039. Цесаревич Николай - принцессе Аликс

Письмо Цесаревича Николая Александровича принцессе Гессен-Дармштадтской Аликс.
На английском языке с переводом на русский.


4/16 мая 1894.

№ 14.

[Stamp: Palais Anitchkoff St.Peterbourg.]

My own sweet love,

All day I have been waiting for a letter & it never came. What could have happened to it? My darling, you have been spoiling me so these days, that now when I don’t get any news from you, that makes me anxious & even sad!

It has been a most tiring day I ever remember and so awfully hot, that you must excuse this scribble being tiresome & ramoli, like myself! I am sitting in nothing else but my shirt all the windows// wide open though it’s night & bad perfumes make my nostrils dilate for a bit of fresh air! I never came home since we left the house at 10 in the morning until 8 in the evening! It was poor aunt Katty’s funeral that kept us ever so long on our legs. We walked in the procession from her palace to the fortress, where she was buried after a service of 2 hours. This time I thought my legs were beginning to grow out of my head! Then Papa & Mama left straight for Гатчина & I drove to Kosty’s house & lunched with him & his wife. I went upstairs to aunt// Sanny, who was most kind & touching. She said she loved you the more that you had consented after such a long & desperate struggle—which I agree fully with! And then in everything she said about you—it was so loving, so true & so kind. Really you will like her very much, she is such a straight, honest & womanly nature!

She and Elisabeth send you their fondest love! From there I flew to the regiment & sat for 3 hours at the examinations of the non-commissioned officers—and then hardly understanding anything more I ran about through our future// apartments in the Winter palace (a killing sight), returned home for 5 minutes & drove to Ella. We two dined together, as the others were out & she (the poor governess) had to sit in doors with a sore throat & a rotten eye—precisely the same story as Missy & Nando at Coburg. Ella gave me some excellent idea’s about arranging our rooms— & we talked away till 11 I was glad to see her as of all the sisters she reminds me mostly of my sweet darling. Isn’t it so? Tomorrow morning I have still got a couple of hours work in the regiment—and then return to Гатчина—all the inspections after winter being terminated!//

2) Ella gave me a sweet little coloured portrait of my darling, in a flat frame like a purse, for wearing in the pocket. That beautiful little ruby & diamond easter-egg you gave me—has been made as a pin and looks lovely. I am going to wear it proudly in my tie—when I come to England. Now my dearest precious little Alix I must end, as it is getting late. Good-night my own beloved darling. Oh! how I want you! Good bless you [drawn cross]. With fondest kisses here [oval drawn]

I am sweety, ever your own truly loving old Nicky.


4/16 мая 1894 г.

№ 14.

[Печать: Аничков Дворец. Санкт-Петербург.]

Моя ненаглядная,

Весь день я ждал письма, но оно так и не пришло. Что могло случиться с ним? Моя дорогая, ты так избаловала меня в последнее время, что теперь, когда я не получаю твоих известий, это меня тревожит и даже печалит!

Это был самый утомительный день, который я могу припомнить. Сегодня еще так жарко, ты должна простить мне усталость и несвязность этих каракулей, таких же, как я сам! Я сижу только в рубашке – окна// распахнуты настежь и отвратительные запахи заставляют мои ноздри вздрагивать в поисках глотка свежего воздуха! С тех пор, как я ушел из дома в 10 утра, до 8 вечера так домой и не приходил! Это похороны бедной тети Катти продержали нас на ногах так долго. Мы шли в процессии от ее дворца к крепости, где ее похоронили после двухчасовой службы. Все это время я чувствовал себя так, как будто бы у меня ноги растут из головы! Потом  Папa и  Мамa отправились прямо в Гатчину, а я поехал к Косте, и мы пообедали с ним и его женой. Я поднялся наверх к тете// Санни, которая была очень трогательна и добра. Она сказала, что любит тебя даже больше после того, как ты дала свое согласие после долгой и отчаянной борьбы – с чем я полностью согласен! И потом все, что она о тебе говорила, было сказано с такой любовью, добром и так искренне. Действительно, она тебе очень понравится, она – прямая, честная и женственная натура!

Она и Елизавета посылают тебе свои самые нежные приветы! Оттуда я срочно полетел в полк, где провел три часа при осмотре не комиссованных офицеров – и затем, с трудом воспринимая что-либо еще, я пробежал наши будущие// апартаменты в Зимнем Дворце (убийственный вид), вернулся домой на пять минут и поехал к Элле. Мы поужинали вдвоем, так как никого больше не было, и она (как бедная гувернантка) должна сидеть дома с больным горлом и воспаленным глазом – точно такая история, как у Мисси и Нандо в Кобурге. Элла подала мне несколько отличных идей о том, как обставить наши комнаты – мы проговорили с ней до 11. Я был рад повидать ее, ибо из всех сестер она больше всего напоминает мне мою любимую. Не так ли? Завтра утром мне еще придется провести пару часов в полку, и затем вернусь в Гатчину, так как все инспекции после зимы закончены!//

Элла дала мне маленький цветной портрет моей ненаглядной, в плоской рамке, как кошелек, чтобы носить в кармане. То изумительное пасхальное яичко с рубинами и брильянтами я использую как булавку и оно прекрасно выглядит. Я буду с гордостью носить ее в галстуке, когда приеду в Англию. Теперь, моя милая Аликс, я должен закончить, так как становится поздно. Спокойной ночи, любимая! О! Как я скучаю по тебе! Благослови тебя Бог[нарисован крест]. С самыми нежными поцелуями здесь [нарисован овал]

Искренне и только твой старина Ники.