Тирания не согласна с природой человека

Всё дальше от судьбоносного года развала советской империи уносит человечество поезд истории, всё бледнее становятся яркие краски разгула государственной тирании, бесправия маленького человека, всё привлекательнее кажутся видимость порядка при диктатуре одной партии, страх чиновников перед наказанием. И вот уже слышится в разрастающемся гуле народного недовольства тоска по деспотии.

Как всё нас стало раздражать в этой жизни: кто-то врезался в стояк — и пропала в квартирах вода, кто-то продал земельный участок — и страдают в заброшенном доме оставшиеся люди, кто-то нападает на журналистов — и бездействует милиция, кто-то…

— Нет справедливости, везде циничный обман и беззаконие, — слышится возмущённый голос народа. — Ну, дайте же нам её, спустите сверху! Мы хотим жить в правовом государстве!

 — Не дождётесь, — сообщает недовольному народу из глубины веков флорентийский философ Макиавелли, — в каждой республике есть знать и простонародье… И знать одержима желанием господствовать, но сам народ, способный объединить свои силы, в состоянии свергнуть любую тираническую власть! Во все времена повторяются бедствия и смуты, потому что читающие историю не умеют делать из неё выводов, или выводы эти остаются неизвестными правителям.

Деспотическая власть стимулирует худшие из человеческих страстей, и древнегреческий философ Аристотель был уверен, что «чести больше не тому, кто убьёт вора, а тому, кто убьёт тирана». Он поделил виды государственного устройства по количественному, качественному, имущественному признакам и считал, что «тираническая власть не согласна с природой человека». Аристотель безоговорочно осуждал тиранию, отдавая предпочтение демократии при условии, что «власть остаётся в руках закона, а не толпы». Его слова стали руководством к действию для многих тираноборцев.

В несчастливый день, 13 июля 1793 г., в дом №;20 по улице Кордельеров в Париже вошла безупречно одетая девушка, пронесла под косынкой кинжал и приготовилась отнять жизнь у тирана якобинцев — «Друга народа». Молодая девушка шла на смерть сознательно, не надеясь на своё спасение, но была уверена, что принеся себя в жертву, избавит тысячи других от ненавистной гильотины. Якобинская диктатура с её жестокостью и неуважением жизней человеческих родила террористку. И витало у неё в мыслях осуждение тирании Аристотелем: «Чести больше не тому, кто убьёт вора, а тому, кто убьёт тирана».

Ценой своей жизни решила молодая женщина спасти чужих мужчин, жирондистов, обречённых на смерть диктатором — Другом народа, Жан-Полем Маратом. Террористку бесстрашную звали Шарлотта Корде д’Армон, и ей исполнилось в то время двадцать пять лет. Проживала молодая женщина в Канне и сблизилась там с жирондистами, изгнанными из Конвента. Она возненавидела якобинскую диктатуру, отнимающую человеческие жизни, и считала, что убийство тирана, «Друга народа», объявленного аристократами вне закона, спасёт жизни арестованных политиков.

Хорошо продумает и подготовит план бесполезного убийства молодая девушка: проникнет в дом Марата под предлогом передачи ему сведений про заговор, и там примут террористку благожелательно. Войдёт Шарлотта к умирающему Марату с незаживающими на теле ранами, сидящему в горячей ванне с серою. Не появится у женщины сострадание к обречённому диктатору. Его карало за жестокость само провидение, но ей казалось, что этого мало, что убийством надо прервать эту жизнь загнивающую. Она обманет диктатора — будет ругать контрреволюцию, и услышит приговор Марата — гильотинировать.

Маленькая женщина вонзила в сердце тирана кинжал, и забурлила в ванной вода от крови. Вскоре потянулись к дому №;20 толпы обездоленных бедняков, одобрявших все жестокости диктатора. Но не будет самосуда людского — достанет мудрости, и предстанет убийца тирана перед судом трибунала. Наденут на неё рубашку красную, отрежут волосы, и польётся летний дождь, оплакивающий смерть террористки, себя не уважающей. Для одних она останется в истории великой мстительницей, для других — убийцей надежд бедняков униженных. Но не поможет смерть Марата спасению жирондистов — их вскоре тоже повезут на казнь в повозке.

Попросит Шарлотта у отца прощение за это неприятное и очень страшное для себя решение — освободить всех от диктатора. Не будет в её жизни миссии продолжения, растерзают тело в двадцать пять лет, и только останется в энциклопедии имя террористки, убившей вождя якобинцев.

Спустя 85 лет после убийства Марата бесстрашная русская женщина будет стрелять в петербургского градоначальника генерал-лейтенанта Ф. Ф. Трепова, выступая против тирании и беззакония. Террор Веры Ивановны Засулич станет актом возмущения против бесправия народа перед чиновниками: градоначальник Трепов в доме предварительного заключения, увидев, что один из арестантов не снял перед ним фуражки, ударом кулака сбил её с головы студента, а затем приказал увести в карцер. Разозлившись, что его действия вызвали протест во всех камерах, генерал-лейтенант приказал высечь студента розгами. Не выдержит порки арестант Емельянов — сойдёт с ума, и отомстит за его жизнь чужая студенту русская женщина.

На счастье Веры Ивановны, Трепов выживет, и общественное мнение будет на стороне террористки — её оправдают присяжные. Засулич порвёт с народничеством и через пять лет организует с Плехановым группу «Освобождение труда». Бывшая террористка станет членом редакций «Искры» и «Зари», подружится с Фридрихом Энгельсом, а спустя два года будет дежурить у постели умирающего от рака горла вождя пролетариата. В 1903 г. она примкнёт к меньшевикам и не изменит им до самого последнего своего вздоха. Беспощадными могут быть женщины, возмущённые тиранией, доведённые ею до отчаяния и бесстрашия.

Но забывает человечество уроки истории, и через столетия появляются новые женщины террористки, пострадавшие от жестокости и насилия.Жила девочка в детском доме, куда сдали её после смерти матери. Было ей там одиноко и неуютно, но приходилось терпеть. Говорили ей в лицо, что очень она некрасивая, что таким, как она, и на свет появляться не следует. Но выросла девочка, расцвела, как цветочек аленький. Поступила она в техникум, там с мужем будущим познакомилась. Получили они в Грозный распределение и уехали на беду негаданную. Всё у них было, сыновей троих воспитывали, но начнётся война и принесёт с собой горе беспросветное. Потеряет она мужа, а потом и всех своих мальчиков. Найдут женщину с потухшим разумом, террористкой сделают. И повторится насилие…

Разве не прав Аристотель, осуждая власть тираническую? Или философы Древнего Китая, учившие, что «небо не хочет, чтобы большое государство нападало на малое, чтобы сильный грабил слабого»?