февраль, 2019

1 февраля, 2019.

кричишь ты их сердцам и свято поджигаешь папиросы по циферблатным их очередям.

молюсь за то, что человек ты нехороший, за то, что я такая. что будет там отныне желто-пламя, где падал демон с предсумеречным лязгом в несуществующий портал.

- полнокровно!

***

2 февраля, 2019.

не шурши синяками, нечего возиться со вспаханной скатертью в киноварном снегу.

ты меня оденешь в колизейные меха, мне станешь носить воду в шиповниковом берете и меня придешь встречать с поломанным шкафчиком для лугового цветка?

***

3 февраля, 2019.

...это не дневник, а история болезни...

михаил булгаков. морфий.

***

4 февраля, 2019.

омой корешки моих ресниц никотиновой слюной, сладким-сладким прикосновением запекшегося рубцового поцелуя исповедуй тазобедренную щелочь. поверни черну-шашку и можешь поточить остры-зубы об мою содовую фляжку. походив по скелетной лестнице, не подхвати внезапной астмы и не облокачивайся на собранный мною соломоновый комод, нарушив покой всех по-гетовски прощенных.
я девушка с молотом вместо швейного аппарата.
любимый мой,
остановись, не надевай несоразмерной шляпы.
оставайся.

***

5 февраля, 2019.

свет мой полупрозрачный, как задорен твой глас. мне низко поклониться с гущей отварной черешни вокруг окольцованных жалких птенцов в этих беспробудных снах.

***

6 февраля, 2019.

на галерке, перебивая друг друга, теснились шестеро чванных композиторов. пьеса еще не оплатила своего становления, а они уже скучали, безобразно надувшись от неясной своей же критики. искусство за искусством, уморившись, перескакивало с места на место, до чего ему было обморочно тускло.

однажды, в утренний час полудрема, когда сенокосы-пастухи трубили в английские рожки, я искала тебя на пластах пшеничных полей. нашла. ты у болотистых вод рисовала распустившиеся этой зловещей ночью буроглазые кувшинки.

***

9 февраля, 2019.

коих можно пропустить сквозь прожженную перчатку, они мне тугоухий дроздовый вой. не нужны. не. нужны.
ты золотое царство, преподобное возмездие за душу черную, за эти шрамы под обереговым перстнем. и я люблю тебя. люблю и больше просвета мне не доступно.
кажется, что все, все угловато, остро, опасно, да не ты, не ты. вот когда свечка погасла, вот когда голос осип и страшно, так страшно, кто мне шептал?
меня били по позвонкам ( кто бил? сама), осыпали солью, а я, видишь, распускаю жимолостную ленточку и машу тебе.
прости меня за больное. за все это хрупкое и еле живое. прости.

***

10 февраля, 2019.

обнаженная фактура кусается изощренно и непозволительно обороняться ей вслед бесформенным ответом, а уж маячить с ворованным куском исчадия яри, послушайте, бесполезно. она разорится насмерть с вашей виной и с вашей же бесплодной землей зароется в костях усовещенных беженцев.
часто думаю, если бы мне была предоставлена насыщенная трагедия большой любви, вцепилась бы я за ее обреченные туфли? смогла бы понести наказание за утонченность ее хлесткой каймы да за злополучные языки своей правды? сколько себя помню (а помню ведь...), ну нельзя меня было спасти от порчи персональной вражды. не-ль-зя. нельзя.

***

11 февраля, 2019.

а все же мы любим...
понимаешь ли, жить граненной утварью, почти пустым козырьком страшнее.

страх сий на паркет не осаждением раздробленной головной кости.

***

12 февраля, 2019.

мы - сиренный стук наковальни, мы - обдирающее чешуйчатую кожу варево проселочной белены.

- не трогайте мои книги! у меня больше ничего нет.
(франц кафка. дневники).

знаешь, если и можно назвать меня через чур набожной, то только потому, что ты моя до дрожи в диафрагме охраняемая икона.

***

13 февраля, 2019.

разинув рот, я перевернула столярный клей на немигающее око. на минуту застыла - число за числом эта гробовая тишина усиленно повертела у виска.
февраль. он груб и рассержен. живется ему без монографий и лоснящихся гроздьев китайских акаций. поговаривают, что у него в этом году хилый пульс, а за расколоченным сервантом ящик мушкетных патронов.
я же, дурная, жалобно примкнула к его шее, наложив на себя знобкие руки.
не выбежала на перекур.

***

15 февраля, 2019.

право, я преисполнена безумными толчками в грудине, ощущением красного... именно этот цвет рябит во всем, что вижу и чем услаждаю душу.

«я пою изнутри одиночества, потому что в глубине моей ночи, в глубочайшем истоке моего пения хондо я одинок. потому что мои пшеничные поля, мои подсолнухи, наполненные солнцем, скрыты во мраке».

я чувствую дух. я его верная рабыня и повелительница. у него каноны нечистые, платочки брусничные.

***

18 февраля, 2019.

поморгаю слегка и веточки вербы вместо ресниц обдует золотопряный ветер. имбирем натрутся горбинки и станет голодный мятеж отступать.

я писать хочу, я в глубь уйти хочу. замертво аль заживо, не важно.

***

19 февраля, 2019.

пустошь можно заполнять до безнаказанного совершенства, как и брынчать зияющими ложками по ее притупившимся краям. можно вносить и выносить картавые слогоритмы или же чмокать ее до устали, пока она не превратится в маковидный скандал. утешай ее, не утешай, что уже из под сушеного корня выколачивать? она не заплачет, не рассмеется, не поблагодарит. уйдет, пока видно, что-то там про себя прогундит.

***

20 февраля, 2019.

твоя погибель фехтует у вытянутого подбородка буроглазой паночки.

канцелярский работник, не выносивший принадлежность к отцовскому делу; писатель, положенный на философию свирепо заколочено, в недрах умозаключений строящийся на основе отщепенца.

умается, гадается, куда исчезло мое жилое комплексное погружение в воронку жизни?
мне не разузнать всех красок пробуждения, палитры суток, я умираю. они этого не видят. как же жить, если не живется? мне страшно. я мечтаю однажды проснуться и больше никогда не участвовать в войне с собой.

***

21 февраля, 2019.

вы больны сентиментализмом. в наш век вас за это растопчут, как клопа и не заметят никаких исходящих от вас противостояний, друг же вы мой ненаглядный.

оно щипало мне провалившиеся изгибы запястья, вливало кофеин со сливками в полторалитровые графины и блистало на убой порошкообразным перцем.

***

23 февраля, 2019.

закрадывается за шиворот иголочка с берилловым узелком. за ножкой неустойчивого стула, коронованного сотню лет тому назад титулярным пьяницей, раскинулась стылая коврица. нагроможденные на глазные яблоки замкнутые образы из выбитого окна представляются совсем уж-таки серыми и бронхиальными.
 
***

24 февраля, 2019.

подайте прополисовой настойки из первого смеха младенца, когда стащите бельевое кружево у горемычной прачки.

душа человека с рюмашками сердцеедна и мистична. такое пуганное и в то же время искрящееся чувство обнародования.

***

25 февраля, 2019.

просвечивает кадр косного тела, светится. антигравитация, опешив, притворно дурачится.

***

26 февраля, 2019.

по зову корзиночной вербы, занеся кирзовыми сапогами слякотные тропинки хаотичной моховой травой, бегом спешил домой один рядовой. не попадая в дровосековы силки, он разнимал бойню ольхи с еловым пеньком. наметилась тишь. неподалеку в избушке засопела варочная печь. стало быть, его ожидали.

***

28 февраля, 2019.

мы влюблены. мы на войне.