не собирался давать воду Никите, он предложил её мне. Отпив немного, я передала бутылку маме, она Олегу Петровичу и Игорю. Они вернули оставшуюся половину Стасу, который сделал пару глотков и спрятал бутылку назад в рюкзак.

- Жадина! – просипел Никита. – Надо бы посмотреть, что у него в рюкзаке! А то жрёт небось втихую.

Олег Петрович, складывал остатки мяса в термосумку , наконец, не выдержал и рявкнул:

- Заткнись!

Стало тихо и неуютно. Игорь отошёл и засыпал костёр землёй. А Стас вскочил и закричал:

- Ходу! Бежим!

Мы растерялись. И тут за спиной Игоря лес рухнул в бездну. А потом он сам тоже упал и стал съезжать в пропасть.


07:02. Елена

Всё походило на сон: стояла стена из деревьев, и, вдруг, за спиной у Игоря появилось небо неестественно сиреневого цвета. А потом резко не стало и Игоря. Я не сразу поняла, что он свалился в бездну. Но главное, что это понял Стас. Он подбежал к обрыву и, упав на живот, заглянул в пропасть и, обвернувшись, прокричал:

- Игорь здесь, он держится за корень! Помогите его достать!

Олег бросился на помощь, а Стас, привстав на колени и сняв рюкзак с плеч, нашёл в своём бездонном рюкзаке моток верёвки и, размотав её, скинул конец вниз. Вдвоём они не без труда вытащили Игоря наверх.

Отдышаться ему не дали.

- Уходим… - просипел Стас.

- Уходим, - ответил Олег и повернулся к нам. – А где Никита?

Я огляделась и поняла, что несостоявшегося зятя нет, как нет и сумки с оставшимся мясом.

- Он сбежал, - ответила Аська.

Под ногами задрожало, и Олег прокричал:

- Бежим!

И мы побежали. За спиной что-то трещало и скрипело. Я не оборачивалась, неслась со всех ног. Путалась в траве, падала, поднималась и опять бежала.

Неожиданно нам перегородила путь трещина в земле. Она извивалась и расширялась на глазах. Я затормозила и шлёпнулась на пятую точку.

- Прыгай! – приказал догнавший меня Олег и, не дав мне опомниться, схватив за руку, поднял и потащил за собой через моментально увеличивавшийся провал. Я прыгнула. А потом оглянулась, разыскивая дочку. Они с Игорем уже были рядом с нами. Стас, бежавший несколько позади нас, понял, что трещина уже широкая, и понёсся вдоль неё, приказав нам уходить как можно дальше от провала.

Он догнал нас спустя некоторое время. Его джинсы оказались порванными. На колене краснела ссадина, на лице и руках кровоточили царапины и порезы.

- Привет! – произнёс он, выбираясь из кустов. Мы все обрадовались его появлению, словно волшебнику, который знает выход из страшной ситуации.

- Что происходит, Стас? – спросила Ася. Впрочем, меня тоже интересовал этот вопрос.

- Стоять нельзя, уходим дальше от пропасти. – Стас пошёл впереди, но, обернувшись, сказал: - Я же не знаю… Но, видимо, разрушаются материки, сдвигаются тектонические плиты. У нас тут провалы образуются, а где-то горы вырастают.

- Но почему?! – почти хором произнесли мы.

Стас, вновь обернувшись, улыбнулся:

– Что-то послужило катализатором. Возможно, точечные ядерные удары…

- Что?! – Аська испуганно заверещала. - Война?!

- Может быть, - ответил Стас, - за этот вариант говорит необычный цвет неба, солнца, луны…

- А есть вариант менее жуткий? – спросил Олег.

Стас помолчал, а потом ответил:

- Природный коллапс. Я читал про вулкан в Штатах. Если он проснётся, то уничтожит всю Северную Америку. Во всём мире начнутся землетрясения. Они вызовут цунами, которое зальет и Европу, и часть России…

- Так мы ещё и утонуть можем? – голос у Аськи задрожал. Сейчас разревётся. Я знаю её!

- Доча, Стас только предполагает. А ты уже в слёзы. Вот доберёмся до людей и узнаем, что произошло, - подбодрила я Асю.

- А я передачу смотрел, - ввязался в разговор Игорь, - в Африке уже давно трещина была, небольшая, но была. Она как бы Африку пополам делила.

- То Африка! А то у нас… - Ася всё же разрыдалась.

- Всё, перекур, – сказал Олег, - Стас, ты не против?.

Стас пожал плечами.

- Вот и хорошо! А то проходить мимо земляники и не поесть ягод, обидно.

И точно! Под ногами розовели ягоды. Они были еще неспелые, покрасневшие с одного бока. Но в нашей ситуации выбирать не приходилось.

Собирая землянику, я задумалась: что за жизнь нас ожидает, вернёмся ли мы назад? Нужна ли я Олегу? А он мне?..

И тут увидела, что Ася впервые спокойно разговаривает с Олегом! Неужели надо пережить катастрофу, чтобы дочь приняла избранника матери?..

А ведь Аська не виновата в моих расставаниях с мужчинами, это они не готовы были принять дочь. Эгоизм подростка оказался мудрее опыта женщины…


10:47. Олег Петрович

Ощущение дежавю долго не покидало меня. Вертолёт, катастрофа, бегство, любимая женщина… всё это уже было в моей жизни.

Я столько лет пытался забыть те события! А они повторились…

Катю я любил не как Лену: наш роман вспыхнул банально (госпиталь, раненный, медсестра) и внезапно обжёг наши души, воспламенил страстью тела. Мы соперничали за лидерство, хотели взять от другого больше, чем отдать. Нас тянуло друг к другу, мы искали место и время для частых встреч. Находили, наслаждались, расставались и вновь бросались друг на друга, как звери во время гона…

Я погрузился в МИ–8 со своими ребятами живыми, ранеными и убитыми на склоне горы. Нас, наконец, сменили побитых, помятых, истощённых, вымотанных от бессонных дней и ночей. Вместе с лётчиками прибыла и Катя, чтобы оказать первую помощь ещё в полёте. В те минуты я не думал о сексе, мне хотелось спать, сознание путалось, полёт укачивал…

.. Сон прервался внезапно – нас подбили. Вертолет загудел, заскрежетал, задёргался, в салоне появился дым. Экипаж стал экстренно садиться. Я подбодрил ребят, мы перезарядили оружие, подсчитали боезапас. Вертолёт ляпнулся на камни и завалился набок. Свет погас, в полумраке я дал команду выбираться через кабину пилотов. Топливо разлилось по салону и вспыхнуло.

Я часто вижу картинку, где Катя тащит сержанта к выходу. Ей невероятно трудно. Однако, Катя не сдается, хотя огонь уже на юбке. Я очень хотел вывести любимую, но она не бросала сержанта. И тогда я стал помогать Кате. Не могу себя простить за то, что вылез первым из салона. Но так было легче вытащить здоровяка. Катя подталкивала снизу. И тут рвануло!..

Меня спас сержант, застрявший в проёме. Я выжил, не смотря на все переломы и ожоги. Нас вывезли другим вертолётом… А вот Катя… Катю я потерял…

…Вместе с Катей я потерял себя. Я оказался не героем. Длинное заключение психолога после госпиталя можно пересказать двумя словами: Олег Петрович Буравин – паникёр. И ничего не мог с собой поделать, во мне что-то сломалось. Я стал трусом, легко терялся и впадал в ступор. Это был конец!

Дорога в армию, полицию и даже охрану для меня оказалась закрытой, а ведь единственное, что я умел – это служить. Офисной крысой стать не смог – угнетала мелочность задач и окружающих людей. Я занялся бизнесом, зная, что если прогорю, то повешусь. Не довелось пока. Как ни странно, принимать важные решения в делах у меня выходит. Но… с женщинами не складывается и поныне.

Легкие, ни к чему не обязывающие отношения удаются. А вот жениться не могу. И я боюсь… детей.

Спустя годы вертолёт вновь упал, видимо я треснулся головой, и слайды давних видений смешивались с реальностью. Хорошо, что рядом оказался Игорь - правильный парень и этот странный Стас. Спустя время я смог, наконец, контролировать себя и, отчасти, ситуацию. После стольких лет одиночества у меня появляются близкие: Лена и Ася. И я должен научиться оберегать их. Потому что бездна поглотит меня вновь, если я отступлюсь и в этот раз.


13:14. Стас

Опасность была реальной, я ощущал её изнутри. Вся моя сущность сопротивлялась встрече с людьми, хотя знал, что этого не избежать.

Я согласился на отдых только потому, что до жилища людей оставалось совсем немного, и моё беспокойство с каждой минутой увеличивалось.

Более того со стороны жилища к нам кто-то спешил. Мне явно представлялось его тяжёлое дыхание и пот на лице. И точно! На поляне появился Никита. Перед собой он нес рацию. Увидев нас, обрадовался:

- Как здорово, что я нашёл вас!

Аська язвительно спросила:

- Набегался, предатель?

Никита замялся, но ответил:

- Да, некрасиво вышло, но я жутко испугался…

- И потому бросил нас? Ты бросил в опасности меня! Как ты думаешь, выйду ли теперь за тебя замуж?

- Думаю, нет. Впрочем, и я раздумал жениться…

- Это сейчас не важно. Ты где рацию взял? – спросила Игорь.
Ответ я уже знал. Спёр!

- В деревне…

- Так чего же мы стоим! Пошли скорее туда! – сказала тётя Лена.

- Нет! – остановил я её.

Никита тут же поддержал меня:

- Не стоит! Там такое творится! Там опасно!

Игорь забрал рацию. А Олег Петрович стал расспрашивать Никиту...

Никита набрёл на хутор спустя несколько часов после того, как сбежал от нас. Там всем заправлял фермер с повадками бандита. На него работали люди, паспорта которых он забрал и за еду и бутылку водки в день заставлял работать на полях. Это было настоящее рабство. Никита догадался сразу, как только увидел измождённых людей во дворе. Бывший приятель – трус, но не дурак!

Фермер удивился Никите, и связался с кем-то по рации. Из разговора Никита понял, что мы на большом острове: бездна окружает воинскую часть и близлежащие деревни со всех сторон. Командир воинской части решил стать диктатором: согнать всех местных жителей в бараки, где раньше жили только бесправные работники и сделать их тоже рабами. Управлять ими должен будет сват, тот самый фермер, к которому попал Никита.

Фермер посмеивался, что попался ещё один молодой батрак. Но тут землю опять тряхнуло, и трещина пробежала через морковно-свекольное поле. Люди испугались, бросили работу и вернулись в деревню к хозяину, решив найти защиту. Фермер вышел. Никита воспользовался его отсутствием. Взял рацию, вылез в окно и дал дёру в лес, к нам.

Олег Петрович вздохнул и тихо произнёс:

- Вот и пришла беда…

Тётя Лена просила:

- Олег, ты о чем?

- О том, что искать будут Никиту, а достанется нам.

Я оглянулся и увидел Игоря. Он включить рацию.

- Ты знаешь частоту? – удивился я.

- Я попробую ту, на которой вел переговоры с диспетчером аэропорта.

Это было разумно. Но не совсем точно. Мне привиделась цифра 25 на конце. Игорь тут же воспользовался советом и запросил диспетчерскую. Нам ответили! Кратенько Игорь рассказал о крушении и попросил помощи в эвакуации. Ему пообещали
спасательный вертолёт, но не сразу. Нам предстояло ожидание в несколько часов, а быть может и суток. Я достал спички, колбасу, крупу и тушёнку, взятые у тёти Лены, а также пол-литровый котелок. Маленький, но чая попить смогут все. Впрочем, кашу тоже можно варить, и есть по очереди.

Мы успели пообедать. Когда услышали лай собак. Искали нас, вернее Никиту. Олег Петрович достал пистолет. Он, оказывается, был всё время у него в заднем застёгнутом кармане. Что-то мне подсказывало, что разрешения на него нет. Я тоже достал свой. Вот и оружие пригодилось. Но пистолет и патроны отобрал Игорь, чему я обрадовался.

Нас же отправили в лес. Мы затаились в овраге. Разглядывая сиреневое небо, я понял, что зря сопротивлялся видениям, и хотел быть похожим на одноклассников. Но всё равно оставался непонятным для них. А я не странный. Я обыкновенный! Обыкновенный для нового мира!
Тётя Лена, Никита и Ася остались лежать в овраге, а я направился к бездне. Она звала меня.
Я стоял на монолитной скале, когда из водной глубины на поверхность поднялось огромное животное – монстр. Его кожа казалась жёлтой в лучах нашего нового солнца.
Стало ясно, что мир изменился. Появились новые материки, океаны, проливы.
Громадина повернула голову и посмотрела на меня, я увидел её глаза. Она пропела привет, мысленно пропела. Я поговорил с ней, и понял, мы вернёмся домой. Я приведу фермера, его людей и собак к монстру. Он голоден, а патроны быстро закончатся…
Вернувшись, надо отыскать старого удава, который поделится знаниями, как и огромный монстр из бездны. Это поможет пережить страшное время…


20:56. Лес

… Воздух опять сгустился. Деревья задрожали всё ещё зелёной листвой в ожидании неизбежных перемен.

На земляничной поляне началась возня с выстрелами.
Похолодало. На лес надвигалась непогода. Конец мая стал декабрем, и серый снег готов был покрыть землю…

…А далеко в Городе старый змей удивился холодным хлопьям, и поторопился найти убежище. Удав юркнул в старый коллектор и пополз подальше от входа. Ему попалась хромая крыса, которую он с удовольствием проглотил. За очередным поворотом он отыскал довольно тёплую трубу и забрался на неё. Удав был уверен, что переживёт странную зиму. Он знал, что его найдут, и он передаст знания, о которых забыли. Змей закрыл глаза и спокойно уснул…