Византийская любовь Руси ч. III

 Глава 3.Борьба за будущее.

     Переступив порог Успенского собора после венчания, к народу на площади вышла уже не византийская принцесса, а великая княгиня Московская. И эта простая мысль Софью теперь не отпускала ни на минуту. Теплом сердца она  понимала, что нужна князю, но ещё больше сейчас ему был нужен настоящий, царский подарок, какой никто в мире не мог ему сделать,  кроме неё: она должна была родить ему сына – её наследника престола и поэтому стать настоящей царицей.

     Но время шло. Родилась первая дочь. И почти сразу скончалась. Вторая, родившаяся на следующий год, слабенькая и малоподвижная, тоже прожила недолго. Среди боярства пополз недобрый шепоток: «Грекиня телом-то слаба. Наследника государю родить неспособна».Софья часами стояла на коленях и молилась своей любимой иконе, молила Матерь Божию подарить ей наследника-сына. Выходя на паперть после божественной литургии, горстями раздавала милостыню убогим, жертвы золотом приносила на храмы – и услышала Пречистая Богородица  её истовые просьбы: снова, в третий раз, там под теплом сердца, завязалась новая жизнь. Пока ещё не человек, но что-то своё и бесконечно родное уже требовательно говорило, толкая изнутри сильно и ощутимо: «Я здесь.Я твой.Ты меня люби и жди». И это было так не похоже на минувшие ощущения, что Софья поверила : «Мальчик, конечно мальчик будет. Наследник!» Существует легенда, связанная с рождением Софьей сына Василия, будущего наследника престола: будто бы во время одного из богомольных походов к Троице-Сергиевой Лавре, в Клементьеве, великой княгине Софье Палеолог было истовое видение преподобного Сергия Радонежского, который «вверже в недра ея отроча младо мужеска пола».Сын ещё спал у неё под сердцем, а Софья уже начала сражаться за его будущее.

    А когда, по известию одной из московских летописей, "в лето 6987 (1479 от Рождества Христова) марта 25 дня в восемь час ночи родился Великому князю сын, и наречено быть имя ему Василий Парийский, и крестил его архиепископ ростовский Вассиан в Сергиеве монастыре в Вербную неделю» радости Софьи не было предела. Для матери он всегда оставался Гавриилом — в честь архангела Гавриила. И ситуация в семье великого князя резко изменилась – появился новый наследник  престола и с этим надо было что-то делать.

Тем временем сын Ивана III, тоже Иван, только для отличия называвшийся родными  Молодой, чувствовал себя очень уверенно. Да и было отчего. Отец его любил, часто брал на охоту,да и на пирах сидели рядом. Когда подошёл срок женитьбы, Иван III сосватал ему дочь молдавского господаря  Стефана Великого, Елену из Валахии. На Руси её так и стали называть – Волошанка.

    В этом  браке с Еленой  у Ивана Молодого 10 октября 1483 года родился сын Дмитрий, внук Ивана III. И когда в кремлёвском тереме твёрдо застучали каблучки другой женщины - Софьи, мачехи, отношения между нею и пасынком сразу  не сложились. Да их и не могло быть - Иван Молодой был всего на три года младше Софьи и почтения к новой жене отца  никакого не испытывал. Княжич,видимо, считал новый брак отца открытым предательством по отношению к безвременно умершей матери, которую нежно любил и забывать не собирался. И во всех словах и поступках мачехи видел открытую дерзость.Поэтому, несмотря на свою вспыльчивость и горячность, самому Ивану III приходилось увещевать сына вести себя прилично. Этим и объяснялось, то, что  Иван Молодой, при встречах в палатах насмешливо выпытывал у мачехи истину молчаливым вопросом: « Ну? Что? Кто из нас первый?».

     И ясно было, что в случае кончины отца, Ивана III, он не раздумывая, избавится от Софьи и её семейства. Самое лучшее, на что она могла надеяться при этом - ссылка или изгнание. От одной мысли при таком исходе гречанку охватывали ярость и бессильное отчаяние. До 1490 года Софья жила как на пороховой бочке, всё время ожидая в страхе решения своей судьбы. И только лишь искренние чувства супруга были ей надёжной защитой. Но в конце 1489 года наследник престола Иван Молодой неожиданно заболел «камчюгою в ногах» - подагра, верный  результат буйных пиров и возлияний, надолго уложила князя в постель.
   
   По совету Софьи, из далёкой Венеции выписали лекаря – «мистро Леоне», который самонадеянно пообещал Ивану III быстро вылечить наследника престола. Его снадобья, лекарства, странные процедуры, вроде прикладывания раскалённых стеклянных сосудов  к ногам больного царевича, оказались бесполезны.Болезнь усиливалась  и 7 марта 1490  года Иван Молодой скончался в мучениях – артроз парализовал его полностью. Как водилось в те времена, в таких случаях  за исход лечения ответил своей жизнью врач – через несколько дней после кончины князя доктору-неудачнику на Болотной площади отрубили голову. Однако по Москве всё равно поползли грязные слухи о причастности Софьи к смерти царевича. «Царевна ведовством занималась, да и опоила княжича зельем до смерти»,- шептались бояре в кремлёвских переходах.

    К смерти наследника случился и громкий скандал в княжескомсемействе.Вспыльчивый и скорый на расправу, Иван III поссорился с женой из-за жемчужных драгоценностей, которые она, не спрашивая мужа, подарила своей племяннице.Красивое очелье, усыпанное жемчугом и бриллиантами, принадлежало умершей супруге Ивана, и он, желая помирить  невестку и жену, решил сделать подарок Елене Волошанке. Но когда Софья опередила мужа, великий князь пришёл в ярость – никто не смел так вольно распоряжаться его сокровищницей.Драгоценности так и не вернулись к нему и  он велел Софье вообще не показываться на глаза. Но это было полбеды. Гораздо хуже стало стало другое – один из ближних бояр сообщил Ивану III, что его супруга и сын, княжич Василий, состоят против него в заговоре. Среди заговорщиков оказались также некоторые высокородные бояре и родственники самого великого князя. Многим влиятельным русским аристократам и вельможам не нравилась Софья, её деятельность и активность, так не похожие на поведение прежних великокняжеских жён. Часто ближние бояре продолжали укорять ее за византийское прошлое, хотя внятных причин к этому не было. Бояре рассуждали  так: «Раз латинянка, значит не наша, не православная, хоть и молится душой, как полагается, по церковному чину».Софья и сама давала повод к вредным сомнениям, старалась окружать себя родными греками, большей частью флорентийцами, что совсем не увеличивало её авторитета и популярности.

     И тут юный князь Василий попал под влияние нескольких неосторожных бояр, скорее  всего, в комбинацию, созданную Еленой Волошанкой.Узнав, что среди  друзей княжича Василия находится дьяк Посольского приказа Федор Стромилов, Елена через своих людей убедила Фёдора уговорить молодого княжича попытаться отравить наследника Дмитрия, захватить государеву казну в Вологде и заставить отца передать ему трон. Причём о заговоре быстро узнало людей гораздо больше, чем надо. Елене оставалось лишь  потирать руки и ждать развязки событий, прекрасно зная нрав великого князя. Так  и случилось. Иван III страшно разгневался, когда ему доложили о заговоре.
 
     Однако он прекрасно понял, что сын подросток стал просто орудием в чужих руках. И чьи это руки великий князь тоже определил. Поэтому под топор палача на плаху на  Болотной площади легли головы основных заговорщиков и нескольких бояр, детей боярских (Афанасий Еропкин, Щавей Скрябин сын Травин, Владимир Гусев, а также связанные с Софьей «бабы лихие»). Сын Василий и Софья отделались домашним арестом. Но когда Ивану III «добрые люди» сообщили, что Софья «занимается ещё и чародейством, варит зелье, чтобы извести великого князя, Елену Волошанку и наследника Дмитрия, и те снадобья носят ей служанки боярския и жонки посадские», он пришёл в неописуемую ярость и повелел Софье вообще не  показываться ему на глаза «до поры». Женщин же, якобы приносивших Софье зелье всякое приказал найти и утопить «яко для ведовства ради». Опалу на жену вспыльчивый великий князь возвёл после этого расследования заговора против себя. Поссорившись с Софьей и отдалив её на время от себя, Иван III посчитал рождение нового сына в браке с ней делом второстепенным и поэтому для законности повелел короновать внука Дмитрия на пре- стол. Елена Волошанка торжествовала - ненавистная византийка была отодвинута в сторону и теперь предстояло её вообще уничтожить.

     Пышная процедура коронации прошла в Успенском соборе 4 февраля 1498 года, причём Елена Волошанка добилась от  великого князя, чтобы Софью и княжича Василия на коронацию вообще не приглашать. Раздосадованный поведением супруги, правитель уступил невестке. На церемонии в Успенском соборе присутствовали все верхние бояре и члены великокняжеской семьи за исключением князя Василия и Софьи.Опальных родственников великого князя на коронацию также демонстративно не пригласили. На внука Дмитрия надели Шапку Мономаха, а Иван III устроил в честь нового наследника  грандиозный пир.Коронация Дмитрия завершилась.  Партия Елены Волошанки уже торжествовала победу - это был её долгожданный триумф. Но, как показали дальнейшие события в кремлёвских покоях, это была преждевременная радость. Малоопытная дочь господаря Валахии  ещё не представляла, с кем ей пришлось схватиться в борьбе  за власть.Ей противостояла  племянница византийского императора ,на себе испытавшей все тонкости придворной борьбы, интриг и заговоров.
 
    Поэтому даже сторонники Дмитрия и его матери не могли чувствовать себя в кремлёвских покоях слишком уверенно.Иван III всегда отличался горячим нравом и импульсивностью. Из-за крутого характера он мог подвергнуть немилости кого угодно, в том числе и жену, однако ничто не гарантировало, что великий князь не изменит своих предпочтений. Великий князь разрывался между двумя семьями, продолжая мучительно искать выход из династического кризиса. Он даже не мог опереться на ближних бояр – знать распалась на две враждебные группировки, продолжая борьбу за влияние на правителя.

    Можно лишь предполагать остроту борьбы между двумя молодыми женщинами за власть, но соперничество при дворе Ивана III между ними было ожесточённым. И Елена, и Софья горели желанием избавиться не только от конкурентки, но и от её потомства. Смерть Ивана Молодого ненамного приблизила Софью к исполнению ее мечты.. Теперь Иван III оказался перед сложным выбором. Либо должен был поддержать невестку Елену и возвести внука на престол, либо остаться с Софьей и сделать наследником сына Василия. Когда он представил, сколько боли, слез и непонимания пришлось испытать его жене, сильной, мудрой женщине,  которая так стремилась помочь ему строить новую Россию, Третий Рим, то сразу его сердце сжималось. Иван Васильевич часто наедине утирал слезы жены и сам плакал с ней, Как никогда раньше, он почувствовал, что ему так одиноко без этой женщины.  А теперь, внушённая невесткой, идея сделать внука  Дмитрия наследником,  виделась великому князю не совсем удачной. Иван Васильевич знал, как сильно любила Софья сына Василия. А он порою даже ревновал её к этой материнской любви, понимая, что сын всецело живёт в сердце матери. Великому князю стало жалко своих юных сыновей Василия, Юрия, Дмитрия Жилку, Семена, Андрея. Да и с княгиней Софьей он прожил вместе четверть века. Иван III понимал, что когда-нибудь сыновья Софьи выступят против него. Избежать этого можно было лишь двумя способами: либо завещать престол Василию, либо уничтожить семью Ивана Молодого. С одной стороны, у него был внук Дмитрий, а с другой – сын от Софии, Василий. Великий князь продолжал колебаться. Боярство снова разделилось на две партии. Одни поддерживали Елену, другие – Софию. У первой сторонников было значительно больше. На стороне Елены и ее сына Дмитрия была добрая память об Иване Молодом. И сторонники Василия сопротивлялись: по матери тот был потомком византийских императоров! Елена и София стоили друг друга. Обе они отличались честолюбием и хитростью. Хотя женщины соблюдали дворцовую пристойность, их обоюдная ненависть друг к другу не была секретом для княжеского окружения. Прошел год немилости Ивана III к Софье.

    Главным для Софьи было выждать время, и оно наступило. Неожиданно  великий князь переменил мнение к Софье и ее старшему сыну. Самовластный Иван III, по каким-то неведомым ныне причинам, передумал. Летописи не раскрывают причин, заставивших Ивана примириться с супругой. Он простил Софью, «любовь ей отдал, – писал вежливо летописец, – и начал с ней жить по-прежнему». Так или иначе, но Иван  приказал пересмотреть дело против жены. При новом расследовании открылись иные обстоятельства придворной борьбы. Многие доносы на Софию и Василия оказались  состряпаны на скорую руку и не подтвердились свидетелями. Клеветники были найдены быстро – это были самые влиятельные заступники Елены Волошанки  и княжича Дмитрия – князья Иван Патрикеев и Симеон Ряполовский. Первый из них был главным военным советником московского правителя на протяжении более чем тридцати лет. Отец Ряполовского защищал Ивана Васильевича в детстве, когда ему грозила опасность со стороны Дмитрия Шемяки во время последней русской междоусобной войны. Но великие заслуги вельмож и их семей не спасли их от расправы. Иван III решил их кровью смыть страхи Софьи и свои подозрения к ней. Снова на Болотной площади застучал топор палача и округу огласили безудержные рыдания родственников казнённых.

     Через шесть недель после княжеской опалы, уже вернувший свою благосклонность к Софье, Иван III объявил их сына, княжича  Василия, по обычаю, новгородским и псковским князем. Дмитрия ещё не лишили титула наследника, но боярство, понимая победу Софьи, стало в панике покидать Елену - в страхе перед печальной судьбой опальных князей, боярская знать бросилась умножать лагерь сторонников Софьи.

   И здесь византийская принцесса поняла, что настало её время. В ту пору на Руси стала распространяться жидовствующая ересь. Её основателем стал приехавший  на Русь, киевский ученый еврей по имени Захария. Главными его идеями в ереси стали переиначивание христианства на иудейский манер, отрицание  Святой Троицы, восхваление пророков, а не Иисуса. Ветхий Завет Захария ставил главнее Нового, отвергал почитание икон и мощей святых.

     Словом, он сделал всё возможное и невозможное, чтобы привлечь к себе внимание первоиерархов церкви.В общем, говоря современным языком, собирал таких же, как и он,недовольных властью, сектантов, отколовшихся от святого Православия. Елена Волошанка и князь Дмитрий сразу примкнули к проповедникам этих учений, легкомысленно посчитав, что с их помощью можно будет вернуть прежнее  влияние.

    От такого случая мести Софье трудно было отказаться.Можно только представить, с каким удовольствием сообщила  она своему супругу об участии невестки и её сына в еретических сборищах.Но придворные интриги между соперницами  на этом не закончились.
Иван III всё ещё сомневался в ереси жидовствующих, и, чтобы окончательно расправиться с невесткой,Софья позвала на помощь иерархов церкви: архиепископа Новгородского и Иосифа Волоцкого, известного церковного деятеля, которого Иван III уважал за богословские и иные споры.В беседе с великим князем они и убедили правителя серьёзно заняться еретиками.

 «Государь,- обратился к Ивану III Волоцкий,- ересь ныне-самое страшное действо после латинства, и оно идёт от Рима. И ведомо вам будет,Великий государь, что власть божественная будет под сомнением еретическим». Это и убедило Ивана III. Он не смог отвергнуть правоту иерархов и передал им все права на расследование еретических дел. Созванный вскоре   Церковный Собор быстро решил судьбу главных еретиков, единомышленников Елены Волошанки и княжича Дмитрия – Ивана Максимова, Михаила Коноплева, Ивана Волка было велено по церковному суду сжечь прилюдно вместе с их подмётными писаниями в Москве, а Некраса  Рукавова казнить в Новгороде, предварительно отрезав ему язык. Духовные инквизиторы также настояли на сожжении юрьевского архимандрита Кассиана, который покровительствовал еретикам. Иван III был прав: разрушая церковные идеи, еретики подрывали и саму верховную власть.
 
    Теперь уже Елена и малолетний наследник Дмитрий оказались в опале, а Софья заняла своё прежнее место рядом с мужем. «С этой поры начал государь,- по словам летописцев,- «не радеть о внуке», а сына Василия объявил великим князем Новгорода и Пскова». В 1502 году Софья вообще добилась того, чтобы Дмитрия и Елену держали под стражей, на службах в церкви не поминали их и не величали Дмитрия великим князем. Тогда же государь объявил своим наследником Василия. Его изменчивая воля давно стала законом, и об этом знало всё устрашённое ближнее боярство.  Когда посланник крымского хана на одном из пиров не вовремя спросил его, зачем государь сверг дотоле так любимого внука Дмитрия, Иван отвечал как настоящий самодержец: «Разве не волен я, князь великий, в своих детях и в своем княжении? Кому хочу, тому и дам княжение!».
   
    Софья торжествовала. Ни один боярин не рискнул перечить решению великого князя, хотя многие продолжали сочувственно относиться к княжичу Дмитрию, сидевшему голодным в оковах в темнице. Ивана остался равнодушен и к ссоре со своим верным и важным союзником – отцом Елены,  молдавским господарём  Стефаном Великим, который  возненавидел хозяина Кремля за страдания дочери и внука. Софье Палеолог, жизнь  которой представляла собой удивительную череду взлетов и падений, удалось добиться главной цели своей жизни незадолго до своей кончины – её сын стал наследником престола.Она тихо умерла во сне в возрасте 48 лет 7 апреля 1503 года, так и не увидев, как сын,которого искренне и бесконечно  любила, взойдёт на престол под именем Василия III.

    Великую княгиню похоронили в саркофаге из белого камня, помещенном в усыпальницу Вознесенского собора в Кремле, созданном при её участии. По странной иронии судьбы, могила Софьи оказалась рядом с могилой первой супруги Ивана III, тверской княгини Марии Борисовны. В 1929 году большевики взорвали Вознесенский собор Кремля, уничтожив его до основания, но останки великой княгини по приказанию И. Сталина перенесли в Архангельский собор. Елена Волошанка, оказавшаяся в тюрьме, была убита в застенках уже после смерти Софьи. Обе княгини, ненавидевшие друг друга при жизни, были похоронены рядом в кремлевской церкви Вознесения. А спустя несколько лет, в 1509 г., уже при Василии III, который зорко следил за конкурентом на престол, «в нуже и в турьме» умер и Дмитрий, тяжко закованный в ножные и ручные кандалы.

    Для Ивана III кончина супруги стала сильнейшим ударом. В глубоком трауре, 65 - летний великий князь посетил несколько православных обителей, где усердно молился, пытаясь забыться от огромной трагедии. Но это не спасло его от паралича – отказали ноги, рука  и глаз, верный признак обширного поражения головного мозга. Таким сильным было потрясение от потери им любимой женщины. Лишившись супруги, так много сделавшей для него, великий князь, стал равнодушен к государственным делам, и, чувствуя близость собственной смерти, составил завещание, в котором подтвердил наследственные права сына Василия на власть. Прожив в настоящей любви с Софьей  30 лет, Иван III умер вслед за нею в 1505 году,на 66 году жизни, выдержав всего два года её отсутствия. Похоронили великого князя в усыпальнице Вознесенского собора в Кремле рядом с любимой женой.