Чужой жених

          Снег падал белыми, крупными хлопьями. Казалось, что небо распалось на миллион пушистых комочков и засыпает деревья, дома, дороги.
Татьяна, с подругой Наташей, смотрели, как заворожённые. Подставляли ладошки и ловили снежинки, смеясь и восхищаясь. Лицо и руки были мокрые, но они не обращали на это внимания. В свете фонарей этот снегопад гляделся великолепно и торжественно. Они были счастливы от этой красоты, от своей безмятежной юности, и от того, что в этом году закончат школу. Что будет дальше, их не волновало.
          Вдруг из этой снежной кутерьмы вынырнула мужская фигура. Сердце заколотилось в груди с бешеной скоростью. Таня узнала в этом силуэте двоюродного брата Натальи. Он приехал к родным с Украины на заработки. Там на Родине его ждала невеста. А здесь в Сибири, он работал, чтобы накопить денег и сыграть пышную свадьбу в своём украинском посёлке.
Чужой, не её жених. Но почему так колотиться сердце и сладостная нега от того, что видит его растекается по всему телу? Почему внутри смешались радость, тревога и ещё что-то не понятное и дрожат коленки? Хорошо, что темно и этого не видно. Щеки пощипывает то ли от ударявшего в голову жара, то ли от растаявшего на лице снега.
Он тоже остановился и как будто первый раз видит, уставился на Татьяну. Так и стоят друг против друга, с широко открытыми глазами.
 Наталья тихонько стала уходить по дороге, в надежде, что вот они пойдут за ней. Но они этого не замечали и продолжали стоять, как вкопанные и видеть только друг друга. Кажется, что снежный круговорот захватил их двоих, и уносит куда-то ввысь. И никого больше на свете нет и ничего больше не существует.
 Наталья вернулась, взяла подругу за руку и потащила за собой: «Пойдём погуляем, смотри как здорово вокруг!"
 Таня не сопротивлялась, послушно пошла с ней, как под гипнозом. Он, Василий, как будто очнувшись от оцепенения, зашагал рядом.  Потом начинает цитировать Блока, а Танюша, чтобы показать, что и она кое-что знает, стала наизусть читать Есенина. Так увлеклись, что не заметили, что идут уже вдвоём. Наталья стихи не любит и потихоньку ушла одна домой.
Ну так ещё и лучше, а то своими речами не впопад, только сбивала с мысли, когда зашёл спор о том, кто больше о любви писал, Есенин или Асадов. Татьяна того, и другого любит читать и цитировать, а Василий Блока поэмы наизусть знает. И чего он только в нём нашёл? Таня Блока не понимает.
  Снегопад внезапно прекратился и немного погодя выкатилась огромная полная луна. Она как будто отрезвила и привела их в чувства. Стало как-то не ловко, что гуляют вдвоём. Неловко перед Наташкой и перед его невестой, хотя она и далеко от Сибири, в далекой Украине.
Дошли уже молча до дома и опустив глаза, как будто украли что-то друг у друга, поспешно разошлись в стороны.
Танюша не понимала, что твориться с ней. Так было приятно идти рядом, так интересно разговаривать и так колотилось сердце. Но он чужой жених, да к тому же старше на целых пять лет. Нет надо его забыть. Но как? Как, если мысли только о нём? Как, если хочется видеть его постоянно? Как, если даже одна мысль о нём, вызывает внутреннюю, не понятную, предательскую дрожь.
На следующий день, Наталья в школе с подругой не разговаривала. Обиделась, что забыли о ней и ей пришлось уйти домой. Да и Тане не очень-то хотелось с ней общаться. Мысли заполнял его, Василия образ. Решила, что к Наталье сегодня вечером не пойдёт. Будет гулять одна. Лучше и не привыкать видеть его.
 Вечером очень тянуло к ним в гости. Но сама себе признавалась, что очень хочется видеть его, такого желанного и такого родного. Сама не понимала, почему родного. Твёрдо решила, что не пойдёт. Лучше одной в заснеженном парке гулять. Оделась и пошла в другую сторону от дома, где дышал он, чужой жених.
 Шла одна по дороге, кружилась, падала и валялась в снегу. Было как-то светло на душе и умиротворенно. Хотелось дурачиться.     Пришла в парк, погуляла по заснеженным тропинкам. Скучновато одной. Решила пойти домой. На выходе из парка вдруг столкнулась, неожиданно с ним, с Василием. Внутри опять всё задрожало и вспыхнул на лице огонь. Щёки закололо так же как вчера. Только снег уже не таял на её ресницах, и от чего покалывало, было не понятно.
По инерции продолжила путь, и он пошёл рядом. Прошли какое-то расстояние по дороге и что бы нарушить молчание, Татьяна тихо спросила:" Тебе невеста то пишет, ждёт?" Он выдохнул и начал рассказывать, какая она хорошая и нежная, и какая у него мамочка добрая и понимающая.
Таня слушала его и ещё больше восхищалась, с какой он теплотой говорит о них. Она по-хорошему завидовала, той далёкой Галке.
Потом долгое молчание. " Давай, кто вперёд добежит вон до того поворота" - предложил он. И они побежали. Бегали ещё и ещё, пока не устали и не выдохлись. Не сговариваясь, разгоряченные, повернули к парку.
" Хочешь я тебе любимую песню спою? " - предложил он. Она, конечно же, очень хотела. И он запел "Червона Рута». Это было что-то. Таня смотрела на него и утопала в каждом слове. Они вновь были одни на всём белом свете. Горячее желание прижаться к милым губам разливалось по всему телу. Она сдерживала себя, чтобы не приблизиться.  В висках стучало:" Не мой, не мне, не мой, не мне" А в сердце:" Мой, мой, мой, мне поёт, что любит, что я у него одна. Родной, родной, любимый"
Слёзы полились из глаз ручьём, и что бы он не видел и не понял всё, не дослушав до конца, пошла по тропинке. Он шёл сзади и продолжал петь на красивом украинском языке, вынимая душу. Так дошли до старой летней танцплощадки. Она по самые бортики была засыпана снегом. Луна опять была полная и лениво смотрела, проливая от любопытства свой серебряный свет. Танюша пошла прямо в снег, увязая по пояс, падая и спотыкаясь. Он перестал петь и тоже полез за ней. Так добрались до середины, и стали вытаптывать снег по маленькому кругу. Через некоторое время образовался большой вытоптанный круг. Не останавливались, продолжали вытаптывать пространство. Потом, не договариваясь, сцепили руки и начали раскручивать друг друга. Раскрутившись отпускали руки и падали в разные стороны в не вытоптанный снег. Это очень забавляло и нравилось. Так продолжалось некоторое время. Голова кружилась от свежего воздуха, счастья, что он рядом и от проблем с вестибулярным аппаратом. Они шатались как пьяные и смеялись.
Когда в очередной раз, отпустили руки, то Таня сразу не упала, а наклонилась неестественно назад. Он подхватил её и их лица приблизились настолько, что коснулись щеками. Его дыхание было прерывистым и частым. Он нежно стал целовать в губы, щёки, глаза. Сказочное чувство блаженства наполнило Татьяну. Как не хочется, чтобы это когда-то заканчивалось. О как это прекрасно!!! Время остановилось. Луна, чтобы не смущать, закрылась облаком, как рукой.
  Домой совсем не хотелось. Трясло и его, и её, то ли от блаженной истомы, то ли от холода. Пора уходить, иначе мама пойдёт искать.
Медленно, медленно, взявшись за руки побрели к дому. Перед калиткой остановились и прощаясь, прильнули друг к другу. Он продолжал нежно, едва касаясь лица, целовать. Отрывался и снова притягивал, и целовал, целовал, целовал.
Потом резко повернулся и очень быстрым шагом стал уходить. Татьяна не держала его. Ей было достаточно хорошо и блаженно.
 Счастливая она пошла в дом.
       Каждый вечер они договаривались больше не встречаться, но вновь и вновь, будто случайно шли друг к другу навстречу. А встретившись не могли надышаться друг другом. Однажды, окончательно поняли, что просто умрут, если не станут единым целым.
Осенью сыграли пышную свадьбу. Из его родных на свадьбе были только родители Наташи и она сама. С Украины никто не приехал. Все считали его там предателем.
 Через полгода Василий получил с Родины весточку, что Галя вышла замуж.
 Когда в семье было уже пятеро детей, приехала погостить его мама, да так и осталась жить с ними.
            Татьяна с Василием прожили вместе уже сорок пять лет, а ту зимнюю танцплощадку так и не забыли.