Дорога к счастью Глава четвертая

Признаться, честно, свадьбы Аленка не хотела совсем. Трата денег ей казалось бессмысленной и ненужной. У нее никогда не было мысли одеть свадебное платье и фату, она просто еще не успела об этом помечтать, ведь только в мае отзвенел последний в ее жизни школьный звонок, а в сентябре уже Сергей заслал сватов.
Со дня сватовства они уже больше не расставались.
Столько разных эмоций одновременно, сколько было испытано в предсвадебный вечер и в день свадьбы, конечно же никогда раньше никто из семьи Аленки не испытывал. Отец хлопотал так, как будто это была первая и последняя свадьба в его жизни. Забегая вперед, нужно сказать, что так это и сложилось. Сам Александр умер через 6 лет, ни одной свадьбы своим детям он больше не отыграл, да и сам он женился не совсем стандартно, потому и была эта свадьба для него волнительна. Александр готов был горы свернуть, как будто все эти события вдохнули в него новую жизнь, возможно, что так это и было.
Татьяна помогала сватам в их доме с приготовлением еды для гостей, Александр с Сергеем и его друзьями натягивали во дворе палатку, устанавливали обогреватели, чтобы гости не замерзли.  Аленка с сёстрами в родительском доме занимались выпечкой и нарядами, младший брат Иван бегал вокруг счастливый и довольный, завтра ему, по русской традиции предстояло «продавать» сестру.
На улице уже с неделю было морозно, казалось еще чуть-чуть и зима повеет лютым холодом, заморозит все и всех вокруг, изморозь, ближе к пяти часам вечера, покрывала всю землю и держалась до примерно одиннадцати часов следующего дня, а ночами было уже нешуточно холодно. Женя весь день и вечер сокрушалась на тему,  как же бедная Алена завтра будет в таком тонком платье на морозе, о том, что нужно бы, где то добыть ей шубу и прочее.
Хотя приготовления к свадьбе закончились далеко за полночь, Аленка проснулась, еще, когда было темно. Едва забрезжил рассвет, они с Татьяной поехали в райцентр в парикмахерскую и находились там почти до обеденного времени. Утро было слегка прохладным, но солнце светило совсем не по-осеннему, оно грело уставшую землю своими горячими ладонями и от этого тепла, к обеду вся земля не только оттаяла, но и успела просохнуть, казалось, что вернулся жаркий июль или холодные ночи и дни приснились всем одновременно.
Птицы пели песни, дети бегали по улице, играя в мяч и прятки, кошка пригрелась на окошке, щуря глаза и, нежась на солнышке, дворняги бегали по улицам за веселой ребятней, ошалевшие от внезапного потепления.
В доме все суетились. Сестры прихорашивались, брат бегал, играл с кошками, нагло вошедшими в дом, воспользовавшись всеобщей занятостью, и мешался у всех под ногами, отец сидел во дворе на скамейке и задумчиво курил сигарету. Едкий дым струился вверх и из его изумрудных, с легким желтоватым оттенком, глаз, текли скупые мужские слезы. Если бы Аленка могла хотя бы подозревать, что сейчас происходило в душе ее дорогого папы, то, наверное, не поддалась бы всеобщей суете, а села бы рядышком с ним и сказала, что любит его и маму, сестер и маленького братика, но она была занята, слишком занята. Было понятно, по, уже промокшим усам Александра, что сигарета эта далеко не первая и слезы его вызвал совсем даже не сигаретный дым. 
Александр очень любил детей, в детстве он часто нянчился с чужими, оставался вместо няньки. А в своих так и души не чаял. Оказывается так незаметно и быстро выросла его первая, самая старшая дочь, а он не успел этого заметить за всеми своими вечными калымами, подработками и бытовыми проблемами. Радовало только одно, что парень ей попался хороший. Видно сразу, свой, деревенский,  и работящий, и добрый, и к водке не пристращен (проверено уже не раз самим лично), а как трясется над дочкой, все пылинки сдувает.
Александр вспоминал, как на новогоднем утреннике в детском саду подошел к своей четырехлетней дочке в костюме Деда Мороза, достав пригоршню самых лучших конфет и подарочного мешка, и со словами «Держи, девочка», протянул дочке. Аленка испугалась и громко заплакала. Дед Мороз быстро снял бороду: Доча, доча, это же я! Но испуг был настолько сильным, что Аленку пришлось утешать воспитателям.
Александр грустно улыбнулся в усы.
Мысли Александра роились и роились, он даже не заметил, что уже и время пришло собираться. Скоро жених за невестой приедет, вот уже и вся многочисленная родня стала собираться во дворе, а он здесь сидит не собранный, не умытый, да небритый. Негоже казаку позорить дочь.
Александр вздохнул и пошел в дом.
Народу около двора было тьма-тьмущая, так много, что Аленке страшно было выглянуть в окно.  Свидетельницей со стороны невесты Алена попросила быть одноклассницу Наталью, дружить они никогда не дружили, но общались неплохо, Наталья была девушка легкая на подъем, потому и согласилась. Люда не могла приехать на свадьбу любимой подружки, потому как училась за тысячу километров от дома и учебный год только начался, потому ощущение одиночества не покидало Аленку. Все глазели на нее, как на что-то диковинное, как на огромную новогоднюю елку смотрят маленькие дети и от этого ей было вдвойне неуютно.
Во дворе все весело смеялись, проводились какие-то конкурсы, а Ванюшка и Аленка сидели молча вдвоём в зале, за накрытым столом. Аленке было немного страшно, а Ванюшка грустил, он только сейчас понял, что старшая сестра уже скоро не будет жить с ними в одном доме и не будет с ним шутить и дурачиться, как это они иногда делали. Средняя и младшая сестры его обижали часто, а Алена умела найти к нему подход. Мама ругала за грязные руки, а Алена их просто ему мыла. Его сестры обзывали вруном, а старшая сестра просто говорила, что не надо никогда обманывать и что это плохо.
Слышно было, что шум толпы постепенно приближался. Стоял гам и хохот, одобрительные возгласы, аплодисменты, там, за дверьми всем было очень весело.
Наконец все традиции были соблюдены, и толпа, так же шумно ввалилась в дом и сразу в комнату. Все весело что-то кричали, Иван продавал сестру, торгуясь с свидетелем жениха Василием, родственники Алены поддерживали Ивана, кричали о том что мало дают за сестру, а сторона жениха убеждала мальчишку, что это очень даже большие деньги, особенного для восьмилетнего мальчишки, а Светка стояла в этой толпе молча, злобно и презрительно, но не без интереса, поглядывая на невестку.
Других Аленка не видела, все лица и голоса плыли перед ней, как в тумане и даже спустя 25 лет после свадьбы она помнила этот взгляд полный осуждения, и презрения.
Свадьба гуляла  три дня.
На второй день пошел дождь, на третий выпал снег, и пришла уже настоящая зима. Разговоры только и ходили о том, что к добру это всё, что и жить молодые будут так же, тепло и хорошо, как погода, стоявшая в день их свадьбы.
Сначала молодые жили у родителей Алены. Татьяна не хотела отпускать ее в дом свекрови. Уж чем это было продиктовано, конечно же, не понятно.  Может быть ревностью, может быть боязнью, что ее дочь будут обижать в чужом доме, а может быть из желания предостеречь от возможной эксплуатации в качестве няньки для двухлетнего племянника Сергея, который жил и воспитывался в доме Жени, этого, быть может и она сама уже никогда не сможет объяснить.
В доме тещи молодые не задержались надолго, семья была и без того большая, кроме Аленки было еще две дочери и младший сын, а дом был всего в три комнаты, Татьяна стала часто раздражаться по пустякам, и в итоге после очередного конфликта, Сергей решил увезти молодую жену в родительский дом.
Александр просил детей не уезжать, умолял Татьяну угомониться, бежал со слезами вслед за дочерью и зятем до калитки, но, повернувшись к отцу, Алена тихо сказала, опустив глаза: Папа, ну зачем я буду оставаться там, где мы мешаем. Я теперь замужем и должна думать о том, как будет лучше жить нам. Я не обижаюсь на вас. Все будет хорошо.
Сергей завел мотоцикл, Алена пристроилась сзади на сиденье и они поехали по степи.
На дворе была зима, молодые супруги ехали в соседнее село, в дом Жени, Аленка молча плакала за спиной мужа, она понимала, что вот теперь то точно началась какая-то другая жизнь, страх перед которой она испытывала теперь, когда ее на самом деле вырвали так больно из родительского гнезда. Было обидно, что мамин авторитет в ее глазах пошатнулся, было жалко отца. Ведь он, всегда такой сильный и мудрый провожал дочь, сначала скрывая скупые слезы, а потом, уже рыдая и не скрывая этого ни от дочери, ни от соседей, проходивших мимо, ни от тещи и тестя, которые пришли не вовремя, именно в момент отъезда дочери. Дочь от него оторвали тоже очень больно и, бросивший пить, ради свадьбы дочери, Александр снова запил.
Молодые с родителями Сергея жили мирно, как казалось тогда Аленке, но пока муж был на работе, она не знала куда деться от скуки и тоски, потому как родители ее были младше свекра и свекрови почти на двадцать лет. А двадцать лет - это целая пропасть, это целая жизнь, это совсем другие взгляды, другие увлечении, даже быт совершено другой, все было слишком непривычным, начиная от жирной пищи, заканчивая порядком в доме. Сергей успел за два месяца, после свадьбы, дважды попасть в стационар и это совсем не поднимало настроения.
Весь день Алена, как белка в колесе, то на кухне, то по дому, приходилось дважды в день бегать пешком в районную больницу, носить обед, в то время не кормили пациентов, несмотря на морозные дни и не очень близкий путь, она с удовольствие бегала навещать мужа.
По возвращению домой, Аленку часто ждала удручающая картина, за время ее отсутствия, свекор со свекровью и их внук успевали навести дома беспорядок, да такой, что уборку приходилось делать дома повторно.
После ссоры Татьяны с детьми, их общение прекратилось на какое-то время, Аленка от одиночества и тоски по родным сходила с ума. Приехала Светка и со своим задиристым характером не давала проходу жене своего нелюбимого брата.
- А у меня платье лучше
- А я готовлю вкуснее
- А убираюсь я чище
- И вообще, я – студентка института, у меня почти высшее образование, а ты кто?
Нет. Она не говорила это прилюдно, все происходило тихо, невзначай, пока никого не было рядом. В открытую Светка не унижала невестку, было чревато нехорошими последствиями.
Выяснилось, что скоро молодые супруги станут родителями, и недоученный медик полезла в чуланы и шкафы, принялась вытаскивать какие-то упаковки старых лекарств.
- Вот это такой-то витамин, мы тебе его сейчас проколем.
- Ну и что что он уже давно не годный, мы медики знаем, что это не вредно, что лекарства еще долго могут применяться, по истечении срока годности.
Аленка молчала. Она просто уходила в другую комнату и делала вид, что спит. Сергей в это время был на обследовании в областном центре, и понятия не имел о происходящем с ней, да она и не стремилась жаловаться.
Женя видела, что что-то происходит не хорошее, но молчала. Своя рубашка ближе к телу.
Татьяна не находила себе места, уже несколько недель она не знала как живет ее дочь и все ли с ней в порядке, набравшись смелости, она пошла к соседке, чтобы оттуда позвонить дочери.
Услышав голос мамы по телефону, Аленка расплакалась в трубку.
- Что-то случилось?
- Нет
- Сережа дома?
- Нет. Он в больнице в городе.
- Медик там, поди ж ты?
- Да
- Понятно. Лечить, поди решила? Подопытного кролика нашла?
Аленка молча расплакалась снова.
- Так. Пока  Сережи нет, собирайся и приходи к нам. Еще не хватало.
Аленка молча оделась, сказала свекрови что пошла к родителям в соседнюю деревню и ушла.
Дорога в родное село пролегала через степь. Преодолев на окраине села, страх, она пошла быстрым шагом.
- Всего двадцать минут и я уже там, - говорила она вслух себе. А сама шла по заснеженной степи и тряслась от страха и холода.
Как только она перешагнула порог родительского дома, пришла соседка и сказала, что Алену зовут к телефону. Оказалось, что приехал Сережа.
- Можешь не возвращаться, - сказал он ей и положил трубку.
Аленка молча побрела снова через степь.
В доме свекрови стоял удушающий алкогольный смрад. Из комнаты раздавался громкий плач Сергея. Аленка испугалась, вошла в комнату и увидела страшное зрелище. Сергей сидел на полу, рядом стояла пустая бутылка от водки и… у стены стояло ружье.
Алена пошла молча к телефону. Было понятно по торжествующему виду Светки что здесь что то произошло такое, что именно ее очень удовлетворяет.
Сережа в одно мгновение оказался рядом, вырвал из телефона провод и крикнул, что он сейчас всех убьет и пошел в комнату, где осталось стоять у стены ружье.
Такого страха Аленка никогда в жизни не испытывала. Она кинулась было к входной двери, и видела, как Светка подскочила к брату, стала его бить и кричать. Сергей увидел, что Алена уже почти вышла, с силой откинул сестру в сторону и побежал следом.
Позже выяснилось, что вернувшись, домой, Сергей понял, что Алена ушла не просто так, стал выяснять, кто и чем ее обидел, а сестра сказал, что позвонила ее мать,якобы наговорила гадости про свекровь и бедную золовку и поэтому, якобы, так вышло. Только ушла, якобы Аленка не молча, а поругавшись со всеми.
Ситуация решилась миром, но в тот день Алена поняла, что дружбы или даже хотя бы мирных отношений с средней сестрой мужа у нее никогда не получится.
Папа Аленки, не дождавшись дочери, нашел вездеход у односельчанина, и поехал ее искать в степь. Только ему одному известно, какого страха за дочь он натерпелся за те несколько часов.
Решительный казак мчался в поисках дочери и боялся, что с ней могло случится что то непоправимое.
Приехав к сватам, он строго приказал дочери:
- Собирайся домой!
Дочь послушно пошла собираться.
Состоялся мужской разговор, и молодые вместе с Александром поехали в родительский дом Аленки погостит на пару дней.
Конечно же теперь Алена стала понимать почему мама была так против, чтобы дочь жила в доме мужа. Татьяна поняла давно, еще летом, что за фрукт эта Светка, когда они общались по телефону, и прекрасно понимала, что ее правильная дочь не станет терпеть и потакать, а будет молча рыдать в подушку, а потом не известно что может случится.
После этого случая у Татьяны появилась задача – забрать дочь из этого дома. Она понимала, что ее гордая дочь не вернется теперь в отчий дом, а потому принялась со своей мудрой свекровью Ниной Денисовной, придумывать выход из положения.