Глава 6 Вдова на даче

- В двух словах… - нерешительно начала она.

- Не надо в двух словах. Говори столько слов, сколько нужно для прояснения дела!

Многоэтажные здания безмолвно, равнодушно взирали стёклами окон на многоколёсный поток автобусов, маршруток, легковых и грузовых автомобилей, несущихся по своим делам в душном чаде выхлопных газов.

И пока ехали на дачу, Надежда Васильевна рассказала Иволгину, как прошёл вчерашний вечер и кошмарное сегодняшнее утро.

- Всё утро у меня было какое-то тревожное чувство. Я и вскочила утром рано потому, что увидела очень плохой сон. Знаете, я снам никогда не верила, да и сейчас не склонна верить. Какое-то предчувствие, а может быть, биоэнергетика, ведь мы сжились уже, и биополя если не стали общими, то по крайней мере, очень близкими. -  начала она выкладывать, лишь несколько успокоилась.

Я просилась, чтобы он взял меня на дачу, но он резонно отказал – с двумя малыми детьми на даче трудно работать, хотя до этого ни раз брал нас с собой; сказал, что работать будет до последнего автобуса, а народу будет как всегда много, стоя ехать я не смогу с ребятишками, а на дачных автобусах ездят в основном пожилые люди, а они места не уступят – наработались за день, ведь на дачи они ездят не отдыхать, а работать. Вот и поехал один.

Он никогда на даче не оставался, всегда приезжал домой, а в этот раз увлёкся дачной работой, а ему всегда нравилось работать на даче, он всё время что-то обрезал, прививал, полол траву, одним словом, увлёкся дачной работой так, что последний автобус прозевал. Звонит мне:

- Извини, заработался, последний автобус ушёл, а я на даче. Сейчас тачку вызову.
 
Коля хотел приехать домой, а я отговорила его – поздно, отдохни от трудов праведных. И зачем я отговорила его ехать домой? Лучше бы приехал домой, остался бы жив…
 
- Зачем тачку! Говорю ему. Переночуй на даче, а утром раненько, с первым автобусом, и приедешь. – пожалела его. - Ждать тачку, ехать чуть-ли не через весь город тяжело, тем более наработался за день. Отдохни. Там недалеко есть ларёк, возьми что-нибудь поужинать, перехватить утром…

- А как ты? Справишься с малышами? – поинтересовался он.

- Справлюсь, конечно! – бодро ответила я.

Он спросил, как дочь, наследник, будто чувствовал неладное.

- Да, хорошо, -  ответила я. Сняла на видео детей, перекинула на его телефон, чтоб не так скучно было одному ночевать на даче. – Предвещание мне ничего не сказало, или я не поняла его голос.

- Извините, Пётр Павлович! Позвоню родителям моим и Колиным.

- Конечно позвони! Обязательно! – горячо приветствовал бывший афганец.

Надежда набрала телефон Антона Кузьмича:
- Антон Кузьмич! Николай погиб. Я еду на дачу, где он погиб. – захлёбываясь слезами произнесла вдова.

- Как погиб? – изумился отец Николая.

- Сама не знаю. Целое утро звонила ему, а он не отвечает. Затем позвонила – взял телефон какой-то мужчина и сказал, что Николай погиб. Сейчас я еду на дачу на машине соседа Петра Павловича. – этот небольшой монолог прерывался плачем.

- Я сейчас еду на дачу! – крикнул он в трубку и забыв убрать телефон, обращаясь к жене - Соня! Собирайся. Колю на даче убили. – телефон Антона Кузьмича щёлкнул и замолчал.




Надежда позвонила и своим родителям – да и как не позвонить, они уважали, можно сказать, любили зятя.

- Мама, папа ещё дома? – заплакала Надежда.

- Да, дома. А что случились? Почему ты плачешь? – всполошилась Оксана Пантелеймоновна.

- Колю убили на даче. – и зарыдала.
 
- Что ты говоришь? Как убили? Кто убил? – всполошилась Надина мать.

- Скажи, что вызываем такси. – издалека послышался по телефону голос отца.

-  Сейчас приедем! – заверила мать.

Василий Степанович набрал номер вызова такси.

К сожалению, с нашими воспоминаниями связано многое, что мы оплакиваем, и многие поступки, в которых мы горько каемся. Но, сколь не изменчива жизнь, в ней есть столько солнечных дней, на которые можно оглянуться, что ни один смертный не захочет осушить хладнокровно кубок, наполненный водою Леты, будь он у него под рукой.

Вдалеке показался дачный посёлок. Перед дачами встретился унылый пустырь, поросший сорняками и похожий на запьянствовавший и потерявший свой облик пучок поля. На некотором расстоянии от него пошли ухоженные участки.

Жигуль плавно подошёл к даче. Тело убитого уже увезли в морг. Пётр Павлович вышел из машины, открыл дверцу салона. Вдова вышла из машины.

Подошли оба следователя, понятые.
- Здравствуйте. – приветствовал приехавших следователь. – Старший следователь убойного отдела Вячеслав Иванович Петров. – и представил: - Олег Алексеевич Ведерников, следователь, он будет вести следствие.

- Здравствуйте. Иволгин Пётр Павлович. – представился приехавший. – Надежда Васильевна Иванова. – представил он заплакавшую вдову.

- Здравствуй, Надя! Здравствуйте, Пётр Павлович! – приветствовал Пчёлкин. – Прими мои соболезнования. Я приехал с первым автобусом, так что видел Николая. Николая увезли в морг.

- Вы знакомы? – спросил следователь.

- Конечно! С Николаем я работал на одном предприятии. Мы дружим семьями. С Петром Павловичем и его супругой встречались у Николая.

 Подошла ещё одна легковушка. Из неё вышли Антон Кузьмич и Софья Гавриловна. Антон Кузьмич – немного выше среднего роста, плечистый, симпатичное, красивое выражение лица, во взгляде неуловимая тоска, обречённость.

Софья Гавриловна довольно миловидная женщина, но взгляд злых глаз отталкивал. Её фигура вызывала усмешку, так как в профиль как будто небольшой турнюр подложен, одеваться старается модно: крикливой расцветки дорогая кофточка и со множеством дыр джинсы.

Софья Гавриловна сразу ударилась в слёзы с причитаниями.

- Из-за этой змеи подколодной погиб мой соколик ненаглядный… - причитала она. Это слышали все, и родители вдовы, и сама вдова, и следователи, и люди, оставшиеся на месте преступления.

- Уймись! Ты что говоришь! – возмутился муж.


После обмена приветствиями и знакомства приехавших со следователями начался официальный деловой разговор.
- Антон Кузьмич, вы бывали на даче? – поинтересовался следователь.

- Да, я бывал на даче, – спокойно ответил отец убитого. – последний раз неделю назад, тогда же, когда и Василий Степанович.

- Пётр Павлович, вы бывали на даче? – поинтересовался Петров.

- Да, приходилось, не часто, но заглядывал, когда надо было что-либо отвезти на дачу или с дачи.

- Нынче тоже были?

- Конечно. – ответил Иволгин.

- Можете сказать, что пропало?

- Попробую. Хотя Надя лучше меня знает, что было на даче и может сказать, что пропало.

- Как давно вы знаете убитого?

- Мы соседи, живём в одном подъезде, на одной площадке, так что знаю Ивановых хорошо. Знаком с ними с того самого дня, как они переехали, поселились по-соседски.

- Как вам соседи?

- Хорошие люди, отзывчивые, никогда не ссорились, с удовлетворением смотрел на их жизнерадостные лица. Если б все жили так, как они – не было бы ссор, размолвок. Мы живём по-добрососедски, если что нужно – они мне помогут, я – им.

- Большая разница в возрасте… - начал лейтенант Ведерников.

- Нам абсолютно не мешает. Мы у них бываем по праздникам, на днях рождения, в такие дни, если есть время и они не на даче, они – у нас. – перебил Пётр Павлович.
 
- Надежда Васильевна, успокойтесь, пожалуйста. – начал Петров. – Посмотрите, что пропало на даче, на территории. Посмотрите внимательно. Это может быть очень важно для следствия.

- Понимаю. – захлюпала Надя. – Найдите, найдите убийцу… хотя это не поднимет Колю…

- Когда вы последний раз были на даче? – спросил молодой следователь.

- Примерно с месяц назад. Мне с детьми трудно ездить на дачу, и, хотя соседи сами предложили нянчиться с детьми, но езжу на дачу редко.

Надя в сопровождении Иволгина, следователей и родителей, своих и Колиных, и понятых прошла в домик. Села в кресло, на котором любил сидеть Николай. Здесь всё хранит тепло его рук; диван, лишь в одном месте видна небольшая вмятина, сюда в последний раз присел Николай, и увидев, возможно, чужого человека на территории дачи; чисто интуитивно, перед тем, как выйти из дома, поправил одеяло. На столе неполный стакан минералки, открыта бутылка воды, крышка от бутылки рядом, на столе. Больше ничего нет – видно, что Николай случайно остался на даче, хотел ехать домой, но прозевал автобус. На спинку стула повешены брюки, поверх них рубаха, в которой он приехал на дачу и собирался уезжать в город, домой. На стуле небрежно брошенная борсетка, в ней ключи от квартиры, от дачи, небольшая сумма денег.

По щекам вдовы потекли слёзы. Пётр Павлович налил стакан минералки, дал ей. Надежда крупными глотками, захлёбываясь, отпила треть стакана, поставила, расплескав воду, стакан на стол.

- Скажите, ваш муж часто вешает одежду на стулья?

- Есть у него такая привычка. Хотя плечики есть, но вешает так, чтоб всё было “под рукой”.

Посмотрите, пожалуйста, может, что-нибудь пропало? – мягко спросил Вячеслав Иванович.

- Здесь всё на месте. – молвила она, внимательно осмотревшись. – Да и что может здесь пропасть…

- Вы подтверждаете? – обратился к Иволгину Петров.

- По всему видать, злоумышленник не был в домике. – резюмировал Иволгин.

Родители, как Николая, так и Нади, подтвердили, что ничего не пропало, всё на месте.

Скромный домик, никаких намёков на вычурность, ни телевизора, ни холодильника, как в домах иных дачников, которые живут не в городе всё лето.

Пушкарёв, Комлев и Блинов следовали за следователями.

На территории дачи Надя обратила внимание на яму:

- Здесь было интересное растение. Коля говорил, что плоды его будут похожи на бананы! Он лелеял это экзотичное для нашей зоны растение. Он любит что-нибудь необычное! – удивилась она, увидев, что саженца нет. – Николай любил, чтоб на даче росли необычные, оригинальные растения. Он говорил, что всякое необычное растение вскоре приобретает статус обычного: так случилось с облепихой, жимолостью, виноградом…

- А не мог он подарить этот саженец, или уступить? – поинтересовался Ведерников.

- Нет! Что вы! – воскликнула Надежда. - Он дорожил этим растением. Да и какой смысл выписывать саженец, а потом его отдать? – вполне резонно подытожила она.

- Может, ещё что исчезло?

- Н-нет! Больше ничего не исчезло.

Странно! –подумал лейтенант. – За саженец не убивают.

Написание акта осмотра места происшествия и прилегающей территории не заняло много времени.