звездопад

«Сколько желаний! И выбрать непросто:
Прямо в ладони летят ко мне звёзды.
Яблоки падают, падают звёзды –
В мире, как прежде, царит звездопад…»
Г. Логинова

                Звездопад
        Августовские звёзды падали так часто и сгорали так быстро, что мы не успевали загадать желание. Южные ночи тёмные, а звёзды такие яркие. Мы сидели на загородной остановке. Огни города остались далеко позади, асфальтовая дорога убегала вдаль, а грунтовая вилась вдоль полей. Запах бензина, прибитый вечерней прохладой запах пыли и свежескошенного клевера, создавали неповторимый будоражащий аромат, аромат быстро наступившей ночи.

      Валерий, кажется, влюбился в эту девчонку, да, да, в девчонку, она, семнадцатилетняя, с тоненькой фигуркой, казалась такой. Приехала на каникулы, и с первого раза, как он увидел её, тот, первый образ возникал в памяти, как только он закрывал глаза. Валерий стоял на балконе и курил. Солнце падало за горизонт, от многоэтажек протянулись тени, а напротив по тротуару, ещё освещённому, лёгкой походкой стремительно двигалась девушка. Её рыжие волосы развевались на ветру и сквозь них просвечивало солнце, казалось, что светится вся она. Видение, размахивая сумкой, скрылось в подъезде рядом стоящего дома.
     – Кто это? – спросил Валерий у своей мамы.
     – Как? Ты разве не узнал? Это же Татьяна, отличница и спортсменка. Она года три назад уехала из города, была включена в сборную республики по спортивной гимнастике, а теперь вот, после первого курса института приехала погостить домой, к родителям.
      Валерий действительно не узнал Татьяну. Конечно, он вспомнил её, когда же она успела превратиться в такую привлекательную девушку!
      – Присмотрись, – продолжила мама, – хорошая девушка, и семья хорошая.
      Валерий, единственный сын, знал, что мама мечтает о внуках.
      – Присмотрюсь, – подумал Валерий.
       Ему почему-то стало весело от этой мысли. Мотоцикл взревел, и он помчался на работу в ночную смену, на аэродром. Вдвоём с напарником они обслуживали радар и следили за работой других приборов. А утром, как только появились первые лучи солнца и загорелись золотом края облачков, он вдруг вспомнил девчонку с ореолом светящихся волос.
        Август. Лето. Лето чудное, которое запомнилось Валерию надолго. Молодость. Ожидание прекрасного и необыкновенного. Тане нравилось, что за ней ухаживает соседний парень, симпатичный, весёлый, кареглазый с тёмными волосами, образованный, единственный сын у родителей, которые уважали и очень любили друг друга, что бывает нечасто, и очень любили Валерия. И как все родители мечтали о спутнице, которая также любила бы его.
        Татьяна была увлечена спортом, любовь к спорту определила и всё остальное, лишь любовь к литературе была чуть больше. О кавалерах и тем более устройстве семейной жизни она и не думала, но ей нравилось, как он на неё смотрел, как нежно, вроде невзначай, привлекал к себе и дул на волосы, что начинало волновать и тревожить. Она успела уже навестить своих знакомых одноклассников, посмотреть несколько двухсерийных фильмов в летнем кинотеатре, посидеть в кафе-мороженое. С Валерой, он кажется всерьёз увлечён ею, лихо разъезжала на мотоцикле «Ява». В то время это была очень крутая марка, да и сами мотоциклы не у каждого были.
         Валерий с радостью ждал дни свободные от работы. Его тянуло к Танюше, он тщательно подбирал рубашку, когда шёл к ней на свидание, приглаживал свои густые волосы и придумывал, как ещё удивить эту девчонку. Теперь он не переставал думать о ней. Они гоняли на мотоцикле. Когда она обвивала руками талию и крепко прижималась к спине, Валерия начинала бить дрожь и какое-то незнакомое чувство сладости обдавало его горячей волной. Сердце проваливалось куда-то, и он с трудом подавлял желание повернуться, крепко прижать к себе Таню и целовать, целовать…
       – Стоп, стоп, – останавливал он себя, – держи крепче руль, соблюдай безопасность, внимательно смотри на дорогу.
         В боковое зеркальце Валерий видел её лицо, спутанные ветром волосы, улыбку, сощуренные глаза и восхищение от быстрой езды. Как-то она сказала:
       – Ну, что ты всё смотришь на меня? – и, смеясь, повернула зеркало чуть-чуть вниз.
       Лёгкое шёлковое платье сдувало ветром. Голова закружилась. Остановились где-то. Сердце гулко билось, того и гляди выскочит из груди. Снял шлем, его шатало. Надо было успокоиться. А Татьяне показалось, что он пьян. Вечером Валера сочинил ещё одно стихотворение, в котором были такие строчки: «А угол у здания пуст, открыт всем осенним ветрам. Хочу обострения чувств, а ты говоришь, что я пьян. И лишь засмеёшься шутя. Больная душа, больная душа…»
       В один из дней взял отцовскую лодку, решил прокатить свою (!) студентку по реке. На вёслах добрались до островка, схватил Татьяну на руки и понёс наверх. Ноги утопали в песке, но тяжести не ощущал. Наблюдали закат. На фоне золотых распадающихся веером лучей и мутной коричневой реки торжественно возвышался мост, ажурные конструкции которого были установлены ещё в прошлом веке талантливыми инженерами. Считали пролёты моста и вагоны в составах движущихся по нему грузовых поездов. Ошибались, смеялись и вновь считали в другом составе.
       Дни для Валерия теперь не шли, а пролетали, а августовское лето радовало теплом и обилием   
яблок, их было так много, что ветки ломались под тяжестью. Вгрызались в спелую мякоть сладких плодов, а потом Татьяна читала ему свои стихи: «Яблок частое паденье. Хруст – и разлетелась спелость. Жизнь, полёт – одно мгновенье. Миг, но яркий, а не серость. Падают и звёзды в август…».
       Валерий вспоминал: «Мы гоняли весь день на мотоцикле по городу. А потом несколько раз пытались и всё-таки заехали по узким тропинкам на стены старой крепости. Таня не решилась съехать, шла вниз пешком, а я лихо спустился на мотоцикле и, гордясь собой, ожидал её внизу.
 Сегодня мы мчались быстрее ветра. Было страшно от скорости и ещё от чего-то. Вечер опустился на город, а мы вылетели из него на простор обступающих его со всех сторон полей. Остановились. Тяжело дышали оба».   
        Валерий снял шлем, повесил на руль Руки дрожали от напряжения. Привлёк Татьяну к себе. Набат в груди и висках! Казалось, что сердца бьются в одном ритме. Но вдруг оба застыли от необыкновенной картины: большая яркая полная жёлтая луна зацепилась за край скошенного поля, так и не смогли её догнать, и она тихонько поднялась вверх к загорающимся звёздам.
        Запах кожаной куртки отрезвил Таню. Она чуть отпрянула. Дошли до остановки. Присели. Журчала вода в широком канале для полива полей, шуршали от лёгкого ветерка камыши, стрекотали цикады, и в неярком свете фонаря у дороги метались шустрые мошки и ночные бабочки.
        – Мне не позволено влюбляться, – тихо сказала Татьяна и добавила, – любовь мешает спорту, либо одно, либо другое, а век спортсмена так недолог! Ещё только три-четыре года.
        – Так вот, что мешало нам, не разница в возрасте, она была небольшая, а спорт, – билась мысль у Валерия. Он впервые любил, любил вопреки логике и впервые не искал смысла в своих чувствах, он растворился в них. Крепко держал за плечи девушку, но понимал, что теряет её.
      А звёзды расчерчивали небо и падали, падали, падали… Настоящий звездопад!

      Следующие несколько дней стали пыткой. И работа не клеилась, и радость померкла, нет, он не изменил своему так внезапно возникшему чувству, но горечь потери, он её уже чувствовал, сжала сердце, Татьяна уедет в другой город и ближайшая встреча станет возможной только зимой… Может быть!..
       Утро. Крапает осень дождём. Валера грустил вместе с сентябрём. Шёпот листьев, паутины тонкой шаль, тихих сумерек вуаль… Он рифмовал слова. Не получалось. Бросал ручку, а потом снова записывал: «Когда под музыку Вивальди рисует профиль карандаш и лист осенний на асфальте, свет фар, морской песок, коллаж. Когда окутал сонный вечер и тлеют угли в очаге… Хочу я рассказать тебе…»
              – Хочу. Хочу. Хочу рассказать, – Валерию хотелось кричать, – хочу рассказать, как я живу без тебя, как я объехал все места, где мы бывали с тобой, как я смотрю на фото, где ты в лодке, на фоне моста. Как я живу?! Да не живу я, я застыл, застыл, и чувства мои зажаты, как этот осенний лист зажат между рамами. Как он туда попал? Всё шло своим путём, а теперь? Кого мне любить теперь?
   
        Мама решила помочь Валерию и посоветовала взять отпуск и съездить к Татьяне, узнать, как она живёт, как учится, как успехи в спорте. Может, давно забыла, тогда нужно и ему всё забыть. И он поехал, поехал, но только в мае, когда пышно цвела сирень, когда жужжали шмели, когда ветер надежды снова надувал паруса, а бабочка, перелетавшая с цветка на цветок, почему-то напомнила лёгкую стремительную  татьянину походку.
      Прилетел. На самолёте. А потом ехал на трамвае. От ворот институтского городка тянулась до самого входа в центральный корпус аллея из клёнов, которые весело кивали новой листвой, а за громадным зданием располагались три мужских и одно женское общежитие. Попросил проходящих девчонок-студенток вызвать на улицу Татьяну и сказать, что ждёт Валерий. Присел у входа, на скамейку. Мужчин в женское общежитие не впускали, они толпились у дверей, ожидая своих знакомых. Волновался. Закурил.
        – Валера-а-! Я бегу-у-у! – услышал он знакомый голос.
Татьяна весело сбежала по ступенькам и буквально пронеслась мимо присевшего на скамейку Валерия, не замечая его. Чуть поодаль, на углу здания ей приветственно махал рукой парень с портфелем в руках.
        – Бегом! Мы опаздываем!, – парень подхватил Татьяну под руку и чмокнул в щёчку. Они скрылись за углом.
       Бабочка летала с цветка на цветок, пламенели тюльпаны и лёгкий ветерок доносил запах акации. Валерию хотелось плакать…



                Снежинки счастья

          Снежинки падали, кружась, на поля и луга, на застывшую в ледяных оковах речушку, на мосток, тропинку, крыши деревенских домиков с трубами, выпускающими белёсый дым, на дворы и сады, на широкую дорогу и лежащий за ней большой город.
          Молодая женщина долго стояла у окна и смотрела на снег, сначала мелкий, а потом медленно падающий красивыми большими хлопьями. Весь двор уже давно был им засыпан, сугробы выросли до самых окон, и только узкие тропинки были протоптаны до колодца, калитки и дворовых хозяйственных построек.
           А в городе прохожие бежали по очищенным тротуарам, кто-то домой, кто-то по делам, кто-то радовался, что зима, наконец-то, заканчивается, кому-то каждодневный снег уже надоел, но никто из них не знал, что падающие снежинки в этот воскресный день не простые, они заряжены и несут в себе счастье!
           Да-да. Дважды за долгую зиму для людей, живущих на нашей планете, густой снегопад приносит снежинки счастья, которого хватает на всех. Снег падает неожиданно даже в тех местах, где он никогда не лежит на земле. Но …как же его найти, как угадать, когда оно придёт к тебе, счастье, как почувствовать и удержать?
           Женщина у окна, в маленьком деревенском домике, плакала, но слёзы её уже не были такими горькими и солёными, как вначале, они по-прежнему горошинами скатывались по щекам и капали на широкий подоконник. Скорее, это были слёзы облегчения. Женщина приняла решение. Твёрдое. И от этого сразу стало легче. Сердце стало биться ровнее. Она приехала в этот домик её детства и юности из большого города, она искала утешения и защиты, как в то время, когда бежала к маме, и мама решала все трудные вопросы. Нет уже мамы и вот уже три месяца, как нет вестей от мужа, который в маленькой тёплой стране выполняет служебный долг. Жив ли он?!
           Сегодня она впервые почувствовала биение в ней другой жизни, поэтому слёзы радости и горечи перемешивались, но она приняла правильное решение.
           Снежинки кружились и кружились, показалось, что они, соприкасаясь со стеклом, тоненько звенят и просят впустить. Женщина приоткрыла окно, и хоровод снежинок устремился в комнату. Она подставила ладони. Снежинки были холодными и необыкновенно большими, искрились, как маленькие льдинки в электрическом свете, а вокруг каждой сияла радуга. Было удивительно красиво, но света она не зажигала. Лёгкая кисея раздулась парусом, струя холодного воздуха коснулась разгорячённого лица. Снежинки медленно таяли в горячих ладонях. Сверкающие капельки смешались с каплями слёз, и они засияли бриллиантами.
           Молодая женщина закрыла окно. Густые сумерки заполнили комнату. Звук пришедшего на телефон сообщения прервал размышления. «Всё нормально. Жив. Красивые снежинки. Здесь впервые выпал снег». Это было Счастье!
          Девочку, родившуюся летом, они назвали Снежаной.