Кыжа седьмая часть

   Авиационная разведка доложила, что крупнейшая  узловая станция забита эшелонами, которые один за другим уходят на запад. Крупных формирований не обнаружено. Остались незначительные отряды на оборонительных позициях, для прикрытия отступления красных. Было уже понятно, что этот этап войны выигран. Для обеспечения продолжения наступления Колчак отдал распоряжение, часть царского золотого запаса отправить на Урал.  Ассигнации не стоили ничего, а вот золото в любой его форме принималось везде и довольно охотно.  Секретный эшелон был выведен с основного пути на безымянную ветку, ведущую через глубокое ущелье к железорудному карьеру одного  заводчика. Руду там перестали добывать, так как железа в ней уже не было, а железную дорогу разобрать не успели.  Вот перед входом в это ущелье и стоял поезд с пушками на платформах, с наглухо закрытыми  вагонами и окопами с землянками вокруг него. В общем и целом охранялся этот состав добросовестно. И  снабжал бы он золотом нужды белой армии, если бы не предательство. Оно и понятно, там, где золотишко, там всегда искушение, а тут не просто золотишко, тут целый поезд с вагонами, в которых не один пуд жёлтых слитков, да и мало ли ещё чего, и делиться уже ни с кем не хочется. Разве что только с братом. Младший брат оказался недалеко, как раз на этой самой линии боёв. Только служил он у красных. А наш предатель у белых.  Тут всё и сложилось в ёлочку.  Один предал белых, второй предал красных. Вопрос захвата эшелона, после полной передачи информации о нём решался на каком-то уж очень странном сборище, ни в штабе Красной Армии, или в Совете Депутатов, а на сходке ни кому неизвестных кулаков, на забытой всеми заимке.   
Два родных брата наконец-то встретились после долгой разлуки.

- Да с таким запасом нам ни красные, ни белые не нужны. Сами себе верховные главнокомандующие будем. Хочешь император, хочешь президент. Тебе как больше нравится? Или Главный Уральский Комиссар ..?

  Чтобы заблокировать поезд в ущелье, оно было заминировали на двух участках, после подрывов которых, вагоны можно было разграбить, перебив остаток охраны.  В помощь кулакам снарядили несколько дезертировавших красноармейцев,  с хорошим боевым опытом.  На гору в лесу над ущельем привели телеги с лошадьми. 
   Нападение провели в ночь, когда был сильный дождь с ураганным ветром. Это позволило почти вплотную подобраться к окопам охраны и закидать их гранатами. Паровоз всегда стоял под парами. И, как только караульный увидел, что первая линия охраны атакована, паровоз дал ходу в ущелье, где, как думалось, его сложнее атаковать, так, как место очень узкое.  Там он и попал в западню окончательно.  Первый взрыв путей обрушил ещё и часть скалы, засыпав проход в ущелье, а второй произошёл под паровозом, был он так же не слаб, котёл паровоза разорвало вместе с находившимся на нём  и отстреливавшимся караулом. Он так же оторвал часть скалы, которая напрочь закрыла вход в ущелье.  В  вагонах оставалось не больше пяти солдат.
   У нападавших ни убитых, ни раненых.  Сверху со скал стали сбрасывать верёвки для подъёма груза.
   
    Когда на карьере прекратилась добыча руды, местные Кыжи радовались, как дети. Наконец-то можно было  погулять по верху, а не в пещерах околачиваться. Но когда на заброшенной железной дороге вновь появились люди, да с целым эшелоном, вооружённые до зубов, тогда вновь пришлось спускаться в пещеры.   Один из них, самый любопытный, не слушая отца, выходил понаблюдать за людьми. Особенно, когда какой шум был наверху, а тут не просто шум, тут взрывы.

- Со времён шаек Емельки  Пугачёва так не гремели - сказал старый Кыжа -  никому не высовываться. Лихо там у людей, ой, лихо.
   
   Но нашёлся тот, кто его не послушал. Поднявшись по мокрой скале, он стоял у входа в грот и наблюдал картину захвата поезда. На противоположной стороне  ущелья суетились другие люди с лошадьми, запряжёнными в телеги.
От  того места, где прогремел первый взрыв, из открывшейся в породе щели с шумом вырывался  газ и заполнял собой образовавшуюся ловушку. И красные и белые, что преодолев завал, спустились к поезду,  все начали падать без сознания. Ожидавшие их на верху, не получая ответа от подельников, и не видя во тьме, что там происходило, спускались в ущелье по верёвкам, и так же гибли. В наглухо закрытых четырёх вагонах ещё было немного пригодного воздуха, но и он выходил через щёлки в досках.

- Ты видишь, что там, Семён?
- Тьма и тишина. Как будь-то мы одни остались. Ты прикрой меня, а я гляну.

   Когда открывали дверь, прикрывающий выстрелил в человека, как ему показалось, наводящего на них ружьё. От искр рикошета пули газ в ущелье воспламенился. Первая его вспышка была здесь наверху, и озарила всё небо. Второй взрыв ушёл глубоко под землю, но через пару секунд вырвался наружу создав огромную воронку уничтожив ущелье и всё, что тут осталось. Несколько ярусов подземных пещер оказались разрушенными, и оползень утащил за собой  в  глубину, вагоны, людей и подводы с лошадьми. Кыжу взрывной волной закинуло в пещеру, у входа в которую он стоял. Эта скала осталась на месте,  но её высота теперь после такого катаклизма была в пять раз меньше.
Ни одного пещерного лаза Кыжа не смог найти. Он их знал, как свои пять пальцев, но не нашёл.  Всё было погребено под скальной породой в огромной вытянутой воронке. Так вот Колчаковское золото утащило за собой два отряда солдат с офицерами.  Поскольку поезд этот был секретный и все маршруты его передвижения так же секретными,  то никто и не знал, где его искать, кроме двух братьев, красного да белого командиров. 
   Кыжа, как ни пытался  спасти хоть кого-то из своей семьи, так и не докопался ни до чего, кроме одного полуразрушенного вагона со слитками, да и тот находился в зоне риска от оползня  и на большой глубине. Но только Кыжам золото ни к чему. Больше никого из своей семьи он не видел никогда, соседские так же все погибли от этого взрыва и гигантского провала-оползня после него.  Как только непогода улеглась, к бывшему ущелью пришла Маруся. 

- А я уж боялась, что не увижу вас никого. Такой взрыв был! Из далека видать. Ты живой! Не ранен?
- Так, синяки да шишки. Один я.
- А куда все ушли?
- Туда…

Маруся подошла к краю обрыва и увидела новый незнакомый ей пейзаж.

- Царица, небесная, что тут было??? На ту сторону ушли, что ли? - Не желая поверить в страшное, спрашивала Маруся.
- Они все погибли. Все.
- Соседи тоже?
- Я никого не нашёл. Входы в пещеры разрушены. Яма такая, что видно, что и от пещер ничего не осталось.
- Это теперь мы с тобой одни друг у дружки остались.
- Я землю слушал. Никто не стучит,  не роет. Теперь одни.
- Почему?
- Отряд сюда пришёл, на поезд нападали. Газ взорвался. Из  отряда тоже никто не выжил. Вот за этим наверное пришли?
Кыжа вытянул  мешок из под валежника и отогнул его край. Внутри блестели жёлтые слитки.
- Это себе забери на приданное. Тебе оно может ещё  послужит с добром. Вот такой вот он гиблый металл. Никого не пожалел. Кто его искал, тот смерть нашёл. А ты не искала, он сам к тебе пришёл. Придумаешь, куда деть?
-  Ой, и не знаю ещё, такое богатство свалилось на голову. Это передумать надо основательно. Как бы душу то за него не положить, ведь найдутся лиходеи, как от них отделываться потом?   Пусть пока у тебя тут полежит. А случится нужда, зайду за ним. Ой, беда то какая, ой, беда. 

Маруся встала на колени и принялась молиться. Кыжа сначала молился вместе с ней.  Но минут через десять встал и принялся камлать.  Камлал до бесчувствия.
Маруся подошла к нему, потрепала за шерсть на голове

- Не засыпай! Куда я тебя тут дену на открытом месте?  Уснёшь опять на десять лет, возись тут с тобой?

Кыжа открыл глаза

- Я их всех видел и всех проводил. Никто не выжил. Если опять упаду отнеси меня  в пещеру на скале. Там и оставь.

Второе камлание было ещё более энергичным. Оно закрывало выход из царства мёртвых для его родни. Сил Кыже хватило, чтобы не уснуть надолго.  Когда он очнулся во второй раз,  Маруся уже снимала котелок с костра.

- Давай отваром подкрепимся. Что теперь? Уйдёшь на Манарагу?
- Не было охоты никогда отсюда уходить. Я же с рождения от этой железной силы  питался.  А там горы другие, руда другая. Это такая переделка, что хуже ревматизма. И там своих хватает. Каждый за своим лесом приставлен, за своими горками. Чего я мешаться буду. Мне тут надо умудриться одному всю тайгу в равновесии держать. Вот задача, так задача, хоть в спячку не впадай. 
Да они и сами сюда рано, или поздно придут. Такой шум далеко разошёлся. Кого ни будь пришлют, узнать, что да почему.  Может быть, тогда и помощница найдётся, кроме тебя.  Сама-то не пропадай теперь.
- Держи, молодильный отвар. Он не креплёный. Только силы даст. На возраст на повлияет. 
- Разве мы с тобой одни? Двое нас, да господь посреди нас.  Маруся, а аэроплан до Манараги долетит?
- Нет не долетит. Керосина не хватит. Да и не летает он уже. Подстрелили его, он  прямо в воздухе загорелся и  разбился об землю, пилот тоже погиб. А чтобы туда лететь, можно, конечно, и запас топлива взять с собой, и аэроплан новый купить. Но надо сначала там лётное поле устроить. А кто это делать будет?
Ты где видел Кыж с аэродромом, с аэропланами? Я  нигде не видела.
- Да ты сама-то  кроме нас, других вообще не видала, никогда и нигде. Я видел. Помню, что когда маленький был. Одна семья в наши пещеры заходила. Пожили у нас год, по нашему, и ушли на юг. Там в горах сдвиги начинались, и надо было удерживать, или обвалить, так, чтобы воды климат не изменили.  Вот тамошние  и  позвали в подмогу семью с Манараги.  Белые духи их известили, после камлания шаманов.
- Это не белые духи, это ангелы.
- Да хоть горшком назови. Лишь бы ваши попы нас за это не проклинали. Тем более, за то, что нам сами ангелы помогают. Где вот только они были, когда наши семьи погибли? За что нам Господь такое испытание послал? Мы же в ваши дела людские не лезем. Вашими грехами не живём. Мы под богом неусыпно по десять лет к ряду ходим.
- Прости, Кыжа не мне на этот вопрос отвечать, не я Господь Бог…