Стихи разных лет

В.А. Беляков



Стихи











г. Нижний Новгород
2017



Стихи разных лет

Стихи я пытался писать еще в школьном возрасте, но безуспешно.
В студенческие годы, на первом курсе, написал гневную отповедь на стихи Веры Инбер, где были такие строки: «Словами не лечат, но вспомни тот вечер, огнями осыпанный сад, ты взглянул, вздрогнул и стремительно обнял и думал, что власть одержал. Ошибся, мой милый, ведь я не любила, ведь мы не любили вдвоем. Мне просто хотелось, прости мою смелость, побольше узнать обо всем». Стихотворение не сохранилось, но прославило меня. Ко мне стали относиться как к поэту. Но незаслуженно. Кроме нескольких стихов, которые я написал своим автозаводским подругам, ничего я за студенческие годы не создал и ничего не сохранил.
В Верхоянске, где я фактически жил один по независящим от меня обстоятельствам, у меня было много свободного времени. И я стал писать. Вот мой первый сборник «Абстрактный реализм» и иже с ним. Это 1958 – 1961 гг.
Вернувшись в Горький, я полностью отдался овладению профессий, с 1966 по 1969 гг. работал в Алжире, осваивая мировую анестезиологию, написал монографию по современной западной анестезиологии, набирал материалы, но ни одного стиха не написал.
Вернувшись домой, в Горький, став главным специалистом по анестезии-реанимации, ассистентом кафедры анестезиологии-реанимации, защитив потом диссертации, с переездом в новую больницу им. А.Н. Семашко, взял на работу в анестезиологическое отделение Татьяну Александровну Сабанову, работавшую в районной больнице в Пижанне Кировской области и по возвращении оттуда вышедшую замуж за своего одноклассника. У меня к этому времени было уже два сына, один – Костя – родился в Алжире. И вот я влюбился в Сабанову. Безнадежно. Оба семейные, я еще и член партии, педагог, многосемейный. И я свое отчаяние, любовь поверял стихам. Это второй цикл стихов 70-х годов. И уже только в Киселихе, когда у нас с Таней было уже двое детей – Вова и Марина – уже взрослые, я стал писать снова. Сначала это были афористичные стихи, в четыре строчки, потом разные, но любимыми оставались короткие. С 2011 года, когда я узнал о своем тяжелом заболевании, я перешел на прозу, написал десять книг, а стихами занимался от случая к случаю. Вот сейчас хочу, чтобы была книга стихов.

31.07.2017 г.








Стихи
разных лет, по преимуществу Верхоянский период
1958 – 1961 гг.
Цикл «Абстрактивный реализм» и другое

Се-мир
Себя мысля сейчас, позади, впереди,
Быть ни тем, ни другим и не третьим.
В иероглифы «Я» гляди,
Прозревай, не смеркаясь, в ответе.

Зима
В небе разбить лазурное,
Снежинок десант – без конца.
Днем остывает «глазунья»
Солнца – яйца.

Верю, ибо это абсурд
Идут года, незадерживаясь,
Как шли и будут идти,
А сердце пенится дерзостью,
Что с вечностью нам по пути.
В долине нескончаемой, рвущейся в небеса,
Как хулиганы, отчаянно
Жизни кричат голоса.

Вечер
Сплелись запахи  в мягкую сеть,
Тесно вжались друг в друга тени,
Цвета углей, уставших гореть,
Небо склонило колени.

Осень
Дым цепной собакой рвета с трубы,
В лае ветра – трубы и скрипки.
Из неба отвислой губы
Капает холодным и липким.

Солнечное утро
Накинула земля голубую шаль,
Голову дня обозначила даль,
Солнце, как смеющийся глаз,
Заставляет смеяться и нас,
Стегает раку вожжами лучей,
И та вдаль несется, оркестра звончей.

Хороший день
Утра туманного почек расплывчатый
К полудню стал золотым.
Я по иероглифам солнечным вычитал
О счастье быть молодым.
Все ощутить: и туманы, и ночи,
Но Солнцу всю жизнь отдать
И оттого, верно, сердце хочет
Весну и Любовь прославлять.

Первые заморозки
Под покрывалом теней иней
Лежит, как утром, невредим
А что под солнцем в небе синем,
Все испарилося, как дым.

Желание
Я плыву в водах спокойного дня,
Прозрачного, чуть золотистого.
Они обтекают неслышно меня,
Песенно-голосистого.
Я хочу этот день взбунтовать
Разбегала чтоб звонкими волнами.
Любить – так любить, тосковать – тосковать,
И жить не мельча, по огромному.

Закат
Шар лучистый, как в Новый Год на елке,
В дали вечерней меж ветками повис,
Как облетающие умершие иголки
Его лучи стремятся вниз и вниз.
И как будто б не выдержали ветки:
Солнца шар к лесным ногам упал
Через стволов, ветвей и листьев сетку
Как через дверцу печную запылал.

Заря
Утро пудрится. Туманом
Покрывая цвет багряный, лик зари.
И мигнув, вздохнув устало,
Повидав за ночь немало,
Гаснут фонари.

Слеза
И – солнечное затмение
Когда закрыты любимой глаза и слеза
Луной выплыв из туч, чрез мгновение
Растекается нитью скользя, и нельзя
Не содрогнуться в волнении,
Стихийности чувств грозя.

Зрение
Жизнь была бы сирой,
Будь только лишь ум у нас,
Ребенок пришивается к миру
Пуговками глаз.

Романтика
Звездно видеть стремись,
Бельмо быта – от плесени пользы.
Вон месяц – катится вниз
На спины полированном полозе.

Мысль
Есть же, есть первородная мысль
Человеку до смерти бы слово
К ней добавить. Тогда бы смысл
Имело рожденье другого.

Чувственность
Комнаты трамбованная темнота,
Не выдернуть тела из тела.
В потоке желаний тонет мечта,
Но черное видится белым.

Ночь
В аспидной взвеси ночи
Абстрактностью меловой
Дана жизнь звезд многоточием
И месяца запятой.

День
Лениво, болотненько, гнилушкой день мерцает.
Туман, как пух из лопнувшей подушки, оседает.
За космы дыма тянет небо землю.
И день исчах, как не был,
Мгла уж дремлет
И вот на черноземе тучной ночи
Цветут цветы из дремы, льдисты очень
Растет луна, полнеет и круглится
И зрея, зрея, тыквою родится.

Вечер
Вечер кепку темную
Натянул на уши,
Полуослеплен он
И слышать стал он хуже.
Царящей властью запахов
И ключевой прохладой
Все ближе придвигается
И вот стоит уж рядом.
Накрыл меня, как зонтиком,
И дальше отойдя,
Открыл все шлюзы ночи
Для звездного дождя.
И будто дождь сквозь солнце
Так капли звезд блестят
Мечты, любовь, поэтов
Они земле дарят.

Настроение
Где-то в секундах темная точка
Затесалась. И новая строчка
Тянет другую, и серую тень
Бросает часам, составляющим день.
И нужно всевидящим Аргусом быть,
 Чтоб точку найдя, солнцем смеха отмыть

Летний дождь
Только прошел легкий дождь,
Деревья покрылись зеленым лаком,
Промытое небо чисто,
Пахнет свежестью сладко.
Наслаждаясь, иду не спеша
Идут и люди, вздыхая всей грудью,
Жизнь солнечна и хороша,
И пусть же всегда так будет.

Покой
Тусклые краски серого дня,
Капли не искрятся, в солнце горя.
Серая тишь. Безмятежные чувства.
И радости нет, и нисколько не грустно.


Зима
На ватмане ранней зимы –
Штрихи, пунктиры, квадраты.
Как стертые кляксы, дымы,
И люди – деталь в хлопьях ваты.

Зеркала
Зеркалом стена отражена,
Зеркало – цвета стены.
Комната светло озарена,
Глаза окон в ночь вперены
Все стремиться бесшумно навстречу
Из мрака вечерних углов,
Как после разлуки – встречи.
Молчания после – шмель слов
Стена со стеною в зеркале
Слилась, его затемнив.
Третья – стекло исковеркала,
Себе двойников породив
Ищет в подобьях укрытья
Сущее в мире подлунном
Глаза в глаза – и забытье
Дано существам разумным
Тогда мир единым становится,
Когда нет огня, кроме глаз,
Когда все ночью растворится.
Когда нет вовсе и нас.
Мы – зеркала отражающие:
Я – это не я, а ты…
Утру, нас отрезвляющему,
Обязаны смертью мечты!!!

Осень
Осень чеканит червонцы
Выкуп земле за зиму,
За незрячее солнце,
За копоть и горечь дыма,
За косматое небо,
Метели крученые нитки
Тепло, драгоценнее хлеба,
На окнах мороза агитки.
Вечер червонцы считает,
Пальцы слюнявя в лужах,
Природе ума не хватает.
На что ей хлам осени нужен.
В дождя сети поймано солнце,
Лучи его красны, как ранки,
Земля продалась за червонцы
Фальшивой осенней чеканки!!!
Непоправимое
И в путь последний – лавой,
Извержением скорбей таких…
А после – мертвая слабость.
Закрытых глаз пятаки.

Становление
Глаза, застывшие, как гвозди, вбитые до шляпки,
В глухом подполье от мира и себя.
И в этот час, будь долгим он иль кратким,
Становится, дубится наше «я».

Банальное
Кометно биться в пульсе пароксизма страсти,
С любовью больше схожей, чем сама любовь,
И жизнь прожить кротами, слепыми даже к счастью,
И, в прах оборотясь, уж не возникнуть вновь.

Юность
Взмахи качелей – небо, земля,
Головокружения хмель.
Гидра полузнакомого «я»,
В океанах замыслов – мель.

Река
Голубая речная радость.
Свежесть счастьем пахнет на меня.
Мне об этом сегодня мечталось
Среди знойного пыльного дня.
Рябь трепещет под парусом ветра,
Горя ярко, как тысяча блесн.
Размахнулся на километры
Драгоценно-желтеющий плес
И я прямо с разбегу бросаюсь
К своему отраженью в воде.
И себя нахожу, погружаясь,
В стеклах брызг, кругах волн и везде.
Холодок, в тело остро впиваясь,
Подгоняет, толкает меня.
Я плыву, с волной состязаясь
И ее догоняю я.
И втекает сила и радость,
Возникает готовность к борьбе,
Труд опять – вдохновенье и благодать
Чем, река, я обязан тебе.

В комнате
Зелень на фоне красного здания.
В окно глядится день, ясный, пламенный.
Пылинки пляшут в лучах замерших,
В глуби камней зачах сумрак давешний,
Который там царил в течении ночи
И страстные мгновенья видел воочью.

Туман
Молочная испарина тумана
Густым покровом землю покрывала и обновляла
Нам издавна знакомые предметы,
Рисуя необычно их приметы.

Ранняя весна. Солнечный луч.
Словно ваксой испачканный снег,
Мутно-серый, грязные лужи
Лучу солнца так рад человек,
Как будто б его не видал он вовек,
И он лишь один ему нужен.

Весенний денек
Сбрасывали с крыши снег,
Ручьи бежали по рельсам трамвайным,
На солнце не мог человек
Взглянуть, не зажмурясь отчаянно.
В нетерпенье детском капель
Скакала с ноги на ногу,
Искрящийся грязный ручей
Радовал глаз, как радуга.
В солнце купались люди,
Никто не хотел в тень
И выдыхалось всей грудью
«Весны да здравствует день».

Вечер
Уходит день в обнимающую ночь,
Их синяя встреча – прощанье.
И деготь теней влип в землю точь-в-точь,
Как фундамент здания.

Катастрофа
Сердцебиенья дергают тело,
В голове – десятка заводов шум.
Что это? Свет, такой белый-белый,
Или блеск сверл, дырявящих ум.
Ох-х-нуло, ойк-к-нуло и загудело,
Как в зимнюю вьюжную ночь провода.
Кого так шатнуло? Мое это тело?
Может, и нет, а может, и да!
Ш-шум, гуд-д, искры и бомбы,раскаты,
Не остановить, крутит и ревет.
Что это? За что? Кто я? Трансформатор!
Ее боль в пытку мою растет.
Любить – становится всему причастным,
С карнизов понятий мир ощущать,
Быть джаз-оркестром, земельно-безгласным,
И воскрешать, и убивать.
Меня четвертуют Любовь и Прозренье.
Безумно. Бессмысленно. Где красота?
Тело все рвется от сердцебиенья.
Ширится боль. Пустота. Чернота!

Весенняя благость
Умиротворенная бестеленсность мыслей и чувств,
Растворение в ласковом мире Весны.
Куда-то идется, что-то поется,
Чему-то смеется душа.
Жизнь – хороша.

Усталость
Красиво, а не воспринимается,
Голова тяжела и пуста.
Не мечтается, не вспоминается,
Чувств немота.
Но есть ощущения тела усталого
И вот уже желанье никак не унять
Желанье Великое, хотя и малое – Спать.

Отстраненность
Быть вырванным из ритма прежней жизни,
Со стороны ее стремленье наблюдать
И, наполняясь силой скорбной тризны,
Вдруг, точно пуля, цели достичь.

Звезды
Звезд свет мерцает, как пламя свечи,
Но в мире ветров таких нет.
Какие задули б их в теченьи ночи,
Их задует только рассвет.


Цель
В жизни разве не бывает так,
Уж вовсе невозможно жить,
Но если есть – цель – яркий маяк –
Человека с пути не сбить.

Жизнь
В конце концов, ты больше ожидаешь,
А совершается все быстро – в секунды и в минуты,
Глядишь, все, как обычно, и  ничего не знаешь
И вот уже попался в теней зловещих путы.
Рванулся, взвился, взорвался, чтоб исчезнуть,
Иль для того, чтобы сделать из несчастья порошок,
Чтобы потом, когда от блага дремлешь,
Его принять и чувствовать вкус жизни хорошо
Но раз рванулся, напрягся – и уж в ритме
Почти что старом, по-старому живешь,
И снова все и значимо, и скучно, как молитва,
И снова все знакомо и дешево, как грош.
А радость, что картина, поразившая в музее,
Ты восхитился, посмотрел – и отошел
И сколько б ты потом не торчал там, ротозея,
Пигмалионом не будешь ни за что,
Мы все чего-то ждем, пока мы не устали,
Пока мы слышим мощь юных голосов,
А жизнь – минутность радостей, минутность и печалей,
Все же остальное – просто тиканье часов.

Слякоть и грязь
Все слякоть и пыль –
Мерзлый сне, лед, грязь, дождь.
Пыль и слякоть. Слякоть и пыль.
В этом мире от пыли свободна трава,
Да еще полновесная светлая вода.
Потому может быть, что трава,
Умывается утром росой,
А вода – ручей иль река –
Чиста первозданной красой
Но всего-то грязнее дождь,
Союз тесный земли и воды
Их венчает угрюмый вождь.
Тиран – непогода – вместо тамады.
Возглашает им тосты гром.
Дарят молнии их серебром
И та свадьба дика и красива,
А после грязь, неприступна, спесива
Как торговка, беспричинно сварлива.

Весна в ходу
Сначала черная весна –
Грязнится снег, сереет небо,
Теряет бледный цвет зима,
Глядишь – уж он как будто не был.
А там – расцвет голубизны,
Богатство позолоты солнца…
Земля, дома стали черны…
В лужах – небесные оконца
Весна остатки соберет
Тех облаков, что ниц упали.
Льды с рек земных все оттолкнет
И облака все в воду свалит.

Полдень
Тени полдень разогнал по уголкам укромным
Под ноги мне мою вогнал
Царил нахально и нескромно
Но вот кусты. Сомкнулись – и –
Стеклом разбитым ослепляя,
Куда-то солнце понесли,
Шлепками веток усмиряя,
Сопротивляясь, рвалось в клочье,
И в них укрылися кусты
С тем, чтоб сегодня, ранней ночью,
Луны развесить лоскуты.
Когда ж свернувшейся улиткой
Бледнеет месяц с солнцем рядом,
Кусты враждебны им обоим.
Они – как мглы погран отряды.

Солнечные лучи
Солнца громадный чистейший алмаз
Порезал желтого полдня стекло
На тонкие колкие лучики. Глаз
Боится их острия. И тепло
Они ведут как будто бы в бой
Оно окружает, пьянит живых
И медь загара от схватки той –
Ярких, сильных, всегда молодых.

Вечерняя усталость
Вот и вечер. Не темнотой, а усталостью
Как-то вдруг обозначил себе
И не хватает какой-то малости,
Чтоб образ ему найти, не сгрубя.
Он разнолик, хамелеоноподробен,
Днем прошедшим окрашен он.
Если следить – гениально подобен,
Бегло отменить – закат, синий фон.

Творчество
Чернильница. Перо и карандаш,
Какие вещи могут сотворить:
И ужас, и бедлам, и ведьм шабаш,
Сильнее грома, взрыва могут быть
И громче слез. Печальней слез. Ненужней слез.
Сильнее их врываться могут в душу,
А могут сделать мир, как желтый плес,
Который волн рыданья не оглушит
Нет ничего сильней воображенья,
Им можно жизнью живущих всех прожить,
Увековечить можно им мгновенье,
От берега времен – в забвении уплыть
И я, слуга, поклонник, чту смиренно
Его – и памятник ему творю,
Карандаши, чернильницы и перья –
Возлагаю к его я алтарю.

Вечернее царство
От этого вечера мне не уйти,
Как любовь, надо мной он царит,
Успели запахи сети сплести,
Как пойманное, бьется сердце, кричит
Как будто б свою я кровь отдал,
Так мне дорог закат это алый.
Прощальный луч пропал, замолчал
- и вокруг тоже все замолчало.
По-прежнему запахи сети плели,
Но зарылись в золу угли заката.
Тени сомкнулись, обнялись, легли
И будто б что-то ушло без возврата
Вечер ты, вечер, синий и алый,
С первого взгляда тебя полюбил,
Ты, как счастье, длился так мало
И, как женщина, ты изменил.
Вооружившись терпеньем,
К земле прилегли кусты
Лес ждет и ждет потепленья,
Зеленый своей красы.
Опять весна
Вот и весна заглянула в окно
Желанным солнечным гостем.
В солнце, как в сердце, желанье одно,
В уголок каждый крови забросить
Каждая клетка в теле поет
Жизни хвалебные гимны
И даже бездушная жестянка живет,
Бездомные вещи находят отчизну.
Они полноправны и ценны стали
Лужи глаз ярче влюбленных горят,
Снега для солнца жизни отдали,
В венах ручьев стихами звенят.
И во мне нарзаном вскипает радость,
Бурлит и пенится, толкает, поет.
И, как ребенок, я восторгаюсь
И время вперед меня бодро ведет.

Лето
Серебряная улица. Зеленая ограда.
Солнце так целуется, будто встрече радо.
У встречных у прохожих лица золотятся.
И у меня так же? Хочется смеяться,
В серебре реки за солнцем погоняться.

Бытование
В плену быта – плена на глазах.
Замурован в заботы о теле.
В хрустальных осколках – слезах
Отражение баржи на мели.
В этих словах – опять тщетность попытки.
Пожалуй, вечер не определить.
Ведь он – переходное, как сомнений пытки,
А мы в переходах, чтоб новым жить.
Пусть будет отмечен еще переход,
Пусть будет усталость рабочего дня,
Завтра – снова в жизни поход.
Вот это понятно, как труд, для меня.

Ручей
Там, где, как петлей,
Пойман ручей,
Вспухал он и медлил,
Слезясь от лучей
Был, как в агонии,
Небом он подсинен,
Но, ломаясь, как молния,
Ускользал от плена он.
И, как в мясорубку,
Пропускал облака,
Вбирая, как губка,
Меля по кускам.
И дальше, счастливый,
Мчался ручей
Цицерона красноречивей
И звончей.

Зимний лес
Деревья толсто укутаны
В далекий зимний путь,
Задумались, как на распутье,
Дальше куда шагнуть.
Ветер, злой пересмешник
То туда их толкнет, то сюда.
И будто б у деревьев спешно
Струится, растет борода
С мудростью лет преклонных
В принятом решенье тверды.
Снова в молчанье спокойном,
Как в рот набрали воды.

Замерзание
В тело набили студня
И поставили в воду
Мороз режет пальцы трудно,
Операции не зная ходу.


Время
Как медленно, тихо мгновенья тянут,
Царапая вялью своею.
Закрытся, застыть и, быть может, уйдут,
В прошлом исчезнут скорее.
Еще и еще. Опять и опять
В висках бьется кровь кипуче,
Разорванных, смятых, никак не собрать
Мыслей в тиши ползучей.
И странно, и жутко, следя за собою,
Отданном времю в потеху,
Смеяться, любить, ожидая простое
Счастье для человека.

Иду
Я – и пылинка на грязной дороге,
Я и ваты клочок, что плывет в небесах
Меня по земле несут мои ноги
Но я – весь вдали, весь в текущих глазах.
Взгляд мой льется, льется и льется,
Как ручеек бегущий к реке,
И все, что ему подхватить удается,
Уже все во мне, как в сжатой руке.
И я, как скупец, к богатству прикованный,
Стражем природы  себя ощущаю
Она ведь моя. И как зачарованный,
В ней растворюсь, как в потемках блуждая.
И компасом – только мое восхищенье,
Оно меня дальше, все дальше стремит
И буду идти, пока ночи затменье
Крепом мой горизонт не затмит
Я – и пылинка на грязной дороге,
Я –  ваты клочок, что плывет в небесах
Я – могуч, как все олимпийские Боги,
Я – природу унесший в своих глазах.

Дым цепкой собакой рвется с трубы,
В лае ветра – трубы и скрипки
Из неба отвислой губы
Капнет холодным и липким.
Верхоянск

В небе разбито лазурное,
Снежинок десант – без конца
Днем остывает глазунья
Солнца – яйца.
Верхоянск

Под покрывалом теней иней
Лежит, как утром, невредим.
А что под солнцем в небе синем
Все испарилося, как дым.
Верхоянск

На ватмане ранней зимы
Штрихи, пунктиры, квадраты
Как стертые кляксы, дымы
И люди – деталь в хлопьях ваты.
Верхоянск

Зимний лес
Деревья толсто укатаны
В далекий зимний путь,
Задумались, как на распутье,
Дальше куда шагнуть.
Ветер злой пересмешник
То туда их толкнет, то сюда
И будто б у деревьев спешно
Струится, растет борода.
С мудростью лет преклонных
В принятом решенье тверды
Снова в молчанье спокойном,
Как в рот набрали воды.
Вооружившись терпеньем,
К земле прилегли кусты
Лес ждет и ждет потепленья,
Зеленой своей красы.
Верхоянск

Зима
Крупные и круглые снежинки,
Как пятирублевые монетки.
Не в пример им легки, как пушинки,
Под ногами, в воздухе на ветках
Облепленный, в снежном покрывале,
Как собака, встряхиваюсь телом
Но это не вредит ему нимало –
Ждет автобус снеговик заиндевелый.
02.02.2009 г.

Полдень. Морозец ядрен, но силы еще набирает.
В небе – морская синь и серый обмылок месяца
Светоносный и гордый в ночи, как сейчас он себя ощущает –
Когда во всю ширь – победно и ярко солнце сияет
И души людские светятся.
04.02.2009 г.

Как бело, как пушисто,
Аккуратно как все вокруг.
Новорожденный снег искрится
Чистотой. О да здравствуй, друг.
Как же нам не хватает
Чистоты, правдивости, Веры.
Мир мой! Пусть же станет
Таким, как снежок это первый.
09.04.2010 г
Весна
Ранняя весна
Словно ваксой испачканный снег,
Мутно-серые грязные лужи
Лучу Солнца так рад человек
Как будто б его не видал он вовек
И он лишь один ему нужен.
Верхоянск

Сбрасывали с крыш снег,
Ручьи бежали по рельсам трамвайным
На солнце не мог человек,
Взглянуть, не жмурясь отчаянно
В нетерпенье детском капель
Скакала с ноги на ногу,
Искрящийся грязный ручей
Радовал глаз, как радуга.
В солнце купались люди,
Никто не хотел в тень
И вдыхалось всей грудью
«Весны да здравствует день».

Сначала черная весна –
Грязнится снег, сереет небо,
Теряет бледный цвет зима,
Глядишь – уж он как будто не был,
А там – расцвет голубизны,
Богатства позолоты солнца…
Земля, дома стали черны,
В лужах – небесные оконца
Весна осколки соберёт
Тех облаков, что ниц упали,
Льды с рек земных все оттолкнет
И облака все в воду свалит
За чубчик вытянет траву
И развернет листы деревьев
Накалит солнцем голову
Размножит легкость и доверье.

Вот и весна заглянула в окно
Желанным солнечным гостем
В Солнце, как в сердце, желанье одно,
В уголок каждой жизни забросить
Каждая клетка в теле поет
Солнцу хвалебные гимны
И даже бездушная жестянка живет,
Бездомные вещи находят отчизну
Они полноправны и цены стали,
Капли глаз ярче влюбленных горят
Снег для солнца жизнь отдает
В венах ручьев стихами звенят
И во мне Нарзаном вскипает радость
Бурлит и пенится, толкает поет
И, как ребенок, я восторжаюсь
И время вперед
Меня бодро ведет.
Верхоянск



































Цикл «Лирическое»

Восходы, закаты прекрасны везде,
Но дважды прекрасны они на воде.
И что с этим чудом можно сравнить?
Любовь и Весну, и чтоб юному быть.
5 марта 2000

"Ну, я вам позвоню" - не обещанье,
"Ну, я вам позвоню" - почти прощанье.
Зачем же мне звонить, откладывать надолго?
Сейчас же всё решить - и вся недолга!
3 февраля 2001

Не знаю, как сказать, что Вы мне всех милей,
Родней - я будто б вырос с Вами
И знаю Вас давно - от жиденьких соплей
До тверденьких грудей. Не выразить словами.
Как Вы мне дороги! И как я много б дал,
Когда имел хотя б с десяток миллионов.
Но нет их у меня. Какой скандал!
И чувствую себя я выжатым лимоном.
19 марта 2001

Вторая половина мая,
А дождик льет, как из ведра.
Для Болдина, как понимаю,
Осень - желанная пора.
17 мая 2002

"Полюбить бы еще один раз!" —
Умирая, мечтал Феллини.
Это нам, живущим, наказ,
Что нам делать и завтра, и ныне.
5 июня 2002

Поверьте, не романтик я, не гедонист.
От многого я в жизни видел радость,
Но как на сцене лишь царит артист,
Так жив и я, пока есть в жизни сладость.
3 июля 2002


Я иду вперед - горизонт отступает,
Я быстрее - но не догнать.
Иль со старостью жизнь в догонялки играет,
Или счастье мое убегает опять.
3 июля 2002

Время берет свое,
Я ж глаз положил на чужое.
Эх, солнышко ты мое,
Милое и дорогое!
3 июля 2002

Всякий, кого коснется Эрос,
Становится поэтом.
Хоть юный пыл я давно перерос,
Влюблен я в тебя и в лето.
5 июля 2002

Комнатка так мала,
Можно только широко улыбнуться,
Но с тобою она так мила.
Я - здесь, мне б к себе не вернуться.
5 июля 2002

Мне казалось, что всё уже было,
И жизнь уже дальше не двинется.
То, что ты меня полюбила –
Это в книгу рекордов Гиннеса.
8 июля 2002

Dolce far niente*,
Речка и летний зной.
Ничего нет лучше, поверьте,
Если и ты со мной.
* Сладкое ничегонеделание (итальянский яз.)
10 июля 2002

Ты мне даешь такую радость,
Что ею одною могу я жить.
А всё остальное - такая малость:
Плюнуть, растереть, позабыть.
19 июля 2002

Пустоту быта, подневолье работы
Может заполнить только чувство.
Когда ты любишь - ты уже кто-то,
Творенье Божье, шедевр искусства.
22 июля 2002

Как хочешь иногда остановить мгновение:
 "Прекрасно ты, остановись, постой!!"
Но остается только сожаление:
И ты ушла, и я ушел ... к другой.
22 июля 2002

Мне не пришлось смысла жизни искать.
Он - в смене прекрасных мгновений.
И я могу с полным правом сказать:
"Я богач, миллионер впечатлений!"
22 июля 2002

В июльский благостный зной
Средь сосен и деревьев лиственных
Явилась предо мной,
Ты как чудо Елены Денисьевой.
22 июля 2002

Я бы хотел весь в тебя войти,
Иль хотя бы, как иголка, в вену,
Чтоб постараться обоих спасти
От вероятной измены.
Какою б судьба твоя не была,
Пойми - не надо мельчить.
Я в тебе, как в вене игла,
С которой "не соскочить".
23 июля 2002

Я почти что забыл губ твоих вкус,
 Ма белль, ма шерри, ма дус
 (Моя прекрасная, дорогая, сладкая - француз.).
А сколько другого припомню я,
Когда буду с тобой, Любовь моя.
29 июля 2002

Влюбленному подвластен целый мир –
Имеет право он считаться человеком!
Любовь ушла - и стал он мал и сир,
Со сломанной душой - калекой.
5 августа 2002

Когда мы любим женщину, рождаем новый мир.
И это правда, не красивые слова.
Пусть грешны мы, создав себе кумир,
Но женщина есть женщина - и тем она права.
6 августа 2002

Как маленькая жизнь день каждый,
Коль любишь или хочешь полюбить.
Ведь прозреваем мы однажды -
Любовь не только стрессы, она - стремленье жить!
6 августа 2002

Мы делаемся вдруг моложе,
На самом деле старея.
Всё дело в любви, быть может,
Она молодит нас и греет.
6 августа 2002

Улыбка женщины - как много и как мало,
Но надо, чтоб она была,
Чтоб счастье нас не миновало,
Любовь чтоб мимо не прошла.
7 августа 2002

Говорят, нет наслажденья от еды и питья,
Если ты не голодал, не испытывал жажды.
Но могу ли счастлив быть я,
Пережив любовь однажды?
11 августа 2002

Я бы хотел на тебе жениться,
Чтобы, как водится, потом охладеть,
Чтобы перестать, наконец, томиться,
Чтобы собою, как прежде, владеть.
11 августа 2002

Любовь, которой ждем, не так ли исключительна,
Как Божьей благодатью гениальность?
Она ж по сути саморазруительна,
И счастие в любви - счастливая случайность?
11 августа 2002

Ощущенья новы своей свежестью,
Хоть у нас не Восток и не Азия,
Продлить прелесть обладания прелестью
Может только разнообразие.
11 августа 2002

Любовь! Она, как смерть, сильна.
В сравненьи с ней все чувства мелки.
Но настоящая - одна,
Все остальные - лишь подделки.
15 августа 2002

Ну, Нострадамус! Горят леса!
Катастрофы и наводнения!
И в жизни моей пошла полоса
Любовного наваждения.
Нет сил всё забыть. Нет сил и терпеть,
Так сжало мне сердце плотненько.
Ты - как тот сорок первый медведь,
Что заломает охотника.
16 агуста2002

Ты - моя последняя любовь.
Такому лишь во сне присниться,
Но юность я переживю вновь,
Её заглавную, сердечную страницу.
16 августа 2002

Любовь - она всегда прекрасна,
Для возраста любого кстати,
Как на восходе солнце красно,
Красно оно и на закате.
17 августа 2002

Украшение мужчины - воля и терпение,
Женщин украшает скромность и преданность,
Но не должен мужчина прощать оскорбление,
А женщина - проявлять в любви сдержанность.
17 августа 2002

Наш прагматичный век - и несчастливая любовь?
Подумаешь, другие будут. Много. Без конца.
Но кого-то вспомнишь - всё оживает вновь,
И крутит боль от незажившего рубца.
23 августа 2002

Хотя б, зараза, растолстела,
И подурнела, расплылась.
Бездушная, к тому ж без тела,
На кой бы ляд ты мне сдалась?
28 августа 2002

Господи! Ведая людскую слабость,
Прости и мне, рабу твоему,
То, что я в женщине видел высшую радость
И присягал Божеству своему.
28 октября 2002

Иисусе! Любовь превыше всякого разумения.
Обманутые надежды рождают тоску по тебе.
О Господи! Дай нам твое прощение,
Будь милостив, Боже, в нашей судьбе.
28 октября 2002

Когда нас бури жизни минуют,
Страдание земное всё пройдет.
Бог есть любовь. Любовь - аллилуя!
Она от мук и мрака нас спасет.
28 октября 2002

Любовь? Что такое? Не наваждение ли свыше?
Иль смысл и оправдание жития всего?
Иисус, она всякого разума превыше!
Господи, помилуй раба своего.
5 декабря 2002

Стряхнуть бы седину, как снег,
Влюбленно-пьяным быть, не мудрым.
О, как же счастлив человек,
Когда Она, Весна и Утро!
16 декабря 2002

Снег хрустит под ногами, искрится.
Солнце встает, жмурясь со сна.
Сегодня мне сон счастливый приснился:
Лесная дорога, лето, она.
И стало так хорошо мне, приятно,
Но не вернуть той поры нам обратно.
23 декабря 2002

Когда гляжу, как сосны стремятся в вышину,
Как свод небесный синеет надо мною,
Все спутанные чувства приходят в тишину
И мысли оставляют всё земное.
19 июня 2004

Проспекты Кирова и Молотова
Пересеклись, как Мальтийский Крест,
И все, что было молодого и здорового
Туда стекалось вечерами со всех мест.
И городок глухой, вполне провинциальный,
До полночи глухой не засыпал,
Но хроник не помнится скандальных,
Там неизменно Гимн Любви, звучал
Из парка, из глуби, с площадки танцевальной,
Зимой с катка, где стадион «Торпедо»
Александровича бельканто - медовое с миндальным,
Контральто, меццо - женский зов, восторг, Победа.
От порошка зубного - «Спортивки» - снежно-белы,
Как майки юношей, как блузки и как платьица.
Вся молодежь, уже с апреля загорелая,
И этому, и той уж кто-то очень нравится.
Зимой с воротниками приподнятыми
Толпились на катке иль парами каталися.
И до сего до времени так и непонятно мне,
Ну, почему Любовь моя там и осталася?!
Быть может, и я тогда кому-то нравился,
Но только лишь не той, кого так обожал.
Мне даже случай ни разу не представился,
Чтоб о любви своей я что-то ей сказал.
5.02.09 г.


























Цикл: Татьяне
1972 – 1974 гг.
«Прости меня, когда я грешен»

1. «Змей – искуситель»
Всезнанье и трепет,
Повторы и нежность,
Искусство и слабость,
Преступность и верность.
Еще – клепом слово,
Еще – и объятья,
Взрастает все новым
И бурным, и страстным.
Ничто не уходит.
Все в цель, а не мимо.
Ты – следуешь моде –
А ей ты любимый.
Все зная заранее,
Как змей-искуситель.
Стремишься к нирване,
А кто ее видел?
Коль б молодость знала,
А старость умела,
Нельзя все сначала
И в этом все дело.

2. «Быть или не быть»
Это – могло бы быть,
Но никогда больше…
Как в будущем прошлым жить?
Настоящим – больнее и горше.

3. «Погребенье»
Мои года за дальним горизонтом,
Как погребенья скифские лежат.
Не рыться в них. Напрасно. Сплошным фронтом
Одно и то же, за годом в год, подряд.
Работа – дом. Больные и безлюдье.
Чужие книги и свои статьи.
И одиночество в шумливом многословье,
И долг, обязанность, за все плати, плати!
Плачу за быт в семье, за общежитье,
Все за ошибку давнюю свою.
Теперь уж поздно. И никогда не сбыться,
Чтоб ты шепнула мне «Я так люблю!»
А сердце, сердце не согласно с головою,
Ему все рассужденья нипочем,
Ты – музыка моя! побудь со мною!
Еще хоть танец, чтоб к плечу плечо.
Упасть б в тебя. От счастья задохнуться.
И чтоб сомкнулись ресницы синих глаз
Мечты! Мечты! А надо бы проснуться,
Ведь, видно, будущее – уже позади нас.

4. «Я ранен! Я в деревне и один!
К тому же дождь. Он плачет за меня».
Дождь расплывчатый воздух лижет.
Мир – в косую линейку тетрадь.
Как без солнца живое тоскует,
Надо б в строчках тех написать.
Написать бы надо там было
И о том, как осколки небес
Мокнут в грязных лужах уныло,
Пузырями плеваясь окрест,
Как темнеют, мрачнеют строения,
Как рябые окна глядят,
Как с----- убежденье,
Что я ране дробью дождя.

5. «Неоконченное и потерянное»
А день, вчера был, как твои глаза,
Он вспыхивал, синел, переливался,
Он будоражил и ласкал меня,
И нес в себе. И я ему отдался!
Никто меня за это не обвинит,
А за тебя кто-то не простит!

6. «В ожидании, когда ты придешь»
(«Не сниться, Таня»)
Опять я кинут в ночь. Барахтаюсь и задыхаюсь.
И телефон молчит. Та не позвонишь. Нет.
Звезда, как мотылек, в капкан окна попалась,
О как завидую малейшей из планет.
Ее сиянью, с радостью так схожей,
Ее стремленью бороться с тьмой ночной
Моя любовь! Ведь такая тоже.
Девятый вал тоски не властен над тобой.
Он подойдет, сомненьем разольется…
А утром – и отливы и бархатная гладь
И, может, дверь внезапно распахнётся
И ты придешь мне «Здравствуйте» сказать.

7. «Блажен, кто верует. Тепло ему на свете»
Тихо-тихо, чутко-чутко,
Губы в губы, тело в тело.
Правит сердце над рассудком,
Закружило, завертело.
Льют тела потоки жизни.
И сливаются, бурлят.
Невозможным счастьем брызнут
Слезы, что в глазах стоят.
Расслабленье, утомленье,
Благодарный поцелуй.
Сон на чуткое мгновенье
И опять слиянье струй.

«Тебе»
Земную жизнь пройдя наполовину
По прейскуранту все я получил:
Диплом ученого, жену, детей, машину,
Но оказалось, я совсем не жил.
А суетился, громоздил ошибки:
То верил только в долг, потом в наркоз.
И вот прозрел: все призрачно и зыбко,
А жизнь – лишь ты, любимая до слез,
До умопомраченья, боли, спазмов,
До мысли: «А катись же все к чертям»
Тебе дарю не только сердце, - разум
Да и себя до капельки отдам.



















Цикл ««Любовь»

Жена моя! Моя ты супруга.
В упряжке одной, одну лямку тянуть.
И ощущать постоянно друг друга
И вместе закончить свой жизненный путь.
21.05.2001 г.

И будем любить. Ведь любовь от Бога.
Кто любит, от Бога рожден
Не любящий не познает Бога
Божьей благодати будет лишен.
Совершенная любовь не знает страха.
Она его изгоняет.
А значит, от мучений Боли и Мрака
Она нас оберегает.
Так возвестил Апостол Иоанн
В первом своем послании людям.
Любовь – и награда, и оправдание нам
Евангельским заветам да верны будем.
03.01.2009 г.

За пятьдесят два года, что он прожил,
Полмира Наполеон покорил,
После Ватерлоо – узник, плененный,
Отравлен на острове Святой Елены.
Три слова он мог сказать пред кончиной:
«Армия,,, Франция,,, Жозефина!»
Великая жизнь, великая смерть!
Не каждый сможет так умереть
Скорбя лишь об Армии и Отчизне
И о любимой своей Жозефине.
Увы, я, конечно, не Наполеон,
И не мыслю так же масштабно, как он.
И слов прощальных не знаю заранее:
Дал бы Бог сил и здоровья Тане.
23.06.2013 г. Троица

Живешь – знай истину одну:
В бессилье никогда не опускай ты руки,
Коль поругались, то погладь жену,
Ведь это легче, чем рубашку или брюки.
31.01.2012 г.

Трижды человек дивен бывает:
Родится, живет, умирает.
Трижды в день он себя насыщает
Но единое счастье в любви обретает.
9.04.2005 г.

Спасибо тебе за денечек погожий,
Умиротворенность, душевный покой,
Я был совсем на себя не похожий –
Сумрачный, тусклый, серый и злой.
Счастливый во всем с тобой соглашаться,
Ты же ухаживала так за мной,
Как будто бы время пришло нам расстаться.
И смерть уж стоит за моею спиной.
Не помню, когда меня так же любила.
И так же счастлив был я с тобой:
В тысячелетие ли прошлом было,
Иль в прошлом столетье ранней весной?
10.07.2012 г. Киселиха

Тане
Alincunabilis (с пеленок, с самого начала)
Жизнь моя аб инкунабилис
За вычетом партийного стажа
Я повторил бы на бис
И любил б тебя, Таня, так же.
09.07.2003 г.

Проста природа, но не дура,
В ком женщины волнуют кровь
Познают женскую натуру,
А преданный одной – любовь.
12.01.2005 г.

Идеальна, но не людна
Мысль – среди прочих иных:
Когда есть одна
И не надо других.
05.11.2005 г.

Увлеченность и страсть – в начале –
Преходящи – и редко заглавное!
Фундаментальны же в идеале
Отношенья равные, равные
22.11.2005 г.

Как ты живешь, радость моя? Так же ли плохо, как живу я?
Весь в сожалении о былом,
Как же мы грустно оба живем.
22.12.2005 г.

То, что я дед, меня не огорчает.
Люблю я детей, обожаю внука,
Но что окончательно меня добивает,
Что жену мою могут назвать старухой.
17.07.2006 г.

А это, как кирпич, просто,
И так было всегда и везде.
Когда женщина пресна, она постна,
Как овсяная каша на одной воде.
19.05.2005 г.

Если бы жены понять смогли,
Тогда бы исчезли ссоры и стычки:
Что скорей изменится облик земли,
Чем мужчина сменит привычки.
21.06.2006 г.

Хоть только Адам ребро потерял,
Но получается так ненароком,
Что не только он один пострадал –
Многим Ева выходит боком.
21.06.2006 г.

Прозорливым иль хитрым меня назови:
Ведь достаточно зрелые годы,
Я на юной женился по чистой любви,
А вышло – и по уходу.
22.03.2009 г.