Первая Градская

   Так получилось, что я в начале февраля  с флюсом попал в Первую Градскую больницу. 
Я перепугался. Скорая доставила меня в приемный покой.  Я не понял, почему меня сразу отправили в кабинет психиатра.  Там я увидел двух мужчин и одну женщину.  Один из мужчин, в очках, оказался санитаром. Он меня возил больше двух часов на анализы, рентгеновские снимки. Потом снова привез в свой кабинет и мне дали полежать, отдохнуть. Потом ко мне подошли двое мужчин, которых в больнице называют «перевозка».  Они переложили меня на каталку на колесиках, закутали в спальное одеяло, погрузили в машину и увезли в отделение. Если честно, я  в тот момент испугался, что меня перевозят в другую больницу.
    Меня доставили в корпус психосоматики (ПСС), потому что я из психоневрологического интерната.  Уже было два часа дня, там шел тихий час. Медсестра сразу объявила мне, что у меня голод ( нельзя ничего есть и пить). В палате было десять человек, большинство глубоко немощные старики. Я считаю, мне повезло, потому что у меня оказался замечательный сосед Василий. Он женат, у него дети, внуки. Меня пару дней мучил вопрос: «А как он-то сюда попал и почему??».  Оказалось, они с коллегами на работе отмечали чей-то день Рождения, выпили. Потом  он пошел в метро и там поскользнулся на мокрых от снега ступеньках и неудачно упал, раздробив коленную чашечку. Сначала его Скорая помощь доставила в больницу по месту жительства, но, когда обнаружили наличие в крови алкоголя, перевезли в психосоматику.  Чтобы не обидеть очень хорошего человека, хочу сказать, что он не алкоголик, это был несчастный случай. Василий мне все дни помогал: угощал, делился едой, помогал пить воду через трубочку. Мы разговаривали.  Самое страшное в больнице – одиночество. А я не был одинок, потому что рядом находился  Василий и моя подруга Лена приезжала ко мне каждый вечер. Спасибо ей большое. 
    Если честно, первые три часа я находился в шоковом состоянии.  Но хочу сказать, санитарки там очень хорошие. Они звали меня так: «Алексей Анатольевич, как у Вас дела?». Они ко всем обращались по имени - отчеству.  Я себя хоть почувствовал мужиком, а не вещью.  И еще там очень удобные функциональные кровати, где можно менять высоту и убирать ручки, когда надо спуститься.
    Из окна открывался хороший вид. Там видна огромная больничная Церковь в честь Святого благоверного убиенного царевича Димитрия. Я смотрел в окно, как в телевизор.
    В пять часов вечера я вдруг увидел  в палате Лену. Я чуть не расплакался, но очень обрадовался. Потому что за эти три часа я все думал, как же сообщить Лене, где я. В этом отделении психосоматики оказались очень строгие правила. Пользоваться мобильными телефонами строго запрещено. Но Лена нашла меня через справочную. Поскольку из-за ДЦП у меня дизартрия, мою речь санитарки не понимали.  А Лена им перевела, поговорила с врачом. Врач оказалась хорошей, но очень уставшей молодой женщиной. Когда пришла Лена, оказалось, вечером мне предстоит операция.  До этого я ничего не понимал.
   Очень жаль, что там нет доступной для инвалидов среды. Туалет общий, в конце коридора. В кабине нет ручки, чтоб держаться. Свою коляску мне велели оставить в интернате, чтоб не украли. Там на все отделение одна нормальная инвалидная коляска и два пластмассовых стула на колесиках для того, чтоб ходить в туалет прямо в палате. Конечно, на каждой кровати есть «утки». Пластмассовые стулья для поездок в общий туалет неудобны. Мы каждый вечер ездили с Леной умываться и чистить зубы. 
  В семь часов вечера за мной приехали два мужчины- санитара, чтобы везти меня на  операцию по удалению зуба. Со мной поехала поддержка – медсестра и моя подруга Лена.  Мы оказались в приемном покое, где я уже провел много времени днем.  Мое время операции – 19.30, но так получилось, что в это время поступил тяжелый больной, которому срочно была нужна операция, поэтому мы прождали до 20 часов.  Я лежал на узкой каталке.  Наконец подошло мое время. В операционном коридоре проветривали и стерилизовали помещение, у меня возникло ощущение холода смерти.  Там оказалась очень добрая женщина-анестезиолог и молодой хирург – стоматолог Иван Валерьевич Тарасов, который уже смотрел меня утром.  В операционной  было много света. На меня надели кислородную маску, в руку воткнули иглы для капельницы и ввели наркоз.
Операция продолжалась всего 20 минут, а мне показалось одну секунду.
Потом еще мы ждали двух мужчин из перевозки, у них очень много работы, но они, как я понял, любят пошутить, потому что иначе пропадешь. Меня снова вернули в свою палату, а Лена поехала домой.  Заснул я около 5-6 утра, потому что в палате было большинство пожилых мужчин, которые много бредили ночью. Кто войну вспоминал, кто свою работу машинистом. В пять утра я наконец решил поесть. Добрая медсестра Катя подошла ко мне и спросила: « Ты хочешь есть?» Я сказал: « Да, очень хочу».  Из-за подготовки к общему наркозу я за весь день только утром выпил чашку кофе и сразу после операции попил воды. У меня был строгий пост. Так что пирожки в 5 утра были как раз, и я уснул.
     Проспал до 08.30.  Было скучно. Я целый день валялся в кровати. Днем мне помогли две вещи:   вид из окна и мой сосед Василий.  Мы ели, разговаривали. Я думал: «Поскорей бы вечер и Лена придет».  Нас развлекал больной Алексей со сломанной ногой, заключенный в гипс. Он постоянно просил медсестру о помощи, то попить, то встать и пойти со сломанной ногой куда-то и тому подобное. Как я понял, ему хотелось внимания. Он так себя развлекал. Еще я запомнил рассказ медсестры, что ночью одному пациенту удалось бежать, открыв замок двери… с помощью пальца. Я думал: «А как его палец?».  Если честно, я до конца не понял, поймали его или нет. Мне так хотелось посмотреть этот фокус. 
    Наконец подошел вечер. Время посещений было с 17 до 21 часа.  Вдруг в палату вошел мой друг писатель Абаулин. Я очень удивился. Он обьяснил, что внизу ждет Лена и пускают строго по одному посетителю.  Он пробыл у меня совсем немного, 10-15 минут и ушел. Михаил принес мне фруктов и обещал навестить нас в интернате. Потом пришла Лена. Я обрадовался. Она меня покормила домашним ужином и умыла.  После ухода из больницы Лена пошла в Церковь, я видел это из окна палаты. Там  она нашла требную сестру и попросила причастить меня в понедельник.  Я помахал ей из окна.  В эту ночь я крепко заснул и проспал до 6 утра. В это время начинали ежедневно менять постельное белье. Потом я опять заснул. В воскресенье на улице звонили колокола, было много народу, все шли в Храм. Во время службы к нам в палату заходили  прихожане – волонтеры, помогали санитаркам ухаживать за больными.  Неожиданно ко мне подошла сестра милосердия из сестричества и сказала, что к ней подходила моя подруга Лена и просила меня причастить и чтобы я завтра с утра не ел и не пил. Потом был  обед, нас покормили. Неожиданно подошел вечер .  Мы с Леной снова увиделись.  Каждый вечер мне меряли температуру, делали укол антибиотика и давали таблетки для желудка . Ночь с воскресенья на понедельник я полночи до двух  спал, а полночи – нет.  Встал в шесть утра. Медсестра напомнила мне, что у меня сегодня голод перед Причастием.  Примерно в 10 утра   зашла требная сестра Альбина и спросила, ел ли я что-нибудь. Я ответил, что ничего. Потом пришел священник , меня быстро исповедывал, прочел молитвы,  причастил. На душе стало легче. Через какое-то время в палату снова зашел  тот же священник и волонтеры. Он принял исповедь у еще одного больного и отслужил молебен о здравии. Ко мне подошла доктор и спросила: « Как у тебя дела? Скоро тебя выпишут». Потом  стоматолог осмотрела  рот  и сказала: «Все в порядке».  Я мечтал, чтоб меня быстрее отвезли в интернат.
        В понедельник утром палата наполнилась медицинским персоналом. Кому- то ставили капельницу, кого- то перевязывали. Капельницы ставили ежедневно утром и вечером.  Вечером попозже после работы пришла подруга Лена и сообщила радостную весть. Она днем с работы звонила моему врачу и узнала, что меня во вторник точно выпишут.  Я обрадовался.
       Если честно, мне понравилось, как там работают сотрудники.  Хотя тяжело  больных было много, но они каждому уделяли внимание и никому не хамили, говорили вежливо.  Еще мне понравилось, что к каждому больному много раз подходили медсестры и спрашивали, чем ему помочь.
      Я помню, когда я был маленьким, лежал в детской больнице. Ко мне так не подходили.  Я почувствовал Божие Милосердие в этот раз.
     Во вторник я похвалился доброй медсестре Кате, что я написал книгу. И что книга есть в интернете. Она на своем мобильнике меня нашла, обещала прочитать. 
      Перевозка из интерната прибыла после обеда.  Мне было очень жаль расставаться с Василием.  Он в палате только со мной мог общаться и ему предстояла операция.  Если честно, все оказалось не так страшно, как я в начале боялся.  Я опасался плохого отношения к себе.  Но у меня были и друг в палате, и Лена меня не бросила, и даже удалось Причаститься. Спасибо медперсоналу в больнице за уважительное уважение, за желание помочь. Если честно, я ощутил там настоящее милосердие.  Но больше попадать в больницу я не хочу. Спасибо, что прочли эти записки из сумасшедшего дома.