Глава шестая

                Мой друг храмовник.
                Глава шестая.

  *Без всякого страха за последствия, по факту творимого им вопиющего зверства, с продолжением жесточайшего избиения очень крупного члена банды поселка Рабочего, месть за которого явно будет ужасающей! Физиологически, своим первым уровнем сознания,- «Реагирующим мозгом рептилии», не испытывая никакого страха, ибо генерирующих страх гормонов в крови почти тринадцатилетнего девственного Макса не было. И без всякой задней мысли, с рассуждениями о гуманизме, «мыслящего словами» второго уровня сознания,- «Запоминающего мозга гоминида». Понимая что, на войне как на войне! Если надо, то надо! Представляя себе собственным «образным мышлением» от третьего уровня сознания,- «Эмоционально творческим мозгом человека», что «хамов» с «мертвыми душами» нельзя оставлять не добитыми. По крайней мере, нельзя их оставлять с целыми конечностями, на которых они могут, впоследствии, куда-либо отползти. Чтобы потом, массированно атаковать со своей темной стороны силы. Макс с места, где стоял, оттуда и нанес второй удар мускулистой ногой мощного акселерата спортсмена, почти мастера спорта по плаванию, по остававшейся ещё целой конечности  двадцатипятилетнего не девственного несчастного Кибича. Так что, опять в нём, где-то в коленке, что-то нездорово хрустнуло. И тогда, из-за спины Макса появившаяся техничка и гардеробщица «тетя Дуся», своим огромным задом оттеснила его от зоны досягаемости его длинных ног уже поверженного и лежащего на кафеле школьного вестибюля противника. Только потом в сознании Макса проявились «звуки реальности». Прибыли и прочие зеваки из числа технической администрации и редких учителей всё еще пребывавших в школе по служебной надобности…
 — Что? Что тут происходит? Опять, Макс Гелен? Он же не в себе! Он с ума сошел! Я знаю! Он псих ненормальный! Вызывайте «скорую помощь»! Он сейчас на людей начнет бросаться! Он! Одновременно уже на трех людей напал! Саму Марину Владимировну по потери сознания ударил…— Панически взвыла математичка Татьяна Ивановна, не замедлившая со своим прибытием на место побоища, где между двух битых «рабынь», стонал от ужаса, произошедшего с ним битый Кибич, похоже, от страшной боли, уже проваливавшегося в шоковое состояние…
 …Не смотря на всю кажущуюся внешнюю обыденность происходящего, ситуация была по-настоящему трагичной. И не из-за надуманной «игрушечной опасности» исходящей от Макса, если и представляющего какую-то угрозу, то только для других драчливых учеников. Да и то, эта опасность была существенна, только до тех пор, пока окружавшие его мальчишки не привыкли бы к его новому статуту отчаянного задиры. К такому «привыкают» быстро. А вот о кровавых деяниях знатного члена банды поселка Рабочего,- злобного Кибича, обладавшего свойствами беспощадного маньяка и законченного садиста, наслышан был весь Рабочий район Большого Города! Из-за того, что злобный Кибич уже был в «Сто восьмой» школе, чтобы в её стенах восстановить собственную, как-то, пошатнувшуюся бандитскую власть и было страшно всем. Ибо, на месте, лежащей на грязном полу девятиклассницы Лидии Мининой, и уже сидящей на полу завуча Нулиной, мог оказаться любой другой персонаж из педагогического коллектива школы. Такие мелочи как официальная должность очередной его жертвы, злобного Кибича, особенно когда он был пьян, никогда не волновали. Так что и директор окраинной школы Анна Анатольевна Кашина, завуч Нулина и все школьные учителя, хорошо знали, кто такой злобный Кибич, сейчас в крови и грязи нелепо валявшийся на полу. Знали они, как плохо кончали все те, кто оказывался в списке личных врагов этого злобного садиста. С ним, в отличие от всё-таки управляемого шестиклассника Макса, договориться было не возможно. Так что, никто не хотел умирать, попав число недругов злого Кибича: «право имеющего, убивать тварей дрожащих», по мере их выявления. Не удивительно, что завуч Нулина не особо сопротивлялась, против того положения, чтобы ей быть в любовницах этого бандита. За это она имела, и «авторитет» от криминальной власти позволявшей ей гонять непослушных мальчишек в школе, и дарованную ей персонально директрисой школы официальную власть завуча «по воспитательной работе». Вообще, много ранее сейчас случившегося происшествия, с падением с пьедестала власти, вернее с верхней ветки иерархического дерева, этого монстра в человеческом обличии. Выбирая, на какой стороне силы быть? Большинство женщин педагогического коллектива «Сто восьмой» школы, выбрали власть Кибича, местного «владыки» темной стороны силы. Как-то не понимая, что такое подчинение «хаму» с «мертвой душой», их самих обращало в безмолвных «рабов» «мертвой душой». Кому место на темной стороне силы, откуда никому, никогда, вернуться было уже невозможно…
  И тут, открывая новое действо бесконечной пьесы жизни. Откуда-то сверху, вместе с тонким запахом духов Валентины Петровны, учительницы литературы. За Максом, сначала сакрально пришел, потом физически неподъемно навалился, «запах женщины», который игнорировать физиологически было невозможно. Так, впервые в «этой жизни», о чём он как-то знал набранным потенциалом из «той жизни». В этот роковой четверг девятого апреля, им был идентифицирован «запах женщины», за который взрослые мужчины дерутся буквально не щадя живота своего! Победив! Начинавших «кисло пахнуть» «запахом мужчины», запахом соответствующих мужских половых гормонов, густо наполняющих кровь победителя. С чем мужчина и получает «главный приз»! Явление женщины, источающей свой «запах женщины», для победителя «пахнущего мужчиной»…
 …С самого начала апреля, всё шло к этому! И вот дошло! В соответствии с возрастным развитием, по достижению «взрослого» уровня сексуальности. Как всегда «неожиданно» и как-то «не вовремя», в организме Макса заработал «Якобсонов центр». Иначе, вомероназальный орган, расположенный в носу, естественным образом настроенный на то, чтобы, когда это нужно, тогда и учуять обволакивающий «запах женщины» пребывающей в «периоде овуляции». Времени наиболее благоприятного для зачатия плода, в момент выхода яйцеклетки из яичника. Тогда «готовая» самка очень даже настоятельно требует своей порции естественно любви. При этом пресловутый мужской «Якобсонов центр», вомероназальный орган, специализированный анализатор запаха узкоспециализированного действия, настроенный на «запах женщины» пребывающей в периоде овуляции. Просто не позволял, учуявшему такое дело самцу гоминида, пройти мимо специально «сигнализировавшей» ему самки, именно для того, чтобы он и «не проходил мимо». Что играло огромную роль во времена когда «деревья были большими», а гоминиды маленькими зверушками, для которых акт соития был не развлечением, а исполнением «своего биологического долга» перед Матушкой природой, в деле сохранения собственной популяции и процветания своего биологического вида! Да и вообще, своего рода гарантией, полного торжества жизни на планете Земля! Когда, хочешь, не хочешь, а исполнить природный долг, обязан каждый…    
  Сейчас, в реальности, в школьном вестибюле, вдобавок всё охватывающему «запаху женщины». Макса,- юношу  с «запахом победителя», физически поглотили объятия взрослой женщины. И эти ее властные объятия, просто потащили его туда, где им, надлежало слить воедино собственные запахи, как этого сакрально требовала сама Матушка Природа. Для чего, по праву одержанной победы над другим самцом гоминида, «запах победителя» густо источалось юношеской плотью Макса. Вот его так заманчиво и «заливал» «запах женщины». Предпосылкой чему, чтобы это всё случилось, было то, что шел уже пятый день, как Макс обладал всеми тремя составляющими сексуальности: посцептивности, процептивности и самой рецептивности. С чем он,- почти тринадцатилетний юноша нежного возраста, стал таким буйным, резким и неуемным, не раздумывая бросающимся в драку с ненавистными членами банды поселка Рабочего, а не сбегающим с поля боя пугливым существом. Готовым, и умереть в драке, и убить врага своего! Не щадя ни себя, ни противника своего! Чему были естественные причины…
 …Ибо, вдобавок к изначально прибывавшей при нём посцептивности, первой из составляющих компонентов «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви» нежными детскими эстрогенами, заставляющими детенышей и любовников играющих роль «детеныша», физиологически быть мягким и ласковым, готовым целовать всё, что не попади, будет ему подставлено под нос… 
 …По возрасту физиологически, всего несколько дней тому назад, Макс обрел более продвинутые уровни сексуальности гоминида. Так называемую процептивность, или вторую составляющую «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви» агрессивными андрогенами. Заставляющего такого «любовника» силой добиваться своего! Сначала, если надо, уничтожая соперников! Потом закрутив «гаком» пойманную жертву! Внутрь ее отложить свои «роковые яйца»! Ведь победителю обязаны подчиняться все…
  …И, ещё, с началом апреля Макс получил рецептивность, или третью составляющую сексуальности, как гоминид, так и человека, как такового. То, что определяет физиологическую готовность биологического организма к исполнению детородных функций, по показателю физически достигнутой половой зрелости. Так, из запуганного и забитого внутривидовыми конкурентами ласкового детеныша гоминида. Несколько дней тому назад, Макс сам превратился в беспощадного самца гоминида, готового, как самому погибнуть, так и убить другого самца…
 …То есть, при детальном рассмотрении явления. Если посцептивность характеризовала естественную любовь, изначально свойственную ребенку, побуждаемому к действу эстрогенами. Так, как любят дети, гормонально принуждаемые «любя», быть мягкими и податливыми! Подчиненным тому, кого они «любят». Всегда поступая так, как ему велит «любимый»! Такое самоотречение в деле гормонального подчинения напору поддерживается щедрым впрыском в кровь «любящего» нежных эстрогенов. Что для персонажа, в сознании которого главенствует первый уровень сознания, оборачивается потребностью, если поведут, как отправиться за «любимым» на край света, без всякого права на «личное мнение»! И вполне обыденное явление, когда такой «любящий», как брошенный в лесу ребенок, может умереть, гормонально сгореть, от тоски по своей «био матери»…
 …То, процептивность, это уже «взрослый» принцип влюбленности андрогинными реакциями. Что принуждает такого, по-взрослому «любящего» персонажа, жестко гнуть свою линию. Настырно заставляя того, кого он «любит», поступать так, как тому велено. При этом не подчинение процептивному напору карается ещё большим впрыском в кровь «любящего» агрессивных андрогенов! Поэтому, для всех типажей людей, подростков в частности, в сознании которых главенствует первый уровень сознания,- признаке того, что у персонажа «мертвая душа», переход «от любви к ненависти», вполне обыденное явление. Такой «любящий», если что, своей единой андрогинной реакцией, и полюбит, и убить может! Так жестко реализуя собственную рецептивность! Всё для того, чтобы извергнуть из себя семенную жидкость, «гормональным прессом» физиологически, при «переполнении» требующей «разрядки». Причем, никак считаясь с мнением субъекта, выступающего объектом, в кого будут отложены «роковые яйца» этого рецептивного самца, с агрессивной, то есть, процептивной сексуальностью…
 …Достаточно немалого отрезка времени в несколько десятков секунд понадобилось Максу, чтобы убедиться, что так нежно его обнимала учительница литературы Валентина Петровна. Это она, невероятно красивая, точно античная Богиня взрослая женщина уводила его с места побоища с остававшимися там битыми носителями «мертвой души». По объективным причинам, полного израсходования, как моральных, так и физических сил, после чудовищной драки Макса, с чудовищно злобным Кибичем. Ни физически, ни сакрально, противиться воли взрослой женщине, источавшей «запах женщины», для почти тринадцатилетнего юноши распространявшего свой «запах победителя», было невозможно. Так и шли они рядом, горячий юноша и знойная взрослая женщина. Шли туда, незнамо куда! Куда, сверкая идеальной красоты ногами артистки варьете, вела очередного своего юного партнера похожего скорее на жертвенного агнца, восхитительно красивая взрослая женщина возрастом «чуть за тридцать». Никак не мог шестиклассник Макс, опасаться свою учительницу Валентину Петровну. Ничего не могло остановить его, явив отказ следовать за увлекавшей его взрослой женщиной. Даже если перспектива дальнейших их отношений, после преодоления их совместных сотни шагов по школьным лестничным переходам, вряд ли имела бы рациональное продолжение. Вместо этого, синхронно и молниеносно, словно два нетерпеливых любовника проскочив по лестничным маршам и по пустой рекреации, юноша с настойчиво подталкивающей его в спину взрослой женщиной, оказались за дверями «Лекционного класса». По расписанию уроков во вторую смену эта огромная школьная аудитория была всегда свободна для любых занятий. Что совсем не насторожило Макса, всё еще полагавшего, что это только ему одному, посчастливилось побывать в обволакивающих объятиях самой Валентины Петровны. Наоборот, его очень обрадовало, то обстоятельство, что у предусмотрительной взрослой женщины предусмотрено было всё! Даже ключ от «Лекционного класса» дальновидно оказался в кармашке ее жакета. И далее, к восторгу юноши, на этом их взаимоотношения взрослая женщина не прекратила! И когда почти тринадцатилетний девственный юноша был заведен очень давно не девственной взрослой женщиной в уединенное помещение «Лекционного класса». Тогда и началось новое действо бесконечной пьесы жизни…
 — Милый! Мальчик мой! Я тебя запру на минуту! Посмотрю, что там происходит! Сиди тихо!  Раздевайся! Тебе нужно остыть! Посмотри пальмы, фикусы! Они в огромных катках с землей, могут тебе, как котику пригодиться…— Интригующе произнесла взрослая женщина, хорошо знающая толк в физиологии готовящихся случаться юношей.
  В ответ, видя несколько обескураженное молчание, воспринятое ею, как знак согласия, она поспешила снаружи запереть за собой дверь «Лекционного класса». И, в звенящей тиши школы неожиданно громко для слуха Макса щелкнул запираемый «с той стороны» замок двери, отрезающий его девственника, от всего огромного Мира, что не оставляло ему шансов на свободу выбора дальнейших действий. Просто, на какое-то время оставив его в одиночестве и взаперти. Чтобы он, без нее «посмотрел» на пальмы, что в огромных кадках пышно разрослись тут у задней стены. Так просто, она взяла и лишила юного школяра, защиты всеми писанными и не писаными школьными законами. Теперь, взрослая женщина диктовала ему свои законы! Так что, его связь с ней должна была так углубиться, что вошла бы на убийственную глубину человеческих взаимоотношений. Оказавшемуся в полнейшем уединении, в самом укромном месте школы, за запертыми изнутри дверьми «Лекционного класса», Максу только и оставалось, что смирившись с судьбой, готовиться к тому действу, какое потребует от него, буквально взявшая его в плен, посадившая его под замок, красивая, мощная сильная, решительная, и эгоистичная взрослая женщина. Кому, с ее обволакивающим «запахом женщины», физиологически было невозможно противиться…
 …Так в огромном «Лекционном кабинете» с двумя входными дверьми, Макс остался «отрезанным» от школьной реальности, да и от всего Мира. Что оставляло ему минимум шансов на свободу выбора дальнейших собственных поступков. В пределах оставленной ему свободы действия, у задних столов кабинета, он отбросил от себя под первую же кадку с огромной пальмой, теперь не уместную в его руках Спортивную сумку. Там же, скинул тяжелые ботинки. Курточку и пиджачок положил на столешницу. Потом снял пионерский галстук. Оставшись в брючках, белой рубашке и снова в туфлях «второй обуви». И, точно стихийный любитель скорейшего разрешений непонятных ситуаций, принялся с большим нетерпением дожидаться возвращения к нему, властвующей над ним всемогущей госпожи,- могучей взрослой женщины. От чего почти тринадцатилетний девственный юноша даже вспотел, переживая настоящее нервное перевозбуждение. В таком состоянии, он и пребывал под раскидистыми пальмами «Лекционного кабинета». При этом со своим гормональным набором победителя, с клокотавшими в его крови боевыми андрогенами, он физиологически не способен был бояться. Сейчас Макс всё ещё был под воздействием гормонального пресса, когда попавшие в кровь живого существа соответствующие гормоны, у него гормоны победителя, имели протяженное по времени побуждающее действо. При крайней степени агрессивности и половой настырности, не оставляли Максу шансов быть умным и благоразумным! С такими боевыми гормонами в своей крови, можно было быть только дурным и безрассудным. Временем, для того, чтобы гормональная инерция, без соответствующего подкрепления нужными раздражителями в течение некоторого времени постепенно сошла на нет, у него уже не было! Так что, со своими гормонами агрессии, Макс способен был действовать как «хам», на колени ставящим своих и чужих «рабынь»! Как этим занимались вчера, битые Максом, несчастные Канна с Кишей, для удобства их занятия противоестественным сексом, на сцене актового зала, поставившие на колени добрую Селену Прекрасную,- «рабыню» с «мертвой душой». Ведь управление их поведением, осуществлялось посредством самого первого уровня сознания. Чего вполне хватало для жизнедеятельности, и рептилий, и гоминид. И подросткам остановивших свое развитие в нежном возрасте, и ставших, или «хамами», или «рабами» с «мертвыми душами». Неспособным на руководство своим поведением вторым уровнем сознания. И напрочь не имея в себе потенциала третьего уровня сознания. Все свои действия они осуществляли командными воздействиями соответствующих гормонов, непосредственно впрыскиваемых в их кровь. Так, вчера, злые Канна с Кишей возбуждались андрогенами. А добрая Селена Прекрасная побуждалась к «рабской покорности», собственными эстрогенами. Вообще гормональный набор определял многие факторы бытия живого существа и характеризовал его жизненной возможности, позволяя решать, те или иные насущные задачи. Победителю почивать на лаврах! Лидеру,- лидировать. Бойцу,- драться! Аутсайдеру,- не высовываться из тины. Любящему любить. Детенышу подчиняться своему господину и сосать всё то, что ему тот подсунет…
 …В этой парадигме изначальных условий бытия, Валентина Петровна, уже захватившая и отделившая Макса от всех других школьных реалий, явно была из числа тех, кто на всё и на всех реагировала жесткими андрогенами, как это свойственной «хамам» с «мертвыми душами». В этом она ничем не отличалась от только что битого Максом злобного Кибича. И ясно было, что она на полном серьезе полагала, что любой ее любовник, обязан был, стоять перед ней на коленях и ее целовать низко, да в самое ее нутро! Вот и новенький только что «сепарированный» ее юный половой партнер с «взрослым ростом» и резкими движениями, от кого приятно пахло победителем! Обязан был осуществить то, для чего его тут, заключила она,- взрослая женщина великой женской привлекательности. Именно для того, чтобы  было кому, ее «целовать низко», Макс, как очередной «любитель» этого дела, из числа молодых и свеженьких любовников, сейчас и сидел под раскидистыми пальмами «Лекционного кабинета»…
  Только вот, со своим гормональным набором победителя, с клокотавшими в его крови боевыми андрогенами, Макс физиологически неспособен был подчиняться! Наоборот, гормональный пресс его мужских, фактически боевых гормонов, осуществляя управление его поведением, требовал продолжение «банкета победителя». С возложением своих рук, на присвоенное по «праву победителя», огромное красивое тело взрослой женщины! И не только на ее задницу, против чего она и раньше не возражала, а очень даже приветствовала нацеленность таких его специфических желаний. Теперь, он мог трогать ее везде! Что открывало ему самые широкие возможности касательства и к ней, и спереди, и сзади, с полным овладения ее женским организмом со всеми ее внутренними органами. От которых, так призывно и умопомрачительно призывно, исходил «глубинный» «запах женщины», против воздействия которого и возразить было нечем! Разве что, ещё сильнее отвечать ей своим «запахом победителя».
  Ничего не настораживало и не пугало девственного Макса, тихо сидящего под замком взаперти в школьном «Лекционном классе». Со своим гормональным набором победителя, он чувствовал себя самодовольным увальнем, который уже полностью добился своего! И сейчас к нему, не просто вернется, а прибежит снедаемая собственными страстями женщина! Причем, не просто женщина, а необычайной красоты могучая взрослая женщина, специально для него пахнущая умопомрачительным «запахом женщины». 
 …Физиологической причиной этого благодушия, при интеллектуальной недостаточности Макса, было его самодовольство, являвшегося следствием того, что сейчас он на всё, самым естественным образом реагировал специфическим гормоном серотонином. Буквально, гормоном гордости за самого себя и личного самодовольства. Гормона, что остро влиял на многие функции организма, стимулируя способность к запоминанию, улучшая двигательные функции, повышая мышечный тонус. Даже поднималось настроение без всякого употребления экзогенных опиатов. Этот гормон обеспечивал эмоциональную устойчивость, являя «тупую» не восприимчивость к губительным последствиям стресса. Так что, если у человека этого серотонина было в норме, то он легко справлялся с всякими критическими ситуациями. С уверенностью в себе, со спокойствием, весьма трезвым взглядом на всё происходящее вокруг, это у самодовольных субъектов, получалось, как-то само собою…
 …Впрочем, при переизбытке этого гормона, при ударном повышение уровня серотонина в крови. Начинались приступы необоснованной восторженности, с «головокружением от успехов» и падением в состоянии пьянящей эйфории. При ощущении не проходящей радости, от ещё большой гордости за себя самого! В таком состоянии у человека появлялось ощущение всемогущества. Как это, во всей красе и клинической симптоматики, и постигло  сейчас Макса, под раскидистыми пальмами «Лекционного кабинета». Что подтверждало выводы исследований…
 …Если, в лабораторных условиях подопытному гоминиду искусственно повышать уровень серотонина, то это приводило, как к хорошему настроению, так и к резкому росту его статусной самооценки, вплоть до ощущения себя самого настоящим «баловнем судьбы». Как это типично для поведения самодовольного и благодушного статусного руководителя, самонадеянно полагающего, что он всё равно, лучше всех тех, кто с ним рядом! Тогда и осанка выпрямляется, и взгляд становится снисходительно самодовольным. И руки, сами собой ложатся на женские ягодицы! И изменять всё то, что и без того, так хорошо складывается, становится излишней суетой…
 …Обратной зависимостью, когда у персонажа нет повода гордиться самим собой, так что, в его крови проявляется дефицит серотонина! Тогда, в состоянии «наблюдаемого» возникает ощущение полного «неудачника» понимающего, что он никому не интересное «пустое место»! Вплоть до того, что у такого субъекта появляется чувство стыда за самого себя! Потому что, рядом с ним всегда есть тот, кто его успешнее, красивее, сильнее и выше по иерархической табели о рангах! А когда уровень концентрации серотонина в крови оказывался критично низок. То любая мелочь могла вывести человека из психологического равновесия и вогнать его…
 …Или в злобное неистовство. Чтобы, если было кого, того не только отдубасить, а то и зверски убить! Так или иначе, но всегда, дефицит серотонина в крови, вызывает приступ немотивированной агрессии против всего на свете! Включая и самого себя! Что является вполне естественной гормональной реакцией, по сути, рефлекторной попытки индивидуума повысить свой социальный статут…
 …Или в депрессию, если окажется, что бить-то и некого, все другие сильнее, бодрее и веселее. Поэтому, и взрыв агрессии не на кого обрушить, и повышения статуса, то есть, повода гордиться собой, не появляется, так как серотонина в крови никак не прибавляется! И дефицит этого «гормона самодовольствия» непосредственно вгоняет индивидуума в состояние подавленности. И тогда персонаж становится заторможенным, вялым, равнодушным ко всему. Выйти из этого состояния можно только путем повышения уровня серотонина, совершив то, за что можно полюбить самого себя! Легче всего этого добиться, став победителем над своим ближним…
 …Макс, всего этого добился! И переполнился гормоном самодовольствия,- серотонином! С чем, он, самодовольный подросток, пребывающий в ауре «запаха победителя», ожидал возвращения взрослой женщины с «запахом женщины», умеющей всё! И способной дать ему, «что-то грандиозное»! То, что одноразовым явлением бывает только раз в жизни! Что, к его великому восторгу, в его «этой жизни» завершится весьма скоро и навсегда! Да так скоро! Что, как только щелкнул ключ в замке! Так сразу же, буквально «свет погас» в глазах Макса. Ещё больше поводов для головокружения от своих успехов на «любовно-морковном» поприще, добавило ему, то обстоятельство, что взрослая женщина, поспешила изнутри запереть за собой дверь «Лекционного класса». Так, легко и непринужденно, окончательно и бесповоротно отделила его,- шестиклассника, от его прошлого. Чтобы явить ему новые горизонты бытия, столь широко открывающиеся для него, словно обрыв в бездну, куда оставалось, отдавшись стихии, лишь броситься вниз своей детской головкой…
 …Микро обморок вовремя лишил Макса возможности всякой самостоятельной деятельности, и он перестал адекватно воспринимать реальность. Как «отключившийся робот», более не имел командных желаний первого уровня сознания. И утерял возможности намерениями второго уровня сознания, «мысля словами», хоть как-то, на скудном словарном запасе шестиклассника, описать происходящее действо. Впрочем, «как кролик перед удавом», он теперь никуда физический не мог спрыснуть, от ожидавшей его участи, утери вместе с девственностью связи с «Живой Душой». То есть, смерти по кельтскому поверью. С превращением в руках «хама» с «мертвой душой». В тривиального «раба» с «мертвой душой». Хорошо, его решимость третьего уровня сознания, всё же, не была жестко заблокированная сакральным внешним воздействием. И «образным видением», Макс вновь увидел ярко иллюстрированные собственные мысли по мотивам своего любимого фильма «Спартак». Как в роковой день шестого апреля, на уроке словесности. Он, машинально и бездумно записывая, что велено. При этом, откровенно любовался красотой женского тела Валентины Петровны, красивой точно античная Богиня Любви. Заодно, в своих юношеских эротических грезах умозрительно рассматривал эпизод, в котором в камеру ночного содержания гладиатора Спартака, отправляют «кухонную рабыню», по прозвищу «Универсал», что по латыни звучит как «Вверения». И тогда, в тот роковой понедельник, уже трое суток тому назад. Если Макс себя идентифицировал в роли «Спартака». То в роли «Вверении» он увидел свою учительницу Валентину Петровну. И, завидуя самому себе явленному в грезах, способному, и спереди, и сзади, потрогать дарованную ему взрослую женщину «Универсального» пользования! Так возжелал присвоить себе лично  женскую красоту! Что, ничего не могло удержать Макса, в тот понедельник, уже оказавшего «накаченным» андрогенами,- мужскими половыми гормонами, провоцирующих на совершение безумных поступков, особенно если эти поступки касаются женщин! И действовать в соответствии со своими желаниями первого уровня сознания! С чем, пару раз нарочно дернувшись, специально сбросив с парты колпачок авторучки, резким движением наклонившись и подняв свою вещь с пола, чувствительно приложился тыльной стороной собственной ладони к огромной, упругой ягодице своей учительницы…       
 …После чего, к великому удивлению Макса, со стороны Валентины Петровны не последовало никакой жуткой реакции, вплоть до отрывания с корнем его шаловливых ручек, к чему он на полном серьезе приготовился. Наоборот! Она своей горячей рукой провела по его, совсем не по моде, коротко стриженой голове! Просто, одобрив его интерес к ее «самой красивой» в глазах юнцов, части женского тела…
 …За эти его симпатия к ней физически проявленные в понедельник, Валентина Петровна наставила Максу во вторник, совершенно не заслуженных им «пятерок»! А сейчас, в четверг девятого апреля, пришла к нему, чтобы он все свои симпатии к ее телу, показал вручную…
 — Да! Милый! Мальчик мой! Хорошо, что мы вместе…— Прогудела невероятно низким голосом очень красивая взрослая женщина, абсолютно уверенная в своей женской неотразимости…
 …Оставаясь пребывать в микро обмороке, Макс промолчал. Ему и слушать было затруднительно, тем более, что-то говорить. Да и глаз ему было не оторвать от восхитительного зрелища, как на огромных, умопомрачительно красивых мускулистых ногах бывшей танцовщицы, взрослая женщина, громыхая шпильками изящных туфелек на длинном каблуке, прошла к столешнице ближней к ней парты. И изящным движением, переступая своими длинными ногами, вылезла из своей красивой юбки…
 — Чтобы не измять…— Объяснила Валентина Петровна свои действия, сверкая в глазах юноши капроновыми бликами на своих огромных бедрах, от вида которых, любой ровесник Макса мог бы тронуться умом…
  Да и как тут было юнцу не «тронуться умом», если само происходящее, никак не должно было происходить в реальности на яви! Разве что, только во сне, в самых смелых фантазиях похотливых юнцов и то, если они заранее, с головой спрячутся под свое одеяло своей детской постели. Между тем, уже в следующее мгновенье, толи реальности, толи «горячечного бреда» сексуально перевозбужденного подростка, словно он оказался во сне. Ибо на яви так быть не могло! Потому что, не могло быть никогда! Вообразить это было невозможно! Что взрослая женщина, точно русалка, забравшаяся на ветвь, усевшейся на столешницу парты, так живописно возложит ногу на ногу. Что и без того ее идеально сложенные бедра в капроновых чулках, без юбки, ещё великолепнее стали…
 — Хорошо! Мальчик! С пальчиком! Что ты уже приготовился! Костюмчик снял, к встрече со мной. Какой ты естественный и понятливый! Брючки, снимай, чтобы коленки не испачкать! Ты, понятливый! Ни то, что другие, даже старшеклассники! Сами стоят! И хлопают глазами, точно бараны, перед новыми воротами. Новыми для них воротами! Чувствую! Ты готов дать волю собственным рукам, знаю с понедельника, они у тебя такие горячие…— Произнесла чуть красавица, от чего мурашки целыми роями побежали по спине Макса, сметая все возможные его ощущения в наведенном на него всепроникающем запахе женщины пребывающей в периоде овуляции…
 — Даа…а…а…— Только и мог рептилией прошипеть Макс, безуспешно силясь понять, что же означают в «этой жизни», «на языке людей», эти издаваемые им самим звуки…
  Странным образом, он сам никакой информации в издаваемых им самим тягучих звуках не уловил. Ничего он не понял, и из слов произнесенных взрослой женщиной. Точно сомнамбул, в просторечии лунатик, персонаж, спящий на ходу и не ведающий о своих действиях. Продолжая оставаться в состоянии прострации с полной утери памяти, со случившимся с ним спазмом сосудов головного мозга, Макс, где стоял в туфлях второй обуви и рубашке, между раскидистыми пальмами и фикусами. Там и, «откинув мокасины», стянул с себя брючки, бросив их на остальные свои ранее снятые вещи, оставшись в коротеньких спортивных трусах. Так и застыв. Встав колом перед взрослой женщиной, начисто забыв, что ее «нужно стесняться». Оказавшись в полнейшем уединении за запертыми изнутри дверьми, наедине с ней в самом укромном месте школы,- «Лекционном классе». В своем состоянии самодовольного победителя, ничего кроме восхищения великой женской красотой пребывавшей около него и для него, он не испытывал. И не смотря на всю нелепость ситуации, в которой он оказался. Как-то догадавшись, что не следует удивляться тому, что жакет с белой блузой по-прежнему был на Валентине Петровне. А вот снизу на ней оставались лишь капроновые чулки с подвязками и туфли на высоких каблуках…
 …Далее! Усиливая эффект сценической красоты с показом того, что ее «нутро» распахнуто настежь! Просто не прикрыто никакой материей белья! Изящным движением «танцевальных ножниц», способным вывести из равновесия, ни то что, юного агнца, а даже огрубевшего старого жирного барана! Да и «козлы душные» от такого зрелища автоматически стимулирующей в них приступы похоти, в восторге валились со своих ног, к ногам женским! Взрослая женщина перекинула справа налево ногу на ногу, на долю секунды продемонстрировав, что ее «райские врата», которые вгоняют в ступор «разных баранов»! Вот они! Рядом! От чего и Макс, как «юный барашек», своей естественной реактивной реакцией, как нужно прореагировал своим первым уровнем сознания! Хорошо! Как в девственнике, «основной инстинкт» его безусловного рефлекса, ещё мог быть сдержан условным рефлексом от второго уровня сознания. Да и его третий уровень сознания не дремал, свысока глядя на всё происходящее с ним. И с ним, всё же, не случился акт «заочного изнасилования», запросто случающийся с юнцами, если они любуются кинофотоматериалами фривольного содержания, или видят такое непотребство воочию. Что было бы его концом.
 …Ибо, «заочное изнасилование» от «очного изнасилования», по степени нанесения гормональных изменений в организме, вплоть до смерти по кельтскому поверью с утерей связи с «Живой Душой», принципиально ничем не отличался!  Разве что, обмена генитальной флорой и фауной половых партнеров, не происходило…
 …Впрочем! Так уже было! Такую картину он видел! Это было ему знакомо! И не только тем, что в «этой жизни», с месяц тому назад, двенадцатилетняя не девственная добрая Селена Прекрасная, на уроке математики, таким же движением красивых девичьих ног, так же демонстрировала, что трусиков на ней нет. Так провоцируя дважды второгодника, четырнадцатилетнего девственного Димона, с началом марта месяца порвавшего с ней отношения. Чтобы он ее приревновал! И она, такая сексуально просвещенная, не досталась никому другому… 
 …Такое «зрелище» с перекидыванием с ноги на ногу взрослых женщин без трусиков, Макс видел в «той жизни»! Только вот, вспомнить, где это он видел, его второй уровень сознания, со своим слабо развитым и малым словарным запасом был не в состоянии! Да и, вряд ли второй уровень сознания что-то подобное мог увидеть и запомнить «осмыслив словами». Похоже, что-то подобное видел его третий уровень сознания, «мыслящего образами», вполне позволяющего заглянуть, как в прошлое, так и в будущее! И там насмотреться нужных зрелищ из голливудской кинокартины с красивой взрослой женщиной без трусиков, показательно перекидывавшей, туда, сюда, обратно, свои красивые ноги,- «усладу взора» «душных козлов»…   
  Увидев, что ее свеженький «юный агнец» «готов к употреблению», туфли свои откинул в сторону под пальмы и брючки снял. Взрослая женщина без трусиков, из своей дамской сумочки, всегда прибывающей при ней, достала стеклянный пузырек с надписью «для наружного применения»…
 — Это борный спирт, сполоснем твои пальчики, которыми ты будешь трогать меня! Я люблю только чистеньких мальчиков с пальчиками и поцелуями! Иди же ко мне! Я смою с себя, всю грязь земного бытия! Я тебя, впущу в себя! Приобщу к бездонным глубинам безумной любви…— Произнесла взрослая женщина, сладким голосом «хама» с «мертвой душой», занявшейся обращением в «раба» с «мертвой душой» очередного юнца нежного возраста лично возжелавшего этого, запахи женских гениталий на своих руках, обменять на личную связь с «Живой Душой»… 
 …Неясной природы, огромная притягательная сила, и не только по тому, что она источала «запах женщины», явственно исходила от мощной фигуры красивой взрослой женщины. Кто, во всей своей абсолютной красоте, свойственной почти всем бывшим танцовщицам и многим школьным учительницам Литературы. Живописно закинув ногу на ногу, она сидела на жалобно попискивавшей под тяжестью ее огромной фигуры столешнице крайнего стола «Лекционного класса». И умопомрачительно сверкала своими огромными мускулистыми бедрами более не прикрытыми юбкой сиротливо лежавшей рядом. По сути своей, своей подчеркнутой огромностью, с ростом под метр девяносто, мощными ногами, высокой грудью, широкими плечами. Сама Валентина Петровна представляла собой «видовой» собирательный образ «сверх существа», некой «био матери». От чего всем около неё, Максу в частности, рефлекторно хотелось поскорее подчиниться ей! И делать всё, что она повелевала. Непривычно красивая для школьных стен, она царствовала там, где пребывала, подчиняя своей железной воле всех, кто был рядом. Вот и Макс сейчас, непросто как всегда, заворожено любовался её красотой! Теперь оказавшись с ней наедине, он обязан был исполнять все ее сексуальные желания. И он шагнул к ней, как она ему приказала, чтобы на протянутые его ладони, она, готовя его к откровенной интимной близости с взаимным проникновением в глубины партнерского организма с полным соитием, полила тепленькую «медицинского запаха» жидкость. Опыта занятия любовью, точнее «любовью морковью» с любовниками-учениками в школьных стенах ей хватало, чтобы перед их физическим прикосновением к ней, ей самой предусмотрительно продезинфицировать руки своего под невольного партнера по специфическим любовным играм. А далее, эта «био мать», от юноши акселерата потребовала решительных действий, ничего хорошего ему уже не сулящих, разве что, только мерзость одну…
— Раб мой! Я твоя госпожа! Я повелеваю, тебе, моему любимому рабу! Приклони свое лицо к моим ногам! Целуй мои ноги…— Распорядилась она, а он обязан был подчиниться ей по физиологическим показателям…
 …Этим роковым днем девятого апреля Валентина Петровна, исполняя роль «хама» с «мертвой душой», не собиралась менять сценарий своих действий, связавшись и с юным шестиклассником, несколько дней как обретшего рецептивность. И что случается, когда умопомрачительно красивая взрослая женщина, с процептивной сексуальностью, наполненная с собственными гормонами агрессии андрогенами, Макс должен был испытать на самом себе. И уже начал бы испытывать, если бы, как подросток обыкновенный, перед такой «био матерью», проникся бы, эстрогенными реакциями как положено «детенышу сосунку» с посцептивной сексуальностью… 
  Самое удивительное в происходящем было то, что все эти отношения строились по давно обкатанному на лоне природы сценарию. Такие «игры» разыгрывали ещё на заре эволюции, когда деревья были большими, а гоминиды ходили мохнатыми обезьянками. Что иногда спасало детенышей гоминид от погибели. Но ничего хорошего несчастному человеческому девственнику пойманного «био матерью» не сулило! Всей своей мощью, Валентина Петровна собиралась продемонстрировать юному Максу, как именно реализовалась врожденная программу гоминид, именуемой «усыновлением найденного детеныша». По своему богатому опыту, удерживавшему ее, такую красивую в школе, а не на больших административных должностях, куда ее уже устали заманивать похотливые престарелые начальники. Она пользовалась своим положением, позволявшим при ее красоте, заниматься сексом с подростками-старшеклассниками! И сейчас ей ничего не мешало, непринужденно так, принудить очередного несмышленыша нежного возраста, не побрезговав, ее целовать низко. Всё так, как это на лоне природы практиковали биологические предки человека, эволюционно продвинутые гоминиды, с радостью усыновлявшие потерянных, оставшихся сиротой без родительской опеки или просто без родительского присмотра, засидевшегося до темноты в кустах детенышей. Карликовые шимпанзе в диких лесах Конго, так делали и поныне. Причем, «утерянного» детеныша подбирали как самки, так и самцы. И несчастному детенышу гоминида ничего другого не оставалось, как только «сосать», целовать низко, своего благодетеля, чтобы обеспечить выработку в крови взрослого партнера гормона семейной привязанности и гормона укрепления союза партнеров,- окситоцина. Заодно, гормонально закрепить в «центре удовольствия» вкус своей любимой. Как изначально, детеныши гоминид распознают своих мам не столько по запаху, сколько по большей части «по вкусу», буквально «пробуя маму на язык». Поэтому, поцелуй юных любовников, помимо соединения их в «устойчивую семейную пару» посредством гормона окситоцина, не что иное, как рефлекторная вкусовая привязка детеныша гоминида к своей «био матери»! Так детеныш гоминида, «распробовав маму на язык», приучался к вкусу «био матери»! К той от кого теперь будет зависеть сама возможность его физического существования. Ибо, по законам Матушки природы, беззащитного детеныша, без любви к себе не выживающего, всякий взрослый обязан усыновить! Ну, а чтобы его самого любили, детеныш гоминида сам должен уметь хорошо любить свою мамочку, хоть родную, хоть «новую», страстно целуя ее, где ни попади. При этом, и взрослый гоминид, хоть самка, хоть, тот же самец, никак не терялся в таком случае, быстро находя, что подсунуть для сосаний усыновленному детенышу! Так, с большим удовольствием для себя самого, привязываясь к своему приемышу, в не меньшей мере, чем какая-либо старая самка, буквально специализирующаяся на «дружбе» с молодыми особями. Кто, в обмен на предоставляемое им покровительство, расплачивались своими низкими поцелуями. Всё это было естественно! Следовательно, небезобразно…
  Таковым было естество реализации врожденного рефлекса гоминид, по усыновлению найденного беспризорного детеныша. Что и открывало возможности и удобства педофилам, любителям заниматься своим, детским, иначе говоря, противоестественным сексом, с теми же безнадзорными детенышами. Тем более, брошенным без родительской любви человеческим подросткам, как существующей разновидности гоминид, в периоде детской сексуальности, было заложено любить взрослых женщин, в особенности блондинок всех их раскрасок, рефлекторно надеясь, что это их родная «седая бабушка». Проявлением чего, «рабы», и «хамы» с «мертвыми душами» с детства и до старости показательно предпочитают блондинок. До скончания своих лет, с детской непосредственностью, от великой своей любви к ним, стараясь их целовать низко! Даже, в самое их нутро. Вот и получалось что, сама по себе педофилия, это было одним из врожденных свойств, проявляемых гоминидами. Что в особо острой форме демонстративно выпирало в «хамах» с «мертвыми душами». Ведь в них априори, главенствовал первый уровень сознания. С чем педофилы, в отличие от педагогов, любили детей по-настоящему, своей ненасытной «любовью морковью»! Соответственно! Вселенская катастрофа случалась, когда подростка нежного возраста, вылавливал «хам» с «мертвой душой». Кто своими недоразвитыми сексуальными гормональными реакциями, был биологически заряжен безграничной тягой к занятиям «любовью морковью» с беззащитным существом. Являвшимся не столько безропотным приспособлением для физического генерирования организмом педофила эндогенных опиатов, тривиальных гормонов удовольствия. Сколько для исполнения сакрального предназначения, полного отъема у девственников их связи с «Живой Душой». Вот педофил, неуёмный в своих страстях, и реагировал на юного полового партнера как на добычу, андрогенами,- мужскими половыми гормонами. Что гарантировало юному существу, или натуральную физическую смерть в руках насильника. Или, что ещё хуже, сакральную смерть по кельтскому поверью, по факту утери девственности, с превращением в «раба» с «мертвой душой»…
 …Всё это имело место и в отношениях Макса с Валентиной Петровной! Сейчас, неотрывно, если не в упор, то с расстояния в метр, глядя на красоту взрослой дамы, утонув в ее запахе женщины. Ставшим много гуще когда она скинула ногу с ноги, чтобы ему удобнее было приникнуть к ним. Да только, в такой для него критической ситуации, при своей рецептивности, будучи носителем андрогинной, процеативной сексуальности, он не свалился в реагирование эстрогенами свойственной посцеативной сексуальности. Ещё и приливом дополнительной порции гормона победителя,- дофамина, Макс, всё же, вспомнил всё! Как три дня тому назад, роковым днем шестого апреля, на уроке литературы он, восторженно любовался идеальной фигурой Валентины Петровны, её сильными красивыми ногами танцовщицы. А потом, просто впервые в своей «этой жизни». Автоматически! Машинально! По инерции проецируемых юношеских грез, он представил себе, свою учительницу, во всем ее великолепии идеально сложенной и артистически красивой взрослой женщины, в декорациях фильма «Спартак». Как её в балахоне рабыни могли запросто предоставить любому гладиатору на ночь, чтобы тому не жестко было спать в одиночестве. И чтобы было ему, в кого отложить свои «роковые яйца». Тогда, три дня тому назад, понимая, что, в отличие от Спартака из фильма, одежду такой великолепной рабыни, как его учительница, он не вернул бы…
 …Только вот, три дня тому назад, смотреть на красоту Валентины Петровны было пределом его юношеских возможностей. Прав прикасаться к ней, он не имел! О «запретном» касательстве к ее великолепному телу ниже пояса, Макс мог только жидко мечтать! Разве что, отчаянно изгаляясь, под предлогом ловли упавшего с парты, какой-то безделицы, вроде колпачка от авторучки, когда она проходила мимо рядов парт, он исхитрился чувствительно приложиться тыльной стороной ладони к ее огромной ягодице. После чего, на том уроке литературы, в тот роковой понедельник шестого апреля, стараниями его первого уровня сознания, его второму уровню сознания пришло понимание, как именно юноше можно пользовать тело взрослой женщины созданной природой! От чего! Белый Свет померк в его глазах! С ног на голову, Мир перевернулся. Гормональный выброс мужских половых гормонов, в ответ на понимание принципа использования тела взрослой женщины, идеально сложенной для откладывания в нее «роковых яиц», обернулся для Макса спазмом сосудов головного мозга, тогда вовремя отключившим его сознание, что и спасло его от натурального «заочного изнасилования»…
 …С тех пор произошло много драматических, романтических и комических событий! Зная! Что только «на тонкой ниточке» в родной «Сто восьмой» школе висит его жизнь! Его,- Макса, вместе с несчастным Димой Черняевым. Ещё в понедельник шестого апреля должны были, актом противоестественного секса, через изнасилование, просто, обратить в «раба» с «мертвой душой». Что на себе сполна и со всей болью, испытал несчастный Димон. И, если его,- Макса, не получилось изнасиловать в тот же роковой понедельник. То его могли, в тот же вечер, и элементарно зарезать! Об этом знали все, включая администрацию школы. И, чтобы его зарезали где угодно, но только не в школьных стенах, его уже во вторник исключили из числа учеников его родной школы. А он, мятежный! Всё равно вчера в среду, вновь пришел в школу! И учинил погром членам банды поселка Рабочего…
 …И вот! Настало настоящее! Четверг девятого апреля! Как многочлены банды поселка Текстильщиков давали «Звезды» членам банды поселка Рабочего, Макс во всех подробностях ещё не ведал, только в принципе знал…
 …Это случилось так неожиданно, что сам знатный член банды поселка Рабочего Кибич, явился в школу, чтобы собственными руками разорвать Макса на мелкие кусочки! Да, Макс, сам ему ноги переломал…
 …Итогом, призом за одержанную победу! Он получил право! Поцеловать низко! В самоё нутро! Саму Богиню Любви воплощенную воплоти Валентины Петровны. Для этого он и находился в «Лекционном классе», наедине с полуобнаженной женщиной! От чего поводов вновь «впасть в ступор» у Макса сейчас было пуще прежнего. Теперь она перед ним сидела без трусиков на столешнице учебного стола, и ждала, когда же он исполнить ее волю! Начнет, касаться ее, по всей неимоверной длине ее огромных ног. Громадная «био мать», красивая как античная Богиня любви, без юбки и без нижнего белья, вся была перед ним. И он ее, не просто мог трогать своими обеззараженными борным спиртом пальчиками, и вдоль, и поперек, где  ему будет угодно. Более того, она повелевала, чтобы он ее трогал в самых ее интимных местах. Разве что, что-то сакральное, его удерживало от этого действа! И это когда, с расстояния в тридцать сантиметров, он был вынужден вдыхать ее умопомрачительный запах женщины. Было от чего, молодой и горячей юношеской крови Макса, физически вскипеть всеми своими мужскими гормональными реакциями. Да так, что внутри его закипела даже моча, начав настоятельно рваться быть немедленно физически излитой! Благо что, за его спиной стояли огромные кадки с землей, откуда произрастали, как-то особо лоснящиеся от удобрений раскидистые пальмы. За которые он ушел, чтобы «удобрить» землю в кадке. Этим действом, как сексуально возбужденный самец гоминида, пометить собственной мочой, свою «территорию любви» перед соитием. После чего, Макс так и остался за пальмами…
 …Если все предыдущие юные любовники Валентины Петровны, были существами перепуганными. Она их и выбирала из числа школоты, по наитию, по сакральным показателям. И они сами стремились забраться под сень ее огромной фигуры, чтобы ее целовать низко. Так глупые девственники, сначала глупо потеряв свою голову, обезумев от широко открывшейся им возможности побыть похотливым глупцом. Только раз поцеловав низко, или «одним глазом» посмотрев в «черную дыру» женских гениталий, глупо теряли свою девственность и прилагаемую к ней в нежном возрасте связь с «Живой Душой», закрепляли за собой гнусные жизненные приоритеты, с чем им далее предстояло прожить всю свою жизнь. То, не всё просто так, было с Максом! Это с детскими гормонами эстрогенами в крови, легко и просто, даже остро нуждаясь в этом, хотелось целовать свою «строгую бабушку», пусть она по возрасту и была ровесницей. С андрогенами в крови не хотелось целовать даже зрелую блондинку, бывшую танцовщицу варьете с идеально сложенными ногами…
 …К тому же, Макс всё ещё пребывал под действом гормональной инерции гормона победителя дофамина. Всё по-прежнему этот гормон превалировал в его крови, давя на его сознание пресловутым гормональным прессом, требовавшим от него продолжать быть победителем, ни в коей мере не подчиняясь даже такой могучей взрослой женщине, какой была Валентина Петровна! Прекрасная, как античная Богиня Любви. И вспомнил Макс, в минуту роковую, как он не подчинился шестнадцатилетней не девственной злой Людон Незабвенной…
 …Той кто, в роковой понедельник шестого апреля, отобрала почти тринадцатилетнего девственного Макса у другого «хама» с «мертвой душой»,- почти шестнадцатилетнего не девственного злого Канны. Итогом, того самонадеянного шага Людон Незабвенной, Макс тогда, живым и здоровым остался! Кровавые руки злого Канны и других членов банды поселка Рабочего, не дотянулись до него, «о, счастливчика», объявленного злой Людон Незабвенной, ее личной сексуальной игрушкой. А на следующий день, во вторник седьмого апреля Макс категорически отказался ее целовать низко и натурально превращаться в «раба» с «мертвой душой»! Демонстрацией ей жуткого зрелища, видений разверзшегося в бездну звезд «Чёрного колодца смерти», куда падают вверх, когда умирают. До обморочного состояния напугав ее! Силой своей активированной связи с «Живой Душой» наведя жуткое зрелище на ее сознание, он избавил себя от ее настырного внимания с сексуальным уклоном. После чего в ужасе! Она, начисто забыла о всяких низких и высоких поцелуях требуемых ею с Макса…
 …И тут, сами собою, в его голове  зазвучали слова детской песенки. Где злой Канна был «Дедом», злая Людон Незабвенная «Бабкой», а шустрые одноклассники Сашёк и Мишёк битыми «Зайцами», Олва с Молвой несчастными «Зайками». Там и другим персонажам соответствовали свои «сценические образы»…
…По амбару помели! По сусекам поскребли…
Тесто замесили! В жаркой печи испекли, чтобы был румяным…
А как вкусненьким стал, так и, съесть меня решили! Но…
Я, Колобок, Колобок, зарумяненный бочёк!
Я от Дедушки ушел!  И от Бабушки ушел!               
Двух Заек обхитрил! И двух Зайцев в кровь избил…   
Все волки позорные, от меня, сами убежали…
А когда медведь пришел, то я сам! Лапы ему выдрал!
Но вот вылезла лиса,- Бестия бесстыжая!
Просит, целовать ее, низким поцелуем!
Чтобы съесть меня всего, своей «черною дырою»… 
 …Удивительно! Ещё с час назад, девственный Макс надменно осуждал не девственную добрую Селену Прекрасную. Кого, сто дней тому назад, лживые «хамы» с «мертвыми душами», как свежий Колобок перед употреблением, загнали в угол безвыходного положения. При этом, будучи наделенной личной активированной связью с «Живой Душой», она ничего не могла поделать в защиту собственной девственности! Так и пала она жертвой, сначала «заочного изнасилования», потом низкого поцелуя от престарелого любовника ее мамочки, кто «борозды не портит, но и глубоко не пашет»! С тех пор, с той темной новогодней ночи, уже все эти сто дней, не девственная добрая Селена Прекрасная, умерев по кельтскому поверью, ходила «рабыней» с «мертвой душой»…
 …И вот! За проявленную им заносчивость, похоже, почти переросшую в гордыню! Не смотря на всё его обладание активированной связью с «Живой Душой». Очередь, так же, бездарно умереть по тому же кельтскому поверью, дошла и до Макса! Теперь ему самому, предоставлялось заветное право, через собственный низкий поцелуй, пропасть точно в «космической черной дыре», откуда назад возврата никому и ничему нет! Просто, вкусив с взрослой женщины «любовь морковь», обратившись в мерзкого «раба» с «мертвой душой»…
 …Как после этого он будет смотреть в глаза своей Маме, когда она будет целовать его перед сном…
 …Что он завтра скажет Тане Хава, которой с полчаса тому назад, обещал, только для нее, хранить девственность на протяжении ещё бесконечных десяти лет! И это, когда всё так прекрасно складывалось…
 …В роковой понедельник шестого апреля, Макс остался девственником, когда  ему двенадцатилетняя не девственная добрая Селена Прекрасная, апологет низких поцелуев, настоятельно предлагала. Чтобы он, перед скорой своей неминуемой кончиной, светившей ему черной перспективой быть зарезанным знатным членом банды поселка Рабочего злым Канной, скорее, тем же вечером, подарить ей на память собственную девственность, которая ему, скоро, как обыкновенному мертвецу, всё равно более не понадобится.
 …Во вторник, акт лишения его девственности попыталась провернуть с Максом злая Людон Незабвенная.
 …Вчера, в среду восьмого апреля, на него, с целью лишить его девственности непосредственно в темени девичьей раздевалке школьного спортзала, напали две Зайки. Одна, четырнадцатилетняя не девственная злая Олва и ее личная «рабыня», почти тринадцатилетняя не девственная добрая Молва, практик низких поцелуев…
 …Только то, что Макс был обладателем личной активированной связи с «Живой Душой» уберегло его от напасти утерять собственную девственность, при этих массированных сексуальных атаках, всё же, мелковатых «хамов» и совсем маленьких «рабынь» с «мертвыми душами»…
 …От таких «мыслей слов», Максу стало так мерзко, что он, прячась от взгляда Валентины Петровны за мохнатым стволом пальмы, с трудом сдержал рвотный позыв, но его заметно передернуло… 
 …«Я больше никогда не буду ни в чём корить не девственную Селену Прекрасную…
 …Я больше никогда не буду разводить фанаберию, по поводу своей девственности…»…- Пронеслось «мысли слова» в голове Макса, до которого наконец-то дошло…
 …Как легко и непринужденно подростки в нежном возрасте теряют свою девственность…
 …И прилагаемую к девственности в нежном возрасте собственную связь с «Живой Душой»…
 …Причем! Если с просто подростка, простую связь с «Живой Душой», пытались забирать девственность мелкие «хамы» с «мертвыми душами». То, для юных носителей активированной связи с «Живой Душой», всё было сложнее! Для них всегда находились такие крупные «хамы» с «мертвой душой», что от них отмахнуться не представлялось возможным. Они так назойливого требования немедленно с них вкусить, пресловутый «корнеплод любви», известный всем, как «любовь-морковь», что молодому человеку было никак от них не отбиться…
 …«Это проверка»!- Подсказало ему собственное «образное мышление»…
 …Великую красоту античной Богини Любви, категорически нельзя было присваивать! Нельзя было, своеобразной прелюдией к скоротечному и всегда без всяких обязательств акту «любовь моркови», прикасаться к ней руками с извечной детской мыслью: «Неужели? Это всё! Моё…»…
 …После такого «физического прикосновения руками», очень скоро сакрально открывалась возможность случиться «любовь моркови», со всеми вытекающими из этого процесса омерзительными последствиями. С необходимостью уминать за обе щёки «всякую гадость», как это случается в любом акте противоестественного или подросткового секса. Не просто легко сваливаясь в «детскую сексуальность», на что, впрочем, только и способны подростки в своем «недоразвитом» «первом возрасте» созревания. Сексуальность нежного возраста,  всегда физиологически характерна тем, что при этом юным любовникам, всё хочется, как маленьким детенышам гоминид, что-то целовать, сосать, вылизывать, больше работая ртом, чем иными специфическими половыми органами…
 …В фильме «Спартак», где ещё в начальном представлении героев, было сказано, что Спартак девственник. Было показано как этот гладиатор, в своей персональной камере содержания, начал касаться руками, предоставленную ему на ночь «Универсальную» натуральную рабыню, по прозвищу «Универсал», или по латыни «Вверения». Она, как опытная рабыня, с детства «рабыня» с «мертвой душой». Давно поднаторевшая в вопросах сексуального обслуживания разных «хамов» с «мертвыми душами». Хорошо знала, что означают его прикосновения к ней! И киношный персонаж Спартак, оказался не чужд извечной детской мысли: «Неужели? Это всё! Моё…»…
 …Далее Вверения легко спровоцировала Спартака, проникнувшись ревностью к «инструктору по фехтованию» Маркосу, поднять на всю Римскую Республику восстание рабов. Чтобы в дальнейшем, не спрашивая ни у кого разрешения на это от своего рабовладельца. Самому, сколько получалось, столько и заниматься «любовью-кровью» с той. Кто как «рабыня» с «мертвой душой» способна была лишь на «любовь-морковь»…      
…Так что, ситуация для Макса сейчас, в запертом школьном «Лекционном кабинете», была критической! Нельзя было предаваться «любви-моркови». Что для начала требовало прикосновения собственными руками к прекрасной античной Богини любви, воплощенной для него персонально воплоти его учительницы словесности. С признанием и подтверждением факта, озвучиваемой извечной детской мыслью: «Неужели? Это всё! Моё…»…
  Никак нельзя было в «первом возрасте» принести себя в жертву партнерше, отдавшись стихии самоотверженной «любовь крови». Когда, больше думается о собственном потомстве в его гипотетическом будущем, чем о себе… 
  Во-первых, нынче Макс, в свои почти тринадцать лет возрастом не вышел! До «второго возраста», когда возможна была реализация «любовь крови», ему нужно было прожить ещё полновесных десяток лет.
  Во-вторых, «не Боги горшки обжигают»! Нельзя было подростку разводить «любовь-кровь» с античной Богиней любви, воплощенной воплоти современной взрослой женщины. Это было его уничтожение, а не награда ему…
 …Перед ним была Богиня Любви! Не могло идти и речи! Сил таких не было! Чтобы напугать Валентину Петровну, вернее сказать, удивить воплощенную в ней античную Богиню любви, наведенными видениями «Черного колодца смерти», куда падают вверх, когда умирают. У античных Богинь был свой арсенал «пугал» и этим мериться для подростка было себе дороже. Ее было не испугать, как это у Макса получилось во вторник со злой Людой Аровой…
 …И всё же! Не всё просто так, было со школьной учительницей литературы и словесности могущественной Валентиной Петровной, той кто со своей гормональной инерцией победителя ходила на протяжении более чем десятка лет. Кто, по сакральным причинам в интимной жизни типичной для «хама» с «мертвой душой», никак не могла насытиться «любовью-морковью», сколько бы физически ее не употребила с взрослыми половыми партнерами. Некоторое умиротворение, при котором она хоть дышала спокойно, на некоторое время наступало для нее только после секса, вернее сказать противоестественного секса, с юным девственным любовником. В этом склизком деянии с коллекционированием, совсем не юных любовников, как своих трофеев. Валентина Петровна, как античная Богиня Любви, не собирала под себя своих адептов. Через день, другой, в соответствии, что «любовь-морковь» длится не более двух часов! Просто, забывала об их существовании. Ибо, эти юные не девственники, изнасилованные ею лично, очно или заочно, в этом мерзком акте отдавших ей свою связь с «Живой Душой» и превратившиеся в «рабов» с «мертвыми душами». Как «пустые» живчики, более ничего не имевшие «за душой», ее уже не интересовали и никак не трогали! Богине Любви нужна была только их связь с «Живой Душой»…
 …И тут Макс, словно сомнамбул, очнувшийся на краю «черной дыры», произнес то, что от него никак не ждали…
— Богиня Афродита! Я узрел тебя! Ты могущественна, но бессильна против Богини Геры! Я свой «главный выбор», шестого апреля, отдал ей! Одевайся! Ты прекрасна! Но главный выбор, я уже сделал…— Сурово изрек юноша, призывая себе на помощь сакральную силу ответственную за «любовь-кровь», которая длится до ста лет…
 …Но! В этом была и ошибка Макса! Нужно было прикрыться могуществом Богини Афины, дарующей «любовь-вечность» сроком на всю Вечность…
               
                *********