Рассказ 3. Мальчик-оборотень

«…Девушку увидел он
Милую прекрасную.
Ею был он покорен
Любовью своей страстною.

Он не мог никак понять
Чего же он так хочет?
Любить ее или убить?
А сердце лишь хохочет.

Та девушка была стройна,
Красива, но несчастна.
Не грела ее и весна,
Она была ненастна.

Но Демон к ней вдруг подошел
И сам же удивился.
В ее душе что-то нашел,
В поклонах искривился.

Он совсем не мог понять,
Зачем он сделал это?
Любовь не нужно понимать
Это тайна света...

Та дева, что прекрасна,
Попятилась назад.
Его уродство взвидев
Не встретила закат...

Смерть любимой лицезрев,
Демон этот стал несчастным.
Свою душу не согрев
Ушел ОН жизнь, прожив напрасно...»

– Господи, неужели я уже не в состоянии написать что-то стоящее? – думал про себя исписавшийся поэт, удаляя строчку за строчкой со своего старенького ноутбука. Его следовало бы уже и поменять, но Евгений так не считал.

Сны о пустынном обрыве, луг которого был устлан ковром жженой травы на фоне блеклого света Луны во мраке ночи, а также мертвое черное дерево, раскинувшее свои голые сухие ветви ввысь тяжелых облаков, навеяли человека по имени Евгений на написание подобной страшной сказочки. Но она видимо ему никак не удавалась.

Он пишет стихи и рассказы с тех самых пор, как помнит себя самого. Раньше ему это доставляло большое удовольствие, а теперь это словно лежит на нем тяжким бременем. Сроки подходят. Вдохновения никакого! И это повлечет за собой некоторые неприятности...

Жанр ужасов весьма содержателен с точки зрения фантазии. И, казалось бы, здесь не может быть никаких проблем – пиши про кровавые бойни и неведомых чудовищ. Но, к сожалению не все так просто как кажется...

Он может часами сидеть у своего ноутбука, но в итоге не написать ни одной буковки, ни словечка. И это не удивительно! Вдохновение нельзя ждать с карандашом в руках и бумагой наготове или нещадно губить свои глаза у компьютера. Оно должно прийти неожиданно как настоящая любовь. И Евгений, в конце концов, это понял.

Посчитав, что ему просто катастрофически необходим отдых от всей этой писанины и прочей мирской суеты он принял решение на время уединиться за городом – в полном одиночестве. Чем совершенно была недовольна его супруга.

Но, не приняв возражений жены, он направился в деревню, где снял на месяц небольшой домик, не отличавшийся особыми удобствами. Для городского жителя это довольно серьезные изменения, хоть для Евгения и весьма кратковременные.

Сроки выхода его новой книги весьма поджимают, но он не в состоянии высосать новое произведение из пальца. И поэтому он для себя решил, что специально он писать не будет, но если вдруг вдохновение заглянет к нему, то под рукой всегда будут находиться его верные товарищи – карандаш и бумага.

Раннее летнее утро для Евгения началось немного раздражительно. Но он ждал именно его. Будильник прозвенел и сообщил о том, что петухи в деревнях уже давно кукарекали, а ему пора бы уже собираться в долгожданный отдых от шумных городских будней.

Жена, лежа под боком, немного поворчала на него спросонья. Но вскоре снова уснула, будто ничего и не нарушало ее сон.

Евгений провел все необходимые утренние процедуры и пошел на кухню отведать завтрак, который его жена еще не приготовила. Посмотрев на упаковку сырых яиц в холодильнике, он бросил в рот пару бутербродов. Не запив их кофе, так как он был не сварен, мужчина отправился на автовокзал.

Оттуда в семь часов отправится автобус прямиком в деревню, где он будет приводить свои мысли в порядок целый месяц. А пока он добирается туда на такси, которое вызвал за двадцать минут до выхода из дома... Билет на автобус был приобретен им заранее. Поэтому он ждал около десяти минут. Пока не стукнуло ровно семь часов утра. Как только он увидел раскрывшиеся перед ним двери автобуса – поспешил войти...

…Поездка обещала затянуться на три часа, но это для него не было проблемой. Ведь воспользовавшись таким шансом, он сможет прекрасно выспаться по пути. Его веки опустились от тяжести сна, почти сразу же. Зажав свою сумку с вещами у ступней на полу и опустив голову на свое плечо, он задремал весьма тревожным сном...

«Свет яркой луны заливает густой лес сквозь высокие кроны деревьев и кажется что светло почти так же, как и при дневном свете, но внезапно Луна меркнет и лес выглядит зловеще и холодно.

Из глубины леса доносится одинокий вой раненного волка. Раненного потому что его вой был не характерен обычному здоровому волку, к примеру, не угодившему в капкан или не попавшему под пулю охотника. Так может выть лишь раненный волк. И этот вой разносился очень четко по всему лесу.

Евгений не подозревая о том, что это сон продвигается в чащу леса на жалостливые звуки, издаваемые диким зверем. Продвигаясь по узким тропинкам, он заметил в земле «дорожку» из волчьей шерсти и крови, а также волчьих следов необычайно большого размера.

Со временем эта «дорожка» сменилась на другую – из крови и следов, но уже человечьих, а шерсть просто исчезла с поля зрения.

По мере его продвижения по этой тропе вой сменился на человеческий стон и стал доноситься еще громче. Когда Евгений дошел до того места где по идее и находится это существо, он его там не обнаружил. Ни стона, ни воя больше слышно не было...

Но Евгений упорно хотел разгадать эту загадку. Поэтому отсутствие этого несчастного существа его не остановило, и он отправился дальше по тропе ведущей вглубь старого леса хранящего в себе множество древних и опасных тайн.

Евгений не ощущал ни малейшего присутствия в этом лесу хоть какой-нибудь живности за исключением волка или человека. В общем, существа, которого больше здесь не было. И теперь единственным живым существом в чаще был только сам любопытный писатель.

Опавшие сухие ветки очень громко хрустели у него под ногами, что вселяло в его сердце некую тревогу. Он боялся, что волк, вдруг отыщется, а он выдаст себя шумом. Но так же он хотел убедиться, что это действительно волк, при этом, не осознавая, что на данный момент все это является абсолютно не настоящим – сном...»

Его разбудила резкая остановка автобуса у пункта назначения. Почти не успев очнуться от ощущений сна, он поспешил взять свою сумку и направиться в тот самый домик, который он недавно снял...

…По прибытию в нужное место он во второй раз лицезрел покосившуюся лачугу на окраине деревни расположенную совсем рядом со здешним лесом. Удобств минимум, но это давало ему чувство отдыха от городской жизни, хоть ему и нелегко было управляться со всем этим.

Он зашел внутрь и начал располагаться – раскладывать свои вещи по местам, где им «суждено» будет находиться на протяжении месяца, после чего он улегся на старенькую железную и почти проржавевшую кровать, чтобы перевести дух и немного отдохнуть.

Заложив руки под голову, он несколько минут смотрел в осыпающийся потолок и, несомненно, ощущал приобщение себя к старому укладу жизни и чувствовал простоту доселе ему не хватавшую.

Он осознает, что этот месяц будет для него весьма трудным, но он жаждет почувствовать свободу от повседневных городских дел и хоть на малый промежуток времени приблизиться к земле, воздуху, воде – всему тому, что и так наблюдается в обычные дни, но в более естественной обстановке. Обстановке не нагруженной хребтами жилых массивов и прочей городской архитектуры.

Немного понаблюдав за двумя толстыми мухами, назойливо летающими почти возле его лица он, отмахнувшись от них рукой, встал с кровати и вышел во двор. Там он сел на прогнившую деревянную скамейку и принялся смотреть вдаль – на кроны деревьев заполняющих лес, на облака, сквозь которые игриво светило солнце и на тучных коров щиплющих травку на поляне сплошь усыпанную прекрасными душистыми цветами.

С наступлением не столь позднего вечера он уже успел поужинать и даже несколько раз взять в руки карандаш. Он беспомощно сжимал его пару минут в кулаке правой руки... В итоге не написав и строчки, он решил бросить это занятие. Хотя бы на этот месяц, что он проведет здесь.

Уже совсем лишившись хоть малейшего вдохновения, он снова вышел на улицу, удобно расположившись на старой скамье. Евгений вновь уставился вдаль в надежде увидеть что-нибудь интересное, отвлекающее его сознание от неудач.

Его внимание снова привлек лес. Кажется, из глубины чащи доносится волчий вой, но такой жалобный и одинокий. Евгению даже самому захотелось выть.

Уже близился заход солнца, и это наводило все большую тоску. И пока не стемнело, ему стукнуло в голову приблизиться к этому лесу и отчетливее расслышать жалобный вой хищника. Он будто чувствовал в нем что-то родное и чуждое одновременно.

Он напоминал ему человеческий крик о помощи, который хотелось воспроизвести самому Евгению, но он был просто не в силах просить у кого-либо помощи, так как считал, что его никто не поймет и скажет, что он уже просто с жиру бесится...

Не доходя до деревьев дающих начало лесу, и стоя на зеленой поляне около них где-то в метрах десяти он снова услышал вой молящий о помощи.

На миг он задумался: «А может это человек попал в беду? Может это он так кричит?» Но он боялся даже приблизиться к этим деревьям не то, что войти в его глубины и искать страдающего среди диких и голодных животных.

Немного поразмыслив, он все-таки решил вернуться в свой ветхий домик вместо того чтобы почти ночью без какой-либо защиты и оружия идти в дикий лес на съедение волкам и прочим лесным обитателям.

С наступлением ночи Евгения застиг врасплох странный сон. Этот вой настолько въелся в сознание и подсознание писателя, что вся ночь прошла в сплошных видениях о нем и о том кто его издавал.

«Он не мог понять спит ли он или это все происходит наяву, но в каком-то расплывчатом тумане, где с трудом можно увидеть что-либо. Евгений видел себя со стороны на протяжении всего сна, который явился ему сплошь в черно-белых тонах. Он открыл глаза, в которых не было ни намека на сонливость. Потом мужчина резко повернул голову к окну, откуда доносился вой разбудивший его.

Встав с постели, Евгений прямиком направился в сторону леса, не взяв с собой абсолютно ничего, при этом разгуливая прохладной ночью в одной пижаме. Наблюдая за собой со стороны, ему стало зябко. Было невыносимо видеть самого себя в тонких одеждах в столь холодную ночь обволакивающую все вокруг густым туманом.

Остановившись у «истока» леса он несколько секунд вглядывался во тьму густой чащи, будто ожидая чьего-то жестокого нападения. Но вскоре чувство тревоги покинуло грудь Евгения, и он уверенным шагом проник в обитель своих страхов – ночной дикий лес.

Шел он медленно, но весьма уверенно, при этом, не обращая ни малейшего внимания на хруст сухих веток у себя под ногами и поначалу не замечая волчьих следов на тропе, из которых она состояла. Жалобный вой казалось, становился ближе, но он никак не мог отыскать волка или человека. Он еще не разобрал, чей это вой.

Полная луна светила сквозь тяжелые серые облака, окутанная туманом так, что ее свет был скорее мраком, чем светом. Еще глубже проходя в лес по тропе, где недавно пробегала стая волков Евгений смог разглядеть и человеческие следы явно не ровные и размазанные, будто этот человек спасался бегством от голодных хищников.

Затем эти следы стали смешиваться с волчьими и местами он замечал лужицы крови. Вой стал слышен настолько близко, что казалось, это существо стоит прямо перед ним, что таковым действительно и оказалось. Мужчина увидел перед собой маленького волчонка угодившего в капкан.

Волчонок скулил, словно маленький щенок и одновременно напоминал маленького ребенка и звуком и взглядом. Волчонок был очень напуган, но хотел, чтобы ему помогли освободиться от болезненных железных оков.

Когда Евгений приблизился к нему чтобы помочь малышу, тот несильно цапнул его за палец, откуда в свою очередь потекла кровь, и мужчина почувствовал жгучую боль словно наяву. Но заскулив, волчонок решил все-таки подпустить к себе только что укушенного им спасителя.

Когда Евгений ослабил капкан, маленький дикий зверек вынул из него свою лапку. Волчонок прибился к ногам мужчины своим маленьким носиком, при этом еще жалобнее поскуливая.
Он решил забрать зверька из леса. Хотя бы на время чтобы залечить его рану и выходить, а потом воля и раздолье снова станут для него родным домом.

Евгений взял волчонка на руки и почувствовал, как тот вздрагивает каждую секунду от необычного холода этой мрачной ночи...»

Наутро Евгений очнулся ото сна, который ему больше напоминал старый черно-белый фильм. Но жжение в указательном пальце правой руки вновь окунуло его в атмосферу странного сна, но это уже было наяву. Его палец был окутан небольшим слоем засохшей крови, под которым были спрятаны маленькие следы зубов.

Затем он услышал какой-то грохот в сарае и поспешил туда. Там он увидел нечто невероятное. Это был тот самый волчонок из сна.

Ошеломленный мужчина не мог поверить своим глазам. Завидев своего спасителя, раненый волчонок все-таки обрадовался ему и завилял хвостиком как игривый щенок, но больная лапка вскоре дала о себе знать и он снова заскулил.

Грохот был оттого, что волчонок пытался вырваться из объятий веревки. Он был привязан с одной стороны, а с другой веревка обвивала старый железный бак, который рухнул от усилий детеныша. Но весьма крупного детеныша, так как он был не псом, а волком. Хотя правильно будет заметить, что и для детеныша волка он весьма крупный – не по его возрасту.

Не ожидавший такого поворота событий мужчина понял, что животное теперь живет у него в сарае, а значит, он несет за его жизнь ответственность. Лапку он волчонку обработал и перевязал, от чего животное пыталось увернуться, но Евгений все же смог одолеть «брыкающегося» волчонка и помочь ему с его раненной лапкой.

Этому волчонок был благодарен спустя несколько минут, в течение которых он пытался снова цапнуть хоть за что-нибудь своего персонального ветеринара в лице Евгения. После того как лапка перестала так сильно беспокоить волчонка на него свалилась новая напасть – голод, который был обязан помочь ему утолить именно Евгений – о чем он и озадачился в ближайшие пять минут.

Ничего подходящего для волчонка у него в холодильнике не хранилось. Ведь, несмотря на всю свою массивность, этот волчонок был похож чуть ли ни на новорожденного, а младенцы хоть и волчьи должны все же питаться молоком, которого у мужчины во всем его небольшом съемном домике не было.

Тогда Евгений решил пойти к соседке и попросить у нее немного коровьего молока, на что она естественно полюбопытствовала. Но он ответил, что нашел бродячего раненого щенка, а накормить его нечем. Старая женщина с недоверием протянула ему небольшой стакан с молоком, за что Евгений поблагодарил ее, и  хотел было удалиться, как услышал голос маленькой девочки выбежавшей к калитке.

– Дяденька, а можно мне посмотреть на щеночка? – восторженно спросила девочка, надеясь увидеть щенка и немного поиграть с ним.

– Анька! А ну шмыг в дом! И думать забудь про это! Простите внучка. Она не придет к вам. И вы лучше к нам больше не приходите! – поспешила спровадить Евгения старая ворчливая старуха, которая даже в старом трухлявом пне будет видеть угрозу, что необходимо срочно ликвидировать.

– Ладно, извините! Больше не приду! Просто мне жалко стало щенка... – не закончив объясняться, потихоньку удалился Евгений.

Накормив волчонка свежим молочком, мужчина решил дать ему отдохнуть, а сам волчонок сладко отрыгнул после такого лакомства и, ощутив сонливость, зевнул пару раз.

Удобно расположившись на своей мягкой подстилке из пушистого маленького коврика, который постелил ему Евгений, он заснул, по всей вероятности видя лишь ангелочков во сне.
Вся эта история с необычным волчонком немного вдохновила Евгения, и он снова достал свои принадлежности для письма.

Но как только он хотел начать его отвлек звук треснувшей деревянной калитки. Он вышел во двор и увидел ту самую ворчливую старуху, давшую ему стакан молока. Она сидела на земле, на своей пятой точке и причитала, а возле нее лежали обломки безнадежно окончательно и бесповоротно сломанной калитки.

– Можно узнать, что все это значит? – помогая старухе подняться, спросил Евгений.

– А случаем ни волка ты сюда притащил? – попала в точку мерзкая старуха.

– Случаем не волка! – солгал мужчина, при этом задумавшись.

– Смотри! Есть тут легенда! Не знаю уж, правда или нет! Но бродит тут свирепый волк. Дитем малым прикидывается! А сам Сатаны отродье! Не щадит уж никого. Начинает с малого – кур сначала морит, потом скотину рогатую. Мол, Чупакаброй называют. Да только не он это вовсе. То есть намного страшнее и опаснее! Вервольф его настоящее имя.

Как силы наберется да подрастет, так на детей малых кидаться начнет. А как в жизнь взрослую вступит, так и людей поедает, не зная устали. Говорят это Богом проклятый человек, рожденный от волчицы и Дьявола. Долгое время в человечьем обличье бродит. И не распознать среди людей. А как месяц полнолуния наступает так на целый месяц и волком воет, и жизнь волчью ведет. Опасайся волка отродья! К беде приведет! И не приближайся ты лучше к нашей хате. Уж палец твой мне больно покоя не дает.

Если вдруг укусит Вервольф в младенчестве своем – быть горю тому, кого обратили – ночи бессонные проводить будет, из жара в хлад могильный бросать начнет, разум помутится, и голод нечеловеческий проснется.  Проклятье не уйдет никогда!

Так и проживет человек обращенным всю свою оставшуюся жизнь навсегда в волчьем обличье с душою человека, но не сможет более превратиться обратно даже на мгновенье. В отличие от самого Вервольфа, который большинство времени своей жизни проводит в облике человека и лишь на месяц обращается в волка и творит он злобные деяния! – в конце старуха нехорошо как-то рассмеялась и ушла прочь.

Рассказ старухи немного взбудоражил Евгения и он, войдя в дом, размотал свой забинтованный палец и довольно долго его разглядывал.

Немного успокоившись, он решил, что старуха просто обезумела в этой глуши вот и несет всякий бред. Остановившись на этом, его голова освободилась от тревоги, которую вселила в нее ворчливая старуха хоть и не на такое уж большое количество времени.

Сделав себе перевязку, он снова принялся за дело, которое ему так и не дали начать. На этот раз вдохновение посетило его, а рассказ старухи даже подготовил неплохую почву для его будущего произведения. Евгений был настолько увлечен работой, что совсем забыл про волчонка, хотя именно про него он и писал.

Но проказник знает, как напомнить о себе. Устроив очередной погром в сарае, он привлек к себе внимание Евгения. Увидев его буквально спустя несколько часов, мужчина был поражен – волчонок заметно подрос и его лапка почти зажила. Это немного напугало его, но волчонок не подавал никаких признаков агрессии, а только вилял хвостом при виде своего спасителя.

Волчонок однозначно идет на поправку, но пока не в состоянии добывать себе пищу самостоятельно. От молока он уже отказывается и требует более существенной пищи. Поэтому мужчине пришлось подать ему на ужин одну из кур хозяйки, у которой он снимает этот домик. Хоть он и обещал ей не трогать ее живность, а подходить к ним только тогда когда их нужно накормить, все же обещание было нарушено.

Подумав, что он оплатит убитую им курицу, мужчина еле догнал ее, гоняясь за ней по двору с топором. И вскоре волчонок получил заветный кусок сырой курятины, причмокивая от удовольствия и закатывая глаза в процессе поедания свежатины. Евгений тоже отведал курицы, но в жареном виде.

После плотного ужина волчонок снова заснул, чтобы набраться сил и как можно скорее выздороветь. Евгений в свою очередь тоже захотел спать, но ему пришлось до поздней ночи работать над своей рукописью, и он прилег только тогда, когда ему стало плохо...

Ночь тянулась для него целую вечность – его кидало в жар, затем морозило, пот застилал его лоб огромными каплями, что-то душило, не давая вздохнуть без боли. Наутро все прошло, как будто и не было. Евгений решил, что во всем виновата курица.

Видимо он сделал что-то не так – вот ему и стало дурно. В отличие от волчонка. Он сладко спал на своей подстилке. Раненая лапка его почти не беспокоила. Он лишь изредка поскуливал во сне, когда нечаянно отдавливал себе лапу своим собственным весом, неудобно расположившись на коврике.

Когда волчонок проснулся, Евгений уже был в сарае. Мужчина убирал за ним его безобразия, которыми он привлекает внимание – разбросанные инструменты, опрокинутый железный бак и прочую утварь.

Евгений поставил перед ним миску с водой и сел рядом, вглядываясь в его глаза. Они напоминали ему невинного ребенка, человека облаченного в обличье волка – очень доброго и ласкового человека. И это, несмотря на то, что волчонок цапнул его при первой же встрече.
 
Казалось, что и дикого в нем совсем ничего нет. Но иногда он напоминал Евгению о своей хищной природе, к примеру, изредка скаля на него свои опасные клыки, когда тот близко подходил к его еде. Но вспоминая, кто дал ему эту еду он жалостливо поскуливал и опускал морду вниз, будто прося прощения.

Через две недели, когда лапка волчонка полностью зажила, настало время отпустить его обратно в лес. Он за этот период достаточно подрос, но все же еще оставался детенышем. Отвязав один конец веревки от железного бака, а другой, оставив на шее подросшего волчонка, Евгений повел его в лес – на то самое место, где он нашел его, казалось бы, во сне.

Евгений отвязал веревку и указал ему рукой вглубь леса, чтобы тот шел на волю и нашел бы там свою стаю. Но волчонок не двигался с места, а лишь смотрел на него взглядом полным грусти.

– Иди уже! – захлебываясь слезами, говорил волчонку Евгений.

Но тот и не думал двигаться с места. Он привык к нему и уже не мыслил своей жизни без хозяина – человека, который спас ему жизнь и заботился о нем несколько недель.

В конце концов, Евгению удалось прогнать волчонка в лес, после чего он с грустью вернулся в свой домик. Он зашел в сарай, чтобы убрать коврик «Вервольфа». Так он решил называть своего временного любимца, но не кровожадного оборотня, а ласкового слегка дикого, но вполне человечного волка.

Каждый предмет в этом сарае напоминал ему о шалостях Вервольфа. В особенности, когда он требовал к себе внимания и хотел поиграть, словно милый щенок, а не прирожденный хищник...

...Евгений знал, что скоро пройдет месяц, на который он снимал этот домик и ему придется покинуть эту деревню не только с приятными, но и с грустными воспоминаниями и почти дописанной книгой...

Ему настолько понравилось здесь. Благодаря Вервольфу он увидел «человечное» в не человеке, познал настоящую дружбу цивилизации и дикого мира. И самое главное Вервольф вновь вдохнул жизнь в угасающего писателя. Он вернул ему творческую энергию, без которой мужчина считал себя живым трупом или беспомощным младенцем, что было бы намного вернее первое, нежели второе...

…Наступил последний день пребывания Евгения в этой деревне, а наутро он должен будет уехать, оставив на столе деньги за погубленных им кур и гусей. Именно ими он в течение двух недель кормил Вервольфа, ставшего за это время почти взрослым.

…Евгений сидел на старой скамье во дворе домика и смотрел на лес, где сейчас живет полной волчьей жизнью его прежний любимец. На поляне старуха загребала вилами сено в стог и изредка злобно поглядывала на Евгения. Он, конечно, замечал это, но решил сделать вид, что ничего не видит.

Близился закат. Небо багровело. Евгений уже собирался войти в дом, чтобы упаковать вещи к завтрашнему отъезду, но его внимание привлек задорный волчий вой. Это был Вервольф! Он выбежал из леса, словно желая попрощаться с мужчиной. Евгений был рад снова видеть его. Он заметно подрос, но все же не стал пока до конца взрослым волком.

Когда Вервольф приблизился к старухе орудующей вилами, она завопила во все горло от страха. Но волк не обратил на нее никакого внимания, а лишь смотрел на своего прежнего хозяина глазами полными любви и грусти.

И это было большой ошибкой. Старуха настолько обезумела от страха, что вместо того чтобы бежать прочь ткнула волка в бок своими острыми вилами, а потом, отбросив их в сторону, убежала с криками: «Волк! Оборотень! Вервольф в деревне...»

К сожалению, она ранила Вервольфа достаточно тяжело. Он еле подковылял к своему хозяину, а тот в свою очередь обнял его, обливаясь слезами. Волк понимал, что скоро он умрет, но он держался изо всех сил, грустно вглядываясь в глаза человеку, будто дожидаясь чего-то...

Вскоре произошло то, чего так ждал волк – закат. Он дождался, пока Солнце зашло за горизонт. И Евгений увидел нечто невероятное – Вервольф обратился в мальчика лет четырнадцати. Он лежал на руках Евгения в полу-разодранной одежде и израненными проколотыми ребрами, из которых текла кровь. Внезапно мальчик заговорил еле слышным и ослабленным голосом.

– Спасибо Вам! Даже мой родной отец не смог бы так позаботиться обо мне. И запомните! Не все что обо мне говорили – правда. Помните, я укусил Вас при первой встрече? Вы не станете волком – это было только мое бремя. Я не Вервольф! Я просто мальчик-оборотень. И если бы я сумел дожить до восемнадцати, то стал бы обыкновенным человеком. А сейчас мне пора. Вы были мне настоящим другом. И даже отцом! – после этого Вервольф как называли его Евгений и старуха, умер на руках шокированного мужчины.

Наутро когда Евгений должен был уезжать, но он этого не сделал. Вервольфа нужно было похоронить, как подобает человеку. Ведь он больше человек, чем волк. Сразу после похорон Евгений пошел на поляну возле леса и сжег свою рукопись о Вервольфе.

– Ты заслуживаешь правды, дружок! – кидая очередной лист бумаги в огонь, дрожащим от душевных страданий и слез голосом говорил Евгений...

По приезду домой Евгений принялся писать новое произведение – не о Вервольфе, а о мальчике-оборотне, без прикрас – все то, что было на самом деле, о том, что Вервольф никакое не чудовище в облике волка, а самый настоящий человек во всех смыслах этого слова!

Его книга воспринялась на «ура» даже самыми искушенными читателями и принесла ему большой успех, но самым главным для него оказалось то, что теперь Вервольф будет человеком не только в его глазах, но и в глазах многих людей.

Лишь та самая ворчливая старуха, убившая от страха Вервольфа, читая книгу об этом самом добром и верном существе на свете, плевалась в страницы и кидала их в огонь, называя книгу манускриптом Сатаны...

Автор: Светлана Непсо