Поиски Пробуждения. Часть II. Вступление в Буддизм

ИЛЛЮСТРАЦИЯ: Его Святейшество Кирти Цешаб Римпоче Джигме Дамчо Пэлсангпо (1926-2006), буддийский монах и учитель традиции школы  Гелуг               

                ЧАСТЬ II.  В*С*Т*У*П*Л*Е*Н*И*Е  В   Б*У*Д*Д*И*З*М               

ГЛАВА 1. МЕЖДУ  ИНДИЕЙ  И  РОССИЕЙ.   В Москве было холодно. Шел снег, которого я не видела четыре года. В ожидании поезда  я с интересом наблюдала за русскими людьми, которые проходили мимо по своим делам. Доехав до Ленинграда, я решила  начать жить заново!

Еще несколько раз  я побывала на Парголовской, где когда-то так хорошо мы жили  вместе  с Диди Шьямой.  Мне предложили  продолжать  служить  брахмачарьей  в  России, Европе  или любой другой стране, которую я  сама выберу. Но если ты знаешь, что  путь, по которому  идешь, не является  истинным, зачем  продолжать идти по нему, да к тому же вводить  в заблуждение других?! Хотя  я оставила  «Ананда Марга» под влиянием интуиции, гораздо позже, познакомившись с философией  буддистского учения, ясно осознала ошибочность многих постулатов системы раджадхираджа  йоги, частично основанных на древней индийской  философии школы самхья* и йоге Патанджали*.

Я  вынуждена  была  вернуться  домой. Всех друзей, за  годы отсутствия в России, я  растеряла, и даже говорила на русском с акцентом. Но нужно было искать работу и как-то устраиваться.Вскоре я поступила в институт психологии,где стала получать второе высшее образование и  однажды на  доске информации  увидела  фотографию индийского йогина Свами Брахмадева. Я  расспросила о нем  и  узнала, что он  несколько лет  сотрудничает  с институтом  и  периодически  в его Ашрам  в  Харидвар отправляются  группы студентов, а  иногда  он  и  сам приезжает  в  Петербург  и дает  учения по йоге Шри Ауробиндо. Спустя  полгода  Свами  действительно приехал  и  после завершения учения, которое он давал, мы познакомились, тогда я и спросила о возможности  посетить  его Ашрам, на что он дал утвердительный ответ. Поэтому  во время  отпуска,а я уже работала подростковым психологом,  я поехала  в  Индию.
 
Приехав  в  Ашрам  Шри Ауробиндо,  я почувствовала себя  абсолютно счастливой, моя душа тосковала по духовной жизни и я надеялась вернуться  к практике йоги.
Огромный участок земли с постройками, практически на берегу Ганги, был подарен  Свами одной испанской ученицей, которая выкупила  его  у  местной администрации штата. Здесь уже было построено несколько  зданий. В одном из корпусов, на втором этаже, располагался  зал для медитаций, которые  Свами  регулярно проводил в кругу своих учеников. Здесь же была  и библиотека, небольшая, но  с  достаточным  количеством  книг на английском  и хинди. На первом  этаже находилась  кухня и столовая, где вдоль  стен  лежали  циновки для сидения вместо стульев, рядом  была комната, отведенная  Матери  Мирры  Ришар, в которой проходили  встречи  Свами с официальными лицами, приезжавшими  в  Ашрам. На стенах во всем доме были развешены  портреты  Шри  Ауробиндо разных лет жизни, которые были хорошо знакомы мне.
 
На постоянной основе у Свами проживало несколько человек. Все они были индусами, которые   помогали  по  хозяйству, работали  в саду или готовили  пищу. Кроме того, здесь много лет проживала  одна  ученица  Свами  из  Бразилии, которая  работала  в офисе и проводила  уроки по хатха йоге. Но она  вскоре собиралась  уезжать, напуганная тем, что во время  сна на нее с потолка  сорвался  огромный вентилятор, повредив  ее тело  и  сильно напугав, поэтому  она  искала себе замену, сочтя это за не благой знак. Погода тогда стояла прекрасная, - градусов  40 тепла не слишком много для южной Индии.

Так как душевой в Ашраме не было, каждое утро  я ходила купаться на Гангу, здесь начинался  ее  исток. В это время  в  горах  таял снег и вода, потоками спускаясь с гор, заполняла  все окружающее пространство, выходя далеко из русла. Я смотрела на восходящее Солнце  и любовалась Гималаями. Затем  мы  вместе  с  европейскими учениками  делали асаны и завтракали.
 
В столовой собирались все жители  Ашрама, так что я быстро познакомилась с ними.
Только  что закончился сезон дождей и на улицу вынесли несколько столов  и стульев  для желающих  обедать цивильно и на воздухе. Атмосфера в  Ашраме была благой, и я чувствовала себя очень комфортно. Мне выделили  прекрасную  комнату, где  в  предобеденное время я  читала, размышляла  или  медитировала. Отрываясь от  чтения, из открытого окна  я наблюдала, как  часто  к  Свами  приезжают  гости. Иногда это были монахи, иногда мирские люди. Приезжало  много  школьников. Они рассаживались на стульях в тени деревьев  и  беседовали со Свами, попивая чай. Однажды Свами  пригласил меня присоединиться к ним  и в последующем, при всяком  посещении гостей, я стала раздавать чай для посетителей и угощать  их  сладостями, которые Свами заранее покупал.

После завтрака я занималась уборкой  комнаты Матери и холла для медитаций, а после  обеда  мы, все иностранцы, усаживались на открытой веранде за круглый стол около комнаты  Шри Ауробиндо  и задавали Свами вопросы  по практике йоги или философии. После этого  я направлялась  в  холл  для  медитаций,  и когда там никого не было, пела  Прабхат Самгиты, которые тогда еще помнила.
После ужина у нас проходили совместные медитации, а в заключение  Свами обязательно пел  баджаны, духовные индуистские  песнопения.

Недалеко от  Ашрама  располагалась  новая  двухэтажная  школа, выстроенная из  красного кирпича, но во время моего приезда были каникулы. Я привезла с собой  из России  пакет  со школьными принадлежностями и развивающими играми  для детей, мне хотелось чем-то помочь  Свами.
 
На  территории Ашрама  недавно  был выстроен  дом для медитаций. В этом огромном помещении  по центру  располагался  хрустальный зеленый шар, наподобие того, что существовал  в  Ауровиле*. Под  ним  хранились  реликвии  Шри Ауробиндо.
В  Ашраме также был большой фруктовый  сад, в котором росли манговые, банановые и другие фруктовые деревья. В  небольшой, но с любовью высаженный огород, однажды забрел дикий  слон, мы смогли рассмотреть его с близкого расстояния, а когда его попытались выгнать, он разозлился  и потоптал практически все саженцы.
Здесь  произошло  несколько важных  для меня событий.

Однажды  утром  Свами внезапно появился  в холле для медитаций, где я убиралась и, подойдя совсем  близко, одел  мне на шею  сандаловое  украшение. Оно  было очень необычным  и красивым, и издавало потрясающий запах. Потом он  улыбнулся и также внезапно удалился. Я поняла, что это было  его  благословение! Тогда я  попросила  у  Свами дать мне духовную практику, которую  я  была бы способна практиковать. В этот же день  после совместной беседы  Свами с иностранными учениками, я  осталась на веранде с его помощницей,  тогда он  неожиданно  вышел из своей комнаты и стал обучать меня  пранаяме, благодаря  которой  в  будущем  я получила сказочный опыт переживаний. Но это случилось гораздо позже, в Италии, в Институте Ламы Цонкапы.

Еще одна  встреча была интересной в  тот приезд  в Индию. Однажды в Ашрам приехал один индус, внешне  похожий на европейца  и одетый на европейский  лад. За ужином он попросился присесть за мой столик. Оказалось, что он с детства жил и учился  в Москве, его  отец  был дипломатом, и они с матерью  везде сопровождали его. Этот индус был представителем самой высокой  касты Индии  брахманом, да к тому  же  практически  чисто говорил на русском. Ему было около  40  лет, высокий и статный, с интеллигентным лицом. Надо добавить, что к  Свами всегда приходили люди высших каст, брахманы или кшатрии.
 
Этот новый знакомый стал с интересом расспрашивать  о причине моего приезда в Ашрам, и я объяснила ему, что  хочу  учиться йоге. Тогда он прямо  сказал, что это  не то место  и  Свами не тот человек, который сможет этому научить. Он также сказал, что индусы никогда не откроют секреты своей  практики йоги для иностранцев  и потому, надеяться нам не на что. Я с недоверием  посмотрела на него, так как недавно получила  от  Свами практику пранаямы.
- Ну, может быть, они  что-нибудь вам  и покажут, но только не истинную йогу, которую  практикуют сами!- поправился индус.
 
И, в общем, он был прав! На одном из учений Далай Лама рассказывал, что индуистская тантра деградировала благодаря тому, что ее секреты были раскрыты многим незрелым  ученикам, поэтому ее исказили и свели  к обычным физическим действиям. Настоящие последователи  индуизма  в современном  мире не посвящают в тайны практики  неподготовленных людей,особенно иностранцев.

Кстати, тибетские Ламы  тоже не открывают свои тайные практики всем подряд. Даже тибетским монахам  трудно  найти учителя, который бы передал секреты  духовной практики,  что уж говорить о европейцах. И  это абсолютно правильно!  Выполнять такие практики без Учителя опасно. Поэтому должен быть квалифицированный Мастер, которого так трудно встретить в наше время. А ученик  должен иметь предрасположенность к практике  и  кармические  отпечатки из прошлых жизней, глубокую связь с  Учителем  и исключительное  доверие и преданность по отношению к  нему, а  это вовсе не просто  и крайне редко случается.

Однако если какой-то достойный ученик с благой кармой и  проникнет в  эти практики  своим прозорливым  умом, то едва  ли сможет  довести  их до нужного результата, реализации.  Прежде, такой человек должен  очистить свою негативную карму, накопленную за многие жизни;  пройти сложнейшие испытания при очищении своего ума от клешь*;  накопить благие заслуги  через даяние, терпение, нравственность, усердие, а также концентрацию и медитацию, если он, например, буддист. Необходимо обладать знанием  и  учиться  философии, применяя  дебаты, для развития аналитического  ума  и логики. А для этого европейцам  необходимо  изучить  тибетский язык, а в случае с индуизмом, бенгали или хинди.
 
Время пребывания  в гостях у Свами пролетело мгновенно. Перед  отъездом  его  помощница  пришла ко мне попрощаться и расспросить  о планах на будущее. Ее интересовало,  не собираюсь ли  я вернуться обратно  к  Свами в Ашрам  и остаться помогать ему. Я ответила очень уклончиво, так как  не была уверена в этом.
Когда  я приехала в аэропорт, еще до отлета самолета  ко мне подошла одна иностранка  и, показав на красную нитку, которая висела  у меня на шее, в это время  я сняла украшение Свами, спросила:
 - Откуда у вас эта красная нитка? (красными шнурами на Востоке обычно благословляют) Вы, должно быть, были в Дхарамсале?

- Нет, я  не знаю, где находится  Дхарамсала. Это мне дал один  тибетский доктор в Петербурге, у  которого  я  была еще до отлета  в  Индию.
- А я думала, что это вам  дали на учениях Далай Ламы. А вы что, ни разу не были в Дхарамсале?
- Нет, ни разу! Я была у индуистского учителя  в Харидваре.
- Как жаль! Вы должны обязательно  туда поехать! В Дхарамсале даются прекрасные  учения, и  вы сможете  посещать их и учиться у Лам!
- Я  пока ничего не знаю об этом и слышу впервые!- ответила я.

Отойдя в сторону, я лучше спрятала красную нитку за  воротник одежды, чтобы не привлекать излишнего  внимания посторонних. Но, когда мы уже выстроились в очередь на регистрацию, эта женщина опять подошла ко мне и повторила:
-В следующий раз, когда вы будете в Индии, обязательно  езжайте в  Дхарамсалу к  буддистским учителям!
 -Спасибо, я подумаю!- ответила  я.
Уже из дома я отправила мэйл Свами с вопросом  о том, что бы эта встреча в аэропорту  значила. Он ответил, что  если что-то происходит спонтанно, то это хороший знак. Нужно к этому обязательно прислушаться. Это была первая информация о буддизме.
    _______________________________________
                ____________________________________________________               


ГЛАВА 2. НЕОБЫКНОВЕННЫЙ УЧИТЕЛЬ.  В скором времени я узнала, что в наш город  из Индии  приезжает  уникальный  тибетский  Лама Кирти Ценшаб  Ринпоче, настоящий  практик  йоги и медитации. Мне предложили принять  участие в организации его приезда, и я с радостью согласилась.

К и р т и  Ц е н ш а б  Р и м п о ч е, Досточтимый Лобсан Джигме Дамчой Пелсангпо, 80  летний  тибетский  Лама, один из учителей  Далай Ламы 14 по Калачакра тантре, стал моим  первым  Учителем  в  буддизме. Я  слышала, что Кирти  Ценшаб  Ринпоче, который  был  чистым  носителем  многих тантрийских  линий передач,  добился высших реализаций, «о чем ясно свидетельствует его подлинный характер святого, обретшего совершенную, чудесную податливость тела и ума». Сам Далай Лама попросил его посетить  разные страны мира для передачи буддистских знаний, в том числе и в  Россию. Поэтому он  приезжал в Петербург  по приглашению Общества друзей Тибета три раза  и давал учения в буддийском Дацане.
 
В  первый год  визита в 2003 году  Кирти Ценшаб Ринпоче дал  нам  комментарии  к  «Лам Риму» - сочинению буддийского святого учителя и основателя школы гелуг - Ламы Цонкапы, а так же передачу  Калачакра* тантры. Во второй  год он передал посвящение  в  Гухьясамаджу* тантру. А  передачу  в  Чакрасамвару*  он  сделал  на  третий  год своего приезда  в Петербург.
 
Чакрасамвара и Гухьясамаджа  тантры  являются двумя из трех  главных  тантрических практик  в школе линии  Гелуг*  тибетского буддизма, но конечно и другие школы практикуют их. Кроме того  благодаря доброте Кирти Ценшаба Ринпоче  мы получили  передачу на практику «6 йог Наропы», что  является  исключительно редким  и уникальным посвящением  по стадии завершения, а также  некоторые посвящения  в низший класс крийя и чарья тантр. 

Конечно, я  тогда мало что могла понять. Я не знала тибетского языка  и не могла близко общаться с Ламой, но у меня все же сложились с ним очень теплые взаимоотношения. Я  интуитивно поняла  насколько это уникальный  Мастер йоги, обладающий совершенной бодхичиттой (состраданием ко всем живым существам)*, глубочайшими  знаниями  Дхармы  и практическими  реализациями. 
Однажды  в первый год приезда Кирти Ценшаба Ринпоче, уже после окончания посвящения,  я вышла из Дацана и собиралась ехать домой, но тут  увидела машину, в которой сидел  Ринпоче.
 
Очевидно, что он дожидался своего помощника, который задерживался  в храме. Я думала быстренько перебежать улицу с  бурным движением  городского транспорта и отправиться  к метро, чтобы поскорее добраться до дома. Был июнь, как всегда в это время было достаточно холодно. Проходя мимо машины с Ринпоче, я сложила ладони и почтительно склонилась перед ним. Он приветливо помахал  рукой и улыбнулся.

Я подошла к дороге, но не смогла перейти на другую сторону, машины шли без остановок, а светофор  показывал  только  зеленый  свет. Так продолжалось  несколько минут,  но потом  я  вдруг  отчетливо поняла, что и не надо уходить от Ринпоче и вернулась к его машине. Мы смотрели друг  на друга и улыбались. Какая-то необыкновенная связь возникла между нами в тот момент и затронула мое сердце. Так  я  простояла  около получаса, и получила неожиданное благословение.Когда, наконец, машина тронулась с места  Кирти Ценшаб  Ринпоче помахал мне  рукой и, как только она выехала  к проезжей  части дороги, светофор вздрогнул и поменял зеленый  свет на красный. Только тогда  я спокойно перешла улицу и направилась к метро.

На следующий день  перед  учениями  в Дацане, когда мы встречали Учителя,во мне спонтанно  зародилось  устремление преобразовать свой ум, о котором  я собственно  ничего  тогда  и не знала,и будто услышав мои мысли, он решительно направился в мою сторону,дотронулся до  висков руками, в знак благословения, а потом  накинул  хадак (учитель хадак принимает и этим же хадаком благословляет ученика). Я слышала его дыхание так близко, что оно навсегда  запечатлелось в  памяти.

Когда Ринпоче приехал  во  второй раз, я встретилась с ним лично и попросила  у него буддистские   монашеские обеты. Он охотно выслушал меня и сказал, что для этого  необходимо  присутствие  четырех  гелонгов, то есть монахов, получивших  полные  обеты, а  в  Петербурге таковых нет. Так что посвящение  на данный момент  невозможно.
- Но  самое лучшее, что вы можете сделать, и я вам это настоятельно рекомендую, так это поехать в Дхарамсалу в Индию  и принять обеты от  Его Святейшества  Далай Ламы. Это будет  гораздо ценнее, чем, если бы  я  их  дал  вам, - сказал он и благословил.

 В  третий  год  приезда  Ринпоче, когда я уже получила монашеские обеты  в  Дхарамсале  у  Его Святешества Далай Ламы, он  дал нам наставления  по дальнейшей практике и советы по созданию сангхи монахов.  После учений  мы провожали  Ринпоче на  Московском вокзале, его самолет до Индии вылетал  из  Москвы. Мы все успели полюбить его за это время, поэтому  я чувствовала, будто провожаю своего близкого родственника. Мы долго стояли у вагона поезда  у окна его купе, а он улыбался и приветливо махал нам рукой, но потом  поезд  тронулся  и мы, с болью в сердце, распрощались. Тогда мы еще не знали, что это была наша последняя встреча с Ринпоче.

На следующий год мы ожидали его приезд  в четвёртый раз, но с глубочайшим сожалением узнали, что Ринпоче  серьезно болен. Этот реализованный йогин обладал многими сиддхами и в совершенстве владел контролем своего ума, но его физическое тело было подвержено болезни. На этом свете нет ничего, чтобы бы длилось вечно.
 
В книге Донга Лобсана Даргье «Путь блистательного мудреца» написано о том, что когда Кирти Ценшаб Ринпоче  узнал о своей болезни, то сказал: «Когда мне сообщили, что у меня рак, я не почувствовал печали или подавленности. Напротив, мой ум воспарил  и почувствовал себя светящимся и открытым… Я намерен  использовать все то время, которое мне осталось, чтобы углубить свою практику принятия и отдачи (тонглен)*. Какая же польза скрывать мою ситуацию? Я думаю, намного лучше, чтобы люди знали, что я пришел к тому, чтобы манифестировать эту опухоль, и теперь могу подлинно практиковать. Я не хочу, чтобы вы грустили. Будьте счастливы и вдохновлены тем, что у меня есть замечательная возможность практиковать так же, как это делают все бодхисаттвы».

Нашему отчаянию не было предела. Мы провели Гуру Пуджу Калачакры и посвятили ее Кирти Ценшабу Ринпоче, искренне молясь о его выздоровлении и благополучии. Вскоре мы получили письмо от его переводчицы, где сообщалось, что Ринпоче благодарен нам, его русским ученикам, за  молитвы, ибо он  услышал их и почувствовал  поддержку.  А уже через  полгода  мы  узнали, что он оставил физическое тело, и  это была  огромная утрата!

Уже гораздо позже, когда я жила в Дхарамсале в  Индии, одна монахиня, которая  прежде работала переводчиком  у  Ринпоче, рассказала, что когда  он  был  еще жив, то мог послать за ней даже поздним вечером, говоря:
- Нельзя  ложиться спать, когда какой-то человек  сильно страдает и приходит к  вам за помощью.

В той же книге Донга Лобсана Даргье «Путь блистательного мудреца» написано:
«Силой долгой привычки к прекрасным деяниям бодхисаттвы  он много заботится и делает на благо других. Короче говоря, Ценшаб Ринпоче, проявляя естественное соответствие между словами и делом и оказывая помощь другим, приводит учеников на путь духовного созревания и Освобождения…»