Вечная вездесущность

     Световой длинный луч прорезал утреннюю духоту помещения, уткнулся острым  концом в пол, задержавшись на занавесках,  и застыл, словно плоскость в кубической прозрачной  сфере.

И тут же что-то бело-мохнатое прыгнуло внутрь, почти растворилось в стекле, на секунду застыло на грани одного, неожиданно оказавшись по другую  сторону солнечного светового дня.

Вновь рассыпавшись на белёсые ниточки, окатив искрами окружающее пространство, застряло и вынырнуло, подтащив за собой что-то длинное и феерически роскошное, напомнившее кошачий хвост или хвост кометы Галлея.
 
И  всё же это был он, вездесущий и вечный, с огромными совсем не животными глазами, смотрящими на тебя, будто пытаясь проткнуть насквозь  чёрными бесконечными зрачками, всё же своих  кошачьих глаз.

Моё и совсем не моё, божество  в облике белого  огромного кота,   вернувшегося на свою далёкую и близкую планету,  из далёкой и близкой галактики, ненадолго и навсегда.
 
С каждым первым утренним лучом солнца, сошедший  с развернувшихся небес,  с сильным напором прорвавшийся сквозь толчею   бесконечных галактических звёзд и комет,  но,  как всегда, в нужное время оказавшийся рядом.

Чтобы   с приходом вечерней  луны, не покинуть и не исчезнуть в ночи, а вальяжно разлечься  на мягких,  белых  подушках рядом со мной, закинув высоко – высоко подбородок, приоткрыть мягкий пушистый рот и  кончиком розового языка коснуться такого же носа,  и опять,  широко распахнув глаза,  посмотреть куда – то,  туда,   далеко  в неизвестность, чтобы   увидеть  миры, откуда спустился  сюда.

А затем, словно тот  конец, застрявший в сферическом кубе, застыть на мгновенье, перевести черноту зрачков, словно упавшая ночь за окном, на окружающий мир, здесь и сейчас. Чтобы имела возможность  и я, окунуться в эти глаза, напоминающие  огромный дисплейный экран моего компа. Будто всевидящий глаз, а не око, смотрящего божества, наблюдающее  не только за мной, а и  за всем, что происходит на планете Земля, куда он пришёл навестить ненадолго и навсегда.

А мне очень хотелось просить его, дабы ещё долго так смотрел в никуда, чтобы успеть рассмотреть то, что не видел ещё доселе никто, просить  не смежать своих глаз, очень похожих на упавшую ночь.

      Но сначала прикрылись зрачки, поглотив в темноте желтизну, потянув за собою розовый сон, очень похожий на кончик дрожащего носа, а затем вся пушистость кота превратилась во что-то,  вечно плывущее наверху, в некую бесконечность бытия, напоминающую  о том,  что мир необъятен и   не опознан, не познан,  а он, всё же  вернувшееся или пришедшее сюда   божество,  бесконечен, как только что то, куда дал возможность войти, но не остаться там навсегда, смежив свои веки до щёлочек глаз,  и объяв своей вездесущностью сразу много планет и звёзд, но оставшись пока что,  рядом со мной.