Нахой. Бальзам, но не рижский

                Что ждет тебя за быстрым расцветом?
                Ван Ли-чжун, скорбя о Децле...
                ***

 Ушли в прошлое кровавые столкновения царской армии с бунтовщиками. С болезненным любопытством встретили москвичи четвертование Пугачева и его соратников.

 А в это время Великий Нахой уже расцветал. И не только тюльпанами Шренка в бескрайних степях. После всех потрясений, оставляющий пепелище на месте только что отстроенных домов, колонисты ещё с большим усердием взялись за благоустройство.

 Кирпич, вот   что стало основным материалом. И не только дома, Храмы иной для нас веры поражали гостей колоний. А среди них были не только "казенный люд", инспектирующий восстановительные работы. Заглядывали и особы царских кровей. Дивились искусству пришлых матеров, таким простым, но изящным предметам быта. А потом спешили к целебному источнику, открытому колонистами.

 Да, да, первый российский курорт был обустроен в немецкой колонии. Состав и целебные свойства минерального источника изучил сарептский врач И.Я.Вир.  Секретом поделились с Иоганном местные калмыки, уважающие врача за доброе к ним отношение и врачебную помощь.

 Вскоре целебный источник стал популярен в обеих столицах. Это ещё одно, после курорта, первенство-бутилированная вода. До двадцати тысяч бутылок в год развозилось её из этих мест по городам империи, в первую очередь-в Москву и Санкт-Петербург.

  Новинкой для Поволжья оказался и разбитый Виром аптекарский огород.Местые виды растений соседствовали с прижившимися "чужаками". Прижился в "аптеке" и горец красильный. И впору, в колонии стало налаживаться производство знаменитой сарпинки, ткани, так полюбившейся российским женщинам.

 Кроме ткацкого производства открывались здесь табачная, свечная, мыловаренная фабрики. Колонисты опередили фантазию Жюля Верна с его "Таинственным островом". Налаживая все новые производства, они обошлись без вмешательства капитана Немо. А империя, судя по всему, с интересом наблюдала за социально-политическим экспериментом в своем "подбрюшье". Чего только не выпускали укоренившиеся на местных землях колонисты. Маркой качества служила популярность здешней продукции у жителей обеих столиц.

 Подобное овеществление-лишь производное от самих людей. Не случайно же в немецкой колонии родился И.Х. Гамель,будущий российский химик-технолог. Пытливый ум Иосифа Христиановича охватывал казалось бы далекие друг от друга отрасли: медицину и литографию, промышленное производство и фотографирование. И во всем он имел признанный успех.

 С большой долей вероятности можно предположить, что "иностранная прививка" в Поволжье повлияла на общей прогресс империи. Не пушкинские "негодяи и мерзавцы", а в большинстве своем трудолюбивые мастера ступили на волжские берега во второй половине XVIII века. И следующее столетие прекрасно иллюстрирует этот тезис.

 Вот ещё один забытый сейчас пример. В свое время в Советской Империи был чрезвычайно популярен Рижский бальзам. Какой турист из глубинки, посещая "советскую заграницу", не стремился заполучить заветную керамическую бутылочку с темной жидкостью внутри? Кто знает-тот понимает.

 Но мало кто догадывается, что в свое время серьезную конкуренцию знаменитому "снадобью" составил подзабытый сейчас Сарептский бальзам. О его качестве свидетельствует Золотая медаль Всемирной выставки в Париже 1867 года. А все начиналось с "аптекарского" огородика Иоганна Вира.

 А теперь подумайте, почему девятнадцатый век стал "золотым" для колонистов Поволжья?