Меня не убьют в этой жизни - 4

  А  я  не  решался.  Подошел  к  окну,  через  верхушки  парка  посмотрел  на  далекий  синий  пруд,  дальние  синие  горы,  потом  развернулся,  зашел  в  комнату,  снял  наконец-то  свою  мокрую  одежду,  бросил  ее  на  пол  балкона,  открыл  дверь  ванной  и  отодвинул  штору.  Ольга  ждала  с  закрытыми  глазами,  вода  струилась  по  ее  лежащим  на  спине  волосам,  по  лицу,  падала  на  приподнятую  грудь,  обволакивала  бедра.  Когда  она  вышла  из  вагона,  видел,  какая  у  нее  красивая  фигура,  но  не  мог и представить,  что  настолько.  Я  встал  рядом,  Ольга  обняла  меня  и,  не  открывая  глаз,  стала  целовать.  И  нам  уже  не  до  вина  весь  день.
  Потом,  вечером,  стали  вместе  готовить  ужин.  Доставали  из  холодильника  все,  что  в  нем  было,  мыли,  чистили,  пожарили  мясо.  И  все  старались  прикоснуться  друг  к  другу  рукой,  частью  тела,  осознать  через  прикосновения,  что  мы  родные.  Собрали  на  стол,  спросил,  какое  вино  открыть,  белое  или  красное.  Самому  мне  по  душе  больше   красное,  потому  и  рассказал  о  давно  увиденной  мной  пьесе: 
  - Не  помню  ни  автора,  ни  названия,  не  помню  и  самого  действия,  зато  помню,  как  одного  героя  спросили  об  этом  же,  и  он  ответил:
 – У  нас  в  Болгарии  десять  тысяч  песен  о  красном  вине  и  только  одна  о  белом,  и  начинается  она  так  -  О  белое   вино!  Почему  ты  не  красное? 
    Ольга  засмеялась  и  спросила:
  - А  у  тебя  есть  мартини?  Мне  нравится  вкус.
  Я  почувствовал  себя  богом: 
  - Слушай,  это  просто  удивительно,  никогда  раньше  у  меня  его  не  было,  но  месяца  два  назад  я  ни  с того  ни  с  сего  взял  с  полки  магазина  бутылку,  заплатил,  поставил  в  бар  и забыл.  Если  не  произошло  ничего  чудесного,  должна  там  и  стоять.
    Подошел  к  бару,  чудесного  ничего  не  произошло,  потому  торжественно  водрузил  бутылку  на  стол.   Хотелось  быть  магом.  Наполнил  на  треть  коньячные  бокалы,  у  меня  к  ним  слабость,  даже  водку  иногда  пью  из  них.  Она  добавила  в  вино сок,  я  не  стал.
   - За  тебя!  За  непостижимый  промысел  божий,  непонятно  за  что  наградивший  меня  тобой!
  -  За  нас! – поправила  Ольга.
  -  Давай  начнем  с  тебя,  потом  ты  за  меня,  потом  за  нас.
  -  Программа  расписана  до  утра.  Бушевать  не  будем?
  -  Нам  некуда  спешить.  Давай,  за  тебя!
  Мы  выпили,  я  очистил  яблоко,  разрезал  его  пополам. 
  -  Тебе,  наверное,  многие  говорили,  что  у  тебя  ярко  выраженный  восточный  тип  лица  с  невидимой,  но  какой-то  осязаемой  внутренней  дерзостью.  Когда  я  шел  домой,  после  того  как  увидел  тебя  в  окне,  мне  вдруг  привиделся  Тамерлан,  его  неукротимое  войско.  Мне  показалось,  ты  из  того  времени.
   Она  снова  рассмеялась:
  - Про  восточный  тип,  конечно,  говорили,  да  я  и  сама  знаю,  а  вот  дальше  только  ты  пошел.  Я  не  такая,  я  теплая,  мягкая,  ласковая  кошка.  Разве  ты  не  понял,  не  почувствовал?
  -  Тигр,  он  тоже  из  семейства  кошачьих.  Думаю,  ты  где-то  можешь  быть  и  тигром.  Но  я  ведь  не  договорил.  Конечно,  ты  не  оттуда,  слишком  тонкие,  выразительные  черты   и  глаза,  хоть  и  темные,  но  необыкновенно  глубокой  чистоты.  Пожалуй,  ты  из  времени  Шахрезады,  более  просвещенного,  оттуда,  из  Персии.  А  сегодня,  когда  увидел  твое  тело,  с  удивительным  прозрачным  цветом  кожи,  вспомнил  рисунок  Брюллова  «По  установлению  Аллаха  раз  в  год  меняется  рубаха – 2»,  их  два,  таких  рисунка,  мне  больше  нравится  второй,  и  понял,  точно,  оттуда  твои  корни.  И  в  то  же  время  у  тебя  не  могло  быть  другого  имени,  только  Ольга  и  все.  Странно  как-то,  противоположности  в  единстве. 
   Ольге  было  приятно,  ее  лицо  порозовело,  она  слушала,  опустив  глаза,  потом  спросила:
  - Ты  меня  препарируешь?
  -  Нет. Просто  никак  не  могу  налюбоваться  тобой.  Ты  как  воздух  ранней  весны  после  долгой,  холодной  зимы,  им  невозможно  надышаться.