Хто нахарькив?

1913 год. Старинная вагонная притча.
Мне ее рассказал ТЕСТЬ - он с 1911 по 1918 служил в Мариуполе и Конотопе.
*** В купе пассажирского поезда Москва-Киев едут трое пассажиров: русский купец (кацап), еврейский аптекарь (жыд), просто хохол из-под Киева (украинец). Первые три часа ехали молча, искоса поглядывая друг на друга, но большей частью в окно.
 Проехали Тулу, и тут русский не выдержал и помимо своей воли запел: "Эх, Москва златоглавая, звон колоколов, царь-пушка державная, аромат пирогов!"
Еврей встрепенулся, словно очнулся:
 "Ой, да не смешите мою шляпу! Ви не пробовали пирогов с гусиной печенкой, шо печет моя мама Циля Абгамовна! В Харькиве на Сумской улице. Все посетители моей аптеки от них без ума! Они и ходят в мою аптеку зачем? Зачем, я вас спрашиваю? Пгавильно, за пирогами! А еще она умеет..."
Хохол тут же перебил рассказчика:
 "Га, да шо вы понимаете в выпечке? Спору нет, вы в деньгах толк знаете. Но в выпечке - звоняйте, вы разбираетесь, не в обиду вам будет сказано, - как свинья в мандаринах! Нет, вы поезжайте в Киев и там на углу Банковской и Почтовой спросите про тетю Ганну, это моя теща! Поезжайте и спросите!!"
Русский посмотрел на них со скучающим видом и сказал:
"Однако дорога укачивает. И чтоб не уснуть, нам надо выпить чаю!"
И он, выглянув в коридор, крикнул проводнику:
"Человек, три пары чаю в третье купе!"
Еврей негромко добавил:
 "Без сахара, без заварки. И в свою посуду!"
Чай пили вприкуску с сахаром, после третьего стакана чая русский купец крякнул и вынул круг московской сырокопченой колбасы, пару свареных вкрутую яиц, три малосольных огурца и литровую бутылку смирновской водки.
Хохол вынул из своего огромного дорожного мешка увесистый каравай печеного белого хлеба, здоровенный шмат сала, два десятка помидоров и огурцов, пару луковиц и четверть горилки. Но потом взглянув на литр русской водки сам себе сказал: "Не осилим! На ночь оставим!"
 И тут же живо горилку спрятал.
Еврей вынул из саквояжа бледную отварную курицу - синюю птицу, один огурчик, один помидорчик, три вареных картошки и довольно большую головку чеснока.
Потом посмотрел по сторонам и изрек:
"Чеснок злющий! Пассажиры вагона могут и с поезда скинуть!"
И тут же живо спрятал чеснок назад - в кожаный аптекарский саквояж.
Пили молча, чокаясь каждые пять минут -
спешить было решительно некуда, впереди целая ночь.
 За окном мелькали белоногие березки вперемежку с огромными массивами соснового леса. А между ними - деревни, косогоры, поля, перелески.
Наконец в литровой бутыли показалось дно.
Хохол погладил свой живот и сказал удовлетворенно:
"Немного перекусили, чем бог послал. Теперь немного подремлем, а перед отходом ко сну прикончим горилку! Чего ее тово-сево туда-сюда возить?!"
Он сдвинул на нос капелюх и пробормотал:
"Лишь бы этот хрен проводник к нам никого не подселил! Я знаю этот вагонный персонал - за красненькую всунут нам кого-либо с латышей, немцев или того хуже - поляков, а у нас такая приятная компания подобралась!"
И тут дверь вдруг распахнулась - и в купе ввалился здоровенный пан, какими их обычно изображают на старинных гравюрах.
"Дзень добрий, ясновельможные паны!" - Процедил сквозь зубы он, осматривая купе.
Еврей тут же с опаской подвинул к себе аптекарский саквояж.
Хохол приподнял капелях и мутным взором посмотрел на явно нежданного гостя.
 Один лишь русский, отклонив в сторону газету, рассеянно кивнул.
Поляк ничего не сказал, лишь только сверкнул злыми глазами...
Прошло полчаса. Хохол храпел так, что капелюх аж подпрыгивал.
Еврей, поджав ноги, дремал, клюя длинным носом.
Русский все так же, не отрываясь, читал свои "Ведомости".
Поляк посмотрел на своих соседей и с ненавистью плюнул в морду хохла.
Тот мгновенно проснулся, снял с морды капелюх, вытер плевок рукавом, посмотрел на своих купейных соседей и грозно спросил:
"Кто нахарькив?!"
Еврей встрепенулся:
"Я на Харькив! А шо?!"
И тут же получил по морде. Недоумение так и осталось у него на лице. Он растерянно посмотрел на соседей - русский купец уткнулся в газету, поляк дремал.
Прошло еще полчаса.
Поляк встрепенулся и опять смачно плюнул в рожу хохла.
 Тот мгновенно проснулся, снова вытерся рукавом и опять грозно спросил:
"Кто нахарькив?!"
Еврей опять ответил. И опять получил по морде!
Прошел еще час. Поляк осторожно посмотрел по сторонам и в третий раз плюнул хохлу в морду. И опять прикинулся спящим!
Хохол проснулся и уже возопил:
"Хто нахарькив?!"
Еврей испуганно завопил: "Нее! Я вже на Киев переключился! На Киев!"
... Через пятнадцать минут купе гудело тремя пьяными глотками:
"Выхожу один я на дорогу, в небесах кремнистый путь блестит,
 ночь темна, дорога внемлет богу, и шпала со шпалой говорит!"
А в это время по шпалам тащился с чемоданом гордый поляк, неудачный вагонный шутник, проклиная всех разом - русских, евреев и хохлов и посылая на их головы все возможные горести и проклятья....