Мгновение вечности. Глава 11

ГЛАВА  11

Друзья обнялись. Ной, несмотря на своё худощавое телосложение, обладал огромной физической силой, и Аэсцет в который раз ощутил это на себе. Они сели друг напротив друга. Маленькая комнатка без окон. Тускло светит оплывшая восковая свеча. Стол. Несколько стульев.

-  Не ожидал увидеть тебя здесь, Ной, в этой проклятой стране. Но ты, оказывается, тут бываешь. Даже свой дом… Даже мои сотрудники тебя знают.

-  Я сообщил им накануне, что я твой друг и что я тебя жду.

-  Да-да, мне всё передали… Но когда мой слуга в Атлантиде мне сказал, что ты будешь ждать меня здесь, я удивился.

-  Я бываю во многих местах, Аэсцет.

-  За эту вот непредсказуемость тебя и не любит Аиас.

Ной погладил свою чёрную курчавую голову.

- Я ведь иноземец. Пусть родился и вырос в Атлантиде – что это меняет? Атланты недолюбливают иноземцев, хоть и говорят обратное. И Верховная жрица здесь не исключение. Я знаю, что она зовёт меня космическим торговцем… Почему? Я занимаюсь торговыми и строительными операциями только в Атлантиде и, кстати, не одно красивое здание в городе Морских ворот появилось благодаря мне.

В этот момент свеча затрещала и задымила.

-  Ты, Аэсцет, принёс с собой много отрицательной энергетики. Огонь сердится на тебя.

-  Не мудрено. Я устаю в Антариде. А сейчас я смотрел на Кристалл проникновения.

-  Ну и как?

Аэсцет не ответил. Помолчал.

-  Ты выполнил мою просьбу?

-  Конечно, Аэсцет. Только не спрашивай меня, как я туда пробился. Ещё раз уже не пробиться. Земля окончательно заблокирована.

-  Ну – и что? – Аэсцет весь напрягся, чуть подался вперёд.

-  Я не был непосредственно в самих Божественных иерархиях Венеры. Меня туда не пустили. Меня встретил ото всех один иерарх. Его зовут Иисус. Ты его знаешь?

-  Нет. Но там есть такой. Что он сказал?

-  В общем-то ничего нового. Он сказал, что ситуация на Земле им тоже не нравится. Что они обеспокоены тем, что происходит в Антариде и что здесь, в Антариде, живут их наблюдатели.

-  Даже так?

-  Даже так. Но помочь конкретно они пока ни чем не могут.

-  Почему?

-  Категорически против земные иерархи.

Аэсцет помрачнел.

-  Значит, тоже ничего конкретного… Одного не пойму. Почему продолжают бездействовать боги Земли?

-  Они ослеплены, - неожиданно ответил Ной. – Мироздание устроено таким образом, что если те или иные структуры отказались хоть раз от Всебожественного плана, то они сразу становятся уязвимыми для сил небожественной ориентации. Иерархи Земли совершили ошибку, приняв в свой дом Антариду.

Аэсцет вспомнил свой последний разговор с Верховной жрицей.

-  Это тебе тоже сказал Иисус?

-  Нет, это говорю я.

Ной встал из-за стола, отворачиваясь от пристального взгляда собеседника.

- Пойдём со мной, Аэсцет.

-  Куда?

-  Мне нужно тебе кое-что показать.

Он прикоснулся ладонью к стене и часть её бесшумно отъехала в сторону, открыв крошечное полукруглое пространство, стиснутое отшлифованными гранитными плитами. Ной жестом пригласил Аэсцета за собой. Стена за ними задвинулась. Мягкий голубоватый свет. На высоком чёрно-синем потолке сложный геометрический узор из разноцветных светящихся камешков. Один бросался в глаза – неправильной формы, тёмно-фиолетовый, с зелёными и красными искрами, вспыхивающими на гранях.

-  Это вход в другое пространство, Аэсцет. Только отсюда можно попасть в него. Поэтому я бываю в Антариде и имею здесь свой дом.

Голос Ноя совершенно спокоен, и всё же он волнуется.

Разноцветные сполохи пошли по комнате. Гранитные плиты стали светлеть, исчезать…

Они неслись по прозрачному туннелю. Материки, города, моря, горы – миры целые проходили за стенами их стеклянного коридора!

-  Мы идём в седьмое измерение, - сказал Ной.

Вспыхнуло! Распахнулось! Огромный серебристый эллипс мчался им навстречу. Вот он закрыл всё видимое пространство впереди. Сейчас они расшибутся в лепёшку о его блестящие стенки – нет! – они прошли сквозь них! Радужный смерч закрутился вокруг, белые, жёлтые цветы, ветви цветущие, целые деревья пролетели сквозь них…

Движение прекратилось. Лес. Над головой чуть ли не во всё небо – Земля. Такая красивая… Вон, прямо – зелёная солнечная Африка; справа, за оранжевыми пустынями сверкающие горы Рамы; выше, за сетью соединяющихся озёр, на берегах которых и жаркий Египет, и маленькая родная Греция, где он никогда не был; затянутая белыми облаками, великая страна гипербореев… Ну а слева, за широкими синими проливами, которые многие народы зовут Океан-рекой, в трепетной золотистой дымке, стран любви – Атлантида…

-  Где мы, Ной?

-  Это Ковчег. Сейчас ты всё поймёшь. Пойдём.

Аэсцет не спеша двинулся за своим проводником.  Лес был каким-то странным. И он не сразу понял, в чём заключается эта странность. Лишь когда лиственные деревья сменились кокосовыми и финиковыми пальмами, он наконец сообразил, что здесь перемешана растительность всех географических широт.

Ной остановился перед невысокой пирамидой из белого камня:
-  Сейчас.

Почти взбежал вверх по ступенькам. Аэсцет последовал за ним.

-  Смотри.

-  Да.

-  Смотри, сгущается воздух… Плотнеет… Видишь?

Аэсцет не ответил.

-  Видишь?!

Огромные своды библиотек уже проплывали перед их взорами; исчезли леса, исчезли цветущие сады; гигантские многоярусные капища лабораторий загромоздили пространство; закрыв и зелёную Африку, и страну гипербореев, и солнечную Атлантиду. Сложнейшие аппараты, тысячи переплетённых в воздухе спиральных конструкций, десятки тысяч людей, суетящихся повсюду… В центре, под ногами – кипящее оранжево-красное озеро, тяжёлые клубы пара расползаются сизым туманом по свинцовым лабиринтам коридоров, приглушая железную судорогу сцепившихся механизмов, нависая над стеклянными миражами пробирок, колб, сосудов с бесцветной жидкостью… По чёрному настилу земли ползут, маслянисто поблёскивая железными панцирями надкрылий, сотни машин на гусеницах и на колёсах. Летательные аппараты самых различных конфигураций, в том числе и совсем неизвестные Аэсцету, похожие, скорее, на морских ежей, стремительно проносятся в сиреневых облаках. Ниоткуда возникают дома – высокие и низкие, вытянутые и сплющенные, всех архитектурных стилей, всех форм . В искусственных парках застыли тысячи животных. Тысячи головоломных схем, пультов, экранов обрушиваются на голову, тысячи чертежей, формул, рисунков…

-  Что это?

Картины вдруг побледнели и сделались еле различимыми.

-  Аэсцет, - Ной тронул товарища за руку, - скоро в Солнечной системе разразится война. Погибнет Атлантида. Погибнут многие другие миры. Вторжение сил иногалактик на Землю фактически уже началось. Блокирующее излучение, осуществляемое через Кристалл проникновения – их рук дело. Боги не способны остановить нашествие. Они увязли в противоречиях, среди них нет единства. Они слишком самоуверенны. Они не видят и не хотят видеть опасности. Здесь же, - Ной обвёл вокруг руками, - целый мир. Целое мироздание с несколькими пространственно-временными континууами. Мы разработали целую магическую программу. С помощью генной инженерии мы решили сохранить человека, животный и растительный мир Земли. Мы решили сохранить все знания, все научные и культурные достижения,  созданные человечеством… Именно поэтому я воплощён в физическом теле в Атлантиде. Именно поэтому я, не бог, обладаю способностями, какими и немногие жрецы обладают. Ты слышишь меня?

-  Через седьмое измерение Земли, - медленно проговорил Аэсцет, - проходят несколько параллельных нейтральных миров. Кто работает здесь?

- Над созданием Ковчега работает много систем. В том числе и неземных. В том числе и не из Солнечной системы. Но все они действительно нейтральны. Частично организовывает работу и оказывает нам покровительство один из ведущих иерархов Земли – Люциофор.

-  Люциофор? Как Люциофор?! – Аэсцет отвернулся и тут же опять впился глазами в Ноя. – Так ведь именно он был самым главным сторонником включения Антариды в состав Земли! Он и сейчас громче всех продолжает кричать, что всё идёт распрекрасно!

-  Нет, со временем он всё больше и больше сомневался в правильности своего плана. Ковчег – это отчасти его идея.

-  Но почему же он ни разу не обратился к нашей иерархии?!

-  Вы изначальные противники его плана. Плюс ко всему он только сомневался. Он не говорил, что идея с Антаридой – ошибка. Он говорил, что это возможно – ошибка.

 Аэсцет ошеломлённо опустился на белые ступеньки пирамиды.

-  Глупец… Какой же глупец… Ну а теперь уже поздно.

-  Да, уже поздно. И твоя затея с уничтожением Кристалла проникновения – пустая затея.

Призрачные паромы лабораторий исчезли. Воздух опять стал прозрачным и синим.

-  Есть надежда, что жрецы обратятся напрямую к Абсолюту.

-  Верховная жрица не поверила бы сейчас ни одному моему слову. Она главная проводница заблуждений Божественных иерархий. Прозреть и признать ошибки богов она способна лишь в том случае, если сначала это сделают они.

-  Я хорошо знаю Аиас… Вообще, она небольшого ума женщина, но мне почему-то кажется, что она не будет сидеть сложа руки. Или же я совсем не разбираюсь в людях.

-  Аэсцет, она не сможет пробиться к Абсолюту, если б ты даже разбирался в людях. Этот канал тоже заблокирован.

Аэсцет стиснул зубы и резко встал.

-  Нет, нет, Ной. Он не может быть заблокирован! Ты не знаешь этого и не говори, чего не знаешь… Если хочешь, чтоб мы остались друзьями.
Ной вздохнул.

-  Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Аэсцет. Я тебя очень люблю. И поэтому даю совет: собирай своих сотрудников в Антариде. Я смогу доставить вас всех на Ковчег. Иначе вы все просто погибнете.

Аэсцет прикусил нижнюю губу. Отвернулся.

-  В Антариде уже утро. Я не успею.

-  Собери кого успеешь.

-  А остальные?

Ной поморщился.

-  Надо мыслить масштабно, Аэсцет, а ты рассуждаешь, как ребёнок. Ты пойми – вы все погибнете. А так ты спасёшь хотя бы часть и, что самое важное, - сам спасёшься.

Он замялся, и вдруг схватил Аэсцета за локоть и заговорил горячечно:
-  Теперь я хочу сказать тебе главное, самое главное, Аэсцет. Ты – единственный из иерархов, кто всегда последовательно выступал против Антариды. На тебе не висит общая ошибка Божественных иерархий. Ты не будешь ответственен за опустошения, которые скоро произойдут на Земле… Тебя все уважают… Уважают боги… И Люциофор это говорил… Скоро начнётся война. Страшная война. Погибнет цивилизация… А мы переждём здесь. И потом выйдем… И ты, слышишь?! – Ной с силой тряхнул Аэсцета за плечо, - именно ты должен стать главным иерархом Земли! Ты сможешь объединить вокруг себя все силы, тебе будет по плечу восстановить связь с Абсолютом… Мы вернём на землю человека, природу, культурные и научные достижения… Мы создадим новую цивилизацию, новую Атлантиду, новое великое мироздание!...

Ной вдруг осёкся. Отдёрнул руку. Отстранённо посмотрел на товарища… Аэсцет молчал.

-  Ты всегда был упрямым, - Ной поморщился, с трудом справляясь с раздражением. – Упрямым и несговорчивым. И это тебе всегда мешало.

Аэсцет, не отвечая, начал спускаться с пирамиды.

-  Подожди.

Ной нагнал его. Прищурившись, посмотрел в сторону, пригладил рукой бороду…

-  Я расскажу тебе одну историю… Она совсем короткая… Где-то, как-то – но конечно не в Атлантиде, где нет смерти, но есть бессмертие – жил-был маленький мальчик. И вот ему приснилась однажды прекрасная молодая женщина. Женщина улыбнулась ему, и сказала, что её зовут – Смерть. Когда мальчик рассказал сон родителям, те стали уверять его , что он ошибается. Смерть-то, на самом деле, старая и страшная старуха. Но мальчик их не послушал. Он-то знал, что это не так. И всю свою жизнь он был уверен в своей правоте. Но когда пришло время ему уходить, к нему пришла не юная и весёлая красавица, которую он когда-то видел, а уродливая горбатая старуха. И знаешь почему?..

Ной помолчал.

-  Потому что он проиграл. Прощай.


-  Мужики! Мужики-и! Выходите!

Андрей подпрыгнул, столкнулся с Кадушкиным…

Ночь. Антарида… Ной…

-  Мужики, НЛО! – вопили снаружи.

В окошко палатки светит большой бело-жёлтый круг. Первым выскочил старцев, вляпался в какую-то лужу, чуть не упал. За ним, в одних трусах, Кадушкин.
Ночь. Холодно. Да это не НЛО вовсе, а луна. Двое парней на дороге.

-  Ну, где? – спросил Кадушкин, вертя головой во все стороны.

-  В десять часов пролетал, - звенящим и подрагивающим от возбуждения тенорком торжествующе сообщил один. – Сделал полукруг и исчез.

В другой палатке завозился и что-то проворчал Кириллов. Старцев, щурясь в темноте, долго искал стрелки на тусклом фосфорическом циферблате часов. Пять минут второго. Вздохнул, полез обратно в палатку.

-  Мужики, вы куда? – спросил первый. – Вдруг она прилетит опять?

-  Что б п….ть, - рявкнул глухо второй и круто развернулся прочь от лагеря.

-  Ну так нельзя тут говорить, - смущённо промямлил тенорок.

Кадушкин заползал в спальный мешок и матерился.

-  Володь, так нельзя тут говорить, - скопировал Старцев голос тенорка.

Кадушкин не обратил на его остроту никакого внимания.

Антарида… Ной… Смерть – старая, с косой в руках…

«Знаешь почему? Потому что он проиграл»…