Лабиринт

          ... нет направлений, зад и перед – одно и то же,
              к вящей радости поручика Ржевского.



Это как сон. Это как лабиринт. Каждый отдельно взятый отрезок пути имеет своё значение, свой ясно опознаваемый смысл. Но взятые вместе и "в целом", смысла эти отрезки не имеют, более того: будучи сопоставлены и, так сказать, измерены относительно предполагаемого целого, они так же ясно и недвусмысленно обнаруживают свой произвольный, несамостоятельный характер. Оказывается, они только имели смысл относительно этого не имеющего смысла, предполагаемого целого. А точно ли имеет смысл целое? Есть только один способ дознаться: пройти весь лабиринт. Но пройти лабиринт невозможно. Более того, и не ставится задача его пройти. Задача другая: войти и выйти. То есть вернуться в начало. Согласитесь, что это очень странно выглядящая задача. Странная и трудновыполнимая. Мало кто вспомнит, где оно, это начало. Место, где я входил и где начались мои сновидения, принципиально отлично от всего последующего пути. Это ещё не сон. Но это, по-видимому, уже не реальность. (Реальность в данном случае – я сам, другой реальности не существует.) А как же Ариадна? Ведь есть путеводная нить Ариадны, она и выведет нас обратно из лабиринта! Опять-таки, согласитесь, что это очень странный путевод и очень странная нить. Она ведёт не вперёд, а назад! Любой путь ведёт вперёд, куда-то "туда". И только этот ведёт "оттуда". Откуда "оттуда", если мы там не были? Если мы возвращаемся, это доказывает факт нашего непрохождения лабиринта. Пройдя лабиринт, мы вышли бы "там", а не возвращались в исходную точку (сами не помним, какую и где). Впрочем, проблема направления в лабиринте снимается сама собой. В лабиринте нет направлений, и зад и перед – одно и то же, к вящей радости поручика Ржевского. Вернее, направления есть, но только они символические и не имеют себе соответствий на карте. Память (см. нить Ариадны) показывает одно из таких направлений. Оно лишь чуть более реальное, чем все остальные, просто в силу того, что мы прошли этот путь, мы его "видели". Но доверять Ариадне с её клубком тоже не следует. Память работает точно так же, как телеоператор с камерой: снимает не там, где что-то происходит, а там, где есть свет. Всё есть, но технически возможно увидеть очень немногое. И это печально, потому что только увиденное (глазами памяти в данном случае) и есть пройденное. Хотя фактически пройдено было не совсем то, а порой и совсем не то. Собранный из таких вынужденных фрагментов итоговый лабиринт сам на себя не похож. Невольно начинаешь верить, что где-то там действительно живёт Минотавр – чудовищный плод самого близкого взаимодействия с реальностью, из всех для нас доступных.


8 февраля 2019 г.