445. Хуторская чертовщина. Мастер слова

                Постояв ещё какое – то время у ручья, подумав и поразмыслив, дымя самокрутками и тупо глядя на следы от колёс и копыт,  кивая удивлённо головами и высказывая не складные реплики, переглядываясь, разводили руками, уму не постижимое событие, да и только.
                Побросав с некой досадой окурки в ручей,  так ведь не верилось видимому собственными очами, одолевали сомнения, а новые сомнения порождали в свою очередь, очередные сомнения, есть в этом упрямом народе такое качество, как сомневаться.
                Дальше предположений дело не пошло,  потоптавшись у ручья, решили, что дело видно не совсем праведное, есть в этом нечто таинственное и непонятное, после чего  славно высморкавшись и утерев под носом остатки соплей рукавами, задумчивая ватага направилась в обратный путь.
                Шли молча, только Сашко имел довольный вид, ведь он же говорил и рассказывал, а ему не верили, теперь сами убедились что  его не в чем упрекнуть, Кирилл же имел кислый вид, неся обрезок нижней части сапога в руке, жаль ему было второй обувки, в одной то особо не походишь.

           Проходя мимо мельницы, и уже направляясь к подъёму на гору, их окликнул мельник.
                Увидев, что  Кирилл брёл позади всех и небрежно размахивал одной обувкой, он просил немножко его обождать, мельник шустро нырнул в ворота и вскоре появился с Макухиным ботинком военного образца и вторым обрезком сапога, которые небрежно бросил под ноги толпы.
                Всё и интересом поглядывали на грязную обувь, а затем на самого мельника, у каждого на лице явно читалось:
                «А это откуда здесь»?
       Кирилл засиял, увидев вторую обрезку сапога, поднял её, стукнул их подошвами друг об дружку, чтоб слетела лишняя грязь.
              Сашко тоже не заставил себя ждать, поднял свой ботинок и стал его с интересом рассматривать, как будто он его не видел ну не меньше месяца, а то и того больше.
             Мельник отряхнул ладонями с груди и живота прилипшую муку с фартука, с хитрецой глянул на любопытствующую публику и неспешно начал свой рассказ о том, что к его мельничному чёрту ночью заявились гости, приехавшие в телеге запряжённой лошадью.
           Летели они с какого – то шабаша, да что – то у них там случилось и им пришлось в срочном порядке спускаться на землю.
                Немного не рассчитав, угодили в здешний ручей, отчего высыпались и разлетелись по сторонам.
                Одного закинуло аж на кладбище, ведь кому не спалось той ночью, тот наверно слышал эти вопли.
                Удивлённые хуторяне подробным рассказом дядьки Данила, в знак согласия кивали головами, мол так и было, сами слышали, а кто не слышал, пусть послушает умных людей.
                Мельник рассказывал далее, что его чёрту в ту ночь тоже не спалось, вот он и пошёл поглядеть, кто там, да что, а когда увидел до боли знакомых тварей, то был рад новому знакомству.
              А как у них в таких случаях заведено, решили они устроить гульбище, как ни кстати им под руку попались вот эти самые хлопцы, мельник своею огромной пятернёю указал на Сашка и Кирю, те согласно закивали.
        Дядько Данила сгущал краски, уж кому – кому, а ему верили безоговорочно, он так детально обрисовывал произошедшее у его мельницы, что хуторяне заслушавшись по открывали рты, даже словоохотливый Сашко и тот был поражён точностью происходивших событий.
                Ведь ни кому и в голову не пришло, что мельник красноречиво врал, да ещё обрисовывал так, что имея даже слабое воображение, мог представить себе до подлинности картину ночного разгула нечистой силы.
                Откуда ему было об этом известно, да всё очень просто, ведь сами знаете с какой быстротой облетает та или иная вест хуторских жителей, не успел один чихнуть на одном краю, как об этом уже знают на другом.
                Вот и мельник был наслышан с утра новостью о ночных похождениях Сашка и Кирилла, но это случилось чуток позже, а всё закрутилось вот с чего.
                Выскочил дядька Данила по нужде за угол мельницы, да и ахнул, когда увидел в чаконе два явных следа, у него сразу возникла мысль, что это к его мельницы подбирались воришки.
                Он ведь иногда замечал пропажу муки из собственных запасов сэкономленных им с каждого помола.
        Внимательно разглядывая   в зарослях чакона, следы, заметил, торчащую из грязи обувку, один ботинок и обрезок сапога.
                Быстро  смекнул, что по обуви он сможет вычислить, кому она принадлежала.
                Как неминуемое доказательство, обувку он самолично достал и занёс в мельницу, где и бросил у ворот, в надежде скорого отыскания не чистых на руку хуторян.
                Но этого не пришлось делать, когда новость о ночных похождениях его хуторян залетела на мельницу.
                Он было, уже позабыл об этом, если бы случайно не  обратил внимания, на то, что Киря брёл с кислой миной и при этом размахивал обрезком сапога, почему бы не сделать доброго дела и не вернуть обувку хозяевам, да при этом поиметь для собственного интереса выгоду.
                В чём она заключалась?
          Да в самом, что ни на есть выгодном дельце, главное его с умом обделать и не принуждённо подать, а здешний народ доверчив, примет всё за чистую крупчатку.
                Главная задача мельника состояла в том, чтобы как можно больше напустить страху на хуторской люд, приплетая сюда массу нечистой силы, включая собственного мельничного чёрта, в которого сам не очень то и верил, если кто и подгаживал ему, так это завистливые натуры, которых не малое число имелось среди жителей хутора.
              А мельнику действительно было в чём завидовать, но оставим эту тему для другого раза, а на данный момент поймём, какого он рожна сгущал краски перед этими, как он считал,  доверчивыми хуторянами.
                Всё довольно просто, кто теперь решиться, по ночам разгуливать у мельницы, смельчаков теперь едва найдётся, а значить есть надежда на сохранность собственного имущества.
             Но не стоит  забывать, что строя высоченный забор, считая, что его теперь никто не перелезет, найдутся умники, которые не станут утруждать себя, карячась перелезая через высокое препятствие, им проще будет сделать подкоп.
                В таком случае, как бы не вышло, что всё чтобы не случилось, уже не важно где, станут валить на мельничного чёрта и его друзей, поэму не стоит перегибать палку, иначе она не выдержит и переломиться.
                Мельник, имея богатый жизненный опыт, хорошо понимал это, поэтому старался не переусердствовать, ведь лучше немножко не досказать, чтоб человек сам призадумался и сделал для себя некоторые выводы, чем пересказать, так сказать – готовенькое подать на блюде.
             Услышанное хуторянами от мельника  красочное повествование, окончательно убедило их в правоте предобеденного рассказа Сашко Макухи, теперь самые что ни наесть скептики согласились, что прошедшей ночью произошёл невероятный случай, с которым придётся  теперь считаться, а по ночам не высовывать свой нос дальше своей хаты.
               И только Щоба, подслушивающий  болтовню мельника был изрядно поражён его искусными враками, он даже отметил про себя:
                «Вот же брешет, как коня щёткой чешет, укладывая слова, как волосок к волоску, без единого пробора.
                Этот и нашего Тазю в два счёта  обставит.
                Одним словом мастер, куда ни и глянь».


                07 – 09 февраль