Муки совести

            Середина восьмидесятых. С экранов телевизоров вещает Михаил Сергеевич, резво и убедительно «запудривает» мозги советским трудящимся «Перестройкой». Рассказывает, как все мы будем жить в светлом будущем, всеобщем процветании и свободе частного предпринимательства: «Коммунизм отменен как пережиток прошлого. Начинаем строительство капитализма с человеческим лицом»!

            Расцветает всеми цветами радуги частное предпринимательство. Парикмахерские, кафе, строительные кооперативы. Деньги полноводной рекой перетекают из государственных предприятий в частные руки приближенных к партийным чиновникам дельцов. Слава КПСС! Светлое бездефицитное будущее рядом – за ближайшим поворотом. «Свет в конце туннеля». У-ря-я! Наши люди с радостью и надеждой внимали этому, раскрыв рты и пустив слюни счастья на рабочие спецовки. У них пышным букетом расцветали потребности «свободного мира». «Даешь каждому по квартире, каждому по автомобилю и последнему писку потребительского изобретения – видеомагнитофону!»

            Не остался в стороне и наш герой Вова. Скромный, влюбленный в свою жену. Среднестатистический гражданин. Без особых запросов и амбиций. Но и он, до глубины своей еще не испорченной «благами цивилизации» души, мечтал о домашнем кинотеатре.

            Представьте себе: пришел с работы, поцеловал жену и любимую тещу; собачка несет мягкие тапочки, жена с тещей накрывают на стол, и он, Вова «царским» указательным пальцем нажимает на волшебную кнопку. И – о чудо! На экране «Березки», вместо всем надоевшей программы «Время», появляется фильм «Анжелика – маркиза ангелов». И он может наслаждаться миром королевской жизни, и в любой момент, поставив «видак» на паузу, пойти на балкон покурить, и, глядя вниз с третьего этажа, искренне пожалеть мужиков, играющих во дворе в домино… У этих бедолаг нет такого чудного прибора и они вынуждены протирать штаны и отбивать мозолистые ладони о деревянную столешницу, вкопанного в землю стола. «Слава перестройке, слава КПСС и лично товарищу Горбачеву М.С.»


            Такая картина «фата-моргана» возникла перед глазами мечтательного среднестатистического инженера. И он начал копить деньги. Отказывая себе даже в новых носках.


            Мечта требовала капитальных вложений и, в конце концов, полностью испортила отношения с тещей.


            Вова постепенно привыкал к макаронам утром, супу с макаронами в обед и постной кашке на ужин. Чаек с каждым днем бледнел и сахарок вскоре из него совсем исчез.


            Жена объявила «бессрочную забастовку». И наш «мечтатель» сам штопал протертые носки. Но он стойко переносил все «тяготы и невзгоды». Вова был предан своей мечте со всей полнотой своей уже испорченной миром «потребления» души.


            Прошел год. Срок осуществления мечты приближался. Ну и пусть его изгнали из спальни и просыпался с болью во всем теле от пружин продавленного дивана – мечта требует жертв. Вова терпел и не сдавался, хотя и был на грани выброса белого флага.


            Однажды в один из зимних вечеров раздался звонок в дверь. Открыла теща. В прихожей раздался жизнерадостный бас брата жены. Он стремительно ворвался на кухню, где в одних семейных трусах грустно прихлебывал из огромной кружки кипяток (он же чай) Вова.

            – Привет, родственник! Рад тебя видеть! Чем занят дружище?
            – Ужинаю, - вздохнул потерянно Вова.
            – Не грусти, брат! Я не с пустыми руками.

            И он достал из дефицитного пластикового пакета бутылку водки, банку кильки в томате и кусок варенной колбасы. Вова от вида всего этого богатства чуть не грохнул в обморок на пол.

            – Давай стаканы, хозяин, – грохотал басом Гарик.

            Так звали брата жены. Он был каким-то мелким делягой: продать, купить, обменять. Но виделись и общались они редко. Жена Вовы недолюбливала брата. И семьями они не дружили. Володя был мало или почти непьющим интеллигентом, но возможность «на шару» пожрать заставила его подняться и достать из шкафчика две чайных чашки. Стаканов в доме не держали.

            В дверь заглянула жена Вовы:
            – Ну-ну, алкашня!
            С презрением посмотрев на супруга, она удалилась смотреть телевизор.
            Выпили по пятьдесят. Вовик сразу захмелел. Гарик налил по второй.
            – Хорош жрать, Вова. Давай «усугубим». Есть разговор!

            В общем, сестра пожаловалась Гарику на мужа, и от нее этот деляга узнал про денежные накопления Вовы. А так как ему всегда нужны были деньги для «прибыльных вложений», он и приперся к родственнику.

            После третьей «дозы» Вова, убаюканный сладкими обещаниями Гарика, покорно выложил накопления на сумму одна тысяча, ноль-ноль центов американских долларов. Гарик суетливо распихал наличность по карманам и удалился, пообещав вернуть долг через два ближайших месяца, даже с процентами.

            Утром Вова проснулся с головной болью и чувством тихой паники в груди.
            Только хорошее воспитание не позволило ему побежать к Гарику домой и немедленно потребовать назад свои тяжкие накопления.

            Он чувствовал себя полным болваном. Жена презрительно молчала. Теща поджала губы. Крах всех надежд. Он молча оделся и заставил себя потащиться на давно «набредшую» работу.

            Прошло два месяца и Гарик – как «честнейший» человек – пришел и заявил:
            – Денег нет… Предлагаю компенсировать долг моими «Жигулями»!

            Вова был оглушен этим заявлением. Как, «Жулька» за тысячу баксов? Да это же царский подарок!

            Я же на ней на «видик» за месяц заработаю! Днем на работу, вечером «таксовать». Ударили по рукам…

            Жене и теще было торжественно заявлено:

            – Этим летом едем в Крым своим ходом к теплому морю, вкусному винограду и настоящему шашлыку…

            Любимая мама на теплом морском песочке, наконец, излечит свой радикулит, а любимая жена произведет настоящий фурор на пляже славного города Ялта в своем «суперовом» японском купальнике. Его, кстати, пойдем покупать с ближайшей тещиной пенсии.

            Теперь носки ему штопала жена, а чай снова приобрел цвет и даже был сладким. Жизнь налаживалась.

            Прошел месяц. И Гарик «с помпой» выгрузил во дворе два пассажирских сидения от уже Володиных «Жигулей». На немой вопрос «мечтателя» ответил, что машину от преступных поползновений рекетеров пришлось разобрать по частям и теперь она находится в трех разных гаражах. Но за недельку-другую он – как «честнейший» человек – обещает все собрать «до кучи». И «под фанфары» вручить новому владельцу заветные ключи и техпаспорт. За сидениями последовал двигатель, нуждающийся в капитальном ремонте.

            Вова, «заболевший» новой мечтой, бегал по магазинам и барахолкам, доставая дефицитные запчасти, дико переплачивая за них. Он влез в долги и шарахался на улице от своих кредиторов.

            Друзья стали бывшими. Новая мечта требовала жертв. Затем Гарик привез кузов и… причем отдельно от него двери, бамперы, стекла, проводку. Началась сборка машины и ее покраска.

            И вот наступил чудесный день. Автомобиль сверкал и переливался свежей покраской на солнышке. Двигатель тихо пел и сигнал звучал непревзойденными переливами низких и высоких тонов.

            – Ляля ты моя, – ласкал Вова свою мечту. – Девочка, красавица…

            Он позвонил Гарику:

            – Вези, дружище, документы, будем переоформлять «Жульку» на меня.

            Приехал Гарик. Он задумчиво обошел автомобиль вокруг и заявил:

            – Знаешь, Вова, машину надо правильно обкатать. Я это сделаю… и через месяц машина полностью твоя. Собирайся в Крым пока…

            Он сел в машину и уехал. Вова от души был благодарен Гарику за заботу.

            Прошло три месяца. Гарик исчез. Он не отвечал на телефонные звонки и оставленные в дверях квартиры записки. Вова извелся. Теща поджала губы, а жена демонстративно разгуливала по квартире в купленном на занятые деньги японском купальнике.

            И тут появился Гарик. Он переминался с ноги на ногу на пороге квартиры и войти не спешил:
            – Володя, ты знаешь, меня совесть замучила и я, как честный человек, не могу так тебя обидеть. Эта «развалюха» никак не стоит тысячу баксов. Поэтому я оставляю ее себе, а тебе возвращаю долг.

            И он протянул Вове пачку мятых купюр:

            – Прости, что немного задержал.

            Немая сцена. Этих денег едва хватило для погашения долгов.

Парк «Юбилейный», г. Краматорск, Пасха 2018 г.