Колька

В 4 классе я перешла в другой класс. У меня сразу появилось 2 ухажера. Оба высокие красавцы. Тот, который понравился мне сразу, был спокойным, рассудительным мальчиком. Он занимался спортом: толи бегом, толи беговыми коньками… или и то и другое. Второй, Колька, был очень яркий, шумный, всегда привлекал к себе внимание. Он был средним из троих братьев. Они жили в достатке, отец по работе часто бывал заграницей, подарки ему привозил, одежду модную. Конец 80хх, для нас шмотки казались богатством. Колька жвачками нас угощал, такие сигаретки с запахом бабл-гама. Две жвачки на весь класс. Пожевал минут 5, передавай другому.

Потом мы узнали, что у Кольки мать умерла. Вернее, покончила с жизнью. Отец сразу же женился на другой и привел мачеху в дом. После смерти матери Колька от рук отбился: школу пропускал, хулиганил на свои 10 лет, уроки срывал. Но учителя его жалели, пытались воспитывать. Мария Ильинична, высокая, грозная женщина с пергидролевым начесом, завуч по воспитательной части, после очередной выходки хватала его за ухо пухлыми пальцами с красными острыми ногтями, и с позором вела к себе в кабинет на беседу. Через время его поставили на учет в детскую комнату.

Колька ухаживал за мной в своем стиле: дергал за косы, обзывался, таскал учебники, портил ручки. В общем, делал все, чтобы привлечь внимание. Я - отличница. Замуж планировала выходить только за отличника. Остальных даже не рассматривала. Поэтому мой выбор пал на тихого, целеустремленного спортсмена.
Агрессивные попытки Кольки привлечь мое внимание, мною очень строго пресекались.

Со спортсменом мы вместе ходили домой из школы. Все было серьезно. Он даже планы какие-то строил, как мы жить будем, дети. Решили, что сексом точно заниматься не будем. Вернее, это его решение было. Я согласилась с ним. Надеялись, на счет детей придумать "другой способ".

На весенних каникулах мы поехали в лагерь всем классом. Мы все чувствовали себя взрослыми вдалеке от дома, 24 часа находились рядом друг с другом. Романтика. Чувства обострились. Интенсивность событий зашкаливала: сначала мне передали записку от спортсмена с признанием в любви и маленькими сердечками красной ручкой. Потом клочок бумажки под дверью от Кольки: коряво с ошибками тоже про любовь. Пишу ответ только спортсмену: навек твоя или что-то в этом роде. Подружек прошу передать Николаю, чтобы он больше не писал, ухаживания отклоняю. Дискотека. Медленный танец, пионерское расстояние, но чувства пылают. Потом драка в коридоре. Выяснили: я досталась спортсмену.

Весна теплеет. Деревья в цвету. Тюльпаны. Колька никак не угомонится. В очередной раз подбегает ко мне после школы, такой озорной, покрутился вокруг меня, схватил портфель и бежать. Я за ним. Портфель расстегнулся, книжки разлетаются на землю. Я злюсь на него, ору, обзываю дураком. Добился своего, бросил портфель, смеется, довольный уходит.

На следующее утро учительница входит в класс в слезах. Коля умер.

Детский шок и взрослый шок - разное. Детский шок - это страх и интерес одновременно. Он еще такой наигранный. Серьезная ситуация требует вести себя, как взрослые: охать, ахать, вздыхать, говорить в пол голоса.

Подробности собирали по углам, шушукались. Оказалось, что сразу после школы они с пацанами пошли к нему домой. У них стройка. Возле дома полная бочка карбида стояла. Они подожгли там что-то и крышкой бочку накрыли. Рвануло. Колька рядом стоял. Ему крышкой голову снесло.

Не очень помню свои чувства тогда. Страх, наверное. Остро помню, что в сознании произошла трансформация. В ту же секунду я поняла и приняла его детскую душу прекрасную, обиженную и одинокую. От этого он сразу стал самым любимым, родным, красивым, добрым. Не хотелось его терять. Захотелось сказать: «Ты - хороший. Ты мне тоже нравишься. Только веди себя хорошо, учись на пятерки, я и тебя буду любить».

Я помню отчетливо весеннее тепло, этот портфель расстегнутый и Колькина улыбка озорная. Картинка застряла в памяти, потому что я проигрывала этот сценарий в голове очень часто. Думала каждый раз: я в силах была остановить его в тот день, наверное. Фразы какие-то придумывала: я - ему, а он - мне, а я потом вот так говорю.

На похороны родители меня не пустили. Хоронили в открытом гробу. Девочки сказали, что шею закрыли так, что ничего не было заметно. Только к концу школы мне нестерпимо захотелось на могилу к нему. Разыскала одноклассниц. Они мне объяснили путь до могилки. Искала недолго, через оградки лезла, кусты какие-то.  Вдруг встретились взгляды, озорные глаза из камня прямо на меня глядят. Я рыдала, не могла остановиться. Нет названия этому чувству: вина, которой нет. Я бы могла остановить, но я не знала, что должна это сделать. Каким бы он сейчас стал красавцем…

Я ходила к нему на могилу, наверное, лет пять. Потом уже без слез. Просто цветы приносила ему и матери его, тюльпаны. Была в этом чуть-чуть наигранность даже: такая вдовья роль. После рождения сына перестала ходить, фокус внимания сменился.