Зачёт по математике

Дело было в далеком девяносто втором, я училась на втором курсе своего тогда не очень любимого, а теперь, по прошествии двадцати шести лет, вспоминаемого с теплотой, ФинЭка. Шёл второй семестр и легендарная теория вероятности. Преподаватель наш был молод, строен, прекрасен и одержим своим предметом. Мы называли его между собой Заяц (не помню, может из-за фамилии) и всей группой целый семестр строили этому красавцу глазки и глупо хихикали каждую пару до самой сессии. В день экзамена я нарядилась во все лучшее: лосины в сиреневые астры и хризантемы, горчичную футболку и фиолетовый мохеровый кардиган, макияж в тон, укладка "мокрые кудри". По дороге в университет я попала под небольшой, по Питерским меркам - всего на полчаса, летний ливень и, слегка опоздав к началу экзамена, вошла в аудиторию походкой жар-птицы, победно стрельнув глазами в притихшего за столом преподавателя. Билет мне попался не самый сложный, можно было решить на стабильный трояк, так что я была относительно спокойна, но тут к нашему Зайцу подошёл его старший коллега и мне стало нехорошо. Фамилию этого человека я помню до сих пор, - Вургавтик, ещё бы, я одиннадцать раз пересдавала ему зачёт по транспортным задачам. Задач было три: симплексная, какая-то и транспортная. Самую сложную - симплексную, я решила с одного щелчка себе, а потом всей группе, какую-то следом, а вот на транспортной меня заклинило. А у Вургавтика была любимая поговорка "все знать не возможно, значит студент не знает ничего". Я ходила к нему пересдавать два с половиной месяца, каждую неделю по вторникам, но клин никуда не девался и в последнюю встречу я в отчаянии перед грядущим отчислением попросила мне объяснить-таки, как эту головоломку решать.

- Теперь понятно? - устало спросил меня мучитель, подробно рассказав решение задачи, которая по прежнему оставалась тайной.
; Да! - очень удачно изобразив счастье понимания, соврала я.
; Ну, идите, - и изможденный моей тупостью, расписался в зачетке.

И вот этот человек, приподняв бровь, что-то заботливо говорил Зайцу, и когда я расслышала - что, мне стало ещё хуже. "Да-да, очень старательная и приличная девушка", - говорил он, кивая на студентку параллельной группы, с туго заплетенной косой, полным отсутствием косметики и в ситцевом платье, - "не то, что Эта", - и поджав губы, бросил на меня полный математического презрения взгляд. 
Выходя из института, я остановилась перед огромным зеркалом, висевшим напротив гардероба. В нём отражался полированный мраморный пол и стоящая на нем странная девушка с мокрыми всклокоченными волосами, в трикотажной футболке в серых разводах и растерянным лицом с подтёками чёрной туши и фиолетовых теней на щеках и подбородке.

Через неделю была пересдача, к которой я прекрасно подготовилась: расчесала волосы на прямой пробор, пригладила их как следует гелем, одела белую футболку, светлые шорты-бермуды, белые носки и белые же мокасины. И никакой косметики, ни-ни. 
Заяц было очень доволен моим ответом и удивлён:
; Так это у вас пересдача? Второй курс? Я вас не помню, а почему в прошлый раз не сдали?
; Сама не понимаю, - чуть слышно ответила я, скромно опустив взгляд ненакрашенных глаз и зорко наблюдая за тем, как он выводит "отлично" в моей зачётке тонкой рукой с нервными пальцами.