Молоток

Пролог.

- Ну, чего ты там застрял? Прыгай, дурачок! - дразняще прокричала она. - Ты всю ночь, что ли, собираешься там торчать? Или ты не хочешь целоваться со мной, Ромео?
- Сейчас, сейчас, - промямлил я, стоя на краю крыши трёхэтажного дома. Я часто приходил сюда. Это было моё место. Но сейчас оно не делало меня спокойнее. Сейчас я смотрел не в даль.
В голове всё плыло. Категорически не хватало воздуха, тело онемело, страх стоял комом в горле.
На улице уже был глубокий летний вечер, сумерки плотно окутали знакомые дома. Там, внизу, стояла она. Девочка неописуемой красоты и в тот же момент простая и ничем не приметная. Её звали Маша. Мария. Просто Мария. Ученица шестого класса, отличница и вообще ангел во плоти.
Моя Машенька. Объект моего обожания.
- На словах - то все вы герои, а сам даже делать ничего не хочешь, - продолжала дерзить она.
Я влюблён в неё с первого класса. И целых шесть лет я не мог даже думать о том, что могу ей во всем признаться. Хотя я и сейчас не могу.
На линейке, в конце очередного учебного года,  я прочитал перед всем классом стихотворение, которое сам и написал.
Я назвал его «Бригантина». В честь корабля, на котором были и паруса, и весла:
Пусть сердце наше по волнам любви летит,
Ты паруса свои доверь порывам ветра…
Я через силу, боль, на веслах вопреки
Тебя доставлю в сказочное лето.
Учителя хлопали, ученики стояли, не обращая на меня внимания, и только она уловила мой месседж. После праздника она подошла и сказала мне простую фразу:
- Красивый стих. Сам написал?
- Сам, - ответил я. - Для тебя.
Повисла пауза. А потом она засмущалась и проронилa:
- Хочешь, можем вместе погулять как-нибудь?
Я смог только кивнуть, а дальше всё как-то само собой разрешилось. Разрешилось так, как я мог только мечтать. Мы сидели на крыше, я читал ей свои стишки, плёл что-то несуразное и был счастливым. Счастливее всех людей на планете Земля. Влюблённый мальчишка, который думал, что жизнь удалась.
Однако, женщины, пусть даже и юные, устроены сложнее. Стереотип о том, что хорошим девочкам нравятся хулиганы, не такой уж и условный. Кто-то понимает это раньше, кто-то позже, некоторые не понимают совсем.
Она слушала, кивала, посмеивалась иногда, а потом моей бригантине в порту моей любви стало скучно. Машка вскочила, подбежала к краю крыши и прыгнула с криком: «Уху!!!».
Сказать, что я чуть было не словил инфаркт – ничего не сказать.
Я подскочил следом на край крыши, а Маша уже стояла на земле и хохотала. Нет, она не волшебная фея.  Ну так все говорят, хотя я с этим не согласен. Просто вблизи от дома стояло ветвистое дерево, по которому она и слезла, как настоящая гимнастка.
- Слезай, моряк, - подтрунивала она. - Tебя ждёт награда! Поцелуй русалки! – и тут её озорной смех снова разлетался по глухим засыпающим улочкам.
И вот он я. Моряк. Тюфяк, который не может прыгнуть на ветку перед своим носом, потому что колени дрожат.  Кроссовки вросли в крышу, как будто я деревянный. Чёрт возьми, я и есть деревянный! Вон она, твоя лодка. Где твои вёсла? Прыгай, мать твою!  Так, так, так. Нужно выдохнуть. Три раза выдохнуть, фух. Лучше опозориться. Лучше вызвать пожарников, чтобы они помогли мне слезть, заплатить штраф за ложное беспокойство. Но так я останусь жив и смогу быть с Машей рядом всю свою жизнь.
- Я не могу, - едва слышно проскрипело моё горло.
- Ты меня любишь? – улыбнувшись, прокричала Мария. - Скажи- любишь, любишь, ЛЮБИШЬ???
- Я боюсь высоты, подожди минуту, я спущусь по лестнице, - изо всех сил выдавил я.
Точно! Лестница, чердак, подъезд. Хвала архитекторам, что они всё это придумали. Я совсем забыл, как мы здесь очутились. Розовый дым в глазах. И дар, и проклятье.
- Да нет, подожди-ка лучше ты, Игорёк, - прыснула она. - Я пошла, удачных тебе каникул и хорошего лета!
Она развернулась и пошла. Как настоящая бригантина. Ровно, спокойно и точно зная - куда.
Я подорвался как ошпаренный к двери чердака. В три шага преодолел всю длину крыши, ухватил ручку двери и со всей силы дернул.
Пот прошиб мою спину, кровь прихлынула к лицу. Кажется, инфаркт второй раз постучался ко мне в тринадцать лет. Интересно, у кого-нибудь случался инфаркт в эти годы из-за любви?
Дверная ручка чердака осталась у меня в руке. Заперто. Наверняка дворник постарался.  Дядя Боря, чтоб тебя! Пропустил очередной стакан, да и закрыл дверь, пока мы сидели тут. Ведь даже не посмотрел. Вот же! Так, так, думай! Путь теперь только один, если не считать пожарных.
Обратно я уложился в два шага. Глаза сканировали округу круче всяких шпионских радаров. Тропинки, деревья, лавочки, качели, снова лавочки. Маша пропала. Просто ушла, как и обещала.
Ну а чего ей ждать тебя, мямлю? Сказочник. Поэт недоделанный.
- СТОЙ! – заорал я изо всех сил. - Я иду. ИДУ, СЛЫШИШЬ? Я ПРЫГАЮ!
И я прыгнул. Точнее, шагнул, вытянул руки вперед и покосился, как срубленное дерево. Мои ладони шаркнулись по ветке, ноги запнулись, и я, как лизун, стал спускаться по окружающей меня древесине. Последнее, что я запомнил - это удар. Удар затылком о ствол дерева, уже там, где-то внизу. Удар по моей самооценке. Удар по всей моей жизни. В глазах потемнело. Я отключился.
***

«Eins, zwei, drei, vier, funf, sechs, sieben, acht, neun", - звучит  где то справа от меня.
Я открываю глаза, вижу свой до тошноты знакомый потолок и громко говорю: «AUS!»  И дальше следуют всем знакомые гитарные переборы знаменитой немецкой группы "Rammstein" из песни "Sonne".
Нет, я не сошёл с ума. Это мой будильник. Последние лет пять я просыпаюсь исключительно только под него. При том, что особой страсти к року, считалочкам и немцам я не питаю. Ну разве что к немецким фильмам, и то не всем.
Просто так исторически сложилось. Я пробовал просыпаться и под классику, и под регги, и под джаз, и даже под электронную долбёжку. Да даже рок я композиционно просканировал. Остановился на "Sonne."
Ну, во-первых, мне просто почему-то нравится это произведение. Просто музыкально, просто на слух. Во-вторых, я точно нашёл для себя то самое место, на котором я просыпаюсь. Когда говорю вместе с солистом то самое последнее: «ВСЁ!».
Всё для своих детских кошмаров, страхов и неуверенности. Всё для всего того же, но уже по-взрослому.
Забавно, что весьма философски начинается утро простого офисного клерка. На данный момент мне двадцать шесть лет, а через неделю будет больше.  Ах да, есть и третья причина, по которой я остановился на «Sonne» – это её смысл. Как оказалось, она про надежду. Это всё я уже позднее узнал, когда загуглил перевод. И как мне кажется, надежда - это то, с чего, пожалуй, и стоит начинать свой день. Мой день.

Глава 1. Утро.

Итак, забыл представиться. Я – Игорь Скворцов. Скворец, который не летает. Живу один - точнее, с котом. Точнее, вовсе не так. Живут-то многие, я же просто есть. Запертый в своих комплексах, социофобии и однокомнатной квартирке площадью в двадцать квадратных метров.  По сути дела, это дом моего кота, он ему по душе. Ну или что там есть у котов? По усам? По хвосту? А, не важно.
Я просто его дворецкий. Приношу ему еду, наливаю молоко, а когда ему грустно, чешу у него за ухом. И разница тут, пожалуй, представлена не только в наших социальных уровнях, но и в том, что я всё-таки выхожу из дома. Он – нет. Хотя, возможно, он бы и рад выходить. Я – нет.
Я считаю, что человек в двадцать первом веке имеет, наконец-то, право побыть в одиночестве. Помните, как у классиков: «Обещай себе жизнь без драм и живи один». Или это не у классиков? А, не важно.
Будильник к этому времени уже отпел гимн моего пробуждения. Отпел мои кошмары, которые вереницей лет тянутся за мной. Я проделал привычный маршрут до туалета, раковины, кухни. Магия будней: щелчок электрического чайника, две чашки кофе, бутерброд с какой-нибудь дрянью, порция тупорылых картинок из социальных сетей. Размышление о сущности бытия в душе, пока струится вода, мысли о том, что не выспался, о том, что нужно вылезти, одеться и идти.
Открыть ту самую дверь наружу и выйти. Нет. Я недостаточно чистый, постою в ванной еще минутку.
Поток жалости к себе прерывает звук сирены, сигнализирующий об атомной бомбардировке. Он становится всё громче и теперь уже воет как настоящая сирена. Нет, бомбёжка не началась. Дальше не будет повествования про жизнь в бункере, хотя это - как посмотреть. Это мой рингтон. На экране телефона высветилась надпись: «Босс».  Банально, правда? Но я же точно должен знать, кого я точно не хочу слышать сегодня, сейчас. Никого.
- Да, Геннадий Валентинович, - отвечаю наигранно бодрым голосом.
- Скворцов? Привет! Отчет по итогам мая уже готов? – выпаливает залпом мой начальник.
- Конечно! Всё готово, ещё вчера, - всё тем же голосом, лица всё те же.
- Отлично, вышлешь мне на почту, как приедешь в офис. Ты сегодня за старшего, у меня сегодня нарисовались дела. Если что, я на телефоне. Игорь, еще в двенадцать сегодня совещание с генеральным, ты уж сделай там всё красиво. Сам знаешь, в долгу не останусь. Как понял? – пасует в мою сторону дядя Гена.
Как понял? Понял, что ты охуел, лысый урод. Дела у него нарисовались, ага. Опять нашел себе шалашовку малолетнюю, к которой сегодня будет пристраивать свой филиал, пока от одышки в глазах не потемнеет. В долгу он, сука, не останется. Я как черт в этом сраном офисе вкалываю за гроши. Тебя бы вломить генеральному, а потом тебе самому вломить, чтоб кефир из ушей брызнул.
- Всё понял. Сейчас пулей на работу и там всё в лучшем виде, - максимально радостно говорю я.
- Повезло мне с тобой, Игорёк! – игриво отвечает босс и добавляет. - Всё, до связи!
В трубке слышится сигнал, подтверждающий, что оппонент положил трубку.
- Гондон! – добавляю я.
Бросаю телефон на диван. Вторая часть пьесы: шкаф, брюки, глажка, рубашка, глажка, галстук (вроде не мятый), парфюм, носки, ботинки, зеркало.
Ну, привет, узник икебана. Телефон отправился в карман, наушники - в отведенные для них отверстия, музыка - в мой мозг.
- Пока, Арчи, - кидаю я в никуда и хлопаю дверью.
Арчи – это мой кот. Арчибальд, если представлять официально. Он со мной уже три года, и для меня, наверное, это самые длительные отношения. Он полностью белый, как настоящий снег из детства. И только глаза серо-голубые. Красавец, в общем. Породу не знаю, да и зачем? Я искал себе именно такого кота по двум причинам. Во-первых, он радует глаз. Во-вторых, когда он становится серым, я понимаю, что пора прибраться в квартире.
За дверью лестничная клетка, а жаль. Ну серьезно, машины уже могут ездить без бензина, да что там - даже без водителя. Телефоны заряжаются дистанционно и при этом транслируют и видео, и фото как тебе, так и от тебя одновременно. А мне-то что до всего этого? Это и есть будущее? Черта с два! Я хочу открыть дверь из своего убежища и сразу, переступив порог, оказаться в этом грёбаном офисе. При этом всём сказать охраннику:
- Подержи минутку дверь.
Быстро пройти до своего стола с ноутбуком и сделать, что должен. Не тяните ко мне свои руки, не смотрел я вчера футбол, я вообще его не перевариваю. НЕТ, не видел я новый версус-батл. МНЕ НАСРАТЬ, где ты делала свои ногти и что у тебя там с твоим бывшим. Я тут проездом! Сейчас отправлю отчёт, объясню генеральному по скайпу, что наш руководитель захворал страшной болезнью, и всё - пулей обратно до двери, которую подустал держать бедный охранник. ОП! И я снова дома, рад был повидаться, но не зазнавайтесь, я это не серьезно. Арчибальд, папа дома! Иди, я тебе налью молочка.
Но нет же, будущее коснулось не всех. Увижу ли я другое, тоже не в курсе. Зашарпанный подъезд, лифт - точнее, ожидание его, бесконечное ожидание тайной комнаты, которая доставит меня на три этажа вниз. Конечно, на три! Их тут всего пять, я живу на четвертом. Конечно, было бы быстрее пешком! Но в моем доме есть лифт, я плачу за него, каждый месяц, я выжму из него максимум.
Подходит соседка. По губам вижу, что здоровается. Я натягиваю улыбку:
- Здравствуйте.
 Дело сделано, мы договорились, что можем вместе дождаться волшебную самодвижущуюся коробку для лентяев. А шайтан-машина тоже в свою очередь не торопиться. Тут всего пять этажей, мать твою! Ты что, издеваешься? Или ты из соседнего подъезда едешь? Или из соседнего дома? И вот - момент истины. Лифт приехал, открываются двери. Из угла с полу на нас смотрит сосед с пятого этажа. Естественно, не в силах стоять на ногах, естественно, завешан вуалью аромата крепкой русской идеи. Фокусируется на нас секунд пять, а потом тоже натягивает улыбку и выдаёт свою часть договора. Всё - звери на борту, ковчег отправляется, не дышите.
Когда двери открылись, проскочило отвращение. Мысль, что меня обманули. Обокрали на несколько секунд свидания с довольно симпатичной соседкой. Свидания, в котором не будет слов. Затем пришло осознание, что из лифта все местные хотят выжать максимум, так как квитанции об оплате приходят всем. А затем и вовсе наступило какое -то понимание человека в целом. Конкретно этого. Был бы у меня телепорт, я бы тоже пил двадцать четыре на семь. Тогда, может, он у него есть? Может, будущее не дошло только до меня? А чувак уже везде побывал, устал и решил просто посидеть на грязном полу в лифте с видом: «Эй, хорош бежать, остановись! Силы не бесконечные».
Двери открылись, можете снова дышать. Мы вышли на улицу - не все, в составе лестничного дуэта. Космонавт так и не покинул свой шаттл, остался на еще один заезд.
Я вдохнул полной грудью воздуха. Настроение улучшилось. Ударил себя по грудным карманам, достал сигарету и закурил. Не спеша и с удовольствием. Вообще, хорошего, конечно, мало и привычка вредная, но я курю с тех пор, как себя помню. Нет, это не с детства. Просто плохая память.
Докуриваю, смотрю на часы. Половина восьмого, пора бы ускориться. В офисе нужно быть к девяти, и полутора часов на дорогу хватит впритык. Я живу в провинции, в городе, название которого вам ни о чем не скажет. Мы мелькаем в новостях только в связи с событиями мирового масштаба, кои проходят тут крайне редко, либо же когда под следствием оказывается очередной чиновник. В итоге город не большой, хоть и миллионник. Инфраструктура оставляет желать лучшего. Полчаса пешком, до метро, там пересадка, на трамвай или автобус - и вуаля, мы на месте. На том самом месте, где засовываешь свое эго в задницу и перебираешь цифры в табличке, чтобы все радовались. Все, кроме тебя. А, хотя не важно.
По дороге слушаю радио, что-то из популярного. Одни и те же треки сменяются голосами неистово жизнерадостных ведущих, которые о чем-то шутят, и говорят, что всё должно быть круто. Как они умудряются быть такими? Каждый день, каждое утро. Говорить на всю страну, что сегодня самый лучший день. Даже в дождь, даже в минус пятьдесят. А завтра будет день еще лучше. Эту мантру я не постиг, хотя и пытался. А может, не пытался, а мне так казалось. К слову сказать, я как-то был настолько в отчаянии, что даже написал на почту какой-то местной радиостанции, что хочу у них работать. А что? Всех же в конечном счете, учат на рабочем месте. Слесаря - мастерить, водитель должен иметь права и навыки вождения транспортным средством, врачей учат лечить, а маляров красить. Логично, что ведущих на радио учат быть счастливыми. Другого предположения у меня нет, а лично проверить так и не удалось. На то письмо мне так и не ответили.
По пути до метро подмечаю всякое.  Делю мир надвое. Первый - тот, который слышу в голове -точнее, в ушах. Счастливый и жизнерадостный. Второй вижу глазами. Парадокс в том, что они находятся в одной стране, даже в одном городе, но кардинально отличаются. Всё, что мелькает в ежедневной суете, по привычному маршруту, кажется каким-то унылым. Безжизненным. Вон дети на площадке лепят куличики из песка, все плюс-минус одинаковые. И куличики, и дети. Мамочки общаются друг с другом на привычные темы или заворожённо смотрят в экраны своих световых панелек. Тоже все плюс-минус. И мамочки, и панельки. Какой-то водила колдует над ласточкой. Старики - преимущественно женского пола, что-то, жестикулируя, друг другу доказывают. Хозяин с заспанным лицом стоит, дрожа на ветру, ожидая, пока его пёс сделает на приподъездный газон свои дела. ВСЕ плюс-минус.
Из бесконечных блужданий разума меня вырывает обрыв голоса ведущего, читающего очередную мантру крутости, и вибрация, отдающая в левом кармане брюк. Достаю телефон. Артур.
Артур – мой друг. Тот самый, которых к двадцати шести у меня осталось немного. Тот самый, с которым я могу не созваниваться месяцами и потом не придётся неловко оправдываться за свое отсутствие. Настоящий, в общем. Не как по радио.
- Да, - отвечаю я.
- Игорёк, подождем твою маму? – раздаётся в трубке радостный голос Артура.
- Подождем, подождем. Рад тебя слышать. Как жизнь?
- Да как всегда, всё лучше всех. Я думал ты сдох, - продолжает Артурчик.
- А вы всё не дождетесь никак, - парирую я. - вот вашими молитвами и скриплю.
- Понял. А какой у нас через четыре дня день? – с интонацией сыщика пасует мне он.
 - Пятница, если мне память не изменяет, - сухо отвечаю я, параллельно заприметив симпатичный женский силуэт, проходящий мимо.
- Ага, а еще? – продолжает наседать Ара.
- Не знаю, брат. Праздник, наверное, какой-нибудь православный. Ты же мусульманин, тебе видней.
- Смешно, - хохотнул оппонент. - У тебя же днюха, дятел. Или ты слиться опять решил? Хера лысого у тебя получится. В этот раз ты поедешь с нами, культурно посидим, отдохнем. С нас приключения, с тебя бабос. Твой же день рождения, в конце концов.
- Я думал, предприниматель у нас - ты, а плачу за все почему-то я.
- ПРЕД-ПРИ-НИ-МА-ТЕЛЬ, - вычеканил по слогам Артур. – Это же от слова предпринять что-то. Вот я и предпринимаю. От тебя же не дождешься. Ну, правда, братан, достал ты в своей халупе киснуть. Никуда не ходишь, ни с кем не общаешься, давай хоть на двадцать семь твои оторвемся.
- Лет или тысяч? – насторожился я.
Артурка прав. Я не участвую в тусовках. В жизни. Даже своей компании. Даже той Компании, в которой работаю. Я отшельник. После работы или походов в магазин запираю дверь в крепость и начинаю, как мне кажется, жить. Кутаюсь, как паук, в социальные сети, ищу в поисковике всякую херню. Раньше играл в видеоигры, а теперь даже играть лень. Просто иногда смотрю, как играют другие. Те, кому нравится это делать. Те, кто чувствуют себя там счастливыми и нужными. Читаю всё подряд. От статей и комиксов до Ремарка и Байрона. То ли я такой многогранный, то ли вкуса нет. Когда становится совсем грустно - пью, но не часто. Алкоголь как-то неправильно на меня влияет. Скорее, как седативное. Скорее, как снотворное. Причем любой - из тех, что я пил. Причем если переборщить с лишней рюмкой или бокалом, то сон уходит и приходит парк аттракционов. Тот самый, в котором есть самая адовая карусель. Та, на которой катаются сатанисты и первокурсницы. Причем жирная билетёрша, которая поставлена следить за исправностью сего развлечения, жопой своей свезла все рычаги и тумблеры. Пристегните ремни: они вам не помогут, но мы хотя бы не будем потом искать ваш искорёженный труп.
Когда же скука накаляет докрасна градус одиночества, да так, что немецкие фильмы не помогают, я пользуюсь сервисом доставки женщин. В аристократии – куртизанками. Ну во-первых, надо же поддерживать себя в форме, практиковаться и всё такое. В конце концов, вдруг мне подвернется та самая единственная, которая заинтересуется моим филиалом и возьмет его на аутсорсинг. Если вы понимаете, о чем я. Ну а во-вторых, мне тотально не везёт с отношениями и больше пары месяцев, как правило, они не длятся. Зато потом - душевные терзания, грустные статусы и деньги, которые уходят на водку, а не на корм Арчибальду. Оно ему надо? Мне – тоже нет. Я понял, что так и дешевле, и проще.
- И того и другого, - подметил Артур. - В общем и целом с Коляном и Дуней я сам всё порешаю. Мы подберём и место поприличнее, и компанию соответствующую.
Коля и Дуня – наши друзья. Николай Сотов и Игорь Дунин. Да, так получилось, что Дуня появился в нашей банде позднее, потому он и Дуня. Он сам предложил, а нам и не жалко.
- Только сватать меня не нужно, как в прошлый раз. И если лыбиться, как удав, я не буду, не надо всем рассказывать, что у меня кот умер, - резко парировал я.
- Да окей, окей. Че ты разнервничался? В твоем возрасте уже вредно, - хихикнул Ара.
- До пятницы еще можно. Давай там ближе к теме наберемся. Я спешу, - резюмирую я.
- Понял, принял, записал. Будешь сливаться - я знаю, где ты живешь, - продолжал иронизировать он. - ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ ДНЕееей, - перешел на киношное хрипение Артурка, хохотнул и бросил трубку.
Настроение улучшилось. Может, и правда пора выползти из кокона? Может, и впрямь люди из радио просто любят жить? Может, у них всё тоже через пятую точку, но тем не менее любят же жить то, суки. А значит, и я могу. Могу попробовать.
Спускаясь в подземку, обращаю внимание на тех, кто идёт рядом. Я вообще люблю обращать внимание на всякое. Люди смешные. Все, плюс-минус. На первых ступеньках справа стоят два подростка - вижу, что спорят о том, кому в кармане нести прозрачный пакетик с подозрительным наполнением. Слева, ниже еще ступеней на пять, стоит пожилая женщина, которую я частенько вижу тут и утром, и вечером. Она торгует какими-то цветами, я в цветах не разбираюсь. На глаз букеты симпатичные, да и женщина не отталкивающей внешности. Вот только жители нашего большого муравейника проплывают на волнах своих дум мимо, никто ее не замечает. А жаль. Еще ниже - сквозняк, и разношёрстные сограждане толкают двери входа в метрополитен. Максимально сильно и быстро, чтобы успеть запрыгнуть и не быть зашибленным этой дверью насмерть.
Деньги. Жетон. Эскалатор. Люди уже суетятся по перрону, а значит, вагон уже на горизонте. Либо слышно, либо видно. Ускоряюсь: двери открываются, двери закрываются. Следующая станция - какая-то. Вернее, я-то точно знаю, какая следующая. А вам не всё равно?
В вагоне люди почти не говорят. Никак. Вживую - слишком громко, а связь работает плохо. Все либо смотрят в гаджеты, либо друг на друга, либо спят. Я раньше думал, что метро – плацдарм для знакомств. Что люди, которые смотрят друг на друга, в процессе поездки захотят продолжить общение. Догнать друг друга и сказать что-нибудь глупое, может, но в то же время нейтральное. Например: «Привет, правда, тут шумно? Я – Аня, а ты?». А в ответ: «Да я первый раз в метро. А я -Василий. Как дела?». И всё. Да здравствует простота и самобытность. Люди знакомятся, люди влюбляются. За все годы езды в метро на работу, изо дня в день, я ни разу не увидел воплощения своей истории. Хотя, скорее всего, потому, что не туда смотрел.
Я в метро сплю. Организм привык. Мне легче, моя станция по данной ветке конечная. Все суетятся -  я просыпаюсь, пора выходить. Эскалатор, рамка антитеррора, дверь, улица. Закуриваю еще раз. Организм привык. Не к никотину - к расписанию. Тело знает, что когда возникают паузы - в процессе ежедневной беготни, значит - нужно закурить. Вселенная так устроена, ничего не поделать. Во всяком случае, моя вселенная.
Далее - пешком через центральный городской скверик. Так, несколько лавок, деревьев. Одно название, в общем, но мне нравится. Курю, пересекая сквер, вдали от городского смога. Правда, поэтично звучит? Хотя, может, я и преувеличиваю. Но мне нравится.
Остановка. Трамвай. Мелочь. Билет. Место. Как у собаки. Забавно, но контингент, путешествующий на трамвае, в корне отличается от кротов из метро. В хвосте вагона сидит мужчина, лет пятидесяти, который орёт: «Да не слышу я ни черта, Зина! НЕ-СЛЫ-ШУ! В трамвае, да! Молоко? Конюхов, что ли? А? ДА НЕ ПОНИМАЮ, Я! В ТРАМВАЕ!».
В середину зашла мама с малышом. Робко прижалась к сиденьям - в надежде, что кто-то уступит место. Этот кто-то – я. Мне не жалко. Ирония в другом. Если не встаю я, то приходит великий воин, живущий в недрах тела железной змеи – кондуктор. Дальше начинаются атаки ментального характера. Призывы к погибающей совести, об окаянной молодежи и так далее. Знаете, когда я хочу это слушать? Всё правильно.
Несколько друзей, школьного возраста, бегают из вагона в вагон от грозного хранителя специального седалища. От кондуктора. Она важно преследует их и знает, что Фемида восторжествует.
Люди смешные. Моя остановка. Перехожу пути, шлагбаум, вход со двора. В целом у нас в офисе три дыры: главный вход, в бюджете и вход со двора. Коллеги пользуются парадной. Сначала ритуально встречаются у дверей, делятся новостями из своей увлекательнейшей жизни, потом курят, пьют кофе и поднимаются в офис. На шестой этаж. Я пользуюсь двумя другими дырами. Ну во-первых, я ведущий специалист по финансам и отчетности, а во-вторых, я лучше покурю под звуки счастья из наушников, нежели в компании тех, от кого меня тошнит. От слова ПОМОГИТЕ.
Еще одна палочка смерти летит в урну на исходе своей пригодности. Дверь, лифт, офис. Первее всех добираюсь до своего рабочего места, включаю компьютер, наливаю кофе. Пока Windows недовольно маячит мне с экрана своей загрузочной шкалой, я устраиваюсь в кресле, потягиваюсь, наушники отправляются в карман, телефон встаёт на беззвучный режим. Корпоративные правила, ничего не поделаешь. И хоть крокодил Гена сегодня на работу и не приедет, коллегам повода сожрать себя я не даю.
Напиток заварился. Делаю большой глоток. Жизнь обжигающе начинает циркулировать по моим венам. Именно сейчас, а не за утренним кофе. Именно сейчас от меня потребуется всё мое мастерство и высшее образование финансиста. Мой час славы. Компьютер включился, с особой ненавистью издав в мою сторону звук приветствия. Дальше - не для слабонервных. Папка, отчеты. Отчет за апрель две тысячи восемнадцатого года. В заголовке таблицы Exel апрель вручную изменяется на май. Всё. Финансовый отчет имени Игоря Скорцова готов. На часах - восемь пятьдесят семь. Осталось чуть-чуть и домой.
Слышу, как в другом конце коридора раздаётся звон лифта. Коллеги. Они бурно что-то обсуждают, приближаются к нашему кабинету. К своим обязанностям. Ко мне. Делаю глубокий вдох. Натягиваю улыбку. Момент хэ.
- Привет всем! – максимально естественно и жизнерадостно выдаю я.
Моя часть договора выполнена. Впереди одни из лучших девяти часов моей жизни. Пристегните ремни - они вам не понадобятся.

Глава 2. Понедельник.

Кабинет наполнился разговорами. Разговоры для всех и каждого, кто живет в гармонии с системой. Для тех, кто смотрит одни и те же фильмы, передачи, читает в различных масс-медиа одних и тех же звезд и даже в «Контакте» смотрит одни и те же смешные картинки. Не для меня, в общем.
Всего нас работает девять человек. Хотя в составе числится двенадцать. Тонкости финансовой компании. Две барышни в декрете, не без инициативы крокодила Гены. Десятый - сам Геннадий, но насколько вы понимаете, он и работа - вещи никак не связанные.
Средняя заработная плата в нашей богадельне - в районе тридцати тысяч рублей. Это выше средней оплаты труда по городу аж на шесть тысяч! И это при всём том, что я умею? Несправедливо. Я хочу больше. При этом всём тот, чьё имя я сегодня буду защищать, уже не раз грозился, что меня вот-вот повысят. Но выше меня - по финансовой части - только он. А потому эволюция Forbes, заведя свою щупальцу в наш отдел, просто отрубила её. Отрубила и оставила там гнить. Вместе с моими амбициями и карьерным ростом.
Не перестаю удивляться, когда пошло всё по ****е? В школе я учился неплохо. Не отлично, но неплохо. Во всяком случае я точно понимал, чем равнобедренная трапеция отличается от прямоугольной. Понимал, что натрий лучше не бросать в воду. Понимал, что в случае пожара с задымлением стоит помочиться на собственную рубашку, прижать её к лицу и ползком направляться к выходу. В институте было тоже не сложно. Я понимал людей. Математический анализ, философия, бухгалтерский учет, банковское дело. Закончил с синим дипломом. От красного не видел смысла. Поэтому сам местами просто забил. Потом - несколько мелких работ то на одного предпринимателя, то на другую контору. Нужно было чем-то платить за жизнь. Жизнь, которую выбрал я сам, просто хлопнув дверью родительского гнезда и сказав: «Мама, папа, дальше я сам». Может быть, рано? Не думаю. В конце концов, лучше отблагодарить родных за тепло и всё то, что они для меня сделали, чем висеть обузой на шее и тянуть одеяло на себя. И потому сказать, что жалею, проделав такой путь - до кресла, в котором сижу сейчас, язык не поворачивается. Вот только как-то утром, за чашкой растворимого, я огляделся вокруг, потом еще раз огляделся, а потом понял, что меня терзает один вопрос. Тот, на который у меня нет ответа. Когда всё пошло по ****е?
Есть только предположение. По мере жизнедеятельности мы сами выбираем, в каком звене пищевой цепи мы находимся. Сначала, словно цветок, мы прорастаем, крепнем, получаем всё самое необходимое и тянемся к солнцу. К жизни. Потом мы отбрасываем корни, движемся вперед. Выбираем свои интересы, соплеменников, обрастаем клыками и шкурой. Мы становимся хищниками. Не все, но становимся. Теперь либо ты ешь, либо тебя. И вот где-то тут я и споткнулся. Пообтерся зубами не об ту добычу. Не задрал лань, споткнулся на охоте и рухнул носом в перегной. Но и тут я не первый - миллионы падают, сотни тысяч встают. Я же из хищника превратился в амёбу. В офисный планктон, которому не нужно ничего - только план. Точнее, галочка в табеле напротив графы "план". Хотя и сказать на сто процентов, был ли я хищником -нельзя. Может, родился овощем, теперь планктон. Не такой уж и сильный даунгрейд, если разобраться. А раз не всё так уж плохо, значит, жизнь продолжается. Компромисс найден.
Время - десять. Час пролетел за самокопанием. Прекрасно. Сегодня иду с опережением. До совещания с генеральным осталось два часа. Надо бы набросать презентацию какую-нибудь. Хотя кому она нужна?
Наш генеральный директор – какой-то московский хер. Лично я с ним не знаком, хотя много раз общался с ним по скайпу. Моё мнение – в нашей работе он не шарит. Иначе давно бы уже уволил нас, бездельников. Людей замотивированных социальным пакетом, оплачиваемым больничным и окладом, который упадёт ка карту в конце месяца, даже если тебя вдруг похитили инопланетяне. Не работа, а мечта. Уверен, многие бы с радостью прыгнули на моё место. Когда- то я и сам с радостью на него прыгнул. Времена меняются. Оплата труда – нет.
Встаю, время есть. Лифт. Перекур. Лифт. Рабочее место. Ребята по-прежнему обмениваются забавными моментами, по большей части из чужих жизней. Оно и понятно: в наших не происходит ничего. Никому не будет интересна история о том, как ты налил утром коту молока, а он случайно опрокинул блюдце. Как ты, надев парадные носки и вернувшись на кухню за чем-либо, случайно наступил в лужу. Если бы так сделал Киркоров, или Басков, или Медведев, да еще и в прямом эфире, тогда да. А так – нет. 
Бесконечно можно смотреть на три вещи. На огонь, на воду и на то, как работает другой человек. Мои коллеги конечно бездари и лодыри, но они забавные. Вот я и нашел для себя на работе занятие. Я смотрю за ними, слушаю, изредка участвую в беседе. А что? Youtube и интернет у меня и дома есть, а таких вот подопытных мышей - нет. У меня даже и любимые есть. Две. Мальчик и девочка. Имена им, конечно, не я давал, там уже другие постарались. Но люблю как родных. А так хоть клетку за ними чистить не нужно. Сами ходят, в положенное место.
Мальчик – Максимка. Музыкант - самоучка. Ростом метр шестьдесят. Внешность - как у вампира, который вместо крови пьет воду. Уже лет двести. Тощий, бледный, вечно дергается, как на шарнирах. Утверждает, что раньше у него была своя рок-группа. Даже не раз предлагал мне посмотреть запись его выступлений и репетиций. Я уже четыре года успешно уклоняюсь от данной презентации. Вдруг мне понравится? Как мне потом наблюдать за своей любимой мышкой? Без сарказма? Ну уж нет!  Я пас. Суть в том, что с группой у Максима всё не заладилось. То ли в составе разногласия, то ли доходы не перекрывали расходы - не помню. Хотя он рассказывал. А, не важно. Теперь Макс в компании типа бумбокса. Он меломан. Слушает любую музыку. В основном самую вирусную и популярную. Находит ее раньше всех, заучивает, а потом поет. Просто ходит и полдня мурлыкает какие-то мелодии или припевы. В итоге у нас в кабинете то тает лёд, то имя любимое твоё, то еще какая-нибудь дичь. Кому-то нравится, кому-то нет. В итоге есть товар, которым Максимка приторговывает. Очко в копилку Максима. Мышонок - оркестр. На печеньку.
Девочка – Юлечка. Всезнайка. Во всяком случае, она так всем говорит. Ростом повыше Макса, на полторы головы. Внешние данные максимально усредненные. Можно сказать, симпатичная. Можно сказать, обычная. Жопа классная. Уже кое-что. Но это не главное её достоинство, хотя и немаловажное. Особенно летом или поздней весной. Но я не об этом. Эта мышка может поддержать абсолютно любой разговор. От ремонта унитаза в музее до подачи заявления в команду покорения Марса. При этом всём в любой беседе выглядит максимально органично, бодро. Ключевой момент в том, что у нее очень низкий показатель IQ. Я не мерил, но думаю, что не высокий. Например, она абсолютно уверена, что Нидерланды - небольшая страна. Меньше Голландии раза в два. Уверена, что в термодинамике есть десять заповедей, как в Библии. Кто проповедовал в термодинамике, она точно не помнит. А мне точно и не нужно. Держи печеньку, шлёп по попке.
Время подошло к полудню. Захожу в кабинет Геннадия Валентиновича. Кабинет небольшой, но обставлен со вкусом. Взгляд упал на уютный шкафчик для документов и книг. Книги в основном мотивационные: как стать богатым, знаменитым и самым-самым. Смешно. Сначала мотивируются, потом на работу не ходят. Россия. Развивается сейчас, наверно, Гена, в поте лица. Ну да и чёрт с ним.
Прохожу далее, сажусь за стол. Всё удобное, эргономичное. Может, правда тебя всучить? А то на моем стуле и геморрой, и сколиоз ко мне постучаться могут. Тут вообще как на облаке. Закидываю ноги на стол, откидываюсь, щелкаю кнопку включения на компьютере. В ответ - приветливое и ласковое жужжание. На столе в глаза бросаются какие-то бесполезные предметы: кинетический маятник, позолоченный Паркер, бюст ЦЕЗАРЯ. В две тысячи восемнадцатом? Серьезно? Ну ты и мудак, Гена.
Запускаю маятник. Шарики приветливо издают свои: «цок, цок, цок, цок». Компьютер включился. На рабочем столе - миллион всяких папок, файлов. Ну ты же у нас Цезарь. И отчеты мои читает, и инструкции по материальному обогащению. Наверняка еще закладки в браузере о доставке виагры есть. Не хочу проверять. Окажется еще, что не шалашовку себе нашел, а мальчонку какого-нибудь. ПервокурсниКА. Оно мне надо? Не думаю.
Из колонок, аккуратно расставленных в углах стола, доносится призыв. Меня требует народ Рима! ИГОРЬ! ИГОРЬ! ИГОРЬ! Я слышу, как они скандируют. Они хотят зрелищ!
- Да, Марк Савельевич, добрый день. Это Игорь Скворцов. Сегодня конференцию от нашего филиала буду проводить я. Геннадий Валентинович, к сожалению, заболел. Как у Вас погода в Москве? – начинаю я.
С чувством, с толком, с расстановкой. Как учили. Не зря же я хочу больше, чем имею. Я знаю, на что я способен. И уверен, что ты, Гена, доиграешься. Не будет тебя с нами - никто и не заплачет.
- Да, Игорь, привет. Погода хорошо, но у меня мало времени, так что давай по существу, - холодно и монотонно пробормотал Марк.
И у этого нет времени. И у этого дела. Время делать вот эти бессмысленные звонки есть, а поговорить о погоде - нет. Вот сука! У меня, может, тоже нет времени на тебя! Я давно уже не смотрел смешные картинки, не слышал новых песен и умных заключений от моих мышат.
- Что же, тогда перейду ближе к делу. За текущий квартал доля прибыли компании составляет сумму согласно плану. Что в свою очередь превышает процент прибыли прошлого квартала на шесть процентов, - так же монотонно и холодно стал констатировать я.
В целом наша компания занимается многими направлениями, которые приносят деньги. Филиал нашего города занимается арендой помещений для коммерческих организаций. В итоге мы сдаём площади для всяких торгашей в торговых центрах в разных уголках города. Планируем расширяться на область, пока тщетно.
В итоге у нас есть хороший костяк постоянных клиентов, которые из месяца в месяц арендуют наши бетонные коробки, а есть ряд потоковых клиентов. Потоковые - это те, которые появляются каждый месяц, а на следующий (максимум через два) - соскакивают. Отсюда и магия моей отчетности. Раньше я каждый месяц штудировал данные. Выводил прибыль. Выводил расходы. На второй год работы я понял, что цифры от месяца к месяцу отличаются на пару-тройку тысяч. А раз нет разницы, зачем анализировать досконально? Я тоже так считаю.
Конференция казалась мне бесконечной. Разговоры, не ведущие ни к чему. Он хотел, чтобы я поклялся, что прибыль вырастет вдвое. Я хотел, чтобы всё побыстрее закончилось.
Солнце припекало меня через расположенное позади меня окно. На дворе было начало лета. Пора, в которую максимально не хочется учувствовать в офисно-отчетной деятельности.
Забавно, что в целом-то не глупые люди занимаются тем, чем не хотят заниматься. Марк не хочет на меня орать. А он уже изрядно надрывается. Хотя не хочет со мной говорить в принципе. Тогда зачем говорит? Я не хочу это слушать. Максимка не хочет быть системным администратором - он хочет петь. Юля могла бы быть ведущей какой-нибудь интеллектуальной передачи. Особенно в интернете. Там таких любят. Но мы все не там. А почему? Из-за денег? Хотя, наверное, из-за стабильности. Все хотят быть уверены в завтрашнем дне. Даже самые крутые акулы бизнеса, засыпая к ночи, хотят просыпаться такими же акулами завтра утром. Не хотят быть нищими, старыми, глупыми. И мы не хотим. И Марк, который, кажется, уже перешел на визг, требуя увеличения доходов, просто не хочет, чтобы завтра мы стали приносить меньше купюр иностранной валюты. Всё логично.
Я что-то отвечаю, дискутирую, киваю, снова отвечаю. Это и называется профессионализмом. Это и называется всей той чушью, которая приписана к любой вакансии на сайте по поиску работ. Целеустремленность, стрессоустойчивость, нацеленность на результат, многозадачность, позитивный настрой. Потому я и работаю в стабильно развивающейся компании, дружном коллективе с возможностями карьерного роста. Мечта.
- Будем стараться, Марк Савельевич! Спасибо вам за уделенное время. Всего доброго, - резюмирую я. Всё так же четко, сдержанно и бодро.
- А не надо стараться, Игорёк. Надо делать! – максимально спокойно, но довольно агрессивно продолжил Марк. – А Гене передай: если и дальше будет ебланить, я ему живо найду замену. Болеет он что-то уж слишком часто. Не привитый, что-ли?
- Не знаю, Марк Савельевич. Но могу уточнить, если требуется, - отвечаю я, как прописано в корпоративных свитках мудрости.
- Сам уточню, всё, работайте! – выстрелил в меня генеральный, и звонок завершился.
- Вот и отлично, - добавляю я. – А то у меня совсем нет на это времени.
Надо попить чай. А то кофе сегодня уже очень много. Говорят, в таких количествах вредно. Как это проверяли? Поймали двух человек, и накачивали их чаем или кофе пока кто-нибудь из них не даст дуба? Потом сравнивали, кто склеился раньше? Интересная профессия. Надо помониторить варианты.
Выхожу из кабинета. Громко хлопаю дверью позади меня. Замечаю, как семь пар глаз приковываются ко мне. Я встаю по стойке смирно. Просовываю ладонь левой руки между третьей и четвертой пуговицами на груди рубашки. Мочу при помощи языка правую ладонь. Зачесываю челку на левую сторону. Корчу свирепую гримасу и выдаю максимально злостно и агрессивно:
- Schweine! Ви когда бутхете работать? Сколько можно вам платить прхосто так? Безмозгхлые Schweine! Я унищьтожу вас! Всех унищьтожу! Вы будхете работать за йеду!
Повисает пауза в несколько секунд. Все смотрят на меня. Я со злобной миной смотрю на коллектив. И тут мы почти все одновременно заходимся хохотом. Настоящим. Искренним.
Если жить без иронии, можно не дожить. Потому я иногда и люблю выдать такой перфоманс. Поэтому коллеги тепло ко мне расположены. Я, скорее всего, никогда их не пойму. А с другой стороны - должен ли? У них своя жизнь. У меня своя. Но раз уж львиную долю времени, с понедельника по пятницу, мы находимся в одной комнате, почему бы не выжать из этого максимум?
Из туалета в кабинет возвращается Максим. С искренним непониманием смотрит на всех - на людей, хохочущих посреди рабочего дня.
- А чего вы ржете? – удивленно промямлил Макс.
- Гитлер заходил, - испуганно перехватываю инициативу я. – Сказал, всех расстреляет, если ты не поставишь кипятиться чайник, а я не схожу покурить. Ты за старшего по части чайника, Макс. Не подведи!
Я пошёл к лифту. Слышу, как за мной следуют звуки других шагов. Коллеги. Что-то обсуждают, смеются. Львиную долю я просто поддакиваю, либо вставляю фразы на автопилоте. Мысленно я уже давно дома. Душа компании. Как-то - года два назад, я и сам ушел на больничный. Так вот, эти люди записали мне видео песню, в которой пели про скорейшее моё выздоровление и что без меня скучно. Точно слов я не помню, но суть была таковой. Парадокс. Хотя случай и не редкий. Зачастую книги и тренинги по личностному росту пишут люди одинокие и несчастные. Книги о пути к богатству и успеху пишут люди, которые особо-то и не видели никакой роскоши. Как это работает? Я не знаю. Да и не хочу знать. Я просто хочу проснуться, улыбнуться и понять, что жизнь наладилась. Что всё - как надо. Что закончился день сурка и наступила жизнь. Моя жизнь.

Глава 3. Вечер.

Обязательная часть подошла к логическому завершению. Перекур на посошок. Перечень завершающих шуток, прощание. Коллеги разбредаются - каждый в своем направлении. Кто-то на авто, кто-то на автобус, я хочу пройтись пешком, хотя бы немного.
Летний вечер кажется приятным. Не жарким, не холодным. Таким, каким он и должен быть. Либо я просто не до конца понимаю, какая именно погода вокруг меня. Хочется пройтись, хочется двигаться, не хочу ждать трамвай или маршрутное такси. Не хочу ждать.
Достаю из кармана наушники. Клубок наушников. Они все переплетены, потому я трачу добрые минуты две на то, чтобы привести систему в порядок. Расставить все по местам. Как это работает? Почему наушники - две нитки с динамиками - враждуют в моем кармане? За право быть первыми, размещенными в моем ухе? За право первыми сообщить мне какую-то важную новость? Неужели даже у неодушевленных предметов есть какие-то стремления? Почему нет у меня? Или почему я так думаю? А, не важно.
Включаю радио. Час пик. Большая часть населения мигрирует по домам. Люди хотят шоу. Радиоволна знает свое дело. Она даёт мне то, что я хочу. А чего я хочу? Сегодня мне трудно ответить на этот вопрос.
Из динамиков доносятся голоса ведущих. Передача поменялась. Концепция сохранилась. Кажется, прямо сейчас идёт рубрика знакомств. В студию должны дозвониться молодые девушки и молодые парни. Которые в процессе коммуникации вслепую должны будут выбрать вторую половинку, а если их мнения совпадут, они выиграют ужин в ресторане. Сказка, не правда ли? А главное, что после окончания рабочего дня, в понедельник, все хотят в эту сказку верить. Все хотят услышать имена, которые забудут через пару минут, истории, которые заставят либо улыбнуться, либо злостно позавидовать. Вечером в понедельник равнодушия люди не хотят. Они хотят волшебства. Магии, которая покажет им, что всё могло бы быть и по-другому. А чего я хочу? Сложно.
В потоке своих мыслей и радиоэфира я прохожу одну остановку. Затем другую. Я даже не обращаю внимания, обгоняет ли меня попутный транспорт. Я зациклился. Мозг жадно хватает всё, что слышит по заданной частоте. Почему в жизни люди не могут просто подойти к кому-то и сказать: «Привет?». Может, это я не могу? Не думаю. На перроне метро, между станциями, магии на моей памяти так и не произошло.
Загадочная незнакомка и её обожатель нашли друг друга. Они отвечали на вопросы викторины с целью узнать друг друга получше. Любимый цвет молодого человека был красный, музыка -громкая, а еда острая. Все задорно обменивались комментариями. Всех всё устраивало.
- Выходи за него, - не замечаю как, вслух размышляю я. – А что? Красный цвет ему нравится, наверняка он маньяк, но как минимум месячными ты его не напугаешь. Раз музыку любит громкую, то и как ты будешь орать на него всю жизнь, тоже стерпит. Да и еду - раз любит острую, значит, битую скорлупу из омлета можешь не выковыривать. Не порежется.
Вдруг я замечаю, что воздух вокруг становятся натянутым. Я совсем заслушался истории из чужих жизней и не заметил, как уже сам стоял в ожидании вагона метро. Вокруг было много народу. Все спешат по домам. Но роковой момент в том, что впереди меня, буквально в шаге, стояли три девушки, которые во всей видимости могут читать мои мысли. Стало не по себе. Я резко повернулся, ретировался и прошел метров двадцать в противоположном направлении. Встал за колонной - можно перевести дух. Выключаю эфир. Хватит на сегодня сказок. Сейчас до меня доберётся огромный стальной червь и увезет меня в мою берлогу. Миссия выполнена. Человеческих жертв нет.
Настроение ухудшилось. Стало тоскливо. Нужно зайти в магазин, купить что-нибудь на вечер. Что-нибудь, что сможет согреть. Изнутри. Или, может, мне просто нужна компания на вечер, скажем женская. Нет, я переутомился. На героические постельные сцены меня точно не тянет. Даже во имя продажной любви. ЧЕГО Я ХОЧУ?!
За последние пару лет, которыми я пользуюсь фирмой по привлечению женского внимания, у меня появились там две фаворитки – Рита и Жанна. Рита молодая, привлекательная, с упругой грудью и попой. Также есть и много прочих достоинств и талантов, но это личное. Лицо имеет слегка киношные черты, некую схожесть с Мерлин Монро. Наверняка искусственную. Она меня возбуждает. Потому, когда в рулетку доставки мне попадается она, всё идёт своим чередом. Жанна – женщина лет около сорока. Тоже весьма привлекательная особа, но после Риты уже не то. К хорошему быстро привыкаешь. Зато Жанна обалденно готовит. Особенно жареную картошку, с мясом или фаршем. На вкус - как из детства. И так уж получилось, что ко мне по вызову приезжает одна из этих двух дам. Причем заранее я не знаю, кого ждать. Рулетка. Азарт. Адреналин. А там уже по ходу все становится ясно. Я либо полюблен, либо накормлен. Дамы не против, оплата почасовая. C'est La Vie.
По пути от метро захожу в магазин. Беру что-то из алкоголя, по акции. Бюджет не резиновый.
Беру замороженных полуфабрикатов, кажется, пельмени или вареники. Что-то в тесте. Отлично. Да, кстати, молока для Арчи. Чуть не забыл. Говорю же, память ни к черту. Кажется, всё. Очередь на кассу кажется бесконечной, но я держусь. Я - скала. Я почти дома. Пакет, пожалуйста, и оплата картой. Ну, еще, может, сигареты давайте - на всякий случай. Никогда не знаешь, сколько может выкурить вечер.
Выхожу из магазина. Вечер. Темнеет. Заворачиваю за угол, во двор. В размышления провалиться не получается, хотя мне нужно о чем-то думать. Еще немного, пока не дойду до своей двери.
Из двора раздаются странные звуки. Кажется, крики. Или хлопки. Опять, что ли, эти сраные гитаристы будут под окном орать свои баллады? По мере приближения к звукам вижу, как пятеро молодых людей, спортивного телосложения, навешивают поочередно оплеух скорчившемуся на лавочке бедолаге.
По мере моего приближения их внимание переключается на меня. Прекрасное завершение вечера. Быть забитым до смерти шпаной в собственном дворе. Походу, Артурка, с праздником ты все-таки пролетел.
-Оп-па-па! Добрый вечер! А куда это ты уставился? – начинает наседать на меня один спортсмен. Скорее всего - вожак. Какие-то наколки на руке, светлая кепка, кажется, отсутствует верхний клык.
- Добрый, - сухо отвечаю я. - Ребят, я своей дорогой иду, мне ваши дела до лампочки.
- А нельзя быть равнодушным таким, - продолжает ерничать вожак. – Че в пакетике несешь?
Ситуация не в мою пользу. По мере того, как мне задавал свои вопросы Беззубик, еще двое спортсменов стали обступать вокруг меня. Все какие-то неприметные, обычные. Хотя, кажется, у одного шрам на левом глазу, у другого цепочка золотая. Зачем мне все это? Зачем я смотрю на всё это?
- Молоко для котика, - спокойно и не спеша говорю я.
Далее я сказать ничего не успел. Нить моего повествования оборвал точный и размашистый удар - от вожака, куда-то в область груди. Легкие сжались. Внутри, как будто художник рисует картину. Но не кистью, а ножом. Я резко закашлялся, согнулся почти пополам и не знал, что делать дальше. В порыве жадного хватания воздуха ртом и носом я учуял крепкий запах перегара. Время как будто замедлилось. Пока я стою в полусогнутом состоянии, замечаю синие кроссовки на одном из хулиганов. И только вместо привычного «Nike» написано «Niki». Дешевка. Как и все они.
Пока я находился в прострации, время вокруг шло в привычном темпе. Вожак пошарился в моем пакете. Нашёл, что искал.
- Оооо, пацаны! Гуляем! – заорал своим Беззубик.
Его команда подхватила добрую весть. Все заорали, заулюлюкали.
- Сега, посмотри, шо там у него в карманах есть? – улавливаю я их междоусобный разговор.
Дыхание, кажется, снова подчиняется мне. Пора. Замечаю, что пакет мой, без алкоголя, но всё еще ждет меня на земле. Чувак в фальшивых кроссовках поравнялся со мной с левой стороны. Боковым зрением замечаю, что позади него идёт тротуарный парапет. Бинго. Хватаю пакет и толкаю плечом левостоящего охотника за легкой наживой. Парапет сделал подножку, оппонент кувыркнулся назад, на предподъездный газон. 
- Ты че, падла?! – слышу недоумевающие голоса справа. – Гасите его!
- БЕГИ МУЖИК! – изо всех сил ору я. И сам сломя голову несусь в сторону подъезда.
Так быстро я еще не перемещался в пространстве. Где-то позади меня слышались звуки преследования и выкриков брани в мой адрес. Звуки, помогающие не думать о том, что прокуренные легкие не любят пробежек.
На бегу шарю ключи в кармане. Нашел. Домофон. Лестница. Ключ. Дверь. Всё. Я дома.
- Мяу, - раздаётся в темноте.
- Привет, мой хороший, - пытаясь нормализировать отдышку, почти беззвучно говорю я.
Сползаю спиной по закрытой двери. Сажусь на пол. Нащупываю кота. Он приветливо трется об меня и издаёт те самые приятные кошачьи звуки. Похожие на игрушечный моторчик, только лучше.
- Да, да. Я дома, сейчас отдышусь немного. И налью тебе молочка, всё будет хорошо.
Это я говорю себе или коту? Не знаю точно. Встаю, подхожу к окну. Смотрю, не включая свет, вниз. Вроде никого. В подъезде тоже тишина. Квест пройдет. Разблокировано достижение – «быстрые ноги ****ы не боятся». Смеюсь в голос. Захожу в ванную. Умываюсь холодной водой. Слышу звук нарастающей сирены. Что опять? Не многовато ли мы с тобой общаемся, Гена?
- Да, Геннадий Валентинович. Добрый вечер, - отвечаю я.
- Скворцов, это я. Слушай, у меня тут дела затянулись, я, наверное, до пятницы не приеду на работу. Там как всё прошло-то? Всё пучком? – пытается всё разведать Гена. Голос звучит взволнованным.
- Да, всё хорошо. Как учили, - бодро и с улыбкой говорю я.
- Ну, вот и молоток! Ты тогда за старшего, там, на следующей неделе сочтемся, - более уверенно продолжает босс. – Ну всё, мне некогда, до скорого, Игорёк.
- Да и *** с тобой, Гена. Можешь хоть с крыши спрыгнуть, - язвлю вслух я.
Всё. Новостей для вечера даже через край. Наливаю коту молока. Отпиваю из бутылки сам. Сил, кажется, совсем нет. Хочется спать. Есть готовить, пожалуй, не буду. Кидаю пакет в холодильник, подхожу к дивану и прямо в одежде падаю навзничь. Чувство тошноты подступило к горлу, затем, как чайные гранулы, осело где-то внизу. Не хочу тишины. Жму кнопку на пульте от телевизора. Какой-то человек повествует о тайне постройки пирамид. Отлично, то, что нужно. Я чувствую, что после всего неумолимо проваливаюсь в сон. Изо всех оставшихся сил хочу, чтобы он был максимально нейтральным. Возможно, эротическим. Но, пожалуйста, пусть мне не снится тот самый сон. Сон, от которого я так сильно устаю по утрам.

Глава 4. Другое утро.

Утро редко когда начинается по плану. С вечера никогда нельзя знать, с каким настроением ты проснешься. Даже при моем образе жизни. Например, сегодня я не услышал привычного «всё». Из недр картинок, что показывал мне мой разум, в реальный мир меня вытащил звук работающего сверла. Восемь, сука, утра. Серьезно? История стара как мир. У каждого есть такой сосед. Сосед с комплексом бога, помноженным на апофеозный перфекционизм. Других оправданий для круглосуточного сверления у меня нет. Насколько этот человек ненавидит тот дом, в котором он живет? Почему он его постоянно переделывает? В конце концов, халупа в старом доме останется таковой, даже если ты вставишь это сверло себе в голову. С последним, кстати, я с радостью бы ему помог.
Смотрю на часы. До будильника двенадцать минут. Тех, что у меня украли. Хотя, может, оно и к лучшему. Встаю, направляюсь в душ. Обожаю горячий душ. Как-то поймал себя на мысли, что тяга к горячим потокам, обволакивающим твое тело, есть ни что иное, как попытка убежать от одиночества. Ты лежишь в горячей воде либо стоишь под десятком горячих струй, и твое тело получает тепло откуда-то извне. Ну, знаете, как в утробе матери. Мы просто есть, маленькие, беспомощные, а вокруг мокро и тепло. Бред, наверное, но кто знает?
Слышу звонок. Телефон надрывается где-то в коридоре. Выключаю воду. И тут облом. Выхожу из ванной. Приближаясь к трубке, делаю несколько шагов по линолеуму. Чувствую, как нога соскальзывает по направлению движения и я выдаю неописуемый пируэт, чудом ухватившись за одиноко стоящую в прихожей тумбочку. Нет, я уверен, что название у данной акробатики есть, даже сам видел что-то подобное у фигуристов. Но точного названия не помню.  Хватаю телефон, попутно пытаясь вернуть сердце на место, потому что оно улетело в неизвестном направлении. Может, даже вылетело?
- Алло? – пытаюсь максимально собраться я.
- Сынок, привет! – встретил меня, радостный голос мамы. – Поздравляю тебя с днём рождения! Желаю, чтобы хватало денег на все радости жизни и крепкого здоровья!
Чёрт. Я совсем забыл. Уже пятница. Когда живешь словно белка в колесе, постоянно бежишь за невидимым чем-то, в прекрасное далеко, не видишь, как летит время. А также поговаривают, что счастливые люди часов не наблюдают. Совпадение?
- Спасибо, мам, - слегка замявшись, отвечаю я. – Как твои дела?
Я чувствую, как внутри становится тепло. Пусть ненадолго, но этих ощущений не получить в горячей ванной или даже бане. Всё совсем иначе.
Мои отец и мать – обычные рабочие люди. Они работают на обычных работах, получают за это обычные средства - для того, чтобы выжить. Они подарили мне обычное детство, которое для меня сейчас кажется самым лучшим. Я никогда не играл в дорогие игрушки, не носил самую дорогую одежду, и в то же время я был обут, одет и сыт. За это я им безмерно благодарен. Из-за этого я вырос таким. Мне неважно, какая у меня одежда, какая мебель, какой телефон. Я не гоняюсь за брендами. Я не соревнуюсь с маркетологами, кто кого. Меня не манит элитность: смартфон за сто тысяч, машина за полтора миллиона. Обои поклеены без золотых вкраплений. Холодильник и чайник - не с технологией умного дома. Зачем технологиям мозги, если их хозяин -идиот? Я не хочу, чтоб когда-нибудь микроволновка переспорила меня. Я хочу быть с ней как минимум на равных.
После того, как я уехал от родителей в свою взрослую жизнь, я стал намного меньше с ними общаться. А зря. Сейчас я часто ловлю себя на мысли, что мне просто стыдно. Стыдно за то, каким я стал, за то, чего я добился. Или не добился. Как посмотреть.
При всём при этом я, так или иначе, общаюсь больше с матерью. Отцу же и вовсе мне сложно смотреть в глаза. Он тот самый мужчина, которых осталось мало. Исходя из своих возможностей, он работает на пределе. Вкалывает сутками на одной работе, приходит домой, что-то чинит, что-то мастерит, делает ремонт при необходимости, а также, если требует ситуация, берет подработку где-то на стороне, по ремонту бытовой техники. Я же не могу дома забить гвоздь. И тут скорее дело не в том, что я клинический лентяй. Дело в том, что в детстве я пытался в чем-то помочь отцу. Хотел, чтобы он мной гордился. Всё выходило через жопу. И в итоге я просто остался с очередным пунктиком. Мои руки растут не из плеч.
- Пока, сынок! Заезжай в гости! Давно не виделись, - резюмирует мама.
 - Обязательно заеду, только немного разгребусь с делами. Накопилось всякое, - резюмирую я. – Отцу привет! Спасибо еще раз за поздравления.
Разговор окончен. Чувствую, как по телу идёт уже настоящий озноб. Окно открыто, я стою мокрый и голый посреди квартиры. Хочется выпить. Дохожу до холодильника, открываю, беру две бутылки. Своему соседу по комнате наливаю белой, трехпроцентной жидкости. Себе наливаю коричневатой, сорокаградусной. Поговаривают, если с утра выпил, то весь день свободен? Я думаю, сегодня стоит попробовать.
Наливаю кофе. Добавляю в него сорокаградусный подсластитель. В целом утро получается не таким уж и дерьмовым, как могло показаться на первый взгляд. Завтракаю порцией заварной лапши, сканирую социальную паутину на предмет духовного потребления. Круг заинтересованных набирает обороты. В личные сообщения поступают поздравления от бывших одноклассников, одногруппников, людей, которых я впервые вижу. Обилие открыток, пожеланий и прочего положенного мне сегодня контента.
Грязная посуда отправляется в раковину. Замечаю, что её уже тут порядком. Нужно будет вечером заняться этим вопросом. Завтра. Завтра вечером.
Привычная одежда. Привычный ход вещей. Одеваюсь, прощаюсь с котом. Он сегодня особенно ласков со мной на протяжении всего моего домашнего пребывания. Может, тоже поздравляет? А может, это утренний кофе со специальными добавками? А, не важно.
Дверь. Лестничная площадка. Лифт. Соседки сегодня нет, странно. Хотя обычно мы выходим с ней в одно и то же время. Подхожу к двери напротив. Прислушиваюсь. Вдруг она собирается? Размышляю: может, подождать её минуту-другую. А зачем? Чтобы поздороваться и прокатиться в лифте?
Я стоял, прижавшись ухом к её двери. Вслушивался в кромешную тишину. Как вдруг на весь подъезд, глухой и беззвучный, из моего кармана раздался звук пришедшего смс-сообщения. Я отбежал от двери. Сердце ушло в пятки. Боже, какой же я придурок! Лифт ждать уже не вариант -сбегаю по лестнице. В голове искренне надеюсь, что соседка ушла на работу сегодня раньше обычного. Мне и смешно, и страшно, и не по себе в целом. Я помню, как-то мой отец сказал: «если в тридцать лет мозгов нет, то они уже и не появятся». Сбегаю вниз, открываю дверь, закуриваю. Смеюсь в голос. Про себя думаю: «Ничего, пап. У меня еще есть время».
Выдвигаюсь в сторону метро. Шаг ускорен. Сегодня чувствую, что отстаю от графика. Да и плевать. Могу себе позволить. У меня же праздник. На ходу проверяю телефон - хочу увидеть, чьё смс помешало моему привычному утреннему свиданию. На экране подсвечено непрочитанное сообщение - от Артура. «Игорёк, с др! Сегодня отрываемся! Отмазки по-прежнему не принимаются! Я знаю, где ты живешь!». Лишь бы побухать за чужой счет. С кем я вообще дружусь? Строчу на ходу привычное: «Ок». Замечаю, что сегодня двигаюсь без наушников. Без заряда утреннего позитива. Да и черт с ним. У меня сегодня заряд свой. Тот, что циркулирует по моим венам, вместе с кофеином.
Не замечаю, как дохожу до привычной станции. Сажусь в вагон. Отвечаю на некоторые сообщения в интернете. «Большое спасибо!», «Очень приятно!», «Буду стараться!». С количеством ответов понимаю, что креатив иссякает, а невежливым сегодня мне быть не хочется. Пишу в статусе: «Друзья, всем большое спасибо за поздравления! Очень рад!». На самом деле, обращение «друзья» мне кажется слишком громким для мертвых душ в социальщине. Более того, примерно с половиной, а то и с двумя третями поздравивших меня у нас переписки в духе: «Поздравляю, спасибо, поздравляю, спасибо!». Бартерные отношения – основа любой экономической системы. Да и любой системы в целом.
Следующая станция, мне пора выходить. Люди в вагоне зачастую готовятся к выходу заранее. Я выхожу в последний момент. Все равно поезд дальше не идёт, так к чему спешка? Закончив дела в телефоне, замечаю, что поезд остановился. Люди хлынули наружу. Около моей ноги, на полу в вагоне, лежит купюра номиналом в пять тысяч рублей. Поднимаю, оглядываюсь по сторонам. Никто судорожно не водит глазами по полу, не бьёт себя по всем карманам, панически пытаясь найти средства для дальнейшего бытия. Что же, видимо, это мне? Подарок судьбы. Мелочь, а приятно. Хотя в целом не такая уж и мелочь. Приятно вдвойне.
Выхожу из метро, сквер, трамвай. Сегодня всё как-то иначе. Может, чаще практиковать полезные добавки с утра? А может, просто нет привычного контраста с радиоэфиром. Надо было с собой прихватить еще стакан радостного коктейля.
Добираюсь до привычного бизнес-центра. Пожалуй, сегодня пройду через главный ход. Гулять так гулять. Беру кофе на первом этаже, в автомате на проходной. Выхожу на улицу, в зону для курящих. Из коллег никого. Странно. Время подходящее, где все? Неужели к пятнице, без Геннадия Валентиновича, все решили просто положить болт на работу?
Пока наслаждаюсь тишиной, никотином и отвратительной парашей, за которую отдал двадцать рублей, в голову приходят мысли о том, что неделя пролетела незаметно. От слова совсем. Хотя, наверное, люди, запертые в своей голове, так и должны жить.
Завершаю ритуал, отправляюсь в привычные четыре стены. В лифте поднимаюсь один. Параллельно просматриваю вновь пришедшие сообщения. В целом пятница намного лучше, чем обычно. Двери открываются на нужном этаже. У входа стоят и хихикают какие-то девицы. Довольно симпатичные. Я улыбаюсь им, они в ответ. Бартер. Проходя мимо, бросаю боковой взгляд на задние условия комплектации. Ниже среднего.
Коридор. Непривычно тихо тут, без орущих в ушах хитов современности. Открываю дверь в кабинет и слышу, как слева от меня раздаётся резкий хлопок. Затем еще один и еще два. Я подпрыгнул на месте от неожиданности. Кажется, кровь отхлынула от лица, я побледнел. Когда душа вернулась в тело, замечаю, что стою весь в конфетти. Коллеги улыбаются, кричат протяжное «ура», а затем и вовсе начинают скандировать всем известную песню «happy birthday».
Я стою как настоящий болванчик. Как те, что размещают у себя на передней панели салона автомобилисты. Как подсолнух или собачка, неловко киваю головой, будто бы у меня паралич. Нервно улыбаюсь и не знаю как вести себя дальше. Хочется выпить.
Коллеги осыпают меня пожеланиями, Юля протягивает мне конверт, мило улыбается. Все чего-то говорят, суетятся. Я не могу собраться, мне и приятно, и не по себе. Я знаю, что в конверте. Там деньги. Небольшая сумма, символически собранная с каждого участника маскарада. Очередная договоренность. Тебе типа дарят подарок, при этом ты накрываешь поляну. Иллюзия, при которой все действующие лица получают, что хотят. Гениально и просто.
- Давайте уже начнем, - говорит Макс. – Пятница же!
- Не пятница, а день рождения вообще-то у человека, - поправляет его Юлька, тоном настоящей училки. Из порнофильма. Хотя она всегда так говорит.  – Что ты какой бестолковый, Максим?
Все смеются. На столе, в середине комнаты, стоит порезанный торт и две бутылки шампанского. Всё прилично. Всё как у людей. Пятница мне нравится всё больше и больше. Фуршет. Мы выпиваем шампанское, закусываем тортом. Говорим о футболе, вирусных роликах из youtube, о чем-то еще. Обо всём том, что обычно мне было до фонаря. Мне и сейчас так же, но сегодня же праздник. Застолье заканчивается довольно быстро. Коллеги расставляют столы и стулья по своим местам и собираются приступить к работе. А я ловлю себя на мысли, что сегодня работа отменяется.
- Друзья, - начинаю я, - душа требует продолжения банкета!
Все хлопают. Согласовывают, что лучше взять из закуски, что из алкоголя. Хлопоты - вот, что нас объединяет. Вот что вытаскивает нас из недр одиночества и говорит нашим тараканам в голове: «приемные часы окончены». Вот только не всегда ты можешь посвятить окружающих в эти хлопоты. Не просто призвать кого бы то ни было к духу единства. Чаще всего, когда тебе невыносимо херово внутри, ты достаешь телефон, пролистываешь в записной книге порядка двухсот записей и понимаешь, что позвонить-то особо и некому.
Я понимаю, что уже изрядно кривоват. Шампанское поверх горы кофеина с коньяком, да еще и сигареты. Я не сплю. Меня не тошнит. Но у меня такое ощущение, что пол стал мягким. Ступать на него теперь кажется чертовски приятным и в целом хочется поговорить. Мне вручают какой-то список, в котором написано, чем именно банкет будет продолжаться. Шуточно делаю жест ладонью от головы, как у военных, и отправляюсь в ближайший магазин.
На улице еще раз закуриваю. На часах одиннадцать. Закрываю глаза, ловлю лицом порыв летнего ветра. Приятное ощущение. Хочу еще. Стою так минуту, может, две. Ветра нет. Открываю глаза -так, сегодня у меня праздник, и я хочу ветер! Я закрываю глаза, выбрасываю бычок и бегу вперед -быстро, чтобы еще раз уловить порыв ветра на лице. Порыв есть, но слабый. Нужно ускориться. Я набираю темп, чувствую, что ветер и впрямь бежит мне навстречу. Я ускоряюсь еще и чувствую, как в моем колене раздаётся звенящая боль. Точнее, просто боль, а звон - это то, что последовало от моего столкновения с мусорной урной. Я открываю глаза, перелетая через урну. Практически сальто. Все судья - десять баллов ровно. Вскакиваю как ошпаренный и бегу уже с открытыми глазами. В сторону ближайшего магазина - подальше от места моего падения. Надеюсь, никто не успел заснять меня на мобильный телефон. Скворца, который летает при странных обстоятельствах.
Добегаю до магазина, пытаюсь отдышаться за пару вдохов и выдохов. Получается, прямо сказать, хреново. Может, курить бросить? Хотя кого я обманываю. Я уже много раз пытался. Хотя, с другой стороны, у меня же сегодня начинается взрослая жизнь. Клуб двадцать семь и всё такое. Забавно, но однажды мой знакомый, не помню, кто точно, сказал, что если ты не дожил до двадцати семи, то ты вовсе не человек.  Интересная мысль, запала мне в голову. Но теперь она уже не несет для меня какой-либо важности. Игорь вырос, сегодня и уже навсегда.
Захожу в магазин, шарю по карманам в поисках записки, хочется пить. Беру корзинку, хожу по рядам с деловым видом, выбираю, что посвежее и покачественнее. Откуда в нас это всё? Полки магазинов в настоящее время завалены всем подряд. Двадцать сортов колбасы, столько же разновидностей сыров, масла, майонезы, кетчупы, ВОДА. Серьезно, в двадцать первом веке, в гипермаркете, в центре мегаполиса, стоит огромный стеллаж с бутилированной водой. Наименований этой самой воды там тоже почти двадцать штук, а то и больше. Люди покупают всё. Но больше всего интересно другое. Я вижу: в бумажке с продуктами указаны конкретные марки продукции. То есть коллеги все вместе решили, что стоит брать. Более того, на тех застольях, где мне довелось побывать, продукция тоже примерно этих же марок. Ну, может, плюс-минус. Так тогда на кой хер их по двадцать штук каждой? Кто их покупает? Пощадите коров, делайте только качественную колбасу!
Кстати, о стеллаже с водой. Пить хочется еще сильнее. Кажется, шампанское и сахар, и вообще всё в целом дают о себе знать. Подхожу, смотрю на представленный ассортимент.
- Ну и какую, блять, взять? – размышляю я вслух. – Они все внутри сегмента разлиты по бутылкам одинаковой ёмкости. Отчего цена-то тогда разная? Мне может кто-нибудь помочь купить воду? – уже громче резюмирую я.
Немногочисленные покупатели данного магазина отреагировали так, как и должны были. Они либо подпрыгнули на месте от неожиданности возникновения моего вопроса, либо усмехнулись себе под нос: дескать, вон дурак, посмотрите на него. Странно, не я разлил воду по разноцветным бутылкам и продаю её вам. Кто же в итоге дурак?
Беру розовую. У меня праздник. Откручиваю крышку, делаю с десяток жадных глотков. Чувствую, как вода течет внутри меня, как по-старому, ссохшемуся водопроводу. Приятно. Замечаю, что, пока я мирно наслаждаюсь процессом, меня сбоку, шагов с десяти, пристально изучает охранник магазина. Охранник - мужчина среднего роста, на вид лет пятидесяти, в целом в неплохой форме, с виднеющимися седыми прядями из-под кепки черного цвета. Смотрит с прищуром, с недоверием.
- Я не собираюсь пить бесплатно, я заплачу, - раздражительно отвечаю я стражу порядка.
Тот в конечном итоге что-то хмыкнул себе под нос и передислоцировался к другому подозрительному элементу. Интересно, в какой момент я вызвал у него подозрение? Когда попросил помощи при выборе воды? Или когда выбрал розовую, может, он вообще обо мне подумал чего неладное. Может, подойти, объяснить ситуацию? Ай, нет времени. Зайду как-нибудь в другой раз.
Загружаю в корзину всё из списка. Всё, чего не было именно тех сортов, заменил на те, что были по акции, со скидками. Не зря же у меня экономическое образование. Вот экономлю. Очередь на кассе была небольшой. Передо мной стояли два молодых парня, на вид первокурсники, а еще впереди стоял дед, который никак не мог справиться с оплатой по карте. Он пытается раз за разом ввести необходимый для оплаты код, затем снова и еще. Не выходит. Кассир - полная женщина, возраст неизвестен. Осмелюсь предположить, что около сорока. Вслух говорить не буду.
- Мужчина, ну не получается у вас этот код! Вы уже больше трёх раз ввели, у вас уже карта заблокирована! – выдаёт деду леди на кассе, повышенным тоном, и даже мне кажется, что чересчур хамовато.
- Отец, - обращаются к пожилому мужчине двое парней впереди меня, - сколько у тебя по оплате -то должно выйти? Давай мы заплатим, у тебя тут вроде немного.
В итоге дед сначала открещивался от подобного акта щедрости, но в конечном итоге молодость и напор взяли своё. Доброта восторжествовала. Дед с мокрыми глазами отправился со своим пакетом к выходу, очередь двинулась вперёд.
- Это без паспорта продавать не буду! – неприветливо начала кассир. – Паспорт есть у вас? Восемнадцать есть?
На движущейся платформе капитализма, перед кассой, лежали две банки энергетиков. Алкоголя в них абсолютно никакого нет, только сахар, кофеин, таурин и что-то из витаминов.  Словом, обычный лимонад и никакого паспорта для его приобретения вам не требуется. Парни предприняли несколько попыток доказать это непримиримой воительнице с обоймой пакетов вместо патронов. Всё тщетно.
- Вообще-то это безалкогольная продукция, - констатирую вслух я. – Её продажа не требует наличие удостоверения личности по законодательству нашего государства.
- А я вас не спрашивала! – огрызнулась на меня Анастасия. Так указано на бейджике. – Я вас работать не учу? Так вы чего лезете?
- Да у вас бы и не получилось работать меня научить, - спокойно и монотонно отвечаю я.
- Что? Вы как со мной разговариваете? – распыляется Анастасия.
- Какие-то проблемы? – задает вопрос весьма спокойным голосом из ниоткуда материализовавшийся охранник.
- Да вот, хамит стоит, сам за водкой пришёл, алкаш, а паспорта нет. Не буду ничего продавать! – чуть ли не на визг срывается сидящая по ту сторону баррикад.
- Молодые люди, давайте на выход! – командует охранник в кепке.
Парни, переглянувшись между собой, направились к выходу. Я поравнялся с кассиром.
- Знаешь, ты бы завязывала с истерией-то своей. Нервы ведь не восстанавливаются. Тебя если от людей воротит, так ты сиди в подвале, спортивные костюмы шей, - в сердцах выпаливаю я ей.
Я запустил ядерную войну. Нажал красную кнопку. Анастасия сделалась бордового цвета. Встала со своего кассового трона и начала высказываться в мой адрес самыми нелицеприятными речевыми оборотами. Охранник, уцепив меня под руку, повел меня к выходу. Цирк, да и только.
Оказавшись за порогом магазина, вспоминаю, что за воду так и не заплатил. Улыбка непроизвольно натянулась на моем лице.
Другой ближайший магазин в трёх километрах отсюда. Вызываю такси через мобильное приложение, параллельно пишу смс Юле: «поехал в дальний магазин на такси, тут не работает касса». Закуриваю. Машина будет подана через восемь минут. На всякий случай отошел от магазина, метров на двадцать. Мало ли что этой Анастасии в голову придёт. Может, у нее еще и монета под прилавком есть, заточенная со всех сторон. А что? Я в кино такое один раз видел.
Таксист поспевает быстрее положенного срока. Сажусь на заднее сидение. Сервисами такси я пользуюсь нечасто. Иногда хочется завести разговор ни о чем по пути к конечной точке. Иногда -нет. Потому, на мой взгляд, конструкторы автомобилей и придумали салон именно таким образом. Нет желания общаться с водителем- полезай назад.
В телефон по-прежнему приходят сообщения. Теперь с днём рождения меня поздравляют магазины, банки и даже мобильный оператор. Как здорово, что все обо мне помнят и знают. И это при моем-то уровне социальной активности. Интересно, как в таком случае на день рождения себя чувствуют фигуры покрупнее, например президент, ну или хотя бы премьер министр. Подписчиков в интернете у них всяко больше, да и банков, с которыми они работают, да и прочей корпоративной шушеры, которая не упустит момента напомнить о себе.
«Здравствуйте, Дмитрий Анатолиевич! Это Компания «Cуши от Витюши!». Поздравляем Вас с днем рождения! И в качестве подарка предлагаем вам бесплатную порцию роллов "Филадельфия" в подарок».
«Здравствуйте, Владимир Владимирович!" Далее что-то на китайском языке. Посол из Китая, подумает Владимир Владимирович, улыбнется и отправит какой-нибудь иероглиф в ответ.
В салоне автомобиля как раз звучит какая-то серьезная передача, кажется, о спорте. В студии собрались люди, которые обсуждают игру национальной сборной по футболу. Идёт ожесточенная дискуссия. Одна сторона утверждает, что гнать всех футболистов сборной в шею, деньги у всех отобрать, а за пропущенные голы сажать всех чуть ли не на дыбу. Вторая сторона, как понятно из изречений, сословием повыше. Вроде бы министр спорта или представитель какой-то футбольной ассоциации. Словом, утверждает, что нет заинтересованности и кадров из числа молодежи. Нет единой футбольной картины в стране.
- Пидорасы! – разгневанно и вслух вскрикивает таксист. Мужчина лет тридцати, ненамного старше меня. – Зажрались со своим футболом! Ноги как будто не из жопы растут, а наоборот - в неё вросли!
Представил картину. Жуткое зрелище. Какое вам всем дело до этого вида спорта? Он что, последний на Земле? Почему нет в прайм-тайм радиопередач о шахматном спорте? О прыжках в длину? О спортивной стрельбе из лука?
- Вы извините меня, - окликает меня водитель. – Ну накипело просто, понимаете! Я за гроши и днём, и ночью баранку эту кручу! У меня и жена, и ребенок есть. И отец больной человек, в больнице лежит. И всем нужны деньги. А эти суки, мало того, что мячик пнуть не могут нормально, так еще и миллионы свои там лопатами гребут!
Ну гребут, тебе-то что с того? Ты бы на их месте по-другому себя вел как-то? Ты выходишь на поле - у тебя миллион в копилке уже. Завтра еще один матч - это еще один миллион. Да ты бы сам, ради своих всех выше перечисленных, вел себя на поле как цыплёнок. Лишь бы не помяться да не повредиться, чтобы завтра на матч выйти «поиграть».
- Да ничего страшного, - говорю я. – Я вас прекрасно понимаю, судя по последним матчам, я и сам бы лучше сыграл!
- Вот-вот! – подхватывает таксист, - я с вами полностью согласен! Нас с вами выпусти на поле, что мы за миллионы, хуже отыграем, что ли?
- Нет, конечно! – подхватываю я, - хуже-то уже и некуда!
- Вот-вот! – подхватывает таксист. Он слегка повеселел, оттого что нашёл единомышленника в моем лице.
- Вот тут остановите, - констатирую я и показываю пальцем на парковку возле магазина. – Знаете, я сейчас буквально минут на десять-пятнадцать в магазин, а потом обратно. Сможете меня подождать?
- Без проблем! – улыбаясь, восклицает водитель.
Я выхожу, двигаюсь к магазину, а далее - как репетировали. Беру тележку, начинаю по списку. Пока осуществляю набор провианта, замечаю, что возле местного стеллажа с водой стоит молодая девушка, которая в свою тележку уже нагрузила две канистры воды по пять литров.
- Извините, - робко начинаю я, - а вы не подскажете, чем вот эта вода, которую вы взяли, отличается от вот этой?
Я указал, в случайном порядке, на какую-то соседнюю канистру, размещенную на прилавке. Затем обратил внимание на девушку, которая явно пыталась осуществить затяжной мыслительный процесс. Она смотрела на меня, хлопала глазами и пыталась понять, с какой я прилетел планеты.
- Не знаю, мы эту берём. Нам нравится, - в конечном итоге выпалила мне незнакомка, затем развернула свою тележку на сто восемьдесят градусов и поехала от меня прочь.
- А из крана-то не течет у вас? - бросил ей вслед я.
Получилось неоднозначно. Ладно, переубеждать не буду. Время поджимает, таксист ждёт, наверняка нервничает, что я сейчас убегу и не заплачу за поездку. Да и коллеги наверняка уже тоже хотят далее веселиться, а я тут со своими исследованиями.
Подхожу на кассу. Очереди нет, всё проходит максимально оперативно и без лишней суеты. Оплачиваю картой, разгружаю содержимое тележки по пакетам. От банка приходит контрольное смс о совершенной покупке. Остаток на карте – две тысячи рублей. Точно, я совсем забыл. Выплата заработной платы нам в компании предоставляется не вся в белом цвете. Так и работодателю проще, и нам налоговых вычетов меньше. На этой неделе, в среду, у нас должна была быть материальная мотивация от Геннадия Валентиновича, но он на работе на текущей неделе не появился.
Может, позвонить? Уточнить, может, он как-то может перевести мне деньги - всё-таки день рождения сегодня.  Набираю в телефоне – «крокодил». Телефон подсвечивает номер босса – крокодил Гена. Переименовал на днях. Показалось забавным.
- Алло, Геннадий Валентинович, добрый день! Это Скворцов, - начинаю я.
- Да, Игорёк, привет! Мне сейчас некогда, что-то срочное? – как будто бы на бегу отвечает Гена. Голос кажется взволнованным.
- Да, срочное. Вы нам выплату на этой неделе не производили. А у меня сегодня, - не успеваю закончить мысль я.
- Да-да, помню. Сейчас просто дела накопились, я же тебе говорил. В понедельник буду на работе и всё выплачу. Слушай, раз уж ты набрал, мне тут Марк звонил. Говорит, что отчеты за последние полгода слишком похожи друг на друга. Якобы цифры не сходятся, ты можешь выяснить, в чем дело? – пасует на меня Гена.
- В принципе могу, я думаю, в понедельник вы приедете, и мы всё с вами согласуем. Просто сегодня, - опять я не успеваю закончить предложение.
- Нет, Игорь. До понедельника это никак не ждёт. Нужно сегодня до вечера проверить всю эту тему и отправить корректировки, если они требуются, мне и Марку в том числе.
- Но у меня сегодня день рождения, - слегка раздраженно и неуверенно отвечаю я.
- Поздравляю, Игорек! Всех благ! Отчет жду сегодня до вечера! По деньгам в понедельник, если что, я на связи.
Разговор закончился. Тишина в трубке нагнетала обстановку. Вот же, сука! Позвонил, на свою голову. Отчеты у них не сходятся. Вы считать-то умеете сами? Два дятла бесполезных.
Подхожу к такси, открываю заднюю дверь, ставлю пакеты с продуктами на сидения, сам сажусь спереди. Кровь прилилась к моему лицу - я это чувствую. Злость распирает меня изнутри.
- Представляешь, - говорю я таксисту, - у меня сегодня день рождения.
- О, поздравляю! – с улыбкой на лице начинает он.
- Да, спасибо. А мой начальник - гондон! Хочет, чтобы я за полгода всю свою работу переделал за сегодня, да еще и зарплату задерживает. У, тварь! – разгневанно вещаю я, куда-то в воздух.
- М-да, бывает, - сухо отвечает мне таксист, - вот потому я и говорю, что все эти зажравшиеся жлобы нас – людей - вообще не замечают!
Мы поехали обратно. Всю дорогу таксист что-то рассказывал. Кажется, истории из жизни своих знакомых: пытался меня отвлечь. Неплохой он мужик в целом оказался, не совсем умный, но неплохой. Я закопался в себе. Машинально отвечал что-то, поддерживал диалог своим поддакиванием. Внутри меня горело пламя. Почему именно сегодня? За что? Вот же, гнида! Ну, ничего, Гена. Погоди, Земля круглая.
- Твоя остановка, - все так же на позитиве озвучил мне водитель. - Не парься! Всякое бывает, жизнь продолжается!
- Да, я знаю, - бормочу себе под нос я. – Сколько там с меня?
- Ой, да не надо ничего! У тебя праздник, да еще такое дело. Считай, что подарок от меня, за приятную компанию!
Я забираю пакеты, некоторое время нахожусь в прострации из-за свалившегося на меня акта щедрости.  Пытаюсь возразить таксисту, что-то мямлю, коряво и невнятно. Он делает взмах рукой, говорит мне «бывай», улыбается и срывается прочь, оставив меня перед местом моего недавнего крушения. Забавно, что порой абсолютно чужие люди оказываются открыты к тебе намного больше, нежели те, с кем вы в говне по пояс.
Потребляю никотин, поднимаюсь наверх. Офисные обитатели непомерно рады меня видеть. Отдаю пакеты, сам прохожу до своего рабочего места, включаю компьютер. Сегодня позже, чем обычно. Ребята накрывают на стол, нарезки, хлеб, соки, согревающее. Вот только мне сейчас хочется, наоборот, остыть. Отпустить ситуацию, переключиться на что-нибудь хотя бы нейтральное. Не хочу сейчас отвечать на бестолковые запросы от бестолковых людей. Хочу выпить.
В мою честь звучат поздравления, затем раздается звук от удара офисными кружками, праздник продолжается. На самом деле, человек, который мог бы случайно с улицы зайти на наш пир, скорее всего, подумал бы, что попал на несколько веков назад. И сейчас тут, в нашей славной деревне, мальчик стал мужчиной, зарубил в бою трёх викингов из соседнего села, загнал кабана-и вот праздник в самом разгаре. Теперь этот мужчина и будет вождем племени, потому что у старого вождя неотложные дела.
День пролетает незаметно. Рабочий день приближается к логическому завершению, корпоративное веселье дошло до своей кульминации. У меня еще остаются незаконченные дела. Дела, к которым в течение дня я не притронулся. Ситуация требует кардинальных решений от меня. Я отпускаю коллег по домам. Благодарю их за праздник. Всё сентиментально. Чувствую себя изрядно хмельным. Мне не хочется спать, меня не тошнит. По телу расползается расслабленность. Гораздо с большей степенью, чем паника за невыполненные указания.
Сажусь за свой стол, гляжу в раздражающий монитор, касаюсь руками раздражающей клавиатуры. В голову приходит мысль, что я не хочу больше этим заниматься. С меня хватит! Замечаю остатки в праздничной бутылке, допиваю залпом из горла. Капли игриво расползаются по мне изнутри. Я встаю из-за стола и пробиваю с ноги в дверь кабинета начальника.  Ну что, Гена? Доигрался?
Подхожу к его уютному шкафчику. Мотивация, значит, путь к успеху, да? Хорошо, сука. Беру в шкафчике первое попавшееся под руку произведение. Открываю книгу где-то на середине, плюс -минус.
- Что тут у нас? – беседую я с мотивационной книгой.
– На своём пути, мне пришлось пройти многие стадии восприятия окружающего меня мира. Было время, когда я не понимал, что меня окружает, но затем приходила осознанность. Было время, когда я был не согласен с происходящим вокруг, но затем находилась гармония, - вещала со своих страниц рукопись.
Оглядел комнату, замечаю на столе органайзер. В отличии от моего, похожего на ежа с торчащими из спины ручками, карандашами, маркерами и прочей письменной бутафорией, этот был похож на парусник. В дорогом корпусе, похожем на корпус судна, были органично вставлены черный маркер и золотистый Паркер. Вероятнее всего, не настоящий, так как Гена – жлоб. В таком случае выбор очевиден – беру маркер.
- Вот так и будешь при случае, когда добьешься успеха, говорить на интервью, - размышляю вслух я, - Что на твоем пути успеха, между непониманием мира и гармонией, ты наткнулся на ***!
Маркер описал заданный мной силуэт. Крепкого такого инструмента, основная функция которого - в продолжении рода победителей. В воздухе повис крепкий запах спирта. Это от меня или от маркера? Совершаю неловкое движение, хочу понюхать маркер. Как итог имею подтверждение своей догадки по поводу источника аромата, а также черный нос.
- Тьфу, так на вечеринку идти не комильфо! – размышляю вслух я.
Двигаюсь до уборной. У раковины минут пять мылю нос, тру его тщательно, но в то же время стараюсь не давить, чтобы из забавной пьяной панды не перепрофилироваться в настоящего алкаша с большим опытом и наградами. Например, в виде цирроза.
В кармане брюк отдают вибрации. Одну руку вытираю об штанину, второй продолжаю тереть нос. На телефоне подсвечено: «Артур». Ставлю громкую.
- Салам, пополам! Как дети, как сам? – в игривой форме начинаю я.
- Да всё путём! Ты сам-то чего, закончил с работой своей? – отмахивается Артур.
- Да, почти. Нос вот не в свои дела совал. Теперь отмываю! – продолжаю натирать и одновременно говорить.
- Слушай, ну давай тогда в «Чайку». Часам к десяти. Успеешь? Парни сюда сразу подтянутся тоже, - объясняет мне Ара.
"ЧАЙКА"– один из самых злачных клубов нашего города. Расположен он ровно посередине города, не в центре, как принято говорить, а географически посередине. Его вход смотрит на набережную, на которой летом частенько тусуется молодежь, которую не пропустили в клуб. На самом входе стоят страшные люди, следящие за контингентом посетителей. Цены умеренно крупные, подчеркивающие статусность отдыхающих. Музыка громкая, современная. На стойках, хаотично размещенных по самому клубу, танцуют девочки сексуальной внешности. На самом деле, я там ни разу не был. Прочитал на досуге на официальном сайте заведения.
- Добро, брат! Сейчас доделаю дела, заскочу домой переодеться, а то в корпоративном стиле не хочу. И пулей к вам. Только у меня тут проблемки нарисовались, Ара. Финансового плана. В общем, за мой счёт погудеть не выйдет, - выдаю я. По мере описания внутри опять закипает. Обидно, что не только сам с носом остался - во всех смыслах. Обидно перед людьми.
- Да ладно, ожидаемо! – хохотнул в трубку Артур. – Откредитуем, не переживай! Но тогда с тебя гулянка на мой день рождения!
Про себя думаю: так, день рождения у Артурчика в декабре. Сейчас июнь. Вполне себе реальные сроки, чтобы встать на ноги и отдать долги. Ну или чтобы он забыл. Ну или чтобы свалить из страны.
- Как скажешь, бро! – констатирую я и завершаю вызов.
Нос вроде бы чистый, в меру красный. Вытираю лицо и руки бумажными салфетками. На минуту зависаю, смотрю на себя в зеркало. Что ты хочешь мне сказать? Мне кажется, тот, другой я, смотрит на меня сегодня как-то иначе. Так, будто бы он понял, что я за фрукт. Что впереди еще есть незаконченные дела, но я справлюсь. Доведу всё накипевшее и накопившееся до конца. Я подмигнул ему и вышел прочь.
Возвращаюсь обратно, к своему рабочему месту. Открываю почтовый клиент. Набираю в графе «кому» своего горячо любимого начальника. Тема письма – «задание». Далее, как учили по стилю деловой переписки, всё лаконично, ёмко и о главном:
«Добрый день, уже не уважаемый Геннадий Валентинович. В процессе сотрудничества я пришёл к заключению, что Вы мне настое****или до глубины моей измученной души. Выполнять ваши бесконечные поручения и задания я более не намерен. Посему заявляю, что наш договор о сотрудничестве расторгается мной в одностороннем порядке по собственному желанию. Денежные средства за уже отработанный срок прошу перевести на мою банковскую карту либо же, если жаба окончательно взяла верх над вашим эго, можете этими средствами подавиться. Всего Вам наилучшего! Ебитесь конём!».
Нажимаю кнопку «отправить». Чувствую, как по телу пробегает дрожь облегчения. Мосты пожжены. Назад дороги нет. Заказываю такси до дома. Завершаю косметические манипуляции после ритуала праздности. Выключаю свой компьютер, выключаю свет.
- Не скучай, мой тормозной и агрессивно жужжащий друг. У тебя будет новый хозяин. Он будет лучше меня, - озвучиваю я на прощание.
Выбрасываю мусор, закуриваю. Такси будет с минуты на минуту. Прощайте, брюки и рубашка, туфли и галстук. Во всяком случае, ненадолго. Во всяком случае, на сегодня. Чувствую, как начинает стучать в висках. Я начинаю трезветь, что влечет за собой перемены в настроении и головную боль. Рано. Праздник только начинается. Массирую указательными пальцами виски, самостоятельно разгоняю кровь. Подъезжает такси, окурок летит в урну, я падаю на заднее сидение.
- Добрый вечер! – начинает таксист. - Куда поедем?
- Домой, - отвечаю я.
Таксист проверяет заданный маршрут в программе, что-то бубнит под нос и трогается в установленном направлении. Я проваливаюсь в свои мысли и главной из них подмечаю, что надо бы заскочить в магазин и купить для Арчи какого-нибудь дорогущего корма. Хотя бы пакетик. А что? У него сегодня тоже праздник, пусть порадуется.

Глава 5. Ночь.

Всё идёт по плану. Я заскочил домой и первым делом избавился от облика человека, от которого меня уже изрядно подташнивало. Долой одежду. Посреди собственной квартиры я стою абсолютно голый, с рано начавшейся головной болью, похмельем и безработицей. Ловлю себя на мысли, что это моё первое похмелье. Дебют. Что-то в этом определенно есть, если сравнить это состояние и повседневную жизнь, то она не так уж и плоха.
Я забочусь напоследок о брате своём меньшем. Сканирую завершающие, уже редкие поздравления. Понимаю, что поэтому я и не люблю праздники. После них в душе тоска машет лезвием в сто раз активнее. Я гляжу на шкаф, прокручиваю в голове, как хочу выглядеть. Как я покажу всем, что у меня сегодня праздник? Я не хочу никуда идти. Может, лечь спать? Может, выключить трубу, съесть таблетку аспирина или чем там лечат голову и просто лечь спать? Как же я хочу так сделать, зарыться в свой панцирь. Не открывать эту чертову дверь наружу!
Телефон тем временем уж раз пять раздавался сиреной атомной войны. Геннадий Валентинович безуспешно пытался выйти со мной на связь. Неприятно, Гена, не правда ли? Жизнь несправедлива, привыкай.
Одеваю всё чистое. Хотя вроде это примета плохая, для чего-то переодеваться во всё чистое. Хотя, может, это просто предрассудки. Выгляжу неплохо. Джинсы, белые кроссовки, белое поло, очки. Добавляю цепочку на кисть, на шею, часы. Выгляжу хорошо. Голова просто раскалывается. Я не могу найти в шкафчике на кухне ни одной боеспособной таблетки. Есть только активированный уголь, нафтизин и какие-то еще пилюли, которые в аптеке посоветовали по случаю простуды. А, не важно. Может, в аптеке по пути перехвачу что-то, способное меня излечить. Или, может быть, мне уже нужно воскрешение? Заказываю такси, прокладываю для водителя маршрут. Перед нажатием волшебной кнопки «заказать» подвисаю минуты на две. Может, всё-таки хватит на сегодня?
Я стою посреди квартиры, одетый как мачо из дешевого сериала, и смотрю, как фигурка такси стремительно приближается ко мне из ниоткуда. Сначала я смотрю на неё из любопытства, будет ли она двигаться? Затем уже просто не могу оторваться, потому что иначе я остаюсь один на один с болью. Нахожу в себе силы, глаза отрываются от экрана телефона, смотрю на диван. Понимаю, что очень хочу лечь. Ложусь. Тело принимает расслабленность, как манну небесную. Я никогда раньше не замечал этого, не был внимателен к такому вопросу. Телефон издаёт звук сигнала автомобиля. Это значит, что карета подана.
Вскакиваю резко, чтобы моё тело не успело меня отговорить. Отодвигаю двухметровую стальную пластину, отгораживающую мой мир от остального. Вызываю лифт, обращаю внимание на дверь соседки, вспоминаю, как начинался этот день. Много событий. Мне кажется, что сегодня я прожил целую жизнь внутри дня. Дня, который вот-вот закончится, и что будет за ним, не известно. Выхожу во двор, вижу подъехавшего таксиста, уткнувшегося в свою светящуюся панельку. Интересно, за кем следит он? Может, у него там маленький я, который выходит из квартиры, что -то бормочет себе под нос, спускается по лестнице и смешно спотыкается?
 Мы отъезжаем. Следуем по прочерченной траектории на карте города, который никогда меня не любил. У нас это взаимно. Это он сделал меня таким - не желающим в него выходить. Я пытаюсь отвлечься от проблем с головой, сосредоточить внимание на чем-то, что поможет мне двадцать минут в дороге провести в умиротворении. Ну или хотя бы не на нервах. Может, просто выйти и пойти назад? А если ты движешься назад, считаются ли твои шаги пройденными? А если ты задаешься подобными вопросами, можно ли считать тебя сумасшедшим?
Я закрываю глаза. Я просто посплю, несколько минут. Дам сосуду своей души передышку. Он заслужил. Телефон в руке снова издаёт звуки тревоги, и Гена вновь пролетает мимо. Вроде бы всё понятно изложено в письме, что еще от меня нужно- непонятно. Телефон тоже может отдохнуть, включаю «ночной режим», всё, мне нужен тайм-аут.
Секунду спустя я чувствую, как автомобиль остановился. Водитель говорит, что поездка завершена, и желает мне удачного вечера. Мне кажется, он меня ненавидит. Он знает, куда я приехал, зачем и как я выгляжу. Знает, что я несу в это место много денег, которые будут спущены на ветер. И ровно в это же время он будет дальше колесить по городу и доставлять разные судьбы в разные точки города. Я мог бы ему посочувствовать, но мне сейчас гораздо хуже. Чувствую, что меня начинает пробирать нервный озноб, ладони потеют, к горлу подкатывает ком. Не могу выдавить из себя ни слова для человека, который сделал всё по высшему разряду и доставил меня из пункта «А» в пункт «Б». Выхожу, стараюсь не хлопать дверью. Гляжу вслед уезжающему авто, закуриваю, набираю Артура.
- Я приехал, вы где? – выдавливаю из себя я, пытаюсь собраться, пытаюсь взять себя в руки.
- Игорёк, мы внутри! –  орёт что есть сил Артур. Его все равно плохо слышно. В телефон с его стороны назойливо лезут звуки громкой музыки, которую я не в состоянии разобрать. – Дуй к ВИП входу, я снял для нас отдельный столик, сейчас тебя там встретят!
Звонок завершается. Я двигаюсь в указанном направлении. Бросаю окурок мимо урны, но меня это не заботит. Настраиваю себя, что тут мне рады как минимум по двум причинам. Во-первых, я, так или иначе, несу сюда бабки. Пусть даже и не свои. А во-вторых, тут мои друзья. Они собрались тут из-за меня, хотя я их об этом не просил, а даже наоборот.
В момент моего приближения к входу, из клуба выходит Артур. Приветливо машет мне рукой, улыбается. Что-то объясняет на ухо громиле, который стоит на входе и пристально сканирует меня взглядом. Орк делает ему одобрительный кивок и убирает ленту, натянутую передо мной. Путь открыт. Я оборачиваюсь, вижу, как на водной глади реки, омывающей набережную, блестят фонари, которые тоже приветливо машут мне своим светом.
Я киваю в ответ Халку, делаю несколько шагов вслед за Артуркой, шум музыки начинает стремиться в мою сторону, откуда-то изнутри. Ловлю себя на мысли, что наверняка давным-давно рыцари, стоя перед пещерой дракона, чувствовали себя так же. Я делаю еще несколько шагов, Артур открывает дверь, на несколько секунд мир замирает. Шаг, еще шаг, мы внутри. В глаза бьют яркие, разноцветные блики диодов, и звук накрывает меня, будто бы взрывной волной:
«Здесь так красиво, я перестаю дышать, и
звуки на минимум, чтобы не мешать…»
Я чувствую, как мне тоже нечем становится дышать. Вокруг куча народу, которая танцует, веселится, пытается докричаться друг до друга, пересилив басы огромных колонок. Я следую за Арой, как заколдованный. Глазею по сторонам, будто маленький ребенок, попавший в Диснейленд. Тут и впрямь чертовски красиво. А можно сделать музыку еще громче?
Мы приближаемся к дивану, который обособленно расположился в углу, прикрытый шторками и чем-то вроде индивидуальной стойки-бара. Колян и Дуня приветливо подпрыгнули, сцепили меня в охапку с двух сторон и стали орать поздравления, борясь с диджейскими басами. Артур сгрёб нас всех троих, и мы, наконец-то, приземлились.  Моя свора. Как же я рад вас видеть, таких самобытных рас****яев, которые могут вот так - неважно, сколько времени спустя - встретиться и быть на одной волне. Дуня начинает первым:
- Ну, как ощущения? Рад хоть сам то, что приехал?
- Естественно, он рад, - перебивает Коля - Ты посмотри, светится как лампа Ильича.
- Парни, вы себе не представляете, как я себя сейчас чувствую! – распирает меня изнутри. В горле стоит комочек, который вызван всплеском серотонина. Хорошо, что я нашёл силы встать с дивана. С дивана, на котором сейчас спит мой кот.
- Так, имениннику нужно выпить! – выстреливает громко и резко Артур. Его руки ловко вплетаются в барные принадлежности, он что-то смешивает в стаканах, бросает туда, кажется, всё подряд. Через пару секунд его зелье готово и отправляется скользящим движением по стойке прямо мне в ладонь. – Взболтал, но не смешивал!
- А нам? – обиженно вскрикивает Колян.
- А у вас у самих руки есть! У нищих, как известно, нет слуг, Коля! – парирует Ара.
- Ребят, а не у кого таблетки от головы нет случайно, а то разболелась что-то, с обеда, - подмечаю я.
- Поищем, - ёрничает Артур. Он замешал остальным какой-то разноцветной мути. Теперь у всех есть бокалы.
Нахожу силы встать. Поднимаю свой кубок, кажется, даже музыка стала потише вокруг. Хотя, может, я уже к ней привык.  Гости поднимают на меня глаза. Подвисают на грани удивления и настороженности. Вот он, мой миг славы. Стробоскопы стреляют мне в глаза, соскальзывают по моей руке и разлетаются на сотни лучей, дойдя до сосуда в моей руке.
- Друзья! Спасибо вам, что вы все припёрлись сюда! Спасибо, что устроили мне, дураку, праздник! – ору я. Залпом обрушиваю внутрь себя содержимое моего стакана. Во рту остаётся неожиданно приятный вкус, по телу рассыпаются искры, щеки обдаёт жаром. Кажется, на языке что-то ягодное. Но вкусы сменяют друг друга очень быстро. Цитрус. Мята. А теперь, кажется, просто жжется. Во рту всё горит. Выдыхаю остатками воздуха, хотя мне кажется, что настоящим, мать его, пламенем.
Все смотрят на меня, буквально полсекунды, потом хором кричат: «за тебя» и тоже опрокидывают стаканы. Четыре стеклянных дна почти одновременно бьют об столик.
- Ты чего мне намешал? – пытаюсь прийти в себя я. – Мне кажется, я сейчас взорвусь! И из меня во все стороны полетит фруктовый сироп или йогурт.
Артур слегка наклоняется ко мне, и выдаёт:
- Братан, ты если бабу себе не найдешь, то точно взорвешься! А там уж йогурт или майонез, это, знаешь ли, дело вкуса!
Коля и Дуня прыскают хохотом. Я из последних сил держусь, потому что у нас с Артуром соревнование в саркастичности, уже давно. И если я сейчас заржу, а мне хочется, то я проиграл. И несколько лет битвы смоются моей бесславной капитуляцией.
- Это ты мне как повар или как дегустатор заявляешь? – парирую я.
- Это я тебе как друг говорю! Меньше всего мне хочется тебя склеивать и отжимать перед тем как заложить в саркофаг, - накидывает Ара.
Повисает секундная пауза. Мы прыскаем хохотом все. Артурка мутит новую убойную смесь, сразу в четырёх экземплярах. Стаканы применяются по назначению. Еще раз. Я чувствую, что головная боль сказала мне:
- Ладно, я вернусь потом. Но ты об этом пожалеешь.
Я помахал ей рукой. Чувствую, что я по-настоящему пьян. Музыка окутывает всё помещение с новой силой. Вскакиваю с дивана, изрядно пошатнувшись, но ухватившись то ли за стол, то ли за что- то еще.
- Братва, я хочу танцевать! – выдаю я. – Налей мне еще чего-нибудь!
Ара, тоже изрядно повеселевший, наливает всем еще. Николай говорит, что с него пока хватит, Дуня подхватывает мою инициативу и тянет стакан. Мы стоим с ним, закинув по-братски руки друг другу на плечи. Шатаемся, как два старых тополя в грозу:
«Подруга ночь! Мне не до сна!
Не хочу домой! там не ждут меня…» -
Звучит повсюду. Я пытаюсь осмотреться. Глаза уже привыкли к вспышкам света, смотрю сквозь них. Люди прыгают в едином порыве, подпевают или просто издают звуки в унисон с мелодией.
Мы выпиваем еще по одной и двигаем на танцпол.
Люди вокруг задевают друг друга, но не обращают на это внимания. Мы пробираемся с Арой и Дуней в гущу событий. Я обо что-то спотыкаюсь, второй Игорёк врезается в какую-то изрядно пьяную барышню, в итоге виснет на ней, или она нём, до конца не понятно. В итоге из нашего трио выбыл боец, но вроде никто и не против. В конечном итоге мы добредаем до центрального бара, до сердца этого праздника жизни. Артурка что-то говорит бармену, тот в ответ кивает, и к нам прилетают еще две порции чего-то. Звон бокалов, пью залпом. Бью стекло об пол, и вклиниваюсь в пульсирующую толпу:
«Ты любишь этот дым, дым, дым, дым, дым,
А не помню, как тебя нашел,
И знаешь это ты, ты, ты, ты, ты,
Мой вечный поджог, мой вечный поджог…»-
Разрываются колонки с новой силой. Как же комично я выгляжу со стороны. Могу себе представить. Но мне насрать. Я просто дергаюсь в унисон музыке, которую никогда бы не стал слушать. Которая где-то внутри меня. Чувствую, что движения мне даются на волевом порыве. Я будто бы вешу целую тонну. Руки и ноги мне почти не подчиняются, я не управляю ситуацией. Но это и не важно. Чувствую, как и спереди, и сзади со мной танцуют две сногсшибательные дамы, которые тоже совершают телодвижения на автопилоте. Они трутся об меня, как медведь об сосну в порыве чесотки. Обе такие манящие, грациозные, мокрые. Где еще взять сил - хотя бы до конца этого трека?  Я хватаю впередистоящую спутницу за талию, прижимаю к себе. Мы сливаемся с ней в один силуэт, вертимся на месте, и, кажется, нас обоих пробивает дрожь. Я чувствую сильный толчок сзади, я едва ли могу устоять на ногах. Делаю несколько шагов вперёд, спутница ловко выскальзывает из моих объятий. Ловлю равновесие, озираюсь по сторонам, и ко мне в сети попадает уже другая золотая рыбка. Я чувствую это тактильно, я двигаюсь на ощупь. На ощупь по фигуре своей новой партнерши. Не выключайте звук, я только начал. Где взять еще немного сил?
На моё плечо весьма сильно опускается чья-то ладонь. Оборот, передо мной стоит Колян. У него в левой руке стакан, а в правой какая-то небольшая пилюля.
- На, чтобы голова не болела, - орёт мне на ухо Коля.
Я молча хватаю таблетку, запиваю содержимым стакана. Чувствую, что это всего лишь лимонад. Ну, в крайнем случае, очень слабый алкоголь. Киваю товарищу, в качестве благодарности за помощь на поле брани. Золотая рыбка тем временем тоже куда-то ускользнула. Я делаю несколько шагов вперёд, ищу глазами новую спутницу. К хорошему быстро привыкаешь, одному теперь танцевать уже не хочется. Композиции ускоряются. Звучит что-то очень энергичное. Я чувствую, что внутри меня просыпается вулкан, который заряжает меня энергией. Наверное, это второе дыхание. Мне кажется, что в клубе уже отнюдь не темно, а напротив. В помещении как будто появилась радуга. Много разноцветных радуг. Цвета говорят мне, как мне двигаться. Я расталкиваю всех вокруг.  Вокруг меня образуется разноцветный вакуум, который брызжет всеми цветами, которые я когда-либо видел. Все смотрят на меня, совершая робкие движения. Теперь я номер один здесь. Делайте, как я. Мои руки взлетают вверх с новой партией ударных. Толпа взрывается и следует уже в моем ритме. В моем стиле. Выбросьте уже, наконец, ваши долбаные ремни безопасности - они вам больше не нужны.
Стены помещения встали на мою сторону. Они колыхались в унисон мне, чтобы я казался максимально органичным. Пол изогнулся. Превратился в свирепо трепыхающуюся змею под моими ногами. Я двигался, чтобы она меня не проглотила, чтобы не сбросила. Моё тело практически не слушалось меня. Оно двигалось само по себе, но так, как было нужно. Публика вокруг казалась медленной, неуклюжей. Я же был образцом ловкости. Импульсом. Творцом.
Дышать было уже практически невозможно. Также очень хотелось воды. Причём не только в пересохшую глотку - я бы не отказался сейчас упасть в какой-нибудь бассейн. Жаль, собственники данного заведения не додумались, что люди в процессе веселья хотят порой и искупаться, и еще чего-нибудь эдакого. Что им, сложно, что ли, было бассейн сделать посреди клуба? Ладно, я сам всё сделаю. Не сбавляя ритма, не прекращая содрогаться под музыку, я двигаюсь к барной стойке.
Бармен приветливо улыбается. Вообще приятный такой человек. Только вот у него голова почему-то очень странной, пирамидообразной формы, и цвет кожи какой-то странный. То ли фиолетовый, толи оранжевый. Болезнь, может, какая -то? А, не важно.
- Воды дай! - кричу из последних сил я.
Парень у стойки оперативно сделал несколько движений. Как он умудряется быть таким шустрым, с такой формой головы. Там же вестибулярный аппарат, наверно, тоже не такой, как у всех. А может, от этого вся борьба с гравитацией не так драматична? Выпиваю стакан залпом. Показываю, что нужно еще два. Два сосуда с водой, размером побольше. Передо мной материализуются две литровые бутылки с водой. Бармен загадочно подмигивает и молниеносно устремляется к другим страждущим. Клёвый он все-таки, гуманоид этот.
Я забираюсь на барную стойку. Музыка мне подыгрывает. Она стихает, даёт мне приготовиться, собраться. Я слышу крики толпы позади себя. Крики моих фанатов. Они звучат так разрозненно, неубедительно, но становятся уверенней с каждой секундой моего возвышения. Затем, когда я кое-как взгромождаюсь на самопровозглашенную сцену, толпа ревёт хором вместе с вновь начавшейся композицией.
«Мы с тобою звездопад, два билета на паром,
Танцевали до утра под неоновым дождём…» -
Я поднимаю над головой сосуды с влагой. Все, кто остался внизу, у подножья моего триумфа, тоже поднимаю руки в воздух. Я замечаю, что у одной блондинки из первого ряда, с третьим номером, нереально длинные руки. Она подняла их, кажется, задела лампочку, закрепленную на потолке. Никогда раньше такого не видел. Интересно кем она работает? Думаю, она запросто могла бы быть доставщиком пиццы. Причем доставку она могла бы осуществлять, прямо не выходя из пиццерии.
Я подпрыгнул настолько высоко, насколько смог. При этом руки описали дугу и высвободили в толпу первую порцию капель жизни. Раздались визг, смех, а кто-то настойчиво просил еще. Они просят моего вмешательства. Хотят, чтобы я помог им. Сделал их счастливыми. Я даю своим рукам, которые уже затекли в текущей позиции, волю. Они начинают хаотично двигаться в разные стороны, орошая всё вокруг. Я вижу, как от людей вокруг бьёт горячий пар. Тут все раскалены докрасна, но я облегчу вашу жизнь.
Моё водное шоу продолжается долго. До тех пор, пока у меня были патроны. Бутылки иссякли, я выбрасываю их в толпу. В разгар очередного трека прыгаю еще раз, но похоже, что я перестал следить за змеей под ногами. Она уже заползла на стойку и ждала, когда же я ошибусь. Игорь Скворцов не заставил себя ждать. В момент приземления моих кроссовок я лишь услышал звук скольжения по мокрой поверхности. Резкий свист. Всё моё тело интуитивно сжалось, затем резко выстрелило всеми мышцами, выдало маятниковую амплитуду, и я рухнул. Туда, где находился гуманоид.
Из воздуха материализовались какие- то люди, которые поставили меня на ноги. Спрашивали о моем состоянии. Я лишь отмахнулся, сказал, что всё в порядке. Перепрыгнул через стойку и попал в свою фан-зону. Мне все аплодировали, кричали в восторженном порыве, улюлюкали и свистели. Моё лицо распирало от улыбки, я сделал некое подобие знаменитой «лунной походки» и решил, что пора взять перерыв. Пора дать толпе отдохнуть.
На автопилоте я прибыл до нашего огороженного диванчика. Парни сидели там же, смотрели в телефон и истерично ржали. Я рухнул напротив, почувствовав, как каждая клеточка моего тела расслабилась.
- Над чем ржете, кони? – интересуюсь я.
- Да вон, страуса показывают, который возомнил себя орлом! – отвечает Дуня, захлёбываясь смехом.
Они протянули мне телефон. Я пытаюсь сфокусироваться на происходящем действии внутри яркого экрана. Перед моим взором до боли знакомая парковка, расположенная возле бизнес- центра, в котором я еще утром работал. По парковке бегу я, зажмурив глаза и отставив свои импровизированные руки-крылья назад. Затем действие на видеоролике замедляется, включается технично выверенный слоумоушен, и из динамика телефона доносятся звуки песни, которым хором вторят мои друзья:
«I believe I can fly
I believe I can touch the sky
I think about it every night and day (Night and day)
Spread my wings and fly away…» -
В процессе этого страус, он же я, перелетает через мусорную урну и шмякается навзничь. Сука! Зафиксировали всё-таки. Когда успели? Как вообще успевают снимать такие ситуации? Неужели кто-то просто сидит с включенной камерой каждый миг и ждёт такую сенсацию? Мне и стыдно, и смешно одновременно. Парни вообще уже не могут даже сидеть, все валяются, как говорится, под столом. Во всех смыслах этих слов.
- Ну, че вы обоссываетесь? Видели, как я хорош? – не сдерживая своего смеха, вопрошаю я. – Я, к слову сказать, и тут уже успел наебнуться, не менее технично получилось. Завтра в интернете посмотрите, наверняка вторая часть побьёт успех первой!
- Тогда предлагаю обмыть твою популярность, братан, - пытаясь взять себя в руки, выдает Артур. - Колян, сгоняй до управляющих, скажи, что у нас в баре всё закончилось.
Коля и Дуня ретируются в неизвестном направлении. Ара разливает по стаканам оставшиеся капли веселья. Хлопает меня по плечу, и говорит:
- С днём рождения! Рад, что ты приехал, а не слился, как всегда. Да не парься ты, непонятно, кто там, на видео, так что пальцами в тебя тыкать никто не будет. Вернешься в понедельник на свою любимую работу, и всё будет в ажуре!
- Да нет у меня больше работы, - выпаливаю я. – Сегодня как раз заявление и подал. Вон, начальничек уже раз десять позвонил, батарейку только разряжает на телефоне.
Я поведал об этом с непомерной легкостью, но в то же время на меня стало наползать уныние и боязнь грядущих перемен. Очевидно, это бросилось в глаза Артуру. Он взял свой алкоголь, чокнулся с моим стоящим стаканом и выдал:
- Молоток! И правильно сделал! Я не знаю, чё ты вообще в этой дыре сидел столько времени. Я вон сейчас новый бизнес открываю, пробую одну темку, лоха одного отодвинуть только надо. Ну, не суть! Мне то толковые люди нужны! Я тебя не первый год знаю, башка у тебя есть, с людьми работать не придётся, всё как ты любишь. По бабкам не обижу, тем более, ты мне за сегодня еще торчишь!
Всё время нашего знакомства с Артуром я знаю его таким. Это про него надо было снимать фильм «Железный человек». Он не бывает никогда в плохом настроении. Во всяком случае, его в таком никто не видел и не слышал. Он всегда в движении, в поиске реализации своего потенциала с целью монетизации. Предприниматель, во всех смыслах слова. И потому меня иногда прямо несёт на волне гордости, что у меня есть такой друг. А сейчас, в частности, мне дико стыдно, что мой друг, ровесник, единомышленник отчасти, да просто человек, с которым мы в одной институтской столовой ели один и тот же суп, предлагает мне работать на него. Когда же все-таки всё пошло по ****е?
Скорее всего, дело во мне. Многие люди счастливы, что у них есть руки, ноги, голова. Радуются внеочередной премии. Ждут, как праздника, сокращенный рабочий день пятницы. Я же отказался получать зарплату за то, что просто нажимаю несколько кнопок на компьютере. И, казалось бы – бывает. Ну не понравилось, ну ушёл. Вот только, получив долгожданную свободу, я теперь не знаю, что с ней делать. Настроение упало на нуль. Ко всему добавилась усталость, которая, как веревка, опутала всё моё тело.
Артур, видимо, срисовал картину моего состояния. Пододвинул ко мне мой стакан и продолжил свою речь, не дожидаясь от меня каких-либо действий:
- Игорёк, ну вот чего ты такой замороченный? У тебя жизнь в самом соку! Хочешь - кури, хочешь -беги, хочешь - че хочешь!
- Да в том и вопрос, Ара. Я просто не знаю, чего я хочу, - робко попытался ответить я.
- Ну как так-то? Ты вот из дома вылез сегодня, хотя знаю, что не хотел. И чего, плохо тебе? Нет вроде. Бухаешь за чужой счёт, баб вон на танцполе лапаешь, со стойки в пол ныряешь. Ты всё это делать - то не хочешь, что ли? Оно само получается?
- Вот! Точно! Само, брат. Именно так и выходит! – засеменил оправданиями я. – Просто я не заметил, как оказался под обстоятельствами, которые мною управляют. Игорь надо одно, Игорь надо другое. И в процессе этой рутины интерес ко всему и гаснет.
Артур допил стакан, я к своему так и не притронулся. Затем он взял мой, раздраженно посмотрел на меня и, повысив тон, начал:
- Так вот и возьми сейчас-то всё в руки. Видишь, с работы неугодной подвинулся. Первый шаг сделан. Без денег один хрен никуда. Вот и думай, откуда их брать будешь? Я, короче, вариант тебе распишу на днях. Сейчас, по синей голове, не хочу говорить.
- Деньги, деньги, деньги – это всё что ли?! Больше-то жить незачем? И чудес не бывает?! – вскочив с дивана, заорал я.
- Да почему же не бывает, - абсолютно спокойно ответил Артур, - ещё как бывают. Но чтобы чудо произошло, надо въебывать, как Папа Карло. А ты из дома боишься выйти.
 Он залпом осушил мой стакан. Мы оба рухнули на диван. Повисла затяжная пауза, в воздухе скопился сгусток напряжения. Артурка понял, что был резковат. Я понял, что он прав. Я сам отгородился от всех, выстроил вокруг себя кирпичные стены. А теперь сетую, что мне в них тесно. Вот и выходит, что винить некого.
- За базаром следи, - сухо ответил я.
К дивану вернулись Дуня с Колей. За ними подошло два человека с напитками, они прошерстили наш личный бар, убрали пустое, выставили наполненное. Парни над чем-то смеялись, а потом попали под ауру наших дебатов.
- Вы чё какие надутые? – начал Колян.
- Да вон, о жизненном предназначении размышляем, - начал разряжать обстановку я. – Дуня, вот ты там в автосервисе своём гайки крутишь, нравится тебе?
- Ну, да, - ответил Дунин, - бабки неплохие, гайки крутить могу. Меня всё устраивает. Плюс вроде как у нас с моей подругой всё к свадьбе идёт. Так что по возможностям сейчас подкопить пытаюсь.
- Красава! – резюмировал я. – На свадьбу-то позовёшь?
- Так, конечно, позову, о чём речь. Все приходите, пацаны. Я буду только рад!
Артур разлил нам новую порцию алкоголя. Всё подняли стаканы, осушили залпом. Я почувствовал, как по телу прошлась освежающая волна. Из бара достал колу, отпил прямо из бутылки. Сахар, алкоголь, кофеин. Кажется, внутри снова пробуждались силы:
«Делаем флекс, детка давай со мной на интерес, или без,
Ну ты улыбнись на конец, и мы делаем, делаем, делаем, делаееем флекс...» -
Музыкальная составляющая меня неподдельно радовала. Возможно, это моя внутренняя революция. Спор с привычными устоями моей жизни. А возможно, всему виной переизбыток разных веществ в моем организме. Тем не менее сегодня с алкоголем мы не воюем. Наверно, повзрослел. Мы опрокидываем еще по паре стаканов, о чем-то говорим, но я чувствую, что тело моё жаждет куража.
- Ну что, самцы, - командным голосом выпалил я, - дискотека продолжается!
- Поддерживаю! – заорал Коля. – Айда бабёнок найдем каких-нибудь хороших!
- Так, стоп! – прервал наш оперативный подъем Артур. – Берем сейчас квест - в течении пяти треков нужно склеить цыпу и прийти с ней сюда, на диван. А? Как вам? Слабо?
Артур выставил руку вперед, как один из именитых мушкетеров. Он смотрел на всех с присущей ему хитринкой. Так, как он всегда смотрит на нюансы своего плана. Так, как я посматривал на своих мышей в офисе. Черт, я буду по ним скучать. Уже скучаю. А скучать мне сейчас совсем не хотелось. Я поддержал жест, парни тоже тут же присоединились. Мы сделали совместный взмах, расцепились и двинулись в толпу.
Ловлю себя на мысли, что у меня два пути для достижения цели. Первый вариант посложнее-нужно найти объект, который мне по вкусу. Путём очарования, уговоров или насилия нужно доставить объект до дивана. Подкуп в расчёт не беру, денег нет. А вот у Артура есть. Доказать мне решил, что деньги рулят? Сейчас подсунет пачку какой-нибудь подвыпившей барышне, и дело в шляпе. Ну уж нет! Тогда переходим ко второму варианту. К плану «Б». Нужно найти особь женского пола, находящуюся на грани танцевального экстаза и алкогольной комы. Не тут-то было, Артур. Вызов принят!
 Я пританцовываю - налегке, без фанатизма. Глаза сканируют дёргающихся аборигенов. Ну где же ты, мой аленький цветочек? Нам нужно надрать зад одному напыщенному дяде. Кис-кис-кис! О, примечаю двух подружек, которые почти синхронно двигаются под звуки ударных. Глаза у них прикрыты, движения однообразны. Кондиция правильная. Неспешно подстраиваюсь под их ритм, руки машинально заползают на их талии. Прижимаю их к себе, деликатно и властно. Сопротивление отсутствует. Я наклоняю голову в сторону более симпатичной, и говорю ей на ушло:
- Малышка, клёво танцуешь. Пойдём со мной? Я знаю, где тут потише и поуютнее. Хочешь, можем и подругу твою взять?
В ответ мне последовало – ничего. Абсолютно. Они просто продолжали синхронно дёргаться, не смущаясь, что я их лапаю. Моральный дух пошатнулся, но отступать еще рано. Продолжаю танцевать, переключая внимания на вторую даму:
- Зайка, классно двигаешься. Ты мне понравилась! Я тут, кстати, день рождения праздную с друзьями. Мы там, в «випке» сидим. Хочешь к нам?
Ноль эмоций. Я может, чего-то не понимаю? Опускаю руки на их выдающиеся округлости. Девочки не прерывают свой dance-марафон. Это что, шутка? Я собираюсь с силами, прицеливаюсь и от души шлёпаю одну из особей ладонью по жопе. Та в свою очередь делает пару шагов в сторону в связи со сбоем в ощущении равновесия и продолжает движения в прежнем стиле. Видимо, с дозировкой у девочек всё-таки перебор. Ладно, ещё не вечер. Отлипаю от этого дуэта космонавток, желаю им легкого освоения космического вакуума, прошу, чтоб зацепили магнитик на память. Наверно тех, кто уже столько времени тут пляшет осматривать нет смысла. Надо бы прочесать угодья у барной стойки:
«Вокруг одни идиоты, и светодиоды,
Я пью черную воду и алкоголь…»-
Вокруг и впрямь как будто апокалипсис. Те самые живые мертвецы, про которых отсняты сотни кинокартин - вокруг. Они повсюду. Хорошо, что хотя бы не кусаются. Я продираюсь через эту массу к месту своей былой славы. У стойки нет свободных стульев. Тут расположились те, кто перешёл ко второй стадии праздника - к разговорам. Бармен по-прежнему играл роль джина, исполняя желания местной публики. Тяжело, наверно, вот так, целую ночь на ногах. Крутится, смешивает, старается. Всё людям. Настоящий герой двадцать первого века. Титан, прикованный к скале в море, по самую шею, изнывающий от жажды. Хотя возможно, всё намного прозаичнее, скорее всего, он просто непьющий. Но в таком случае мы имеем хирурга, не переносящего вид крови.
Так, время поджимает, нужно собраться. Выцеливаю мишени для призового места. Выбор не велик, поживиться особо и нечем. С другой стороны - обратной дороги нет. Больная антилопа лучше той, которая умерла и воскресла.
Выбор пал на особу, которая потягивала виски и с надеждой смотрела в телефон. По обе стороны от неё сидели персонажи, не сопряженные с ней. Справа сидела стройная особа, которая пыталась заинтересовать бармена нелепыми шутками и неуместным смехом. Выглядела вульгарной и жалкой. Слева сидел грузный парень, который уже был близок к состоянию летаргического сна. Попытка не пытка. Подкравшись к ней сзади, я поравнялся с её ухом и негромко начал: «Не звонит?».
Она едва содрогнулась, но держалась стойко. Не подала в конечном итоге вида, что испугалась. Отложила телефон, отпила из стакана. Слегка повернула голову в мою сторону и выдала: «Шел бы ты туда, откуда пришёл».
- К сожалению, точь- в- точь туда, откуда я пришёл, уйти уже никак не получится. Вырос очень сильно, не уберусь обратно, - продолжил я.
- Чего? – обмолвилась незнакомка и повисла в недоумении. Это была привлекательная дама, в возрасте порядка тридцати – сорока лет. Точнее определить не получается, наложен дорогой макияж. Шею её элегантно обнимала золотая цепочка, гармонирующая с серьгами и браслетами на запястьях.
- Я говорю, не получится туда же. Может, вместе выпьем? Тебе скучно, мне тоже вроде как не весело. Может, это судьба? – уверенно и на подъёме продолжил я.
- Это не судьба, это спермотоксикоз! – огрызнулась она, затем осушила стакан и встала со стула. – Ты дойди до туалета, ладошкой поработай и всё пройдет.
- А ты что, доктор? – продолжал давить я, скорчив недоумевающее лицо.
- Чего? – ответила собеседница. На её лице эмоции совокуплялись. Непонимание доминировало над заинтересованностью, в позиции "по-собачьи". А может, наоборот. До конца не понятно.
- Объясняю. Диагноз поставила, лечение выписала, говоришь, что всё пройдет. Получается, ты доктор. Ну как в сериале, видела? Там еще заведующий был. Картавый такой.
- Ты если так знакомиться с бабами будешь – девственником умрёшь, - ответила незнакомка с наигранным безразличием.
- Вот ты всё про трусы, да про трусы. Ты сюда за этим пришла? У меня вот вообще-то день рождения сегодня. Точнее, уже вчера, ну не суть. Мы с друзьями тут пьём, - не успел закончить мысль я.
- Поздравляю! – фыркнула мадам, потеснила меня локтем и направилась в толпу.
- Спасибо, если что, мы на диване, - начал кричать я, - сидим.
Она быстро скрылась из виду. Снова мимо. Озираюсь по сторонам, но на радаре нет подходящих объектов. Кажется, это крах. Чёрт, как же я устал! Ну, хотя бы стул освободился. Я занимаю место в первом ряду: «Бармен, плесни мне тоже виски!». Джин быстро исполнил моё желание и вернулся к нуждающимся. Я поднял стакан вверх, слегка махнул в сторону бармена и выпил залпом. Сон, который предпринимал попытки диверсионной деятельности, отступил.
Надо бы добавить еще и двигаться дальше. Я едва успеваю открыть рот и поднять руку, чтоб призвать джина, как мне в спину прилетает мощный толчок. Пытаясь разобраться, в чём дело, я замечаю Колю, лежащего рядом с моим стулом. Вскакиваю, наклоняюсь, тяну руку помощи. Последовательность действий не приносит ожидаемого эффекта. Боковым зрением замечаю, что мне в лицо летит что-то весомое. Инстинкт срабатывает, как надо. Руки автоматически скрещиваются перед лицом и получают удар, предположительно ногой. В итоге я улетаю в одну сторону, Коля в другую.
Очутившись на полу, я замечаю высокого бугая, который пытается схватить Коляна за грудки и что-то непонятное орёт:
- Ты че, сука, а? Тебе других баб мало? Я тебя тут закопаю сейчас, гадёныш! Молись!
Коля - как уж. Вьётся, не даёт себя ни ударить, ни схватить. Я быстро пытаюсь сориентироваться, вскакиваю и швыряю пустой стакан в громилу. Во всяком случае, изначально так было задумано. Стакан успешно пролетает мимо, попадает в черепушку засыпающего чувака и разбивается в дребезги. Потерпевший возвращается к жизни - не то от удара, не то от звона стекла. Совершает резкий разворот, видит перед собой огромного и злого дебошира, и, не говоря не слова, щелкает ему профессионально поставленную двойку. В область зубов.
Бугай заваливается навзничь. На вид - груз двести. Признаков агрессии больше не проявляет. Победивший паренёк отряхнулся от осколков и двинулся в сторону выхода. Кажется, реванша не будет. Про себя думаю: "Не так уж плохо я бросил в итоге. Может, бейсболом заняться?". Сгребаю Колю в охапку и смешиваюсь с танцующими телами.
- Ты как, Колян? Живой? Что это за бык был? – не скрывая волнения, интересуюсь я.
- Да нормально всё, я в порядке! – начал Коля. – Да нарисовался из ниоткуда! Я стоял, беседовал там с девахой одной. Ну, слово за слово. Короче, целоваться начали, ну и вот он подлетел. Орал, что типа его баба и типа я не прав. Козёл!
- Охуеть, Коля! Я тут хожу, шутки шучу, танцы брачные танцую, - почти в бешенстве продолжал я, - а он, бля, сосаться начал! С чужой бабой!
- Да я ебу что ли?! Чужая она, или нет. На ней что, написано что ли?! – с обидой в голосе заорал Коля. - Спасибо, кстати. Клёвый бросок! Молоток!
Повисла небольшая пауза, и мы оба загоготали. Оба решили двинуть к нашему лежбищу. Хотелось дать телу передышку после всего. Хотелось промочить горло чем-нибудь нейтральным. А еще очень хотелось покурить.
По пути до дивана мне пришла в голову мысль – вызвонить Жанну. Хотя может приехать и не она. А с другой стороны, с этим сервисом меня вообще Артур познакомил, так что, возможно, он там всех знает. Такой поворот вдвойне усугубит мой провал. Ладно. Радует, что не я один в числе аутсайдеров. Радует, что мне хотя бы не пытались пробить голову стулом. Хотя там было все неоднозначно. Мы пришли. На диване спал Дуня, свесив голову и закинув ноги на стол. Артура на базе не было, впрочем, как и самок. Настроение улучшилось, интрига нарастала.
Мы рухнули на диван, попеременно смеясь над недавними событиями. Я достал телефон - на экране было еще четыре пропущенных звонка от Гены, несколько уведомлений о поздравлениях из социальных сетей, и смс от отца: «С днём рождения, сын». Ёмко и по делу. Таков мой отец. Потому мы с ним практически и не общаемся. Судя по часам, была уже глубокая ночь, ответа писать я не стал.
От телефона меня отвлёк подскочивший из ниоткуда Артур. Он был один, без эскорта. Но в то же время растекался в улыбке и накручивал на указательном пальце женские трусики. Он плюхнулся на диван, волосы у него были взъерошены, пуговицы на рубашке застёгнуты черт-те как. Он хлопнул Дуню по ноге, отчего тот подпрыгнул и вытаращил глаза.
- Ну что, неудачники? Я так понимаю, я опять победил, - распирало от гордости и самодовольства Артурку.
- В смысле? – подобрав свою челюсть, смог из себя выдавить я. – Ты что, хочешь сказать, что ты трахнул тут кого-то?
Артур не ответил, но светился в лице, как новогодняя ёлка. Парни сидели в замешательстве и не знали, что сказать. Я потихоньку закипал. В горле застрекотало. Желваки дергались, кулаки сжались. Ну вот везёт человеку с женщинами, что тут поделать? Давайте в следующий раз соревноваться в домоседстве. Хера с два у вас будут шансы.
Из неловкой ситуации меня отвлекло ещё одно смс. На сей раз до Гены дошло, что дозвониться не получится, и он решил написать: «Игорь, с днём рождения! Не заладился у нас с тобой диалог. Я видел твоё письмо, давай всё обсудим».
- А по мне вон бывший скучает, - выпалил вслух я. Парни застыли, поменялись в лице и вылупились на меня, как будто увидели труп. – Начальник бывший, я имел в виду.
На автопилоте набрал ответ: «Да я уже и так вроде всё сказал. Есть что добавить? Вези денег мешок, в качестве подарка и извинений. Я в "Чайке”». Отлипнув от телефона, замечаю, что парни так и таращатся в мою сторону, так что глаза вот-вот выкатятся.
- Да пошутил я, вы чего замёрзли-то? – удивленно начал я.
Дуня мотнул головой и маякнул глазами, что за мной что-то происходит. Я обернулся и тоже впал в ступор. Позади нас в диван упёрлась девушка, которая отшила меня у бара. Она, как настоящий зомби, опустила голову вниз, так что волосы скрыли ее лицо. Они висели, как шторы. Сама она шла на месте, уткнувшись в спинку дивана. От неё разило крепко устоявшимся перегаром -признаков жизни не было. Были только инстинкты. Она буквально минуту еще маршировала, невзирая на преграды. Потом голова и шторы перевесили тушку. Мадам ловко кувыркнулась через спинку, грохнулась на пол и жахнула залп рвоты высоко вверх. Этакий салют независимости получился. Был бы совсем эпичный финал, если бы струя на максимальной высоте выстроилась в надпись: «Всё мужики козлы!». Но и без того мы неслабо припухли.
- Парни, мне что-то так на воздух захотелось. Покурить там, и всё такое. Может, возьмём бутылочку чего-нибудь с собой и пойдём подышим? – затараторил я.
- Поддерживаю! – почти хором ответили остальные.
Мы поспешно ретировались с места событий. По пути, конечно, дико хохотали, обмениваясь историями о прошедшем вечере. На самом деле, не так уж и сложно, просто взять и разрешить себе жить. Человек из радиоэфира наверняка бы мной сейчас гордился. Телефон в кармане отозвался короткими судорогами. «Ок. Я как раз тут, не далеко». Гена. Что же ты всё не уймешься-то никак?
- Сейчас начальник мой извиняться подъедет, - обратился к ребятам я. – Может, ему лещей надаём? Для профилактики, так сказать, и для морального удовлетворения. А? Как вам?
Друзья уже тоже порядком устали. Они делали расслабленные движения, вялые шаги и моргали уже значительно медленнее, чем обычно. Вечер получился насыщенным. Будет что вспомнить. Я понимаю, что безмерно им благодарен. Рад, что они у меня есть.
Оказавшись на улице, мы разместились на набережной и несколько минут просто смотрели на водную гладь. Вода была похожа на космос. Бездушно-чёрное полотно, в котором откликались редкие уличные фонари. Романтика. Так вроде это называется? Мы распили захваченную в плен бутылку. Усталость отступила еще на пару шагов назад.
- А вот раньше люди вообще-то подарки дарили друг другу. На новый год там да на день рождения, - начал возмущаться я. – А сейчас весь праздник перерос в уведомления на мобильном телефоне.
- Вообще-то мы все на клубешник сегодня скидывались, - возразил Коля.
Парни согласованно закивали. А я почувствовал себя неловко. Удивляюсь порой, как они меня терпят? Ах да, люди же находят меня весёлым. Ходячий юмористический канал.
- Ладно вам, пошутил я, что вы сразу в слёзы-то? – подстёгивал я.
- Дурак ты, Игорёк! – противопоставил Артур. – Но у тебя есть такие друзья, как мы!
Они залезли по карманам, что-то достали, покрутили и со стороны казались очень загадочными. Результат, как всегда, оказался более прозаичным. Перед моим взором, в протянутой руке, Дуня держал небольшой портсигар. В нём лежало четыре аккуратно свернутых самокрутки. Не дожидаясь особых приглашений, всё разобрали по одной. И стали шарить карманы - на предмет огнива.
- Пока вы пытаетесь совершить карманную кражу у самих себя, - продолжал издеваться я, - я хочу сказать тост.
Я поднял свой косяк повыше, как бокал с шампанским. Ну или, по крайней мере, я хотел, чтобы так казалось. Я никогда не знаю наверняка, что и когда лучше сказать. Как это сделать? Как объяснить всем, что ты чувствуешь? Никто меня этому не учил. Я попытался прислушаться к себе, что именно я хочу сказать людям, которые, несмотря ни на что, целый вечер, занимаются со мной какой-то фигнёй. Заряжают за меня целую пачку бабла, и в качестве вишенки на торт - угощают зеленью.
- Я никогда не был шоуменом, как наш Артурка, - пытался собраться с мыслями я, - но я безмерно рад, что вы принесли косяк.
Повисла небольшая пауза. Парни прыснули смехом, а я понял, что в очередной раз всё пошло не по плану. Мы закурили, сделали по добротной затяжке. Выпустили на волю хорошие столбы дыма и на несколько секунд взлетели над набережной. Ну или, по крайней мере, я взлетел. Ну или хотя бы мне так казалось. Я редко балуюсь такими вещами. Очевиднее сказать – курил, раза четыре. И тем не менее сейчас по-настоящему хорошо. Бухая за чужой счёт, ты вырываешься из системы материальных координат. Пользуешься благами, не отдавая ничего взамен. Куря за чужой счёт, ты вырываешься из системы пространственных координат. Можешь вылететь из тела, облететь Землю два раза -  и с тебя за это не копейки. Математика.
- Парни, - начал Ара, - расстроились, что-ли, из-за пари то?
- Нет, с чего ты взял? – наигранно удивился Дуня.
- Да ладно вам, ну красивый я. Что же теперь поделать? – продолжал Артур.
- Не, ну поправить эту ситуацию-то мы можем легко, - захохотал Колян. Остальные подхватили.
- Ладно, ладно. Не трахал я никого! Я пошарился в зале, никого не присмотрел - из приличных вариантов. Ну, думаю, сам предложил - сам продул. С кем не бывает? Потом пошёл отлить, и на выходе из туалета, в коридоре, мне встречается барышня, которая взорвалась у нашего дивана. Только тогда она была еще в чувствах, но на грани. Ковыляла, хваталась за стены, а на туфле, правой, болтались её стринги. Ну, вот их-то я и зацепил. А вы сразу поникли! Доверчивые вы мои! – закончил Артур.
- Охуенная история, Ара, - подхватил Дуня. Мы вместе похохотали, добили остатки самокруток, и завершать всё это категорически не хотелось.
Тогда я сказал: «Парни, айда прогуляемся! Жрать уже охота, может, магазин, какой-нибудь найдём! Да и погода вроде обалденная!».
Публика согласилась, и мы двинулись вперёд. Беседовали, о чем-то оживленно дискутировали, над чем-то по-доброму смеялись. Из-за переизбытка разных веществ в крови организм вел себя странно, и такое ощущение, что обособленно. Я - то выпадал из беседы, то почти засыпал, то предлагал всем пробежаться. Но всё это было второстепенно. Главное – это был лучший день рождения в моей жизни.

Глава 6. Дом

Я открыл глаза и пожалел об этом. Боль невиданного масштаба разрывала мою голову. Изо всех сил хотелось застонать, но даже этого сделать не получалось. Во рту всё пересохло, тело не слушалось. Мне потребовалась вечность, чтобы поймать фокус и увидеть над собой родной потолок. Спазмы накатывали волнами. На пиках волны я практически терял сознание. Я не знал, как, но мне нужно было встать. Окунуть голову под ледяную струю воды, попить и сам не знаю, чего ещё.
Время, как мне показалось, застыло на месте. Всё, на что меня хватило, в моменты, когда головная боль не била меня в мозг- это повернуться на бок. Вот он, минус торжественных мероприятий. Есть огромный риск не пережить следующий день. Почему об этом не предупреждали вчера? Как я оказался дома? Вспоминать что-либо я даже не мог попытаться. Каждую секунду, как метроном, голова принимала щелчки судьбы. Щелчки от кувалды в руках моего внутричерепного давления. Помогите! Обещаю, что если сейчас мне будет хоть чуточку легче, я никогда больше не буду пить. И курить. Я даже матом перестану ругаться! На работу вернусь и переделаю все отчёты, пожалуйста, помогите!
Я уговаривал себя встать. Медленно. Хоть как-нибудь. Нужно добраться до ванной, там я смогу спастись. Кот сидел напротив дивана, у шкафа. Он смотрел на меня, преисполненный скорби и сожаления. Он очень хотел мне помочь, но, к сожалению, капельницы с соответствующим раствором у него не было.
- Если не встану – сдохну! – простонал я вслух, скопив порцию сил.
- Мяу, - робко отозвался Арчи и продолжал пристально смотреть на меня.
Помощи ждать неоткуда. Я закрыл глаза, но легче не становилось. Моё бессилие не могло отпустить меня в мир грёз. Впрочем, всё как всегда. Мысленно постарался прокрутить маршрут до ванной. Прикинул варианты, где можно срезать и куда лучше падать в случае неудачи. Хорошо, что у меня маленькая квартира. Если бы у меня был двухэтажный дом, я бы смирился и ждал смерти. Хотя в целом я и сейчас занят именно этим. Всё! Встаю на счёт три. Раз, два, бля…Не могу.
- Арчи, друг, вызови скорую! – стонал я, словно герой из фильма ужасов. Израненный, ползущий во тьму от нагоняющей неизбежности.
С горем пополам я смог дотянуться руками до собственной головы. Стимулировал круговыми движениями виски и пытался просчитать раскаты боли. Всё работает от математики. Найду момент затухания и резко встану. Ну или хотя бы попытаюсь. Не знаю точно, сколько я собирался с духом, чтобы предпринять попытку встать. На удивление, она оказалась довольно-таки удачной. У меня получилось сесть. Я почувствовал, что внутри меня, как вода по ржавым трубам, кровь отхлынула вниз. Больше никогда не буду пить! Но если не буду двигаться дальше, то моё «никогда» будет недолгим.
Прошло ещё сколько-то времени. Мне даже показалось, что я снова уснул. А может, и не показалось. Подтвердить или опровергнуть это смог бы только мой кот, но ему со мной теперь вряд ли захочется разговаривать. Когда боль устала меня терзать, я сделал рывок к жизни. Изо всех сил постарался перенести свою тушку вперёд, поймать равновесие и оказаться сейчас максимально далеко от старта. Второго шанса может и не быть. Рывок принёс свои плоды. Тело поднялось с дивана, сделало буквально два шага вперёд, а затем нога запуталась в чём-то, и я рухнул на пол.
Мой мозг плавился. Организм изнемогал, объясняя мне, что вчера я стал взрослым. Вот так это и происходит. Вчера ты рок-звезда, толпа кричит твоё имя, а потом хлоп и ты валяешься на полу в собственной квартире. В дыму от перегара, обезвоженный и с адовой мигренью. Поворачиваю голову назад, вижу, что палкой в колесе мне послужила какая-то спортивная сумка. Она валялась около моего лежбища. Как капкан. Но проблема была даже не в этом. Проблема была в том, что у меня никогда не было спортивной сумки.
Разбираться в происхождении предметов в моей квартире мне сейчас хотелось меньше всего. Ванная была уже намного ближе. Не можешь идти? Ползи к своей мечте! И я пополз. Как самая настоящая каракатица, я перебирал руками и ногами, двигаясь медленнее черепахи.
- Сейчас, Игорь, погоди, - успокаивал себя я. – Сейчас тебя отпустит. Сейчас будет полегче.
Добравшись до чугунного вместилища, я из последних сил смог зацепиться за стенки, подтянуть себя и кувыркнуться внутрь. Я до сих пор был в одежде. В той самой, в которой ночью был пьян и красив. Вот только моё поло уже не было таким ярким и белоснежным. На нём были красные пятна. Разводы и следы брызг. Довольно много. Вино, что ли? А может, кровь? Странно, на мне нет никаких видимых ран, хотя, может, это откуда-то изнутри? Из носа, например. Ой, да и плевать! Жив же вроде. Более-менее.
Стягиваю одежду, выбрасываю за борт. Ногой пинаю рукоять водопроводного крана и ощущаю, как в ванну начала наливаться холодная вода. Сосуды сузились. Они получили возможность порулить кровью во мне. Боль слегка расслабилась. Дала мне время восстановить силы перед новой битвой.
Помимо боли, ко всему прекрасному, что происходило со мной, добавился озноб. Настолько сильный, что я трясся в ванной, как выловленная рыба. Как они вообще живут, в такой холодрыге, рыбы эти? Не хочу знать точно.
Ныряю с головой под воду. Кажется, полегчало. Меня всего трясёт, я очень замёрз, но голова понемногу затихает. Я чувствую, как из-за сокращений живота, да и всего тела в целом, к горлу подступают рвотные позывы. Интересно, можно ли захлебнуться от тошноты под водой с похмелья в собственной ванной? Отец бы точно мной не гордился.
Я пролежал так примерно с полчаса. Все части меня быстро акклиматизировались и смирились с холодом. Вода казалась даже приятной. Я пару раз добавлял новой воды, чтобы максимально остудить напряженную политическую обстановку, внутри меня. От меня вода быстра нагревалась. Теперь, пожалуй, можно применить это в клубе. «Эй, детка, я такой горячий, что от меня вода в ванной нагревается!». Тошнота так и не отступала. Как будто мне всего прочего мало. Я предпринял робкую попытку самостоятельно вызвать извержение. Два пальца направились мне в глотку, но результат вновь оказался неутешительным. Избавиться от балласта не удалось. Скорее всего, всё то вредное, от чего мне так плохо, интегрировалось уже во все мои системы, и потому это не выплюнуть. Не вынуть из себя. Придётся ждать. А это, на самом деле, делать я умею лучше всего.
Я провалился в сон. Недолгий и хрупкий. Всплывали неуловимые образы, которые несли чувство тревоги. Я не мог сфокусироваться, понять, что показывает мне моё сознание. Вроде бы драка. Или событие какое-то волнительное. Паника. Не понимаю. Я вроде кого-то толкаю, или что-то. Чувствуется вес в руке. Я бил кого-то трубой?
Когда мои глаза открылись, сердце колотилось как бешеное. Может, всё-таки это просто сон. Очередной кошмар, не имеющий веса в реальном мире. Так, выдох, вдох, выдох. Надо выбираться. Кожа уже вся разбухла от влаги, сморщилась и приобрела синеватый цвет. Переохлаждение как спасение от вымирания. Наверное, это могло бы быть неплохим слоганом. Например, в вытрезвителях.
Горячий душ был вишенкой на торте. Я согрелся, вылез из ванной и понял, что очень хочу есть. Накинув на себя домашний халат, прокладываю путь на кухню. Руки тряслись. Настоящий алкогольный тремор. Голова по-прежнему болела, но уже меньше. Поиск таблеток в шкафчике не увенчался успехом. Чудесным образом они не там не появились. Видимо, это так не работает. Придётся крутиться с тем, что имеем.
Поразительно, но человеческий мозг иногда способен творить удивительные вещи. Например, он может вспомнить советы, которые вам давались лет двадцать назад. И то давались не вам, а просто упоминались в вашем присутствии. Так случилось и сегодня. Я почему-то знал, что во время похмелья, которое случилось со мной сегодня впервые, стоит налегать на солёное и жирное. А ещё очень хотелось кофе.
Руки хоть и не слушались до конца, но делали своё дело. Два разбитых яйца, сковорода, немного растительного масла. Остатки колбасы, помидора, хлеба. Всё отправилось на сковороду, на медленный огонь. Пульт включил для фона маленький телевизор, висящий в углу на стене. Чайник также приветливо щелкнул, на мой взгляд, громковато, но это он скорее от энтузиазма. Он просто хотел мне помочь. Столовая ложка кофе, две чайные ложки сахара, кипяток. Сковорода громко зашипела, сообщая, что всё готово. Идеальный завтрак бывшего алкоголика готов.
Я никогда раньше не обращал внимания, что кофе так чертовски вкусно пахнет. Пусть даже и дешевый, но сегодня это определенно тот запах, в котором я с удовольствием бы утонул. По телевизору шла какая-то передача про свадьбы. За огромным столом сидели не очень привлекательные женщины, которые подбирали жениха для еще одной непривлекательной женщины помладше. Серьезные разговоры о намерениях, об обязательствах. Нахуй. Сразу дальше. Трансляция какого-то сериала, в котором все плачут над бытовыми проблемами. Туда же. Новости. Что-то про чиновников нашей области. Ну давайте. Прибавляю звук. Делаю глоток кофе, чувствую, как начинаю согреваться изнутри. Теперь можно и поесть.
Замечаю, что забыл посолить яичницу. Пока судорожно шарю по шкафчикам, в поисках солонки, слышу обрывки фраз телеведущего:
- …Тело Скопина Геннадия Валентиновича.
Внутри как будто что-то щёлкнуло. Голова мгновенно повернулась к экрану, рука потянулась к пульту. Перед глазами - фотография Гены. Кадры из съемки, где машины скорой помощи и полиции сверкают специальными сигналами и о чем-то совещаются. Прибавляю звук, чтобы не упустить детали.
- Возле клуба «Чайка» сегодня ночью был обнаружен труп известного предпринимателя Скопина Геннадия Валентиновича. Следственная группа находится на месте происшествия. На данный момент от нашего корреспондента мы получили информацию, что предприниматель скончался от черепно-мозговой травмы, вызванной сильным ударом тупым предметом. У предпринимателя, со слов наших анонимных источников, при себе была большая сумма денег, которая, по всей видимости, и стала роковой причиной произошедшего. Денежных средств на месте происшествия не обнаружено. Более точная информация появиться в ближайшее время. Если вы что-нибудь знаете о случившемся, просьба связаться с нами, по телефону, указанному на ваших экранах.
Моё сердце замерло. В горле застрял ком из завязанных в узел нервов.  Я бросился в ванную. На полу всё так же валялась моя одежда. Я схватил поло, стал более детально разглядывать пятна. Это точно не вино. Это кровь! Я уставился на себя в зеркало. Крутился, торопливо вглядываясь в каждый сантиметр своего тела. Нет ни ссадин, ни синяков. Ничего. Рука резко дернула кран, открыв теплую воду. Я схватил ушные палочки, смочил их и направил себе в нос. Рваные движения заставили вату скользить внутри меня, раздражая слизистую.
- Ну же, давай, давай! - орал я в никуда.
Рванув их вниз, я пару раз чихнул. Смахнул проступившие слезы и уставился на результат своих экспериментов. Всё чисто. Это не моя кровь. Это кровь другого человека! Ноги подкосились, я чуть не рухнул на пол. Дышать было нечем, воздух вокруг меня словно исчез. Мысли судорожно метались в голове, пытаясь найти не то причину паники, не то её следствие.
Я выбежал в комнату. Глаза сканировали всё, что могло бы в них броситься. Следов борьбы никаких нет. Нет вообще никаких следов. В коридоре обувь стоит, как обычно. Диван не застелен -постельное белье свернуто. Это и понятно. Скорее всего, я рухнул спать, сразу как пришёл. Даже одежду не снял. Но как я попал домой? Так, надо позвонить парням и всё у них узнать. Я стал шарить по карманам джинсов, телефона нигде не было. Блять, да куда же он подевался! Ни на тумбочках, ни на кухне телефона не было. Потерял? Может быть. В таком состоянии не мудрено. Хорошо, что голову не потерял. А вот Гена потерял. Так, нужно собраться!
Мои метания по комнате прервались сами собой. Нога снова запнулась об ремешок спортивной сумки, которая валялась под диваном. Сердце застучало так, как будто вколачивало сваи. По спине пробежался холодок. Колени задрожали, и пот прошиб по всему телу. Я подлетел к сумке. Сел на полу, разглядывая её со всех сторон. Она была довольно-таки тяжелой. В переднем кармане я нашел свой телефон. Яркость на экране была выставлена в ноль. Заряд батареи показывал пару процентов. Также была куча уведомлений, которые я максимально быстро смахнул в сторону. Нужно как можно скорее набрать Артура. Он точно должен знать, что к чему. Я нажал набор номера, параллельно открывая основной отсек сумки. Распахнув его, я замер. Телефон моментально получил удар по красной кнопке. Вызов завершился, так и не начавшись.
Из сумки на меня смотрели купюры валюты родного государства. Их было много, они были разные. И по состоянию, и по номиналу. Я сунул руку внутрь, переворошил содержимое и задел что-то жесткое рукой. Сердце ёкнуло. Рука схватилась за предмет, и когда вытащила его, всё что я смог сделать - это сказать: «****ец». Я моментально вскочил на ноги, отпрянул к стене, медленно стёк по ней на пол и не знал, что делать дальше. На глазах навернулись слёзы, меня снова всего трясло - сильнее, чем некоторое время назад.
Предметом из сумки оказался молоток. Обычный, строительный, в хорошем состоянии, если бы не одно "но". Он был в крови. Засохшей крови другого человека. Пазл в голове сложился. Меня моментально вырвало прямо там, где я сидел.
Я побежал в ванную, стал судорожно умываться ледяной водой. У меня был эмоциональный сбой. В голове крутились мысли - быстрее, чем их обрабатывают самые крутые компьютеры. Вернувшись в комнату, я моментально выключил телефон. Затем сел в углу и заревел навзрыд, уткнувшись в свои собственные колени. В голове, как белки в колесе, мелькали мысли: «Прости, что так вышло, Гена. Прости, что я до тебя добрался…».
Рука на автомате отшвырнула орудие зла. Я вскочил, утёр капли, стекающие из глаз. Голова моталась в разные стороны. И со стороны я был похож на вертолёт. Который хочет улететь на хрен отсюда.
- Нет, нет, нет, этого не может быть, - бормотал, как заклинание, рот. – Наверняка Артур, сука, опять свои шутки шутит. Что, тут где-то скрытая камера? Выходите все, я уже достаточно подурачился для вашего шоу!
Ответа не последовало. Не выскочили папарацци, никто не заходит с конфетти и Ургантом, ко мне в квартиру. Истерика распирала изнутри. Я метался по маленькой жилплощади, как лев в клетке.
В конце концов метания превратились в импульс. Я стиснул зубы, подлетел к сумке, валяющейся на полу, схватил её и начал терзать. Зубами. Как настоящий обезумевший зверь.
- Деньги, деньги, у вас одни кругом! Ненавижу! – орал сквозь зубы зверь. – Все мозги засрали этими своими деньгами! Вот вам теперь деньги - ловите!
Я подбросил свою добычу над головой. Бумажки разлетались в разные стороны. Кот куда-то спрятался. Он видел, во что превратился его хозяин. Видел, что по всей её уютной коморке теперь разлетелся ураган. Но что он мог с этим поделать? Это не его вина. В этом-то и вся прелесть кота. Он никогда не бывает виноват. Тем временем из шкафа в разные стороны полетели вещи.
- Тоже мне друзья, блять! – продолжал сотрясаться я. – Не могли, что ли, удержать меня? Домой послать? Я доверился вам, твари! Пошёл в этот сраный клуб, и что дальше? Не хотел на работу ходить, а теперь на зону поеду? Что вы со мной сотворили?
Обессиленный, я рухнул на колени. Что делать дальше? Телефон! Надо позвонить ментам, рассказать всё, как есть. Может быть, они меня простят? Я же не преступник! Это всё вышло случайно! Ну, в любом случае чистосердечное сыграет мне на пользу. Плюс состояние опьянения должно сыграть мне на пользу, я же не отдавал себе отчет в происходящем. Хотя нет, в это никто не поверит. Я ненавидел его. Особенно в последнее время. Любой хомяк из офиса с улыбкой на лице будет в суде рассказывать об этом. С радостью топтать мою жизнь, потому что для людей это будет всего лишь шоу.
Моё тело окончательно расползлось по полу. Смартфон разрядился к тому моменту окончательно. Включать и заряжать его я не стал. По нему меня и найдут. За мной приедут, ткнут мордой в мои собственные испражнения, в моей собственной крепости. Не о такой новой жизни я мечтал еще вчера. Глаза медленно шерстили по всему, что меня окружало. Искали оправдания. Искали надежду. Но вещи говорили сами за себя. Бескомпромиссно. Однозначно.
Деньги разных значений. Потертые, а какие-то новенькие. Он же хотел просто со мной договориться. Я был для него ценным сотрудником. Набрал, видимо, всё что было, по карманам, и поехал туда, куда я назначил. Посреди ночи. Бросив все свои дела. Но он же босс, он не должен был мне во всём потакать. А я просто его убил. Забил молотком, как свинью. И забрал всё, что у него было. Деньги, работу, товарища, на которого он в любой ситуации полагался, жизнь.
А теперь за мной придут. Обязательно придут. Как отцу в глаза теперь смотреть? Нет, тут, пожалуй, остаётся только одно. Бежать. Собрать сейчас всё, что необходимо, в охапку и бежать. Пока у меня еще, возможно, есть шанс. И всю жизнь потом озираться. Прятаться, как мышь по занюханным норам. Но так я хотя бы останусь на свободе. Хотя можно ли будет считать это свободой?
- Нет! Нужно встать, набрать в полицию. И во всём сознаться, - твёрдо для себя разъясняюсь вслух.
Из всех вариантов этот казался правильным. Каким бы горьким он не был. За всё в этой жизни приходится платить. Даже за крутые дни рождения. Я встал с пола, огляделся. На глазах вновь навернулись слёзы. Шли мысли о том, что я вряд ли увижу еще раз эту квартиру. Арчи. Маму. Зато наверняка отец точно поймёт меня. Возненавидит, но поймёт. Нужно отвечать за свои поступки. А значит, и я отвечу.
Я стал искать в окружающем хаосе зарядное устройство. То ли оно мне не попадалось на глаза, то ли зрение нарочно не хотело его видеть. Оттягивая момент икс. Из поисковой операции меня выдернули шорохи. Они доносились с лестничной клетки.
- Ну, вот и всё, - выдохнул я, - это за мной…
За шорохами на площадке послышались какие-то разговоры, а потом удар чем-то весомым в мою дверь. Инстинкты не согласились с моим смирением. Руки и ноги слаженно, как одна команда, перебросили моё тело за диван. Я лежал в узком проходе, где обычно лежал Арчи. Потом в дверь последовал еще удар, какие-то крики и смех.
Организм отключался. То ли на фоне нехватки ресурсов - ведь я так и не поел - то ли просто не хотел видеть моего краха. Я лежал за диваном, как маленький ребёнок, который прячется от монстров. Вот только проблема в том, что в данном случае монстром был я. Следующих ударов и прочей бутафории полицейской операции я не помню. Я просто отключился. Мне снилось что-то приятное. Впервые за столько лет я не видел кошмаров. Впервые я заснул с надеждой.

Глава 7. Воскресение.

Глаза открылись. Я по-прежнему был дома. На лице появилась улыбка: неужели мне всё это приснилось? После того как я вскочил на ноги и осмотрелся, пришло осознание, что всё было реальностью. По комнате всё разбросано. Вон сумка. Вот деньги. Там молоток этот чёртов валяется. А где же полиция? За мной же уже пришли, ломились в дверь. Непонятно.
Я подошёл к входной двери. Ну да, советская, крепкая, надежная. Но вряд ли могла остановить штурмовой отряд. Выглянул в глазок - на площадке тоже не души. Не могли же они просто побиться в мою дверь и уйти?
Метнулся к окну. Не оттягивая занавесок, смотрю вниз. Всё как всегда. Куча машин на парковке возле дома. У людей выходной. Нет ничего подозрительного, от слова совсем. Дети катаются с горок, старики сплетничают на углу. Надеюсь, не обо мне.
Прохожу на кухню, выбрасываю еду, к которой так и не прикоснулся. Открываю окно, чтобы проветрить. Ставлю чайник и новую порцию завтрака. Уже более скромную. Основная часть продуктов была задействована вчера. Телевизор тоже отключился сам. Не помню, что после последних событий, которые он мне показал, я притронулся к нему.
Щелкаю пультом. Жадно поглощаю еду. Пью тот самый кофе, о котором мечтал вчера. На самом деле с таким аппетитом я ем не часто. Точнее, даже и не вспомню, когда ел так последний раз. Нужно бы повнимательнее относиться к своему рациону. Я же не падальщик какой. По телевизору опять освещали основные моменты ушедшего дня. Я жадно поглощал каждое слово с экрана. Ждал только одну новость, которая могла пролить свет на события вчерашнего дня. Ищущий да обрящет. Ведущий сообщил мне то, что я хотел:
- Новых деталей убийства известного предпринимателя Скопина Геннадия Валентиновича, произошедшего в ночь с пятницы на субботу недалеко от клуба «Чайка», не найдено. Следствие ведёт усиленную работу.
Дальше я не слушал. Я выключил телевизор. Отправил посуду в раковину. На моём лице расплывалась улыбка. Та, за которую можно было бы получить путёвку в дом с выдающимися личностями. С Наполеоном, со Сталиным, например. Улыбка, напоминающая хищный оскал.
Я не стал затягивать с посудой. Вымыл её всю. Даже посуду недельной давности. Потом взял тряпку, ведро с водой. Собрал разбросанные купюры в сумку. Вещи в шкаф. Навёл порядок, отмыл пол от следов вчерашней паники. Рукоять молотка была классическая – деревянная. Я распилил её на несколько частей. Окровавленную и металлическую часть сполоснул в ванной, под краном. Убрал её в пакет с мусором, выставил ближе к двери.
Арчи вылез ластиться ко мне. Он тоже рад, что всё встало на свои места. Я насыпал ему остатки корма, налил водички. Молоко, к несчастью, закончилось. Надо бы сходить прогуляться, заодно и поправить количество провианта. Квартира радовала глаз. Не могу вспомнить, когда в последний раз я наводил такой порядок. Всё поблескивало и отдавало свежестью.
Я сел на диван. Покопался в сумке с деньгами. Нашёл несколько окровавленных купюр, отложил их в сторону. Остальные пересчитал - получилось примерно миллион. Плюс-минус. Приятно всё-таки осознавать, что у начальника я был на хорошем счету. Окровавленные купюры я разорвал. Смыл их в унитаз. Концы, так сказать, в воду. Сама сумка мне тоже не нравилась. Я вытряхнул деньги из нее, бросил её в шкаф. Сделал финансовый пересчёт. Не зря же учился? И подошёл к двери. Еще раз выглянул в иллюминатор. Никого.
- Ну что же, - начал размышлять я вслух, – если меня сейчас схватят, значит, так тому и быть. Прятаться я не стану. Я и так уже достаточно просидел в панцире. Да, Арчи?
Кот приветливо смотрел на меня. Ждал, когда я принесу вкусностей. Я искренне улыбнулся ему, подмигнул, и сказал:
- Я ведь могу и не вернуться. Сегодня есть все шансы.
Он удивлённо посмотрел на меня. Сценарий не укладывался в его кошачьей голове. Я всегда возвращался. Всегда заботился о нём. С самого его первого «мяу». Он понял, что я преувеличиваю, кажется, тоже подмигнул мне и ушёл на диван.
Я постоял еще минуту около двери. Никогда еще мне не было так страшно. Но выйти нужно было. Хотя бы чтобы понять, насколько я в жопе. Чтобы расставить все точки над соответствующими буквами. Три раза выдохнул. Взял пакет с мусором. Повернул замочный механизм, зажмурился на секунду и открыл дверь.
Как и предполагалось, по ту сторону меня не поджидали служители закона. Никто не выламывал мои руки. Журналисты не фотографировали моё лицо. Родители не уводили в квартиры детей, чтобы те не пугались происходящего. Всё было как всегда. Я дождался лифта. В гордом одиночестве спустился вниз. На первом этаже мне повстречалась соседка. Та самая, по которой я уже успел соскучиться. Улыбка сама вылезла на лицо. Не дежурная, как обычно. Искренняя.
- Привет, - начал я. – Как дела?
Соседка вела себя не так, как было привычно мне. У неё был головной убор – кепка. В первый раз я вижу, чтобы она была не с открытыми золотистыми волосами. Сама она очень нервничала. Не поднимала глаз и уставилась куда-то себе под ноги. Затем мы разминулись в дверях лифтовой кабинки. Я вышел, она зашла внутрь. Ответила мне робкое «Здравствуйте» и на секунду подняла голову, обратив свой взгляд на кнопочную панель.
Когда двери стали закрываться, я увидел, что у неё на щеке, под левым глазом, самый настоящий синяк. Двери закрылись, и я остался один. Кто мог тронуть такой прекрасный цветок? Ладно, будем решать по мере поступления. Выхожу на улицу. Ареста вновь не произошло. Я расслабился, нащупал в кармане остатки сигарет. Закурил. Посмотрел вверх. Небо было завораживающим. Необычайным. Облака изредка маячили по чистому голубому небу. Картина в целом была похожа на заснеженную гладь озера. Никогда раньше не обращал внимания на это. Ну, всё когда-то случается в первый раз.
Мусор улетел в урну. Вместе с ним улетели и улики. Я спокойным и размеренным шагом отправился в сторону магазина. Из головы не выходила она. Утончённая, нежная, приветливая. Кто мог ударить её? А главное - как ей теперь помочь? Мысли роились. Свербели под коркой. Магазин не отнял у меня много времени. Мне хотелось всего понемногу. Корзина наполнилась продуктами моментально. Касса, обратная дорога, подъезд. Я остановился, достал бутылочку пива, закурил.
Сам процесс доставлял удовольствие. Дышать полной грудью. Смотреть по сторонам, на людей, с их заботами и неровностями. И, конечно, изнутри получать пульсирующий прилив сил. Вызванный безнаказанностью. Никто не придёт за мной. Знали, давно бы уже пришли. А теперь уже и смысла нет идти. Раз на камерах меня не показали и повсюду не висят мои карандашные портреты, то у них на меня ничего нет. И орудия убийства теперь уже тоже нет. Остались только деньги, но это не доказуемо. Мало ли откуда я их взял? Сумка осталась. Вот с сумкой надо решить вопрос.
Мне очень нравился новый я. Перепрошитый. Обновленный. Тот, который обрёл желания. Хотя бы такие локальные, как пиво и сыр, которые я прикупил. Бычок улетел в урну. Я зашел в подъезд. Лифт, четвертый этаж. У моей двери стояла соседка. Безнадёжно склонив голову, она выглядела подавленной. Разбитой. По мере моего приближения к ней она зашевелилась. Подняла голову, посмотрела на меня. Из её прекрасных зеленых глаз градом полились слёзы. После нескольких секунд она собралась с духом  и сказала:
- Помогите. Я не знаю, что мне делать.
Я поставил пакеты. Подошёл ближе, обнял её. Прижал к себе. Еще минуту она всхлипывала, уткнувшись мне в грудь. Я никогда не умел успокаивать женщин. Наверное, потому и сыпались все мои отношения, как карточные домики. Мозг не нашёл ничего более уместного, чем спросить:
- Что случилось?
- Он меня бьёт. Я больше не могу это терпеть, - выдавила она из себя и ударилась навзрыд с новой силой.
Херовое место для душещипательных бесед. Я сгрёб её в охапку одной рукой, пакеты - другой. Открыл дверь. Мы оказались внутри. Внутри крепости моего одиночества. И в те секунды, когда это всё происходило, я понял, что теперь я рулю парадом. Больше нет планктона. Теперь я - тот самый хищник, который пойдёт и возьмёт то, что принадлежит ему. Теперь у меня есть клыки.
Дверь позади нас закрылась. Кроссовки заняли соответствующее место. Я прошёл в ванную, пинком направил вчерашние вещи под раковину и вернулся за пакетом. Соседка стояла у двери. Она не знала, как себя вести. Я в принципе тоже. Хотя сегодня я не испытывал от этого дискомфорта. Решать буду по мере поступления. Пройдя на кухню, я стал разгружать покупки. Со стороны прихожей раздавались звуки ковыряния в замке.
- Чаю будешь? – не навязчиво обратился к гостье я.
Попытки взлома изнутри прекратились. Она отстранилась от двери. Повернулась и впервые за продолжительный срок взглянула прямо мне в глаза. Испуг, растерянность, подавленность. Это далеко не весь список, чем в этот момент она в меня бросила. Просто остальное я не разглядел. Точнее, даже не пытался.
- Знаете, я, наверное, пойду, - выдавила из себя соседка. – Откройте, пожалуйста, дверь.
- Слушай, для начала, можно на «ты». Это не мне потребовалась помощь, это не я ждал тебя со слезами на глазах. Ты не переживай, я насилую только мёртвых женщин. Так что пока ты живая, тебе точно ничего не грозит.
Она улыбнулась. Вряд ли от радости. Скорее это нервное. Но выбора я ей особо не предоставил. В конечном итоге она либо смирилась со своим положением, либо просто выдохнула, пустив всё на самотёк.
- Тогда буду, - сказала она, уже бодрее. Затем разулась, и пошла на кухню.
- Отлично, - подхватил я, - только у меня чай закончился, остался только кофе.
Она улыбнулась еще раз. Искренне. Села за стол и с интересом стала сканировать всё происходящее. Потом к ней на руки запрыгнул Арчи, стал тереться своей наглой мордой об гостью. Замурчал. Соседка вздрогнула от неожиданности. Потом в очередной раз выдохнула и окончательно расслабилась. Оно и правильно. Вряд ли у маньяков живут дома такие красивые коты.
- Вы…Ну, то есть ты, со всеми девушками так общаешься? – не скрывая улыбки, продолжала она.
- Ну не то что бы я со всеми девушками общался. На самом деле тут, кроме двух проституток, которых я периодически вызываю, из девушек и не было никого.
Она хохотнула. Видимо, сама же смутилась, прикрыв рот рукой. Сидела и просто улыбалась. Чайник приступил к своим обязанностям. Я, расфасовав покупки по шкафчикам, сел напротив соседки. Вблизи, да еще в домашней обстановке, она казалась мне очень привлекательной и милой.
- Я, конечно, понимаю, что это меня не красит, но вообще-то у меня есть парень, - кокетливо ответила она.
- Ну, почему же не красит, - хладнокровно продолжил я, указав на её синяк, - вполне себе интересное украшение.
Улыбка исчезла с её лица. Кот ретировался с её колен. Мы остались лицом к лицу. И конкретно сейчас ей это не нравилось. Внутри неё шла борьба. Внутренний конфликт загнанной в тупик женщины. Она попросила помощи, а в итоге стала еще более беспомощной. Эмоционально голой.
Она несколько раз пыталась открыть рот и начать  что-то говорить. Речевой аппарат не был на её стороне. Мозг завернулся в обиду и не хотел подавать признаков коммуникабельности.
- Слушай, - начал исправлять затянувшуюся паузу я, - мы друг другу чужие люди. Я к тебе в трусы не лезу. Кофе сейчас будет готов. Расскажи, что случилось-то?
- Зачем? – резко возмутилась она. – Тебе-то что?
- Да мне-то ничего. Ручка двери поворачивается по часовой. Сначала нижний замок откроешь, потом верхний повернуть и потянуть дверь на себя.
У неё не было шансов. Сначала она хотел взбрыкнуть. За пределы сознания это желание не вышло. Она сама пришла ко мне. Доверилась. Сейчас уже глупо отступать. Я смотрел на гостью и размышлял. Часто ли людям выпадает шанс, когда их проблемы решатся сами собой? Ты просто оказываешься в нужном месте, в нужное время - и вуаля. Подарок судьбы. И конечно, всё может пойти не так, как хотелось бы. Но с другой стороны, ты для этого ничего и не делаешь. Просто запускаешь автопилот. Смотришь, куда он тебя завёз. Дальше по ситуации.
- Просто он пьёт много. Со шпаной своей связался. Мне не рассказывает ничего, но видимо что-то в делах у них не заладилось. Вот и пришёл не в настроении. А я под руку подвернулась. Начала со своими расспросами. Вот и получила. Всё банально и просто, - монотонно и отстранённо рассказывала она.
- Ну так, а что не уйдешь? Ты красивая, по всей видимости, добрая. Что же ты с дебилом этим тусуешься? – повысив тон, продолжал я.
- Любила потому что. А сейчас уже не знаю, что и делать. Бывало у тебя такое, что ты не знаешь, как быть?
- Да я в основном только этим и занимался. Тут над мотивацией своей поработал. Пересмотрел некоторые вещи. И твой вопрос можно решить. Вот только знаешь, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
Она и впрямь запуталась. Боялась. Нормальная реакция нормального человека. Наверное. Не мне судить о нормах. Я налил нам кофе. Диалог зашёл в тупик. На руках были все карты. Вот только мы не знали, какая масть козырная в этом кону. Не знали, чей сейчас ход.
Я сделал бутербродов с сыром. Сунул их в микроволновку на несколько секунд. Горячая закуска всегда может разрядить обстановку. Из холодильника я достал только что купленную бутылку коньяка. Добавил себе немного в кофе. Сделал вопросительный жест в сторону гостьи. Она кивнула в ответ и пододвинула ко мне свою чашку.
Иногда нам даже не нужно слов. Не только дельфины могут общаться силой мысли. Хотя как учёные выяснили этот момент, я никогда не понимал. Меня не касалось история жизни человека из соседней квартиры, потому я не спрашивал. Она не хотела жаловаться, потому не рассказывала. И когда, интересно, настал в истории нашего племени момент, когда мы стали так безразличны к окружающим? Почему протянутая рука помощи считается странностью? Особенно если она бесплатная.
Мы выпили кофе. Потом просто выпили. Посидели в тишине и выпили еще раз. Наверное, это уже не гостеприимно. На правах хозяина, гостю пора помимо хлеба, ну и, конечно, коньяка, дать и зрелищ.
- Меня кстати Игорь зовут, - вновь начал я.
- А меня Настя, - ответила она.
- Очень приятно, вот и познакомились.
- Мне тоже. Слушай, Игорь, спасибо тебе за теплый приём. Но мне правда пора идти, - резюмировала Настя.
- А ты уверена, что хочешь идти? – решился прояснить я. – Обидчик сейчас где?
- Не знаю. На оба вопроса, - выдохнула она, - а у тебя есть закурить?
Я кивнул. Достал пачку. Проявил джентельменские качества. Протянул даме папироску, открыл окно, дал прикурить. Алкоголь сделал своё дело. Женщина дала волю своим мыслям. Своим чувствам. Она рассказывала, как они познакомились. Как три года кряду она пыталась смириться с тем, с чем даже не должна была. Любовь иногда играет злые шутки. А говорят, что у меня плохое чувство юмора. Я слушал и молчал. Мне нечего было добавить. А впрочем, это и не требовалось.
История оказалось простой, но до глубины души печальной. Мы закурили еще по одной, и снова повисла пауза.
Мы допили содержимое бутылки. Для меня дозировка была тонизирующей. Располагающей к диалогу. Для Насти порция оказалась более критичной. Может, сказывалась нервная измотанность. Может, никотиновый туман в комнате. Не знаю точно.
У неё зазвонил телефон. На экране высветилось «Антон». Она не хотела отвечать. Оно и понятно. Что тут скажешь? Я тебя боюсь, поэтому пью с соседом? Мне кажется, примерно так и начинается добрая половина анекдотов. Вот только в жизни в таких ситуациях не до смеха.
- Алло? – собравшись с силами, ответила она.
Голос оппонента я не слышал. Мог только догадываться. Последовал логичный вопрос о местонахождении объекта поиска. Значит, Антон был дома. Не нашёл привычного элемента интерьера, потому и озадачился.
- Дома, - продолжала Настя.
В голове Анастасии дедукция не выстроила логический ряд. Потому заведомо неверный ответ повлёк за собой цепочку негодования со стороны звонившего. Она снова была напугана. Сильнее прежнего. Теперь уже не знала, что ответить, и просто принимала вопли из телефона. Я выхватил у неё трубку, нажал сброс. Настя вся дрожала. Теперь она точно не знала, что делать дальше. Мои наблюдения прервала её выброшенная в воздух фраза:
- Теперь он меня убьёт.
В воздухе натянулась резинка из напряжения, которая со всего маха ударила мою собеседницу в лоб. Она разрыдалась. В голос, не стесняясь меня. Не обращая внимания на все нюансы ситуации. Когда человека загоняют в угол, он перестаёт думать о мелочах. О чужом мнении. О нормах морали, этикета и так далее. Он обнажается, становится беззащитным. Бескорыстным и настоящим. А если не помогает и это, он становится таким, как я. Преступником.
Я обнял её. Она продолжала плакать, уткнувшись мне в грудь. Так громко, что звуки её боли причиняли боль мне. Резали по ушам. Пытались добраться до моего сердца. Наверное, пару дней назад я бы заревел вместе с ней. От того, что я такая же жертва обстоятельств. Меня не бьёт парень. Меня ****ит по голове современный социум. Выбрасывает на обочину, придумывая законы, по которым я просто не могу жить. Точнее, не мог. Всё меняется, рано или поздно.
Моя рука гладила её по спине. Как-то дежурно, по-дружески. Я никогда раньше не был в такой ситуации. Дамским угодником я тоже раньше никогда не был. Впрочем, как и убийцей. Когда её истерика закончилась, она подняла своё заплаканное лицо. Взглянула мне в глаза. На мгновенье затаилась, а потом попыталась меня поцеловать.
- Слушай, Насть, - изловчившись, заговорил я. – Не хочу пользоваться твоей слабостью. И в койку тебя тащить, пьяную и подавленную, тоже не хочу. Ты устала. Захмелела. Дома тебя не ждут. Так что ложись спать. Поздно уже. Я диван там застелю, утро вечера мудренее. Ты, если боишься, можешь прямо в одежде спать, я домогаться не буду.
Она смотрела на меня, как дети смотрят на «Бэтмена». Мужик, который не воспользовался ситуацией. Споил и не надругался. С её моделью жизни ну или, по крайней мере, последних лет, это не вязалось. Однако это было лучшим вариантом для неё. Найти спасение в случайной точке во вселенной. За всё то, что пришлось вытерпеть.
Я проводил её в комнату. Постелил чистое белье. Она еще что-то рассказывала, говорила, что я не похож на других. Что я герой её романа. Задавалась вопросами, где я был раньше и почему мы не встретились до сего дня. Уложив её на диван, я накрыл её сверху пледом. Выключил свет и сел рядом. Силы постепенно покидали Настю. Она еще пыталась что-то сказать, но случай опять взял верх. Она заснула. Крепким сном человека, который оказался в безопасности. В укрытии от собственных бед. В жилище человека, забившего молотком своего начальника.
Вернувшись на кухню, я выключил её телефон. Перед тем, как экран устало погас, я увидел обрывки сообщений от Антона. Эмоциональный поток угроз и брани. Не густо. Я зашел в комнату, достал пустую сумку, повесил её на плечо и вышел из комнаты. Прикрыл за собой дверь, чтобы не потревожить гостя. Арчи радостно доедал свою суточную норму. Сегодня ему не придется спать со мной. Новая компания ему была очень по душе. Ну или что там у котов? А, не важно.
Я стоял в прихожей. Смотрел в зеркало. Пытался наладить диалог с тем, кто смотрел на меня. Мы оба молчали. А что тут скажешь? Когда собаку долго травят, она ждёт только одного. Когда привязи не будет и настанет час отмщения. Моя цепь порвалась. Гав!
Я вышел из квартиры. Закрыл за собой дверь. Постоял с минуту, представлял дальнейший план действий. Мозг отказывался интерпретировать ситуации. Впрочем, я на него и не рассчитывал. Сам справлюсь. Не в первый раз. Расстояние до заветной двери быстро сократилось. Повисла пауза. С чего начать? Блять, это ведь не моё дело! Хотя, с другой стороны, может быть, когда я пустил Настю на порог, это стало уже моим делом?
За дверью было тихо. Признаков активности никаких. Всё может оказаться проще, чем я думал. Но неопределенность уже начинала меня раздражать. Пора. Я выдохнул и постучал в дверь. В ответ последовала тишина. Несколько секунд она смеялась надо мной. Но затем вакуум сменился возгласом с другой стороны:
- Кто?!
- Это из ЖЭКа! – крикнул в ответ я. – Счётчики проверяем!
Замок со скрипом выполнил свою функцию. Дверь многострадально охнула. Распахнулась перед моим носом. Передо мной стоял парень. Среднего роста. Спортивного телосложения. Одет в спортивный костюм. Видимо, собирался выходить из дома. На лице удивление и негодование одновременно боролись за право первыми высказаться в мой адрес. На ногах были кроссовки. Со знакомой надписью «Niki».
- Ну, здравствуй, Антоша, - выдохнул с улыбкой я.
Моя правая нога, как снаряд баллисты, вылетела в область груди спортсмена. Он пролетел пару метров по коридору собственной квартиры, сгребая параллельно всё на своём пути. Полёт оборвался после касания табурета, стоящего на входе в кухню. Я зашел внутрь и прикрыл за собой дверь. Адреналин приятно расползался по моим венам. Пора наводить чистоту.

Глава 8. Порядок.

В квартире напротив было уютно. Чувствовалась женская рука в ведении хозяйства. Всё аккуратно расставлено. Прибрано. И как только такие хорошие девочки живут с такими орками? Пока хозяин квартиры собирался с мыслями после нашего приветствия, я огляделся по сторонам. Кровать аккуратно застелена. Шкаф плотно закрыт. Всё говорит о том, что тут царит гармония. Почти всегда. Особенно когда вот этого мутанта тут нет.
В мою сторону летели стоны вперемешку с бранью. Я не обращал внимания. Понятно, что ему обидно. Жизнь такая, ничего не поделать. Расстояние между нами быстро сокращалось. Антоша предпринял попытку подняться, несмотря на полученный урон. Психологи могли бы сказать, что он определенно человек, способный подниматься. Я с психологами не согласен. Актом моего протеста послужил следующий пружинный маневр. Нога повторно отработала по спортсмену. Собеседник окончательно замуровался под небольшим обеденным столиком. Попытался накрыть себя сверху табуретом.
- Брось, Антон, - с неприязнью начал я, - жизнь-это когда ты смотришь правде в глаза, а не прячешься под столом от неприятностей. Ты же не черепашка?
Я наклонился. Достал табурет. Советский. Простой, но эргономичный. У меня тоже раньше был такой. Случайно сломался, а руки, как известно, не чинят. Во всяком случае, мои руки. Ну а раз чинить у меня не выходит, значит, точно должно получаться обратное. К концу моей логической цепочки рак-отшельник уже выползал из своей раковины. Продолжая кряхтеть и материться, он поднял руки вверх. Это был его атакующий манёвр. Сдаваться он не собирался. А зря! Табурет со всего маха отправился на встречу со своим хозяином. Как я и думал, мебель хрустнула и сложилась неестественным образом. Антонио завопил и растёкся по полу. Я выставил другой табурет, приземлился на него и отшвырнул ногой оппонента.
Хозяин квартиры смотрел на меня. Держался за руку и за голову одновременно. В его глазах был страх. На лице было несколько ссадин. Под одеждой - наверняка еще больше. После того как спесь с него немного сошла, он не нашёл ничего более умного, чем спросить:
- Ты кто, блять, такой?
Не понравилось мне этот как-то. Обидно, что ли. Разные мы с ним слишком. Он вон на спорте весь. Себя не жалеет. Я к спорту вообще не причастен никак. Ну, максимум к волейболу. К женскому. В качестве независимого жюри. Хотя нет, лучше тренера. Они там, когда очко выигрывают, сбегаются в кучу. Тренер в середине. Ну, в общем, хотелось бы попробовать. Но он наверняка ближе к мальчикам. К футболу, наверное. Чем он им так нравится? Игрой ногами? Моя не заставила себя просить дважды. Я на мгновение представил, что голова Антона - футбольный мячик. Удар. Гол! Губы собеседника надулись и лопнули.
- А матом в этой квартире больше не ругаются, - сухо ответил я.
Красные потоки стекали по лицу собеседника. В его глазах больше не было страха. Там был уже настоящий ужас. Он оказался в несвойственной для себя ситуации. Я тоже. Но мне она не казалась настолько уж трагичной. Стало быть, он преувеличивал.
- Братан, рыжьё и бабки в шкафу в комнате, - застонал Антон. – Бери, что хочешь.
- Ты что думаешь, я к тебе по карманам шарить пришёл? – воскликнуло моё возмущение. – Квартира чья?
- Хата не моя! – заторопился собеседник. – Хата тёлки моей!
Нога опять дрогнула. Так и в сборную попасть можно. Может, это кроссовки всё? Надо бы обратно в туфли переобуться. Антон окончательно устал. Ну либо окончательно обиделся. Понять в принципе можно. Голова повисла. Неприятные изречения прекратились.
- Тёлка. То, что от тебя навозом прёт, не делает тебя фермером! – выпалил я.
Картина складывалась так, как я и предполагал. У такого огрызка не может быть своего жилища. Потому он тут и кормиться. Вероятнее всего, не один. А скорее всего, со всей своей ****обратией. Пока Антон прибывал в коме, я решил осмотреться. Квартира была примерно такой же площади, как и моя. Может, чуть больше. Ухожена в разы лучше. Всё-таки женская рука в хозяйстве - это главное. И дело не в том, что она как проклятая должна выгребать мусор мешками. Перестирывать занавески по три раза на дню. Дело в том, что она просто знает, как нужно переставить вот эту вазочку вон на ту полочку. И квартира играет другими красками. Да и жизнь в целом. Раньше я не обращал на это внимания. Дурак.
Внутренняя полемика прервалась от звонка в дверь. Не планировали мы с Антоном гостей встречать. Хозяин спит давно. Идите на ***! Я переключил свой взгляд на фотографию, стоящую на тумбе. На ней была Настя. Улыбалась. Точнее, не так. Светилась от счастья. Рядом на фото был орк. Тут он, конечно, больше похож на человека. Тоже улыбается. Выходит у него, конечно, хуже, но в целом он старается. Судя по последним событиям, фотография времен начала отношений. Когда же ты умудрился всё просрать, Антоша?
Звонок в дверь повторился. Был более настойчивым и долгим. Люди не понимают намёков. Хотя стоп. Может быть, это Настя? Проснулась одна, в чужой квартире. Перепугалась. Да еще этот нагнетал с вечера. Вот и ломится домой. Наверняка в слезах и готова принимать новые оплеухи любви.
Я подошёл к двери. Выглянул в глазок. На лестничной клетке не было Насти. Там был еще один орк. Из этого же клана. Тот самый, который задолжал мне бутылочку настойки по акции. Беззубик. Дверь резко распахнулась. Должник уставился на меня, как баран на новые ворота. Не дав ему умереть от короткого замыкания, я приветливо улыбнулся, протянул руку и сказал: «Привет!».
Рефлексы странная штука. Они отрабатывают намного быстрее мысли. Далеко не всегда это играет нам на руку. Потому я получил ответный жест рукопожатия. Моя рука крепко впилась в руку гостя. Я резко дернул его на себя, а дверь наоборот. Мне кажется, ему не понравилось такое начало. С другой стороны, это не я к нему припёрся в гости на ночь глядя. Его плечо хрустнуло, голова чмокнула дверь. Комплексное мероприятие, так сказать. Говорят, комплексный подход – всегда хорошо. Повторить несколько раз, до закрепления результата.
После четвертого подхода рука Беззубика повисла и посинела. Лицо тоже стало каким-то отталкивающим. Неестественным. Когда я открыл дверь в очередной раз, гость просто рухнул вперед, как спиленная сосна. Дверь теперь мыть придётся. Ну что, сука, за уроды! Мне всю ночь, что ли, порядок наводить? Ладно, пусть полежит пока. На кухне послышались шорохи. Кажется, Антон хочет продолжить нашу беседу. Кто я такой, чтоб отказать хозяину?
К моменту моего возвращения Антоша смог подняться с полу. Он двинулся по направлению к тумбочке со столовыми приборами. Наверняка хотел нож поискать. Восстание задумал. Жалко, что историю человек учил косвенно или вовсе не учил. Ни к чему хорошему эти восстания не приводят. Ну или, как правило, забирают больше, чем дают. Когда рука Антона оказалась внутри одного из выдвижных шкафчиков в поисках инструмента спасения, я акт поисков пресёк. Резко и точно пинаю выдвижной ящик. Тот послушно захлопывается вместе с рукой протестующего. Антон съежился от новых ощущений, робко вскрикнул и понял, что совершил ошибку. Я же в свою очередь импульсивно отшвырнул его в сторону, чтобы все заняли места, согласно купленным билетам.
- Там к тебе товарищ пришёл, - начал повествование я, - с дверью только не разошелся. Отдыхает теперь в коридоре.
- Тебе чего надо от меня? – в сердцах завопил собеседник. – Я же сказал тебе, бери, что хочешь и вали!
- Что ты воздух сотрясаешь понапрасну? Ты вот, пока тихонько сидел тут, намного больше мне нравился, - продолжил я.
Он понял, к чему я клоню. Понял, что игра идёт не по его правилам. Помощи ждать неоткуда. Более того, его помощи теперь тоже требуется помощь. Порочный круг немощности, в общем. Я вернулся в прихожую за сумкой. Подошёл обратно к герою революции, бросил кладь ему в лицо и начал говорить. Доходчиво и медленно.
- Ты сейчас собираешь свои манатки, сгребаешь в кучу свои сопли и того, что валяется у двери. Затем выметаешься на хер отсюда. Забываешь этот адрес. Помнишь только меня. Как в сказках. И если я тебя или дружков твоих еще раз увижу где-нибудь, пеняйте на себя. Усёк?
Он всасывал информацию, как губка. Внутри него был конфликт. Он безоговорочно проиграл войну за свою же территорию. Но сдаться на все сто процентов не мог. Крепкий всё-таки оказался. Однако я рассчитывал и на такой ход. Из моего кармана наружу показалась пачка денег. Она тоже отправилась в лицо Антону.
- Это тебе, в качестве бонуса за исполнительность. Лучше уезжай из города. На сборы тебе четыре минуты. Время пошло.
- Ты чё, падла?! – залепетал спортсмен. - Хату у меня за копейку отжать решил? Да мы тебя из-под земли достанем! Я сейчас бойцам позвоню, мы тебя по кускам рвать будем!
В поле моего зрения попала сковорода, одиноко стоящая на плите. Я резко схватил её и выполнил ложный замах в сторону Антона. Тот моментально замолк и сократился вдвое.
- Я тебе сейчас всю кукушку твою вот этой жестянкой расколупаю! Потом товарищу твоему! А потом сожгу вас вместе с квартирой. Дошло?!  Угрожать он мне удумал. Вы только баб бить можете и бедолаг на лавочке. У тебя три минуты осталось. Повторять я больше не буду.
Он понял всё. Из-за чего я пришёл. Кому он насолил. Понял, что договариваться и угрожать бессмысленно. Он метнулся из кухни вместе с сумкой и деньгами. Добравшись до шкафа, на скорую руку побросал вещей в дорогу. Вышел к лежащему Беззубику, начал его тормошить. К тому моменту, когда они пришли к ощущению реальности, я стоял на выходе из кухни. В моих руках было два огромных кухонных тесака. Я смотрел на них взглядом голодного зверя. Улыбался. Озлобленным, хищным оскалом.
- Ключи от квартиры на пол скинь, - спокойно и холодно приказал я.
Они прикинули шансы. Даже их уровня математических знаний хватило, чтобы не пытаться продолжить общение. Антоша, кряхтя и охая, вынул связку из кармана и бросил на пол. Дверь распахнулась, и побитые псы выбежали на улицу. Я закрыл за ними. Подобрал прощальный подарок, отложил кухонную утварь. Подошёл к окну. Из подъезда долго никто не выходил. Наверняка они спорили, стоит ли им принимать поражение или же звать подкрепление. Скорее всего, смириться с тем, что двоих отделал один, они не смогли. Локальный позор лучше, чем падение уважения в их шайке, потому в ночь всё-таки вывалились два тела. Не поднимая головы, они стали быстро удаляться, а затем и пропали вовсе.
Вот и сумка тоже исчезла - вместе с моей причастностью к событиям пятничной ночи. Я открыл окно на проветривание. Свежий воздух стал заполнять собой пространство вокруг. Нехорошо за собой оставлять такой бардак. В комнате на полу валялись вещи беглеца, которые были оставлены в спешке либо за ненадобностью. Я нашёл ведро в ванной комнате. Добавил немного порошка, бросил туда никому не нужную футболку. Засучил рукава и стал устранять последствия неприятного разговора. Табурет пришлось выбросить. Потребовалось отмыть входную дверь, затереть пару капель на лестничной клетке.
На часах уже было утро, когда я закончил. Начало седьмого. Я огляделся еще раз. Смотрел, не осталось ли после моего визита чего-то лишнего. Вроде бы нет. Тогда я вышел, закрыл за собой и вернулся домой. В моей крепости по-прежнему была тишина. В комнате всё было так, как и на момент моего ухода. Гостья спала на диване. В ногах у неё ютился кот. Меня потихоньку начинала одолевать усталость. Адреналин выветрился и забрал с собой внутренний запас энергии. Пожалуй, надо бы заварить кофе. На цыпочках переместившись на кухню, я сел за стол и сомкнул глаза. Перед глазами мелькали обрывки минувших событий. Импульсивные, резкие, нечеткие.
Из просмотра воображаемых фильмов меня выдернул резкий запах крепкого кофе. Я открыл глаза и немного растерялся. Напиток бодрости и впрямь был на столе. Рядом с ним была яичница и горячий бутерброд с сыром. Всё пахло настолько сексуально, что живот от радости начало сводить. Напротив меня были два женских глаза, которые с любопытством исследовали мою помятую физиономию.
- Доброе утро! – приветливо начала Анастасия. – Ты так и остался спать тут, да?
- Угу, - пробормотал я. – Люблю личное пространство.
- Слушай, спасибо тебе за гостеприимство! Я, так сказать, ночлег оплатила завтраком, и мне правда уже пора. На работу сегодня уже нет смысла бежать, так хоть дома пойду всё в порядок приведу. А то, сам знаешь, - закончила она, указав на синяк.
- А там и так всё в порядке, - спокойно и отстраненно выдал я. На стол приземлились ключи.
Повисла пауза. Улыбка мгновенно исчезла с её милого лица. Она напряглась, не знала, что следует делать дальше. Она огляделась по сторонам. Наверное, искала пути отступления и не благоприятно думала в мою сторону.
- Прежде, чем ты огреешь меня по голове моими же кухонными предметами, могу заверить, что, если тебе нужно, можешь идти. Ты не в плену. Дверь не заперта. Ты просила помощи у меня вчера. Я тебе помог, как смог. Он не вернётся. Тебе больше нечего бояться.
Напряжение исчезло из её тела. Она облегченно выдохнула. Схватила ключи и бросилась к двери. Видимо, не услышав погони, стала двигаться более собранно и спокойно. Я не торопясь вышел проводить. Облокотился спиной на стену. Смотрел, как она обувается, и молчал. Мне нечего было сказать. Точнее, говорить попросту не хотелось. Кофе по-прежнему пытался привлечь моё внимание сочным ароматом.
- Выйдешь - просто захлопни дверь! – бросил я и приступил к завтраку.
Она долго еще не решалась выйти. Молча стояла и подбирала слова. А может, наоборот, ждала, что я буду говорить. После завтрака посуда улетела в раковину. Я вновь вышел из кухни. Настя стояла у двери и смотрела на меня. Улыбалась, а из глаз бежали слёзы. Она не издавала ни звука. Одними губами прошептала: «Спасибо». Кивнула и скрылась за дверью. Хлопнув посильнее, как я и просил.
Рухнув на диван, я почувствовал, как тело ликует и вкушает грядущий отдых. Никогда еще утро понедельника меня так не радовало. Не было таким спокойным и безмятежным. Кофе не был таким вкусным. Жизнь не была такой приятной. И, пожалуй, никогда раньше женщины не показывали мне слёз счастья. Правы были великие умы. Всё когда-то случается впервые. Сон подкрался ко мне, взял за руку и повёл за собой. И, пожалуй, я впервые был рад пойти за ним.
Мне снились горы. Огромные заснеженные вершины, которые открывали виды на бескрайние просторы. Солнце так ярко играло на снегу, что образы и сновидения просто сменялись ослепительными вспышками. Воздух вокруг казался мне опьяняюще приятным. Над головой было спокойное и ясное полотно неба. Я перемещался от одной вершины до другой через свет. Вспышка - и я на одной стороне, еще одна - и я уже далеко. Внизу копошились люди. Со своими лыжами, сноубордами и даже санями. Они забавно трюкачили. Но на самом деле экстаз наступал, когда им везло меньше. Например, когда они втыкались головой в сугроб или врезались друг в друга. Амуниция разлеталась в разные стороны, катающиеся смешно корчились или вовсе улетали с горы вниз.
Я летал вокруг и смотрел на них со всех сторон. Они даже тут стараются вылезти из шкуры вон, чтобы быть не такими, как все прочие. Даже когда летят со скалы вниз, пытаются упасть первыми.
Но меня заинтересовал отдельный индивид. Он стоял на коньках, как будто специально протестуя против логики. Спускался с лавиной наперегонки, параллельно выдавая множество профессиональных и мудрёных движений. Огромный снежный пласт не мог его догнать, как не старался. В конечном итоге лихач оттолкнулся от снега и взмыл высоко вверх. Туда, где висел я. Он стремительно приближался ко мне. Я силился понять, кто это такой. Но попытки были тщетны. Ничего, кроме силуэта было не разобрать. Наконец, когда он поравнялся со мной, время остановилось. Прекратились вспышки света, и мне стало не по себе. Я не мог пошевелиться. Улететь куда-нибудь или просто падать тоже не получалось. Немая сцена продлилась недолго, конькобежец подлетел ко мне, уставился на меня, вытаращил глаза и выдал:
- Бжжжжжжжжжж, бжж бжж бжжжжжжжж!!!
Всё сразу встало на свои места. Он сумасшедший. Понятно, почему он на коньках по горной трассе спускался. Псих грёбанный! Теперь, похоже, незнакомец решил стать мухой. Или уже думает, что стал. Как бы ему объяснить, что он не тот, кем сам себе кажется? Как открыть ему глаза, если он и так их таращит изо всех сил?
- Бжж! Бжж! Бжжжжжжжжж!!! – не унимался чудак. - Бжжжжжжж!!!
- Мужик, слушай, жужжал бы ты где-нибудь в другом месте, а? – раздражительно начал я. - Видишь, я тут отдыхаю?
- Бжж! Бжж! Бжж!
- Да, да, я понял! Вот и давай, тебе налево, а мне направо. Рад был познакомиться! – продолжал раскаляться я.
- БЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ!!!!
- Ну, всё сука, ты сам напросился! – заорал я, и запустил по дуге руку в морду противному психопату.
Руку обожгла тупая боль. Теперь мои глаза стали потихоньку лезть на лоб. Я застонал - не столько от урона, сколько от обиды. Псих схватился руками за голову и стал напирать на меня. Он продолжал корчить гримасы и издавать один и тот же звук: «Бжжж!», «Бжжж!». Пересилив неприятные ощущения в руке, я набрался сил и вмазал ему еще раз хорошенько.
Мои глаза открылись. Я по-прежнему лежал на диване, в своей маленькой и уютной квартирке. Рука болела на порядок сильнее, чем мгновение назад, и торчала в стене, перед моим носом. Снаружи доносились звуки вечно идущего ремонта: «Бжж, бжжж».
Я быстро метнулся в ванную. Запустил руку под ледяную струю. Пошевелил пальцами. Сжимал и разжимал кулак. Вроде кости целы. Боль стихла, неприятные ощущения улетучились. На часах – шестнадцать тридцать. Добрая часть дня позади. Пора доделать начатое. Впрыгнув в кроссовки, я вышел за пределы своего гнезда. Звуки эхом кружились по подъезду. Где точно шел процесс вечного совершенствования - непонятно. Я напрягал слух настолько, насколько позволяют человеческие ресурсы. Вроде бы звук шёл снизу. Ноги быстро преодолели лестничный пролёт. Точно. Шум усиливался. Источник близко. Подскочив к одной двери, я прислонился. Нет, не то. Не успев сменить свою позицию, я услышал, как открывается замок. Распахнулась соседняя дверь, оттуда вышел мужчина лет сорока, с мусорными пакетами. Я сделал вид, что тоже только что вышел из квартиры. Хлопал себя по карманам, якобы вспоминая, всё ли взял с собой. Мужчина поздоровался со мной и пешком отправился вниз. Жужжание продолжалось. Значит, не он.
Осталось две двери. Потратив еще сколько то времени, я остановился еще на одной двери. Я вслушивался, выжидал. Хотелось быть уверенным на сто процентов. Ну или хотя бы больше, чем на пятьдесят. Ладно, риск благородное дело. Звоню. Продолжительно и настойчиво. Шум прекратился, послышались шаги. Дверь распахнулась. Передо мной стоял мужчина, изрядно помятый и в пыли. Лицо мне казалось знакомым. Силясь его вспомнить, я перебирал обрывки памяти. Тщетно.
- Вам чего? – вежливо начал оппонент.
- День добрый, - начал я, - а это у Вас тут вечный ремонт идёт?
Нервы искрились по всему телу. Кулаки также, не подавая виду зачесались. Ответ мне не требовался. Я и так уже понял, что поставил в этом аттракционе на правильную лошадь. Давай, скажи мне что-нибудь невежливое. Пошли меня, например, куда подальше. Это же не моё дело. Ремонт тут у тебя или подготовка к ядерной бомбардировке. Что, мол, я к тебе пристал? Давай, не тяни.
- Ну да, - виновато продолжил сосед. – Мешаю сильно, да? Извините. Я уже скоро заканчиваю на сегодня. Заходите. Может, чаю?
Такого ответа я не ожидал. Хотя лучше будет выяснять всё внутри. Сейчас неожиданность явно не на моей стороне. Собеседник был, на сей раз, весьма грузным. Вряд ли его можно будет свалить ловким тычком. Нужно было захватить с собой какой-нибудь контраргумент.
- Да, пожалуй, можно, - попытался реабилитироваться я. - Может быть, даже чего покрепче.
- Можно и покрепче, - подхватил мужичок, - только сначала тогда я доделаю работу.
Мы вошли внутрь. В воздухе висел туман из пыли. На языке моментально появился неприятный привкус какой-то мелкой порошковой субстанции. Собеседник быстро скрылся в недрах своего жилища. И раздражающий звук снова стал разлетаться по сторонам, прямо у меня под носом. Разуваться я не стал. На полу был приличный слой пыли, и как бы всё не шло, тащить его домой я не планировал.
Поравнявшись с комнатой, я застыл на месте. На стенах висели полиэтиленовые мешки, чтобы пыль не оседала на обои. В середине стоял сосед, который ловко орудовал вокруг большого куска камня. Или гипса. Не знаю точно. Он обтачивал его со всех сторон, выписывая на нём абстрактные узоры. По углам комнаты уже были расставлены причудливые, но, по всей видимости, готовые изделия. Вон там, кажется, даже лев. Ну или что-то очень на него похожее. Сам хозяин стоял весь в пыли, в пластиковых очках и повязке на лице.
Пыль стояла столбом. Я не обращал на неё внимания, хотя и старался не дышать. Я не ожидал, что такое возможно. Что люди могут в наше время делать нечто подобное. Моя раздраженность испарилась так же внезапно, как и пришла. Пока я стоял с раскрытым ртом, мужчина закончил колдовать над очередным куском породы. Он приложил усилие, чтобы отставить его с самодельного постамента в сторону.
- Ну, на сегодня всё, - на выдохе сообщил сосед. – Меня, кстати, Михаил зовут. Пойдемте на кухню, тут дышать нечем. Пусть проветрится да осядет маленько.
- Рад знакомству, - подхватил я, всё еще пребывая в прострации. – А меня Игорь.
- Я тоже рад! Можно на «ты»? – спросил Михаил.
- Да, конечно, - смутившись, ответил я.
- Ну, вот и хорошо! Тогда приземляйся на кухне пока. Я сейчас мигом в ванную. Стряхну с себя всё это, - жестом очертив себя, продолжал Миша.
- Как скажешь, - ответил я, двинувшись на кухню. – Ой, а я не разулся! Есть у тебя тапочки какие, чтоб не натоптать?
- Да ты чего, правильно, что не разулся! Тапочек нет, проходи так, - бросил хозяин квартиры и скрылся за дверью, на которой была красная табличка с нарисованным душем.
На кухне было намного чище. Двери между комнатами плотно соприкасались со всеми сторонами косяка. Даже с полом. Явно он сам так сделал. Вокруг кухонного стола развернулся небольшой диванчик. На нём-то я и расположился. Кухня была примерно таких же размеров, как моя. Но сделана она совсем иначе. Всё компактное, эргономичное. И что, конечно, сразу бросается в глаза – самодельное. Кажется, что нет ничего лишнего. Всё под рукой. Вот она и другая сторона медали. Когда есть руки, можно переделать всё. Даже мир. Хотя бы такой небольшой, в котором ты живешь.
Михаил и впрямь обернулся моментально. Уже в другой одежде, с мокрой, но чистой головой. Он ловко извлек из холодильника бутылку водки, немного колбасы и початую банку шпрот. Всё моментально разместилось на столе. Запоздалым вагоном прибыли стаканы, хлеб и кольцами порезанный огурец. На плиту выскочила кастрюля небольших размеров, под ней разгорелось пламя. Сверху в неё десантировались несколько картофелин. Михаил сел напротив меня, на простой и самодельный стул.
- Слушай, не обессудь, Игорёк, - начал оправдываться он, - я гостей не ждал. Да и не богат на угощения мой дом. Но, как говорится, чем могу. Чем богаты, тем и рады.
- Да, брось! Я, честно сказать, и на это-то не рассчитывал, - сконфуженно отмахивался я. – Давай, может, по одной, за знакомство?
- Давай, - ответил Миша и заторопился с открытием бутылки.
Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что я буду вот так коротать вечера, я бы плюнул собеседнику в лицо. Со стороны я наверняка выглядел весьма глупо. Удивление схватило меня за грудки с самого первого момента, как я пересек порог Михаила. Я не ожидал, что будет радушный приём. Я шел разжигать конфликт. Не планировал пить водку. Планировал учить очередного выскочку жизни.
- Рюмок нет, извини, - разбил в прошлый раз последнюю. Ну предлагаю не по- целому!
Я кивнул. Стаканы наполнились наполовину. Затем ударились лбами и опрокинулись в нас. Михаил просто занюхал его куском хлеба. Я закусил самодельным бутербродом. Между первой и второй, как известно, проходит мало времени. Мы накатили еще. После того как мне исполнилось моё количество лет, организм стал по-другому смотреть на алкоголь. Теперь они почему-то решили, что не враги друг другу. Наладили диалог. Мы с Михаилом тоже.
- Какими судьбами-то пожаловал? – продолжал он. - Спросить чего хотел? Или так просто?
- Морду бить пришёл, - попытался отшутиться я, - звуки твоего производства на нервы действуют.
- Эвона как! Ну, в морду мне не в первой, - засмеялся Миша. – Да, самому стрёмно, что людей напрягаю. На шумоизоляцию хорошую денег нет. Да, по правде сказать, и так-то денег нет. А они нужны. Вот и вкалываю, как черт. В грязи, в пыли. Ну, да ладно, давай еще по одной!
Мы выпили еще. К столу подоспел вареный картофель. Мы быстро нашли общий язык. Хотя, быть может, это и не наша заслуга. За диалогом первый сосуд с топливом быстро иссяк. Я было хотел предложить сходить за добавкой, но у хозяина всё было под контролем. Разговор плавал по всем темам - от политики до погоды. Над чем-то мы смеялись. О чем-то спорили. По-хорошему, не со злобой, а с интересом. Раньше так спорить получалось только с Артуром. Может, он уже в тюрьме сидит? Мало ли, может, он со мной за Геной охотиться пошел?
Михаил заметил, что я поник. Разлил очередную порцию беседы. Продолжал на приободряющую тему, говорил про перспективы. Что работа сейчас хотя бы деньги приносит. Раньше было хуже. Говорил что-то про перспективы. Про счастливую жизнь. Чем дальше он продолжал, тем мрачнее становился сам. В конечном итоге мы оба сидели с кислой миной и молчали. Каждый наткнулся на внутреннюю колючку. Мы хлопнули ещё. В тишине. И уже даже не занюхивали. Эта порция была не нам. А тем людям, что заперты внутри нас. Чтобы облегчить их бытие.
- Ну и сколько денег ты на своем ремесле поднимаешь? – нарушил тишину мой голос.
- Двадцатку получается последнее время, и то слава Богу! – отмахнулся Миша.
- Пхах, - рассмеялся я, - так это же вообще копейки! У тебя руки на месте вроде, неужели ты не хочешь больше?
- Не получается. Никому не нужен такой работник, как я. Да и одному на себя работать надежней. Не от кого не зависишь, есть заказ, есть деньги. Всё просто стало.
- А я вот тридцать получал. Да и то слился. Невмоготу было сидеть там. Понимаешь?
- Нет, не понимаю, - обрубил он. – Хотя у вас, у молодых, всё сейчас так. Работать никто не хочет. Все хотят всё и сразу!
- А у вас, пожилых, значит лучше? – продолжал напирать я. – Пыль жрать за гроши, но не пойти и не устроиться никуда. Бабу бы нашёл себе. Рукастых же любят! У тебя вроде проблем с этим нет.
- Таких, как я, не любят, - резюмировал Михаил. – Плавали, знаем.
- Да с чего ты взял? – не мог смириться я. - Обжёгся раз, что с того- то?
Миша ударил по столу кулаком. Кажется, что вся кухня подпрыгнула разом. Он налил нам еще, выпил, не дожидаясь моих движений. Закинул целую картофелину внутрь. И продолжил:
 - Была у меня и жена красавица. И дом полная чаша. Проебал я всё. Военным был тогда. По контракту могли вызвать в любой момент, зато деньги платили много больше нынешних. Ну вот и случился контракт один. Мы на войну уехали, хоть и в мирное время. Конфликт разруливать, о котором вы тут даже и знать не знаете. Я там и друзей терял, и в крови по локоть испачкался. Другим вернулся, да и не было меня долго. Вернулся, дочку заделал. Но пока она в мамке зрела, с самобытностью мира смириться не мог. Всё было чужое. Ни сна не было, ни радости никакой. Вот на бутылке и завяз. Проворонил счастье своё. Жена тут уже себе к тому моменту получше мужика нашла. А я прознал о том и нашёл виновника торжества. Отметелил его до беспамятства, а тот к ментам побежал. Вот и закрыли меня на четыре года. За особо тяжкие. А вышел - мать её со мной знаться не хочет. Дочь, почитай, так и не видел от рождения. Снова запил. А куда мне? На работу не берут, с судимостью. С дочкой видеться не дают. Вот и копошусь тут. Деньги какие-никакие, а дочери перевожу. Ну и самому на бутылку хватает. Чтобы с ума не сойти. Так что нет теперь у меня ни усталости, ни боли никакой, Игорёк. Цель есть. Может, захочет спустя годы доча отца узнать. Может, нет. Но у меня больше и нет никого. А вздёрнуться кишка была тонка, когда желание было. А сейчас и оно пропало. Так что вот так. Жизнь прожить - не поле перейти.
К моменту, когда он закончил свой рассказ, у меня стоял ком в горле. Печаль схватила меня за ворот. Я человека жизни учить пришёл? Бессмертный и бесстрашный. А что за проблемы-то я видывал? Начальника - самодура? Царствие ему небесное. Людей, которым не нравится то же, что и мне? Да я, блять, сам не знаю, что мне нравится! Я себя сам потерял. Винить было некого. Пора бы и самому в своей жизни принять участие.
- Извини, - буркнул я, - я не хотел.
- Да ладно, знаю я всё, - махнул рукой Миша, - давай еще по одной.
- Сейчас! – крикнул я. - Минутку!
Я вскочил на ноги, бросился к двери. Вылетел наружу. Направился в сторону своей квартиры. Тело не слушалась. Доза зелья красноречия была весомой. С горем пополам я смог добраться в пункт назначения. Из заначки достал пару денежных пачек и двинулся назад. Спускаться было не легче. Ступеньки коварно играли со мной в пятнашки, но я справился. Дверь у Мишки была не закрыта. Я вернулся за стол, бросил деньги сверху и, пытаясь отдышаться, сказал:
- На! Это…это тебе…на эту, как её…изоляцию твою!
- Ты чего, с ума сошёл? – возмутился Михаил.
- Заткнись и не спорь! – гаркнул изо всех сил я. - На судьбу жалуешься - умей и подарки от неё принимать.
Я рухнул на диван. У собеседника тоже намокли глаза. Мы просидели еще минуту в тишине. Он смотрел на купюры в его руках. Я просто пытался не выплюнуть лёгкие. В конце концов я сам разлил нам по последней. Открыл форточку, показал сигарету. Миша кивнул, я закурил. Он следом присоединился. Его распирало от чувства благодарности вперемешку с настоящими мужскими слезами. А я. Я просто курил. И был рад, что смог хоть что-то сделать для него. И для Насти. Хороший выдался денек. По крайней мере, точно прожит не зря.

Глава 9. Вектор.

Забавно, но, окончательно свернув с пути нормального человека, я стал чувствовать себя нормально. Кошмары не посещали меня. Я уже три дня не касался своего телефона и компьютера. Нет больше навязанного мнения, контекстной рекламы. Скидок, лайков, подборок ТОП чего-то там, сенсаций и так далее. Нет рамок. Можно танцевать, куда захочется.
Что уж говорить, мне стало приятно выходить из дома. Смотреть на всё то, до чего ранее я был слеп. Люди, соседи, проблемы. Реальные, а не выдуманные. Живые, а не оцифрованные. Хотелось кричать, докапываться до прохожих. Твердить, что не стоит запираться в интернете. Не стоит отшвыривать тех, кто просит помощи. Не стоит закрывать глаза на всех остальных.
Люди – это бомбы. Настоящие, взрывоопасные. Если случится так, что бомбу хранят нецелесообразным образом, быть беде. Таких случаев становится больше. С каждым днём. Уже нет запрещенных тем. Мы обсуждаем всё. Даже личное. Даже не обсуждаемое. В современном мире легче найти фотографии половых органов какой-нибудь известной личности, чем раствор марганцовки. Причём назначение второго мне понятно. Первого – нет.
Всё больше людей превращается в шестерёнку огромной машины по производству контента. Общественное мнение важно, только если оно в комментариях под твоим блогом. Не важно, какие у тебя таланты, не важно, чем бы ты мог заниматься. Ты всегда можешь вывернуться наизнанку на камеру, чтобы набрать себе мёртвых душ. Чем больше эти цифры, тем больше ты сможешь заработать. Всё просто.
Я больше не хочу даже знать об этом. Потому и рад, что началась новая жизнь. Новый вектор. И хоть у меня так произошло случайно, я всё равно этому рад. Хотя хвалиться нечем. Теперь я не просто на словах асоциальный элемент. Теперь я - настоящая угроза обществу. У меня свой взгляд. Я больше не собираюсь следовать тому, что «надо». Я теперь опираюсь на «хочу». Причем на собственное. Осталось только его почувствовать. Взять след. Но как?
Закончив стандартные дела дома, мне захотелось прогуляться. Не помню, когда в последний раз мне хотелось именно этого. Не уверен, что такое было вообще. Особого плана для путешествия не было. Сроков возвращения назад - тоже. Арчи одного бросать нехорошо. Я вышел из квартиры. Позвонил в дверь Насте. Никого не было дома. Ну да, у простых смертных же работа. Вторник. Где же еще ей быть. На каменоломню относить кота мне не хотелось. С кругосветным путешествием придётся повременить.
Я никогда не был в музеях своего города. Хоть, на правах коренного жителя, знал, где они находятся. Захотелось прикоснуться к чему-то прекрасному. Или просто тянуло к несвойственным вещам. Интересно, можно ли сказать, что я покидаю зону КОМФОРТА, если комфорта в этой зоне я отродясь не чувствовал? Надо будет постараться выяснить.
Погода располагала к себе. Было не жарко и не холодно. Было хорошо. Не важно, какое время года на дворе. Хреново бывает и зимой, и летом. А бывает, что ты выходишь на улицу и чувствуешь, что сегодня не хочется находиться в помещении. Хочется раскинуться на лавочке, курить и смотреть во все стороны и одновременно в никуда. Сегодня была именно такая ситуация. Люди суетились по привычным делам, а я шел им навстречу и улыбался. Человек из радио определённо бы мной гордился. Хотя, возможно, он просто актёр. Улыбается в эфир, а на самом деле дома сидит на антидепрессантах и градусах. У всех же профессий есть издержки. Мне кажется, эта профессия не исключение.
В привычном метро я добрался до центра. Вынырнул на направление исторической части города. Не знаю, почему сейчас она так называется. Кроме названия парочки улиц в честь достойных людей из истории, всё прочее здесь – это торговые точки. Магазины, рестораны, фаст-фуд. Люди, чьи фамилии эксплуатируются для всего этого, вряд ли хотели для себя такой памяти. Но их мнение теперь уже не важно.
Минуя потребительскую аллею, я упёрся в краеведческий музей. Небольшое, невзрачное здание, которое наверняка тоже в ближайшее время превратится в торговый центр. Или в бургерную. Всё зависит от спроса. Зайдя внутрь, я наткнулся на одинокую женщину в возрасте, которая прибиралась на входе. Протирала пыль, перекладывала вещи с места на место. Внутри было тихо. Настолько, что любой шорох разносился эхом и в ушах периодически возникал гул.
- Здравствуйте, - приветливо стартовал я, - впервые попал к вам, можете рассказать, как тут всё устроено?
Женщина осмотрела меня с ног до головы. Хмыкнула. Наверняка подумала, что я пьян. Ну или докапываюсь до неё, потому что бездельник. В чем-то она права. Хотя принципиально сегодня это к делу не относилось.
- Здрасьте, - недовольно начала она. – Билет на взрослого человека пятьсот рублей. Оплата наличными, через меня. В распоряжении у вас будет час времени. Командировочный, что ли?
- С чего вы взяли? – удивился я.
- Ну, здоровый вроде мужик. Вроде не алкаш, не погреться зашел. Да и на улице вроде не холодно. Стало быть, пришёл сознательно. Про билет спросил, а не мышью прокрался. Значит, при деньгах. Да и вторник на дворе. Обычно все на работе. А ты – нет. Значит, время тоже есть. Ну и наконец, кто приедет в нашем городе в краеведческий? Правильно, только тот, кто про город ни черта не знает, но с него потом спросят. Вот и спрашиваю, командировочный, что ли?
Ах-ре-неть! Я точно зашёл в музей? Или в ФСБ? Надо бы поменьше с ней общаться. А то своими наблюдениями она меня сейчас под чистосердечное подпишет. Пригляделись бы начальнички из соседних зданий. Ценный кадр пропадает. Мне кажется, если она про меня такую легенду расписала, всякие потребности, про дополнительный сыр и картошку фри, она бы растолковала с легкостью.
- Здорово вы это всё! – подметил я. - Так точно, из Твери приехал. Вот, так сказать, расширяю кругозор.
- Вот- вот, - заулыбалась тётя. – Это всё на опыте! Знаешь уже, что да как. Пойдём, билет выдам.
Я протянул ей купюру нужного номинала. Она скрылась за стойкой. Я крутил головой, жадно впиваясь глазами, во всё, что меня окружало. На стенах были расписаны истории, факты, жизни. Впишут ли сюда мою? Впишут ли кого-то из моих знакомых? Думаю, что нет. Мои перспективы пугающе никакие. В лучшем случае. Хотя тут, я думаю, можно побороться. Как минимум две жизни я поправить смог. А сколько загубил? Никогда не знаешь заранее. У религиозных людей на эти вопросы даёт ответ судный день. Придёт час, и каждому воздастся по заслугам. Как отвечают на него прочие люди, я не знаю.
Музейщица вернулась ко мне, протянула билет и пожелала приятного отдыха. Хотя билет и отдых - это были слишком громкие названия. Просто первый из себя представлял бумагу, размером с пачку сигарет, со штампом музея. А второй я себе представлял совсем иначе. Планировалось, что тут будет что-то вроде гида. Он будет мне рассказывать всё, что я не знал либо же забыл. Затирать белые дыры в моем сознании. Тянуть меня к свету. На деле всё вышло прозаичнее.
Поблагодарив миссис Холмс, я отправился внутрь зала. Вокруг не было ни души. Я последовательно мигрировал от одной стойки к другой. Приобщение к культуре происходило со скрипом. Мозг не хотел ничего отсюда с собой унести. Я читал описание статьи про революционеров, отходил на два шага вперёд и уже не помнил из неё ничего. И тут даже дело не в моей плохой памяти. Дело в том, что мой бортовой компьютер по характеру настоящий засранец. Он точно мог запомнить цвет нижнего белья моей бывшей коллеги, если вдруг удастся запечатлеть, но не в состоянии запомнить даты и подвиги героев, в честь которых названа центральная часть города.
Внимание остановилось на очередной фреске. Героем на сей раз был известный писатель, ныне покойный. В честь него даже одно время был назван мой город. Начало, как и положено, повествовало про тяжелое детство. Далее - не менее тяжелая юность. Потом причастность к политике, гонения. Затем - жизнь за рубежом. Затем - торжественное возвращение домой. Повсеместные, сопутствующие драмы, личные или увиденные. Они и позволили написать ему сильные произведения, которые впоследствии стали классикой. Но что особенно вывело меня из равновесия, так это подпись: «Право называться фигурой трагической действительно имеет только крупная личность». С моей автобиографией на одной доске нам точно не висеть. Более того, этот человек наверняка бы рассмеялся мне в лицо, узнав о моих проблемах. Если, конечно, их вообще можно было бы так назвать.
Из глубины помещения до меня доносился чей-то голос. Всё-таки я был тут не один! Я с интересом бросился на приглушенные звуки. Хотелось посмотреть на братьев по разуму. Проникнуть в разговор на почве увиденного здесь контента. Я ждал очередную историю из чужой жизни. Хорошую или плохую, не важно. Главное, честную. Без лишних фантиков, провокационных оттенков. Ту, которая поможет понять мне, где произошёл тот самый перелом во мне. Ту, которой мне не хватало всю мою жизнь.
Добежав до финиша, мой энтузиазм сделал два шага назад. Спиной ко мне стояла пожилая женщина, рядом с ней стоял мальчонка лет десяти. Перед ними во всю стену был нарисован кремль. Она вела повествование о миссии этой крепости. О том, как люди жили раньше. Малец жадно ловил каждое её слово. А когда они обернулись, почуяв эффект присутствия, я узнал в этой женщине Ларису Андреевну. Это моя школьная учительница. Человек, который запихивал в мою голову знания, которые там не задерживались.
- Здравствуйте Лариса Андреевна, - промямлил я, как настоящий школьник. – Я Игорь Скворцов. Вы меня учили раньше. Помните?
- Здравствуй, Игорь! – с улыбкой подхватила она. – Конечно, помню! Один из лучших моих учеников как-никак. И как ты подтягиваться не умел, и как стол в химическом кабинете спалил, и как стихи для Машеньки читал. Всё помню!
Она действительно помнила. Абсолютно всё. Скорее всего, это самый важный её талант. Она знала все даты, события, фамилии исторических персонажей. Если бы человечество не придумало Google, то люди бы совершали паломничества к этой женщине, чтобы узнать, как всё было на самом деле. Ну или просто послушать интересную байку про какого-нибудь полководца, захватившего пару-тройку стран. Талант рассказчика был вторым достоинством этой прекрасной женщины.
- Как ты поживаешь? – продолжала она. – Рассказывай, хвастайся.
Приплыли. Что вот ей отвечать? Рассказать, что у меня в этой жизни ни ****ы, ни Родины, ни флага? Сказать: «Мол, знаете, не очень-то мне ваши знания пригодились. Не тому вы нас учили. Вы бы вот в школе рассказывали не о том, кто правил в каком-то там году, а где денег брать на то, чтоб выехать хотя бы за пределы страны. Как с людьми общаться, несмотря на то, что они все очень так себе. Как дело для себя, в конце концов, найти, а не запаковаться в рубашку и светлый офис с кондиционером».
- Да потихоньку, - через силу улыбался я. – Работаю в компании по разработке программного обеспечения. Делаю жизнь простых людей лучше. А вы как?
- Вот, внука просвещаю. Знакомься, Максим, - продолжала на подъеме повествовать она. - А это Игорь.
- Очень приятно, - сказал Максимка и протянул руку.
- Богатырь растёт, - подстрекал я. – А у меня супруга вот скоро третьего родит. Всё сыновья, тоже богатыри.
- Ай, молоток, - подмигнула Лариса Андреевна. – Впрочем, я в твоей активности и не сомневалась! Заезжай в гости как-нибудь. С семьей познакомишь, чаю попьём. Расскажешь, что да как. Из класса еще общаешься с кем?
- Так, со всеми понемногу. Сами понимаете, работа всё. Беготня. Вот сегодня выдалась минутка, так решил заскочить в музей. Перевести дух, освежить в памяти свои корни, - продолжал с лицом менеджера по продажам затирать я.
- Молодец! Для себя тоже надо уметь минутку найти! – довольствовалась она. – Ну а мы уже давно тут гуляем. Пора закругляться и идти домой.
Она потрепала мальчонку по волосам. Он двинулся к выходу. Я обнял её напоследок, понимая, что продолжения и посиделок не будет. Зачем расстраивать человека? Это не её вина, что я такой. А так будет гордиться. Вспоминая, что из-под учительского крыла вылетел настоящий скворец.
Да и Максимка тоже посмотрит, что вот общался с бабушкой парень и толковым стал. Будет к чему-то целиться и стремиться. Нахера ему весь мой геморрой слушать и знать?
- Берегите себя, - от всего сердца резюмировал я.
- И ты береги себя, Игорь! Семье привет! – в завершении добавила она.
И я снова остался один. Смотрел им вслед, даже после того, как они скрылись из виду. Бывает же такое? Мы находим случайных людей, в случайных местах. Говорим с ними. Далеко не всегда честно. Потом это входит в привычку. Ты сознаешь, что большего результата от диалогов можно добиться ложью. А потом наступает момент, когда память подводит. Ты уже не помнишь, кому что врал, и кроешь всё вторым слоем. Потом третьим. А потом случается так, что ты сам не понимаешь, где правда. Сам придумываешь пространство вокруг себя, потому что так проще. И, что хуже всего, думаешь, что так поступать правильно. Как, например, пару минут назад. От этого становится еще более грустно. Даже мерзко. Может, догнать её? Признаться во всём, как раньше. Признать вину, попросить прощения. Хотя сказав «А», придётся сообщать и про «Б». А в её возрасте, я уверен, проблем у неё хватает и своих. Причем на порядок более весомых. Стало быть, не стоит свеч игра.
Постояв еще несколько минут и смотря в одну точку, я понял, что с меня культуры на сегодня хватит. Я направился к выходу. На том месте, где я приобретал билет, я заметил стеклянную урну для приёма добровольных пожертвований. На самом сосуде капитализма было написано: «На развитие музея». Что, интересно, подразумевается под развитием музея? Пока на месте не было ответственной билетерши, я бросил внутрь пятитысячную купюру. Теперь там лежали две. Другая была номиналом поменьше в пятьдесят раз, и я точно знал, кто её туда положил. Выйдя на улицу, я закурил. Небо хмурилось - кажется, будет дождь. Из головы не выходила надпись о развитии музея. Может быть, еще не поздно вписать туда своё имя?
Домой возвращаться не хотелось. После того как я прошёл еще немного вниз по улице, глаза замерли на вывеске бара. Почему бы и нет? Я зашёл внутрь, народу было немного. Несколько людей, в основном разрозненно, сидели в разбросанном порядке. За стойкой, как и полагалось, стоял бармен. Главный человек по устранению людских печалей. Он маниакально натирал бокалы бумажным полотенцем, поднимал их, анализировал чистоту и, если результат был сомнительным, тёр еще. Собеседников за стойкой не предвиделось, хотя на одном из мест лежали чьи-то вещи. Пачка сигарет, микроскопическая сумочка или, возможно, кошелёк. Скорее всего - женские. Я приземлился рядом, на свободный стул.
- Темное пиво сделайте, пожалуйста, - распорядился я.
Человек напротив отвлёкся от своей деятельности. Выбрал сосуд, прошедший его личный конкурс, кивнул в мою сторону и приступил к исполнению. В ожидании я крутился по сторонам, искал для себя нечто интересное. То, что заслуживает моего внимания. Вверху над стойкой висел небольшой телевизор, на котором шло вещание какого-то фильма о животных. Трансляция была без звука, но интуитивно и так было понятно, о чем речь. Сам бар изнутри был похож на все те, которые я когда-либо видел по телеку. Играла нейтральная музыка. Курить в зале было нельзя, хотя, впрочем, сейчас нигде курить нельзя. Даже у себя дома.
Передо мной вырос мой заказ. Я инстинктивно полез в карман за телефоном, чтобы посмотреть ничего не значащие новости и как-то занять себя в процессе моего пребывания тут. Телефона в кармане не было. Я совсем и забыл об этом. Просто привычка. Вредная. Сделав пару глотков, я окончательно приковался к экрану, на котором гепард преследовал какое-то мелкое рогатое животное. Почему природа сделала всё таким, какое оно есть? Кто-то неимоверно быстр, кто-то нереально силен. При этом все те, кого жрут эти могущественные ублюдки, обладают своими фокусами. Трюками, позволяющими выжить при конфликте с тварью, которая носится быстрее тебя раз в пять. При этом в нашем обыденном и человечьем мирке всё точно так же. Нас погружают в систему, в которой мы вынуждены платить налоги. Соблюдать правила. Радоваться стандартам. Но ведь почти все, поголовно, вертят эти порядки на своем конце. Запрещено употреблять растительное курево, но у каждого из нас есть знакомый, может, не через первые руки, который достанет всё необходимое. Каждый из нас платит процент с доходов, но почти у каждого есть деятельность, не попадающая в отчетность. Способность жить на два фронта изначально закладывается в нас с молоком матери. И более того, люди не видят в этом ничего такого уж страшного. Ну шабашишь ты на стороне, ну не платишь с неё в казну ничего. Но так ведь вот она, официальная работа, с неё-то плачу! Почему, кстати, дороги в городе такие плохие?
Никто из присутствующих в этом заведении не остался бы тут, зная, что здесь нахожусь я. Настоящий монстр, который умылся на последние несколько дней в крови своей добычи. Который поступил бы и с ними точно так же, если бы судьба поставила перед фактом. Может, просто сознаться во всём? Набрать известный с детства номер правопорядка, да и сдаться к чертям. Сделать мир еще чуточку лучше. Хотя что это изменит? Прибавит бумажной волокиты для людей в погонах. Человека назад это не вернёт. Теперь, пожалуй, этот крест и будет тащиться за мной по пятам. Всю жизнь. Это будет моим гепардом, который хочет впиться мне в спину. И как тогда не попасть к нему в лапы? Что я могу предпринять, чтобы остаться весёлой и прыгающей ланью? Смена ареала обитания, может. Что меня тут держит? Я же просто могу взять и рвануть в любой город. Начать всё заново, с чистого листа. Воплотить в жизнь всё то, о чем врал некоторое время назад. А то, что случилось тут, навсегда тут и останется. В жизни прошлого Игоря Скворцова. Того, которого я не хочу больше знать. Того, которого я тоже убил. Внутри себя.
- Игорь? – послышался женский голос откуда-то сбоку.
Я повернулся и замер. Вокруг меня образовалась черная дыра, которая проглотила меня разом. Отключились все базовые функции моей модели. Научите дышать! А как говорить? Где я? Мне показалось, что я сократился в два раза. Стал маленьким, беспомощным. Сердце как будто обожгли чем-то холодным. На ладонях проступил пот. На лбу, кажется, тоже. Теперь я понимаю, что такое паника. Внутреннее ощущение крушения. Катастрофы, которая вдруг случилась. Которую ты не мог предусмотреть, застраховаться заранее или попросту не оказаться в это время в эпицентре событий.
- Игорь Скворцов? Я Маша! Этот, как его, парусник твой, помнишь меня? – с улыбкой и надеждой продолжала она.
- Бри…бригантина, - еле выдавил из себя я.
- Да, да, точно! – засмеялась она. - Бригантина! Вылетело слово из головы. Вот так встреча! Ты как вообще? Сколько лет прошло!
Она изменилась. Естественно в лучшую сторону. Была агрессивно сексуальной. Выглядела независимой. Целостной. Взрослой. На ней было красное платье с разрезом в области ног. Кулон в виде полумесяца. Такие же сережки, дорогой макияж. Короткая стрижка и абсолютно другой цвет волос. Черный, как космос. Так ей идущий и подчеркивающий цвет двух зеленых звёзд, которые с интересом уставились на меня. Когда я рассматривал её, время вокруг остановилось. Прошла всего пара секунд, хотя мне показалось, что целая вечность. Вечность, в которой я с удовольствием бы остался на всю оставшуюся жизнь. Потихоньку к реальности меня стали приводить первые импульсы моего организма. Те, которые возникали где-то ниже ремня, в моих джинсах.
- Потихоньку, - растерянно пробормотал я. – Классно выглядишь!
- О, спасибо, - наигранно смутилась она. – Бармен, сделай мне то же, что у него. Вкусное пиво тут у вас?
- Не знаю, - откровенно выпалил я, - я сам тут впервые. Случайно зашёл.
- Видишь, как здорово! Ты случайно зашёл, я случайно зашла. Бывает же такое? – не унимаясь, игралась она.
- Десять, - ни с того, ни с сего продолжил я.
- Чего десять? – удивилась Маша.
- Десять лет прошло. Ну с нашей последней встречи. Как жизнь? – пытался изо всех сил я реабилитироваться в разговоре и перестать казаться паралитиком.
- А, в этом смысле, - расслабилась она, - да, время летит быстро! Да ничего, всё своим чередом. Я же тогда из местной школы в Москву переехала, вместе с предками. Вот там и жила, на журналиста выучилась. Так что теперь папарацци стала. А сюда по работе приехала в основном. Ну и не только. Долгая история, в общем.
- Да я, в принципе, никуда не тороплюсь, - с интересом наседал я. - Что это столичного репортера привлекло в нашем захолустье?
Мария тоже получила свой заказ, кивнула в сторону персонала и жадно отпила пару глотков. Затем поморщилась и отставила бокал на место. Посмотрела на меня, оценивающе и вдумчиво. Колебалась на счёт того, стоит ли продолжать беседу или сообщить мне, что ей уже пора. А я сидел и таращил глаза на неё, как постоялец из психбольницы. Молился внутри себя всем известным мне силам, чтобы найти инструменты и задержать её еще хотя бы на пару минут. В своем сознании я давно уже похоронил возможность еще раз увидеть её. В моей памяти навсегда засел момент, когда она была маленькой и красивой девочкой, которой со мной было не интересно. Которая уже давала мне шанс, который я не оправдал. Которая просто от меня ушла. Навсегда. Оставив меня валяться под деревом, как переспелый желудь.
- Убийство, - холодно ответила она.
- Убийство? – недоумевая, повторил я. – Теперь из Москвы сюда на трупов посмотреть приезжают? Своих что ли мало?
- Да нет, почему же, - смутилась она, - своих жмуриков предостаточно. Но тут еще и личное. Предпринимателя у вас тут одного замочили. Может, слышал? Скопин его фамилия. Так вот это муж мой. Выходит уже, что бывший. Вот я и приехала - и статью сделать, и на все посмертные дела, так сказать. По бумажкам, в общем.
Я недавно читал статью, что если в течение жизни не учить физику, то весь твой мир будет наполнен магией. Сейчас я реально пожалел, что учил. Захотелось просто моргнуть и оказаться на другой планете. Или просто отмотать время назад, чтобы не задавать ей своих вопросов.
Меня раздавило объемом полученной информации. Мысли роились и кусались. Со стороны, наверное, я был похож на старый компьютер, в котором вдруг появились новые программы, с которыми не ясно, что нужно делать. Синий экран смерти, проще говоря. У Гены была жена? Серьезно? Он никогда не говорил об этом. Об этом вообще не было никаких упоминаний. Ни фотографий, ни кольца. Да и регулярные молоденькие девицы, которых он вечно обхаживал. Да и декретницы наши, в конце концов! Может, тогда, не он к ним причастен? Хотя стоп! Меня на самом деле приводил в ярость другой момент. Жена Гены – моя Маша? Она бросила меня ради него? Уму непостижимо! Ну, ты, Гена, и гондон! Не зря я тебе макушку проломил. Сейчас откопайся ты, я бы еще раз так сделал. А может, и поумнее чего придумал бы. Считай, ты легко отделался, гадёныш!
Разрастающаяся ярость быстро получила толчок в спину. На смену ей пришла следующая волна паники. В сто раз больше предыдущей. Я не знал, что люди могут ощущать моменты, когда они бледнеют. Однако сейчас я был уверен, что я похож на новогодний снег. По температуре, кстати, тоже. Из-за кислородного голодания, а также ненормированной работы кровеносных сосудов. Я изо всех сил силился не рухнуть в обморок. Она же приехала сюда за своим журналистским расследованием! Она и есть та гончая, что пустилась по моему следу. Она расколет меня в два счета. Беги! Прощайся с ней и беги! Из города, а потом, может, и из страны! Не говори с ней, мать твою! Просто скажи, что у тебя семеро по лавкам - всем нужна отцовская забота - и беги!
- Слыхал, - очень фальшиво и наигранно обмолвился я. Затем сделал несколько жадных глотков и заказал ещё. – Как движется расследование?
Скворцов, ты долбоёб? Ты что, сука, творишь? Какое тебе, блять, дело? Бери свой сраный стакан и выметайся отсюда! Ты вообще, какого ответа ждешь на этот вопрос? Чтобы она сказала, что есть один подозреваемый и что он на тебя похож? Не говори с ней об этом! Просто уйди! Так, как ты всегда и поступал при возникновении проблем. Ты сам себе роешь яму!
- Да, как, как, никак! – рассержено продолжала Мария. – Ни хера толком сказать не могут. Ни зацепок толковых, ничего. Хотя просто, может, из-за профессии моей говорить не хотят. Думают, мол, приехала из столицы, на местную полицию компроматы искать. Сложно всё, короче. Ладно, я пойду, наверное, дела еще есть всё-таки. Рада была повидаться!
Собрав все свои вещи, Маша бросила пару сотен на стойку. Она двинулась к выходу. Понемногу, пятясь и ожидая от меня прощальной фразы. Выглядела растерянной, что в принципе и понятно. Бармен пожелал ей удачного дня и вернулся к своему прежнему занятию.
Вот и всё. Маши ей ручкой. Всё само решается, как и всегда. Не делай резких движений. Пусть валит восвояси. Так же ловко, как и припёрлась оттуда!
- Это вообще-то начальник мой бывший. Представляешь, как тесен мир, - нервно улыбнувшись, продолжил я.
- Да? – заинтересовалась она. - Слушай, так может, ты можешь мне помочь? Ты же с ним общался наверняка тут. Может, людей каких видел с ним подозрительных, может, разговоры какие. Ну, всё в целом важно, понимаешь?
Я не мог её отпустить. Не хотел. Потому и пытался из всех сил найти крючок, на который мог бы её поймать. Выхватить второй шанс. Даже если на кону была моя шкура. Обычные вопросы, обычная ситуация, что с того? Зато теперь я ей интересен. Есть возможность продолжить коммуникацию. Всё исправить!
- Да не знаю, - отыгрывал задумчивость я, - подумать нужно. Мы с ним не особо тесно общались, сама понимаешь. Я просто подчиненный, он просто командир.
- Да, всё я понимаю! Просто мне же вообще ничего не говорят. За нос водят просто так. А я на несколько дней приехала всего. У редакции там отпросилась. Не хочу с пустыми руками назад ехать. Ты подумай, Игорь, может, вспомнишь чего. Давай вечером позднее увидимся? Я в центральной гостинице остановилась у вас. Там на первом этаже ресторанчик есть. Давай там, в девять сегодня? И поужинаем, и поболтаем заодно. Ты как вечером, не занят?
Бинго! Попалась! Ужин в ресторане. Это же получается свидание, верно? Уж я тебе порасcказываю, как он тут баб тискал. Ты уж не переживай. Теперь тебе так легко от меня не отделаться. Никаких крыш больше. Теперь играем на моей территории. Посмотрим, кто из нас за кем гоняется.
- Хм, в девять? – посмотрев на часы, продолжил я. – Хорошо! Только давай на половину десятого сместим. У меня тоже кое-какие дела.
- Спасибо! – восторженно вскрикнула она. – Буду ждать!
Она скрылась за дверью. А я снова остался наедине с собой. Не думал, что денёк выдастся таким насыщенным. Нужно срочно рвать домой. Покормить кота и переодеться. Так, или лучше съездить и купить новую одежду? А куда ехать? Что сейчас носят на свидание с женщинами мечты? Так, не стоит терять времени!
Я выскочил на улицу. Жадно бросая взгляды во все стороны, я не увидел её. Она опять растворилась. Так же внезапно, как вторглась в мою жизнь. Хотя, скорее, моё вторжение в её жизнь на сей раз было более весомым. На улице моросил дождь. Он постепенно усиливался, заставляя всех вокруг суетиться и двигаться в непривычном темпе. Я же выполнил привычный для себя ритуал. Карман, пачка, сигарета, огонь, легкие, дым. Дождь не давил на меня, как на всех прочих. Он не добавлял грязных пятен на моей одежде. Он, наоборот, дал мне надежду. Надежду смыть многолетнюю грязь, осевшую в моем сердце.

Глава 10. Рассвет

Окрыленный событиями дня, я несся домой, подмигивая и улыбаясь прохожим. Мир вокруг казался мне таким радужным. Несмотря на дождь. Таким понятным.  Несмотря ни на что. Я получил второй шанс. Теперь я его точно его не упущу. Плохие мальчики, значит, в моде сейчас? С тугим кошельком и тупым лицом? Не проблема. Сейчас загримируемся, дадим первое в своей жизни интервью. А там - по ситуации.
Вокруг моего дома тучи сгустились как-то больше обычного. Больше, чем над другими домами. У подъезда стояли машины, которых стоять не должно. Скорая, пожарные, полиция. Сердце на секунду сократилось и запустило холодок по телу. Ну, вот и приехали. Не будет сказки про долго и счастливо. Не будет истории про принца на белом такси. Сейчас меня запакуют, и второй шанс будет потрачен. Я остановился. Думай, Игорь, думай! Какого хера тут делают пожарные? Не будут же они при задержании использовать водяные пушки и шланги?! Мы же не на демонстрации, не на митинге. Что вообще происходит?
Люди толпились вокруг подъезда. О чем-то шушукались. Нужно идти ближе. Бежать - не вариант. Деньги в квартире. Документы тоже. Арчи! Внутри что-то кольнуло меня, и я побежал в гущу событий со всех ног. В голове мелькали воспоминания. Что я мог забыть? Что я мог не выключить? Чайник? Плиту? Проводку замкнуло?
К моменту, когда я подскочил к толпе, двери подъезда распахнулись. На нас напирала огромная белая спина. В руках у неё были носилки, покрытые сверху белым полотном. Из-под полотна виднелось то, что осталось от человека. Чернота. Лишь только отдаленно напоминающая человеческий силуэт. С другой стороны за носилки держался второй человек в белом, габаритами меньше. Он кряхтел и изо всех сил сжимал кулаки, чтобы не уронить останки. Следом шли люди из организации по борьбе с пламенем. Видимо, в этот раз они проиграли.
Народ вокруг охал и ахал. Однако волнение возросло в сто раз, когда кулаки человека в белом всё-таки не выдержали. Носилки опрокинулись на один бок. То, что осталось от человека, плюхнулось на мокрый асфальт. Белые халаты выругались. Стали исправлять ситуацию, неловко и коряво ковыряясь и с человеком, и друг с другом.
- А у остальных что, рук нет? Помочь никто не может?  - психанул я. Оглядевшись вокруг, я понял: помочь никто не хочет. Всем плевать. Кто-то закрывает глаза детям. Кто-то снимает на телефон новую историю для интернета. Никто не примеряет на себя тот факт, что человека - не стало.
Подоспев к санитарам, я помог всё исправить. Люди в белом кивнули, и мы все втроем закурили. С нами поравнялись люди в огнеупорных костюмах. Они грузили в машину свой инвентарь и в основном молчали. Один из них обратил внимание на нас. А потом подошёл ближе и, не скрывая гнева, выпалил:
- Вот из-за вашей привычки этой дурацкой такие вот выезды и получаются! Сначала нажрутся, потом курят. Ни за чем не следят, ни о ком не беспокоятся. Хотите на его месте оказаться?
Моё сердце екнуло повторно. Бычок моментально описал дугу в ближайшую лужу, и я бросился в подъезд. Лестничные пролеты сменяли друг друга, пока я не оказался на месте. На месте, в котором были черные стены и выломанная дверь. Дверь в Мишину квартиру. Ноги подкосились. Я рухнул на колени. Смотрел вперёд, но не видел ничего. Подъездная тьма превращалась в бездну. Которая сожрала человека, хоть он этого не заслуживал. По всей видимости, он снова завяз на бутылке. Появились левые деньги - вот он и не справился. Зачем я отдал ему их?! Надо было самому проконтролировать процесс! Самому договориться с мастерами, не подвергая Мишу искушению. На глаза навернулась мокрая пелена.
- Прости, Миш. Я хотел как лучше, - почти беззвучно выдавил из себя я.
На лестнице послышались чьи-то шаги. Я был вынужден ретироваться. Поднявшись еще на этаж, я оказался дома. На пороге меня встретил кот, с которым всё было нормально. Он был сыт и пушист. А еще - тёпел и с приятным музыкальным сопровождением. Впервые я посмотрел на него по-другому.
- Дела пошли не очень, дружок, - начал я. – Кажется, придётся тебе пока без меня перекантоваться.
- Мяу, мрр, мяу, - тревожно отозвался кот.
Время поджимало. Меньше чем через час мне нужно быть на другом конце города. В центральной гостинице «Рассвет». На свидании с девушкой моей мечты. Настроение было крайне неромантичное. Всё опять свелось к тому, что ехать надо. Не хочется, а именно надо. Может быть, перенести? А как? У меня нет её номера телефона. А если бы даже и был, у меня труба в режиме ниндзя.
Ноги непослушно плелись по квартире. Я не знал, что надеть. Какой парфюм выбрать. О чем говорить с ней. Вокруг меня слишком сильно сгущаются краски. Разбавить бы их как-нибудь. Может, правда лучше свалить отсюда? Бросить всё. И халупу эту пыльную. И бригантину мою, потрепанную и дырявую. Отомстить ей за то, что меня тогда кинула. А там уж сведёт жизнь в третий раз - будем думать. Хотя еще десять лет без неё я попросту не вынесу. Не смогу смотреть на кошмары, в которых я просто сам забил, спрятался и не приехал. Стало быть, выбор не велик.
Я нацепил на себя первое, что попалось под руку. Собрал кошачьи принадлежности в один угол. Вышел за дверь и позвонил в квартиру Насти. Долгое время никто не открывал. Я позвонил еще раз. Подождал, ответа не последовало. Окончательно поймав волну уныния, я направился обратно. За моей спиной скрипнула дверь.
- Игорь, привет! Я в ванной была, - залепетала Настя.
Действительно. Она вся была замотана в махорчатую ткань. На голове было намотано полотенце. На теле был такой же халат. На открытых местах виднелись капли воды. Она улыбалась. Была такая легкая, солнечная и милая. Синяка уже почти не было видно. Без домашней тирании бутон распустился и зацвел.
- Привет, - пробормотал я. - Слушай, у меня тут дела кое-какие. Можешь взять кота на пару дней? Присмотреть за ним, еда и туалет прилагаются. Он парень воспитанный, проблем доставить не должен.
- Да без проблем, - улыбнулась она. По выражению лица видно, что смутилась.
- Я сейчас! – констатировал я.
Одна рука сгребла Арчибальда. Другая, все его принадлежности. Кот переезжать не хотел. Упирался и царапался. Вернувшись на площадку, я доковылял до Насти, закинул зверя внутрь и отдал сопутствующий инвентарь. Нервно улыбнулся и молча кивнул в её сторону.
- Игорь, у тебя проблемы? Может полицию вызвать? – залепетала Настя.
- Нет, всё хорошо! – фальшиво ответил я. – Это всего на пару дней!
Повисла короткая, но очень противная пауза. Чувствовалась моя плохая актерская игра и её неприкрытое волнение. Я всегда ненавидел прощания. От сцен в фильмах до реальных, жизненных. Я не знаю, как вести себя в таких ситуациях. Не знаю, что нужно говорить. В итоге я просто взглянул ей в глаза, еще раз, пытаясь передать ей свои мысли. И спустя несколько секунд я просто двинулся вниз по лестнице. Настолько быстро, насколько позволяли ноги и физика.
Выйдя на улицу, я ощутил на спине пристальный взгляд. Скорее всего, Настя, но головы я не поднимал. Не хотел знать точно. В противном случае мне нужно было бы опять предпринимать какие-то действия. Я быстро разрывал пространство впереди себя. Шустро обогнув двор, я скрылся из зоны видимости окон. Оставил всё за чертой икс.
Подобравшись к ближайшей автобусной остановке, я стал подавать сигналы проезжающим автомобилям. Такси вызвать было не с чего. Оставалась надежда на автостоп. Времени не было совсем. Встреча, которую я ждал столько лет должна начаться через десять минут. Мозг силился решить это уравнение. Подбирал варианты, просчитывал результаты. Как же все-таки ничтожны наши возможности в современном мире. Стоит только на пару дней отключиться от всемирной паутины, как ты мгновенно выпадаешь из социума. Ты не знаешь, о чем все говорят. Не в курсе, над чем теперь все смеются. Не подозреваешь о том, что будет обсуждаться завтра. Ты никто. Пустая батарейка в механизме жизни. Ничего не получаешь, ничего не отдаешь. Потому ты и стоишь на обочине, мокрый насквозь.  Бесконечно жалкий перед простым вопросом своей собственной транспортировки.
Окружающие смотрят на тебя как на дегенерата. Тебе нечем оправдать свои действия. Они не понимают, почему ты не едешь на общественных рейсах. Не догадываются, почему тянешь руку вперед, а не закажешь машину через светящуюся панельку. Да и в конце концов, почему ты без зонта? Очень всё странно. Алкаш, наверно.
Спустя еще несколько минут передо мной остановился представитель Российского автопрома. Стекло медленно и со скрипом остановилось. За рулём сидел мужчина в зрелом возрасте, с седыми волосами. Он прищурился, впился в меня глазами и молчал. Слов не требовалось. Я и так прекрасно понимал, что он уже меня ненавидит. Он даже не скрывает своего раздражения-просто смотрит и поскрипывает зубами. И что самое смешное, мне было понятно, почему он остановился. Он просто не мог иначе. Не мог оставить бедолагу под дождем. Проехать мимо этого подозрительного чудака. Не лезть не в свое дело. Я вот тоже не смог. Воистину, благими намерениями выстлана дорога в ад.
- Добрый вечер, - виновато начал я, - мне до «Рассвета», центральный отель, в центре, знаете?
Немного посверлив меня взглядом, он хмыкнул, пробормотал что-то себе под нос и небрежно кивнул на задние сидения. Я быстро сориентировался. Тело постаралось оперативно избавиться от лишней воды. Попытки отряхнуться под дождём не добавили мне в глазах сограждан очков интеллекта. Задняя дверь приветливо подыграла мне, и я плюхнулся на заднее сидение. Колеса раздражительно взвизгнули, кажется, вместе с водителем. Я начал движение к месту, в котором должен был быть двадцать минут назад.
В салоне была очередная недружелюбная ситуация. Это чувствовалось в воздухе. Парило вокруг. Тишину разбавлял лишь шум дождя и кряхтенья моего спасителя. Некуда переключить внимание. Поездка и без того должна была быть не быстрой. Помолчав еще минуту, я начал первым:
- У вас бывало такое, что ситуация выходит из-под контроля?
Водитель злобно глянул на меня через зеркало заднего вида. Желваки на его лице заиграли. Затем он едва слышно ругнулся и обратился в мой адрес, через зеркальную поверхность:
- Вот ведь как! Вас, сопляков, жизнь нечему не учит. Я тебя подобрал, машину запачкал свою, время трачу. А ты еще учить меня будешь ездить? Еще и жить, может, мне расскажешь, как?
Так бывает. Иногда вопросы задаются не правильным тоном. Иногда в неподходящий момент. Сейчас не знаю точно, какой вариант сработал, но результат на лицо. Чувство вины сегодня пытается удавить меня. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, я продолжил:
- Нет, я не имел в виду ничего такого. Это моя жизнь покатилась с пригорка. Почва ушла из-под ног. Причем я не знаю, когда точно. А что еще страшнее, не знаю, как теперь всё исправить.
Водитель не ожидал такого хода событий. Он твердо приготовился морально уничтожить меня. А может, не только меня. Может, у него самого проблем ворох, он сел за руль в дождь, чтобы улететь с моста и стать героем завтрашних новостей. А заодно нашел такого же изгоя, которого можно было бы зацепить с собой. И, так сказать, двумя проблемами в мире меньше. Он посмотрел на меня еще раз. Заметил, что я чувствую себя говном.
- Всякое бывает в жизни, - заворчал он. – С бабой, что ли, проблемы?
- Да не только! – возразил я. – И с работой. И с соседом. Со всем сразу. Мне тут недавно казалось, что я царь горы. Могу мир под себя переделать. А он снова меня выплюнул. Прямо под ливень. На обочину. Ну, в общем, туда, где вы меня подобрали.
Атмосфера разрядилась. Мужичок расслабился, кажется, даже улыбнулся. Видимо, осознал, что у него всё не так плохо. Во всяком случае, сегодня. Как ни странно, но люди устроены именно так. Это закладывается в нас с молоком матери. Если ты знаешь, что кому-то херово, значит, ты не один такой мудак и жизнь как бы продолжается.
- Знаешь, я раньше тоже таким был, - начал важничать собеседник. – А потом сердечко стало ни к черту. На больничку пару раз ложился. И когда второй раз отдыхал, мне мой лечащий врач и молвил, что третьего раза скорее всего не будет. А я, значит, когда вышел из палаты, призадумался. Ну, бывает, что жена коза. Ну, бывает, что сосед козёл. Ну, бывает, нагреет этот козёл козу эту. Тьфу! Ну, и что теперь? Вешаться? Да пошли они к черту! Меня вон сейчас тоже сократили, в запас, так сказать. Видите ли, старый я уже. Так вот, я сначала подумал, мол, как без денег теперь? Как все эти кредиты платить, ипотеки для детей? А ты подсел, значит с рожей своей кислой, как страдать начал тут, так я и понял, что не случайно подобрал тебя. Это знак, понимаешь? Ну, типа, как уведомление в телефон приходит, мол, звонили вам. Вот и сейчас: ехал я, кипел по мелочам. А тут ты – напоминание. От сердечка моего. Я прямо сразу подумал, что и хер с ними! С деньгами этими! Само всё образумится. Перетерпеть только надо немного. Вот и ты терпи. Время, сам знаешь, и мысли по полкам расставляет, да и углы сглаживает.
На моем лице отобразилось понимание. Во всяком случае, так подумал извозчик. Он натянул довольную улыбку и сконцентрировался на дороге. По пути мы собирали все светофоры. В итоге, я опаздывал на час. В какой-то момент я вообще хотел хлопнуть мужика по плечу, сказать, что смысла ехать уже нет. На вопрос, а что делать дальше, ответить неопределенностью, и поехать с ним, наплевать куда. Либо же быть обласканным трёхэтажной бранью и вылететь из салона в ближайшую лужу. Всегда есть варианты. Не всегда их можно просчитать.
- Прибыли! – гордо доложил шофер. – И чего тебя сюда понесло? Цены, как в сказке. Обслуживание, как везде. На миллионера ты не похож. Тут вон, в двух остановках отсюда, есть приличный хостел. Дешево и сердито.
Я глядел на воду, струящуюся по стеклу. Слушал каждое слово, направленное в мой адрес. Затем потянулся в карман, достал тысячу и переадресовал её на переднее сидение.
- Внешность бывает обманчива, - спокойно выдал я. – Спасибо! Удачи на дорогах!
Не дожидаясь ответа, я покинул транспортное средство. Торопясь, я не особо смотрел под ноги. В итоге через несколько минут на пороге дорогого заведения стояло нечто. Нечто выплюнутое из болота. Леший. Девушка на ресепшене быстро изменилась в лице. Настороженно окинула меня взглядом и поинтересовалась:
- Добрый вечер. Вам чего?
- Здравствуйте, - замешкался я, шаря глазами в поисках Маши. – Меня человек ждёт. Точнее, ждал. Столик был забронирован, скорее всего. На имя Марии. Посмотрите, пожалуйста.
Девушка опустила взгляд в соответствующие инструкции. Не найдя алгоритма, как действовать в такой ситуации, она натянула улыбку и выдала:
- Нет, к сожалению, никаких столиков на данное имя не забронировано.
- Послушайте, мне очень нужно узнать, ждёт ли меня до сих пор человек. Мне очень нужно её увидеть! Если я сейчас этого не сделаю, то наверно не увижу уже никогда. Понимаете?
Девушка понимающе кивнула. Пригласила жестом пройти вместе с ней, а затем открыла мне дверь в ресторан. Вокруг все было вылизано и вылощено. Дорогая мебель, дорогие люди. Даже лампочки все были необычной формы и скорее всего тоже стоили бешенных денег. Публика моментально отвлеклась от приёма пищи, когда на горизонте замаячило чудище лесное. Я был чужим тут. И даже сумка с миллионом не могла поправить неровность наших социальных слоев.
Как голодный, я всматривался в каждое лицо. Со стороны выглядело так, как будто я смотрел им в рот. Готов был выхватить изо рта устриц, или что они там едят? Поиски не принесли результата. Марии среди посетителей не было. Хотя я еще в машине смирился с подобным исходом. Вопрос был только в том, что делать дальше? Я бросился через зал для приёма пищи. На горизонте была еще одна дверь, за которой стоял молоденький паренек. В зоне его ответственности должна быть информация по постояльцам верхних этажей. Девушка торопилась за мной. Попеременно предупреждая вслух о том, что кредит её доверия мною исчерпан.
- Молодой человек, здравствуйте! У Вас тут должна была остановится девушка, её зовут Мария. Фамилию, к сожалению, не знаю. Можно уточнить её номер? Или связаться с ней как-нибудь? Я опоздал на встречу, мне было назначено! – захлебываясь, торопился я.
- К сожалению, ничем не могу помочь, - сухо и не скрывая неприязни сообщил он.
Возразить я не успел. Позади меня выросли два одинаковых человека в черных пиджаках. Один из них взял меня под руку и доброжелательно, но убедительно потребовал моей капитуляции. Я поднял руки вверх и направился к выходу. Жующие опять отвлеклись от своих элитных блюд. Вновь уставились на меня, кажется, даже пытались снимать на свои элитные телефоны. Конечно, хлеба у них было в достатке. А вот зрелищ не хватало.
- Приятного аппетита вам, граждане буржуи! – громко крикнул я. – А вот у нас в лесу совсем жрать нехуй!
После этого мои руки причудливо загнулись назад. Не без участия моего эскорта. Ситуация заставила меня обратить внимание на пол. Он тоже, кстати, был чистым. А что еще не маловажно, сухим. Во всяком случае, намного лучше той лужи, в которую я вылетел от воодушевляющего пинка под зад.
Я лежал на земле, принимая капли дождя и вглядываясь в городское небо. Оно хотело меня утопить. Но теперь мне было уже все равно. Плевать, что произойдет дальше. Если бы стражи местного порядка захотели меня еще переехать тележкой или джипом, я бы даже не стал сопротивляться. Я в очередной раз упустил её. В очередной раз она была на расстоянии вытянутой руки, а я не смог просто приехать вовремя. Что со мной не так? Почему всё так сложно? Почему она еще раз решила просто поиграть со мной?
Из облака самобичевания меня вырвал звук приближающихся шагов. Они были звонкие, четкие. Каблуки. Я поднял голову, стал всматриваться в приближающийся силуэт.
- Мужчина, - раздался незнакомый женский голос, - Вот возьмите! Тут мясо и немного гарнира. Кушать нужно регулярно. Хотела спросить, а у вас паспорт есть? У меня у подруги муж, грузоперевозками занимается. Хотите, можно с работой что-нибудь придумать. Все заслуживают еще один шанс.
Я заставил себя встать. Взял протянутый мне свёрток. Поблагодарил её за проявленное милосердие и щедрость, низко поклонился и пошёл прочь. В свертке и впрямь была еда. Еще горячая. Скорее всего, только что приготовленная. Специально для меня. Цокающие шаги вновь зазвучали за моей спиной, но быстро утихли и исчезли вовсе. Оборачиваться я не стал.
Все заслуживают еще один шанс. Вот что засело в моей голове. Надо выкручиваться. Не в первый раз. Уехать она не могла. Во всяком случае, судя по её утренним намерениям. Значит, скорее всего, она просто уже в номере. И наверняка покинет апартаменты утром. Вопрос - во сколько? Ну всяко не раньше часов шести. А значит, у меня есть время, чтобы привести себя в порядок. Извозчик говорил, что хостел в двух остановках. Ехали мы в ту сторону, значит, туда и пойду. Дождь понемногу заканчивался. Я развернул еще теплый сверток и откусил от мяса кусок. Потом еще один, а потом я проглотил остатки целиком. Стейк был очень вкусным и наверняка не дешевым. В комплекте шли овощи на пару. Их я завернул обратно и отправил ловким движением в ближайшую урну. Организм получил новую порцию энергии. Жаль, что сигареты все размокли, сейчас никотин был бы кстати.
Я довольно быстро преодолел необходимое расстояние, и действительно упёрся в небольшой домик. Он был похож на сказочную избушку, не хватало только курьих ножек. На входе висели буквы, говорящие о доступности учреждения в любой день и час. Внутри была бюджетная копия вестибюля, из которого меня выкинули некоторое время назад.
- Доброй ночи! – начал я. – Мне нужна стиральная машина, утюг, душ, бритва, и горячий кофе. Кровать не нужна. По деньгам не обижу.
- Здравствуйте! – загорелась молоденькая девушка за стойкой. – С вас две с половиной тысячи. Кровать идёт в комплекте. Второй этаж, третья койка справа. Душ и раздевался налево, на первом этаже. Прачечная - дверь напротив. Ваш халат и душевые принадлежности в шкафчике, под номером восемь. Вот ключ. Утюг наверху, на третьем этаже. Кофе будете сейчас или позже?
- Позже, - констатировал я. – Если еще можно что-нибудь перекусить, буду очень признателен.
- У нас общая кухня, на втором этаже, - стала объяснять она. – Если вам необходим завтрак, то эта функция оплачивается отдельно и стоит пятьсот рублей. Завтрак подается после семи утра. Будете брать?
- Нет, к семи утра меня уже тут не будет, - спокойно ответил я и отправился по заданному маршруту.
За несколько часов я привел себя в порядок. Удалил с лица нелепый волосяной покров, который пробивался через мою кожу уже несколько дней. Принял горячий душ, постирал бельё. Досушил и разгладил его старым дедовским способом - при помощи утюга. А затем спустился вниз для того, чтобы окончательно закрепить успех чашкой горячего кофе.
На улице уже было светло. От пасмурной погоды не осталось и следа. Расплатившись с приятной девушкой, я двинулся в обратном направлении. По пути перехватил сигарет и с нетерпеньем поглотил сразу пару порций дыма.  Настроение улучшалось с каждой минутой. Шансы на успех в грядущей операции весьма сомнительны, я прекрасно это понимал. Однако это было лучше, чем просто сдаться. Так я уже делал.
Ровно в шесть я был у входа в «Рассвет». Второй раз испытывать судьбу мне не хотелось. Я стоял подальше от камер наружного наблюдения и занимался единственным доступным для меня развлечением. Курил. Параллельно обдумывал запасной план, который так и не приходил мне в голову.
После второго часа ожидания я постарался заглянуть внутрь. На входе стояла уже абсолютно другая девушка. Отправив очередной бычок в урну, я набрал воздуха в грудь и зашел внутрь. Она приветливо улыбалась, а затем приветливо залепетала стандартные и заученные фразы.
- Доброе утро, Анна! – считав с надписи на её красивой груди, начал я. – Я ищу свою подругу, её зовут Мария. Она прибыла несколько дней назад, из Москвы. Остановилась у вас. Фамилию я, к сожалению, не знаю, мы с ней виделись последний раз в школе, тогда она была Семюкова.
- Одну минуту пожалуйста, - всё так же улыбаясь, сообщила Анна. – Да, Семюкова Мария, всё верно. Такая действительно проживает у нас. Номер четыреста два. Если пройдете по коридору прямо и направо, там будет администратор, который отвечает за связь с постояльцами. Сейчас еще очень рано, но вы можете оставить сообщение внизу либо можете узнать у ответственного про альтернативные варианты.
- Большое спасибо! – воодушевленно ответил я и отправил тысячную купюру в адрес общительной девушки.
Пройдя внутрь, я знал, куда мне нужно идти. На сей раз людей вокруг было намного меньше. Ранние и богатые пташки, которые на сей раз не обращали на меня никакого внимания. Ничего не бросалось им в глаза. Я был обычным элементом их повседневной жизни. Преодолев знакомую дверь, я обратился к столь же приветливому Сергею, которого вчера еще тут не было.
- Сергей, доброе утро! Мне необходимо связаться с Марией, из четыреста второго номера, - максимально приветливо и заинтересованно, обратился я.
- Доброе утро! – счастливым голосом отозвался Сергей. – Одну минуту. Мария должна спуститься с минуты на минуту, у неё забронирован столик. Можете пока пройти и расположиться там. Второй у окна. Если требуется, Анна может вас проводить.
Моя благодарность имела аналогичный характер. В целом Сергей остался доволен. Вернувшись в предыдущую локацию, я быстро нашел нужный столик с табличкой «reserved». Персоналу я сообщил, что хочу стейк глубокой прожарки и апельсиновый сок. Я сильно хотел есть. И очень сильно нервничал. В голове генерировались мысли - от розовых до отвратительных. Я, конечно понимал, что, скорее всего, на руки с поцелуями она мне не бросится, но верить в то, что это вообще может оказаться другая Маша, мне тоже не хотелось.
- Ты опоздал, - прозвучал сбоку знакомый и холодный голос.
Это была она. В строгом и черном платье. Поверх него была какая-то накидка, похожая на урезанный пиджак. Волосы были заделаны в аккуратный хвост. На ногах были черные туфли на высоком каблуке. Теоретически, наверное, так выглядит сексуальная фантазия гота. Не хватает только ритуального кинжала или старой книги с надписями на латыни. Вместо неё была черная сумка, средних размеров.
- Приехал как смог, - так же отстраненно и холодно ответил я. – Или что, ты всё узнала, что хотела? Мои услуги тебе больше не требуются?
Она заинтересованно осмотрела меня. Затем приземлилась напротив. Нам принесли еду. У неё была небольшая порция омлета, какой-то салат из зелени и зелёный чай. У меня кусок мяса, хлеб, сок. Видел бы меня мой отец, вычеркнул бы меня из паспорта.
- Рассказывай, только быстро, - бросила в мою сторону она, - я тороплюсь.
- Куда? – наседал я.
- На похороны. Потом волокита с бумажками, на целый день. А завтра у меня рейс. Обратно в Москву. Так что не тяни, Игорь, если и впрямь хочешь помочь, - всё так же спокойно и последовательно выкладывала Маша.
Я изо всех сил пытался представить себе что-нибудь очень грустное. Никакие воспоминания не могли вывести меня из состояния подростковой влюбленности. Как, интересно, актеры ни с того ни с сего могут заплакать в любой момент? Сейчас бы эти навыки очень мне пригодились. Мне нужно изменить ход событий. Втереться в круг скорбящих. В противном случае у меня есть пара минут на интервью и она уедет навсегда.
- Вообще-то мы были с ним в хороших отношениях, - как можно печальнее начал я. – Он все время со мной как с братом общался. Жалко мужика.
- Да? – удивилась она. – А по мне, так он был редкостным козлом! Редкую юбку мог мимо себя пропустить.
Вот это поворот! Так она в курсе событий. Так, так, думай, Игорь! Значит, она не особо сильно скорбит. Приехала для порядка. Это же прекрасно! Значит, её сердце открыто для любви. Хотя стоп! Это же херово! Утешать её теперь не требуется. И что теперь делать?
- И тем не менее, это не повод желать человеку смерти! – возмутился я. – Ты сама-то как за него вышла? За деньги?
- Скворцов, ты охуел? – выпалила она. – Следи за языком! Вышла, потому что студенткой глупенькой была. А потом, с возрастом, прозрела. А сейчас я - единственный родственник у него. Вот и приехала, в честь былых дел человека справить.
- Я думал, ты только о себе и думаешь. Просто приехала статейку намалевать свою и обратно, в красивую жизнь, - не унимался я.
- Да тебе-то вообще какое дело? Пришел тут, пальцы гнешь. Думаешь, я не знаю почему ты тут? – перешла Маша на повышенные тона.
- Уверен, что нет, - резко ответил я. – У него проблемы были, скорее всего по бизнесу. Он последнюю неделю даже в офисе не появлялся. Не веришь - можешь на работе спросить.
Я встал из-за стола. Вытер рот салфеткой, выпил сок. Сделал рукой жест от виска, как у военных. Задвинул стул и двинулся на выход. Оставалось надеяться, что сработает. Если женская часть в моей афере мне не помощник, буду давить на журналистскую. Других вариантов все равно нет. Либо пан, либо пропал! К тому моменту, как я почти дошел до двери, где стояла приветливая Аня, я услышал крик:
- Стой! Игорь, извини, - вскочив со стула, заторопилась Мария. – Тут всё одно на другое наложилось, голова не варит уже. Мне правда нужна твоя помощь, у меня тут никого больше нет.
Попалась, скумбрия! Я обернулся. Она была чертовски обалденной. И еще немного подавленной. Ноги сами пошли в её сторону. Я обнял её, прижал к себе. Внутри всё ликовало. В горле стоял ком из гормонов. Взяв себя в руки, я негромко сказал: «Ну конечно, помогу. Я для того и приехал».

Глава 11. Странный день

Иногда очень сложно понять ход вещей. Даже если у нас есть план. Даже если план начинает выполняться. Конечный результат не всегда остается желаемым. Так и сейчас. Я еду в машине с той, от которой у меня мурашки по коже. Она безумно красивая. За всю свою жизнь вряд ли я видел еще такой красоты. Даже в фильмах. И парадокс в том, что, будучи на расстоянии вытянутой руки от меня, она находилась очень далеко. Где-то в своих мыслях. А я, пожалуй, в основном только и думал о ней. О её мягкой коже, о её приятном запахе. О её пухленьких губках, груди, стройных ногах. О платье, о том, что под ним. Ну, и еще немного про стейк, за который я отдал пять тысяч рублей. Вряд ли я буду есть такой еще.
Мы сидели в её машине. Точнее, в машине, которую она уже успела взять на прокат. Столичные штучки. Местный контингент этого не поймет. Впрочем, как и я. Всегда есть бесконечное множество вариантов, чтобы добраться из пункта «А» в пункт «Б». И из всех возможных она, конечно же, предпочла всё держать под контролем.
Если подумать, то она тут из-за меня. Я создал тот самый икс фактор. Ситуацию, благодаря которой мой детский кошмар превратился в сказочную реальность. Вот только как подобрать ключи от её самых сокровенных дверей? Ответа у меня не было. Маша переключила всё внимание на дорогу и, словно профессиональный гонщик, совершала минимум движений для получения максимума результата. Я же не знал, чем себя отвлечь. Очень не хотелось быть похожим на сенбернара, который, глядя на хозяйку, капает слюной на пол.
Квинтэссенцией ситуации было то, что мы ехали на похороны. Всё-таки очень много в моей жизни стало Гены, пусть даже и не живого. Я в последнее время кота стал и то меньше видеть, а тут вот в последний путь человека еду провожать. Не жизнь, а анекдот какой-то. Но чем больше я посмеивался над ситуацией, тем мрачнее становилось настроение. В голове не укладывалось, кого можно было встретить на предстоящем мероприятии. От любимых коллег, которые наверняка не упустят возможности откосить от работы, до полицейских, которые наверняка захотят посмотреть на наличие подозрительных лиц. Может, задёргаться сейчас и пену изо рта пустить? Соскочу с этого рейса, выиграю для себя немного времени. И скорее всего, потеряю Марию навсегда. А может, наоборот? Женское сердце дрогнет перед израненным героем, и мы еще можем впрыгнуть в наше «долго и счастливо»?
Как бы там ни было, я включил радио. Очень хотелось узнать, как поживает тот самый счастливый человек. Теперь я точно могу с ним посоревноваться. Я кое-что понял. Волны ловко подменяли друг друга, пока я не нашёл нужную. В эфире звучали знакомые мелодии. Какие-то из них я точно слышал в «Чайке». От воспоминаний стало не по себе. Стекло двери со скрипом спустилось вниз. Я занялся пусканием колец из дыма.
- Доброе, доброе, доброе утро всем! – зазвучал слишком активный голос ведущего. – Всем отличного настроения! Сегодня среда! А это значит, что пятница уже не за горами! Все спешат по своим делам. Но я знаю точно, что в дороге и спешке нет ничего лучше, чем приветы от наших близких и друзей!
Он протараторил цифры, на которые люди могут писать и звонить, а затем скрылся за шторой поп-музыки. Отзвучала пара композиций, а затем к микрофону вернулся он. Еще более жизнерадостный, еще более активный. В этот момент я почему-то подумал, что он врёт. Что это образ. Маска. Он просто заложник ситуации. Он просто делает свою работу. Как еще он может говорить в эфире? Меня всё задолбало, у меня ипотека, жду ваших приветов? Или, может: " Вчера расстался со своей подругой, редкостная была стерва, кстати, хорошего вам настроения!"?
Ведущий быстро перебирал имена и пожелания людей, которые решили играть по его правилам. И любимому мужу, и дорогой подруге, и бабушке, и всем, кому только можно, сыпались позитивные изречения. К каждому из них он технично подставлял свои комментарии. Но в конечном итоге из огромной массы всяких приветиков я вырвал следующий:
- Передаю привет своему брату, Игорю Скворцову! – читал человек из эфира. - Он у меня военный и сейчас находится на службе. Пусть знает, что мы его все очень ценим и ждём! И что к нему вчера заходили его сослуживцы, в погонах. Настя.
- Бывает же такое, - усмехнулась Маша.
- Что именно? – растеряно, откликнулся я.
- Ну, однофамилец твой. Тоже Игорь, ему вон приветы передают, - хохотала она. - Бывает же совпадение! Ты что, не слушаешь?
Слушаю, конечно. Вот только не совпадение это. Значит, присели всё-таки на хвост. Вовремя я из дома слинял. Теперь на похороны мне точно нельзя. Там, вероятнее всего, будут ждать. Хотя с чего?  Где я мог проколоться? Может, из парней кто посодействовал? Хотя, скорее, просто на работе всё узнали. Не сложно сложить два и два, чтобы понять, кто может быть замешан. Вопрос в том, сколько у меня времени. Может, тоже в столицу махнуть? И повод есть, и тучи сгущаются в одну сторону. Тоже не совпадение.
- Да, здорово, - отстранено выдал я.
Оставшуюся дорогу я провёл внутри себя. Дурные мысли хаотично прыгали в моей черепной коробке. Кусались изнутри. Я чувствовал себя канатоходцем. Пытался найти баланс на тоненькой веревке, протянутой от Маши до бездны. Судорожно искал проблески в собственном будущем. Ловил себя на мысли, что я просто обречен быть несчастным. Ну, знаете, есть тип людей, которые обречены на успех. Что бы они ни делали, куда бы ни занесло их ветром, они всё время в своей тарелке. Они всегда на коне. Так вот я - из других. Случай всегда идёт вразрез со мной. Особенно страшно это осознавать, когда до мечты остаётся несколько самых главных слов.
Машина припарковалась. Выходить не хотелось, но отговорок я не придумал. Потому через несколько минут мы оказались на территории кладбища. На последнем причале. Наверное, странно, но я раньше никогда не был на таких мероприятиях. Просто не понимал, для чего это нужно. Если вы остаетесь на этом берегу, то скорбь не требует огласки. Можно упиваться горем дома, в гордом одиночестве, не делясь ни с кем. Если же вы по другую сторону, то мне кажется, вам плевать, сколько людей пришло. Какой процент плачет, а какой смеется. Это всё уже не важно.
Но что еще более странно, так это количество присутствующих конкретно здесь. В фильмах я не раз видел, как приходят огромные семьи, скопища коллег, единомышленников. К военным, кажется, помимо всех перечисленных, приезжает оркестр, салют, залпы из оружия. Но сегодня всё по-другому. Провинциального предпринимателя не пришел хоронить никто. Кроме персонала, участвующего в этом за деньги, тут были только мы вдвоем. Можно ли считать это свиданием? Прямоугольный корабль опустился на дно, вместе со своим капитаном. На дно, которое предназначено только для него одного.
Я периодически озирался по сторонам в поисках слежки. В поисках охотников. Ничего не бросалось в глаза. После того как наёмники завершили свою работу, они просто ушли. Маша стояла и молча смотрела на процесс. Я же смотрел на неё. Интересно, что она чувствует?  Жалеет ли о чем-то? Может быть, хочет что-то переиграть?
- Знаешь, бумажки, как оказалось, еще не готовы, - негромко начала Маша. – Может, сходим пока куда-нибудь?
- Куда, например? – поинтересовался я.
- Да всё равно, - ответила она и направилась к машине.
Я засеменил следом. Сев за руль, она резко сдала назад, шины с визгом ей подыграли. Она нервничала, хоть причин я и не знал точно. Мы некоторое время сидели молча. С каких слов начинают в таких ситуациях? Как предложить ей куда-нибудь сходить, если я сам вышел из дома пару дней назад?
- Я, конечно, понимаю, что, может, не к месту, но давай сходим в зоопарк? - уверенно начал я.
- Ты серьёзно? – возмутилась Мария. – Мы не виделись десять лет. Увиделись практически на похоронах моего, на минуточку, мужа! И ты мне предлагаешь пойти смотреть на обезьян в клетке?
- Почему сразу на обезьян? Там и другой живности полно, - резюмировал я.
- Скворцов, ты больной? Только ответь честно, - раздраженно выпалила она.
- Честно? Да без проблем! Я никуда ни хожу, ни с кем не общаюсь. С бабами у меня не клеится, на мужиков не тянет. Я знать не знаю, где нужно проводить незабываемые встречи после десятилетних расставаний. Я знать не знаю, какое вино нужно заказывать под ту или иную стряпню. Я из серого мира. Того, из которого ты убежала много лет назад. Того, от которого, скорее всего, тебя сейчас тошнит. Достаточно честно?
Последующее молчание затянулось. Синдром ДЗВТ. Диалог Зашел В Тупик. Я успел тысячу раз пожалеть о своей честности. Как исправлять ситуацию - в голову не приходило. Может быть, просто извиниться? Хотя за что? Все равно я не знал, что делать. То, что всё получилось именно так, это даже плюс. Надоела неопределенность.
- Извини, я не хотела тебя обидеть, - первая проговорилась Маша. – Нервы, сам понимаешь. Давай так: сейчас перекусим. Я бы выпила чего-нибудь. А потом можно и в зоопарк. Идёт?
- Не за что извиняться. Сказала, как думала. Идёт, - сухо и последовательно объяснился я.
Мы припарковались у ближайшей закусочной. На часах было что-то около полудня. Название закусочной мне не запомнилось. Да и кому оно важно? Заведение специализировалось на кавказской кухне. Суп харчо, хачапури, мясо. Ну и, конечно же, сопутствующие напитки. К харчо – хреновуха. К мясу – вино. Ничего уточнять не пришлось. Выбор делался автоматически. Мы просто зашли, поздоровались с гостеприимными людьми на входе, а дальше Машка шушукнулась парой слов с официанткой - и вуаля. Скатерть -самобранка принялась накрывать на стол.
- Приятного аппетита, - любезничал я. – Пахнет вкусно, аж слюнки капают!
- Спасибо, - ответила она. – Ничего выбирать не придётся, all inclusive. А ты правда, что ли, никуда не ходишь? А чем занимаешься в свободное время?
- Ем с красивой девушкой, если мы про «сейчас», - решил перехватывать инициативу я. – А если в целом, то питал ненависть ко всему меня окружающему.
Она захихикала и смутилась. Комплименты я делать не умел. Так всё, киношные трюки. Это там, в «Чайке», с угашенными барышнями могло сработать, а Мария наверняка привыкла к чему-нибудь поинтереснее. Хотя, может, это и был мой плюс. Недаром же написаны истории про красавицу и чудовище. Ну или про столичную журналистку и колхозного раздолбая. Я был не в её формате. Не Геннадий. Потому она, возможно, и тусуется до сих пор со мной. Так сказать, глоток свежего воздуха. Значит, надо набирать обороты! Соберись, Скворцов! Ты - машина!
- А ты чем занимаешься? Кроме как хоронить знакомых, у тебя есть еще хобби? – подшучивал я.
- Есть, - продолжала улыбаться она, - находить спустя десять лет влюблённых в меня мальчишек и смотреть, во что они превратились.
- Глупое занятие! – наигранно возразил я. – У меня дольше трёх месяцев обычно отношения не длятся, а ты говоришь - годы. Как вот, интересно, люди по двадцать - тридцать лет живут вместе?
- Как, как, да никак! Раньше может, жили, пока воспитание было другое. Сейчас всем на всех плевать. А если тебе не плевать, тебя отымеют, тобой подотрутся, и тоже всем будет плевать. Я тоже была молодая и глупая! Думала, любовь, все дела. Свадьба там, дети. А в итоге видишь, как оно вышло? У него своя карьера была, своя жизнь, свои бабы. А у меня своя жизнь. Колонки, журналы, статьи. А дальше - разные города. Ну и дальше - больше, - рассказывала Маша.
Я расставил уши, как спутниковые тарелки. Старался не упустить ничего - из того, что она говорит. А самое забавное - то, что я понимал суть, которую она хотела донести. Изречения казались простыми, мысли - ясными, мораль - доступной. Мы были на одной волне. Она просто по другую сторону баррикад, у неё другой тип логики. Но суть дела не меняется. Нам одиноко. Обоим. Каждому в своей степени, но это наш общий стык.
- Проще говоря, тебе одиноко? - попытался резюмировать я.
- Ну, наверное, да, - отмахивалась Маша. - Ну, что? Всё оно к тому и идёт! Работаешь с утра до ночи. Времени нет ни на что. А потом просто и не нужно ничего становится. Нафига оно всё, когда можно просто выпить вина и пойти спать?
Мы смеялись, дискутировали и снова смеялись. Она рассказывала истории из своей работы, а я из своей. Мне её истории были интересны. Она же просто воспитанный человек. Всё шло своим чередом. Вряд ли кто-то из окружающих мог подумать, что мы приехали с похорон. Значит, я на правильном пути. Разговоры о работе сменялись обсуждением моды. От одежды до культуры. Потом всё ушло в политику, потом в религию. Я никогда раньше не находил такого собеседника, с которым, мне было бы так интересно разговаривать. Именно общаться, а не вдалбливать свою точку зрения.
- Я вот не понимаю людей, хоть убей, - продолжал я. – Они все суетятся и при этом не делают ничего!
- А что им делать? – подхватывала она. – Выросло поколение бездарей и бездельников. Они двух слов не могут связать! Не знают, чего хотят!
- А ты знаешь? – неожиданно для себя, выдало моё любопытство.
- Я стараюсь об этом не думать, - смутилась Мария. – Знаешь, я раньше много о чем переживала. Как денег заработать, как найти себе принца на Rolls Royce. Ну и еще много о чем. И чего? Бессонные ночи, слезы, нервы. А как была при этом в жопе, так и оставалась! А потом еще интереснее! В двадцать один год прихватило сердечко. Положили в больничку, поставили диагноз. Предынфарктное состояние. Вот тогда я и поняла, что самое главное в моей жизни – это я сама.
- Так ты себя сейчас-то нормально чувствуешь? – испуганно затараторил мой голос.
- Конечно! – засмеялась она. - Лучше всех! Здоровая доля эгоизма, помноженная на долю похуизма! Вот и весь секрет счастливой жизни.
Как же она была права. Вот она, формула. Простая и незамысловатая. Переключи рубильник на себя, взгляни на мир своими глазами, а не с чьей-то колокольни. Пойми, что тебе вкусно. Как ТЫ хочешь выглядеть. Кем ты хочешь быть, а не казаться. Почему я раньше никогда не думал об этом? Я старался переделать мир. Был с ним не согласен. Каждый день, выходя из комнаты, я уходил на войну! С социальной несправедливостью, с всеобщей деградацией. А на кой, спрашивается, ляд? Что, а главное кому, я хотел доказать?
- Прикольно, - подыгрывал я. - У меня несколько другая формула была, но твоя мне нравится больше.
- Сочту за комплимент, - подмигнула Маша. - А твоя какая была?
- Ну, что- то типа сожри или будь сожранным. Знаю, знаю, странно звучит. Но, с другой стороны, посмотри вокруг! Люди завязли в своих телефонах, в своих анкетах, во всём ненастоящем. Они выкладывают туда еду, которую не едят в повседневной жизни. Они выкладывают туда истории, которые снимают специально для других. Все эти хайпы, баттлы, пранки. Что всё это вообще такое? А они делают. Делают и получают на этом бабки. Причем такие, которые я не заработаю во век. Человек с высшим образованием! Да просто, блять, дядя не с пустой головой. А всё почему? Потому, что я пережиток системы. Меня выплюнул в кювет стык двух поколений. Двух эпох. Все вокруг адаптируются, охотятся, живут. А я просто пытаюсь не сдохнуть и злобно на всех ворчу.
Она кивала, улыбалась, соглашалась. Может быть, я объяснял это всё по-своему, но суть она точно уловила. Боле того, она понимала, о чем речь. Она из тех же детишек, что и я. Не по уровню жизни, конечно. По общей точке на карте времени. Она тоже поняла, что вся суть - в известности. Знала, что нужно быть тем, кто рассказывает, а не тем, о ком говорится. Вот только в нашем детстве, семьях, школе, не было профессии блоггер. Не было контентмейкеров. Были журналисты. Им она и стала. Выбралась на поверхность этого болота - настолько, насколько понимала картину происходящего. А потом и вовсе разобралась, как поступать, чтобы мотор не встал. Удивительная женщина.
- Так, а что же ты сам не адаптируешься? - стала напирать Маша.
- Я не знаю как, - честно ответил я. - И на самом деле, это бесит еще больше!
- Знаешь, вряд ли какой-нибудь слесарь, у которого трое детей, задумывается обо всей этой чепухе. Ты же сам на всём этом помешан. Просто у тебя не получается! Вот и выходит, что ты в рот всем заглядываешь, а у самого пусто, - продолжала высказываться она.
- Если такая умная, за обед платишь ты! - огрызнулся я. - Понаедут из Москвы своей и давай нас, крестьян, жизни учить.
У неё был ангельский смех. Искренний, заливистый, не громкий. Он звучал в моей голове, даже когда она уже не смеялась. Как мелодия песни, которую ты слышал, но не можешь вспомнить. Ноты, которые плещутся где-то в водах твоей памяти. А ты прислушиваешься к ним, не можешь крепко сжать и потому довольствуешься только их сладким эхо.
Я не хочу жить без неё. Точнее, не так. Я хочу жить именно с ней. Точнее, рядом с ней я понял, что я живой. Действительно, всё, что происходит где-то там, не стоит моего внимания. Не стоит ничего. Вот что важно. Поблескивающие глаза напротив. Носик, который смешно подергивается, когда она ест. Мысли, которые вторят моим. Голос, который снился мне все эти годы. Грудь. Ноги. Кожа. Всё. Хочу схватить её, закинуть на плечо и бежать, смеясь всем в лицо. Мол, смотрите, неудачники! Я победил!
- Слушай, может, и впрямь прогуляемся? - продолжала она.
- С тобой хоть на край света, - выпалил я.
Рука вытащила из кармана несколько купюр, швырнула их на стол. Вторая рука впилась в Машкину, и я потащил её за собой. Мы бежали по улице, что-то обсуждали, хохотали и кричали. Прохожие косились на нас, обходили стороной. Оно и понятно: они-то не пили хреновуху посреди бела дня. Под руку подвернулись шарики, которые болтались у дверей очередного открывшегося магазина. Бессознательность сама сделала за меня всю работу. Я сгреб пучок шаров вместе с прилагающейся веревкой. Повязал веревку Машке на руку. А потом побежал за мороженым. Влюбленный мужчина - странное существо.
Она не убежала от меня, хотя возможности были. Пару моментов я подбросил ей сам. Хотел убедиться, захочет ли убежать. Она осталась. Её щеки мило краснели, когда я делал очередную глупость. Говорил очередную глупую шутку или неуместную историю. Она смущалась, когда я, молча смотрел ей в глаза и таял. Пожалуй, в этот момент для полноты картины не хватало только радуги, торчащей из моей задницы. Хотя, может, она и торчала, просто никто не обращал внимания. И я в том числе.
Мы спустились по аллее в парк. Затем по зеленым скверикам, мимо всех, мы вышли к огромному забору. Сверху красовалась разноцветная надпись «Зоопарк». Под надписью, на солнце, блестела будка, где сидел самый ответственный в мире человек. Билетер. На самом входе висела табличка: «Посетителям ростом ниже ста сантиметров - вход свободный». Мы переглянулись, я склонил голову к её уху, вдохнул полной грудью её парфюм и прошептал:
- У меня есть идея. Пойдем!
По пути я ловко снял с ближайшей стойки сувениров кепку и несколько воздушных шаров . Машину вязанку к этому моменту мы уже отпустили в небо, проводив взглядом и загадав желание. А что? А вдруг? На всём местном инвентаре была символика зоопарка, потому я надеялся получить максимум умиления. Присев на корточки, мой рост резко стал нужным и бесплатным. Майка и толстовка ловко навернулись на колени, кепка закрывала лицо. Руки тоже пришлось прижать к туловищу, чтоб они стали меньше. Правда, получилось так, что они торчали, как ветки. Благо шарики тоже неплохо выполняли конспиративную роль. В фильмах про Бонда такого не покажут. Здоровый двадцатисемилетний лось превратился в ребёнка. Хотя, точнее сказать, в карлика. Да и не такой уж здоровый.
 - Мама, а пошли смотреть на волка! - заверещал я писклявым голосом и выставил одну ветку в сторону своей названой матери.
У Маши была истерика. Она практически не могла дышать и говорить. При этом заливисто хохотала, пытаясь как-то прикрыться моими шарами. Силилась перестать привлекать внимание. Выходило скверно. Нельзя не смотреть на мать, сбежавшую из дурдома, и уродливого карлика. Особенно если эти двое идут за ручку.
Дойдя до кассы, я стал примеряться к специальной ростовой шкале. Мария тем временем пыталась объясниться с кассиром. Что-то оживленно говорила, тыкала пальцем в мою сторону и вновь беседовала дальше. Спустя несколько минут за нами уже скопилась очередь. Люди о чем-то судачили и косились в мою сторону. У меня же уже порядком онемели ноги. Очень хотелось принять естественную позу как можно скорее. В противном случае текущая поза могла стать естественной. На всю оставшуюся жизнь.
Наконец Маша стала подманивать меня к себе взмахами ладони. Мой организм собрал все необходимые ресурсы, для того чтобы добраться до неё. Но самое главное, что мы оказались внутри. Спустя еще несколько шагов - на ближайшей лавочке. Рухнув на неё, я распрямился и выдохнул полной грудью.
- Ну, как прошло? - довольным тоном спросил я.
- Неплохо, - сухо ответила она. - За себя я тоже не заплатила.
- Да ладно? - удивленно прыснул я. - Теперь мне нужны подробности!
- Женская солидарность, считай, - последовательно продолжала Мария. - Я сказала, что у меня муж - десантник. Что на войне был. Там и контузило бедолагу. И вон, мол, он сидит. Думает, что он - лилипут. Ну, а у меня же от смеха вся тушь потекла, она думала, что я слезами умываюсь. А я, значит, продолжаю.  Денег, говорю, нет! На одну военную пенсию живем. Вот, собственно, и вся история!
- Вот, значит, как? - наигранно возмутился я. - Лилипут, значит, контуженый? Ну, не я это начал!
Я спрыгнул с лавки, встал на колено. Выхватил её ладонь, ощутил касание её безумно мягкой кожи. Она испуганно уставилась на меня. Не ожидала такого исхода. В свою очередь я просто тонул в её глазах. В маленьком космосе необычного цвета. А потом открыл рот, перекосил лицо и выдал:
- Ыхади фа меня фамуф! Гыыы!
- Скворцов, ты дебил! - сквозь очередную порцию позитива, пыталась выговорить она.
- Не, не дебил! - возразил мой нормальный голос. - Профто меня кантуфыло! Пофымаышь?
Она кивнула. Она опять уловила мой месседж. А потом схватила меня обеими руками за голову и поцеловала. Сладко. Горячо. Мир вокруг остановился. Ветер не дул. Кажется, даже звери в клетках сидели молча. Не грызли костей, не кидались фекалиями. Все смотрели на нас. Героев самого, мать его, душещипательного романа!
В глубине меня всё дрожало. На пятьдесят процентов от восторга. И на другие пятьдесят от страха. От коротких проблесков того, что этот момент не может быть вечным. Более того, он уже вот-вот завершится. Вселенная и так уже дала нам слишком много форы. И когда пришёл все-таки момент, который я проклинал, и Маша обратно отпряла на лавочку, я не нашел ничего креативнее, чем выдать:
- Знаешь, жаль, что инфаркт не зашел ко мне прямо сейчас!
- Что? - открыв рот от удивления, спросила Машка.
- Ну, это была бы самая приятная в мире смерть. А главное, что это было бы последнее, что я запомнил, - неторопливо пытался объясниться я.
- Дурак! - прокричала она. Оттолкнула меня. И побежала по зоопарку, мимо всего, что было вокруг.
Мы смотрели на живность, которую я в последний раз видел маленьким. Либо по телевизору. В другой жизни, в общем. На клетках, или как это правильнее, вольерах, висели таблички. У каждого животного было имя. Биография. Особенности. Забавно, что даже у утконоса было имя. Его звали Георгий. Он причудливо передвигался от одной насыпи к другой. Всюду совал свой смешной нос, а потом пытался отряхнуть его коротенькими лапами. На другой же стороне был медведь. Его звали Степан. Стёпа поднимал над головой бревно. Размерами в три меня. При этом одышки не наблюдалось, полёт был нормальным. Сука! Я ему даже позавидовал. Чтобы не поддаваться комплексам, я повёл Машу дальше. И остановился у клетки с енотами. Их было два. Оксана и Кефир. Причем кто из них был Кефиром, было понятно сразу. Он лежал на полу, держа в лапках горсть чего-то мелкого, и пытался, не вставая, запихнуть всё сразу в рот. Естественно, всё просто рассыпалось в разные стороны. На что целеустремленный проказник: вставал и собирал всё в свои маленькие кулачки. Затем процесс повторялся. А Оксана тем временем просто смотрела на него, не двигалась и, готов поспорить, хотела уехать к маме в Саратов.
Изучив всех, мы вышли в парк с другой стороны. Тут была имитация леса. Небольшая зеленая полоса. Преимущественно хвойные. Точнее сказать не могу, табличек не вывешено. Я слушал её рассказы про институт, друзей, кино, книги, снова друзей. И, наконец, про мечты. Она открыто признавалась, что всегда хотела семью. С двухэтажным домом, большой собакой, тремя детьми, надёжным мужчиной. Чтобы не было нужды копаться в грязном белье других людей, чтобы заработать. Чтобы можно было, проснувшись, сразу бежать навстречу новому дню, а не оставаться в постели ради еще пяти минуточек. Она говорила то, что я всегда хотел услышать от женщины. Всегда хотел услышать от неё.
- О, чертово колесо! - переключилась Маша. - Пошли! Я каталась на нём всего один раз!
- Ты опять хочешь затащить меня на верхотуру? - забубнил я.
- Не бойся! В этот раз я с тобой! - кокетничала она.
Хорошо, что эта адская машина крутится медленно. Но даже это не спасает от того, что в голову лезут всякие воспоминания из фильмов ужасов. Кабинка может отвалиться! Колесо может укатиться! Да мало ли чего вообще может случиться?! Смотри на её грудь! Смотри на грудь! Не вниз, мудак! На грудь!  Так, она заметила, что ты пялишься на её грудь! Не смотри на неё! Ну, всё, поздравляю! Ты посмотрел вниз.
Голова слегка кружилась, то ли от красоты, то ли от высоты. Я старался просто пережить несколько минут, пытался ни о чем больше не думать. Хотя интересно, что лучше: разбиться, упав с пиковой точки высоты? Или же чтобы тебя вырвало прямо на её платье? Пожалуй, на сей раз выбор не в пользу позора. Мне нужно было отвлечься. Потому, когда наша кабинка поднялась на пределе возможностей, я бесцеремонно прервал очередную историю Маши и впился ей в губы.
Ситуация несколько вышла из под контроля. От сладости нежных губ я соскользнул на её шею. Запах Машиного тела сводил меня с ума. Во мне всё искрилось, пульсировало, горело. Она податливо двигалась в такт моим движениям. Звуки её дыхания приятно будоражили меня. Дыхание было резким, порывистым, глубоким. Я резко развернул её вокруг своей оси. Натолкнул на столик, который делил кабинку на две части. Задрав низ её платья, я не нашёл нижнего белья. Там были лишь жар и влага. Расстегнув молнию на джинсах, я окончательно доверился инстинктам. Рука скользнула по осиной талии и схватилась за упругую задницу. Я совершил несколько порывистых движений поступательного характера. Каждое из них сопровождалось прерывистым стоном самого сладкого в мире голоса. И затем, после очередного такого движения, по всему телу пробежали искры. Тело Марии также несколько раз содрогнулось. Она сладко выдохнула, а после расслабилась. Спустя еще несколько секунд мы вновь сидели друг напротив друга. Машка хитро улыбалась, иногда поглядывая на меня. А мне было очень приятно. И чуть-чуть стыдно.
- Давненько я не каталась на колесе обозрения, - с легкой одышкой выдала она. - Надо бы еще раз как-нибудь прокатиться.
- Ага, - пытаясь стабилизировать дыхание, ответил я. - Выходи за меня?
Её глаза округлились от неожиданности. Готов поспорить, она явно не из тех женщин, которые часто слышат такое. Тем более после такого. Но в принципе всё когда-то случается в первый раз. Она отвела взгляд. Уставившись на горизонт, она подбирала слова. Пауза была невыносимо долгой. Значит, хочет отказать! Зачем только я это сказал? Как исправлять ситуацию? Может, сказать, что я пошутил? Или, может, просто перейти на нейтральную тему? Скажи ей, что погода хорошая сегодня! Хотя стоп! Какая к черту погода? Скажи ей просто, что она красивая!
- А вот если я соглашусь, Скворцов? - резко переведя взгляд на меня, выпалила она. - Что тогда?
- Тогда мы будем вместе, - медленно и максимально собранно проговаривал я. – Хочешь - можем остаться тут. Хочешь - можем вернуться в Москву. Вместе. А дальше будем семьей. Ты же сама говорила! Про собаку там, про два этажа, про полную чашу. Разве не этого ты хотела?
- Хотела! - резко возразила она. - Только когда это было? Давно! Тогда я была совсем другой.
- Да кто тебе сказал? Ты, как была самой красивой женщиной в мире, так ей и осталась! - в отчаянии выпалил я.
- Ты льстец, Скворцов. Нагнул, а теперь замуж зовешь. Думаешь, я деревянная? Ты что, романтический комедий пересмотрел? Тебе годиков-то сколько? Если у тебя нет семьи, значит, ты её не хотел! А тут за два дня мы с тобой так идеально подошли друг другу? Ты серьезно?
- А что ты теряешь? - возразил я. - Ну извините! Я не жирное лысое хамло! Так что, за меня замуж нельзя, что ли?
Кабина опустилась вниз. Маша резко вскочила, открыла дверцу и побежала прочь. Пересилив своё оцепенение, я бросился следом. Кричать в спину я не хотел. На сей раз я буду просто гнаться за ней - столько, сколько будет нужно. В этот раз она не исчезнет. Она бежала прочь из людного места. Миновав зону аттракционов, мы снова попали в зеленую зону. Не думал, что на каблуках можно так быстро бегать. Хотя, с другой стороны, и не старался схватить её моментально быстро. Мне было интересно, куда она бежит. Еще через несколько мгновений она остановилась. Замерла перед небольшим озером в центре зелёной зоны. Когда я настигнул её, Маша первая разорвала тишину:
- Я не верю мужикам. Никому не верю! Вы сплошь и рядом играете в свои игры. Бабы вам нужны только для утех. Для того, чтобы порадовать своё эго. Я не хочу быть очередной историей! Очередным эпизодом чьей-то жизни! Я хочу свою!
Заключив её в объятия, я прижался к ней. Настолько сильно, насколько смог. Кажется, она начала плакать. Как действовать в таких ситуациях, я никогда не знал. Наверняка есть не одна сотня книг на эту тему. Тренинги - как успокоить рыдающую барышню. Вот только я их не читал и не посещал. Я не очень умно распоряжался своим временем. Оказался не подготовленным к ситуациям, которые формируются вокруг меня. Почему всё так сложно?
- Ну, так и живи! - настойчиво продолжал я. - Я же не собираюсь тебе мешать! Я просто хочу состариться с тобой, дура! Что тут непонятно?
Она отпрянула от меня. Смотрела на меня снизу-вверх. Косметика добавила свою ноту. Её вид сводил меня с ума. Космос её глаз переходил в потеки черноты и плавно расползался по её лицу. Сделав шаг вперед, я еще раз нежно поцеловал её. А затем наклонился к её уху и прошептал: «Хочешь есть?».
Машино лицо зажглось милой улыбкой. Она утвердительно кивнула. Стала ладонью стирать потёки на лице. После она сама еще раз прижалась ко мне. Всего на несколько секунд, но этого вполне хватило, чтобы у меня почти случился еще один всплеск экстаза.
На улице вечерело. Становилось прохладно. Душа требовала героизма. Обернув её в свою толстовку, я взял её за руку и двинулся вперед. Впереди было кафе, с характерным названием «У Озера». Оттуда доносились звуки разговоров посетителей и играла музыка, в репертуаре женщин бальзаковского возраста. Ну, знаете, когда песня изобилует фразами: «для тебя», «за тебя», «только ты» и так далее. Не мне их судить, я и сам такое затирал, пять минут назад. Вот только, когда мы слышим это со стороны, мы никогда не верим в это. Автор старается, вкладывается, выворачивает себя наизнанку. Обывателю же это всё кажется банальщиной и ересью. Потребитель посмеивается и думает, что он в сто раз лучше. Однако когда возникает потребность в красивых и душевных разговорах, в лучшем случае он выдает то же самое. Или вообще не может достать язык из жопы.
Мы не задержались там надолго. Угостившись шашлыком, коньяком и местной публикой, я пригласил даму на танец. Под одну из аналогичных композиций мы медленно перетаптывались. Маша положила мне руки на плечи. Я ей - на область стыка талии и ягодиц. Не знаю, как это правильно называется. Наверное - домогательство.
Изрядно захмелевший контингент хлопал нам, покрикивал комплименты и пил за наше здоровье. Мы же стеснялись, улыбались и тонули во внимании друг друга. Прятались в нас самих. А еще некоторое время спустя вовсе вывалились оттуда в поздний вечер. Разговоры ни о чем серьезном. Фонари, спорящие с Луной, кто же из них лучше светит. Наши перепутавшиеся запахи. А что самое главное - гармония. Она чувствовалась у меня под сердцем. Не знаю, была ли она у Маши. Мне бы хотелось, чтоб была. Её голос снова рассказывал мне какую - то историю, но я не слушал. Не потому, что не хотел. Просто я был окунут головой в огромный омут счастья. Там плохо слышно, зато отлично себя чувствуешь. Хотя на общем фоне меня обволакивала усталость. Сказывались пару дней без сна. Добавляли перепады в эмоциональном фоне. Очень хотелось лечь, распрямиться и закрыть глаза. Еще больше хотелось, открыв глаза, увидеть её рядом.
Выйдя из парка, мы очутились перед очередной зоной магазинов. Напротив самого крупного из присутствующих в ряд стояли таксисты. Ловцы ночных гуляк, способных себе позволить раскошелиться, чтобы добраться до дома. Или, наоборот, до нового места веселья. Мы были из числа первых. Разместившись у первого, кто попался нам под руку, мы сообщили пункт назначения и вновь увлеклись собой. Диалоги сопровождались объятиями. Иногда прерывались поцелуями. На сей раз поездка не казалось мне долгой. На самом деле я даже был готов переплатить, чтобы она продлилась ещё. Хотя бы несколько минут. В идеале - часов. Если бы звёзды могли сойтись в верном созвездии, я бы с удовольствием никуда не вылезал из машины. Всё необходимое было при мне.
Расплатившись, мы покинули салон. Извозчик пожелал нам приятного времяпровождения. Мы в обнимку дошли до «Рассвета». Перед входом меня прострелила неприятная мысль - это не мой дом. У меня не было с собой нужного количества денег, чтобы снять местные апартаменты. Стоило бы подумать об этом раньше. Надо было позвать её к себе!
По всей видимости, моя мыслительная деятельность была слишком очевидной. Маша немного смутилась, не решалась начать первой. Но в то же время не торопилась снять мою толстовку. Значит, не всё потеряно!
- Спасибо за прекрасный вечер, - начал я. - Это было незабываемо.
- Тебе спасибо, - застенчиво ответила она. - Слушай, уже поздно, может быть, поднимешься со мной?
- А у тебя что, не одноместный номер? - удивился я.
- Вот и проверим, - подмигнула она и шагнула внутрь.
Долго уговаривать меня не пришлось. Через несколько минут мы оказались в номере. Еще через несколько - в душевой кабинке. Наши тела были одним целым. Движения были ритмичными и совершенными. Силы неестественным образом появлялись во мне. Иначе просто и быть не могло. Сейчас на кону было уже не просто наше удовлетворение. На кону была моя честь. Моё лицо. Тем более я до этого долго тренировался. Ждал этого момента. Пора продемонстрировать, чему я научился.
Мои руки скользили по её телу. От упругих ягодиц до не менее упругой груди. Теперь её не сковывало людное место. Она кричала, не сдерживая себя. Точнее сказать, не контролируя. Мой мужской стержень проникал в неё снова и снова. Темп нарастал. Вместе с ним нарастало и удовольствие. Мария горела в моих объятиях. Растворялась вся. Без остатка. Когда движения наших тел набрали рекордные обороты, чувствовалась финишная прямая. За мгновенье, как мое тело прорвёт заветную ленточку, я ухватился рукой за волосы. Потянув их на себя, я опрокинул её голову. Она представляла собой фигуру невиданной красоты. Не один порнофильм мне такого раньше не показывал. А там самки очень даже ничего. Однако перед ней они меркли. После того как мы сделали еще несколько резких движений, нас обоих захватили судороги. Очень приятные, разлетающиеся вспышками по всем нашим клеточкам. Машка издала самый громкий крик, скользнула руками по стене и активировала душевые функции. На нас обрушился поток струй с теплой водой. Никогда еще душ не был таким прекрасным.
После водных процедур мы переместились в кровать. Марафон продолжался дольше, чем я мог себе представить. Не то чтобы я сомневался в своей выносливости: просто не ожидал, что могу так. Я был над ней, целовал её и продолжал двигаться. Ощущал на себе её ноги, которые обнимали меня и вжимались с каждой секундой сильнее. После очередных криков радости в постели происходил государственный переворот. Теперь я оказался внизу, а её формы ритмично двигались на мне, то вверх, то вниз. После очередных фейерверков и дрожи мы растеклись по кровати. Воздух содрогался от нашего дыхания. Мы касались друг друга легкими движениями. После короткой передышки я понял, что не хочу останавливаться!
Схватив её за растрепанные локоны, я вскочил с кровати. Она поддавалась мне. Более того, ей это нравилось. Приставив её к стенке, я набросился на неё сзади. Как дикий зверь, я ревел ей на ухо. Вдыхал её аромат. Шлепал её. Сжимал, целовал, любил. Спустя некоторое время она уже не могла кричать. Она могла только порывисто дышать, попеременно выдавая томные стоны. Когда тепло скопилось у меня между ног, я схватил её за горло. Я двигался всё резче, проникая в её глубины. Вместе с этим я крепко держал её горло в своих руках. Она замерла, просто разинув рот. Она была в моей власти. Вся. На сей раз я сам издал победный рев. Мы снова поддались неконтролируемым сокращениям наших тел. А затем мы просто рухнули навзничь. В постель, которая была насквозь пропитана удовольствием и страстью.
Я чувствовал, что неизбежно проваливаюсь в сон. Я даже пытался несколько раз ущипнуть себя, чтобы хоть как-то отсрочить этот момент. Меня покалывал страх, что с утра я могу не увидеть её рядом. Но что еще страшнее - вдруг это уже и есть сон? Боль от пощипываний все-таки пульсировала где-то в ноге. Из последних сил я повернул голову в сторону Маши. Веки были уже очень тяжелыми. Из последних сил я прошептал: «Я тебя люблю. И всегда любил». Ответа я не дождался. Мир грёз бесцеремонно набросил мне на голову черный мешок.

Глава 12. Штормовое предупреждение.

- Да, сейчас подъеду, - слышался сквозь сон голос Марии.
Глаза открывать не хотелось. А вот довольная мина на моём табло высветилась. Чувствовалась настоящая релаксация. Настоящее ощущение довольства. Словом, я понял, как чувствуют себя коты. Особенно по утрам, когда диван остается в их распоряжении, а хозяин спешно бежит по своим делам. Сегодня роль пушистого тирана выпала мне. Не оголяя взор, я чувствовал, как она одевается. Суетится. Торопится. Раз так шустро, значит, что-то серьезное. Значит, не из-за меня. Стало быть, она и дальше бы нежилась со мной. От этого становилось еще приятнее.
- Уже уходите? - оперевшись на локоть, выдало моё любопытство. - Я надеялся, что сегодняшний день, мы сможем посвятить нам.
- День - нет, - сухо обрезала Маша. - А вот вечер... Вечер - может быть. Высыпайся. Номер в твоем распоряжении. Я постараюсь побыстрее.
Её внешний вид заставлял понять, что я выспался. Я полон сил. Могу показать. Но случай не представился. Она скрылась за дверью. А я, растекшись в счастливой улыбке, остался лежать на кровати. Всё-таки жизнь - прекрасная штука. Как нe крути.
Нужно было собраться. Не тратить время впустую. Быть может, пора сыграть на своей территории? Денег с собой не было. Так или иначе, нужно заскочить домой. Опасно. С другой стороны, не караулят же меня в засаде. Хотя, может и караулят. Блять. А, к черту всё! Кто не рискует, тот не пьёт шампанского с Машкой. А я очень хочу попить.
Поднявшись с ложа похоти, я отправился к вазе с водой. Параллельно ткнул кнопку на телевизоре. Тут подключено кабельное. Автоматически включился последний канал. Музыкальный. Шла трансляция клипа одного из современников:
Я неуверенно, по тропке скользкой,
Ныне невесомость только в грёзах,
Мне навстречу люди сушат десна,
И несут, и несут мне свои вопросы -
Сега, что тебя так подгрузило?
Сега, да прибудет с тобой сила!
Это дружелюбие, ну невыносимо!
Я внутри себя кричу - отъебись мудила!
Я застыл напротив экрана. Как мышь во время зрительного контакта со змеей. Слова описывали мою жизнь. В прошлом. Но состояние было зеркально знакомо. Как дежавю. Я ведь и впрямь по вечерам чувствовал себя именно так. Хотя вру. Круглосуточно.
Отсчитывая каждый день разлуки,
Я на себе оставляю зарубки,
Нервишки, струнки слишком хрупкие,
Это не землетрясение, это трясутся руки.
Я буду корчиться, дабы была кровь чиста,
Вряд-ли получится, даже во имя творчества,
Мне говорят, ты без этого лучше стал,
Невыкупающие, аморфные существа…
Я дослушал всё это до конца. Уже сидя. После чего палец дрогнул на кнопке пульта и я остался в кромешной тишине. Минут двадцать я просто воспроизводил в памяти услышанное. Примерял на себя. Наверное, если бы я не знал, что я единственный ребенок в семье, посчитал бы, что только что познакомился с братом. Или взглянул на себя в каком-то другом измерении. В том, в котором не было вчерашнего дня.
Утолив жажду, я быстро собрался. Долго искал в номере бумагу и ручку. В конечном итоге внутренний Эркюль Пуаро был удовлетворен. Поразмыслив еще с минуту, как лучше написать, рука остановилась на следующем:
«Солнце моё, ночь была незабываема. От своих вчерашних слов я не отказываюсь. Выходи за меня! Приезжай ко мне! Жду на ужин в семь. Люблю».
Ниже, в графе постскриптум, я уточнил адрес, вплоть до этажа и подъезда. Всё должно пройти идеально. Хочу, чтобы этот день она запомнила на всю свою оставшуюся жизнь. Стоит поторопиться. Покинув гостиницу, я кинулся к ближайшей автобусной остановке. Мелочи в кармане впритык хватало на автобусный трансфер. Всё же лучше, чем пешком. Тем более сегодня мне ничто не может испортить настроения. Я так решил.
Люди вокруг были забавные и необычайно приветливые. Прохожие улыбались мне в ответ. Машины задорно сигналили, когда я перебегал дорогу в неположенном месте. Казалось, что природа имеет свой голос. Свою мелодию, которая является самой лучшей в мире музыкальной композицией. Как же я раньше всего этого не замечал? Аж стыдно, ей богу! А еще говорят, что Россия - для грустных. Нытики. Россия - лучшая в мире страна. Мы - граждане этой страны. Мы пишем историю, каждый день. И мы не просто живем, или существуем, как мне казалось раньше. Мы приспособлены жить. И, пожалуй, если житель нашей страны может выйти на улицу и улыбнуться, это дорогого стоит. Значит, он красавчик! Он, мать его, гений! Который нашел свой осколок счастья среди всего, чем иностранцы пугают детишек.
Карман толстовки также не остался в стороне. Он порадовал меня пачкой, в которой еще осталось несколько палочек смерти. Никотин, расползающийся по телу, сегодня был вкусен, как никогда. Пьянящий эффект был не просто биологической необходимостью. Он был эйфорическим. А что еще более важно, он помогал скоротать время до прибытия транспорта моего назначения. Я был как шмель посреди поля одуванчиков. Белые семена на этих одуванчиках были люди. Те, что накатывали волнами на остановку, пару мгновений мялись с ноги на ногу и исчезали в первом общественном рейсе. Это происходило многократно. Естественно. Я был уверен, что так происходит каждый день. Вот только до сего момента я не обращал внимания, какие мы все разные. Вон у того парня прикольная прическа. У этой барышни классная жопа. А на этой самой жопе, под платьем, виднеется обалденное очертание от её трусиков. Эх, не был бы женат, я б за ней приударил! А вон мальчонка, в своём телефоне, хвастается новой игрой перед своим другом. Неужели я раньше тоже был таким? Конечно, был! Телефонов вот только не было. Но это не мешало нам во дворе хвалиться палками. Которые в свою очередь были и лучшими мечами и автоматами. Очень захотелось попасть в детство. Вспомнилось, что читал где-то: если хочешь не взрослеть - рожай детей до самой старости. Через них ты и попадешь еще раз в эту дивную пору. Не знаю почему, захотелось проверить. Интересно, Маша хотела бы девочку или мальчика?
К третьей сигарете подоспел и мой рейс. Людей было не много. В салоне были заняты только сидячие места. Закрыв глаза, я вытянул шею под встречные потоки ветра. Из открытого окна веяло прохладой. Иногда ветер резко срывался на моем лице. Так, что было тяжело дышать. Более того, периодически я даже захлебывался. Но сегодня даже это было особенно приятно. Быстрее бы успеть всё сделать! Быстрее бы вечер!
- Эй, парень, - прервал мои размышления голос пожилого мужчины.
Когда я открыл глаза, напротив меня сидел странный мужик. Действительно, возраст его был значительно выше среднего. На носу плотно сидели очки с огромными линзами. Он как- то хаотично и непроизвольно гримасничал, дергался. Был порядком взволнован, или, лучше сказать, напуган. Оглядевшись по сторонам, я не увидел явных источников опасности. Скорее всего, он был взволнован чем-то, выходящим за местную зону действий. Другие пассажиры никак не реагировали на него, да и на меня в том числе.
- Дед, ты чего? - вопрошающе начал я. - Случилось чего?
- Тсс! - соответствующим жестом обрубил он. - Никому нельзя верить! Хотя никто и не хочет слушать.
Последняя фраза в его исполнении была особенно печальной. Старик склонил голову, его плечи так же опустились под силами депрессии. Или гравитации. Воображение заставляло меня тоже начать беспокоиться. Неужели старика обидели? Деньги отобрали, может? Или, может, у него проблема какая, а слушать не хотят.
- Че случилось то, отец? - на два тона тише продолжил я.
- От Антарктиды откололся кусок ледника, размером с Уэльс! - восторженно выдал он. - Никто даже слушать не хочет! А зря! Мы все в большой опасности! Вы можете себе представить, какие будут последствия?
- Чего? - уставился я.
Мужик потянулся в грудной карман своего причудливого клетчатого пиджака. Через секунду он извлёк оттуда небольшой свёрток бумаги. Документ был весь затерт и пошарпан. Развернув его, он извлек еще несколько листов с рукописным текстом. Самым первым свертком была карта. На ней тоже были странные пометки от руки. Со стороны всё было похоже на бессмысленные закорючки. Однако собеседник стал наглядно мне всё объяснять:
- Видишь? Вот эта махина! Она движется вот сюда. К Европе. И, конечно же, по пути она будет таять. Причем с огромной скоростью! Уровень мирового океана при этом будет стремительно расти. Но это еще полбеды!
В процессе повествования для меня стала проясняться картина. Это один из представителей того самого канала на телевидении. Этих бедолаг всё время воруют пришельцы или навещают рептилоиды. Неужели это возрастное? Одет вроде бы прилично. Не сказать, что передо мной сумасшедший. Что же подталкивает нас в омут таких исследований? Одиночество?
- А в чем же тогда вторая половина трагедии? - с печалью в голосе, поинтересовался я.
- О, это очень страшно! В связи со всеми этими изменениями на нас движется с запада огромная буря! Понимаете? Настоящий шторм, посреди лета! - экспрессивно и напугано продолжал дед. - Ветер, дождь с градом, снег! Масштабы бедствия трудно и вообразить, а времени совсем нет. Я уже с утра позвонил в местный гидрометцентр. Они даже слушать не стали! Бросили трубку, наглецы! Тогда я написал на почту, но они не ответили. Вы понимаете, что это может значить?
Определенно. Я понимаю, что когда меня нагонит маразм, я хочу быть в окружении семьи. Людей, которым я не безразличен. Которые смогут меня выслушать, поддержать, защитить. Да просто разделить со мной грядущий апокалипсис. Спрятаться со мной в бункере из трёх стульев и натянутого меж ними одеяла. Чтоб, пока мои колени со скрипом бились друг об друга, мои внуки играли со мной в шахматы. Передвигая коня неправильной буквой «Г», но отвлекая меня от дурных мыслей. Чтобы моя старая жена кричала, что пока нас всех не расплющило, надо бы успеть починить капающий кран в ванной. Чтобы собака тянула меня за поводок в надежде справить нужду до наступления нового ледникового периода. И вот чего я точно не хочу, так это объяснять судьбу планеты чужому человеку в автобусе.
- Нет, - подыгрывал я.
- Это значит, что правительство в курсе! Они всё скрывают от нас! Им наплевать! Более того, возможно, что они просто испытывают на нас новое климатическое оружие. Последствия будут непоправимы! - перейдя на вопли, продолжал старик.
В его глазах с каждой фразой разрастался ужас. Он свято верил в достоверность своих исследований. Страшно представить, скольким он еще успел поведать эту историю. Страшно от осознания того, что на его месте однажды может быть любой из нас. Безумец никогда не узнает, что он безумец. Даже если ему об этом скажет три сотни человек. Он будет стоять на своём. Защищая свои догмы и убеждения. Потому что это его мир. Он проснулся сегодня таким. Ничто и никто не сможет его переубедить. А значит, я ничем не смогу ему помочь. Почти.
- Какой ужас! - вытаращив глаза, заорал я. - А вы успели уже предупредить близких? Семью? Вы сами-то что будете делать?
- Нет у меня никого, - окончательно поникнув, выдал он. - Старуху свою схоронил. Уж два года осенью будет. А сам? Сам бежать не хочу. Нет мне смысла. Так и на чудеса природные посмотрю, и к ней быстрее попаду.
На моих глазах навернулась водянистая плёнка. Так, Игорь, держи себя в руках. Ты твёрдо решил, что сегодня тебе ничего не сможет обосрать настроение. Помни про грядущий волшебный вечер. У тебя еще куча дел.  А это как раз не твоё дело! Конец света отменяется! Выходи из автобуса. Поедешь на следующем.
- Отец, раз ты не спасаешься, - едва сглатывая ком в горле, толковал я, - помоги мне! У меня семья, дети, друзья! Что делать-то нужно?
Мужик оживился. Перестал нервничать. Во всяком случае, видимые симптомы исчезли. На лице появилось некое подобие позитива. Он нашел, что искал. Более того, в предвкушении собственной кончины наверняка приятно отметиться благим делом. Жаль, что у меня хорошим стать так и не получилось. С другой стороны, я вроде пока не тороплюсь. Да и дела пока складываются в нужный ящик. Успею еще проявить себя.
- За Урал надо ехать, - выпалил незнакомец. - Горы Уральского хребта не дадут пройти шторму. Там, можно сказать, вообще без последствий пройдет. Вот, я тут всё отметил. Просчитал оптимальный маршрут. На чем лучше ехать. Где переправляться. Где переждать. Держи! И торопись! Времени почти не осталось!
Он сунул мне в руки все свои знания. Я пожал ему руку, несколько раз отблагодарил. А на ближайшей остановке выбежал из автобуса и завернул за угол ближайшего дома. Через несколько минут я вернулся на остановку.  Общественного транспорта и след простыл. На остановке было всего пара человек. Я же был на полпути домой. Осадок внутри понемногу рассасывался. В любой ситуации можно что-то поменять. Всегда есть варианты. Наверняка другой на моём месте вызвал бы медиков. Остаток жизни дед провёл бы на вязках. Дробя сознание на тысячи кусков каждодневными порциями препаратов. А так он будет верить, что прожил жизнь не зря. А когда увидится со старухой, скажет, что помог целому клану спастись. А там у них и чай будет, и беседа душевная. Всем хорошо, если вкратце. После того как я докурил очередную сигарету, подъехал другой автобус, с моим номером. Дубль два.
Людей было значительно больше. Сидячих мест не досталось, но я урвал место под люком. Летом это самое главное, при использовании подобного типа извоза. Не найдя собеседников в лице окружающих, я просто уставился в окно. Сканировал проносящихся мимо людей, дома, машины. Старался не думать. Мне нужно было просто переключить внимание на что-то нейтральное. Что-то, на что раньше я не обратил бы внимание. На то, частью чего я хочу с нетерпеньем стать.
Моя остановка. Взгляд останавливался на всём, что появлялось в зоне видимости. Меня не покидало ощущение страха. Боязни попасть в западню, которая не вписывалась в мои планы. Я явно не из тех психов, которые хотят славы в обмен на содеянное. Дойдя до ближайшего магазина, я притормозил. Едва заметно обернулся, чтобы убедиться наверняка. Палача позади меня не было. Уничтожив сигарету, я пересек улицу и нырнул во двор. Шаги были размеренными, неспешными. Я оставлял себе запас, чтобы суметь отреагировать на любую ситуацию. Один дом, другой, третий. На детских площадках были знакомые лица. Я видел их не раз. Хотя, может быть, мне просто кажется, что видел. Все они были естественными, не напряженными. Хотя и это не точно.
У подъезда я взял очередную паузу. Присел на лавочку с видом, что устал. Что я просто взял тайм-аут. Полюбоваться городской красотой, приятной летней погодой, забавными голубями. Стало как-то по-особенному грустно. Я прожил в этом месте почти всю свою жизнь. Квартира, в которой я живу - это квартира моей бабушки. Во многие дни из моего детства она забирала меня к себе. Готовила самые вкусные в мире блины. Отец и мать всегда работали. Они хотели обеспечить мою жизнь всем необходимым. Солдатиками, кроссовками, тетрадками. Всем. Я же просто хотел внимания. Вот от бабули мне и досталось его вдоволь. А после того как её не стало, досталась и жилплощадь.  Потому уезжать и не хочется. Но новая жизнь требует радикальных перемен. Оттого становилось неприятно вдвойне.
Домофон. Подъезд. Лифт. Дверь. На всём пути не было ни души. Беззвучно открыв замок, я проник в свою же квартиру. Как вор, украдкой. Затем еще с полчаса я просто смотрел в окно сквозь пыльные занавески. Когда местный пейзаж стал максимально предсказуемым и однообразным, я задернул шторы и вернулся к первоначальному плану.  Время поджимало.
Дверца шкафа распахнулась, в карман перекочевала плотная пачка разносортных купюр. Остальные так и остались вперемешку с вещами лежать на полке. Наверное, не самый надежный способ хранить деньги. Хотя как знать. Да и кто меня осудит? Тем более это ненадолго. Скоро она приедет и всё изменится. Даже самому не верится. А что, если она не приедет? А если приедет, но не всерьез? Нет уж, я не оставлю ей шанса на отступление. Она хотела сказку, она ее получит!
Докинув еще грошей в карман, я выскочил на улицу. Около дома парковалось такси, готовясь высадить тех, чей путь окончен. Мой же только начинался. Пассажиры покинули борт, на их место тут же прыгнул я. Водитель в растерянности уставился на меня, но прежде чем дать ему всё испортить, я открыл рот первым:
- В ближайшую ювелирку, пожалуйста. По деньгам не обижу! Знаю, что у вас так не принято и что заказывать надо, но я телефон потерял. А ко мне скоро девушка приедет, предложение ей хочу сделать! Смотаемся за колечком, туда и обратно, а?
Таксист расцвел в улыбке. Кардинально изменилось настроение внутри салона. Секунду назад он готов был мне сломать нос. А сейчас он стукнул кулаком в крышу - не сильно, для перфоманса. Плюнул в окно и вдарил по газам. Машина рванула. Я расслабленно обмяк на сиденье. Удивительно, но нам так нравится быть причастными. К любым событиям. Особенно если это какие-то локальные действия. Даже если они банальные. Но, ведь, сука, трогательные! Водитель накинул децибелов на играющую музыку, стал покачивать головой в ритм, а затем и вовсе, кажется, стал подпевать. Нет, я, конечно, понимаю, что событие радостное, но ведь не он же женится. Что его прёт-то так? Лишнему рублю обрадовался?..
Дай мне скрутить, и взять тебя за руку,
Дай мне зажечь, и рассказать о себе,
Я знаю, как, раскачать нашу палубу,
Знаю, что, нам нужно делать, просто, оставь их-
Звучит просто и со вкусом. Во всяком случае, точно попадает в моё настроение. Большинство, включая даже моего извозчика, гонится за монетой. Но сейчас я точно знаю - это не главное. Да, как смешно бы это не звучало, но даже самые богатейшие люди мира радуются не бабкам. Они радуются своим достижениям. Результатам. Не важно, какие они. Открытие, сделка века, суперкрутой товар. Это всё результат. За него они и получают гонорары. И главным для человека при этом всём может оставаться только другой человек. Без второго пилота, без собеседника, люди сами выдумывают себе проводника. Невидимого, неосязаемого, но перед которым можно повыёбываться.
Через минуту мы остановились у вывески «Агат».  Или «Сенат», не обратил внимания. Таксист сделал саундтрек беззвучным. Повернувшись в мою сторону, он опять натянул улыбку, еще шире прежней, и выдал:
- Красивая?
- Самая, - резко ответил я. Из кармана вывернул пару тысяч, положил рядом с ним и сделал рывок наружу, но осёкся. Мужик схватил меня за руку и, когда я вернул фокус на его довольное лицо, продолжил:
- Слушай, кольцо - это здорово, только еще и ужин надо бы. Я понимаю, что в ресторане дорого и, может, неудобно. Но тут недалеко есть хорошее кафе. Там можно и с собой сделать, всё в лучшем виде будет. Давай я смотаюсь, пока ты тут безделушки выбираешь?
- Спасибо, - открыв рот от удивления, бросил я.
Действительно, что может быть лучше ужина дома с романтичным финалом? Мы кивнули друг другу. Я остался у входа в Эльдорадо, такси с таким же ревом и под сопровождение басов устремилось к горизонту. Я уже думал, что всё в этом городе повидал. Я определенно буду скучать. По всей этой спонтанности и нелепости. Конечно, может, и в других городах есть такое. Я не знаю. Меня там не было. Окурок улетел мимо урны, я выдохнул и вошёл внутрь.
В глаза бил свет от улыбки одной из продавщиц. Она была вылощена, как с обложки. Ростом выше меня на полторы головы. Скорее всего, высоченные шпильки. За стойкой не видно. Она вполне могла бы работать маяком, помогая кораблям найти правильный курс. Аккуратный маникюр, идеальные пропорции тела и в меру оголенная грудь сквозь вырез на блузке. Хотя нет, маяком быть у неё не получилось бы. Из-за столь агрессивной сексуальности ей больше подошло бы быть сиреной. Заманивать горемык на злато и драгоценные камни. Играя на их жадности и похоти. Но честно сказать, на моих слабостях ей побалакать не удалось.
- Чем я могу Вам помочь? – зашипела она.
- Здравствуйте, Нина. Мне требуется самое красивое кольцо для самой красивой в мире женщины, - воодушевленно стартовал мой бас.
- Платина, золото, серебро? – ехидно продолжала она.
- А медных что, нету? – вытаращив глаза и разинув рот, выдал я.
- Что, простите?..
- Я говорю, женюсь я! Обручальное, красивое, чтобы не было поводов сказать нет. Понимаете? – наседал я.
Она кивнула, затем будто циркуль начала чертить своими ногами движения в сторону дальнего стеллажа. Запустив свои щупальца в сокровища, она отобрала несколько экземпляров. Наверняка самых дорогих. Хотя сейчас это не имеет значения. Через секунду перед моим носом веером раскинулись кольца. Разные по рисунку, камням, цвету. Было, конечно, кое-что и общее. Например, цена. Они все были стоимостью от пятидесяти тысяч.
- Какой размер вас интересует? – пролепетала Ниночка.
- А их что, несколько? – на сей раз не преувеличивая, удивился я.
- Конечно, - кокетничала она. – Какие пальцы у вашей избранницы?
Самые нежные, когда держишь их в руке. Самые теплые, когда они касаются тебя на ветру. Самые приятные, когда она впивает их тебе в спину. Какое из определений она хочет услышать? Кто вообще задаётся вопросом о пальцах? Я что, с линейкой на свидание должен был пойти? Ой, у вас указательный, три миллиметра не добирает. Извини. Прощай.
- Я не знаю. Не думал, что нужно выбирать себе спутницу таким образом. Поговаривают, что размер не важен. Разве не так? – пытался вывернуться я.
- Они похожи на мои? – решается она, начиная раздражаться.
- Нет, они лучше. Вот это. Упакуйте, пожалуйста.
Мне нравится. Важно ведь внимание. Да и к тому же вроде не дешевое. Не понравится, так потом другое куплю. Или два. Да хоть десять! Буду звать Машу своей «Владычицей колец». Главное, чтоб она приехала. Продавщица упаковала товар в красную коробочку. Я обменял на футляр солидную пачку денег. Пересчёт, довольство, обмен любезностями. Такое ощущение, что, приобретя кольцо, я сделал Ниночку намного счастливее, нежели если подарил бы его.
У парадной уже красовался таксист. Водитель радостно засемафорил руками, зазывая меня на переднее сидение. Приземлившись, я почуял приятные ароматы. Пахло как минимум мясом. Остальное было не важно. На заднем сиденье красовались пакеты с контейнерами внутри. Содержимое последних оставалось тайной. Но определенные предположения появлялись.
- Слушай, не удалось нигде приличного вина купить! – в сердцах выпалил он.
- Это не проблема, у дома есть варианты, - рассудил я. – Поехали. Сколько за всё?
- Да брось! Не каждый день такое, - хохотнул он. – Чай, я сам пять лет назад женился. Тоже вот. Душа в душу. Чего бы и другим не помочь? Фотография - то есть, спутницы твоей?
- Нет. Говорю же, телефон потерял!..
Новость кольнула его. Любопытство осталось неудовлетворенным. В чем логика? Я не понимал. Или свой телефон всегда хуже соседского? Со своей, значит, душа в душу, но на чужую тоже надо посмотреть? Может, тебе еще видео какое-нибудь включить? Посмотришь, оценишь, скажешь своё мнение. Оно ведь так важно. Без него же никуда.
Остаток пути мы почти не общались. Точнее, я не общался. Спустя час я был дома. С хлебом и зрелищами. До её приезда оставалось минут сорок. Если Мария приедет вовремя. Если она вообще приедет. Хотя с чего бы ей не приезжать?
На центр комнаты гордо выкатился журнальный столик. На нем разместились тарелки, столовые приборы, свечи. Последние нашлись в ящике. Кажется, с одного из моих дней рождения. Что-то из прошлого. Они уже были жженые. Примерно наполовину. Но это ведь лучше, чем никакие. Тем более лучший способ покончить с прошлым – сжечь его.
В контейнерах было мясо по-французски, запеченный картофель и порция неизвестного мне салата, светлого цвета. Ингредиенты было не разобрать, из-за обильной майонезной заправки. Загадочное блюдо осталось в середине банкета. Остальное улетело на сковороду и приземлилось в разогретой духовке. Горячее должно быть горячим. Еще несколько минут ушло на поиски штопора, чтобы открыть самое дорогое вино в моей жизни. Хотя для таких случаев обычно берут шампанское. В кино видел. Черт! Так, значит, я буду выделяться на фоне всех. Гена вот сто процентов так и сделал. Тогда. В своё время. Закинул кольцо в газировку и смотрел, как клюнет рыбка. И где он сейчас? Настроение само собой улучшилось.
Так, всё расставлено по местам. Не нервничать. На балконе кончают с жизнью еще несколько сигарет. Всё равно как-то потряхивает. Стоять и смотреть на горизонт - не вариант. Надо отвлечься. Коридор, комната, диван. Распрямившись, тело выразило мне благодарность. Жаль, что нервную систему нельзя просто так разложить на ровном месте. Чтобы все узелки распрямились. Чтобы можно было провести диагностику слабых мест. Подштопать.
Сердце колотилось как бешеное. В голове рисовалось всякое. На часах было без двух минут семь. Вряд-ли она настолько пунктуальная, что будет тут ровно в срок. Вскакиваю с дивана, отпиваю из горла несколько жадных глотков. Вино и впрямь ничего. Но, разумеется, цена сильно завышена. По венам промелькнула волна тепла. Я изо всех сил пытался сосредоточится на нем. Почувствовать весь путь. Не дать ему потеряться. Проводить его до самого сердца. В районе легких ниточка оборвалась. Привычные жесты добавили еще пару-тройку глотков. Тепло просочилось подальше. Третий раз эксперимент проводить нельзя. Вина и так уже осталось меньше половины. Из-за отсутствия еды в моём организме голова закружилась. В глазах стемнело. Я машинально сел. Откинулся и принял горизонтальное положение. Я силился не открывать глаз. Нарочно жмурил их как можно сильнее. Желал, чтобы сон пустил меня к себе. Хотя бы ненадолго. Хотя бы пока она не приедет.

Глава 13. Точка.

Зачем люди стоят планы? Зачем выстраивают модель последовательности несостоявшихся событий? Так им проще смириться с тщетностью своего бытия. Проще думать, что, просыпаясь с утра, ты служишь великой цели. Ты проснулся не для того, чтобы высосать дневную порцию кислорода из атмосферы. Ты проснулся не для того, чтобы доесть пельмени, которые купил две недели назад. А для чего тогда? Для того, чтобы изменить мир к лучшему, конечно же. Причем ни для кого не секрет, что изменять этот самый мир нужно с себя. То есть, иными словами, ты должен проснуться и уделять себе внимание. А если еще проще, растворится в эгоизме. Вот тогда-то все и будет ровно.
Я действительно провалился в сон. Хрупкий, противный и волнительный. Бывают такие сны, от которых, каким уставшим ты не был бы на старте, после пробуждения будешь чувствовать себя еще хуже. Я точно знаю. Со мной случались в основном именно такие. В дверь раздался двойной звонок. В квартире висел не очень приятный запах гари. Духовка, сука!  Ворвавшись на кухню, отключил плиту, вынул противень и швырнул его на балкон. Хорошо, что салат выжил. В висках было неприятное ощущение, напоминающее тяжесть. Тот самый момент, когда голова ещё не болит, но уже хочет начать.
Раздался еще один звонок в дверь. Выглянув в глазок, я увидел её. С души соскользнул камень. Приехала! Я подпрыгнул на месте, от радости и щелкнул замком. Дверь открылась. Друг напротив друга оказались моя довольная физиономия и Машина непонятная эмоция. Что-то в духе раздражения, помноженного на испуг. Думала, что я не открою. Переживала, значит. Стало быть, ей не всё равно.
- Привет, - начал я. – Рад, что ты приехала! Проходи.
Она молча зашла, не сказав ни слова. Не полезла с объятиями или поцелуями. Она просто вторглась в моё жилище. От неё исходили волны невидимого, но осязаемого плохого настроения. Не такой сценарий я прокручивал у себя в голове. Ладно, придётся импровизировать. Любой отрицательный момент, особенно в женской психологии, можно поправить стаканом красного вина. Не то чтобы я был профессиональным женским психологом. Просто где-то слышал.
- У тебя что, пожар? – фыркнула она.
- Нет, просто кулинарная неудача, - попробовал найти себе оправдание я. – Ужин в духовку поставил и заснул. Хорошо, что ты приехала! Иначе я тут бы и погиб. В пламени своей любви.
Она усмехнулась. Скинула свои туфли, которые были вызывающе привлекательными. Особенно на её уточненных чертах бесконечно длинных ног. Она выглядела, как мечта подростка. Так, что даже хронический импотент не смог бы остаться равнодушным. Так, что мне уже не хотелось ужинать. Мне хотелось её. Вот только изнутри меня пожирало ощущение, что желания у нас разные. Тяжело сглаживать углы, когда не знаешь, где они. И тем не менее, главное - не стоять столбом.
- Проходи в ванную, мой руки, - предпринимал попытки реабилитироваться я. – Праздник состоится! Не весь ужин пал смертью храбрых. Только недолго. Пожалуйста. А то я очень соскучился.
Она кивнула, а затем скрылась за дверью в ванной. Зашумела вода. Я сообщил как можно громче, что можно взять любое полотенце. Очертив знакомые маршруты, рука пооткрывала все окна. Запах, мешающий комфортному восприятию пищи, стал улетучиваться. Разместившись на месте нашего свидания, я зажег свечи. Разлил остатки вина по бокалам. Получилось ровно по одному. Ну, ничего. Сейчас проведу торжественную часть, а потом можно будет предложить романтическую прогулку летним вечером. А заодно и заскочить за горючим для прекрасного продолжения общения.
То ли время практически не двигалось, то ли она была в ванной слишком долго. Может, она решила произвести водные процедуры не только в области рук. Может, сразу хочет быть готова к любому повороту событий? От подобного направления мыслей я смог дать отдохнуть нервной системе. В голове возникали очертания её обнаженного тела. Как же мне хочется ворваться к ней. Ворваться в неё. Хотя я же могу всё испортить. Застать её там, в какой-нибудь самый неловкий момент. И всё. Операция провалена. Начните жизнь заново.
Через секунду шум воды затих. Еще через две Мария появилась в комнате. Она смотрела по сторонам, переводя взгляды с одной стороны на другую. Такое ощущение, что она находилась в поиске. Хотела найти что-то. Вопрос только в том, что именно?
- Если ты ищешь фотографии моей жены с ребенком, то их тут нет, - решился взять инициативу мой голос. – Для этих фоток у меня отдельная квартира.
- Смешно, - сухо ответила она и села на стул. Ровно напротив. – Ты задолжал мне интервью, помнишь?
- Конечно, - выдал я. – А ты считаешь, сейчас подходящий момент?
- Почему бы и нет? Я завтра уезжаю. Поэтому сегодня самый подходящий момент. В каких отношениях ты состоял с Геной?
Прибыли! Какое нахер интервью?! Зачем стоило вымыть себя абсолютно всю и начать говорить о покойном муже? Это что, заводит её? Какой ужас. Хотя, с другой стороны, заводит же! На войне все средства хороши. Особенно в данный момент. Легкий осадок оставался оттого, что прошлой ночью, во время нашей близости, она тоже могла представлять его. Надеюсь, хотя бы живого. Не хотелось бы, чтобы такие серьезные психологические нарушения передались нашим детям. А я слышал, что такое возможно.
- Я же говорил, не друзья, конечно. Он был хорошим руководителем. Мы с ним всегда хорошо коммуницировали. Он доверял мне любые задания. Я получал от него денежные поощрения, сверх нормы. Меня всё устраивало.
- То есть конфликтов между вами не было? – наседала она.
- Нет, конечно, с чего ты взяла? – проявив всю свою актерскую сущность, удивлялся я.
- А почему ты не вышел на работу после выходных, в ночь на которые был убит мой муж? – выпалила она с нотами ярости.
- Куда ты клонишь? – насторожился я. Мне крайне не нравилась последовательность вопросов. Такое ощущение, что я - маленький муравей. Ползаю тут по своим делам. Никого не трогаю. Вот только надо мной высится огромная лупа. Она хочет знать обо мне всё. А если ей что-то не понравится, она сожжет меня.
- Отвечай на поставленный вопрос, - нарочно замедлившись, выговаривала Маша.
- Что тут отвечать? Я давно собирался уволиться. Мне работа не нравилась, а не начальник. А теперь, когда поддержки сверху не стало, доказывать очередному менеджеру, что я не баран, я не хотел. Вот и не вышел! Тем более накануне как раз была зарплата. Так что я претензий не имею. Допрос окончен?
- Нет, - резко возразила Маша. – Ты говорил, что можешь рассказать мне что-то полезное. Для расследования. Что ты имел в виду?
- У него были проблемы с делами по бизнесу. Или с людьми, какими-то. Он последнее время нервный был. На работу частенько не выходил. Вот отсюда причину и надо искать, - рассуждал я.
Повисла пауза. Кажется, напряжение стало выветриваться, вслед за исчезнувшим запахом французского мяса. Теперь нужно контрнаступление. Мозг искрился, подбирая грамотный первый ход. Из-за неправильного решения он же мог быть и последним.
- Может, уже выпьем? Я и правда, соскучился, - начал я.
Она взяла бокал, несильно стукнула об мой и пригубила небольшой глоток. Посмаковав напиток во рту, она осушила сосуд залпом. После она поставила его и жестом изобразила просьбу добавки. Хотя скорее даже приказ. Мой ход. Чувствую себя, как тогда. В шестом классе. Вдох. Выдох. Вдох.
- Вина больше нет. Я замачивал мясо в вине, но оно, к сожалению, сгорело. Я вообще по-другому себе представлял наш вечер, если честно. Возьми мой стакан. Угощайся. Вот салат. Очень вкусный. Сам сделал. А я тогда перейду к самому главному!
Я встал на колено. Нервничал и мялся. Пальцы дергались, не слушались. Кое-как рука извлекла заветный клад из кармана. Футляр предстал перед её взором, но она стремительно смотрела только в мои глаза. К горлу подкатил ком. Как тогда, на крыше. Много лет назад. Я должен в очередной раз что-то сказать, но понятия не имею, как. Приложив усилия и пытаясь сконцентрироваться, я попытался несколько раз проглотить слюну. Потом понял, что у меня её нет. Время работало против меня. Еще чуть-чуть, и я буду выглядеть глупо. Я рванул бокал с вином на себя. Практически у неё из рук. Залпом его осушил. И выдал:
- Выходи за меня, Маш?
Она прыснула смехом. Одновременно с хохотом она стала медленно аплодировать. Как будто была в цирке. А я стоял на коленях перед ней и чувствовал, как каждая нотка смеха, которая мне так нравилась, уничтожает меня. Я чувствовал себя ничтожеством по сравнению с ней. Такого исхода я не прокручивал. У меня было три варианта. Да, нет, подумаю. Но как можно просто ржать над тем, как я вывернулся наизнанку?
- Браво, Скворцов! – выдала она, уняв свой хохот. – Давненько я таких представлений не видывала. И стекляшек вон сколько в колечке-то. Заморочился, бедняга.
Схлопнув футляр, она швырнула его в салат. Вскочила. Скинула все со стола в сторону и хотела уже перевернуть сам стол. Что-то пошло не так. Кольцо не понравилось? Неужели всё из-за него? Собравшись, я помешал комнатной революции. Весь вес пришелся через мои руки прямо в крышку стола.
- Ты можешь объяснить, что, блять, происходит?! – я перешел на крик.
- Могу. Ты мразь, Скворцов, - высказалась она. В её лице читалась настоящая ярость. – Вот это знаешь, что такое?
Из дамской сумочки на стол выпорхнул телефон самой популярной марки и последней модели. Она сделала ряд нехитрых манипуляций, а затем перед моим взглядом появилась переписка. Наша переписка. Наша с Геной. Я писал ему и про миллион, и что-то вроде: «Получишь, если денег не будет!». Я чувствовал, что меня прижали к стенке. Чувствовал, как учащается мой пульс. Вот какие бумажки ей нужно было уладить. Она законная вдова усопшего. Ей причитаются вещи покойного. В том числе и телефон. Кажется, в комнате становилось холодно.
- Ну, что же ты затих? А, Игорёк? – ерничала она. – Ты его за миллион грохнул! А меня решил после входа в наследство замуж позвать? А потом тоже лопатой по голове огреешь? Ну и тварь же ты. Козел! Ненавижу тебя! Я тебе поверила, дура!
Она накинулась на меня с кулаками. Вернее сказать, с когтями. Как коршун на добычу. Маша трясла меня, трепала, била и кричала. У неё текли слезы. У неё была истерика.
- Да с чего ты всё это себе придумала, сумасшедшая! Я люблю тебя! – пытался сквозь град ударов достучаться я.
- Заткнись! – перейдя на рёв, выдала она. Затем оттолкнула меня, убежала в ванную и через секунду стояла в комнате… с моим…окровавленным поло в руках.
Сердце остановилось. Воздуха стало катастрофически мало. Про шмотки под раковиной я совсем забыл. ИДИОТ! От этого теперь будет намного сложнее отмазаться. Я бросился к ней. Старался прижать её к себе. Утихомирить. Она вырывалась с каждой секундой всё сильнее. Она снова извернулась и оттолкнула меня на пару шагов назад. Она же бросилась в комнату, стала судорожно шаркать по немногочисленным шкафчикам и тумбочкам. Через мгновение она нашла, что искала. Деньги.
- Мои поздравления, - войдя в комнату, выдал я. – Дело раскрыто. У всех есть свои недостатки. Мой - ты теперь знаешь. Вот только про наследство твоё я знать не знал. Я столько лет ждал нашей встречи. И в конечном итоге, на смех вселенной, сам же и создал условия, при которых ты здесь.
- Заткнись! Скворцов, ты…Ты - убийца! – продолжала причитать Мария. – Я не верю тебе! Не одному твоему слову. Ты - подонок! Ты чудовище! Ты хоть понимаешь сам, что ты натворил?! Я вызову полицию, я всем расскажу, кто ты есть на самом деле. Сволочь!
Сократив расстояние между нами, я еще раз предпринял попытку заключить её в объятия. Она не унималась, несмотря на все мои слова. Несмотря на то, что я через слово твердил ей, что она для меня всё. Мой мир. Моя жизнь. Она становилась непредсказуема и опасна. Я схватил её за горло и слегка стал сжимать пальцы. Её глаза округлились. Увеличились примерно вдвое. Но, что самое главное, шум из её рта больше не вылетал. Только скрип. Похожий на шепот. На первый и неловкий секс подростков.
- Послушай, - пытался отыграться я. – Я хочу быть с тобой, не кричи. Да, я его убил. Что с того? Ты же была несчастна с ним. А вспомни нашу предыдущую ночь. А? Ты же таяла. Горела. А как же дети, дом, семья? Тебе уже ничего этого не хочется?
Сделав послабление в хватке, я дал ей вдохнуть обширную дозу кислорода. Когда с мозгом играют в такие игры, от полного вдоха он слегка опьяняется. Мария прокашлялась. Затем набрала еще глубокий вдох, и окончательно осмелев, выдала:
- Пошел ты! Я лучше сдохну, чем буду жить с таким ублюдком, как ты! Гори в аду!
В этот момент когти еще раз шаркнули по моим щекам. В паху тоже отозвались резкие ощущения, от встречи с коленом Маши. Вот только боль, разрастающаяся внутри, всегда на порядок выше любой той, что снаружи. А дальше ты пытаешься спасти ситуацию. Хоть как-то. Взять штурвал, лечь по ветру и покинуть опасную зону. Но хрупкие надежды бескомпромиссно ломаются. Крошатся на сотню осколков. Летят внутрь, кромсая всё на своем пути.
Нет, нет, нет! Почему всё пошло не так? За что мне это всё? Почему я просто не могу быть счастливым с этой женщиной? Разве я прошу так много? Мои внутренние роптания прервал плевок в лицо. Остужающий и в то же время горящий. Оставляющий след навсегда. Плевок, поставивший точку. Теперь я точно знаю, когда всё пошло по ****е. Точнее, из-за чего. А если быть совсем точным, то из-за НЕЁ. Это она испортила мне всю жизнь! Она подарила мне образ, в который я был слепо влюблён все эти годы. Я гнался за всем, что могло бы хоть чем-то быть похожим на неё. Ничего даже и рядом не валялось. Поэтому меня всё разочаровывает. Вещи, люди, жизнь. Я не могу дотянуться до надуманного гения красоты. До своей Бригантины. И с каждым днём только ширю дыру внутри себя. Дыру, пожирающую меня без остатка. Ну уж нет! Хватит! Я начну сегодня новую жизнь, я себе так пообещал!
Я вцепился в её горло обеими руками. Внутри меня всё кипело. Вулкан проснулся. Вокруг жарко - лава и много пара. Почти ничего не видно. Я давил всё сильнее и сильнее, делая её отпор с каждой секундой всё более бессмысленным. Машины глаза смотрели в мои. Они уже не были похожи на космос. Они были похожи на глаза. На глаза человека, совершившего роковую ошибку. Выложившись на полную, мне удалось прекратить попытки оказать сопротивление. В комнате повисла гробовая тишина.
Меня настигло облегчение. Спокойствие. Чувство, сравнимое с завершением давно повисшего дела. Когда дедлайн выполнен и всё теперь будет хорошо. Пот стекал по моей спине. Я просто смотрел перед собой. Просто сидел на полу. На секунду мне показалось, что я в невесомости. Вишу над полом. Однако это чувство было недолгим. Текстуры резко прорисовались перед моими глазами. Дали мне оплеуху и заставили понять. Понять, что бал окончен.
- Маша? – проговорил я вслух. – Вставай! Маш, я…Я не хотел, Мань. Вставай, слышишь?
Тишина податливо содрогалась под моими репликами. Я не мог поверить, что всё это происходит вживую. Это всего лишь сон. Сейчас я проснусь! Это всё один дурной грёбанный кошмар! Это всё какой-то один сплошной ****ый ад! Я сидел рядом с ней. Она недвижимо лежала на полу, с отсутствующим взглядом. Я стал трясти её. Многократно приговаривая заветное имя. Попытки были тщетны. Со стороны процесс выглядел крайне глупо. Честно говоря, изнутри он выглядел так же. Машенька. Моя Машенька. Что же я наделал?
Уткнувшись в её прекрасную упругую грудь, я заревел. Как младенец. Сидя в руинах собственной постановки. Посреди осколков навсегда утраченной сказки. Я не знал, что делать дальше. Это сравнимо с видеоигрой. Вам нравится в неё играть, вам нравится каждый её эпизод. Каждый уровень. И тут вдруг вы убиваете еще одного босса - и всё. Посреди экрана бегут титры, и дальше уже ничего не будет. И кажется, вам нужно радоваться. Ведь, в конечном итоге, вы же к этому и стремились. Боссы ведь для того и боролись с вами, чтобы, победив всех, вы смогли взглянуть на имена создателей этого шедевра. Или наоборот. Создателей очередного куска говна.
Прорыдав еще несколько минут, я почувствовал боль в глазах. В горле. Дальше в том же духе продолжать я не мог. Возраст не тот. Да и гендерные особенности тоже. Отстранившись от бездыханного и коченеющего тела, я еще раз взглянул ей в глаза. Не найдя там вчерашней искры, я просто закрыл их. Так, как чаще всего это показывают в фильмах. Затем вовсе стащил покрывало с дивана и накрыл Машу. Кажется, она замерзла.
Я вернулся на кухню. Открыв холодильник, на радостях обнаружил там немного крепкого спиртного. Бог его знает, какого времени. Но то и не важно. Осушив бутылку, я просто рухнул на стул. Алкоголь всего лишь снял дрожь в коленях и руках. Опьянения не было. Дозировка казалась ничтожно малой. Добавки, как назло, взять было неоткуда.
- Ну и какие у нас планы? – спросил я вслух у самого себя.
Ответа не последовало. А что тут ответишь? Пользуйся случаем, двадцать минут она всё еще женщина? Пожалуй, нужно вернуться к тому, от чего мы начали плясать. Я же планировал уехать. С ней или без неё. По всей видимости, второй вариант сейчас оптимальнее. Вопрос в том, куда именно нужно ехать? А хотя имеет ли это значение? В уравнении написано, что ты безымянный выкидыш общества. Неспособный функционировать внутри социума. Неспособный соблюдать самые простые и банальные правила. Изгой. Так было и так будет дальше. Если брать в расчет именно общество. Если отталкиваться от неодушевленных параметров, то стоит смотреть в сторону климата. Хочу туда, где вечно осень. Где двадцать часов в сутки льёт дождь. Интересно, есть такие места?
Вернувшись в комнату, я нажал кнопку включения на компьютере. Оглядевшись по сторонам, я остановился на салатнице. С инородным телом внутри. Которая валялась на боку, опрокинув из себя часть содержимого на пол. Я вынул футляр и взял вилку. Неимоверно хотелось есть. Мой домашний терминатор неспешно выполнял свою цепочку задач. Сначала продемонстрировав мне белые цифры на черном экране, а затем знакомую всем страницу приветствия. А я просто смотрел на всё это и с аппетитом уплетал.  Действительно, вкусный салат. Надо будет самому как-нибудь такой сделать.
Закончив трапезу, я вспомнил про тайные карты, которые мне вручил странный мужичок из автобуса. Там было отмечено всё, вплоть до названия мельчайших деревень и прочих населенных пунктов. Может, и впрямь последовать его совету? В конце концов со штормом он не прогадал. Правда, это была лишь его первая версия. Самая, так сказать, легкая форма. Надо сделать перерыв!
Я вышел на балкон, подряд скурил две сигареты. Я смотрел вниз и думал, реально ли разбиться насмерть с такой высоты? Скорее всего – нет. Самое страшное во всей этой суицидальной теме, что человек – весьма живучая тварь. Её не так-то просто сжить со свету. Намного больше вероятность превратиться в овощ. Потерять активное функционирование одной или нескольких систем в своем теле. Стать навсегда обузой для себя самого. Но, с другой стороны, есть шанс, что всё сейчас закончиться. Есть шанс, что Ньютон был прав и ускорение свободного падения размажет меня по асфальту. В память лезли разные мысли. Окончательным слайдом было воспоминание, связанное с каким-то фильмом. Кажется, вестерном. Один отрицательный персонаж в той картине выдал:
- Никогда не доверяй советам мертвеца. Они не работают.
- Извини, Исаак, - выдал я, глядя вниз. – Ничего личного.
Вернувшись к компу, я стал искать билеты до отмеченных населенных пунктов на карте. Всё было просто. С пересадками, на попутных машинах, рейсы которых известны заранее, я с легкостью мог начать операцию по спасению своей души. На сайте с услугами транспортировки я сделал все соответствующие манипуляции. На экране появилось сообщение, что для оплаты необходимо что-то там сделать с почтой.
Минуты две я потратил на поиск пароля от электронного ящика в недрах своего сознания. Поначалу ни один вариант не подходил. Затем варианты закончились. По счастливой случайности, подошел вариант, на который я ставил меньше всего. Перед глазами появился значок загрузки, который через мгновение выдал мне пару сотен уведомлений о непрочитанной почте. Это были сайты, компании, услуги, товары. Короче говоря, всё, что можно никогда не читать. И среди всей тонны этого дерьма, глаз заострил внимание на письме от Артура. Тема письма представляла собой фразу: «Где наша доля, жлоб?».
По телу опять проскользнул холодок. Что значит – «наша доля»? Они что, все знают? Они помогли мне забить Гену молотком в обмен на деньги из сумки? Вот ведь дегенераты! Я вскочил со стула, начал лазить по тлеющим декорациям своего жилья, чтобы найти телефон. Затем еще хер знает, сколько времени прошло в поисках зарядника. Все штекеры разместились в должных отверстиях. Я же тем временем, кликнул на само письмо, чтобы ознакомиться с содержанием. Текст письма был достаточно коротким:
«Ну и как это называется? Как жрать за чужой счет - это пожалуйста! Как последние гроши на билет - так все вместе! А как БАБЛО ГРЕСТИ - так это ты один? Не по понятиям, братка! Тем более узнал бы хоть, как у Коли дела. Убудет от тебя, что-ли?»
Телефон словно нарочно медленно всасывал эту свою сраную электроэнергию. А время работало отнюдь не на меня. В поле зрения опять попал футляр. Я взял его, открыл, достал колечко. Затем, переместившись к Маше, я оголил её правую кисть. Примерил кольцо на соответствующий пальчик. Всё идеально подошло. Оно было нужного размера и красиво смотрелось даже на такой руке. Даже при таком цвете кожи. Я улыбнулся как-то по-своему. По грустному.
- Рад, что тебе подошло, - произнёс вслух я. - Тебе очень идёт.
Покрывало вернулось на свое место. Телефон приветливо подтвердил свою дееспособность, выдав сигнал из другого конца комнаты. На экране висело огромное количество уведомлений о том, что я был нарасхват, в тот период, когда выбыл из системы координат. Мама, папа, коллеги, Артурка, Дуня, Коля. Все. От каждого было по несколько уведомлений. Читать это всё, я, конечно же, не стал. Меня сейчас интересовал только один человек. И только его письмо. Немного поколебавшись, я нажал на запись «Артур» в списке контактов. Далее вызов. Надо рискнуть, чтобы понять, откуда могут вырасти ноги. Чтобы знать, с какой стороны прикрыться, чтобы не надуло. Времени очень мало, надо действовать быстро. С момента моего включения заинтересованные лица наверняка узнали о моем нахождении. А у меня сейчас для гостей, мягко скажем, не благоприятные условия.
В трубке раздались гудки. Первый, второй, третий. А, что, если это ловушка? Если меня просто решили вытащить на контакт таким образом. Я отстранился от трубки и нажал красную кнопку. Надо собираться и сваливать. Нет смысла торчать тут. При всех имеющихся обстоятельствах. Не успел я отложить телефон, как раздался знакомый звук звонка. На экране высветилось «Артур». Входящий вызов. Сердце опять стало биться, как будто к нему подключен музыкальный центр и мы на фестивале электронной музыки.  Ладно, кто бы это не звонил. Не съедят же они меня через телефон?
- Алло? – неуверенно начал я.
- ***м полбу не дало? – последовал в ответ голос Артура. – Ты куда, ёб твою Люсю, делся?
- Решал кое-какие дела, - сухо ответил я. – Что случилось с Коляном? Что за тема с деньгами?
- Ты че, не помнишь ни хера? – хохотнул Артур. – С какого момента?
- Хм. С набережной, - отмахнулся я.
- Ну, понятно. Пошёл с взрослыми дядями водку пить. Чуть до чертей не допился. Тогда слушай! Ты мне денег должен. И парням тоже! – не унимался Ара.
***
Исходя из того, что от выпитого было очень жарко, ветер с реки был очень кстати. Он приятно гладил по щекам. Заставлял прикрывать глаза. А вот прикрывать их мне не хотелось совсем. Сегодня был отличный день. Точнее, ночь. Никак не хочу, чтобы она заканчивалась. Боюсь, что могу просто уснуть и упасть. Но тут- то ладно. Если что, пацаны поднимут. Но хуже всего может быть то, что я не вспомню всех прелестей происходящего. Хотя с чего бы? Я ж не алкаш какой!
- Так какая она, по-вашему? Идеальная женщина, - заговорил Коля.
- Ой, началось, - недовольно фыркнул Артур. - Ты чего заладил то? На кой ляд всё так усложнять?
- В каком смысле? - потупился Колян.
- В прямом! Идеальная, дифференциальная, - продолжал ерничать Ара. – Женщина - она как телефон. Как «мобила», понимаете? Сегодня у тебя самая передовая труба. Ты гладишь по экрану, устанавливаешь всякие программы на неё. Лазишь там, везде, куда пальцы пролезут.
Он вещал, как настоящий Дон Жуан. Размеренно, с выражением. А мы все подхихикивали от его изложения. Вслушивались и хохотали вновь. Почти все. А вот Коля вообще как заворожённый впитывал каждое слово Артура. Учился жизни, так сказать. Мальчик вырос. Теперь интересуется девочками. Всё логично. И это, кстати, хорошо! Меньше всего сейчас хотелось бы узнать о других вкусах одного из лучших друзей. Тем более после пережитого.
- А потом ты выходишь такой на улицу. Идешь по своим делам, никого не трогаешь, - продолжал Артур. - И тут, глянь. Идёт тебе навстречу телефон - в сто раз круче твоего. С самыми навороченными линзами. С двойной камерой. И сзади, и спереди. И сбоку. Везде, в общем, шарики упругие. Понимаете, о чем я? И ты уже не гордишься своим телефоном. Тебе уже хочется именно этот. Смекаете, идеалисты херовы?
- Везде шарики, говоришь? - поинтересовался я.
- Угу, - утвердительно и театрально кивнул Ара.
- Так это не баба. Это лошарик получается, - выдал я и прыснул хохотом.
- Вот же балбес, - тоже раздавив улыбку на лице, прыснул Артур. – Лошарик - это ты, Игорек!
- Парни, парни, парни, - разведя руки в стороны и останавливая всех, продолжил я. - Смотрите. Универмаг круглосуточный. Пойдем, правда, поедим чего-нибудь. Желудок уже сводит!
- Наркотики прижором нечего было есть! - возразил Дуня.
С десяток минут мы стояли напротив заветной цели. Шатались, как кусты на ветру. Изредка и поочередно придерживая друг друга. Между набережной, где были мы, и магазином, где была еда, располагалась проезжая часть. Формально. А на практике в это время суток тут не было ни одной машины. Вот только Коля всё равно орал на всю улицу, что не хочет сесть в тюрьму за переход улицы в неположенном месте. Он даже попытался убежать от нас, чтобы мы его не поволокли силой. Размявшись по стометровкам, мы всё-таки зашли внутрь. Все. Вместе.
- Ну, вон слева отдел с едой, - ткнув пальцем, выцедил Дуня.
- Братцы, а у вас бумажки то остались у кого? - в надежде бросил Ара.
Все переглянулись. Шаря по карманам, мы стали извлекать из недр все запасы. Вышло не густо. На всю провизию у нас набралось сто двадцать четыре рубля. Мы смотрели на богатство остекленелыми глазами. Алкоголь побеждал в борьбе за разум. Нашим тушкам было нечего противопоставить синему змею.
- Значит, ем я! - громко выдало мое горло. - У меня день рождения!
- Вчера был! - возразил Ара.
- Ну и что? Пиццерия вон вообще в течение трёх дней от даты тебя может поздравлять. При этом угостив вкусной едой, - не унимался я.
- Так вперёд и с песней! - почти хором гаркнули ребята.
Вот вы как запели? Я схватил сотку и рванул вперед. Универмаг был просторный. Работали далеко не все отделы. На круглосуточном режиме была еда, товары для дома и кинотеатр на третьем этаже. Добежав до конца коридора, я замер. Парни догнали меня и тоже заворожились. У стены стоял игровой терминал. Лотерея. Входной билет стоил сто рублей, пятьсот, тысячу и пять. Чем больше номинал заряжаешь, тем выше шанс победить. Выигрыш может быть с шестью нулями на конце. Мы переглянулись.
- Ну что, граждане бандиты, - начал иронизировать я, - Либо поедим. Либо по домам. Идёт?
Все кивнули. Хоть и понимали, чем всё это закончится. Но сегодня же праздник. Мой праздник. И раз душа требует шоу, почему бы не дать ей его? Я запустил купюру внутрь. Машина мигом проглотила жертву. Забурчала, запиликала и замерла. На корпусе автомата погасли почти все лампочки, кроме дисплея и красной кнопки. Мы еще раз переглянулись. Подошли все вместе. Опёрлись друг на друга. И, как мушкетеры в старом фильме, одновременно шлёпнули по кнопке.
На экране мельтешили какие-то образы. Они должны были встать в определенную комбинацию, чтобы мы получили своё. Четыре здоровых мужика стояли и таращились на всю эту содомию. Дети - на хвост павлина. Красивый такой. По Discovery видал. Сходство сто процентов. Наконец образы стали останавливаться. Последовательно. Первый, второй, пятый, десятый. Робот замер. Погасло всё. А через миг диоды вновь зажглись. Открылась нижняя часть автомата, и к нашим ногам высыпалась куча денег. Мы смотрели себе под ноги, раскрыв рты и не веря своим глазам.
- Они хоть настоящие вообще? - поинтересовался я.
- Вроде да, - улыбаясь и разглядывая их, выдал Ара.
Крики. Прыжки на месте до потолка. Мужчины никогда не взрослеют. А если и говорят, что взрослеют, то рассыпьте у него перед лицом миллион и посмотрите реакцию. Что, не все любят деньги? Тогда рассыпьте гору «бабрабисок». Пусть сосёт.
Мы не знали, как теперь перемещать эту радость. Не по карманам же рассовывать. Артур взял пару купюр, обнадежил своим возвращением и двинул в сторону магазинов. Мы стали сгребать всё в одну кучку. Парни сразу взяли себе на такси. А я обещал, что поделим всё на всех поровну. Через минуту Ара вернулся с сумкой. Спортивной, удобной, вместительной. Сгрузив всё в неё, я выдал:
- Братья, похоже, это знак! Похоже, пора начинать новую жизнь. Вам хотелось когда-нибудь? Сделать ремонт, например. Своими руками. Как вам идея?
- Слушай, может, лучше куда-нибудь отдохнуть слетаем? На Кипр там. Или еще куда? - робко попробовал Артур.
- Может, и слетаем. Я же не золотой унитаз себе собираюсь покупать. Говорят, ремонт начинается с молотка! А его-то у меня отродясь и не было, - воодушевленно вещал я.
Мы двинулись к еде. Взяли по кефиру и по паре слоеных булок. Пива нам не продали. Даже несмотря на сумку денег и на крики Дуни, что он весь этот гадюшник купит. Странные продавцы тут работают. Сразу видно, не за процент. Мы помялись у выхода, перекусили. Покурили. А затем я повел всех за основой своей новой жизни. В магазине для дома продавцы тоже были нам не рады. Видимо, среди ночи гости тут не часто. Мы смотрели по сторонам. Обсуждали забавные названия инструментов. Непонятные хреновины для интерьера. Пока, наконец, не дошли до вывешенных молотков. Один мне приглянулся сразу. Цвет, вес, стиль, размер.
- Ты им пользоваться то хоть умеешь? - смеялся Артур.
- Конечно, - парировал я.
- Да ну? И когда в последний раз забивал гвоздь? - продолжал Ара.
- Да хоть сейчас могу. Коля, подержи гвоздь, брат…
Коля прислонил к стене подобранный тут же гвоздь. Самый большой, что был. Что бы мне не ударить в грязь лицом. После чего подмигнул мне, дав сигнал о готовности. Я зажмурил один глаз, прицелился и затаил дыхание. Сделал крутой замах и со всего маху засадил. Молоток. В руку Николаю.
Кровь брызнула на меня. Парни разинули рты. Кажется, все сразу протрезвели. Коля взвыл волком. Я быстро одёрнул молоток, закинул его в сумку и пытался кое-как прикрыть дыру в руке друга. Схватившись за него, все вместе мы ринулись к выходу. Артур отделился на кассе, оплатив орудие зла, которое я благополучно упёр на улицу.
- Сука, сука, сука, - приговаривал Коля. - Там дыра! У меня полруки нет! Мужики, что делать-то теперь?
- Да не ори ты на ухо! - заорал Дуня. - Царапина всего лишь! Сейчас метнемся в больничку, мигом все поправят!
Мы стали звонить в скорую, но телефоны не поддавались. То ли связь херовая, то ли телефоны. А может, просто паника. В конечном итоге меня вырвало. Парни перевязали руку и поймали ближайшего таксиста, скучающего на парковке.
- Парни, я с вами не поеду. Мне что-то нехорошо, - выдал я. - Коль, прости. Я деньгами рассчитаюсь завтра. Добро?
Коля кивнул в ответ, не придавая значения моим словам. Деньги беспокоили его сейчас меньше всего. Парни рванули в ближайшую больницу. А я, проблевавшись еще раз, двинулся к своему потенциальному извозчику. Не очень как-то получилось. Надеюсь, там ничего серьезного. Я попытался набрать кому-то из парней, но трубку никто не взял. Ладно, со всем будем разбираться утром. Долетев до дома, я щедро расплатился с таксистом. Очутившись в квартире, я рухнул на диван. И моментально провалился в сон.
***
- Ну и в итоге мы там залатались. Его на денек оставили под присмотром. Отдохнуть да протрезветь заодно. Вспомнил чего-нибудь? - резюмировал Артур.
- Да. Вспомнил, - машинально ответил я.
Я почувствовал себя крошечным. Микроскопическим. Только сейчас ко мне стало приходить осознание произошедшего. Какой же я долбоёб. Что я натворил? Маша. Я рухнул на колени. Хотелось заорать изо всех сил, но я не мог выдавить ни звука. Я сам поверил в собственную выдумку. Уже в который раз. Я думал, что я бессмертный. Я был силой. Законом. Карающим мечом. И в то же время я был никем. И только теперь я стал настоящим убийцей. Отняв жизнь у человека, который был мне так дорог.
- Ара, у меня проблемы. Сейчас нет времени объяснять. Я потом сам тебя наберу. Не ищи меня. И цифры не меняй. До связи.
Не позволив ему возразить, я нажал красную кнопку и запустил телефон в стену. Уткнувшись лицом в диван, я собрал все силы, что у меня были. Я заорал что есть мочи. Голос моментально оборвался. Что я натворил? Ради чего? Кто дал мне право? Зачем я вообще выходил из комнаты? Я вскочил. Стал бить кулаками в стену. Сбрушив костяшки, я стал долбиться головой.
- Этого всего не может быть! Пожалуйста. Можно, я просто проснусь дома! Можно, мне надо будет делать отчет. Пожалуйста. Я не хочу больше новой жизни. Я хочу старой, обычной, планктоновой участи, - сокрушался я. Я стекал по стене, обессиленный и иссякший. - Я не могу больше так жить! Я тут чужой. Везде. Я себе чужой! СУКА!
Не знаю, есть ли загробный мир. Есть ли посмертное деление на хороших и плохих. Я просто никогда раньше не задавался этим вопросом. Теперь, куда я попаду, я знал точно. Точнее сказать, я уже попал. Лежа на полу, уткнувшись в линолеум лицом. Меня всего трясло. Внутренние программы сбились. Нужно переустановить систему, но заветного диска под рукой не было.
Иногда бывает так, что, выходя за дверь собственной квартиры, мы не знаем, как закончится наш день. Иногда нам просто некуда идти. Наши жизни пестрят сотнями сотен контактов. Знакомые, друзья, родственники, коллеги, семья, парикмахер и так далее. И все они участвуют в нашей жизни. Так или иначе. Кто-то меньше. Кто-то слишком много. Они и формируют нас. Такими, какие мы есть. Однако у медали, как известно, две стороны. Бывает, что общество порождает бесов. Скорее всего, бессознательно. Случайно. В природе нет задачи создать тварь, которая всех сожрёт. В природе есть баланс. Между теми, кто ест траву, и теми, кто ест жующих траву. Вот только в социуме всё по-другому. Нет законов, баланса, порядка. Наступает момент, когда ты срываешься с цепи. С глазами, налитыми кровью. Ты становишься неуправляемым. Монстром. И тогда никто не сможет тебе помочь. А точнее сказать - не захочет.
Я смог сесть. Спиной к дивану, обхватив голову руками. А может, просто пустить газ в квартире? Все решится само собой. Как у Миши. Сгорел в собственной постели - и всё. Ни долгов, ни проблем, ничего. Хотя нет, это слишком просто. Тогда можно просто сдаться. Набегался. Нагулялся. Хватит. За всё нужно платить. Особенно за собственную глупость. Да и тем более если не усыплять бешеного зверя, то точно держать в клетке. До конца его дней.
- Игорь, успокойся, - услышал я знакомый голос справа.
Обернувшись, я увидел руку на плече. С красивым колечком на пальце. С моим колечком. Вскочив на ноги, я увидел перед собой Машу. Она улыбалась. Смотрела на меня своими счастливыми глазами. Всё что у меня получилось сделать - это раскрыть рот.
- Ты живая? - пытался я прийти в себя. - Но я же…
- Да всё хорошо! Не думай об этом, - улыбаясь, продолжала она. - Знаешь, я согласна. Согласна выйти за тебя замуж. И уехать с тобой куда глядят глаза. Не хочу в Москву. И работать тоже не хочу. Хочу ждать тебя вечерами. Женского счастья хочу, понимаешь?
- Конечно, понимаю, - выпалил я и бросился целовать ей руки. - Прости меня за всё. Пожалуйста. Я не хотел. И Гену я не убивал! Я ни при чем, понимаешь? У нас всё будет, лучше, чем у всех!
- Тогда пойдем? Кажется, ты хотел отправиться в путешествие? Мне с тобой можно? - не унималась Маша.
- Да, - твердо ответил я. - Только тебе и можно.
Ловко и точно рука сгребла деньги по карманам. Схватив Марию за руку, я бросился к двери. Она была такая грациозная. Такая легкая. Практически воздушная. Кокетничала и манила меня. В голове не укладывалась, как всё это возможно. Однако точного ответа я и не искал. Зачем он мне? У меня же есть моя Машенька.
Выйдя на лестничную клетку, я вспомнил про Арчи. Точно! Без него я не поеду. Объяснив ситуацию Маше, я подошел к двери Насти и нажал на звонок. По традиции с минуту не было признаков жизни. Затем дверь распахнулась. Настя насторожено смотрела на меня. Наверное, не ожидала, что я пропаду так надолго. Да и тем более не ожидала, что вернусь с такой красоткой.
- Привет, - начал я. - Арчи не сильно беспокоил? Мы уезжаем.
- Привет, - все так же осторожничала она. - Заходи.
- Я на минутку, - сказал я в сторону Марии. - Сейчас вернусь.
- Что? - отозвалась из комнаты Настя.
- А мне что, нельзя с вами? - расстроилась Машка.
Я схватил её за руку и завел внутрь. Потом строго-настрого запретил  что-либо брать и трогать. Велел ждать у двери. Скинув обувь, я прошел в комнату. Исследуя укромные места по пути в поисках своего кота.
- Что ты говорил, я не услышала? - повторила громче Настя.
- Да это я не тебе, - оправдывался я. - Слушай, меня там ждут. Я ненадолго. Спасибо за привет по радио. Очень помогло. Да и в целом спасибо. Вот тут двадцать тысяч. За причинённые неудобства, так сказать.
- Дорогой, ну ты скоро там? - нетерпеливо повторяла Маша.
- Да иду я, иду, - крикнул я в сторону двери.
Анастасия прикрыла руками рот. Смотрела на меня испуганно. Словно у меня выросли огромные рога или что-то в этом духе. Я не придавал этому особого значения. Продолжал искать кота. Звать его. Наконец Арчи показался из-под кровати. Смотрел на меня, но не шел и не отзывался. Что не так-то? Неужели с ней ему лучше?
- Арчибальд, поехали. Нас ждут, - настаивал я.
- Игорь, может быть, тебе к врачу? - робко начала Настя.
- Зачем? - удивился я. - А, если ты про кулаки, то сами заживут, не переживай.
- Я про голову, - сухо ответила она.
На глазах у неё проступили слезы. Неужели от ревности? Надумала себе всякого уже. Думала, что если я заступился за неё, то все, по гроб жизни буду с ней? Нет. Это не так работает. Свой счастливый билетик я вытащил сам. Из лап бездны. И никому его уже не отдам.
- Ссадины на голове тоже не смертельные, - резко отмахнулся я. - Арчи! А ну пошли со мной!
- Оставь  его,- прикрикнула Настя. - У тебя теперь есть другой друг. Вот и уезжай с ним. А кот останется со мной. Тебе в дороге мешать не будет. И мне не будет так одиноко.
- Это не друг, - вскочив на ноги, я вторгся в личное пространство Насти. Скрежетнул зубами. - Она моя жизнь. Поняла?
Ей ничего не оставалось, кроме, как кивнуть. На её шее пульсировали вены. Сердцебиение было частым. Она сильно нервничала. Боялась? Правильно делала. Но сегодня мне нечего с ней делить. Я достал из кармана еще столько же денег. Положил на тумбочку. Тоже кивнул, напоследок, и направился к двери.
- Ну наконец-то, - выдала Маша. - Чего так долго?
- Прости, я не специально. Кот не хочет уезжать. Мы поедем вдвоем, - объяснился я.
Обернувшись, я увидел, как плачет Настя. Заткнув рот ладонями, тихо льёт слезы. Силится не перейти на срыв. На истерику. Мне больше нечего было ей сказать. Я выбрал не её. Сердцу не прикажешь. Быть может, если бы она появилась раньше в моей жизни... Быть может, всё могло бы быть по-другому.
- Пока, - почти хором сказали мы с Машей.
- Береги себя, Игорь, - зарыдав вслух, выдала на прощание Настя.

Эпилог.

Автобусы в нужном для нас направлении отходили каждые два часа. Это время мы проводили с упоением. Наслаждались друг другом. Вот только я не чувствовал её запах. Но это ничего. Просто парфюм уже выветрился. Да и тем более мы на улице. Доберемся до ближайшего отеля, там и надышусь ей вдоволь.
Никогда бы не подумал, что разговоры могут приносить столько эмоций. Я рассказывал ей, как коротал без неё все эти годы. Даже не теплясь надеждой, что мы когда-нибудь увидимся. Она рассказывала, что и не надеялась найти нормального мужика. На деле мы проще, чем хотим казаться. Все хотят одного и того же. Проснуться в комфорте. В уюте. Проснуться счастливым человеком. И да, кому-то не нужны винтажные стулья за три миллиона. Кому-то не нужен кофе в постель. У каждого свой уют. Но что я знаю точно - он есть у каждого.
Моим стала она. Неповторимая и единственная. Та, которую я буду носить на руках. Та, для которой мне хочется стать всем. Я даже пытался выдувать для неё дымом какие-нибудь фигурки. Выходит скверно, если честно. Но она смеялась. А значит, я делаю всё правильно.
Я попросил себе последнюю минутку. Поцеловал Машу и сказал, что скоро вернусь. Я отошел к неприметному ларьку. В нем паренёк торговал устройствами сотовой связи. Я взял самое простое. С кнопками. Извлёк из кармана симку. Вышел на улицу. Закурил. Терпеливо наблюдал за тем, как телефон настраивает сеть. В голове прокручивались цифры. У каждого они есть. Самые главные. Те, что знаешь наизусть. Говорят, если любишь кого-то, первым делом выучишь его номер. Просто так. На всякий случай. В итоге оказалось, что, помимо женщины, стоявшей неподалёку, я люблю маму, папу и Артура. Бросив окурок, я задымил следующую. Пальцы набрали номер. Набор пошёл.
- Алло, - отозвался строгий мужской голос.
- Пап, привет. Это Игорь, - робко начал я. Нервы внутри терлись друг об друга. Ладони слегка вспотели.
- Привет, сын. Я знаю. Номер же определился.
Блин, точно. Номер-то мой. Даже сейчас я налажал. Надеюсь, он не заострит на этом внимание.
- Куда пропал? Мать переживает, - продолжил отец.
- Да, дела были. Потом расскажу. Ничего страшного, в общем-то. Но сейчас я не об этом хотел поговорить, - собираясь с мыслями, продолжал я.
- Да? Хорошо. Тогда говори, что хотел?
- Пап, я женюсь. Я встретил её. Ту самую, одну и на всю жизнь, - с дрожью в голосе повествовал я.
- Да ты что? - удивился он. - Это же здорово! Сын, поздравляю. В выборе уверен?
- На все сто.
- Ну, тогда молоток! Так держать! Наконец-то за ум взялся! - с радостью в голосе продолжал он. - Приезжай в гости! Расскажешь всё, познакомишь. Посмотрим, кто это тебя заарканить смог.
- Хорошо, пап. Приедем обязательно. Только попозже. Сейчас по делам из города смотаться надо. Я правда вас с мамой очень люблю. Не держи зла, если что не так. Я стараюсь.
- Сын, всё в порядке? - насторожился папа.
- Да. Сейчас - как никогда. Не переживай. Пока!
Я повесил трубку. Выключил телефон и отправил его в урну. Вместе с очередным бычком. Маша приветливо махала мне и улыбалась. И не стал заставлять её ждать еще. Я улыбнулся и двинулся ей навстречу.
Подъехал наш автобус. Билеты уже были куплены. Я смотрел на то, что оставляю позади себя. Говорят, без прошлого не может быть будущего. Я сделал очень много всего. И хорошего, и плохого. Но что я могу сказать точно - прошлое у меня есть. Я прожил в этом городе почти половину отмеренного срока. Кое-кому смог наладить жизнь. А кому-то разрушить. Не мне себя судить. Всё это останется позади. Я нечего не заберу с собой. Я начну всё с нуля. Меня тут больше ничего не держит. Я докурил последнюю. Помахал рукой пейзажам вокзала. Приобнял Машку и вошел внутрь. Внутрь рейса, о котором многие могут только мечтать.
Маша попросилась сесть у окна. Я присоединился рядом. Это была обычная маршрутка. Только с межрегиональным трансфером. Люди толпились в дверях. Затем поднимались по лестнице и лениво рассасывались по своим местам. Через десять минут все места были заняты. Еще через две будет отправка. Салон наполнился разговорами. На самые разные темы. Я не вслушивался. Я любовался ей.
В салон забежал мужчина. Лет тридцати на вид. Уставился на меня, перевел взгляд на Машку. Я заметил, как моя женщина смутилась. Да и меня эта немая сцена тоже стала порядком накалять.
- Дядь, тебе чего? - начал я. - Потерялся?
- Слава богу, - пытаясь отдышаться, ответил он. - Место есть. Подвинься, браток. Сестра болеет у меня. Лекарство везу вот. Еле успел.
- Куда я тебе подвинусь? - удивился я. - На руки, что ли, мне ей сесть?
- Чего? - удивился он.
- Говорю, путешествие у нас. Свадебное. Видишь? - взяв руку Маши, я потряс кольцом. - Дождись следующего. Будет через два часа.
- Да, ты что, мужик, - не унимался он. - Она же умирает. Плохо ей. Лекарства говорю, везу. А ты шутки шутишь. Мне очень надо!
- Послушай, - наклонился я в его сторону. - Мне вообще насрать, кто у тебя там и где. Понял? Ты если сейчас из моего поля зрения не исчезнешь, я за себя не ручаюсь.
- Да как же так? - в недоумении продолжал он. - Убудет от тебя, что ли?
- Я повторять не буду! - рявкнул я. - Считаю до трёх.
- Гондон ты! Молись, чтоб моей сестре не стало хуже, свидимся ещё, - прыснул мужик и вышел.
Мой чайник уже слегка закипел. Я дернулся по направлению выхода. Хотел научить выскочку хорошим манерам. Но меня тут же остановила рука Маши. Она смотрела на меня своими влюбленными глазами. Сейчас, в свете ночных фонарей, она была еще краше, чем обычно.
- Не надо, не ходи никуда, - пролепетала вполголоса она. - Пусть идёт своей дорогой. Это не наше дело.
- Хорошо, - ответил я. - Как скажешь, любимая.
Автобус тронулся. Даже к лучшему, что я не стал махать кулаками. Никто бы от это не выиграл. Хорошо, когда есть второй пилот. Когда ты не один. Когда ты не одинок. Когда есть советник. Есть друг. Больше чем друг. Тот, с кем в горести и в радости. Тот, кто будет ждать тебя и со щитом, и на щите. Штурман, который может подсказать, когда стоит поднажать, а когда повернуть. Хорошо, когда есть тот, на кого можно положиться. И еще лучше, когда этот кто-то - ты сам.