Свидание с Булгаковской Маргаритой 4

Маргарита пододвинула к себе мой ноутбук, и начала листать фотографии в папке «Булгаков».
– Ты сказала, что вспомнила про глобус, который тебе показывал Воланд, – напомнила я ей, – послушай, вот как об этом написано в романе:
«Мой глобус гораздо удобнее, тем более что события мне нужно знать точно. Вот, например, видите этот кусок земли, бок которого моет океан? Смотрите, вот он наливается огнем. Там началась война. Если вы приблизите глаза, вы увидите и детали.

Маргарита наклонилась к глобусу и увидела, что квадратик земли расширился, многокрасочно расписался и превратился как бы в рельефную карту. А затем она увидела и ленточку реки, и какое-то селение возле нее. Домик, который был размером в горошину, разросся и стал как спичечная коробка.»

– Интересно, да? В первой половине 20-ого века, это было, наверно, необычно, а в нашем 21-ом веке – это обычное явление, каждый может увеличить любое изображение, содержащееся, например, в мобильном телефоне, стоит только провести по нему пальцами руки, – добавила я.

– Да, Михаил Афанасьевич многое предвидел, и все старался запечатлеть в романе, – прошептала Маргарита, продолжая искать фотографии.
– А, знаешь, в период с 1934 по 1936 годы Булгаков писал пьесу «Иван Васильевич», в которой герои, живущие в 20-ом веке попадают в 16-ый век, а Иван Грозный в 20-ый.
– И что?

– Ничего, пока ничего, но мы вернемся к этой истории, позже…
– Я нашла фотографии Собачьей площадки, рассказывай!
– Нет, Маргарита, фотографии будешь комментировать ты! Это ты, а не я, жила в «то время».
– Не поняла, при чем тут я? Нет! Я не буду!

– И не надо, позже посмотрим, а теперь давай все же поймем, в каком году произошли события «этого страшного майского вечера», с которого начинается первая глава романа.
– И у тебя, конечно, есть свое предположение.

– Конечно, есть! Я согласна с Борисом Соколовым, автором книги «Расшифрованный Булгаков», что события, происходящие «весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах» относятся к 1929 году. Таким образом, начинаются они в среду 1 мая, а на воскресенье, пятого мая, приходится начало православной Пасхи.   
– Аргументы есть?

– Попытаюсь прокомментировать это предположение. Пасху православная церковь рассчитывает ежегодно в соответствии с древним Юлианским календарем, выполняя следующие обязательные правила: «Пасха должна совершаться после весеннего равноденствия; не в один день с иудейской пасхой; не просто после равноденствия, но после первого полнолуния, имеющего быть после равноденствия; и после полнолуния не иначе, как в первый день седмицы.» 

Согласно этим правилам, началом православной Пасхи в 20-ом веке могла быть любая дата с 4-го апреля по 8-е мая, следовательно, чтобы среда была днем майским, она должна быть в одну из дат с 1-ого по 4-ое мая, и Пасха, соответственно с 5-го по 8-ое мая.  В период с 1920-го по 1940-ой годы только в 1929 году датой начала православной Пасхи было 5 мая.

И я вновь выделяю не просто кодовые слова, а целый отрывок из первой главы:
«В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.
– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.
– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.
– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.

– А что есть? – спросил Берлиоз.
– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.
– Ну, давайте, давайте, давайте!..»

– Михаил Афанасьевич не просто так в первой главе описывает это эпизод, казалось бы, не совсем соотносящийся с последующими событиями. Но, это только кажется. Дело в том, что в 1929 году 14-ый Ниссан приходится на 25 апреля, а среда 1 мая является последним днем праздника Песах. Согласно порядка празднования, который определен в Священном писании (Торе), Песах празднуется с вечера 14 Ниссана по 21 Ниссан, и в течение этого времени верующие исключают из продуктов питания, включая напитки, все, что подвергалось процессу брожения – Хамец.

Женщина в будочке «почему-то обиделась» и «Пиво привезут к вечеру», а все это потому, что завтра и пиво, и нарзан пить будет можно, завтра наступит 22 Ниссан.
Можешь записать в своем блокнотике мое очередное предположение, на которое я имею полное право: события «этого страшного майского вечера» произошли в среду, 1 мая 1929 года, в день 21 Ниссана, а воскресенье, 5 мая 1929 года приходилось на начало православной Пасхи.

– И теперь, когда мы определились в каком году происходили события, описанные в романе (предположение №1), а также я согласилась с тем, что особняк, в котором я жила, находился в Дурновском переулке (предположение №2), мы, наконец-то можем перейти к «полету»? – задала мне свой следующий вопрос Маргарита.

– Нет, пока не можем. Вначале мы должны проследить маршрут погони Иванушки.
– Зачем? При чем здесь Иван Николаевич и его маршрут?
– Его маршрут, пусть не полностью, но все же совпадает с маршрутом твоего полета, вернее сказать, маршрут твоего полета над Москвой во многом повторяет маршрут его погони.
– Как интересно, согласна слушать!

– Маргарита, я хочу еще раз обратить твое внимание на то, и это очень важно, что роман «Мастер и Маргарита» является незаконченным произведением Михаила Афанасьевича, и последняя авторская правка, которую он успел сделать перед смертью, заканчивается на сцене похорон Берлиоза. После смерти писателя содержание незаконченного романа было перепечатано его женой Еленой Сергеевной в 1940 и в 1963-ом годах, поэтому, учитывая, что многие главы не являются «чистовыми», в тексте встречаются несоответствия и нестыковки, которые читатели имеют право трактовать исходя из собственного восприятия прочитанного.

– Да, я поняла, переходим к погоне, но, прошу отметить, что ее обсуждение, в рамках моей встречи с тобой, запланировано не было.
– Хорошо. Итак, в продолжении моего «буквоедства» давай пройдем весь путь Ивана от Патриарших прудов (1) до набережной Москвы-реки (13).

«Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок… (2)
Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Cпиридоновке… И не успел поэт опомниться, как после тихой Cпиридоновки (3) очутился у Никитских ворот (4), где положение его ухудшилось…

Иван увидел серый берет в гуще в начале Большой Никитской, или Герцена (5). В мгновение ока Иван и сам оказался там…
Как ни был расстроен Иван, все же его поражала та сверхъестественная скорость, с которой происходила погоня. И двадцати секунд не прошло, как после Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплен огнями на Арбатской площади…(6)

Еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с покосившимися тротуарами (7), где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено. Опять освещенная магистраль – улица Кропоткина (8), потом переулок (9), потом Остоженка (10) и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный (11). И вот здесь-то Иван Николаевич окончательно потерял того, кто был ему так нужен. Профессор исчез.

Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что профессор непременно должен оказаться в доме N 13 и обязательно в квартире 47…
В пустынном безотрадном переулке (12) поэт оглянулся, ища беглеца, но того нигде не было. Тогда Иван твердо сказал самому себе:

– Ну конечно, он на Москве-реке! Вперед!..
Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра (13) Москвы-реки…
Иван ласточкой кинулся в воду. Дух перехватило у него… Иван Николаевич начал плавать в пахнущей нефтью черной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей.»

– Всего 12 участков, из которых 4 являются переулками, названия которых, с помощью карты Москвы, можно восстановить, и все же что-то здесь не так.
Михаил Афанасьевич не уточняет, по Малому или Большому Патриаршему переулку (2), что и не важно, двигалась тройка к Спиридоньевке (3). Да, я не ошиблась, именно так, а не Спиредоновка, она обозначена на картах Москвы с 1925-го по 1939-й годы.

Он также не называет переулки Большой и Малый Пионерские, а ведь эти названия сохранялись с 1924-го до 1964-й годы.
Далее Большая Никитская или Герцена (4), и, наконец, Никитские ворота (5). И вновь вопрос: почему Большая Никитская, если в 1920-ом году она была переименована в улицу Герцена?

От Никитских ворот (5) до Арбатской площади (6) Иван добирается всего за двадцать секунд, и еще через несколько секунд через темный переулок, скорее всего имелся ввиду Гоголевский бульвар (7), (в 19-ом веке Пречистинский бульвар), так как одним переулком до освещенной магистрали улицы Кропоткина (8) не пройти, прямо к подножью Храма Христа Спасителя.

А, значит, и к Москва-реке? Нет, далее маршрут продолжается: по переулку (9), возможно, обойдя Кропоткинские ворота (название получили в 1924 году, на карте 1937 года - это Кропоткинская площадь) Иван оказывается на Остоженке (10), которая с 1935-го до 1968-го года называлась Метростроевской.

До Москвы-реки остается два переулка (11 и 12), с посещением дома 13, квартира 47. Какие это переулки? Напрямую с Остоженки на набережную спускается только 1-ый Зачатьевский, а три других – Савельевский, 2-ой Обыденский и Соймоновский – через Курсовой переулок.
– Какие ты выбрала?
– Для меня это не имеет значения, возможно Савеловский (ныне Пожарский) или 1-ый Зачатьевский.

– Расскажи.
– Если посмотреть на карту 1925 года, то можно увидеть, продолжив эти переулки к Москва-реке, некую линия на самой реке, похожую на мост. Что это? И почему на более ранних картах она есть, а на карте 1937 года ее нет?
Павел Евменьевич Цветков, работник банка и в «небольших размерах» коллекционер картин, в 1898 году приобрел на Пречистинской набережной «место» для постройки дома: «чудное по своему положению на берегу Москвы-реки, близ Кремля, близ храма Христа Спасителя и близ шумного водопада бабьегородской плотины…» Значит этот «мост» является плотиной, а что про нее известно?

Бабегородская плотина была сооружена в 1836 году и соединяла современные Бересневскую и Пречистинскую набережные. Напротив Савеловского (ныне Пожарского) переулка существовал спуск к реке по двойной лестнице, образуя причал-купальню. В 1937 году, вероятнее всего весной, плотина была разобрана в связи с открытием 15 июля Канала имени Москвы, и как мы читаем далее в романе:

«Иван Николаевич начал плавать в пахнущей нефтью черной воде меж изломанных зигзагов береговых фонарей…» Для меня нефть и черная вода тоже кодовые слова.

Но, это моя версия, а, например, Лессикс иначе комментирует 53-ю страницу романа: «Купание Бездомного, как и свечка с иконкой, имеет магический смысл (он уже начинает догадываться, что имеет дело «с нечистой силой»): это своеобразное крещение, и происходит оно у подножия Храма Христа Спасителя, где до разрушения храма был гранитный спуск к реке и гранитная купель («Иордань») в память о крещении Христа.»

– И тебя эта версия не устраивает? Ты что, знаешь что-то про дом № 13 и квартиру 47?
– Я, Маргарита, на этот вопрос отвечать не буду, это совсем иная история, это личное дело определенных людей, живших в то время, но, я могу объяснить, в связи с чем я предположила, что купание произошло именно в 1937 году, когда разобрали плотину.

– Хорошо, про Кирюшу и развратницу не будем, – сказала Маргарита, шепотом добавив, – значит знаешь, – и продолжила уже вслух, – но, ведь Иван Николаевич действительно мог купаться и у Храма Христа Спасителя.
– На начало написания романа, в 1929 году – да, но в 1937 году – нет, на месте снесенного Храма велись строительные работы.

– Как это снесенного? Что ты такое говоришь? Я его сама сегодня утром собственными глазами видела!
– Маргарита, успокойся! Выслушай меня до конца и все поймешь. Ты помнишь, когда был выстроен Храм?

– Конечно!  25 декабря 1812 года император Александр первый подписал манифест: «В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменовение благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа, подробное о чём постановление возвещено будет в свое время», — наизусть помню!

– Правильно, хорошо что помнишь, только не все эти слова в то время помнили и не все сегодня помнят. Строительство храма началось в 12 октября 1817 года на Воробьевых горах, но церемония освящения произошла в ином месте, на берегу Москва-реки недалеко от Кремля 26 мая 1883 года, в День Вознесения Господня, на которой присутствовал уже император Александр Третий с семьей.

– Историю строительства и дальнейшего существования Храма я знаю очень хорошо, ты мне расскажи зачем его снесли!
– Это очень тяжелый для меня вопрос, как, наверно для каждого верующего человека. Решение о сносе было принято летом 1931 года, 13 июля, на заседании ВЦИК СССР: на его месте запланировали строительство Дворца Советов, со статуей Ленина на нем.

– И где же оно, это здание?
– Нигде. Храм Христа Спасителя взорвали 5 декабря 1931 года, разбирали территорию еще полтора года, а это уже лето 1932 года, затем шли подготовительные работы, в итоге строительство Дворца Советов началось только в 1937 году. До начала войны успели вырыть котлован и частично заложили фундамент. После войны работы не продолжали, и в 1960 году на месте котлована был открыт бассейн. Однако, через много лет, в августе 2000 года, на месте снесенного, было освящено новое здание Храма Христа Спасителя, которое ты и видела…

Маргарита молчала, я тоже. Спустя некоторое время она все же вернулась к обсуждению событий, в которые был вовлечен Иван Николаевич.
– Не понимаю. Вообще не понимаю, почему ты все время уводишь меня от 1929-го года? И еще, причем тут полонез из «Евгения Онегина»?
– Прекрасное произведение! Так бы и слушала целый день! Рассказываю и о том, и о другом. 

«В каждом из этих окон горел огонь под оранжевым абажуром, и из всех окон, из всех дверей, из всех подворотен, с крыш и чердаков, из подвалов и дворов вырывался хриплый рев полонеза из оперы «Евгений Онегин». Здесь кодовое слово – полонез!

Зачем Михаил Афанасьевич, в период возвращения Ивана после погони, акцентирует внимание читателей на полонез и именно из «Евгения Онегина»? Дело в том, что в 1936 году, к столетию со дня смерти Пушкина, и позже, в 1937 году, но уже в ином составе исполнителей, Грампласттрест и коллектив ГАБТ СССР впервые осуществили две студийные аудио записи оперы. Роль Гремина исполнял Александр Пирогов, оперный певец, известный бас: «И на всем его трудном пути невыразимо почему-то его мучил вездесущий оркестр, под аккомпанемент которого тяжелый бас пел о своей любви к Татьяне.»

– Тогда, объясни мне, бестолковой, а для чего такой сложный маршрут по улицам и переулкам с запутанными названиями, да еще и с купанием, проделал Иван Николаевич?
– Имею две версии. Во-первых, как будет позже написано в иных главах романа, дело в гипнозе.

– А, во-вторых?
– Да, во-вторых. Это моя основная версия, мое следующее предположение. Как ты помнишь, «иностранец» предрекал Берлиозу: «Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть – несчастье... вечер – семь...» – и громко и радостно объявил: – Вам отрежут голову!» и это свершилось, а что он предрекал Ивану Николаевичу?
– Ничего!

– Как же, ничего? 
«– Подсолнечное масло здесь вот при чем, – вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну, – вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?
– Иван!.. – тихо воскликнул Михаил Александрович.

Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.
– Бывал, бывал и не раз! – вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, – где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!»,

тем самым, как ты понимаешь, предрекая Бездомному и лечебницу, и знакомство с профессором Стравинским.

Но, согласись, ведь Ивана необходимо было как-то «доставить в лечебницу»! Тогда, может он оставил свою одежду не «какому-то приятному бородачу, курящему самокрутку возле рваной белой толстовки и расшнурованных стоптанных ботинок», а одному из ТРЕХ, за которыми он гнался, невольно из 1929-го попав в 1937-ой год?

Помнишь, что сказал тебе Азазелло при первой встрече у кремлевской стены: «Вам ни о чем не придется заботиться, вас доставят куда нужно, и вам не причинят никакого беспокойства.»

Ивана Николаевича, в итоге, тоже «доставили куда нужно».

Продолжение...  http://www.proza.ru/2019/02/21/2192