Спящий

Он спал больше сорока лет. Он, можно сказать, появился на свет уже спящим. Сон, по сути, являлся смыслом его существования. Но, в конце концов, пришли мелкие такие, противные, стали будить.
- Вставай, - кричали они, - хватит дрыхнуть, работать надо!
- Может не надо? – вяло отмахивался он сквозь сон.
- Надо, надо! – Кричали они своими химическими голосами. - Ты должен проснуться и выполнить своё предназначение! Видишь, все вокруг при деле. Синтезируют, производят, расщепляют, продуцируют и репродуцируют. Один ты бездельничаешь. Так не пойдёт! Мы единый организм, или как?
- Ладно, - вздохнул он, просыпаясь. Побездельничал ещё немного и, твёрдо усвоив, что от мелких сигнальщиков не скроешься, принялся за никому не нужную, в общем-то, работу.

***
Утром одного далеко не прекрасного дня Иван Прокофьевич Бабурин, сорока трёх лет от роду,  привычно начал бриться, и, всмотревшись в своё отражение в зеркале, обнаружил выросший из левой ноздри чёрный волосок.
- Пакость какая, - он поморщился от отвращения и пальцами ухватил ненужную растительность. Сильно дёрнув, Иван Прокофьевич поморщился ещё раз, уже от боли. – Крепко сидит, зараза!

Вскоре волос вырос в другой ноздре Ивана Прокофьевича. Потом ещё один, и ещё. Регулярно удалять их становилось привычным делом. Довершая начавшееся безобразие, волосы принялись расти ещё и из ушей. Иван Прокофьевич сетовал на возраст, и иные волоски выдёргивал пинцетом, а иные срезал ножами электробритвы. Впрочем, что ему ещё оставалось делать, если спящий до поры до времени в его организме ген ненужной волосатости, в свой час разбуженный возрастными гормонами, проснулся и принялся за работу?

Зато у соседа Ивана Прокофьевича, Вазгена  Мурановича, этот ген, похоже, не спал вовсе.