Новоразбиенная

      — Сегодняшней ночью покончила жизнь самоубийством наша соседка прекрасная Хлебная Тарелка. Почтим её память минутой молчания, дорогие соседи, — и, медленно поднявшись, крышка Мультиварки застыла в знак скорби, по её внутренней поверхности одиноко скатилась капля конденсата.

      Кофеварка, Электроплита и электрический Чайник молча углубили чёрный цвет своих поверхностей, и только жизнерадостная Яйцеварка не могла последовать их примеру — она была сотворена белой. Со временем, конечно, яркость белого затёрлась и «запылилась» кофейными брызгами. Вот за ними Яйцеварка и постаралась спрятать свою белизну.

      Прошла минута молчания, когда тишину нарушал только мерный хруст кошачьих сухариков, исчезающих в ненасытной пасти животного. Мультиварка продолжила скорбеть над утратой.

      — Наша прозрачная Хлебная Тарелка имела обыкновение стоять здесь рядом с нами по вечерам, ночью, да и в течение дня, когда её не наполняли кусочками наши дорогие Хлебница и Хлебная Доска с Хлебным же Ножом. Посочувствуем же, дорогие соседи, друг другу, но особенно нашим Хлебникам. Никто и никогда не сможет заменить им нашу милую Хлебную тарелку! Эта утрата невосполнима!

      Расписанные под Гжель Хлебница и Хлебная доска вяло опустили лепестки своих синих цветов, а у Хлебного Ножа ещё сильнее почернела его пластмассовая рукоятка.

      — Наша любимая Хлебная Тарелка родилась в далёком месте со странным названием Гусь-Хрустальный на заре прошлого века, ей было немногим больше ста лет. Что за возраст для посуды?! Она могла бы жить ещё многие века! Стекло не разлагается от времени… Смею спросить вас, милые мои соседи, кто же довёл нашу любимицу до необдуманного и скоропостижного ухода из жизни?! — продолжала Мультиварка с чувством явного превосходства над окружающими и, оглядевшись вокруг, продолжила, — А я знаю! Я видела! Это были Большой Чёрный Кот и его сестричка Маленькая Рыжая Кошка!

      От удивления у Электроплиты чуть не отпала дверца духовки, но вовремя спохватившись, она придержала свою дверцу. Электроплита проспала трагическое происшествие в отличие от Кофеварки, уверенно подтверждающей пофыркиванием слова своей подруги Мультиварки.

      — Сколько лет отец Большого Чёрного Кота, или попросту БЧК, Большой Рыжий Кот (Господи, да они все большие, просто огромные, эти коты!!!)… Сколько лет Большой Рыжий Кот приходил съесть из Хлебной Тарелки крошки, оставшиеся от ужина, и ничего не случалось. Но вчера вместо него явился БЧК. И вот мы осиротели! — Мультиварка снова выцедила конденсатную слезу и печально вздохнула.

      Не поддерживали печальный разговор только стоявшие на дальней тумбочке Хлебопечка и Микроволновка. Они никогда не контактировали с Хлебной Тарелкой самолично. Правда, Хлебопечка тихонько взгрустнула — ей нравилось, как её детище, её хлебная булка смотрелись в прозрачной Хлебной Тарелке, опирающейся на такие пухленькие нежные и неустойчивые три стеклянных ножки.

      Да, беда и печаль Хлебной Тарелки были в её неустойчивости, сё склонности на левый бок, на правый бок и даже в третью сторону. Но это само по себе никак не могло заставить Тарелку покончить жизнь саморазбиением. А вот явившийся тёмной ночью БЧК вероломно и трагически нарушил хрупкое душевное равновесие Хлебной Тарелки.

      Дело в том, что, заигравшись со своей сестрой Маленькой Рыжей Кошкой, БЧК вскочил на тумбочку, где стояла прозрачная Хлебная Тарелка. Он не рассчитал инерцию движения своего массивного тела и одной из лап резко наступил на самый её край. И…

      О, ужас! Грохот и звон! Вдребезги разбившиеся стекляшки разлетаются по всей кухне! Но самое страшное для Кота было даже не это. БЧК со своей шалунишкой-сестричкой убежали с кухни, словно их там и не было. Правильно, пусть за всё отдувается Большой Рыжий Кот-отец, как раз явившийся посмотреть на причину столь несвоевременного шума. Всё-таки в пять утра редко что-то случается настолько выбивающее из приятной дрёмы рядом с Хозяйкой. Самое страшное было то, что на кухню шла сама Старшая Хозяйка с ужасным Веником и совком.

      Однако БЧК приятно удивился, потому что Веник занялся своим прямым ремеслом, а не стал гоняться за хулиганом и тыкать своими колючками в котью морду в наказание за учинённое безобразие. И лишь теперь, когда в его адрес прозвучали гневные слова Мультиварки, он в своё оправдание сказал:

      — Ну, мы же игр-р-р-ру-али! Пр-р-р-ру-астите нас!

      Тогда все соседи на кухне ещё раз осуждающе посмотрели на БЧК и Маленькую Рыжую Кошку, но вскоре кошачьи шалости и некоторая ночная кошачья неуклюжесть были прощены. Коты такие существа, что долго обижаться на них просто не возможно!

      Только Хлебница и Хлебная Доска, крепко обнявшись друг с дружкой, прошептали:

      — Мы будем помнить тебя, Хлебная Тарелка! Ты была неустойчивая и прекрасная. Таких, как ты, никогда больше не будет. Пусть свет твоих почти хрустальных граней соединится теперь с лучами звёзд, ведь ты покинула нас ночью…