Игуменья Тамара на прогулке с воспитанницами

 
Фото: Игуменья Тамара  с арабскими девочками в Спасо-Вознесенском  женском монастыре на Елеоне.  Конец 60-х годов (?). Автор  фото – наставница Феоктиста (Ягнам). Публикуется впервые.  Из архива Холодюка А.Г.


Перед нами редкая фотография с изображением игуменьи Тамары (урожд. Романова; в миру – княжна императорской крови Татиана, в замужестве – княгиня Татьяна Константиновна Багратион-Мухранская; 1890 – 1979) и арабских детей. Фото хранилось в собрании наставницы Феоктисты (Ягнам), которая, возможно, и является  его автором. Отроковица  Лена Рахеб  (ныне монахиня Вероника) на снимке  стоит справа. Она выше всех девочек, называвших себя "трудницами" или "послушницами". Все, кроме Елены  Рахеб, в разные голы и  по разным причинам покинули Елеонскую обитель. Матушка Тамара в числе других учителей  преподавала арабским  детям русский язык.

...Состоятельные арабские семьи из числа христиан отдавали своих дочерей «на воспитание к матушке Тамаре». Всего за годы правления игуменьи Тамары было принято в монастырь около двадцати православных арабок, правда, не все из них остались жить на Елеоне (В 2016 году в обители подвизалось 12 обрусевших монахинь арабского происхождения, 5 похоронены на кладбище. – Прим. автора). Арабки прибывали на Елеон из Вифлеема, Бейт-Сахура, Рамаллы, Тайбе, Бейт-Джалы и даже из Иордании.

...В воскресные дни после богослужений игуменья Тамара часто проводила по большой территории обители познавательные прогулки с несколькими арабскими детьми. От матушки воспитанницы узнавали о христианских добродетелях. По дороге они слушали назидательные матушкины рассказы, декламировали или исполняли духовные песнопения. Матушка обращала внимание девочек на красоту неба, цветов или кроны редкого дерева. Они останавливались и изучали под ногами какой-нибудь квадратик каменистой земли, где из узких трещин поднимались росточки травы и ползал муравей или жучок. Поздней осенью, когда уже заметно спадала жара, матушка предлагала детям во время медленной прогулки пофантазировать и «написать» небольшой устный рассказик «О чем шепчет нам на ветру старая олива?», «Почему вздыхает на земле срезанный бутон белой розы?» и т.п. Дети расходились в разные стороны, минут пять или десять сочиняли в уме какой-то текст, потом подходили к матушке и начинали вслух фантазировать. Лучшим сочинителям матушка дарила книгу или краски. Особой любовью у матушки и ее арабских воспитанниц пользовались певчие птицы. В пасхальные весенние дни вся детская группа во время прогулки по предложению матушки вдруг останавливалась на какой-нибудь монастырской аллее, чтобы только послушать пение залетной птички. Однажды монахиня Феоктиста тоже сопровождала группу девочек и, присоединившись с нею к матушкиной группе, услышала рассказ игуменьи о том, как в ее семье все любили птиц. Отец однажды приобрел в Германии одного тренированного снегиря, насвистывающего в клетке немецкую песенку. «Снегирь-немец» после драки с соседом-снегирем однажды запел и вдруг... запнулся в одном месте: забыл правильную мелодию песенки. Снова пробовал петь и опять сбился в том же месте. Потом этому «певцу» пришлось подсказывать свистом, как надо правильно петь. И снегирь предпринимал новую попытку. В конце концов он уже верно повторял мелодию. Монахиня Феоктиста рассказывала, что подобным «урокам-прогулкам» матушка Тамара научилась у своих любимых родителей. Они тоже любили «гулять днем, по воскресеньям, со всеми шестью детьми», которых глава большого семейства часто пересчитывал в дороге. Арабские девочки иногда хотели поделиться с кем-то из взрослых своими детскими радостями и потому часто вызывали матушку из игуменской, чтобы вместе с ней полюбоваться, например, редким для зимнего Иерусалима снегом. Особую радость детям доставляло сбивать палками мокрый, тяжелый снег с веток маслин и низких кустов. Молодые елеонские растения не выдерживали «тяжелые шапки снега». Весной дети желали показать матушке настоящего павлина, крупного гуся, индюка, осленка или лошадь с жеребенком. Этих животных на непродолжительное время и специально для демонстрации детям привозили по просьбе игуменьи некоторые родственники арабских девочек. Последние задавали матушке наивные вопросы: «Чем отличается конь от лошади и осла?», «А вы, матушка, не побоялись бы скакать на лошади верхом?» Рассказывая об этом, монахиня Феоктиста всегда улыбалась. Только ей одной игуменья призналась однажды, что в царской России ее родители заставляли брать уроки верховой езды и уроки бальных танцев… Дети звали к себе в компанию не только игуменью, но и сестру Феоктисту, чтобы та сделала монастырским фотоаппаратом сначала групповой снимок, а затем каждому ребенку – индивидуальное фото с «аммой», с домашними животными или птицами. Все без исключения девочки желали сфотографироваться с матушкой на фоне покрытых снегом кипарисов, чтобы затем такие редкие снимки отправить по почте своим родственникам или хранить в своих детских альбомах-тетрадках. Матушка рассказывала детям о российских зимах и морозах, от упоминания которых девочки начинали сразу ежиться и потом задавали дополнительные вопросы о снегопадах и метелях в том большом городе, где прошло детство «аммы». Возможно, такие необычные уроки с арабскими детьми и побудили игуменью Тамару написать в Иерусалиме свои краткие воспоминания, где имеются такие ностальгические строки: в Павловске «мы все дети ходили с Отцом на лыжах»; «красота глубокого снега, озаренного ярко-синим небом или закатом с розовыми переливами на снегу»; «все это нас восхищало…» [1].

Литература.

[1]: См.: Холодюк А.Г. Игуменья Царского Рода. Княжна Татьяна Константиновна, Елеонская игуменья Тамара. – М.: Издательство Фонда Великого Князя Сергея Александровича, 2018. – 204 с.: ил.