Когда зацвёл миндаль... 40 глава

     После вкусного обеда, Геннадий Викторович всё-таки решил починить Алёшеньке велосипед и попросил Людмилу сходить к соседу и попросить у него инструменты.
     - Я обещал ему, а дети помнят это, как никто другой. Не могу его подвести. Посмотри в его глаза, в них надежда... - сказал он Людмиле, когда она попросила оставить это дело на потом.
     Пришлось Людмиле идти к соседу, тот, конечно, сразу дал ей всё, что требовалось.
     - Только верни сразу, как только закончите чинить велосипед сына, - сказал дядя Ваня.
     - Да, конечно, спасибо Вам, - ответила Людмила и взяв инструменты, быстро ушла.
     Геннадий Викторович и Алёшенька сосредоточено сидели на маленьком балконе и чинили велосипед. Что интересно, молодой человек просил по-взрослому ему помогать, то колесо подержать, то прикрутить винт. Людмила иногда поглядывая на них, поражалась терпению Геннадия Викторовича. На душе был давно неведомый ей покой.
     Она решила готовить ужин, манты все съели, а мужчине, да и сыну, который любил хорошо поесть, надо было приготовить что-то существенное. Она потушила мясо в сметанном соусе, положив поверх мяса побольше лука, для сочности, заправив специями. К мясу она отварила картошку и полила её растопленным сливочным маслом. Сделала салат ачучук, из свежих помидор и огурцов, добавив тонко нарезанный лук и базилик.
     - Мужчины? Вы закончили работу? - громко спросила Людмила.
     Геннадий Викторович и Алёшенька разом повернулись к ней, ребёнок был горд тем, что его назвали мужчиной. Он взглянул на Геннадия Викторовича, будто спрашивая у него, что делать дальше. Молодой человек пальцем, вымазанным мазутом, коснулся носа малыша.
     - Ну что, мы вроде закончили, велосипед твой исправлен, можно и кататься, - собирая инструменты, сказал Геннадий Викторович.
     - Ага! - радостно воскликнул Алёшенька и вскочив на ноги, схватился за велосипед.
     - О нет! Сегодня уже поздно, малыш, да и ужинать пора. Покатаешься в другой раз, - ласково сказала Людмила, погладив сына по головке.
     - Брось, на улице ещё светло, полчасика ещё можно и покататься, - вмешался в разговор Геннадий Викторович, подмигнув Алёшеньке.
     Малыш с благодарностью ему улыбнулся.
     - Хорошо, полчаса, не больше. Как позову через окно, сразу вернёшься домой, - разрешила Людмила, чтобы авторитет Геннадия Викторовича не упал в глазах ребёнка.
     Алёшенька тут же вышел, подталкивая впереди себя велосипед. Людмила взяла инструменты и понесла их дяде Ване. Вернувшись, она укоризненно посмотрела на молодого человека.
     - Ты не прав, Гена, когда я говорю сыну нет, он должен понимать, что слово мамы надо исполнять. Не порть мне ребёнка, - сказала Людмила, вплотную подходя к Геннадию Викторовичу.
     - Хорошо, больше не буду. Но желания ребёнка нельзя так категорично отвергать, ты видела его полные радости и надежды глаза? Он так этого хотел, ведь и покататься толком не успел, - ответил Геннадий Викторович.
     - Ладно, иди мой руки, будем ужинать, - ответила Людмила.
     За столом сидели молча, Геннадий Викторович понимал её чувства.
     - Может ты просто ревнуешь сына ко мне? Не стоит, он такой смышлёный и понимает, что дороже матери, никого быть не может, - взяв Людмилу за руку, сказал Геннадий Викторович.
     - Нет, при чём тут ревность? Я рада, что ты с ним подружился, он часто мне говорит, что у всех его друзей есть папы, а у него нет. Поэтому я не хочу, чтобы он привязывался к тебе. Ты завтра уйдёшь, а я и объяснить ему ничего не смогу, - с грустью сказала Людмила.
     - Я не собираюсь никуда уходить, мне хорошо с тобой и с Алёшкой, я так хотел сына, - задумчиво сказал Геннадий Викторович.
     - Но... о чём это ты? Мы с тобой едва знакомы и наши отношения ещё не определены... не понимаю тебя... - растерялась Людмила.
     - А тут и понимать нечего. Просто выходите с Алёшкой за меня замуж, - улыбнувшись, сказал Геннадий Викторович.
     Не сдержавшись, Людмила рассмеялась.
     - Так нельзя, зачем мы тебе? Ты молодой, красивый, найдёшь себе девушку без ребёнка, - ответила Людмила.
     - Глупая ты, мне не нужна девушка, ты и Алёшка мне нужны, неужели так трудно понять? - придвигаясь к Людмиле и обнимая её, сказал Геннадий Викторович.
     Людмила внимательно посмотрела в его глаза, пытаясь понять, серьёзно ли он говорит. Но он притянул её к себе и поцеловал в губы. Людмила отталкивать его не стала, а обняла за шею.
     - Так ты согласна? - спросил Геннадий Викторович.
     - Если Алёшенька согласится... мне надо объяснить ему, он же ещё совсем маленький, - ответила Людмила, не отпуская его.
     - Можно, я сам с ним поговорю? Предоставь это мне, - попросил Геннадий Викторович.
     - Как это? Что ты ему скажешь? - не поняла Людмила.
     - А чё это вы тут обнимаетесь? - вдруг услышали они голос Алёшеньки.
     Вздрогнув, Людмила покраснела и тут же убрала руку. А Геннадий Викторович встал и подошёл к нему.
     - Алёшка... мы можем с тобой поговорить, как мужчина с мужчиной? - совершенно серьёзно спросил он.
     Алёшенька внимательно посмотрел на него и кивнул головой.
     - Понимаешь... когда ты был ещё совсем маленький, мне пришлось уехать. Это было необходимо, а теперь... теперь я вернулся к тебе и твоей маме, - начал говорить Геннадий Викторович.
     - Ты что ли мой папа? - спросил малыш.
     - Да, сынок, я твой папа. И очень люблю тебя и твою маму. Ты мне веришь? - спросил Геннадий Викторович.
     Алёшенька перевёл внимательный взгляд на мать, та стояла, чуть живая, не зная, что и сказать. Она не ожидала такого поворота, всё что угодно, но такое... ей и присниться не могло.
     - Ты веришь мне, сынок? - спросил ещё раз Геннадий Викторович, сев перед ребёнком на корточки и обнимая его.
     Ребёнок смотрел на него доверчивыми глазами и верил всему, что ему говорили, но пока не совсем осознавая, что происходит.
     - Ты прости меня, малыш, что я так долго не приезжал, но я не мог, это государственная тайна, понимаешь? - почти шёпотом, говорил Геннадий Викторович.
     Кивнув головой, Алёшенька испуганно посмотрел на мать, потом переведя взгляд на Геннадия Викторовича, бросился ему на шею.
     - Папочка! Ты вернулся! Теперь и у меня есть папа, ура! - кричал Алёшенька.
     Людмила и сама не совсем понимала, что происходит, это было похоже на игру, на спектакль, у которого, естественно, есть конец.
     - Гена, прошу тебя, ты должен хорошенько всё обдумать. Не пожалей потом, - тронув его за плечо, сказала Людмила.
     - Поздно, дорогая, я вернулся к сыну. Он мне поверил, поверь и ты. Я никогда не оставлю вас, - ответил Геннадий Викторович, крепко прижимая к себе Алёшеньку.
     Людмила прослезилась, происходящее казалось ей сном. Наконец, немного успокоившись, Геннадий Викторович сел за стол и посадил ребёнка рядом с собой.
     - Я сам его покормлю, - сказал он, взяв в руки ложку.
     - Он сам ест, ты просто посиди рядом с ним, - ответила Людмила.
     Алёшенька ел и одной рукой держал Геннадия Викторовича за руку, боясь видимо, что тот опять может уехать. Но когда решили положить ребёнка спать, он заявил, что будет спать только с папой. Геннадий Викторович пожал плечами и посмотрел на Людмилу.
     - Но разве тебе не нужно идти? - тихо спросила она.
     - ПостелИ нам в зале, на диване, я его сейчас раздвину, - сказал Геннадий Викторович, подходя к дивану.
     - Значит мой сынуля сегодня с мамочкой и спать не будет? - почувствовав в душе ревность, спросила Людмила.
     - Я с папой хочу спать, - ответил Алёшенька, прижимаясь к Геннадию Викторовичу, который виновато посмотрел на Людмилу и пожал плечами.
     Людмиле пришлось постелить им, что она и сделала. Убрав со стола, она помыла посуду, стараясь делать работу тихо. Заглянув в зал, она увидела, что Геннадий Викторович, обняв ребёнка, уснул, прижавшись к нему, спал и Алёшенька.
     Улыбнувшись, Людмила ушла в спальню. Ночью, она всё ждала и волновалась, что проснувшись, Геннадий Викторович зайдёт к ней, но прождав часа два, она заснула.
     Утром она проснулась пораньше, приготовила завтрак и разбудила его и сына. Он вызвался сам отвезти Алёшеньку в детский садик.
     - Ты иди на работу пораньше, встретимся там, - сказал он.
     - Но... что ты скажешь маме? Она ведь в его группе воспитательницей работает, - спросила Людмила.
     - Думаю, я найду, что сказать будущей тёще, - ответил Геннадий Викторович и поцеловав Людмилу в щёчку, вместе с ребёнком вышел из квартиры.
     Лида была крайне удивлена, когда её внука привёл совершенно незнакомый мужчина, но прежде чем она спросила, Алёшенька сам радостно сказал, что это его папа и он приехал навсегда, издалека. Лида вопрошающе взглянула на молодого человека.
     - Малыш, ты иди в свою группу, мне с твоей бабушкой поговорить надо, - сказал Геннадий Викторович, ласково посмотрев на ребёнка.
     Тот доверчиво кивнул головой и тут же зашёл в группу.
     - Что всё это значит? Кто Вы и где Людмила? - спросила Лида.
     - Людмила ушла на работу, мы с ней коллеги, работаем в одной больнице. Вы не волнуйтесь, просто мы с ней решили пожениться, - ответил Геннадий Викторович.
     - Ничего не понимаю... почему мой внук Вас папой называет? - спросила Лида.
     - Потому, что он мой сын, я признал его своим сыном. Всё хорошо, я люблю Вашу дочь и надеюсь, она тоже... простите, но я на работу опаздываю, - ответил Геннадий Викторович
     Лида так и осталась стоять в недоумении.
     Прошло два месяца, Геннадий Викторович приходил в дом Людмилы каждый день, чем очень радовал Алёшеньку. Людмила о свадьбе не напоминала и старалась эту тему не затрагивать. Только чувствовала, что с каждым днём, всё больше привязывается к Геннадию Викторовичу, любовь ли то была, она и сама не знала, но ждала его каждый день с нетерпением. Алёшенька называл его не иначе, как папа, а Геннадий Викторович называл его сыном. Как-то Людмила спросила его, почему он приходит, ведь между ними ничего нет и не было.
     - После свадьбы, дорогая, так меня мама воспитала, я отлюблю тебя за все эти месяцы. А свадьбу мы отметим в марте, когда зацветёт миндаль. Очень красивое цветение. Надо написать заявление в ЗАГС и расписаться, - ответил Геннадий Викторович.
     Весна, Людмила очень любила весну, восторгаясь цветением деревьев, голубому небу в кучерявых облаках. Восьмое марта, Геннадий Викторович пришёл пораньше, с цветами и тортом. Выходной день, Людмила решила приготовить плов. Алёшенька играл на улице с ребятнёй. Открыв на стук дверь, Людмила увидела их обоих за порогом.
     - Боже мой! Ты где же так испачкался, сынок? - воскликнула Людмила, всплеснув руками, увидев ребёнка с грязными руками и одеждой.
     - Представляешь? Иду и вижу, как наш сын дерётся. И мальчик, много старше его, а наш сидит на нём и бьёт, - ответил Геннадий Викторович.
     - Как это... за что? - опешила Людмила.
     - За что ты его побил, сынок, расскажи маме, - попросил Геннадий Викторович.
     - Он сказал, что мой папа умер. И что Гена, не мой папа, - не поднимая головы, хмуро ответил Алёшенька.
     - Вот он и доказал, что тот был не прав. Верно, сынок? - спросил Геннадий Викторович.
     Алёшенька кивнул головой и шмыгнул носом. Людмила едва не засмеялась.
     - Что ж, за правду всегда нужно бороться, - лишь сказала она.
     Вечером пришли Андрей с Лидой и сыном, долго сидели за столом, дети играли в свои, лишь им понятные игры. Вдруг Геннадий Викторович встал и вынув из кармана обручальное кольцо, протянул его Людмиле. Наступила напряжённая тишина.
     - Я прошу тебя выйти за меня замуж, - произнёс он.
     Людмила поднялась и оглянулась на мать, та, улыбаясь, кивнула ей. Людмила протянула руку и Геннадий Викторович надел на её палец обручальное кольцо. Через неделю, в доме Людмилы собрались гости, пришли коллеги Людмилы и Геннадия Викторовича, Лида с Андреем и конечно, Раиса с Дмитрием. Так и отметили свадьбу Людмилы и Геннадия Викторовича, в кругу друзей и родных.    
     Через год, у них родилась девочка, которую назвали Катерина. Геннадий Викторович радовался, как ребёнок.
     - Наконец-то моя дочь счастлива... Господи, береги это счастье, - прослезившись, произнесла Лида, когда Людмилу с малышкой привезли из родильного дома к ней домой.