Холодильник

Когда все живут в одном подъезде, то это, считай, одна большая семья! Сосед соседу – друг, брат, сват, кум, а бывает, что и муж, и жена, сын и дочь… В общем, дружить и помогать друг другу – это святая обязанность каждого, по-соседски. Так, по крайней мере, я думал раньше… до вчерашнего дня.

А вчера заходит ко мне Пашка с нижнего этажа, с восьмого. Мы его на девятом постоянно заливаем, шумим, а он за это так же постоянно вызывает нам полицию и мусор под дверь высыпает – в общем, дружба у нас самая крепкая в подъезде, настоящая. Приходит, значит, Пашка и спрашивает: Саня, ты не занят? А я был очень занят – не знал за что браться: лечь поспать или на балконе покурить? Поэтому осторожно так спрашиваю – а что? Почву щупаю. Ежели пойти бахнуть, так я со вчера свободен. А он говорит – да нужно холодильник вниз спустить, помоги, по-соседски. Ооооо, нет, говорю – дел невпроворот, столько всего навалилось, не продохнуть. Он говорит – так давай я тебе помогу, а потом ты мне. Вот же сволочь, как таких земля ещё носит? И, главное, что тут скажешь? Ох уж эта взаимовыручка. Ладно, говорю, пойдем. Спускаемся. А что за холодильник говорю, тяжелый? А он: да нет – килограмм 80. А высокий, спрашиваю, в двери проходит? Да нет, говорит, не высокий - метра два, не проходит. Я, заранее предчувствуя нехорошее, с напряженной такой бравадой говорю – ну ладно, лишь бы до лифта дотащить. Пашка посмотрел на меня недоуменно и почему-то радостно отвечает – да какой там, не поместится, по ступенькам спустим. Да ты не боись, говорит, мы же вниз будем спускать, не в верх. Если бы в верх, тогда да, а так на нашей стороне все законы физики… там, говорит, делов-то на час. В лучшем случае – на два. И что-то у меня после этих слов в спине защемило, и вроде как язва открылась… новая. Пока спускаемся, думаю, хоть бы меня инфаркт хватил, что ли… вот сейчас очень надо. Но нет, к сожалению, всё хорошо со здоровьем. Думаю, хоть бы обморок… крохотный вот такой… я бы до вечера не приходил в себя, но… тц… не судьба. Здоров, сволочь. И, главное, откуда только здоровье берется? Вроде столько лет целенаправленно его уничтожаю, никакой благодарности… 

Спустились на восьмой этаж, ага. Холодильник – огромный железный монстр советской закалки – угрожающе встречал нас на кухне, и он мне сразу не понравился, моментальная такая неприязнь! Стоит такой, веревочкой перевязанный, чтобы значит дверца не открывалась. Меня аж в дрожь бросило, глядя на эту веревочку. Я залепетал как младенец – Паш, да ну его, по-хорошему, пусть тут стоит, давай твою квартиру вместе с ним продадим, отметим и тебе новую купим, ну глянь на него, он тут кажись корни пустил… до самого подвала. Давай уйдем, пока не началось?! Будем считать, он нас не видел, мы - его. А Пашка – страшный человек – говорит: не ссы, Саня, прорвёмся! Да как же, говорю, не ссать, когда, глядя на него, очень хочется? Пашка говорит – наклоняй его на меня, а сам снизу бери… по-соседски! Я как в тумане подхожу к этому исполину, погладил его немного, чтобы успокоить… себя, наклоняю так… тяжело идет, но не критично… Пашка принял сверху, а я снизу его приподнимаю… приподнимаю… приподнял и тут же, мгновенно, в ту же самую секунду устал! Вот сразу же!!! Там у него, у дьявола, у холодильника, мотор оказался внизу… кто бы знал?! Тяжелючий, сука, как мешок цемента… с похмелья… пятилетней девочке. Бросил я его, ни секунды не противясь законам гравитации, присел на пол – фууух, говорю, давай передохнем, славно поработали… Пашка недоуменно смотрит на меня. Я жалобно смотрю на Пашку. Холодильник равнодушно стоит. Ладно, говорит, Пашка – принимай ты сверху, а я низ прихвачу и выходи первым, спиной в дверь… по-соседски. Принял я чертов холодильник сверху… действительно чутка полегче… но по-прежнему тяжело… тащим… иду спиной, не разбирая… нещадно топчу обувь в прихожей, кота, присевшего в свой кошачий туалет, спиной снимаю одежду с вешалки, иду потом по ней, с обувью, с кошачьим туалетом, с котом… Наполовину вышел в подъезд, уже полегче, осталось всего лишь 8 этажей спустить… Фигня! Чую – застряли, не проходит холодильник, не хочет, гад, покидать насиженное гнездо! А силы мои почти на исходе – руки дрожат, ноги дрожат, спины не чувствую, рассчитываю на долгожданный инфаркт. Пашка, фашист, кричит – приподними его повыше… на вытянутые руки… Да как же, кричу, приподнять, когда я и согнутыми руками его из последних сил держу? Сам, кричу, подымай, сволочь. Он орет – да как, у меня мотор! Я взмолился – так что, заносим обратно? Нет, кричит, есть идея… чую, какие-то движения, шум, грохот, звон бьющегося стекла, кот орет, холодильник немного застыл, а потом резко как вылез в подъезд вместе со мной и на ручку перил меня задом насадил… Я обмер! Прислушиваюсь к ощущениям. Пашка кричит – уперся во что-то! И сильнее давит, тварина… А у меня в глазах потемнело, воздух в груди сперло, чувствую, как ручка перил постепенно пытается в организм войти… да не с той стороны, с какой назначено природой. И чем сильнее давит Пашка, тем сильнее она пробирается ему навстречу. И от страха, что они скоро встретятся, я тогда как заорал! Поднял этот холодильник над собой, с ручки соскочил, да в сторону с ним! Тут и Пашка вылез с остальной частью железного монстра. Выперли! Стоим, смотрим друг на друга – Пашка весь поцарапанный, рубашка порвана, ухо в крови, я – внешне целый, но внутренне уже не тот, без прежнего куража, опасливо озираюсь на перила.

Пашка говорит – ну вот, а ты боялся. Так я и сейчас боюсь, потому что дороги назад уже нет. Только вперёд. Пашка говорит – ну, по старой схеме: бери его верхушку и иди спиной вперед… вниз… по-соседски. Что ж, беру, дорожка-то вроде протоптана. Начинаем спускаться на седьмой этаж. И с каждой ступенькой вниз чувствую что-то не то. Схема вроде старая, а ощущения какие-то новые! Неприятные. Начал холодильник на меня как-то наседать и ускорять движение книзу. Прям давит на лицо и… мочевой пузырь. Чувствую, не хочу больше спускать. А поднимать еще больше не хочу. И желания жить тоже больше нет. Спустились на пролет. Смотрю, а здесь соседка с моего 9-го этажа – баба Зоя, 90 лет стоит… то ли пенсии, то ли смерти дожидается… и мы с холодильником.

Баба Зоя, спрашиваю, вы чего пешком? А она говорит – лифт не работает, я со вчерашнего дня потихоньку поднимаюсь. Я говорю – спуститесь на седьмой этаж, а то мы с холодильником и с вами здесь никак не развернемся. А она – нет, говорит, внучки, если спущусь – больше уже не поднимусь, силы не те, лучше вы обратно поднимитесь с холодильником, а я быстренько, минут за 40 поднимусь к вам, на этаж, там и разминёмся. Хотел я кинуться на бабу Зою и разом прекратить ее земные мучения, да Пашка – добрая душа – заступился за старушку. Не надо, говорит, а то полиция приедет, скорая, мы вообще тут не пропихнемся. Холодильник спустим и тогда делай что хочешь.

Начали мы на этом пролете танцевать с холодильником и бабой Зоей, чтобы всем разойтись и никого лишнего вниз не прихватить. Поднял я свой край, Пашка – свой, баба Зоя под холодильником пригнулась, пытается пройти… Пашка меня вниз с холодильником толкает, заодно и на бабу Зою наседает, потому что места на пролете мало, не пропихнуться, а она кричит – Пашка, бесстыдник, нашел время заигрывать, тогда он её коленом на всякий случай в грудь пропихивает, а она, старая, за ручку холодильника зацепилась… получается, прицепом вместе с холодильником на меня навалились… прижалась ко мне… лицом своим к моей щеке… и глазом своим белым, с катарактой, мне в глаз смотрит… беспомощно… и безрадостно… в самую душу… и как-то не пройти никому… не сдвинуться… страшно мне стало, как никогда… фигня ваши перила! И тогда я в нее надежно проверенным оружием – перегаром - в лицо как ахнул… старушка с последними силами и отлепилась от меня… вот она, сила! А жена говорит – бросай пить, ну не дура? В общем, снова я снизу, Пашка сверху, а баба Зоя на пролете, отходит от пережитых приключений.

На седьмом этаже постояли, покурили. Пошли дальше спускать, осталось дело техники, рутина, самое страшное позади. Начали спускать и тут веревка на холодильнике развязалась, дверца вниз как открылась и оттуда всякое съестное барахло на ступеньки посыпалось и на меня заодно, потому как я снизу. Яйца, варенье, овощи, салаты, баллон с молоком, кастрюля борща… полная! Пашка, гнида – кричу весь в борще - ты чего продукты не выложил, сволочь? Только Пашка собрался что-то ответить, как я на яйца наступил и вместе с ними, с холодильником, с Пашкой, со страшным грохотом скатился на шестой этаж. Прислушался к ощущениям – вроде не умер и позвоночник цел, да что ж за непруха такая? Поднимаюсь. Пашка, придаток бычий, поднимается, говорит – ты это, поаккуратнее с техникой, не торопись, по-соседски. Хотел я на него кинуться, да вовремя остановился – побоялся. Всё-таки он больше меня.

В общем, спускали мы холодильник долго, страшно… на пятом этаже чья-то собака грызла мою ногу до самого четвертого этажа… на третьем дети снимали нас на телефон для ролика «Две кретина – это сила!» и пели вслед «Между нами тает лёд». На втором во мне проснулось второе дыхание, и я разрыдался, попросил Пашку отпустить меня, предлагал даже денег дать, но тот отказался – не сошлись с ним в цене, а в долг брать он не захотел. Короче, к первому этажу спустились: холодильник и закаленный в бою мужчина, научившийся смотреть своим страхам в глаза… а, ну и я.

Поставили холодильник возле подъезда… Тут как раз подходит пашкина жена. Уже спустили? – спрашивает, - Быстро вы! А ты говорил – это будет непросто. Что это с тобой Сашок, что за вид? Совсем облик человеческий потерял? Пашенька, продукты из морозилки ты куда сложил?

Внутри меня что-то гулко ухнуло вниз! Негнущимися руками открываем морозилку, а она полностью забита мясом, рыбой, ягодами, пельменями… килограмм на двадцать… Тут у меня руки затряслись и сердце начало биться не в такт. А вот, кажись, и инфаркт, думаю, как не вовремя! И это еще, слава Богу, что мы на шестом этаже аккуратно выложили часть содержимого.

Я спокойно так говорю – я на секундочку, сейчас вернусь. Отхожу в сторону, смотрю – труба железная валяется, то, что надо. Хватаю трубу и к Пашке – за холодильник ему, за перила в заду, за бабу Зою и честь ее поруганную, за борщ, за яйца, за морозилку!!! Вот тебе, гад, по-соседски!

И всё, делов-то! А вечером жена пришла, забрала меня из полиции, нисколько не удивившись внешнему виду – попросила по подъезду больше не шариться, не отравлять людям жизнь. А я и сам после этого сижу дома, как куркуль, никому не помогаю. С Пашкой остались добрыми друзьями, по-прежнему регулярно его заливаю, чтобы не расслаблялся. А когда он купил новый холодильник, так я и вовсе из города уехал на неделю, от греха подальше. Так и живем, по-соседски.