8. Свобода сознания и её границы. Продолжение

Свобода «сознания» и её границы

(Первый день Творения)

***
Благодатный свет первого дня есть тот «зов» Бога, который рождает в нашей «душе» стремление к «нетварному», жажду и вожделение «духовного». Попытками отменить божественное сверхъестественное действие - «разделение меж светом и тьмой» наполнена история человеческой мысли. Эти попытки имели своей целью горделивое желание сделать сверхъестественное доступным для человека! Объявить нравственность человеческой собственностью!! Отменить знак равенства между «нравственным» и «сверхъестественным»!!! Неистребимо желание многих видеть в благодати - интеллектуальный феномен, а духовность и «веру» объявить неким высоким «знанием», тайным и доступным только посвящённым в него.
Те, кто занимается этим негодным делом, не замечают того, как они усугубляют несвободу человека, умножая «тени» в его «сознании». Они отворачиваются от «света» Истины, порождая в себе всё новые иллюзии «света» - ложные идеи и умозрения. Как хорошо это показано у Достоевского, в том месте, где чёрт, в беседе с Иваном Карамазовым, развивает подобную идею.
А между тем, «свет» первого «дня» так и остаётся, не смотря на все их попытки, находящимся за пределами естества человека и мира, вне любых естественных рамок. Его Источник целиком и полностью независим от естественных законов природы и психики! Его действие в нашей психике всегда естественно для нас, ибо это действие всегда наш собственный выбор!! Бог уважает нашу «свободу», но, тем не менее, неуклонно различает между «светом» и «тьмой». Мы, если захотим, можем следовать этому Его различению. А если хотим, можем считать «светом» ту «тьму», которую несём в себе. И мы, как правило, не спешим оплодотворять «молчание мысли» в себе «светом» Истины.
Эту и только эту возможность мы можем назвать своей «свободой» и «чудом», ибо истинным и духовным «чудом» является только победа человека над эгоистичностью изначальной «тьмы» животного основания своего «сознания». Человек сам и только сам осуществляет в себе «чудо» своей «свободы», освещая себя «светом» первого «дня», принятым в себя как божественный дар. А это происходит лишь в личном общении человека с Богом, в Слове и Деле, в Посте и Молитве. Всё естественное, происходящее в познании, так же нуждается в контроле нравственности, для того, чтобы не лишить человека личного общения и не оторвать «знание» от «веры». В противном случае, «сознание» становится безнравственным и неверным. И блуждает в «тенях», которые само себе порождает.
«Нетварный свет» абсолютен и безусловен.  Ничто не может помешать нашему «сознанию» принять его. В 8-й главе своего «Послания к Римлянам», строки 38-39, апостол Павел пишет: - «Ничего, ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не возможет разлучить нас от любви Божией». Библейская поэзия и здесь верна своему символизму! И Моисей, и Павел применяют здесь одно и то же слово - разлука - xoris. Никакая тварь не может разлучить - xorisoi нас от любви Божией, именно потому, что Бог разлучил - xorison «свет» от «тьмы». Благодатный свет лежит в основании человеческой «свободы». - Человек - «свободен по благодати». И лишь только сам решает: принять ему эту благодать или отказаться от неё.
***
Каковы же границы «свободы» нашего «сознания» и есть ли они?
Для того, чтобы нам это попробовать осмыслить, обратимся к началу пятой строфы Шестоднева: - «И назвал Бог свет днём, а тьму назвал ночью».
Здесь мы встречаемся с ещё одним сверхъестественным божественным действием: Бог - назвал.
Человек называет или именует (даёт имя) тому, что подлежит его познанию. А Бог называет лишь то, что не никак не принадлежит естеству человека: ни его познанию, ни его бытию. Отсюда следуют две важные для нас вещи:
- Благодатное состояние и способность воспринимать «свет» первого «дня» - вышеестественна для человека. Наше «сознание» обладает этой способностью только потому, что Бог этого хочет. Для этого Он обращается к человеку. Если человек приписывает своему естеству те «дары света разума», которые даёт ему Бог, то он теряет возможность пользоваться ими в полноте и совершенстве. Отказываясь от общения с Богом, человек отказывается от своих нравственных качеств и возможностей. И теряет всё самое насущное для себя. Хотя моральные аспекты психики - «тварный свет», продолжаю оставаться в его распоряжении;
- Наименование Богом «света» и «тьмы» единым днём навечно соединило их. Они вечно соприсутствуют друг другу: неизменно и неслиянно, неразлучно и неразрывно. Божественное желание и действие (нетварные энергии - нетварный свет) навечно соединили, для нашего «сознания» и ради его появления, в единую реальность «нетварное» и «тварное».
Это один из величайших библейских символов - «день един». Ведь день и ночь имеют солнце своим единым источником. И солнце становится символом соприсутствия «нетварного света» и «тварной» материи. Символом присутствия Бога в человеке и мире.
Благодать неотъемлема от мира. Она не убывает! По слову Сына Человеческого, приведённого нам апостолом Матфеем, во второй строке, 28-ой главы его Евангелия: - «Я с вами во все дни до скончания века». Не смотря на то, что наше «сознание» многократно и постоянно теряет из своего виду этот первый свет, погружаясь в вечерние сумерки. Но наше «сознание», также постоянно и неизменно возвращается к нему, на утренней заре восходящего солнца: - «И был вечер, и было утро, день един». - Так заканчивается пятая строфа Шестоднева…
В поэзии Шестоднева «день творения» - это совсем не термин, а поэтический образ. В нём библейский поэт соединяет многое:
- И то, что это - один (первый) из семи «дней». Ото дня ко дню совершаются свои события в творение мира нашего мышления. Под длящимся из вечности воздействием «нетварного света», подающим нам наши нравственные качества. И вот, «день», как нравственный символ света, даёт наименование всем дням творения. Ибо каждый раз видит Бог «свет» очередного «дня» и говорит, что он «хорош»;
- И то, что это единый и завершенный цикл жизни «сознания», в его непрерывных поисках нравственного света, отпадения от него и возвращения к нему: - «и был вечер, и было утро»;
- И неотъемлемое и непрерывное божественное обращение к «сознанию» с предложением благодати. Ведь именно этим божественным обращением и удерживается присутствие нашего «Я» в сердцевине «сознания», происхождение которого вполне животно, и не даёт никаких оснований для надежд на самостоятельное пробуждения в нём «разума».