Нерассказанная история

Алкаши начинали собираться возле лавки в полдень. В это время здесь обычно уже сидели с кислым видом три-четыре бедолаги.
Примерно к четырем пополудни отовсюду подтягивались другие местные алкаши.
А когда обычные люди ложились спать, возле лавки начиналась потасовка, во время которой обязательно лилась чья-то кровь.
Не проходило ни одного дня, а точнее, вечера, чтобы кому-то из завсегдатаев заведения не выбили зубы, не разбили бы лицо, а то и вовсе проломили череп.
Обитатели квартала из тех, кому в жизни повезло больше, обходили это заведение стороной, от греха подальше.
Хотя завсегдатаи ни разу ни на кого не напали, в грабежах и воровстве замечены не были.
Особо агрессивные если и оказывались в этом своеобразном кафе, то лишь мимолетом, по дороге в тюрьму или дальше - на юг, где и нравы посвободнее, и есть, где разгуляться.
Здесь же собирались люди, жизнь для которых, так или иначе закончилась.
Дни одних были в буквальном смысле сочтены. Кто-то медленно и мучительно умирал от цирроза печени, чернея с каждым днем, кто-то - от онкологии или болезни сердца.
А кто-то как-будто бы пытался ускорить свой уход из этого мира.
Кого здесь только не было.
Среди завсегдатаев был бывший штурман дальнего плавания, летчик дальней авиации, отставной подполковник, кандидат химических наук и даже гроссмейстер.
А собрал их всех Леня: человек без возраста, человек с бесстрастным лицом и ледяным взглядом.
Он был похож на какое-то мифическое животное, что-то вроде смеси волка и змеи.

Алкаши из самого неблагополучного квартала города заходили в эту лавку и раньше за бутылкой или чекушкой.
Бывшая владелица - Ирка, очень тучная женщина средних лет с глазами как щелочки и пронзительно громким голосом, алкашей презирала.
Но это были ее главные клиенты, которые нередко отправлялись на тот свет и это не было для нее неожиданностью.
Она и смотрела на них именно так: как на людей обреченных.
Если речь заходила о ком-то из постоянных клиентов ее лавки, Ирка обычно говорила: -Ему ещё месяца три осталось. В лучшем случае - полгода. У него вся печень изъедена циррозом" или, "алкоголь сожрал его почки", или ещё что-нибудь в таком роде.
Но она, смотревшая на своих клиентов свысока, как человек с налаженной жизнью смотрит на неудачников и вообще людей без будущего, вдруг неожиданно умерла сама, хотя нрава была бойкого и веселого.
А ведь врачи и многие неврачи считают данные качества гарантией долголетия.
После Ирки хозяином заведения стал Леня, который сильно изменил жизнь не только этого квартала, но и всего города.
Для этого он ничего специально не строил и не создавал. Единственными переменами в жизни этого уголка в одном из самых отстойных кварталов города были несколько, даже не стульев, а табуреток и пластмассовый столик, которые Леня поставил перед своим магазинчиком.
А ещё, он стал продавать водку порционно, наливая ее посетителям в пластиковые стаканчики.
За каждый такой стаканчик алкаши платили, почти как за целую бутылку.
Но их это, похоже, устраивало. Лёню, тоже.
Посетителям Лениной лавки нравилось это подобие, а точнее - иллюзия кафе.
Рассевшись у входа в лавку, они пили суррогат водки и закусывали такими же суррогатами из лёниной лавки.
Но это было не главным за чем эти люди приходили сюда.
Главным был рассказ каждого из них о себе.
Порой здесь можно было услышать очень интересные истории о том, как человек в буквальном смысле поднялся в небо, если это был рассказ летчика и потом рухнул на землю.
Рассказам морского волка никто не верил, потому что штурман всегда рассказывал о том, как готовить  экзотические блюда из просроченных продуктов и подгнивших фруктов.
Многие из этой компании собирали на рынке перед закрытием то, что выбрасывали лавочники.
Бывший штурман делился с товарищами по несчастью своими рецептами и навыками в приготовлении блюд ресторанного меню из продуктов, которые лавочники выбрасывали на свалку.
Многие считали его поваром и даже пытались это доказывать. Штурман - невысокий, круглолицый лысый человек с большими умными и ехидными глазами только усмехался в ответ на это своей саркастической улыбкой.
Отставной подполковник подсел на стакан ещё в молодости, когда заведовал военкоматом в большом провинциальном городе.
Все дела там решались за бутылкой и постепенно, подполковник привык...
Его карьере и возможностям многие завидовали, но теперь у него осталась лишь история былого величия.
Эта история - у каждого своя, объединяла их всех.
Они рассказывали свои истории собутыльникам, в надежде быть услышанными кем-то очень важным и значимым, кто поймет и примет...
В общем-то это было даже не сообщество и не притон.
Это точнее всего было бы назвать театром жизни, где каждый рассказывал свою драму, иногда как бы отстранено, иногда до хрипа, до драки, до потери сознания....
Говорили все, кроме Лени, который наблюдал за этой драмой со своего небольшого возвышения за прилавком.
Он специально соорудил для себя это возвышение, чтобы все видеть.
И он действительно все видел, но ни разу не рассказал своей истории.
Возможно именно его история и была самой интересной, но этого никто никогда не узнает.
Потому что он никогда и никому не рассказывал, как ему удалось опутать весь город этими лавчонками и киосками, где у самого входа обязательно стоят пластиковый столик и ужасно неудобные дешевые стулья из такого же пластика.
Здесь можно выпить кофе или суррогат водки из пластикового же стаканчика.
Почему-то у этого лёниного ноу-хау масса поклонников, которым не жалко оставить здесь полтинник или даже сотню.
У Лёни таких лавок и киосков уже несколько десятков и работают они круглосуточно.
За прилавок он сажает кого-нибудь из бедолаг, которых нигде больше не берут и платит им такие гроши, за которые ни один обычный человек не оторвется от дивана.
Он даже держит в одной из принадлежащих ему квартир несколько несчастных алкашей и бездомных, что в общем-то одно и то же, которые делают для него всю самую тяжелую и грязную работу в обширном ленином хозяйстве.
У него талант из всего извлекать выгоду, даже из отработанного человеческого материала.
Это - зловещий сфинкс нашего квартала, нашего города, который молча смотрит на окружающий его мир с превосходством, с ядовитым презрением.
 
Его клиенты уходят из жизни часто, а он остается. И иногда начинает казаться, что он вечен, как и этот пропитанный чем-то ядовитым квартал.
Такое впечатление, что он пожирает этих несчастных и за счет этого будет жить бессчетное количество лет...
А может это и не так.
Здесь может быть очень много рассказов....