Фархад и Ширин. Алишер Навои. 2. ч

Фархад и Ширин. Алишер Навои. 2. ч.


Тот зодчий, что такой дворец возвел,
В нем все предусмотрел и все расчел.
* * *
Любовь сказала: «Мной Фархад избран, —
Румянец розы превращу в шафран».
На стройный стан его давя, печаль
Решила изогнуть «Алиф», как «Даль».
Клялась тоска: «Он мной заворожен, —
Из глаз его навек похищу сон!»
Мечтала скорбь: «Разрушу я потом
До основанья этот светлый дом…»
Хоть замыслов судьбы предречь нельзя,
Но не заметить их предтеч — нельзя:
Готовя нам злодейский свой удар,
В нас лихорадка зажигает жар;
Пред тем как осень оголит сады,
Шафранный яд уже налит в сады;
Кому судьба грозит бедой большой,
Тот омрачен заранее душой;
Хотя пиров не избегал Фархад,
Но в сладость их тоска вливала яд.
Он пьет розовоцветное вино, —
Не в сласть ему, заметно, и вино.
И музыка звучит со всех сторон, —
И музыкой Фархад не ободрен.
Не веселит ни песня, ни рассказ,
Ничто не радует ни слух, ни глаз.
А если в грустных месневи поют
О двух влюбленных, о любви поют, —
Иль о Меджнуне вдруг заговорят, —
В слезах, горюя, слушает Фархад…
Отец вздыхал: «Что это значит все?
Что сын тоскует, что он плачет все?
Иль мой Китай совсем безлюден стал?
Иль он диковинами скуден стал?
Иль девушки у нас нехороши,
Жасминогрудые, мечта души?
Иль нет у нас искусных штукарей,
Что чудеса творят игрой своей:
Из чаши неба достают мячи,
Проглатывают острые мечи;
Стянуть умеют мастера чудес
Фигуру с шахматной доски небес.
Во тьме ночной умеют вызвать день,
День затмевают, вызвав ночи тень;
Черпнут воды ладонью — в ней огонь,
Черпнут огонь — полна воды ладонь;
На паутинке держат тяжкий груз,
Меняют вид вещей и пищи вкус,
И делают иные чудеса,
В смущенье приводя и небеса…»
О чародеях вспомнив, с той поры
Хакан их приглашал на все пиры.
Царевича их мастерство влекло,
Оно в нем любопытство разожгло,
И стал следить за их работой он,
Вникал во все с большой охотой он,
Постиг все тайны их волшебных дел
И, наконец, к ним также охладел.
Да, свойство человека таково:
Все недоступное влечет его,
Для достиженья не щадит он сил,
Но лишь достиг желанного — остыл…
Когда хакан увидел, что Фархад
Уже всем этим радостям не рад

Он призадумался и духом пал:
Казалось, он все средства исчерпал.
Но нет, — придумал! О, любовь отца!
Четыре будет строить он дворца:
«Четыре времени имеет год, —
Для каждого дворец он возведет.
Пусть в них живет поочередно — пусть
В них навсегда Фархад забудет грусть,
И каждый раз, живя в дворце ином,
Иным пусть наслаждается вином.
Каков дворец — таков при нем и сад, —

Там розы самоцветами висят.
Дворцу весны, приюту нежных грез,
Приличествует цвет весенних роз,
Пленяет зелень летом нам сердца, —
Зеленый цвет — для летнего дворца.
Ты так его, строитель, сотвори,
Чтоб садом был снаружи и внутри.
А третьему чтобы нашел ты цвет,
Как осени шафранно-желтый цвет.
И золотом его щедрей укрась,
Чтоб с осенью была полнее связь.
Дворец четвертый для зимы построй,
Чтоб спорил белизною с камфарой,
Чтоб он сверкал, как горный лед, как снег, —
Дворец для: зимних радостей и нег!
Когда же все четыре завершим, —
Невиданное в мире завершим.
Земных сравнений им не выбирай, —
В любой дворец Фархад войдет, как в рай,
В Китае соберу со всех концов
Красавцев и красавиц для дворцов, —
Гилманов, гурий поселю я там,
Наследника развеселю я там.
Скорей представь нам, зодчий, чертежи, —
Всю мудрость, дар свой, душу в них вложи.
И тотчас же ремесленных людей
Мы соберем по всей стране своей,
Чтоб каждый в дело все искусство внес,
Будь живописец иль каменотес, —
Чтоб вытесать побольше плит могли б
Из каменных разнопородных глыб,
Дабы из них полы настлать потом
Иль выложить дворцовый водоем;
Картины пусть нам пишут для дворцов,
Пусть шелком нам их вышьют для дворцов,
Чтоб каждый миг, куда б ни бросил взгляд,
Искусством развлекаться мог Фархад.
Покуда же последний из дворцов
Не будет окончательно готов,



Мы также сыну не дадим скучать:
Фархад ремесла станет изучать,
И, чем трудиться больше будет он,
Тем скорбь свою скорей забудет он…»
Хакан повеселел от этих дум.
Но одному трудней решать, чем двум.
Был у него один мудрец-вазир,
Прославленный на весь китайский мир.
Благоустроен был при нем Китай,
Украшен был его умом Китай.
Велик вопрос был иль ничтожно мал,
Шах только с ним дела предпринимал.
Вазиру имя было Мульк-Ара.
Он был душой хаканского двора,

Он преданнейшим человеком был,
Он при Фархаде атабеком был,
И за Фархада, как родной отец,
Скорбел немало тот вазир-мудрец.
И в этот раз хакан послал за ним —
И поделился замыслом своим.
И тот сказал хакану: «Видит бог,
Мудрей решенья ты найти не мог.
Скорей за дело, чтоб Фархад не чах…»
И дело все ему доверил шах.
И Мульк-Ара, душой возликовав,
Перед хаканом прах поцеловав,
Ушел и дома стал вести учет
Припасов, средств, потребных для работ…
* * *
Подай мне, кравчий, чистого вина, —
Постройки роспись вся завершена.
Не вечны и небесные дворцы,
Что ж наши легковесные дворцы?!