Травы Отечества

                Травы Отечества



И каждый-то из нас – былиночка в поле.

С непростой судьбой своей.

С бедным сердцем своим.

Жизнью жестокой израненным.

А все мы вместе — трава.

Трава, в ожидании серпа, как сказано в Книге книг.

В ожидании смерти  - жницы полуденной.

Жатвы господней.


Но это еще не сейчас.

Умереть ведь, это сейчас — страшно, а когда-нибудь — ничего, ницшего.


Пусть все цветы цветут.

И пахнет медом.

Полынью, мятой, ромашкой, донником, душицей.

Свежим сеном.

Счастьем.

Какого вам еще счастья надо, люди: цветущий луг.

Но и травки на цветущем лугу тоже  ведь — все разные.
               

Произрастают на полях отечества три диких орхидеи:  калипсо псевдо-розовая, лилофея стройная и мальволия прожженная…

Но это все иностранки, дамы из Амстердама, какие уж там у нас Лилофеи и Калипсо (Венер, как таковых, может, и нет, но нечто венерическое в красавицах всегда присутствует).

Русский народ называет сии плевелы тайные: кубышка, брадобрей и живокость.

Кубышка, она произрастает под кроватями, диванами, а также в шифоньерных и комодных ящиках, в нее надо деньги класть.

Жизнь проживешь, и помрешь, и этих денег не увидишь, слава богу: не надурил никто.

Брадобрей-корень, он, спасибо, у нас по части медицины – мысли лишние, бизнес-планы всяческие, сны золотые – под корень сбривает.

А живокость, что о ней длинно говорить, это есть живая кость, которая одна в могиле от человека остается, когда всё другое уже черви съели, жуки поточили, это есть краткий итог жизни.

Чепуховая муравка – зимозоль: махонькая, малокровная, на бледных ножках. Корешок на волосатого человека-недомерка похож.

В безлунные ночи зимозоль сама-собой выкапывается из земли, и зимнюю соль в лапках несет. И в каждую-то спаленку тенью проникает, и солью зимней, белой, выжженной золой – головы спящих посыпает, тепло их отнимает, в пустой блеск переводит, пустоблеск…

Все зло в России от зимы. Красивое: серебристое, опаловое, хрустальное зло.

А добро — это весна и есть.

А любовь — это весна и есть.

Красота — это весна и есть.

Весна-красна.

Кострома.

Зимцерла.

Пролетье.

Первоцветье.


Все в поле растут, да разными вырастают.

Один по жизни – Девясил. Или, допустим, Жабрей Осотович. В одной руке у него – Золотая Розга, в другой – Лешие Грабельки. Самые необходимые в наше-то время, в условиях рыночной экономики.

И жена у него – Ночная Красавица.

А другой – Ивяник Печальный. В одной руке – Кашка Полевая, в другой – Заячья Капустка.

И жена его – Полынь Холодная.

Третий и вовсе — Мышиный Горошек.


Имеют место процвести на луговине жизни:

Божьи Одуванчики.

Приставучие Репейники.

Речистые Былинники.

Торгующие Лабазники.

Аккуратные Чистотелы.

Жадные Кровохлебки.

Лоховатые Лопухи.

Кочующие Подорожники.

Одинокие Пустырники.

Злые Песьи Язычки.

Запевалы Васи-Васильки.

Неистребимые Сорняки.

Распутные Венерины Башмачки.

Шулер Змеиный Хвост.

Киллер Вороний Глаз.

Гуру Адамова Голова.

Идейный борец – Клевер. Их два вида распространено: красный Клевер и белый Клевер.

Собачьи Розы, девочки-Ромашки – ну, как не быть.

И Чертополохи, чертовы сполохи  – нередко встречаются.


Тайная Соломонова Печать на полях нашей родины прижилась.

И есть еще Медвежье Ушко, оно на каждом форуме сидит, в сети пасется, в блогах трясется, каждый телефон (вот скука-то) слушает и ницшего ни о ком никогда не забывает.


Три чудных цвета произрастают в заповедных кущах родного отечества: Ягиное помело, Лебедь-трава и Нечуй-ветер.

Купить их можно лишь на серьезных маркетах и за очень серьезные деньги, и в дозах выше одной телепрограммы они приравнены к амфитаминам.

Ягиное помело, его еще «бабака» называют, растение самоходное, проносится над простыми смертными бреющим полетом; а то бегает, вприпрыжку, по гранд-молам и блошиным рынкам. Стоит раз попробовать бабаки, сразу захочется кусаться, а речь твоя превратится в песий лай.

Лебедь-трава – среди трав балерина, гибкая и трепетная. Но в театрах ее не жалуют и не держат, за ядовитость. Когда-то она порхала по сцене в белом венчике, но больше не пускают, все места у лебединого озера заняты, даже у самой воды. Ищите теперь лебедь-траву по актерским трясинам да омутам.

По ночам, при луне она плачет, вспоминает, как была королевой лебедей. Одетта, в пух и перья одета.

Говорят, две эти травки, если употребить их зараз, в одном флаконе, начисто выводят морщины и прочий жизненный опыт: ляжешь спать олд леди, а проснешься лолитой в белых носочках. Но лекарство уж больно противное, от него человека наизнанку выворачивает.

Лебедь и Ягиное Помело как увидят друг дружку, так начинают плеваться ядом – просекли давно, что от этих плевков они, как бы, моложе и, типа того что, интересней делаются.

А Нечуй-ветер, он же Егорьев хлыст (семихвостный, с оплеткой) он… о! Он такое может!

Он высвистит, выхлещет из ваших захоронок, тайных ложбинок, из самого нутра, все, что там когда-либо лежало и не лежало!

С мечом сверкающим, Норд-Вест приполярной нашей тундры, где мох по колено, грязь по пояс, топь по горло, дурь по макушку. Пред ним Альцгеймер с Паркинсоном – мальчики.

Высуши эти три травки, сотри в ступке на табак и кури. О, что за аромат!

Если не умрешь, то ничто уж тебя не возьмет. Смело шагай в бессмертие.


Разнотравье.

Зелень.

Мурава.

Шепчутся меж собой травки, веточками сплетаются, и листиками ласкаются, и колосятся, и завиваются, и невестятся, и кудрявятся, и пыльцою нежной пылят.

А государевы пчелки всех их кругом облетают и со всех дань сладкую берут.

И у которого из них в его составе содержится капелька чего-то такого волшебного, что все на свете растворяет, а само ни в чем не растворяется?


Панацея.

Эликсир жизни.

Бальзам любви.

Зелье молодости вечной.

Мед бессмертия.

Живая вода.

Капли датского короля.

Тинкстура Елизаветы Медичи.

Помада мадам Рекамье.

Настойка Леди Макбет.

Облатки Блаватской.

Бальзамы Бальзамо.

Кремы  Клеопатры.

Пудры Брахмапутры.

Панацея Парацельса.

ДухИ дУхов.

Средство Макропулуса.



У нас в России:

Бабушкино зелье.

Ведьмины припарки.

Колдуновы капли.

Чародейские настойки.

Порошки бабы Яги.

Русалкины наливки.

Кикиморье снадобье.

Луговой присухи, болотной повитухи, лесного лекаря, полевого аптекаря — лекарство.

Царская настойка.

Царицын мед.

Царевнины слезки.

Царевича пот.


Травы-отравы
Из лешей дубравы:

Лютый лютик -
Черту братик.

Вех ядовитый,
Смертью повитый.

Черная бузина,
Мачеха неродна.

Молочай -
Бесов чай.

Белый дурман,
Счастья обман.

Беладонна,
Коварная донна.

Болиголов
Для больных голов.

Волчье лыко -
Волхва лихо.

Вороний глаз
Для воров и пролаз.

Навья косточка -
От гроба досточка.


- На чем сие настояно?
- На травах, батюшка!


Сабельником от ворогов оборонюсь.

У белокрыльника возьму белые крылья.

Золотой розгой высеку супостата.


Ягодки дикие!

Каленая калина.

В короне княженика.

Невеста-голубица.

Колючка-ежевика.

Морозная морошка.

Надклеванная клюква.

И мамочка-мамура.

Молюся вам! Храните меня!



На море-окияне, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь.

За камнем доска, а под доской тоска.

Плачет тоска, рыдает тоска, ясного солнышка дожидается. 

Белый свет красна солнышка дожидается, радуется и веселится.

Так меня рабу Божью Ольгу дожидался бы, радовался и веселился раб Божий Олег-ккняжич. Не мог бы без меня ни быть, ни жить, ни пить, ни есть, ни на утренней зоре, ни на вечерней, ни  в обыдень, ни в полдень, ни при ясных звездах, ни при буйных ветрах, ныне и присно и вовеки веков аминь.

Встану я раба Божия Ольга, благословясь, пойду, перекрестясь, из двора в двери, из дверей в ворота, из ворот в чисто поле, на росстань трех дорог.

В чистом поле найду травку-говорок.

Травка-говорок, поведи меня от росстани  трех дорог.

На исток-речушку, к сердцу моему.

Травка-говорок, принеси мой огонек в Божий домок.


Кошачья лапка,

Медвежье ушко,

Заячья капуста,

Рысий глаз,

Львиный зев,

Песий язык,

Лисий хвост

В помощь мне.


Тирлич-трава счастье скликает.

Разрыв-трава клады открывает.

Одолень-трава врагов одолевает.

Ключ-трава стены отмыкает.

Трын-трава сердце утешает.

Сон-трава вещие сны насылает.


Змеиный корень для богатства.

Золотой корень для здоровья.

Марьин корень для любви.


Папоротников цвет.

Иванов цвет.

Жар-цвет.

Райский цвет.


Цвет неведомый.

Цвет лазоревый.

Цветик-семицветик.

Цветочек аленькай.


Только вы, травки родные, и можете горю помочь.

Беду в ступе истолочь.

Беда — уйди за ворота!

Горе - прогоркни!

Лихо — сиди тихо!


Анютины глазки все увидят.

Незабудки ничего не забудут.

Колокольчики весть возвестят.

Огоньки путь осветят.


Кошачьим мыльцем умоюсь.

В кукушкины сапожки обуюсь.

Пастушьей сумкой перепояшусь.

Перекати-полем покачусь.

Ночною любкою влюблюсь.

Столетником заживусь.

Бессмертником воскрешусь.


Смерть придет, а я трав соберу и не умру.


…А плакун-трава — для тех, кто хотел бы заплакать, да не может.