Жрица Изиды

     Величественный Нил в отблесках заходящего солнца медленно перекатывал зеленоватые волны. У берега на хлипких деревянных мостках стоял одинокий юноша. Его короткая, определённого покроя хламида-нарамник из грубой холстины выдавала в нем служителя храма Озириса. Неподалеку  соседствовали два огромных каменных здания – храм бога-Возрождения и святилище его супруги Изиды.
     Жрец с любопытством разглядывал бронзовый кривой короткий меч. Он нашел его недавно около пирамиды Джосера. Массивный клинок, украшенный затейливым орнаментом, приятно холодил ладони. Посвященному в ранг врачевателя не положено иметь оружие, но молодой человек не смог расстаться со своей находкой и устроил маленький тайник вблизи причала у гладкого валуна. В свободное время по вечерам он прибегал к своему сокровищу и любовался витой рукояткой и тяжелым зазубренным лезвием. Иногда Серапис представлял себя древним воином из доблестной армии фараона Неферикара, сражавшегося с дикими ливийцами.
     Его внимание привлек громкий женский голос. На другом берегу протока юноша увидел девушку, спорящую с перевозчиком. Черноволосая египтянка в облегающем калазирисе*, подчеркивающем достоинства точеной фигуры, возмущалась платой за проезд. Вечерело. Лодок на Ниле уже практически не было, а старик, понимавший, что жрице Изиды надо вернуться домой повысил цену. Наконец они договорились и задержавшаяся на рынке у прилавков со сладостями, проказница впорхнула в папирусную лодчонку. Они отчалили. Ловко орудуя веслом, перевозчик уверенно вел лодку, быстро приближавшуюся к берегу. Серапис обратил внимание на развитые груди и широкие бедра стоящей на носу девицы.
     Два крупных аллигатора возились в тростниковых зарослях и никак не  желали уступать друг другу жалкую добычу в виде дохлой кошки. Животные были голодны и одинокие всплески на реке пробудили охотничий инстинкт. Крокодилы бросили терзать трупик и одновременно сползли в воду. Огромные тела с гребенчатыми хвостами, перебирая широкими лапами, стремительно двинулись наперерез утлой посудине. Юноша, сжимая в руке рукоять меча, затаив дыхание, следил за происходящим. Старик, оценив опасность, бешено заработал веслом. Девушка закусила губы, её карие глаза внимательно следили за поднятыми из воды, раздувающимися ноздрями хищников. Один из аллигаторов, резко свернув, проплыл под днищем лодки, поднимая её на своем хребте. Лодочник, нелепо взмахнув руками, опрокинулся навзничь, упав в священные воды Нила. Второй крокодил, разинув огромную пасть, усеянную рядами блестящих кривых зубов, схватил несчастного за голову и увлек за собой в пучину. Жрица пронзительно закричала, уцепившись за борт. Голодный хищник, оставшийся без добычи, резко ударил мощным хвостом по тростниковой лодочке, опрокидывая её. До берега оставалось несколько метров. Девушка барахталась в волнах, а аллигатор, уверенный в своем превосходстве, неторопливо кружил вокруг жертвы. Она уже коснулась ногами дна, как неожиданно с мостка мимо промелькнуло гибкое мускулистое тело в одном схенти*.
     Подняв над головой хопеш*, Серапис  в несколько гребков настиг приготовившегося к атаке хищника. Крокодил изогнулся, когда острый клинок вонзился ему в глаз. Короткими рубящими ударами юноша рассек толстую кожу и из ран хлынула бурая кровь. Аллигатор ринулся на обидчика. Их тела слились в единое целое. Жрица в отчаянии заламывала руки, наблюдая за смертельным поединком уже с берега. Чудовище било хвостом, поднимая фонтаны брызг. Когтистыми лапами оно раздирало плечи противнику, наконец ухитрилось уцепить за левую ногу, пытаясь затащить на глубину. В отчаянной схватке наступил апогей, кто кого - человек или зверь?! Истекающий кровью, стиснув от нестерпимой боли пальцы, что побелели костяшки, Серапис размахнулся и вогнал зазубренное остриё меча в череп крокодила. Тот разжал пасть и перевернувшись кверху брюхом ретировался, унося с собой оружие, спасшее две жизни. На громкие крики к месту поединка уже спешили люди.
***
     Покалеченная зубами нильского монстра конечность заживала медленно. Жрецы Древнего Египта с давних времен слыли искусными хирургами. В этом не было ничего удивительного, они в совершенстве изучили анатомию и строение человеческого организма. Одной из первых ступеней обучения врачевателей являлось служение в некрополе и подготовка мумий к загробной жизни. Снимая повязки, пропитанные целебным составом, бритоголовый лекарь с удовлетворением произнес:
     - Скоро будет ходить.
     Хиона, так звали спасенную жрицу Изиды, всплеснула руками:
     - Спасибо Вам и слава великим богам.
     Девушка каждый день прибегала в каморку Сераписа, приносила ему свежие пшеничные лепешки, финики, бананы и колодезной воды.
     - Воспаление пошло на убыль, - продолжал хирург, - а если ты ему продолжишь помогать, - тут он хитро улыбнулся, - может и побежит.
     Хиона зарделась как маков цвет. Она смущенно хлопала длинными прямыми ресницами и покусывала нижнюю губу:
     - Что я должна делать?
     Жрец принес с собой прочный лонгет из дощечек и кожи, которые он смастерил для повреждённой ноги:
     - Как минимум, ты помолишься за него своей богине, а лучше, если научишь передвигаться с помощью моего приспособления.
     Девушка внимательно посмотрела в серые глаза юноши.
     - Конечно, если он захочет взять меня на службу.
     Серапис вздрогнул от этих откровенных слов, взволнованно схватил её за руку и приложил к своей груди:
     - Я даже не мог и мечтать о такой сиделке.
     Их взоры пересеклись и в это мгновение зажглась та самая искра, которую человечество называет Любовью!

     Летели недели. Наши влюбленные уже не могли прожить друг без друга и дня. Хиона после вечерних молитв и жертвоприношений в храме летела к своему любимому. Серапис, обутый в лонгет, встречал её на пороге и они отправлялись на прогулку. По дороге счастливая пара щебетала без умолку. О Ниле, о звездах, о легендах про справедливого Озириса, свирепого Сета и верную Изиду.
     Однажды дул сильный ветер с ливийской пустыни, принося целые тучи песка и они остались дома. Юноша сидел на циновке, морщась, растирал больную голень. Хиона, стараясь отвлечь от грустных мыслей, шутливо обхватила его за плечи, прижимаясь мягкой грудью. Через тонкую ткань калазириса Серапис ощутил биение ее маленького сердца. Твердые сосочки, касавшиеся его спины, пробудили сладострастные желания. Он неожиданно для себя, страстно обхватил гибкую талию жрицы и аккуратно опрокинул на циновку, покрывая поцелуями лицо. Она задрожала от возбуждения, попыталась выскользнуть из цепких объятии, но её рука наткнулась на вздыбившийся член. Она замерла, сжимая жесткий «ствол» в ладонях и откинув стыдливость, без тени сомнений отдалась обуревавшим чувствам. Хиона заставила Сераписа лечь на лежанку, прильнула к его губам и мир вокруг перестал для них существовать.
     Она оседлала юношу верхом, её расщелина стало влажной, соки вожделения потекли, как из спелой вишни. Девушка уперлась пятками в бедра мужчины и ерзала задом, насаживаясь на разгоряченную плоть. Прижимаясь грудями, целовала в глаза, кусаясь за шею, стонала. У Сераписа перехватило дыхание. Сжимая бьющееся тело в широких ладонях, он изгибался как лук, поднимая девушку над собой. Любовное игрище длилось достаточно долго, они попробовали много эротических позиций, которые им довелось увидеть на фресках в заповедных залах своих святилищ.
Утомившись, Хиона в изнеможении вытянулась на лежанке, выцарапывая на стенке ногтем иероглиф: «Я тебя люблю.» Полный сил Серапис повернул девушку на правый бок и пристроился сзади. Он подсунул руку под колено жрицы, приподнял его и вставил толстый фаллос в приоткрывшееся отверстие. Хиона прижала упругие ягодицы к паху юноши и упёршись руками, ритмично задвигалась. Это была бесконечная череда наслаждений.
***
     К празднествам в честь воскрешения Озириса молодой жрец стараниями юной жрицы окончательно поправился и они решили совершить путешествие в город мертвых. Толпы паломников в нарядных одеждах заполнили площади храмов с утра. Принеся на жертвенный алтарь двух голубей, наша парочка до полудня отправилась в пустыню, оживленно беседуя по дороге. Ступенчатая гробница фараона, устремившая вершину на высоту более шестидесяти метров, была видна издали. К вечеру они подошли к подножию усыпальницы.
     - Я хочу показать место, где я нашел меч, спасший тебя от крокодила.
     - Ты спас меня, - улыбнулась Хиона.
     - Идем, мы уже близко, - заторопился Серапис.
     Они завернули за угол известняковой кладки. Древние кубы основания пирамиды хранили следы инструментов каменотесов.
     - Вот здесь, - юноша замер, протягивая ладонь.
     - Где? – жрица выглядывала из-за плеча.
     Он молчал, ошарашенный увиденным. Девушка посмотрела в направлении застывшей руки и вздрогнула. Из каменной расщелины торчал бронзовый изогнутый хопеш с зазубренным лезвием…
   ***
     Солнце закатывалось за горизонт, а утром их ждал рассвет новой жизни.
     Славься царство фараона Аменемхета I, правителя  ХII династии.

     калазирис* - женская одежда
     схенти* - мужская одежда
     хопеш* - бронзовый меч

     II тыс.лет до н.э. Z.S. (Среднее царство)