Правнуки Монтесумы

Было тёплое февральское утро, когда в аэропорту Канкуна мы с Леной и тремя чемоданами с мексиканскими сувенирами подошли к стойке регистрации на рейс в Шереметьево.
 
- Да, Игорь, дорого нам обойдутся твои мексиканские кофты и покрывала, - сказала Лена с погрустневшим лицом и подавляемой досадой, посмотрев на меня.
- Солнце, зато как все обрадуются! – хотел я ответить, но промолчал. Что тут ещё остаётся, кроме как молча продолжать молитву, чтобы не ругать себя за невнимательность в изучении лимитов авиакомпании на количество чемоданов.
Мексиканец объяснил, что мы можем взять только два чемодана. Готовы были доплатить за третий. Он попросил немного подождать. Минуты три-четыре что-то сосредоточенно читал на экране монитора и на наш вопрос о сумме доплаты ответил, - Решили вопрос. Не нужно доплачивать. Извините за время ожидания! Улыбка на лице, пожелание счастливого полёта.

И вот, немного ошеломлённые неожиданной развязкой чемоданной истории, идём в зону вылета и благодарим в душе всех улыбчивых, невысокого роста, немного полненьких загорелых мексиканцев. Чьи улыбки, добродушие, и по-настоящему замечательный сервис мы не забудем.

Мы отдыхали в Плая-дель-Кармен в штате Юкатан. В первый день был ливень, затем солнце и немного ветрено – красный флажок на пляже десять из двенадцати дней. Волны прибивали к берегу водоросли. Мексиканские рабочие в белых кофтах и шортах выгребали их широкими проволочными граблями, грузили вилами на тележки, на белые покрывала, и стаскивали в большие кучи, напоминавшие горы перед силосными ямами в Рыбинском совхозе-техникуме. Отец был директором совхоза, а я вместе с ним ездил смотреть заготовки кормов для крупнорогатого скота на зиму.
В последний день на пляже, глядя на уборку работниками пляжа водорослей из воды и сваливание их большие кучи, где-то в теле у меня шевельнулись воспоминания о черенках вил, лопат. И поманили сельские годы отрочества к работникам пляжа на помощь – к радости физического труда. Мне его очень не хватает в Москве.
Поделился фантазией с Леной.

- Ну, ещё чего! Потом ко мне не подходи. Не чувствуешь, какой запах от водорослей? Дворникам лучше помоги снег убирать, как домой вернёмся, - с улыбкой добавила жена.

Немного огорченный я пошёл прощаться с песком и морем. Захотелось распластаться не на полотенце, покрывающем лежак, а прямо на песке. Так и сделал. И за пятнадцать – двадцать минут, наконец, ощутил то расслабление, за которым летел двенадцать часов и не мог испытать уже одиннадцать дней. Даже встреча Солнца на рассветах, - не таких волшебных в Мексике, как на Крите, - не так радовала, как эти несколько минут с головой на песке. На Крите рассвет – радуга в полнеба. Начиная с четвертого часа утра, из темноты медленно появляется весь спектр солнечного света - красные, оранжевые, жёлтые и все другие оттенки. Они, словно торжественно наряженная свита, предваряющая появление воспаряющего над морем жёлтого диска. А в Мексике в четыре – темно, и в пять – темно. В шесть – небо розовеет и быстро появляется Солнце. Ночь сразу переходит в день. А утро словно осталось на Крите.

Встал с песка и зашёл проплыть уже в последний раз перед отъездом. И – надо же – испытал давно забытое чувство живой воды. Словно душа соприкоснулась со стихиалью моря – как сказал бы Даниил Андреев. А буддист или просто практикующий осознанность мог бы сказать – осознал здесь и сейчас. И этот момент «завершил гештальт» - отдых случился.

А ещё мы с Леной ездили в Тулум, Коба и Чичен Ица – древние города Майя.
Тулум – портовый город XIII – XVI веков. До прихода испанцев сюда приплывали на индейских лодках из других городов. Торговали. А когда конкистадоры грабили индейцев, из порта этого города выходили так сильно нагруженные золотом корабли, что многие тонули от перегруза.

Мы прошли вдоль северной стороны невысокой стены города. С юга и севера были вход и выход – менее двух метров высотой – и таких узких, что два воина не могли пройти одновременно -  а по одному, даже если врагов было много, им было бы сложно пройти сквозь копья и стрелы защитников Тулума. Проход через узкий вход широкой стены создал бы для врагов условия, подобные ущелью, где триста спартанцев Леонида могли обороняться от большого войска персов.

Зашли в город со стороны моря. Здесь в шестнадцатом веке рядом с портовым Тулумом прошёл испанский корабль. Как ни махали руками жители города с призывом зайти божественных чужеземцев в порт города, испанцы прошли мимо – это был разведывательный поход. Чуть позже «пернатый змей» Кецалькоатль в лице Фернандо Кортеса на беду индейцев зайдет в столицу государства ацтеков – Теночтитлан – сейчас Мехико – и возьмёт в плен отважного до встречи с Кортесом последнего императора ацтеков Монтесуму II. Непонятны причины, по которым Монтесума выступил с призывом покориться испанцам. За что и был убит 29 июня 1520 года в Теночтитлане восставшими индейцами, поздно осознавшими, что как-то не очень похож Кортес на их ожидаемого с Востока «Пернатого змея». Много испанцев уже оккупировали земли индейцев. Опоздали. Теночтитлан пал в 1521 году, и вместе с ним погибли древние народы. Правда, большинство из них не были истреблены подобно индейцам северной Америки – девятнадцать из двадцати индейцев майя и ацтеков погибли от завезённой больными конкистадорами чумы и других европейских болезней. Погубило доверчивых майя и ацтеков древнее пророчество о падении их цивилизации. Оно предвещало гибель империи, когда на земли индейцев вернётся уплывший на Восток их бог - Кетцалькоатль. Думаю, именно религиозные предрассудки и стали причиной странного призыва Монтесумы покориться испанцам. 
 
Майя умели творить чудеса со звуковыми эффектами. Около пирамиды в Чичен Ица лично проверял – хлопок ладоней отзывается эхом – словно их божественная птица прокричала. Немного жутковато становится. А на площадке для игры в мяч? На двух больших стенах, на высоте восьми-девяти метров встроены каменные кольца с отверстием. Кольца по форме похожи на покрышку колеса. А по функции – что-то вроде баскетбольной корзины. Только кольцо корзины расположено горизонтально – чтобы мяч влетал сверху. А у индейцев Майя – кольцо по вертикали. Нужно было сильно постараться, чтобы каучуковым мячом попасть в него. Да ещё не руками бросали, а бёдрами, локтями. Иногда какой-то специальной ракеткой. А перпендикулярно двум большим стенам с кольцами площадку замыкали строения для судей-жрецов. Размером поле напоминает футбольное. Так вот судьи жрецы могли разговаривать друг с другом через всё поле. Не крича и без усилителей звука! Так была устроена акустика. При этом ни те, кто играл на поле, ни те, кто были на трибунах, их не могли слышать.

Меня поразило изображение на стене, где показано, как разбивали голову капитана то ли победившей, то ли проигравшей команды – после игры приносилась жертва их кровожадным богам. Игра носила священный ритуальный характер. Остаётся загадкой, кого приносили в жертву – победителя или проигравшего? С одной стороны, богам жертвовали самое лучшее. С другой стороны – обычно приносили в жертву вождей и знатных лиц побеждённых племён. Не исключено, что игроки были мотивированы победить и быть принесёнными в жертву – такая смерть могла считаться почётной.

Несмотря на массовую гибель майя, ацтеков и других племен в XVI веке, тридцать процентов из ста тридцати трёх миллионов современных мексиканцев – индейцы. В Чичен Ица и других местах они предлагают календари майя, сувениры. Вместе с метисами работают в сфере услуг и радуют нас дружелюбным сервисом в отелях, аэропортах. Спасибо, правнуки Монтесумы!