Коньково. панорама

          Коньково*. Панорама. Купание коней.
     Наверное, сегодня не всякий школьник ответит на вопрос, что такое деревня.

                Кто хорошо видел Италию..., тот никогда
                больше не будет совсем несчастным.
                /И.В.Гёте/
                Я сказал бы это о своих родных местах.

  ... Детство... Было ли оно счастливым? Во-первых, детство мое протекало в мирное и военное время под любящим оком папы и мамы. А вот с началом войны папа был призван в Красную Армию. И мы остались с мамой вдвоем. Мне было тогда уже 6 лет. Шел 1941 год и 24 год советской власти. Шла война. Немецкие войска двигались к Москве. Мы жили в с.Коньково дом №7. В селе был колхоз «Пятилетка в 4 года». Все трудоспособные селяне работали в колхозе. Мама и папа тоже были колхозниками с 1928 года. Папа был трактористом, а затем кладовщиком. Мама работала некоторое время нянечкой в ясельках, а потом в полеводческой бригаде.

   Село размещалось вдоль Калужской дороги по обе её стороны. В центре села был белокаменный памятник на левой стороне от шоссе, если смотреть в сторону от Москвы, в самой низкой части села. Памятник безымянный. Неизвестно кем и когда он был установлен.(Сейчас он хранится в Донском монастыре в Москве.) Следует заметить, что в этом месте ранее, в 18 веке, был поворот дороги, если ехать из Москвы налево, в сторону господских покоев в Конькове (Троицком), которые находились в 500 м. от дороги. Может быть, это памятник-ориентир, который был установлен хозяином с.Коньково (Троицкое). В сторону от Москвы дорога круто поднималась вверх, а в сторону Москвы также был подъем, но значительно меньший. На карте бывшего села Коньково (Сергиевское) очень хорошо видно село, дома, рельеф. Видны каскадные пруды, которые идут от середины села влево и вправо от Калужской дороги. Если двигаться из Москвы по селу, то справа от шоссе село имело один ряд домов, а слева от шоссе- два ряда. Всего в селе было 86 домов. Продуктовый магазин, церковь, ясли, колодец, пруды, овраги, поля и леса.
Клуба и библиотеки в селе не было. Зато на перекрестке 3-ех деревень (Коньково, Беляево, Деревлево) была построена большая деревянная школа, в которой учились в свое время мои папа и мама.
В селе было правление колхоза, которое размещалось в доме семьи Коротковых, которые были раскулачены и сосланы в г.Новосибирск. Здесь жила семья Ильи Даниловича Короткова, который был братом моего деда Алексея Даниловича – отца моей мамы.

   Коллективизация особым образом отразилась на жизни села. Известно, что этот процесс начался в 1928 г., когда каждый селянин, и бедный и богатый, должен был переходить на общественный уклад жизни. Каждая семья должна была сдать в колхоз инвентарь  (упряги, телеги, плуги, бороны, косилки), лошадей , коров, семенной материал, оставив себе определенный минимум, и вступить в колхоз по личному заявлению. И этот процесс протекал болезненно. Люди с трудом расставались с нажитым.
 
   На ранней стадии коллективизации не хватало опыта в организации и управлении. Случался падеж скота. И были случаи, когда бывшие хозяева, сдавшие коров и лошадей, приходили накормить своих любимцев в конюшни и коровники, где содержалась общественная скотина. Одни роптали и расставались. Другие шли в отказ и попадали в «кулаки», которых высылали в Сибирь. Известно,  что коллективизация протекала порой под давлением властей, что было отмечено статьей И.В.Сталина «Головокружение от успехов», где говорилось, что привлекать в колхоз следует только по личному заявлению. Семьи моих дедушек и бабушек (по линии папы и мамы) приняли уклад новой жизни, сдали лошадей, коров, инвентарь и вступили в колхоз, стали колхозниками по личному заявлению. Это было в 1928 году.

   Обобществление собственности требовало создания в колхозах и селах хозяйственных построек и других необходимых производственных элементов для хранения продукции, инвентаря и содержания животных. Поэтому в селе были построены скотные дворы, кузница, конюшни, коровники, свинарники, кладовые для овощей, зерна и т.д. Все это мои детские глаза воспринимали как должное, которое, казалось, было всегда. Потом нам стало известно, что этот процесс и строительство новой жизни на селе в условиях советской власти назывался коллективизацией.

   С 1939 г. церковь в Коньково не действовала. И люди в этих условиях или выезжают в город в действующую церковь, чтобы освятить пасху, куличи и яйца, или все необходимые процедуры совершают по-домашнему перед иконами и горящими лампадами. В праздники в селах, а в нашем селе особенно, из конца в конец по шоссе двигалась веселая ватага молодых парней и девчат с песнями и с гармонистом во главе. Обычно, эта ватага с гармонистом останавливалась перед магазином, где была большая площадка, там и проходили танцы. Другим местом для танцев был центр села на шоссе против белокаменного памятника. И, конечно, участниками всех праздников были и наши мальчишки, которые в толпе танцующих играли в прятки, а еще мы устраивали охоту на носовые девичьи платочки, которые мы выхватывали у девчат из кармашков кофточек или рукавов.

   Весна вступала в свои права. Зеленели леса, луга и поля. На подножный корм выходила скотина. Дети тоже могли отыскать съедобную зелень: щавель, «баранки» и др. Когда высыхали дорожки, девочки с увлечением играли в классики, в прыгалки, а мальчишки – в ножички. Все мы, и мальчишки и девчонки, любили вместе играть в пряталки, в лапту и штандер. Большой интерес у детей вызывало появление старьевщика, который приезжал к нам из села Богородское через деревню Брехово. Старьевщик, звали его Алексей Гардер, приезжал в телеге, запряженной лошадкой. Он раскрывал свою телегу с разными интересными штучками: пугачами (пистолеты, которые бабахали "пробками"), мячами, куклами, сладкими петушками на палочке, мячами на резинке и всякой другой мелочью, которая интересовала в первую очередь детвору.  Дети да и взрослые окружали телегу, интересовались, что продается и сколько стоит. Старьевщик обычно кричал: «Тряпки и галоши- Гардеру Алеше». Так с приездом старьевщика жители села могли освободить свои кладовые от всякого барахла и приобрести для детей простенькие игрушки. Особую активность здесь проявляли дети, которые знали, что охотно принимает Гардер Алеша и поэтому тащили из дома все, что попадало под руку, а иногда даже нужные для дома вещи.
 
   В 1942 году 7 января все праздновали рождество Христова, а наша семья праздновала еще и день рождения моей сестрички Раечки. Мама счастлива была, была счастлива и наша бабушка, Александра Васильевна. Бабушка узнавала во внучке и свои черты. Волосики тёмные, глазки тёмные, носик прямой. У нашего папы глаза тоже были тёмные. Мне было уже 7 лет и я с 1 сентября должен был пойти в 1-ый класс. Но в школу я пошел в 1943 г., когда мне было уже 8 лет.

   Вспоминаются события моего дошкольного детства. Мне было скорее всего 6-7 лет (1942 г.). В этом возрасте мальчишки активно интересовались жизнью лошадей. Конюшня находилась в центре села, недалеко от дома моей бабушки. Я часто пропадал (гостил) у бабушки. Мы большой гурьбой: я, двоюродный брат Николай, Манетов Женя, Мишка Куренев (Громов), Вовка Матюхин, Володя и Вася Дубасовы, Лешка Цыганов, Толька Горбачев, Фатик, Рафик и Ленька Носов (Папанин) и многие другие легко находили себе применение на конюшне. Наш интерес заключался в том, что каждый обеденный перерыв лошадей направляли (гоняли) купать на пруд. Пруд находился в 500 метрах от скотного двора. Численность табуна лошадей была около 2-ух десятков. Поэтому мы, мальчишки, часто становились помощниками конюхов. Мы приходили в конюшню, выбирали своих любимых лошадок, которые находились в своих стойлах с одетыми на голову уздечками. Мы самостоятельно взбирались на спину и брали в руки поводья для управления конем. Что такое уздечка? Уздечка – это часть конской сбруи – ремни с удилами и поводьями, надеваемая на голову лошади. Удила- тоже часть конской сбруи, точнее часть уздечки. Это приспособление из железных стержней, прикрепленных к ремням узды и вкладываемых в рот лошади. Таким образом уздечка является средством управления конем. Моего коня звали Орел, он стоял во 2ом стойле от ворот. Оседлать коня, в смысле сесть на коня, не просто. Место лошади в конюшне у каждой было свое. И одно место от другого отделялось набором горизонтальных жердей, которые не позволяли лошади перейти в соседнее стойло. Вот мы по этим жердям поднимались вверх и с них переходили на спины лошадей, и ждали команды выезда из конюшни. Когда все мальчишки уселись по своим коням, конюх проходил вдоль и снимал жерди, которые были препятствием для выхода лошади из стойла. И так табун лошадей выходил из конюшни и направлялся в сторону большого Коньковского пруда. Лошади охотно двигались привычным путем, погоняемые конюхом и мальчишками.

   Одна из лошадок задерживала движение, останавливаясь пощипать травку. Я на своем Орле подъехал и подогнал щиплющую травку черную маленькую кобылку, которую звали Копчик. Я ударил хлыстом по крупу кобылку, которая моментально ответила броском своих задних копыт по боку моего Орла и по моей голени. Я мгновенно плюхнулся сверху в лужу. Лошади продолжали движение. Конюх погонял лошадей и не сразу заметил это происшествие. Я привстал и попытался шагнуть из лужи на сухое место, но ощутил в правой ноге резкую боль. Я растерялся и не знал, что делать. К моему счастью, с полдней возвращалась женщина, которая была свидетелем этого происшествия. (Полдень – стоянка стада коров в обеденное время у пруда, где владельцы коров проводили дойку.) Она сразу подошла ко мне, спросила чей я мальчик. Я ответил, что внук бабушки Саши. Она присела ко мне и предложила сесть к ней на спину (на горшки). Я уселся на спину верхом и обхватил тетю Дуню Громову за шею. Она привстала и, взяв ведро (полдёнку) с молоком, понесла меня в дом к моей бабушке. Передала меня бабушке и ушла, спасибо ей. Вскоре прибежала моя мама. Начались причитания: "Что ты наделал?!" На что я ответил: "Не плачьте, мне и так тяжело." Боли я никакой не испытывал, но понимал, что во всем этом хорошего мало и скорее всего придется поболеть. Наступить на ногу я не мог. Мама и бабушка понимали, что нужно ехать в больницу. Мама сбегала в правление колхоза и попросила лошадь, чтобы отвезти сына в больницу. Вскоре приехала т.н. скорая помощь – телега с соломой, лошадь и кучер дядя Миша (Мишуха), и мы вскоре тронулись в путь.
В телеге еду по холмам.
Порой для взора нет границ:
Поля, дома по сторонам,
А над полями- стаи птиц.
Я еду день, я еду два-
И все поля кругом, поля...(Из песни)
Мы долго ехали в телеге (может быть часа 2) через с.Коньково и д.Деревлево и приехали в больницу с.Зюзино. По имени этого села ранее называлась волость Зюзинская.
Мне сделали рентгеновский снимок голени. К счастью, перелом кости был без смещения. Мне наложили на ногу шину. Забинтовали бинтом, дали костыль и отправили тем же путем домой. Благо я еще не учился и практически 2 месяца "прокостылял" дома. С тех пор меня стали называть «Костылиным». А потом, по прочтении повести «Кавказский пленник», наши мальчишки и девчонки стали нас с Женей Петровым называть «Жилин и Костылин»(его- за жилистые руки, меня- за костыль).
 
   Моя мама, чтобы как-то скрасить мою жизнь, купила мне двух кроликов, за которыми я был в состоянии ухаживать: нарвать травы, дать корм и очистить клетку. Вот так однажды закончилась детская попытка помочь взрослым в уходе за лошадьми.
 
   Всем мальчишкам очень нравилась езда верхом на лошадке: шагом, трусцой или галопом. Езда трусцой нравилась нам меньше. При этой езде у ребят всегда возникали болячки на попе в результате трения поверхности спины лошади с седоком. После этого болячки долго не позволяли присесть на спину лошадки, ребята брали «больничный». Был случай со мной, когда после купания нужно было скорее вернуть лошадей в конюшню. Обеденный перерыв в колхозе с 12 до 14 часов истекал. Конюх торопил лошадей, и они пошли вскачь. Мой Орел- тоже. И я, потеряв равновесие, свалился с бегущей галопом лошади прямо ей под ноги. Орел мой продолжал галопировать, перескочил меня и ушел со всеми на конюшню. А я встал и пошел следом. Падение обошлось без травм.

   Мальчишки испытывали особые ощущения в процессе купания лошадей, как, наверное, и лошади. Купание лошадей всегда проводилось в более глубокой части Коньковского пруда, т.е. у самой плотины. Более мелкая часть пруда и береговая ее часть была отведена для размещения большого стада крестьянских коров. Здесь проходила обеденная  дойка коров и они потом отдыхали лежа или бродили по воде. Как правило, мы входили в воду на коне постепенно, от мелководья к самому глубокому месту. Мы знали где относительно плотины самая глубокая вода, поэтому к этому месту мы, сидя на лошади, приближались постепенно по спирали. Сначала вода подступала к нашим ногам, затем спина лошади оказывалась под водой. И в это время наши щупленькие тельца погружались тоже в воду. В этот момент я ощущал себя не столько сидящим на коне, сколько плывущим над его спиной. При этом не обязательно крепко держаться за поводья. В нашем увлечении был некоторый риск. Не все мы хорошо плавали. Благо, это глубокое место находилось в 15 метрах от плотины. И кроме того, всегда эта операция проходила под наблюдением конюха.
Так каждая пара, седок и лошадка, продолжали погружаться в воду. И это погружение обычно продолжалось до тех пор, пока лошадка, задрав голову, вся оказывалась под водой, кроме головы, а иногда- лишь челюстей и ноздрей. В этот момент и лошадка, и седок стремились выйти на мелководье. На этом заканчивалось купание лошадей.

   Я вот сейчас вспомнил эту картинку и мне почему-то стало страшновато за наших мальчишек. Вода на глубине хорошо охлаждала лошадок, а мальчишки при этом, испытывали кайф. Но не все любили погружаться так глубоко.

   Ещё вспоминается случай, когда я стал юным артиллеристом. Все мальчишки одно время были увлечены рогатками. Рогатка – это резинка на деревянной рогатине для метания мелкого горошка, камушков, маленьких кусочков скатанной в комок бумаги. Мы устраивали соревнования на дальность и меткость.

   Однажды мне пришла мысль соорудить дальнобойную рогатку. Я решил использовать применяемую для аэростатов специальную резину. Кстати, аэростаты широко применялись при обороне Москвы в качестве заграждения от авиации противника. Мы наблюдали в небе Москвы сотни заградительных аэростатов, которые были хорошо видны вечером. Решил я построить пушку. Взял деревянный брусок, вернее, кусок толстой доски 20х40 см, толщиной 4 см. и прибил к этой т.н. подушке имитацию ствола – деревянную палку длиной 2 метра и диаметром 6 см и потом снизу на эту доску закрепил ось с колесами, которые ранее представляли ходовую часть детской коляски. Получилось некоторое подобие пушки. На конце ствола закрепил вдвое сложенную резинку. Теперь можно заряжать и "пулять" вдоль улицы, а лучше всего- по крыше соседнего дома. Чем пулять? На нашем крылечке в уголочке находился шкафчик для инструмента: молотки, топор, клещи. Один из ящиков был переполнен ржавыми гвоздями, которые хранились после ухода папы в Армию без особой надобности. Потом, когда мы с мамой во дворе строили курятник, нам были очень нужны гвозди. Недели две мы занимались этим «большим» строительством и все это время мама меня ругала за глупое применение гвоздей, которые все были заброшены на крышу соседнего дома. Вот здесь эти ржавые гвозди нашли бы себе применение. Я каждый такой гвоздик сгибал в виде подковы и получалась удобная пулька как раз под размер резинки. Сначала пульки летели к нашему погребу, затем к соседскому крыжовнику, а потом пульки летели и плюхались на крышу соседнего дома. Это было ужасно интересно. Так я стал юным артиллеристом.

   Лето в самом разгаре. Детский отдых продолжается. И замечательным, полезным и развивающим занятием является купание и ловля рыбы в многочисленных прудах наших. Обычно мы купались на мелководье. Устраивали игры в салки вокруг крупного круглого камня- валуна. Иногда ребята повзрослей устраивали соревнования, кто быстрее переплывет пруд от берега до берега. Пруд наш Большой Коньковский шириной в разных местах от 40 до 60 м и длиной 150 м.

   Село Коньково, как уже говорилось, было размещено по обе стороны шоссе. Одна сторона села была отмечена памятником и двумя рядами домов. Другая имела один ряд домов и церковь.
В мои детские годы вокруг села было 6 прудов. На стороне с памятником пруды назывались: Большой коньковский, Малый пруд и Круглый пруд. В Большом особенно охотно купались дети. В круглом тоже купались, но реже, там холоднее была вода и не было мелководья. Известно, что в старину вся чаша пруда была выложена белой плиткой. Пруд постоянно пополнялся ключевой водой и одновременно через береговую круглую дамбу вода уходила (просачивалась) в Большой коньковский пруд, который тоже подпитывался ключами, а излишек воды уходил через плотину в большой овраг. В большом пруду часто дети и взрослые ловили рыбу. Детишки- удочками, а чаще корзинами. А иногда даже ловили руками. Плотина со стороны воды была защищена плетеной загородкой из ивняка. Часть этой защиты приживалась. И вот в этой защитной загородке устраивались рыбки- плотвички и пескари. Мы шарили руками и часто натыкались на рыбок. Иногда мы натыкались на плоские камни на дне пруда. Обследуя камни, мы часто под ними находили небольших рыбок, которые использовали неровности этих камней как укрытия. Взрослые ловили бреднем.
Другая группа прудов была на другой стороне села. Самый ближний к шоссе пруд назывался Малым,а самый дальний- Брюховским прудом по имени небольшой деревни Брехово, которая была в 200 м от плотины, перегораживающей большой овраг. Брюховский пруд имел много зелени на берегах. Ивовый кустарник усыпал берега. Кустарник своей половиной корней висел в воде, образуя пушистые красные бороды. Красная борода корней отрастала от ветвей ивовых кустов, наклоненных в воду.
В этих корнях любили плавать и кормиться маленькие золотые карасики. Мы часто здесь ловили карасиков корзинами. Корзинами – это не в смысле количества, а в смысле средства для ловли. Сначала на небольшой глубине вдоль берега, вдоль ивняка мы поднимали муть со дна, т.е. делали воду мутной. А затем в мутной водичке ловили. Водишь корзину по воде, а потом поднимаешь и видишь результат. Пойманных рыбок забирал помощник в кувшин или ведро. Но особенно приятно поймать пяток карасей, подходя к кустам и подводя корзину под красную бороду ивняка. При этом всегда есть результат. Поднимаешь корзину над водой и наблюдаешь прыгающих, как маленькие золотые мячики, карасей. Ощущение радости охватывает ребятишек. Когда улов солидный, несем рыбку домой на уху. При неудачной рыбалке любили отпускать рыбок в воду.

   В деревне во все времена года масса возможностей для развлечений, для отдыха, ну и конечно, для приложения рук к полезному делу. Это и походы в лес за орехами и грибами, это и ночное, прополка грядок, сбор ягод малины, заготовка и колка дров, заготовка воды и, конечно, уход за домашней скотиной.
Особый труд – это уход за коровой. Корова требует кормления, дойки, выгула на лугах летом, а еще больше забот по уходу за коровой зимой. Зимой нужно много сена, отрубей, спецотходов мукомольной промышленности. Ранней весной, когда на лугах зеленела трава, коров выпускали на волю. В селе находились пастухи, один или два, они нанимались пасти стадо сельских коров. Работа пастухов проводилась на договорной основе с селянами. Колхоз, как владелец угодий (леса, луга, дороги, водоемы и т.д.), определял маршрут движения стада для сельского стада и для колхозного стада. Договором определялась ответственность за стадо коров и оплата труда пастухов. Ранним утром, чуть свет, каждый пастух появлялся на своем краю (конце) села, оповещая еще спящих селян свистком или щелчком кнута. Хозяйки по этому сигналу должны были вывести свою корову со двора на центральную улицу села и передать ее пастуху. Но перед выгоном со двора коровку надо подоить. Иногда хозяйки просыпали сигнал пастуха и при этом приходилось наспех доить, скорее выгонять со двора и гнать скотину бегом, чтобы догнать стадо. Моя мама иногда просыпала свисток и хлопок кнута пастуха. Услышав пастуха, мама будила меня и летела в коровник, доила корову и передавала нашу Зорьку мне, а я вместе с коровой догонял ушедшее вперед стадо. Корова включалась в общий поток. Пастух давал добро мне возвращаться домой. И я возвращался и ложился досыпать пару часов. Коровы, как и люди, были разные по характеру и привычкам. Одни убегали вперед, другие отставали, а третьи норовили уйти в сторону от дороги на свежую зелень. Бывали случаи, когда корова терялась, отставала от стада. Это- "минус" пастуху и тревога хозяину. Корова могла заблудиться в лесу или уйти на поля, засеянные клевером, овсом или гречихой. В этом случае возникает опасность переедания. Поэтому всегда отставшую от стада корову должны были быстро найти. Находили, и если она объелась, ее начинало «дуть» (раздувать бока). Считалось, что в этом случае надо корову гнать бегом, чтобы наступила «разрядка». Наша Зорька любила полакомиться нежным клевером. Иногда приходилось организовывать бега. Наша Зорька, при возвращении  стада домой, проходила мимо дома и направлялась на придорожную луговину в конце села. Значит, если не пришла домой, надо искать ее за деревней.

   А вот еще было и такое развлечение, как игра в пристенок, в орел-решка, расшибец. Позднее, в зимние вечера, мы засиживались за игрой в лото у кого-нибудь дома с участием взрослых. Летом мы очень часто большой ватагой уходили в лес по грибы. Очень любил я ходить в лес с двоюродным братом Николаем и с его дядей Николаем (Шаксеем). Он был большим знатоком этой грибной охоты. И хотел он или не хотел, некоторые качества грибника передавались и нам. Чуть позже, в 10-12 лет, я уже часто выходил в лес за главного. Мы часто ходили по грибы целой семьей: я, мама и сестричка. У нас даже был постоянный маршрут. Деревню нашу окружали колхозные поля, которые засевались зерновыми: пшеница, рожь, овес, а также многочисленные овощные культуры: картофель, капуста, морковь, свекла, репа, турнепс, большое поле клубники и др. Много было яблоневых и вишневых садов. И сады, и поля окаймляли село со всех сторон на 1-2 км., и упирались в лесные массивы, которые отделяли Коньковскую территорию от соседних сел и деревень, которые были в округе нашего села. Среди них ближайшие были деревни Беляево, Деревлево, Брехово, Узкое и Теплый Стан.
Грибы искали и собирали по опушкам и окраинам лесных массивов. Мы заходили в лес со стороны с. Теплый Стан и возвращались с грибами с выходом из леса к большому Коньковскому пруду. В наших лесах было много орехов. Это было всегда увлекательное занятие, сбор спелого фундука. Особенно большой урожай орехов созревал в лесу между дорогой на с.Узкое и с.Теплый Стан. Здесь были мощные кусты фундука. Стволы отдельных ветвей достигали у комля 10 см в диаметре. Когда лесные орехи сходили на нет, мы начинали обследовать второстепенные места- полосы кустарников, которые разделяли отдельные участки разных культур и угодий.

   Август месяц. Пора уборки зерновых. Пожалуй, это самый трудный период с/х работ. Нужно было организованно и быстро убрать зерновые с поля. Зерновые могли перезреть и осыпаться, полечь, а при сильных дождях и сгнить. И это время- еще и пора детских каникул. Здесь тоже без ребятишек не обойтись. Особенно шумно и весело протекала работа на токах, гумнах, где проводилось складирование снопов и молотьба. Здесь была техника: трактора, веялки, были лошади и люди, мужики и женщины. Здесь резвились вокруг и дети. Здесь были большие стога соломы и огромные гурты зерна. Красота. Симфония. Кто не видел подобных картин, многое потерял. Каждый участник в работе создавал звуковой фон. И трактора, и веялка, и поющие женщины, и девушки, и кричащие мужики, и конечно же, мальчишки. Разумеется, сейчас, думая о своей жизни, я поймал себя на мысли, что если бы не сдал экзамены в МАПУ, то, наверное, посвятил бы свою жизнь селу, как это веками делали мои предки.

   Так наступал сентябрь, дети шли в школу, а у взрослых жителей села появлялись новые заботы. Начиналась страда уборки овощных культур. И в первую очередь второго хлеба – картофеля. Нужно было выкопать, собрать, «затарить» и убрать на хранение. Потом принимались за уборку моркови, свеклы и уже в последнюю очередь, в конце сентября- начале ноября, доходили руки до капусты, которая не боялась дождя и небольших морозов, и снега. Колхозники, работая в две смены, находили время убрать урожай и на своих приусадебных участках. И вот тут уже, особенно в уборке картофеля, всегда участвовали и школьники-дети.
 
   У нас с мамой был большой участок, 25 соток. Это 25 грядок длиной 100 метров. Это очень была трудоемкая работа. Надо каждый куст картофеля выкопать лопатой или вилами, собрать клубни в корзину или ведро, «затарить» в мешок, отнести к дому, засыпать в подвал на хранение. Учась в начальной школе, я таскал картофель с поля в подвал по ведру 8-10 кг, а позже по два ведра. Нести на спине 15-20 кг нелегко, но можно, но вот поднять на спину мешок с картошкой в 15 кг было невозможно. Я как бы выработал способ водружения мешка на спину.
Задача: дано 15 кг картофеля в мешке. Требуется: поднять мешок на спину без посторонней помощи. Решение: я подсаживался к мешку на грядку, держа руками верхнюю пустую часть мешка на правом плече, подсаживался как можно плотнее к нижней части мешка, заполненной картофелем. Тяну за мешковину через плечо и одновременно подбирая под себя ногу, ложусь на пашню ничком и полтора ведра клубней картофеля в мешке оказываются на спине, на пояснице. Затем, держа мешок на спине, выпрямляю ноги, поднимаюсь и двигаюсь к дому. Урожай картофеля бывал 70-80 мешков, а один год мы с мамой накопали 100 мешков. Мешок, как мы в семье считали – 60 кг. Вот так и развивался мой организм, благодаря этому я не был хилым, а повзрослев, стал заниматься спортом.
Итак, 100 мешков картофеля.
Расход овощей:
-10 мешков на еду;
-10 мешков скотине. Остальные- на продажу через рынок для приобретения на деньги корма скотине (сено, комбикорма), на закупку дров, угля, на ремонт дома и двора, а также для закупки одежды и обуви.
Так вот продажа картофеля была очень трудоемкой:
1. изъятие овощей из подвала;
2. перевод овощей в мешках на шоссе;
3. доставка овощей на рынок в Москву с помощью попутных машин;
4. продажа овощей на рынке в течение светлого дня (с утра до вечера);
5. закупка продуктов: хлеба, крупы, сахара и др.;
6. возвращение домой с продуктами и гостинцами.

   На рынке мы продавали овощи, молоко и мясо откормленной в течение года нами хрюшки. Многие продавали курей и яйца. Для нас с мамой основными рынками, где мы торговали были: Бабьегородский, Даниловский, Пятницкий, а иногда и Центральный. Мне, подростку, это было интересно. На рынке было каждому торгующему место на прилавках и обязательно весы. Я всегда упрашивал маму купить мне варенец. Варенец в стакане с пенкой – очень вкусное лакомство. В этом у меня был верх удовольствия. Я и сейчас люблю ряженку.
Моя мама была голосистой и всегда громким голосом приглашала к себе горожанок. Она всегда кричала: «Подходите, дамочки, покупайте картофель, молоко или мясо!» И вот это обращение «Дамочки!» стало причиной её прозвища- «Дамочка».
Выезд в город на рынок был связан с потерей рабочего дня в колхозе. А в годы войны для каждого выезда на рынок требовалось иметь разрешение правления колхоза для поездки в город. Возили мы в город по 1 или по 2 мешка картофеля. Жители села, колхозники, ездили в город продать овощи и купить необходимые продукты. Но у колхозников были определенные нормы трудодней, которые они должны были выработать...

     */Сегодня- район станций метро "Беляево" и "Коньково" в Москве.